Текст книги "Белое озеро: Охота на лис (СИ)"

Автор книги: Дарья Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10

Лиза проснулась и долго моргала, потом терла глаза. А потом резко села. Камин прогорел, и вместо пляски огня осталась лишь кучка седого пепла. В окна било яркое солнца.

В доме Лиза была одна.

Даже Тумана и Черныша не было. Лиза резко подскочила и принялась торопливо одеваться. Вещей Лиса не было – ни одежды, ни обуви.

Неужели уехал?!

Сердце колотилось как загнанное. Лиза выскочила на крыльцо и громко крикнула: «Лис!». Ответом ей была тишина. Шелест ветра в ветках деревьев. Щебет птиц.

– Лис!!! – закричала Лиза на пределе голосовых связок.

Ты не мог уехать. Не мог! Не мог!!!

Пожалуйста…

Откуда-то издалека и снизу раздался ответный крик.

Он внизу – внезапно сообразила Лиза. Внизу, на берегу. И она поспешила туда.

Дорожка к берегу была больше похоже на грязевой канал, но по краям уже немного просохла. Лиза осторожно спустилась, но Лиса не увидела.

– Лис, ты где?!

– Здесь.

Голос раздался слева.

Ну да, точно. Катер. Там же катер. Если с ним ничего не случилось во время бури.

Катер был на месте, а Лис – на катере. Где ему еще быть, если не на своем катере? Лис же капитан, и катер для него – все.

– Ты уже уплываешь? – выпалила запыхавшаяся Лиза.

Лис не ответил. Спрыгнул с катера и подошел к Лизе. Уже каким-то привычным движением заправил ей прядь за ухо, наклонил голову, крепко поцеловал в губы. А потом обнял и прижал к себе.

– С ума сошла? Как я могу уплыть? – он провел рукой по ее спине. – Нет, я уплыву сегодня. Надо. Мать там с ума, наверное, сходит. Но пара часов у нас еще есть.

Лиза выдохнула. Он уедет. Это неизбежно. Он всегда будет уезжать, и ей надо просто с этим смириться. И задерживать его нельзя. Там, в поселке, есть женщина, которая его любит. Женщина, которая от него зависит и которая сходит с ума от беспокойства за сына.

Лиза мягко отстранилась.

– Что с катером?

Лис обернулся к катеру.

– Все в порядке, на ходу. Мотор работает. Поцарапал только.

Теперь и Лиза увидела эти безобразные царапины на белом пластике – следствие того, что катер был практически вытащен из озера, на каменное русло ручья. Лиза вспомнила тот день, почти год назад, когда Лис, как старый дед, ворчал, натирая бока своего белоснежного красавца «Чыйрака». А сейчас весь этот белый пластик был ободран. И все из-за того, что Лис приехал сюда в бурю. А ведь этот катер – кормилец Лиса. Его и его семьи.

– Прости, – вырвалось у Лизы.

Лис снова повернулся к ней. Протянул руку и притянул ее к себе, обнял за талию.

– Лиска, ты, похоже, не проснулась еще. Какое «прости»? Глупостей не говори. И вообще, – он плотнее обнял ее за талию. – Пошли домой. Твой зоопарк я покормил.

– Всех?

– Всех. Сначала покормил, потом из дома выгнал, чтобы спать тебе не мешали. Даже Толика накормил. Он на крыльце сидел. Чуть за ногу меня не цапнул. Но потом признал родню.

Лиза какое-то время смотрела в его смеющиеся глаза, а потом приподнялась на носочки и чмокнула в губы.

– Пошли.

Они шли в обнимку, Лис рассуждал о прошедшей буре, а Лиза думала о том, как он стал ее называть. Лиса. Лиска. Все с ударением на «и». Словно в имени «Лиза» «з» заменил на «с». И в этом обращение было что-то такое… личное. Очень интимное. Очень нежное. Только для них двоих.

Ладно, она подумает об этом потом, когда Лис уедет. У нее будет время об этом подумать. Много времени.

В доме Лис скинул куртку.

– Давай завтракать, что ли?

А потом они зацепились взглядами – и через секунду уже сцепились телами.

– Лиска… – он оторвался от ее губ, тяжело дыша. – Я же тебя вчера замучил, наверное.

Лиза скользнула руками под его футболку, по твердому животу.

– Мучиться я буду, когда ты уедешь.

Лис хрипло выдохнул – и подхватил Лизу на руки.

***

– Так. Давай прикинем, когда я теперь приеду.

– Составим график свиданий на лето?

Лис покосился на Лизу, вздохнул – и молча отхлебнул чаю. Лизе стало стыдно за свои импульсивные слова. Но она уже начала тосковать. Внутри тикал обратный отсчет. Сколько им осталось? Полчаса? Двадцать пять минут? Сколько?!

– Извини.

– Терпеть не могу это слово. Смотри. У меня в ближайшие недели очень плотно. Да еще МЧС-ники никак не отстанут. И экскурсий набилось, – Лис раздраженно провел рукой по шее, по затылку. – Как сговорились все!

– Я понимаю.

– Не понимаешь! – Лис шумно выдохнул. – Я вот что предлагаю. Я утрамбую все, что можно, и освобожу дня три в середине июня.

– Три дня?

– Ага. И рванем на катере по озеру. На Большой водопад съездим. А потом я тебе все-все свои тайные местечки покажу. В середине июня у нас обычно уже тепло и без дождей.

Лиза молчала.

– Что? Не хочешь?

– У меня восемнадцатого июня день рождения. Подгадаем?

Его большая ладонь накрыла ее.

– Подгадаем, Лиса, подгадаем.

***

Острый приступ тоски, когда Лис уехал, был сильным, болезненным. Но кратким. У Лизы есть точная дата. У Лизы есть куча дел, которые необходимо сделать.

Она всерьез взялась за дом, все, что можно, вытащила, проветрила, прожарила на набравшем силу солнце. Внутри дома вымыла все, до скрипа, до блеска. К вечеру уставала так, что падала без сил.

Она занималась садом и вела дневник. Вся важная весенняя работа с яблонями сделана раньше, деревья уже скоро наберут цвет, но дел в саду всегда находится, каждый день.

Она снова стала ходить на водопад и поняла, что ей этого ужасно не хватало всю зиму. Того, как схватывает дыхание от ударов ледяной воды в плечи. И как горит все тело после. И становится будто невесомым.

В конце мая приехал Кравцов с одним из сотрудников базы, смешливым парнем по имени Юра. Они привезли запас дизеля, а потом втроем обошли большую территорию тайги. Упавших за зиму и весну деревьев было немало, и с помощью бензопилы и тачки Лизе пополнили дровню.

Перед отъездом Кравцов долго ходил по саду, Лиза не мешала ему, стоя у начала тропинки. Потом он подошел к Лизе. Какое-то время они стояли молча.

– Вот что, Лизавета. Место тебе я таки выбил. Утрясли всю бюрократию. Поехали на базу.

После паузы Лиза покачала головой. Отрицательно. Лев Федорович вздохнул.

– Я так и думал. Так я и думал. Эх, Лиза, Лиза…

– Лев Федорович, пожалуйста. Не говорите ничего. Я пока не могу отсюда уйти. Не могу. Это мое место. Если вам… если вы держать то место не можете – распорядитесь им по своему усмотрению. А я пока здесь останусь.

Кравцов покряхтел, почесал нос, поскреб бороду, а потом неловко обнял Лизу.

– Ладно. Посмотрим. Там видно будет. Проводи нас, Лиза.

***

Восемнадцатое июня наступило незаметно. Но с утра Лиза проснулась с ощущением праздника. В предвкушении. Она позавтракала испеченными самолично лепешками – они у Лизы теперь вообще отлично получались. Лепешки были щедро политы черничным вареньем от Раисы Михайловны. И чай был вкусным, и настроение у Лизы было тоже таким вкусным – слова другого не подобрать. И Туман, и Черныш тоже получили вкусняшек в честь дня рождения хозяйки.

Толик не явился, и Лиза имела все основания полагать, что Толик занят воспитанием лисят.

Лиза вдруг поняла, что в доме находиться не может. А еще – что ей надо принарядиться. День рождения же! И Лис приедет.

Вариантов с нарядами было совсем немного. Лиза вспомнила свой шкаф там, в Москве, с кучей модных и стильных шмоток. Здесь они совершенно не нужны. Заодно вспомнила, что с мамой говорила в последний раз осенью, когда ездила в поселок.

Это вообще не порядок. Волнуется, наверное! С ума там сходит, хотя Лиза ее предупредила, что до весны будет без связи. Так июнь же уже на дворе. Лиза вытащила из ящика стола телефон, нажала на кнопку. Надо же, включился!

Лиза задумчиво смотрела на смартфон. Как незаметно она избавилась от этой зависимости. Год назад Лиза не могла и подумать о том, чтобы выйти без телефона из дома. Он всегда должен быть рядом, чтобы в любой момент его можно было взять в руки. Сейчас же ее смартфон пролежал несколько месяцев выключенный в ящике стола. Первое время Лиза еще по привычке держала его рядом, заряжала от генератора. Но единственная его польза была – закачанные в него игрушки и книги. А потом они надоели. Книги Лизе были интереснее бумажные, дедовы. И игрушки – так у нее этих игрушек и без телефона было в достатке – включая мсье Портмана, Нюру и Толика.

Может быть, когда они будут плавать на катере по озеру, они попадут в зону действия связи? Или, внезапно сообразила Лиза, лучше попросить Лиса, когда он вернется в поселок, позвонить или написать маме, чтобы она не волновалась, сообщить, что у Лизы все в порядке. Или, может, они вдвоем заедут в поселок – Лизе неплохо бы пополнить припасы, хотя зимний запас оказался таким солидным, что еще весь не израсходовался. В общем, надо будет посоветоваться с Лисом.

А это возвращало ее к вопросу о нарядах. В общем, платье было только одно, тот самый сарафан, который каким-то чудом оказался в ее рюкзаке. Тот самый, в котором она тогда отшила Лиса.

Лиза хмыкнула. Это вообще были они? Теперь ей казалось, что тогда это были какие-то другие люди. Лиза встряхнула сарафан. Он измялся, но гладить тут было все равно нечем. Лиза решительно разделась и натянула сарафан. Ничего, как-нибудь сам разгладится.

И Лиза поспешила к берегу. Она не знала, когда точно приедет Лис. Насколько рано он сегодня встал. Но что-то тянуло ее на берег.

Лиза устроилась на валуне, Туман улегся у ее ног. Акколь блестел в лучах июньского солнца тяжелым обсидиановым отливом. А Лиза вдруг подумала, что она прямо как Ассоль. Акколь, Ассоль. Ждет на берегу своего Грея. Лиза никогда не считала себя особо романтичной барышней, и сейчас эта аналогия казалась ей смешной.

Или нет.

На катере Лиса нет вообще ничего красного. Он белоснежный. Надписи на боках синие. Сам капитан не носит ничего красного – по крайней мере, Лиза не могла вспомнить. Разве что жилеты – оранжевые. В общем, никакие она с Лисом не Ассоль и не Грей.

Но Лиза ждала с такими же верой и нетерпением, как героиня Грина. Где-то вдали мелькали катера, пролетая маленькими белыми пятнами. Звук от них не доносился до берега, где сидела Лиза.

Первым традиционно среагировал Туман. Лиза еще ничего не слышала, а лайка уже навострила уши, а потом вскочила на лапы и бросилась к берегу.

Это Лис.

Это и в самом деле был он. Лиза, неосознанным движением прижав руку к сердцу, наблюдала за тем, как стремительно подлетает к берегу «Чыйрак». Как уже привычно в последний момент он замедляет ход и мягко утыкается в берег. Вот на бортике под громкий лай Тумана появился Лис. И Лиза согнулась от хохота.

Он был с огромным букетом цветов. Но смеялась Лиза совсем не поэтому.

Лис спрыгнул на берег. Лиза взглянула на его обувь – и снова сложилась от смеха.

– Так, только ты, пожалуйста, не начинай. Меня уже все обстебали. Ну, порвались старые кроксы, были только красные.

Все-таки Грей! В красных кроксах.

Лис протянул ей букет.

– С днем рождения, Лиса.

И смеяться резко расхотелось. Когда девушке дарят букет цветов в городе, где цветочный магазин на каждом углу – это одно. А здесь – другое. Лиза вдруг вспомнила его слова: «За окнами полная тайга цветов, только их рвать нельзя, заповедник». Лиза протянула руку и взяла букет. Там были пионы, розы, много зелени. Очень красиво. И пахло – так, как никогда не пахнут букеты из цветочного магазина.

– Где ты его взял?

– Все клумбы в поселке оборвал.

– Ты хулиган!

– Чего это? Мне разрешили.

– Все?!

– Все. Кто мне откажет? Полную охапку домой принес, а уж букет матушка составила.

Лиза представила, как наполовину парализованная женщина перебирает цветы, составляя букет для нее, Лизы – и в горле откуда-то взялся ком. Лиза поспешно спрятала лицо в букет.

– Спасибо.

– Ну что, пойдем?

– А мы… мы прямо сейчас поедем?

– Нет, – Лис взял Лизу за руку и потянул ее за собой. – Поедем вечером, часов в пять. Большой на заходе солнца красивый. И туристов там уже не будет.

– А мы успеем? – Лиза сделала первый шаг.

– Все успеем. Пойдем, Лиса, пойдем.

– Ты куда-то торопишься?

Он остановился, развернулся, в одно движение притянул ее к себе и поцеловал.

– Я один горю, что ли? – тяжело дыша, спросил он после первого жадного поцелуя.

Солнце било прямо Лису в лицо, заставляя щуриться. Из руки Лизы, от букета, одуряюще пахли пионы и розы. А в душе у Лизы было счастье, огромное, как Акколь.

***

Они тронулись в путь, когда солнце зависло над остроконечными верхушками елей на противоположном берегу. Чернышу оставили приоткрытой створку окна и еды, а Тумана взяли с собой. Когда катер, рокоча мотором, отходил от берега, сердце Лизы билось часто-часто. Она была в начале большого приключения – Лиза это точно знала.

Катер резал темную воду Акколя, торжественно проплывал справа высокий, заросший тайгой скалистый берег. Туман устроился на корме, свернулся калачиком и, как бывалый путешественник, задремал. А впереди Лиза и Лис молчали.

Лиза вспоминала свое почти годичной давности путешествие по Акколю. Первое. Она впервые тогда видела озеро. И впервые видела Лиса. Воспоминания нахлынули на нее, показывая то одно, то другое. Про жилеты вдруг вспомнилось, как Лис заставил ее надеть. А потом взгляд ее упал на его руки на руле. Или это называется штурвал? Красивые у Лиса руки.

– Почему ты без кольца?

– А зачем? Я же для чужих ношу. При тебе-то зачем? Ты правду знаешь.

Лиза не могла понять, нравится ли ей, что Лис без этого фиктивного обручального кольца. Лиза помнила, как ей было больно, когда она увидела это кольцо на его руке. Но теперь, когда она знает, что нет никакой жены… Ему идет обручальное кольцо. Отцово. Которое оказалось идеально впору. Вот если бы…

Лиза тряхнула головой.

– Нам долго еще?

– До Большого еще час. Можешь поспать, если устала.

Спать Лиза не хотела. Но глаза прикрыла, прижалась затылком к подголовнику кресла, наслаждаясь тем, как остатки лучей заходящего солнца греют лицо. И как ее губ быстро коснулись другие губы. Лиза резко распахнула глаза. Лис как ни в чем не бывало был уже у штурвала.

– Эй! Не отвлекайся от управления катером!

Дернулся угол красивых крупных губ.

– Слушаюсь.

***

– Туман, далеко не убегай.

Пес коротко гавкнул и тут же скрылся между деревьями. Лиза прислушалась.

– Что это за звук?

– Это Большой.

Они шли по деревянным мосткам и ступеням, расчерченным предзакатными тенями. И звук, казавшийся на берегу каким-то шумом, набирал силу, превращаясь в мощный гул.

А потом они сделали последний поворот. И Большой обрушился на них.

Начало водопада терялось где-то наверху, в скалах. Оттуда, широкой, метров в десять стеной падала вода. Где-то она была гладкой, как будто стеклянной, но в больше части то и дело разбивалась о камни в облако брызг.

Этот водопад походил на ее маленький, домашний ровно в той степени, в какой котенок походил на огромного тигра.

Лиза вдохнула холодный влажный воздух. Он имел вкус, как вода с пузырьками, так же кололся и щекотал в носу. Лиза пошевелила пальцами на ногах. Земля под ногами отдавалась гулом.

– И вправду вибрирует.

– А что же, я бы тебе врать стал? – громко проговорила ей Лис на ухо. Здесь говорить можно было только так – громко и на ухо. Иначе не слышно.

Это было абсолютно новое и удивительное для Лизы переживание. Вибрация под ногами, совершенно отчетливо ощутимая. Огромная стена падающей воды. Вкусный, с пузырьками воздух.

Вода в чаше водопада бурлила, будто кипела, разбиваясь об огромные черные камни. В своем маленьком водопаде Лиза могла встать в эту чашу. Здесь же… Она обернулась к Лису и громко спросила, указывая рукой:

– Туда можно?

Лис покачал головой.

– Там большая глубина.

– Сколько?

– От полуметра до метра. А то и больше.

– Разве же это глубина?

– Лиса, там огромные скользкие камни. И водовороты. Ты видишь, какой напор воды? Большой в этом году особенно многоводный.

– Вижу, – Лиза оперлась на руку Лиса и стала стаскивать кеды. – Я аккуратно.

– Лиса, не смей!

– Я недалеко.

Лис держал ее за руку до последнего, потом выдохнул.

– Лиса, ну давай без этого.

– Я недалеко, – повторила она.

Лис выпустил ее руку, но не отпустил ее взглядом. А Лиза осторожно ступила в чашу водопада.

С краю она была совсем мелкая, буквально по щиколотку. Но чем ближе Лиза подходила к самому водопаду, тем больше становилась глубина и тем сильнее закручивались вокруг ее ног потоки воды.

– Лиса! – услышала она громкий предупреждающий крик.

– Я недалеко, – пробормотала Лиза, но Лис ее, конечно, не услышал.

Водопад манил ее, словно околдовав. Вот вода уже по колено. Вот – до середины бедра, и Лиза вынуждена поднять подол сарафана, но он все равно намок. Вода еще чуть-чуть – и будет сбивать с ног. Лиза остановилась и глубоко вздохнула. Белая могучая стена падающей воды была совсем рядом. Лиза охватило состояние такого дикого восторга, которого она никогда не испытывала. Она обернулась к Лису и увидела, что он что-то кричит ей и машет руками. У его ног метался Туман.

Да все со мной в порядке, что вы там беспокоитесь. Мне сейчас хорошо, как никогда. И Лиза снова обернулась к стене падающей воды. Нога соскользнула с камня, Лиза всплеснула руками, но удержать равновесие не сумела – и с головой ушла под воду.

Это купание в большом водопаде длилось, наверное, пару-тройку секунд. Но в этих мгновениях заключалась вечность, в которую вместилось все самое важное для Лизы.

Когда она, отфыркиваясь, вынырнула на поверхность воды, Лис уже был по колено в воде, а Туман, припадая на передние лапы, заходился в беззвучном, неслышимом лае. Лиза подняла руки и замахала, а потом тяжело побрела, преодолевая сопротивление воды и предательскую гладкость камней. А потом ее руку схватили мужская крепкая рука и Лизу потащили к берегу.

Лис что-то явно говорил, но Лиза его не слышала. То ли из-за шума водопада, то ли из-за гула в голове. Наконец он вытащил ее на берег, где к Лизе вернулся слух. Она услышала громкий лай Тумана. И как Лис вернул ее же слова:

– Сумасшедшая.

Сам он при этом обнимал ее, совершенно мокрую.

– Зачем ты обнимаешь меня, я же вся мокрая.

– И точно. Пошли быстрее на катер, ты вся мокрая.

Лиза и в самом деле была вся мокрая. И абсолютно счастливая. Год назад она бы ни за что не поверила, что ее сделает счастливой купание в огромном водопаде. Сейчас она себе не могла объяснить природу этого счастья.

Да и не нуждается счастье в объяснении. Оно либо есть, либо нет.

Как и любовь.

***

На катере Лис загнал Лизу в отделение под носом, выдал ей свою футболку и полотенце и велел вытереться насухо и переодеться. Весь остаток пути Лиза проделала в футболке Лиса, которая укрыл ее почти до колена. Они молчали, лишь Туман что-то иногда ворчал во сне.

Это было хорошее молчание. Правильное.

***

Момент прибытия на место назначения Лиза пропустила. После купания в Большом водопаде нервная система ушла на перезагрузку, а сама Лиза уснула. И проснулась от прикосновения к колену.

– Вставай, спящая красавица.

Лиза сонно терла глаза, зевала. А потом так и замерла с открытым ртом.

Акколь – место невероятной и совершенно новой для Лизы красоты. Но то, что сейчас открылось ее глазам, было даже по меркам Акколя невероятно.

Здесь всего было как-то слишком.

Белоснежный песок был слишком ослепителен.

Отполированные водой, песком и ветром бревна топляка были слишком похожи на каких-то неведомых серых чудовищ.

Лес из деревьев с тонкими стволами и круглыми кронами слишком не походил на привычную густую тайгу по берегам Акколя.

Над всем этим царило закатное, розовое с голубым, как будто конфетное небо, противопоставляя себя обсидианово-черной воде под ним.

– Нравится? – спросил Лис из-за спины у замершей Лизы.

Она долго молчала, а потом обернулась и обняла его за шею.

– Это лучший подарок на день рождения.

***

– У нас есть два варианта ночевки. Либо спать на катере, в пространстве под носом. Там тесновато, но нам двоим хватит. Либо ставим палатку.

Лиза представила сначала, как они спят с Лисом в обнимку в небольшом пространстве под носом катера, а волны плещут в борта. Потом представила то же самое в палатке, только вместо шума озера – ночной шепот леса. И не смогла выбрать.

– У нас же будет две ночевки. Можно один раз так, а другой раз иначе?

– Можно. Сегодня как будем спать?

– В катере.

– Правильное решение. Тут песок. Даже если палатку в лесу поставим, все равно натащим песка. А c катера ноги помоем – и никакого песка. Вот завтра переберемся на другое место, где уже не песок, а хорошая круглая галька – вот там и поставим палатку.

***

Топляк горел прекрасно и давал яркое оранжевое пламя. От его света темнота вокруг становилась еще гуще, таинственнее и страшнее. И от этого Лизе хотелось сильнее прижиматься к мужчине рядом, что она и делала.

Снова Лиза молчала, а Лис рассказывал. И ей все это казалось очень правильным. Ей нравилось молчать и слушать, а Лису нравилось рассказывать. Он действительно многое знал о здешних местах, если не все. И увлекательно это все преподносил. Но Лиза была уверена, что так, как ей, он не рассказывал никому.

И все же в какой-то момент у нее стали слипаться глаза, а рот то и дело приходилось прикрывать из-за зевков.

– Пойдем спать?

– Пойдем. Только можно… – она повернулась и ткнулась Лису в шею лицом. – Можно мы сегодня будем просто спать? Спать, крепко обнявшись? Я хочу тебя обнять и уснуть.

– Можно. Сегодня же твой день рождения. В день рождения все можно.

– А завтра? Завтра уже будет нельзя все?

Лис негромко рассмеялся.

– И завтра тоже можно. Пойдем спать, Лиса.

– Отлично, – она в очередной раз зевнула и встала за его рукой. – У меня как раз завтра есть желание.

– У меня тоже есть на завтра для тебя сюрпризы.

– Какие?

– Завтра, Лиса, завтра. А сейчас обниматься и спать.

***

Утро ее встретило громкими звуками. Спросонья Лиза поначалу долго не могла понять, что это за звуки. А потом натянула футболку Лиса и вылезла наверх.

А там была картина «Купание красного коня». А если точнее, то это Лис с уханьем и гиканьем плескался в паре метров от катера. Абсолютно обнаженный.

Он увидел Лизу и замер.

– Айда ко мне, водичка отличная!

Лиза вспомнила про «плюс четыре».

– Что-то я сомневаюсь.

Лис направился к катеру, загребая воду руками.

– А ты не сомневайся. Снимай футболку и прыгай.

Лиза замотала головой, но это оказалось недостаточно. Надо было уходить с борта катера, а она этого не сделала. И поэтому ее вероломно сдернули с катера за ногу, и Лиза с визгом полетела в ледяную воду. Вынырнула, отфыркиваясь.

– Сумасшедший!

– Кто бы говорил. Тебе вчера в Большом было вроде зашибись.

От холодной воды у Лизы зуб на зуб не попадал, но она не могла сдвинуться с места. Лис стиснул ее талию, его взгляд опустился на ее грудь, обтянутую мокрой футболкой, которую остро натягивали затвердевшие от холода соски. А потом он опустил руку вниз, взял Лизину ладонь и потащил ее на берег. Там они остановились, тяжело дыша и глядя друг на друга. Лис снова пялился на ее грудь. Лиза опустила взгляд.

– Ой, какой маленький.

– Еще бы, в такой воде. Ничего, сейчас согреемся – и все будет.

Лиза не успела пискнуть, как с нее содрали футболку и трусы, а потом в одно движение Лис приподнял ее за бедра и усадил прямо на нос катера.

– Лис…

– Мы греемся.

Он толкнул ее в плечо, заставляя опуститься на локти на белый теплый пластик катера.

– Но не здесь же?

Лис развел ее ноги в стороны.

– Именно здесь.

– А если кто-то увидит? – всхлипнула Лиза.

– Белки никому ничего не расскажут.

– А лисы?

– Лисы тоже.

В долгие зимние вечера в постели перед сном Лиза не раз думала о том, насколько Лис искушенный любовник. Или выезжает только на своих внешних данных? Теперь она знала, что он хорош. Или просто им вдвоем хорошо, потому что танго танцуют вдвоем.

Но то, что он собрался с ней делать – это будет впервые. И как впервые!

Под ослепительным ярким утренним солнцем, на белоснежном носу катера, имея в свидетелях Акколь, горячий песок, тонкие стволы деревьев и коряги топляка на берегу, Лис бесстыдно ласкал Лизу пальцами и языком.

Ласкал так, что ей не оставалось ничего другого, кроме как прогибаться, отрывая спину от белого пластика катера, еще шире разводить ноги и стонать. В конце – вскрикнуть.

***

Она сумасшедшая. И он с ней сумасшедший.

В день первой встречи Лиса была на вид такой занудной всезнайкой. А оказалась совсем другой.

Сумасшедшей. Смелой. Тягуче-сладкой, как мед, сделанный из редких диковинных трав и цветов и поданный в роскошной розовой чаше-лодочке с краями-лепестками.

Что она с ним сделала? Как околдовала и оплела, что думать ни о ком и ни о чем не может, только о ней? Ее вскрик удовольствия, похожий на птичий, прошелся по его спине горячим валиком. А потом Лис резко поднял Лису, еще безвольную, сдвинул к краю и взял.

Высота оказалась идеальной, чтобы двигать бедрами, врываясь в узкую горячую влажность, вбиваться быстро и напористо, прорываясь к собственному – нет, не вскрику, а какому-то животному рыку наслаждения.

И над Акколем наконец стало тихо