Текст книги "Белое озеро: Охота на лис (СИ)"

Автор книги: Дарья Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13

– Послушай… Ведь там остались Черныш и Туман… Как же они одни?

Лис бросил на нее очередной косой внимательный взгляд. На озере воцарилось временное затишье.

– Это все, что тебя сейчас волнует? Как там Туман и Черныш?

– Нет. Но…

– Только кота и собаки мне сейчас не хватает. Мне бы тебя как-то довезти… целой, – он резко дернул головой, отворачиваясь. И словно сквозь силу добавил: – Потом… потом приеду и заберу их. За пару дней ничего не случится.

Резко пришла очередная волна, катер подбросило. Лиза изо всех сил сцепила зубы, чтобы ничем себя не выдать. Но Лис все равно снова повернул к ней голову.

– Ты как?

– Я в порядке.

Лис хотел что-то сказать, даже губы шевельнулись. Но не прозвучало ни слова. Лишь мужская рука резким жестом взъерошила волосы. Лис оброс.

Только сейчас, запоздало – возможно, даже фатально запоздало – до Лизы дошло. Что история повторяется. Повторяется история, случившаяся ровно… Сколько Лису? Кажется, двадцать семь, он на год младше Лизы. Ровно двадцать семь лет назад точно так мужчина пытался помочь, спасти свою беременную жену. И не смог.

Лизе стало дурно, и эта дурнота не имела ничего общего ни с ее состоянием, ни с качкой на озере. Он же наверняка думает, не может не думать, не вспоминать… Как сам появился на свет. И его яростный крик там, у дома – он от этого. От страха.

Лиза сама, по своей воле обрекла любимого человека на этот страх – он теперь явно читался в его лице, в сжатых челюстях, в широко расставленных ногах, в том, как добела были сжаты на руле руки. И эта мысль приносила гораздо больше боли, чем та, что врывалась в ее тело, когда на волне подбрасывало катер.

Лиза не то, что верила – она знала, что история не повторится. Что сегодня круг разорвется. Это было совершенно иррациональное знание, но Лиза за то время, что прожила здесь, привыкла доверять этому иррациональному. Она знала, что не умрет сегодня. Что родит ребенка. Знала это. Но не знала, как передать эту уверенность Лису. Он сейчас все видел и слышал через призму той, двадцатисемилетней давности трагедии. Страх повторения окутывал его плотным коконом, и вряд ли у Лизы получится через него пробиться. Но она попробует.

Катер в очередной раз подкинуло. У Лизы получилось даже не поморщиться. Лис в очередной раз повернул к ней голову, но она опередила его вопрос:

– У меня все в порядке. Со мной все хорошо.

У него дернулась щека, но Лис ничего не сказал. Снова смотрел вперед. А им в лицо летел темный беспокойный Акколь.

***

У Лиса мгновенно взмокли ладони, когда он увидел прочерченную им с утра во льду черную полосу. Не затянулась! И не должна была, но увидеть это оказалось облегчением. Теперь все, меньше часа до поселка. С каждым пройденным метром Лису становилось легче. По чуть-чуть, по капельке, но ослабевал тугой жгучий, будто стальной обод на груди, у которого приходилось выцарапывать каждый вдох. Теперь дышать становилось чуть легче.

Лис аккуратно направил катер в черный проход.

– Меньше чем через час будем в поселке. Ты как?

– Все в порядке.

Она неизменно отвечала так на все его вопросы. Только один раз охнула. Говорила уверенно и спокойно, хотя Лис видел, как искажалось от боли ее лицо, когда катер подкидывало на волнах. Но Лиса держалась. И дикая злость на нее тоже куда-то уходила, разжималась вместе с ослабевающим на груди стальным обручем.

Они почти доехали. Почти. Правда, до райцентра еще полтора часа. Но по асфальтовой дороге. И мост стоит как вкопанный. Кто бы сказал Лису год назад, когда он ворчал на МЧС-ников, что от этого моста будет зависеть его собственная жизнь. И жизнь его ребенка.

Лиса осенила внезапная мысль, и он полез в карман. Ага, уже есть сеть!

– Янар, подгони к первому причалу машину.

Брат ответил не сразу.

– Хорошо. А ты…

– Я везу Лизу. Встречай нас. Нам надо будет сразу в райцентр. В больницу, – а потом после вздоха добавил: – В роддом.

– Ой! – совсем по-детски отозвался Янар. А потом затараторил. – Все понял. Буду вас встречать. Что-то еще надо?

– Ничего. Мать пока… не пугай.

Лис сунул обратно в карман телефон, обернулся к Лисе. И задал вопрос, который сегодня произносил раз, наверное, сто.

– Ты как?

Она глубоко вздохнула. Положила руку на живот.

– Справляюсь.

***

Их встречал не только Янар. Катер медленно подходил к берегу, а Лиса всматривалась в людей, стоящих на причале. Янар, Акинфа, Нюра, Монгол. Рядом еще один катер, пара машин.

Целая спасательная экспедиция.

Катер мягко, почти незаметно ткнулся носом в берег. Лис спрыгнул на борт. Лоб его был нахмурен, он переводил взгляд с вставшей на ноги Лизы на берег.

– Бери ее на руки и нам передавай! – крикнул кто-то, кажется, Акинфа.

Лис глубоко вздохнул, подошел к ней.

– Я сама могу спуститься, – пробормотала Лиза.

Он аккуратно подхватил ее на руки.

– Я тебя умоляю – молчи.

Лис замер на борту, словно не решаясь двинуться с места, передать кому-то свою ношу.

В озеро шагнул Янар.

– Ты куда?! – звонко крикнула Нюра. – Еще один чокнутый!

– Нормально все, я в резиновых сапогах.

Впрочем, вода захлестнула выше сапог, но Янар не обратил внимания, протянул руки. И старший брат аккуратно и бережно передал свою ношу младшему брату.

Янар медленно опустил Лизу на берег. Рядом спрыгнул Лис. Нюра присвистнула, глядя на живот Лизы.

– Что, избы не горят, кони не скачут, так хоть так, да, Лизок?

Лиза хотела усмехнуться, но в этот момент ее скрутила первая настоящая схватка. Словно, пока они плыли по озеру, все внутри нее затаилось, замедлилось, замерло, а теперь, на твердой земле…

– Так все, грузитесь в машину! – тут же скомандовала Нюра.

– Я с вами!

– Куда ты с нами, – остудил брата Лис. – Мокрый вон весь. Марш домой, к матери. Нюр, и ты тоже… пожалуйста… присмотри за ними обоими.

Янар сердито засопел. А голос подал Акинфа.

– Лис, поехали на моей машине. Она посвежее, понадежнее, подвеска помягче. Не растрясем. Давай, я за рулем, а ты так… на подхвате… если что.

Лис без паузы кивнул.

– Поехали на твоей.

***

Асфальт местами оставлял желать лучшего, но Акинфа гнал машину так быстро, как было возможно. Лис с Лисой сидели сзади. Напряжение чуть спало, но не отпустило. Как оно могло отпустить, если он видел, как капля пота скатилась по ее виску, как Лиса ее оттерла, как облизнулась нервно, как сжимаются ее пальцы.

Похоже, времени у них осталось не так уж и много. Ну, еще чуть-чуть потерпи, родная. Меньше часа дороги уже осталось. Машину тряхнуло на выбоине, и Лиза застонала.

– Простите! – крикнул Акинфа, перекрывая звук мотора. – Черте что, а не дорога здесь!

Лис сжал пальцы Лисы. Она всхлипнула, а когда он обнял ее, уткнулась носом ему в плечо. Давай, моя хорошая. Чуть-чуть осталось. Давай дотянем как-нибудь. Вдвоем.

***

Джип Акинфы лихо притормозил прямо возле дверей. Лис понятия не имел, где тут роддом, и, уже тем более, где у него приемное отделение. А Акинфа знал. Впрочем, в этой же больнице Нюра работала, может, поэтому.

Лис открыл дверь, хотел взять Лису на руки, но тут она взбунтовалась.

– Я сама!

Так они и вошли в приемный покой – втроем: впереди Лис с Лисой, сзади Акинфа.

– Мы рожаем! – проорал Лис. Помещение показалось ему пустым, а потом из-за столика в углу поднялась грузная женщина в белом халате.

– Ты-то тут при чем, красавчик, – проворчала она, откладывая вязание. А потом подошла к ним, поглядела внимательно на Лису, хмыкнула. – И вправду, похоже.

– Сделайте что-нибудь! – Лис мог только орать. Почему она стоит и ничего не делает?!

Женщина его проигнорировала, обращалась к Лисе.

– Давно?

– С самого утра.

– Воды отошли?

– Да.

– Схватки регулярные?

– Да.

– Ладно, посиди пока.

Лис вообще не понимал, что происходит. После всей этой сумасшедшей гонки теперь все резко замедлилось и стало так обыденно. Будто ничего такого вообще не происходит. Они устроились на стульях у стены, Лиса положила голову ему на плечо, а он тихонько гладил ее по спине.

Вскоре в холле появилась женщина-врач, тоже вся в белом. Она показалась Лису очень похожей на мать – гладкие черные волосы на прямой пробор, черные глаза с тяжелыми веками, круглое лицо. Она тоже явно из теленгитов или другой местной народности. И Лису это показалось хорошим знаком. Таким необходимым. А дальше все, наконец, стало происходить снова быстро, и он и глазом не моргнул, как Лису вели.

И после этого силы вдруг кончились, и Лис рухнул на металлический стул у стены. Акинфа встал рядом.

– Лис, я это… Метнусь пока. Дела кое-какие надо поделать.

– Давай, – Лис с трудом держал глаза открытыми.

– Если что – звони.

– Хорошо.

Он сидел, прижавшись затылком к стене, в полной тишине и неподвижности. И только одна мысль осталась в голове: «Все».

Все, они сделали это. Теперь, когда Лис передал Лису врачам, он уверился, что все будет в порядке. Не может быть по-другому.

Рядом с ним скрипнуло металлическое сиденье, и Лис открыл глаза. Рядом с ним сидела та женщина в белом халате.

– Кого ждешь-то?

– В смысле?

– Кто родиться должен, спрашиваю – сын или дочка?

Лис нахмурился. Он впервые об этом задумался. До этого такая мысль даже не приходила ему в голову. Ребенок. Просто ребенок, которого надо было спасти. Как и его мать.

Лис тряхнул головой.

– Не знаю.

– Как – не знаешь? Сейчас все сразу знают – по УЗИ.

Да как объяснить этой женщине, что ни о каком УЗИ речи быть не могло. Как вот это все вообще объяснить стороннему человеку? Это же со стороны на какой-то триллер похоже.

– А мы не знаем.

– Бывает такое, – после паузы согласилась женщина. – Бывает так, что не видно. Ну, так я тебе скажу сейчас, кто у тебя родится.

– Как это?

– А вот так, – женщина подняла вверх свое вязание. – Видишь, пинетки вяжу. Если довязать успею, пока твоя не родит – значит, ваши.

– И что?

– Вижу, совсем тебе мозги отшибло, – медсестра еще раз встряхнула вязание. – Цвет видишь, нет?

Лис перевел взгляд на голубые пинетки.

– Вижу.

– Ну вот.

Какое-то время они сидели молча, только еле слышно звякали спицы. А потом Лис встал.

– Пройдусь я, мать. А то душно что-то.

– Пройдись, пройдись. Ждать, что ли, будешь?

– Буду.

– Ну, давай. Я кликну, если что. Доктор сказала, что все на мази там. Быстро, стало быть, родится.

У Лиса от этих слов почему-то по спине пробежала волна какой-то непонятной дрожи.

– А врач хороший?

– У нас других нет. Иди-иди, прогуляйся, сердешный.

***

На территории больничного комплекса был разбит сквер. Куда-то сюда Лис пару раз привозил мать, пока не понял, что в районной больнице ей не помогут. Теперь Лис не узнавала эти места и просто бездумно бродил среди еще голых деревьев. Поздняя весна в этом году, ох, какая поздняя.

Такая же, наверное, была и тогда, двадцать семь лет назад. Но сегодня все сложилось иначе.

Сырой апрельский воздух прорезал громкий звук клаксона, и Лис вздрогнул. Он почему-то сразу решил, что это имеет отношение к нему, и поспешил в обход здания роддома.

Так оно и оказалось. У приемного отделения его ждал Акинфа.

– Держи.

Лис взял в руки объемистый пакет.

– Что это?

– Приданое малышне. Сомневаюсь, что у Лизаветы что-то с собой есть для ребенка. Не в казенном же Лисенышу щеголять.

Лис сунул нос в пакет, вытащил оттуда крошечные, будто на куклу, голубые штанишки, потом еще одни, потом синюю рубашонку. Все было либо голубого, либо синего цвета.

– А с чего ты взял, что мальчик родится?

– А кто ж еще-то? Тебе только сына можно. Ты же девку не убережешь. Вон одну – и то не уберег. А Янара нормально воспитал.

Лис набрал в грудь воздуха, чтобы что-то возразить – и не нашел слов.

Дверь в приемное отделение хлопнула оглушительно громко. Они с Акинфой обернулись одновременно. От входа им махала медсестра.

– Держи, – подбежавшему Лису вложили в руки голубые пинетки. – Твои.

– В смысле?..

– Так и не вернулся в светлый разум? В смысле, поздравляю, папаша, у вас сын.

Лис замер. Будто в лед превратился или в камень. И словно со стороны слышал вопросы Акинфы:

– Как все прошло? Наша справилась, как положено?

– На десяточку справилась. Парнишка крупный, видать, весь в отца, мать-то мелкая. Но пацана родила как надо.

Лис тяжело вздохнул. Посмотрел на медсестру, потом на Акинфу. А потом, так и не выпуская из пальцев голубые пинетки, задрал руки вверх, запрокинул к небу лицо и проорал:

– Да-а-а-а-а!!!

Высоко-высоко в небе над ним парила птица.

***

– Держи, красавица.

Лиза с трудом разлепила глаза. В палату вошла медсестра с большим пакетом.

– Что это?

– Твой передал.

– Мой… кто?

– Кто, кто… Конь в пальто! Муж твой, кто же еще.

Лиза некоторое время осмысливала эти слова. Муж. Вон оно что. У нее теперь не только сын есть, но и муж. Мозг вычерпал за минувшие сутки весь свой ресурс и категорически отказывался принимать участие в происходящем. Ну и черт с ним. Без мозга иногда даже прикольно.

– Спасибо, – Лиза заглянула в пакет. Там оказались детские вещи – от ползунков до подгузников. – А где… где мой ребенок?

– Да он надоест тебе еще, – беспечно махнула рукой медсестра. – В отделении неврожденных пока. Отдохни.

– Я отдохнула. Можно мне моего ребенка? У вас же можно… – Лиза кивнула на стоявшую тут же, в палате, детскую кроватку. – Можно с ребенком?

Медсестра покачала головой.

– Ну ты и… То ли двужильная, то ли бессмертная. Ладно, после завтрака принесу.

***

Лиза задумчиво смотрела на свой смартфон. Добро пожаловать в цивилизацию, Елизавета Георгиевна.

Способность думать возвращалась медленно и неохотно. Но Лиза все же сообразила, что надо сообщить маме, что она теперь бабушка.

Здравствуй, новый мир. В котором у самой Лизы есть сын. В котором ее мама – бабушка. А еще где-то там есть человек, которого, например, медсестра считает мужем Лизы. А его мать тоже стала бабушкой. А сам Лис теперь отец.

О боже, как жить в этом совершенно новом мире? Лиза вздохнула и включила телефон. Ничего, как-нибудь разберется.

Сразу после разговора с матерью, когда Лиза еще пыталась отдышаться от эмоций и немного от слез, в палату вошла врач. Та самая, вчерашняя. Расспросила про самочувствие, задала несколько изумивших Лизу вопросов – ну, для женщины, которая родила в первый раз, это были и впрямь удивительные вопросы. Лиза ждала, что ее начнут расспрашивать, а то и ругать за то, что у нее нет вообще ничего, из того, о чем Лизу спрашивали – ни обменной карты, ни анализов, ни обследований. Но темноволосая женщина с чуточку раскосыми глазами и черными волосами на прямой пробор не сказала об этом ни слова. И Лиза подумала, что в этих краях подобные случаи, возможно, не такая уж и большая редкость. Люди здесь привыкли полагаться больше на себя, на близких людей, на природу, чем на медицину. Получается, Лиза приняла эти правила? Сложно.

– Скажите, а когда меня выпишут?

Врач встала.

– Раньше женщин по неделе минимум после родов в больнице держали. А сейчас у нас тут… оптимизация, – она слегка скривила губы. – Но в вашем случае не вижу смысла вас держать. Если все будет в порядке, то завтра выпишу.

– Уже завтра?! – ахнула Лиза.

– Если хотите, могу подержать.

– Нет-нет! Я хочу домой.

Правда, что такое для Лизы сейчас дом – это вопрос открытый.

Когда Лизе, наконец, принесли ее сына, и она посмотрела в его крошечное личико… Ощущение всемогущества, всесильности вернулось незаметно, но абсолютно уверенно. Лиза смотрела на сына у своей груди, на круглый абрис щеки, на темные реснички и была уверена, что она в состоянии справиться со всем.

Уже вечером Лизе пришла в голову запоздалая, но глубоко потрясшая ее мысль. Она же может позвонить Лису! Правда, его номера у нее по-прежнему нет, но есть же его аккаунты в социальных сетях!

Боже-боже, как же это все… странно. Как эе она от всего этого отвыкла.

Лиза долго-долго смотрела на то самое фото, на котором была рука Лиса с обручальным кольцом. Даже начала читать комментарии под снимком, но потом поняла, что это испытание не для ее нервной системы И написала Лису в директ.

А он не ответил. Лиза и не знала, как это трактовать, но почему-то хотелось плакать. Это гормоны. Это точно гормоны!

Телефон пиликнул, когда Лиза уже задремала.

Лис: Лиса, мать твою! Номер свой давай, быстро!

И, как только она отправила номер, сразу же раздался телефонный звонок.

– Лиса, это, правда, ты?!

Лиза отняла смартфон от уха, чтобы перевести дыхания. Было очень необычно разговаривать с Лисом по телефону. Это их первый разговор не в живую, а так, с помощью средств связи. И это очень непривычно.

– Лиса, Лиса, ты где там?! Почему молчишь?!

Лиза выдохнула тихонько.

– Привет. Я тут. Это и правда я.

Она услышала шумный вздох. А потом Лис замолчал. Но ненадолго.

– Слушай, так непривычно с тобой по телефону говорить…

– Я об этом же думаю.

– Ты как?

– Я в порядке.

– Как вчера? Вчера ты тоже была в порядке.

Лиза хмыкнула. Если Лис начал ей припоминать вчерашний день – значит, он точно в порядке.

– Нет, правда? Ты… как? Что-то болит? Что говорит врач?

Болело вчера, но об этом Лису знать совершенно не обязательно.

– Врач сказал, что у меня все хорошо.

Из трубки послышался еще один шумный вздох.

– А как… он?

Как Лис аккуратно сказал – «он».

– Ты про нашего сына?

Ответил Лис после паузы.

– Да.

Лиза пока не готова была с кем-то обсуждать такие новые вещи в ее жизни, как начало лактации и кормление грудью. И про меконий тоже.

– У него тоже все в порядке. Уже несколько раз кушал.

– А что он ест? Может, что-то привезти? А… Стоп. Я туплю.

– Немного. Но, кстати, о «привезти». Лис, меня завтра выписывают.

– Уже?!

– Да. Ты… ты встретишь меня?

– Конечно. Во сколько надо приехать? Утром?

– Не думаю. Скорее, в обед. Я тебе завтра напишу.

– Хорошо. Буду ждать. Но имей в виду, что мне надо полтора часа на дорогу.

– Я помню.

Она замолчали. А потом Лиза выпалила:

– Хочешь, я пришлю тебе его фото?

Ответил Лис после паузы.

– Нет.

Больно стало вдруг так, что утратилась способность дышать. Что значит – нет?! Ты же так вчера… рвался, переживал, я же видела! Тебе было просто важно, чтобы все кончилось благополучно, а не как у твоего отца? А ребенок, наш с тобой ребенок тебе не нужен?! Словно сквозь вату Лиза услышала продолжение:

– Если тебя завтра выписывают – я до завтра потерплю. Так хочу посмотреть в первый раз. Не на фото. А когда он у меня на руках будет.

Непредсказуемый комок в горле вдруг набух и булькнул. А вслед за ним Лиза шмыгнула носом.

– Лиса? Лиса, что случилось?! Что там за звуки?! Это малой?

Это я тут пытаюсь не рыдать в голос! Но не очень получалось. Лиза еще раз шмыгнула. Потом внезапно икнула.

– Лиса?!

– Все в порядке.

– Знаю я твое «все в порядке»!

– Я просто… – Лиза шумно выдохнула. – Просто очень рада слышать твой голос.

На другом конце трубки тоже шумно выдохнули.

– Капец, Лиса, ты меня доконаешь. Все, давай, до завтра. У меня еще сегодня дел куча, перед завтра. А ты спать ложись. Спокойной ночи, Лиса.

– Спокойной ночи, мой Лис.

***

Лизу встречали две машины. Одна из них – та, на которой ее привезли сюда позавчера. Это машины Акинфея, и сейчас именно он с Нюрой стояли рядом с украшенным голубами шариками джипом. А второй джип, без шариков, стоял рядом. От него к Лизе бросился Лис, на ходу ругаясь на Анатолия и Нюру:

– Я вам говорил, что раньше надо было выезжать. А вы все копались! Дались вам эти шарики!

У Лизы задрожали губы. Сколько эти люди сделали для нее… Она спустилась с первой ступеньки. Передала Лису сына. А потом бросилась в широко расставленные руки Нюры. Она плакала и обнималась с Нюрой, затем с Акинфой. И не видела, как Лис долго всматривался в лицо сына, как шевелились его губы, что-то беззвучно произнося.

***

– Слушай, а почему мы так медленно едем?

Лис ненадолго снял руку с руля, потер шею.

– Да я это… Дело столько. Не успел автокресло купить для малого. На руках его везти вроде как нельзя и неправильно. Поэтому я и… Да и вообще… – он вздохнул, и Лиза вдруг увидела на его лице очень-очень странное выражение. Кажется, она таким Лиса никогда не видела. Словно он смущен. – Очень медленно едем, да?

– Ну а сколько там на спидометре?

– Шестьдесят.

– Для междугородней поездки это маловато, нет?

Лис вздохнул. И машина поехала быстрее.

– Лис, а как… как твои родные… Ну, мама и брат… Ты им сказал?

– Сказал. Мать уже второй день гонят Янара на предмет уборки, надраивают дом до блеска. Комнату нам с малым приготовили. Матушка откуда-то кроватку добыла, говорит, что это еще наша с Янаром. Ну, вроде ничего, крепкая на вид. Так что не волнуйся. Нас ждут.

Не волнуйся. Да как тут… не волноваться. Лис везет ее к себе в дом. Ну а куда еще-то? У Лизы тут есть только один дом – изба деда Матвея. Не туда же? А других вариантов и нет. Ну не на базу же к Кравцову? Не к Акинфе с Нюрой же – как бы они не помогали Лизе? Так что все логично. Отец ребенка везет ее с малышом к себе в дом. Только вот от этого не легче и не проще.

В каком статусе Лиза войдет в этот дом? Как примет ее Алтынай? Ведь если совсем серьезно смотреть на ситуацию, то Лиза им – помеха. Не нужна. Для Алтынай сын – единственный свет в окошке, человек, от которого зависит ее благополучие. Захочет ли она делить сына еще с кем-то? Как примет новых людей в своем доме? Человек, который пережил то, что пережила Алтынай, не может иметь легкий и мягкий характер.

Лиза вздохнула, глядя на мелькающий за окном пейзаж. Что же, у нее пока нет выбора. Лизе надо где-то жить. Отдышаться, принять новые обстоятельства своей жизни. Подумать о том, как ей жить дальше. Пока на этот счет у Лизы была полнейшая, белейшая пустота в голове. Но она обязательно что-то придумает. Ей просто надо немного времени.

И, в конце концов, во всей этой ситуации у Лизы есть один явный доброжелатель. Янару она, кажется, при первой и единственной встрече понравилась. Остается надеяться, что и роль дяди ему тоже придется по вкусу.

– Лис…

– Да? – тут же отозвался он.

– Нам с тобой надо обсудить кое-что важное.

Он ответил после паузы и другим, напряженным голосом.

– Слушаю.

Возможно, Лис думает, что она сейчас будет обсуждать их совместное будущее. Но Лиза была не готова к такому разговору. Все ее мысли по этому поводу окутывал плотный белый туман. Но есть вещи, которые надо решать здесь и сейчас. Простые и понятные вещи.

– Нашему сыну уже три дня. Почти. Ему надо дать имя. Не можем же мы все время называть его «он» и «малой».

– Ты права. Я тоже об этом думал.

Лис ограничился этими словами. Лиза повернула голову. Лис смотрел на дорогу и молчал. А предмет их разговора мирно спал у Лизы на руках.

Лис продолжал молчать, и Лиза решила озвучить свои мысли первой.

– Ты хочешь назвать сына в честь своего отца? Иваном? – Лис молчал. – Я не против.

Лис снова долго молчал. А когда заговорил, голос его был хриплым.

– А почему в честь моего отца, а не в честь твоего деда?

Какая неожиданная мысль. Матвей. Лиза вдруг поняла, что ей очень нравится это имя. Хотя она о нем не думала раньше. Но ей вдруг показалось, что это имя просто идеально подходит их с Лисом сыну.

– Я… я не знаю, – все-таки произнесла она. – Давай, это решишь ты.

Лис по-прежнему не отрывал взгляда от дороги.

– По старшинству сделаем. Дед Матвей был старше моего отца. Значит, пусть будет Матвей.

Именно в этот момент сын открыл глаза и посмотрел на Лизу. Ты Матвей? Он медленно моргнул и снова уснул.

Ну, против двух мужчин спорить вообще бессмысленно. И Лиза счастливо улыбнулась. И тут Лис ее добил.

– А младшего Иваном назовем.

Впервые в жизни у Лизы не было даже намека на то, что можно сказать в ответ. И она снова уткнулась взглядом в боковое стекло.

***

Лис помог ей выйти из машины, но ребенка Лиза из рук не выпустила. Она реально трусила перед встречей с Алтынай. И Матвей на руках казался Лизе чем-то вроде оберега. Судя по реакции, внуку Алтынай рада. Ну и вот…

У нее по-настоящему подкашивалась ноги, когда Лиза поднималась по ступенькам. Лис поддерживал ее за локоть, а она смотрела себе под ноги. В общих чертах только понимала, что дом большой, кирпичный, и участок вокруг большой.

– Мама, мы дома! – громко крикнул Лис.

Они сняли обувь и прошли в просторную комнату. А там их встречала она. Алтынай.

Лиза замерла. Женщина сидела в инвалидной коляске. И мать Лиса была очень похожа на врача, которая принимала роды у Лизы. Такое же круглое лицо, такие же черные, на прямой пробор, гладко убранные назад волосы. И темные-темные, под тяжелыми веками глаза. Лиза совсем не могла прочитать выражение этих глаз.

– Вот, мама. Это моя Лиза. И наш Матвей.

– Здравствуйте, – едва смогла выговорить Лиза. У нее реально подгибались ноги. И это был не страх. Это было что-то иное. То самое. Иррациональное.

Непознанное.

Именно оно царило сейчас в этой просторной комнате.

Медленно-медленно, словно в слоумоушен, женщина в инвалидной коляске начала вставать. Вот она встала. Так же медленно протянула руки к Лизе и ее ребенку. И пошатнулась.

Откуда-то сбоку выскочил Янар. Сорвался с места Лис. Оба сына с двух сторон подхватили мать. А Лиза стояла недвижно и только чувствовала, как по ее лицу текут слезы.

***

– Макс, привет.

Лис замер. Его учили, что подслушивать нехорошо. Ну, может, не учили, но он откуда-то это знал. Что подслушивать нельзя. Да и причин у него для этого раньше не было. А теперь замер у двери. Как раз поднялся на второй этаж, чтобы позвать Лису обедать, когда услышал это имя.

Макс.

Ее бывший.

Только этого не хватало!

С их приезда домой прошло уже два дня. Те шок, сумятица, светопреставление – Лис не мог подобрать слова – связанные с тем, что мама встала на ноги – немного улеглись. И теперь обрисовывались факты. Ходить мама не могла – за столько лет у нее атрофировались мышцы. Насколько сильно – это могут сказать только специалисты. Но произошло самое главное – снялся какой-то блок в голове – по крайней мере, именно на него ссылались все специалисты, с которыми консультировался Лис. В общем, дел впереди – выше крыши.

Дома вроде бы после всей суеты наладилось. Они с Лисой и Матвеем заняли большую спальню, в которой раньше никто не жил. Это бывшая родительская спальня, которая после пропажи отца и паралича матери стояла пустая. Мама с тех пор обитала только на первом этаже – переделать лестницу для коляски у Лиса так не дошли руки, слишком много для этого надо было времени и ресурсов. Да и мама отговаривала, ссылаясь на то, что ей и на первом этаже хорошо. А Лис жил в небольшой комнате, такой же, как у Янара.

А теперь вот большая родительская спальня снова обжита. Мама говорит, что из той комнаты, где жил Лис, сделают детскую. Отличный план, Лис его всецело поддерживал. Но это означает, что Лиса останется здесь. В чем Лис не был уверен.

События последних дней не давали ни времени, ни возможности подумать. Надо было действовать, и действовать быстро. И вот, вроде бы, все только-только начало успокаиваться, входить в какое-то более-менее нормальное русло. Появилась возможность подумать. О том, что им с Лисой делать. Как им вообще дальше… Им поговорить надо. Но подумать обо всем этом Лис толком не успел. Потому что «Привет, Макс».

Его только не хватало!

Лис прижался затылком к стене и слушал продолжающийся телефонный разговор Лисы с ее бывшим.

– Знаешь, я очень рада тебя слышать. Ты как? Да ладно, перестань. Нет, Макс, я серьезно. Перестань. Не надо извинений. Я, в самом деле, не сержусь на тебя. Честно. Слушай, у меня к тебе есть очень важный разговор.

Что-то остро закололо в боку. Ты что творишь, Лиса?! Зачем ты ему звонишь?! Ты что… ты хочешь к нему вернуться?! К нему?! К тому, который тебе изменил?! А Матвей?! Ты собираешься уехать от меня, забрать у меня сына?!

Нет, Лиса. Этот фокус у тебя не выйдет.

Каждый вдох отдавался болью, но Лис старался дышать как можно тише. Ему надо было дослушать. Чтобы все точно знать.

– Слушай, Макс, а твой отец еще работает? Он консультирует? О… – послышался вздох. – Прости. Прости, пожалуйста, я не знала. Прими мои соболезнования. А как? А, понятно. Ну да. Мне зачем надо было? Понимаешь… Мне очень, просто очень нужна консультация как по профилю твоего отца. Да, важно. Очень важно. Его ученик? А он?.. Все, поняла. А где? Макс, ну это же идеально! Я как раз сейчас в этих краях. Слушай, если ты сможешь договориться… Это очень дорогой мне человек, Макс. Моя… свекровь. Да, представь себе. Я еще и сына родила. Да, можешь поздравить. Спасибо. Я буду ждать твоего звонка, Макс.

Лис нарочито медленно нажал на ручку двери, открыл ее. У него совершенно мокрая спина, но голос абсолютно спокойный.

– Лиса, пойдем обедать.

Она бросила взгляд на кровать. Лис подошел и взял люльку.

– Пойдем. Там бабушка уже по внуку соскучилась. А ты спокойно поешь.

***

– Ну что ты делаешь, дочка, не надо.

– Я делаю, как Нюра научила. Вам не больно?

– Не больно. У тебя ребенок маленький, а ты со мной, старой, возишься.

– Во-первых, вы не старая, Алтынай. Во-вторых, мне ребенка только на покормить отдают. А все остальное время он у вас.

Алтынай вздохнула и посмотрела на люльку.

– Ты не представляешь даже… – и махнула рукой. А Лиза продолжила разминать тонкие, словно детские ступни.

В тот поистине судьбоносный вечер, когда Лиза приехала в этот дом, когда Алтынай встала, уже вечером, на кухне рыдали три женщин: Лиза, Нюра и Алтынай. А потом Нюра, шумно высморкавшись, сказала:

– Так, пора вспомнить годы работы в реанимации.

Нюра показала нехитрые приемы и упражнения, и Лиза приняла их на вооружение. О своем разговоре с Максимом Лиза пока никому не рассказывала. А вдруг не получится, не срастется. Лучше не давать неподтвержденных надежд.

А вот и Макс, легок на помине. Сообщение от него Лиза перечитала несколько раз. Там значился прямой номер этого самого ученика, название реабилитационного центра, в котором он работает. Макс написал, что договорился, что надо звонить и решать по времени консультации и возможной госпитализации, что надо ссылаться напрямую на Макса. И в конце была приписка: «Единственное, Лиз, по деньгам вопрос вне моей компетенции. Скорее всего, дорого, но тут я бессилен».

Ну что же. Половина дела сделана. А с деньгами… С деньгами что-нибудь решим.

Стукнула входная дверь, послышались мужские голоса. Один голос Лиса, другой вроде бы незнакомый – не Янар, не Акинфа.

– Иди, дочка, иди, – ее плеча коснулась рука Алтынай. – Ступай, там без тебя никак. А за Матвеем я пригляжу.