Текст книги "Белое озеро: Охота на лис (СИ)"

Автор книги: Дарья Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12

Что это было – жесткая аварийная посадка или крушение – это пусть специалисты разбираются. Вокруг завалившегося на бок вертолета, припадая на передние лапы, заходился лаем Туман. А из вертолета никто не выходил. Не считая столба черного дыма из хвостовой части.

Лиза подошла к передней части машины. Стекла уцелели, но пошли трещинами, и сквозь них мало что было видно. Лиза попыталась выбить стекло локтем, но оно держалось, подергала дверь, но ее, похоже, заклинило. А до второй двери, если она и есть, и вовсе не добраться – вертолет завалился на бок. За стеклами Лиза уловила какое-то движение, снова дернула дверь – без толку. Лиза оглянулась на дымящийся хвост вертолета. Время терять нельзя. И что делать – теперь стало вдруг ясно. Она бегом, насколько позволял снег, поспешила к дому.

***

Топор в одно движение обрушил стекло. В кабине кто-то вскрикнул, а буквально через секунду в проеме показалась рука. А следом за ней и человек.

Он был цел, только лицо сбоку окровавлено, но двигался уверенно. Тут же принялся вытаскивать остальных, Лиза помогала. Их оказалось еще двое: рыдающая женщина и пилот. Он пострадал больше всех, у него оказалась сломана нога. Лиза смотрела на его окровавленную штанину и чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. А если там сильное кровотечение? А если там серьезная травма, то что они будут делать, что?!

– Слушайте, как вы тут оказались?! – прохрипел мужчина, который вылез первым. – Кто вы?!

Лиза оглянулась на все сильнее дымящийся хвост вертолета.

– Давайте уходить отсюда. Помогите мне, – она кивнула на привалившегося к корпусу машины пилота, который держался за ногу и негромко стонал.

– Куда мы пойдем?! – истерически выкрикнула женщина. – Здесь вокруг только снег и лес! Мы умрем! Мы все умрем! Зачем мы только полетели?!

Мужчина отвесил ей пощечину, а потом подошел к пилоту.

– Давайте с двух сторон. Ведите. А ты, – он обернулся к женщине: – Умолкни и страхуй.

***

Адреналин потихоньку спадал. И приходило осознание. Да, люди вырвались из лап шторма над Акколем. Да, пилоту удалось посадить вертолет. Да, они сейчас вчетвером в тепле дома, за окнами которого по-прежнему завывает сильный ветер. Дальше что делать?

Лиза оглядела помещение.

Женщина сидела на стуле, съежившись и негромко всхлипывая. С соседнего стула ее подозрительно разглядывал Черныш. Пилота устроили на кровати, и он пока затих, прикрыв глаза. Левая штанина вся была бурая от крови. А третий стоял у печи, оглядываясь.

Лиза подошла ближе. Из всех троих от этого мужчины толку больше всего.

– Я думаю, надо наложить жгут, – Лиза кивнула в сторону кровати. – Там кровотечение сильное.

Он перевел на Лизу тяжелый взгляд, медленно кивнул, потянул с плеч куртку.

– Надо. У вас из медикаментов что есть?

В аптечке, сформированной Лисом, нашелся жгут. Правда, Лиза только в теории представляла, что с ним делать. А вот мужчина из вертолета действовал уверенно. Вытряхнул их блистера пару таблеток, протянул их пилоту вместе с кружкой воды.

– Выпей. Это обезболивающее.

Лиза сомневалась, что при таком переломе и кровотечении обычное обезболивающее поможет, но промолчала. Пилот выпил таблетки и с тихим стоном снова опустился на подушку.

– Дайте мне нож, – мужчина обернулся к Лизе. – Брюки надо разрезать, чтобы посмотреть, где дырка.

Похоже, этот человек знал, что делал. Кто они? Как оказались в шторм над озером? Но сейчас не время для этих вопросов.

Лиза протянула нож.

– Помогите мне. Вас как зовут?

– Лиза. Я егерь.

– Вы ангел, Лиза. Меня зовут Виктор, – он ловко вспорол ткань. Пилот застонал громче. – Держите здесь.

– Вы врач? – пробормотала Лиза, выполняя указание. Ей надо было что-то говорить, чтобы не дать воли тошноте, которая снова вернулась при виде крови.

– Нет. Но кровь видеть доводилось. Все.

Он разогнулся. И в домике вдруг стало тихо. Женщина перестала всхлипывать. Пилот дышал тяжело и рывками. И все. Только свист ветра за окном.

– Хотите чаю? – вдруг вырвалось у Лизы.

Это прозвучало максимально глупо и неуместно. Но ее накрывало адреналиновым откатом, до головокружения.

Лизе никто не ответил. Точнее, ответил Туман. Он снова вскочил на лапы и завыл. Вскрикнула женщина, застонал на кровати пилот, Виктор от неожиданности выматерился.

– Что за?..

Он не успел сформулировать вопрос, а Лиза уже знала ответ. Все повторялось, та же реакция Тумана. И значит это только одно.

– Это вертолет. Еще один. Наверное, спасательный.

Женщина рухнула со стула на колени и снова залилась слезами, бормоча: «Господи, спасибо, Господи, спасибо». Лиза и Виктор переглянулись.

– Пойдем?

– Пойдем?

***

Они встретились на половине дороге – группа спасателей и Лиза с Виктором. Лиза смотрела на торопливо подходящих в незаметно наступивших ранних декабрьских сумерках людей и чувствовала, что ее отпускает уже совсем. До подгибающихся ног. В какой-то час или два уместилось столько событий – почти падение вертолета в озеро, потом его то ли все же падение, то ли жесткая посадка в лесу, выбивание стекол, вытаскивание пилота, наложение жгута и…

И все. Теперь прибыли люди, для которых это все – работа. Которые умеют это делать – спасать людей. И вот теперь ногам самое время подогнуться.

Но они не успели. Кто-то сзади подхватил Лизу и крепко обнял. Лиза обмерла.

Да не может этого быть…

Лис?! Как ты тут оказался?!

***

Пока не увидел – не мог поверить. А когда увидел – просто молча сгреб в обе руки и замер. Вокруг были какой-то движ и суета, а для Лиса все замерло. Она здесь, в его руках. Живая.

И за свое вот-прямо-сейчас счастье Лису надо сказать спасибо этим чокнутым, которые полетели в бурю над Акколем. Судя по всему, говорить спасибо есть кому. Выжили, черти везучие.

Лиса завозилась в его руках.

– Лис…

– Я.

– Пойдем в дом.

***

Наверное, егерский домик Матвея Исаевича никогда не вмещал в себя такого количества людей. Разве что во время сбора урожая яблок. Основная суета была вокруг кровати – той самой, на которой они с Лисой… Хотя, нет, впрочем, на кровати у них ни разу не было. Все большое около кровати.

Командовал всем, разумеется, Равиль. Готовили к эвакуации травмированного пилота. Одновременно он расспрашивал двух пассажиров «Робинсона» об обстоятельствах случившегося. Все было именно так, как и предполагал Равиль: богатенькому дяде приспичило с похмелья проветриться. Что у этих людей в головах?! Если после таких приключений у людей ничего в голове не изменится – значит, случай безнадежный. Впрочем, это не забота Лиса. Ему надо забрать Лису – и все. И на этом все его мучения закончатся.

– Вы хоть понимаете, что вы просто в рубашке родились? – Равиль кивнул своим ребятам, которые закончили укладывать на носилки пилота и уже готовились на выход.

– Понимаю, – кивнул один из двух пассажиров вертолета – седой мужик с короткой бородой и глубоко посаженными черными глазами. – Что Лиза – наш ангел. И что у нас у всех сегодня второй день рождения. Будем теперь праздновать день рождения два раз в год.

Равиль лишь хмыкнул, открывая дверь.

Это не твой ангел Лиза, это моя Лиса! А ты оставайся со своим вторым в году поводом прибухнуть.

Лис подошел к Лисе. Она была какая-то непривычная. То ли не видел давно, то ли в мешковатой одежде явно из дедовых запасов было дело, то ли в этом освещении… Ладно, какая, в конце концов, разница.

– Тебе долго собираться?

– Куда? – нахмурилась она.

– С нами. В поселок.

– Зачем?

Лис замер. Что значит – зачем?!

– Ты что… ты не полетишь с нами? – не веря тому, что говорит это, и громче произнес Лис.

– Нет.

– Даже не думай, – их услышал Равиль и подошел. – У нас предельная загрузка. Девушку я взять не смогу. Или… – он внимательно посмотрел на Лису: – Вам требуется эвакуация?

– Не требуется. У меня все в порядке. Я егерь, это мое место работы. Я остаюсь здесь.

– Лиса! – заорал Лис.

– Лис, у тебя пять минут. Нам надо улетать. У нас человек с тяжелой травмой и наложенным жгутом.

За Равилем стукнула дверь, и они остались вдвоем.

На Лиса накатило уже привычное чувство беспомощности. Ну как же так… Лиса, почему?! Он повернул голову и наткнулся на взгляд желтых глаз с печки. Вздрогнул.

– Кто это?!

– Мсье Портман. Неясыть.

Все происходящее вдруг стало похожим на сон, в котором нет ни логики, ни смысла. Сова на печке, Лиса, которая говорит, что остается, Равиль, который говорит, что нет места в вертолете.

– Я никуда не полечу.

– Полетишь. Тебя ждут мама и брат. Ты им нужен.

– Лиса…

– Со мной все в порядке, – Лиса подталкивала его к двери. – Иди, Лис, иди. Вертолет нельзя задерживать.

– Лиса!

Она прижалась к нему, но почему-то боком, коротко и крепко поцеловала в губы.

– Я в порядке. Все хорошо. Иди. Встретимся в апреле.

***

Лис не помнил, как прожил это зиму. Работал столько, сколько никогда не работал. Чтобы не думать. А не думать не получилось.

В какой-то момент даже вроде бы стало легче. В конце концов, он убедился, что с Лисой все в порядке, что жива и здорова, и с домом все в порядке, и быт у нее устроен и не дает сбоев. Это уже огромный плюс. А то, что не полетела – ну так и Равиль ее не взял. Правда, если бы Лиса сказала, что требуется эвакуация – то начальник спасов что-нибудь придумал бы. Еще один рейс замутил бы, наверное, или еще что-нибудь. Но ведь эта упрямая Лиса заявила, что у нее все в порядке!

Да еще и сова эта на печке…

В общем, все это очень странно, но в сухом остатке Лис остался в плюсе. Он увидел Лису, убедился, что с ней все в порядке. Дотерпит до апреля как-нибудь, а там… Там все будет по-другому, Лис это точно знал.

И, получается, за этот сухой положительный остаток Лис должен сказать спасибо тому отбитому на всю голову олигарху, который затеял в бурю полет над озером.

Возможность такая Лису представилась спустя неделю после спасательной операции.

***

– Виктор, – Лису протянули руку для пожатия.

– Лис, – после паузы ответил он. – В смысле, Анатолий. Проходите.

Они устроились на кухне. Где-то за порогом маячил туда-сюда изнывающий от любопытства Янар. Лису же был этот Виктор совершенно не интересен – сам по себе. Но он был связан с Лисой, и поэтому двое мужчин сейчас сидели друг напротив друга за кухонным столом.

– Я тебе должен, Анатолий.

– Не помню, чтобы давал вам в долг.

– Старший спасов сказал, что это ты указал направление, где искать вертолет.

Лису не нравился это с порога тыкающий мужик. Слишком явно от его несло «хозяином жизни». Ничему, похоже, тебя твое второе рождение не научило.

– Столб дыма – слишком явный признак. Рано или поздно все равно заметили бы.

– Так вечерело уже. Ветер. Территория огромная. Могли и пропустить. А на следующий день неизвестно как бы все обернулось. – Лис лишь пожал плечами. Он не понимал, куда Виктор клонит. – Конечно, спасла нас Лиза, и ее я отблагодарю отдельно. Но и тебе…

– Забудь о Лизе.

– Почему?

– Потому.

Виктор прошел внимательным взглядом по Лису, остановился почему-то сначала на печах, потом на лежащих на столе кулаках.

– Твоя, что ли?

– Моя.

– Я бы свою жить в тайге одну не отпустил.

Сволочь. Знает, куда бить.

– Вот свою и не отпускай.

Они еще какое-то время мерились взглядами.

– Ладно. Понял. Лиза твоя, не посягаю. Но право по-человечески отблагодарить ее за собой оставляю, – Лис ничего не ответил, а Виктор добавил: – Ну, и ты… если что-то нужно – скажи. Сделаю.

Никогда Лис ни у кого ничего не просил, и сейчас не будет.

– Чаю хотите?

Лучшая фраза, чтобы выпроводить незваного гостя из дома. Виктор встал.

– Спасибо. Я пойду.

***

– Еще нет?

– Нет, – вздохнул Лис.

Уже середина апреля, но лед до сих пор стоит. Очень поздняя весна в этом году, старожилы говорят, что такая поздняя была в последний раз сразу после войны. Там, вдали, уже видна чернеющая вода, видна даже без бинокля. Но в поселке озеро по-прежнему скованно толстым льдом.

В прошлом году Лис в это же самое время был уже у Лисы. А в нынешнем году… словно как назло… когда ему так надо, чтобы открылась навигация… как никогда надо… Уже до тошноты просто ненавидит этот лед. Дважды в день в последнюю неделю Лис ходит на ближайшую к дому пристань, и все без толку. За этими его метаниями к пристани с тревогой наблюдали и мама, и Янар. Да и сам Лис сходил с ума от какой-то непонятной тревоги. Уже и катер весь проверен и подготовлен, и ждет в гараже своего часа, а лед все никак не уходит.

И ждать уже сил нет. Каждый раз, когда Лис видит белое с пристани, у него начинает реально жечь где-то внутри, в животе. Ну, когда же уже, когда?!

– Знаешь, мне сегодня сон снился. Отец твой приходил.

Лис резко повернулся к матери. Тему смерти отца они не обсуждали. Никогда. Он не знал, что сказать. А мать медленно продолжила:

– Он ведь мне ни разу не приснился. Ты не представляешь, как я плакала тогда. Я так его любила. А он ни разу… за все время… ни разу не пришел ко мне во сне. Словно сердился на меня за что-то.

Лис почувствовал, как неприятно закололо в горле. Но по-прежнему не знал, что сказать. Да и не смог бы, наверное – в горле кололо все сильнее. Но он подошел ближе, встал рядом с коляской.

– Мама…

– Это был хороший сон, – мать его словно не слышала. – Очень хороший. Хочешь, расскажу?

Лису пришлось прокашляться, чтобы ответить.

– Расскажи.

Мама начала говорить тем самым голосом – медленным и напевным – каким она рассказывала в детстве сказки – и ему, и Янару.

– Утро. Белое туманное утро. Небо все в облаках. И вдруг в облаках появляется прореха. А там небо – высокое, весеннее. Такое, как сейчас. И в этом небе высоко-высоко парит птица. А на земле, на высоком увале стоит человек. Охотник. Это твой отец, Толя. Он поднимает ружье и начинает выцеливать птицу. Я хочу ему крикнуть, чтобы он не стрелял, что не надо. Но не могу. Хочу крикнуть, а не могу. А он вдруг опускает ружье и говорит: «Я не могу. Я не могу, Алтынай».

Мама замолчала. Лис еще раз прокашлялся.

– А дальше?

– А все. Я проснулась. Вся в слезах.

Лис снова тяжело сглотнул. А потом медленно опустился на колени рядом с креслом матери, положил голову на подлокотник ее коляски.

– Все будет хорошо, мама. Вы не плачьте, пожалуйста. Все будет хорошо.

Лис почувствовал, как его волос коснулась рука мамы.

– Я знаю, сын, я знаю. Все будет хорошо. Отец сказал. И у тебя все будет хорошо. И у нее. Ты скоро ее увидишь.

Лис повернул голову. Со стены на него с черно-белого фото смотрела другая женщина – светлые вьющиеся волосы, серые глаза, улыбка. Завтра будет двадцать семь лет, как этой женщины нет в живых.

***

Лис взял из сарая пешню и пошел на пристань. Все, терпение его кончилось. Совсем кончилось. Катер он от безысходности еще вчера перевез на берег. Навигация должна вот-вот начаться. Со дня на день. Но сегодня утром Лис проснулся рано и с четким ощущением – все. Ни одного дня ожидания он больше не выдержит.

Он размахнулся и со всей силы ударил в лед пешней. И пешня вдруг почти без сопротивления ушла в лед. Ага! Несколько резких и сильных ударов – и вверх вдруг плеснула вода.

Наконец-то. Значит, лед совсем уже тонкий, не сегодня-завтра… Но до завтра Лис ждать не будет. И Лис принялся методично разбивать лед. Лед крошился легко, и вот уже вдоль пристани образовался проем свободной воды метра в два.

– Ты чего делаешь?

Лис обернулся.

– А то ты не видишь.

– Вижу. Но не понимаю смысла.

Лис ничего не ответил, а принялся дальше бить по льду.

– Сам же сойдет через пару дней. Подожди.

– Не могу ждать.

Акинфа помолчал.

– Ты что, пробивать будешь, что ли? – Лис не отвечал. – Сейчас? А если ты там встрянешь? Если пластик треснет? Он же для такого не предназначен! Ледокол «Ленин», мать твою! – Лис продолжал бить по льду. – Шаманы говорят, там ветер сильный. – Лис молчал, и Акинфа подытожил: – Чокнутый!

Спустя полчаса, когда Лис уже пробил место, чтобы спустить катер, на пристань въехала машина с прицепом. Из нее вышли Акинфа, Монгол, Нюра и еще два человека.

Монгол вытряхнул из багажника еще несколько пешней, раздал, а Акинфа принялся разворачивать машину задом, подавая прицеп с катером к воде.

– Зачем это вы?

– Ну, а кто тебя вытаскивать будет, если ты там встрянешь, – буркнул Монгол. – Так, народ, давайте разобьем льда по максимуму, сколько дотянемся с берега и с причала. На сам лед не выходить!

– Не учи ученого, – фыркнула Нюра, перехватывая удобнее пешню.

***

– Давай, полным ходом. На тормоз вообще не дави. Только с разгона одолеешь.

Лис хотел сказать Монголу, что и сам все понимает, но промолчал. И Монгол, и Акинфа, и Нюра, и остальные – они многое для него сегодня сделали. Остался последний рывок, самый трудный.

– Держи на всякий, – Монгол протянул ему пешню. – Ну и если что, звони – связь тут пробивает. На крайний случай будем вызывать Равиля.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – Лис прыгнул на бортик, бросил на корму пешню. Хотел что-то сказать стоящим на берегу людям, но вместо этого просто как-то неловко махнул рукой. И в небольшом пространстве свободной воды катер начал разворот. А потом резко взревел мотор, и белоснежный нос Чыйрака врезался в рваное крошево льда.

***

Только когда катер вылетел на простор черной воды Акколя, Лис осознал, что он весь мокрый. Мокрая спина, лоб, шея. Не потому, что жарко. И не потому, что страшно. Нет, страшно не было. Было чувство, что он должен пробиться до воды. Должен. Иначе нельзя. Иного варианта просто не существует.

Должен. И он сделал это.

В бок ударил сильный порыв ветра, катер качнуло. Лис медленно дал газу, выворачивая руль и поворачиваясь носом к тому месту, откуда приплыл. В бело-сером льду прочерчена жирная черная полоса. Вряд ли она затянется теперь. Хотя…

Лис резко дал руля, снова разворачивая катер. И так же резко – газу.

Ветер поднимал на озере сильную волну. Она была встречно-боковая, и катер сильно подкидывало. Нет, это еще не шторм. И вообще, шторма не будет – шаманы твердо обещали. Но волнение на озере приличное. Пройти из конца в конец можно, но это прогулка доставит мало удовольствия, а человека со слабым желудком еще и укачает.

Лис сильнее сжал челюсти, шире расставил ноги, пальцы его плотно оплели руль. У Лиса с желудком все в порядке. Поэтому можно и добавить газу.

***

Он заметил дым над трубой, когда был уже недалеко от берега. И в коленях на краткий миг стало мягко. Но потом Лис снова взял под контроль свое тело. Дым над трубой. Значит, с Лисой все в порядке.

Все в порядке.

Катер мягко ткнулся в берег, Лис спрыгнул. Вообще, раньше его всегда встречали на берегу Лиса и Туман. Сейчас не было никого, лишь одинокий серый большой валун.

Сердце нехорошо екнуло. Но ведь дым же над трубой есть!

И в этот момент с громким лаем с дорожки, ведущей наверх, к дому, скатился Туман. Он вилял хвостом, припадал на передние лапы, лаял, повизгивая, и хотя явно демонстрировал бурную собачью радость, но Лис отчетливо видел что-то непривычное в поведении лайки. И он быстро двинулся по дорожке.

На половине подъема он увидел Лису, и дыхание перехватило. Вот она. Живая! В порядке! И Лис прибавил шагу.

И только добравшись до верха, заметил то, что не было видно снизу.

Лиса стояла в платье. Вот вообще не сезон сейчас для платьев, еще прохладно. Сверху на платье была накинута куртка, но не застегнутая. И платью, и не застегнутой куртке имелось объяснение.

Лиса была беременна.

Кажется, про такое говорят – на сносях. Или не про это, Лис в таких вопросах не очень хорошо разбирался. Но выглядела Лиса так, будто вот-вот лопнет. Что все, это край, это финал, дальше некуда. Дальше надо рожать. По крайней мере, Лису именно так и показалось.

Последние метры он прошел медленно. А потом остановился рядом и замер.

Лис смотрела на Лису, пытаясь осознать то, что видел. А она стояла неподвижно и молчала.

Она беременна. Беременна. И выглядит так, будто вот-вот родит. Это словно столкнуло Лиса с какого-то внутреннего тормоза. И мысли полились. И не только мысли.

– Тебе… тебе когда рожать? – голос прозвучал хрипло.

– Кажется… кажется уже сегодня, – так же хрипло отозвалась Лиса. – У меня с утра… ну, началось.

– Ты в своем уме?! – сорвался и заорал Лис.

У нее задрожали губы.

– В чем ты меня обвиняешь?

– Ты же знала! Наверняка знала! – он пытался посчитать, когда был зачат этот ребенок. Ясно, что летом, но когда?! Простые математические подсчеты оказались ему неподвластны. – Ладно, может, ты не знала осенью, когда оставалась! Но когда мы прилетали на вертолете, ты наверняка знала! Знала!

– Знала, – так же тихо отозвалась она.

– Так какого черта, Лиса?! – он мог только орать. Орать, чтобы вдохнуть побольше воздуха с криком. Но никак не получалось. Воздуха по-прежнему не хватало, и в груди кололо. – Как ты могла?! Почему ты не сказала?!

– А почему ты на меня кричишь? Ты… ты не рад этому ребенку?

– А я должен быть рад?! Твою мать, Лиса! Я пробивался к тебе через лед, потому что в поселке Акколь еще не вскрылся. На озере волна такая, что катер подлетает! Как я тебя довезу, как?! Или что – ты будешь рожать здесь?! Или в катере?! Черт, Лиса…

Он резко взмахнул руками, а потом бессильно их опустил. Выдохнул глубоко.

– Тебе нужно что-то взять с собой?

– Да, – так же тихо отозвалась она. – Вот.

Только тут Лис заметил стоящий у ее ног рюкзак. Молча подхватил его, закинул за плечи и обернулся. Спуск к берегу сырой и скользкий. Еще и это… Лис на секунду, только на секунду зажмурился. А потом развернулся и подхватил Лису на руки.

– Что… Что ты делаешь?!

– Лучше молчи.

***

Лиза смотрела на его поджатые губы, в обычном состоянии крупные и даже пухлые, на сжатые челюсти, на прищуренные глаза. В этот момент катер в очередной раз подлетел на высокой волне, упал вниз. Все тело отозвалось волной боли, и Лиза не сдержалась – охнула. Лис повернул голову.

– Ты как?

– Нормально. Все в порядке.

Лиза не покривила душой. Теперь, вот именно теперь она точно знала, что все в порядке. И все будет в порядке. У них есть еще несколько часов, Лиза была в этом уверена. В ней словно тикали какие-то внутренние часы, и их показания Лиза умела считывать довольно точно. Еще есть часов шесть. Или восемь. И озеро они должны успеть пройти, пока схватки еще не слишком сильные. Это пока даже и не схватки – предвестники.

Так что все в порядке. Лис рядом. Теперь точно все в порядке.

Но еще пару часов назад все было не в порядке. Еще утром Лиза стояла посреди дома в состоянии полнейшего ужаса.

Страх подкрадывался к ней за эту зиму не раз. Не раз Лиза пожалела о своих словах: «Я останусь здесь».

Тогда, в октябре, Лиза точно не знала, что ждет ребенка. Но подозревала. Однако ничего не сказала и не сделала. Почему-то. Лиза себе не могла объяснить, почему. Может, надеялась, что эта задержка – просто задержка. Но это оказалось не так.

А когда у ее дома совершил аварийную посадку тот вертолет… Когда прилетели спасатели… Тогда Лиза уже знала точно, что беременна. Она попыталась вспомнить, что чувствовала тогда. Какую-то странную непреходящую эйфорию. Невероятный прилив сил – Лиза тогда казалась себе всемогущей. У нее ничего не болело, ее не тошнило, вот вообще никаких тревожащих симптомов. Только не приходят менструации. И буквально за неделю до инцидента с вертолетом, лежа в кровати, Лиза вдруг ладонью почувствовала, что она, ладонь, слегка выгибается вверх. Что ее живот уже не совсем плоский. Первый, видимый признак того, что она ждет ребенка. Что он там. В ней. С ней. Ребенок ее и Лиса.

Эйфория, да. Именно этим чувством тогда была полна Лиза. Эйфория, ощущение того, что ей все буквально все по плечу. И все же она бы, наверное, улетела с Лисом. Слишком сильной оказалась неожиданная радость, когда Лиза увидела его. Она бы улетела, если бы для нее нашлось место в вертолете. Тогда. Сразу. Но его не было. Начальник спасателей сказал: «Девушку взять не смогу». Правда, потом он добавил про эвакуацию. Но уже – нет. Нет, Лизе не нужна эвакуация. Ей не нужно, чтобы за ней специально высылали вертолет. Что с ней, в конце концов, происходит? Она беременна. Она ждет ребенка. Это состояние естественно для женщины, это не болезнь. Единственный момент – роды. Но Лиза уже примерно прикинула, что срок у нее в середине апреля, не раньше. А значит, Лис успеет ее забрать.

А Лис… Еще неизвестно, как он на это все отреагирует. Нужен ли ему этот ребенок. У Лиса и так на его обеспечении двое людей, которые от него зависят. Нужен ли ему третий? А Лиза… Лиза, если что, сама справится. Главное, чтобы он ее весной отсюда забрал.

Эта эйфория, эта уверенность в собственном всесилии сыграли с Лизой злую шутку. Потому что продлилось это состояние недолго. И где-то к концу января или началу февраля состояние Лизы поменялось на ровно противоположное. На Лизу навалилась жутчайшая апатия. По утрам ей приходилось заставлять себя вставать с постели. Иногда – только для того, чтобы снова затопить прогоревшую печь, иначе можно замерзнуть. Она просто лежала, часами могла лежать. Пока Черныш не приходил ей вылизывать лицо, или пока Туман не начинал скулить у двери. Вернувшийся в начале зимы мсье Портман после Нового года неожиданно исчез – улетел и не вернулся.

Впрочем, Лиза не слишком огорчалась по этому поводу. Ей бы себя как-то обслуживать, да Черныша с Туманом. К марту ей стало как-то немного полегче. Вялость и апатия чуточку отступили. Но стало тяжело двигаться. Лизе казалось, что у нее просто огромный живот. Может, у нее двойня? Малыш уже активно двигался, и Лиза то и дело ощупывала свой живот. Нет, похоже, что один. Просто крупный. Весь в отца.

А потом пришел страх. Он явился ночью, не званный. И остался. Необъяснимый, не поддающийся ни анализу, ни логике.

Просто страх. Страх быть одной, здесь. Без Лиса.

И Лиза принялась его ждать. Когда он не приехал в то время, в которое он приехал в прошлом году, страх захлестнул Лизу с головой. С трудом, но она протоптала дорожку на смотровую площадку и повесила там красное полотенце. Но катеров не было. Ни одного не прошло. Лиза проводила по многу часов на смотровой площадке, вглядываясь в черную гладь Акколя.

Ничего. Никого. И страх подбирался с новой силой. Почему нет катеров? Где, ну где же Лис?!

А сегодня Лиза не обнаружила красного полотенца. Ветер поднялся настолько сильный, что сорвал полотенце и унес куда-то. Но катеров по-прежнему не было видно. Лиза постояла еще какое-то время, а потом пошла домой. Именно по дороге домой ее настиг первый толчок. Несильный, но пропустить его не было никакой возможности.

Первый, едва заметный предвестник, что внутри Лизы началось ее персональное землетрясение.

Она тяжело дошла до дома, еще раз проверила рюкзак, в который собрала все необходимое еще в первых числах апреля. И осела на кровать. Где-то близко подкатили слезы, но Лиза запретила себе плакать. Какой в этом смысл? Слезы не помогут ей в родах. А родит Лиза сегодня.

Сегодня, в день рождения Лиса. У ребенка будет такой же день рождения, как и у отца. Если, конечно, Лиза справится.

Она обязана справиться.

Лиза еще раз судорожно вздохнула, и в этот момент Туман, лежащий у ее ног, поднял голову с лап и навострил уши. Лиза обмерла. Это могло значить только одно. Или?..

Туман поднял морду и громко залаял. А потом бросился к двери. Теперь сомнений быть не могло.

Лис приехал!