Текст книги "Белое озеро: Охота на лис (СИ)"

Автор книги: Дарья Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

– Какое было твое желание на сегодня?

– Ты его только что исполнил. А какой у тебя был сюрприз?

– Он только что был, – Лиза рассмеялась, а Лис добавил: – А еще там фирменные пироги от моей мамы.

– Для меня?

– Специально для тебя. С брусникой.

А потом они завтракали пирогами с брусникой и травяным чаем, заваренным в котелке на костре, валялись на горячем белом песке, пока он не стал совсем обжигающим, а потом тронулись в путь. Лис сделал несколько остановок, и Лиза сбилась со счета, сколько они видели водопадов. А вечером они пристали в узкой расселине, по которой тек быстрый ручей. У его берега был пятачок каменистой поверхности, на котором разместилась палатка, и осталось еще чуть-чуть места. И снова был чай с остатками пирогов – очень вкусных.

– Сегодня ты тоже хочешь обнять меня и уснуть?

– Нет. Сегодня у меня для тебя есть сюрприз.

– Какой?

Лиза не ответила, вместо этого она толкнула Лиса рукой в обнаженную грудь. На его лице промелькнуло выражение, которого Лиза не успела разобрать. Но вздох, с которым он опустился на спину, был однозначно довольным.

Они на какое-то время так и замерли – он, лежащий на спине, и она, стоящая рядом на коленях. Лиза, не таясь, разглядывала Лиса. Как будто видела в первый раз. Разворот широких плеч, треугольник русых волос, сбегающий к резинке ярко-синих свободных шорт. И как бы ни был свободен покрой этих шорт, он не скрывал их содержимое.

– Лиса…

Она быстро наклонилась и коснулась его губ поцелуем. Это был первый в череде совершенно сумасшедших поцелуев.

***

Лис не то, что бы рассчитывал на это. И даже не планировал намекать. Его с Лисой уносило буквально от всего, что происходило между ними. Каждое касание, улыбка, смех. Что уж говорить от близости. Но теперь, когда нарисовалась перспектива минета, Лиса просто трясло от предвкушения. Так, будто это должно случиться в первый раз.

Быстрые касания ее губ. Огненные. Они воспламеняют его кровь. Неожиданный укус в живот – легкий, но от него Лиса буквально подбрасывает на месте. Что происходит с ним, когда поцелуи Лисы опускаются ниже, он уже не помнит. Это все происходит с ним и в самом деле в первый раз.

***

Это происходит с ней в первый раз. И Лиза точно знает, что так не будет ни с кем. Только с ним такое возможно. Это невероятное тактильное наслаждение от прикосновения к нему, это ощущение его гладкости и твердости, и как он идеально наполняет ее рот. И к тактильному наслаждению добавляется удовольствие от звуков – его стоны, хриплые и сладкие. А потом его рывок. Лис опрокидывает ее на спину, скользит пальцами между бедрами, гладит, трет, делает что-то еще – и этим «что-то» доводит Лизу до зависания между небом и землей. Срываются они оттуда вместе.

***

– Мне никогда не было так хорошо.

– Мне тоже, – отозвался из-за ее спины Лис.

Вряд ли это может быть правдой, с его-то популярностью у девушек. Минет для Лиса – дело привычное. Это у Лизы сегодня первый опыт.

У нее было какое-то странное ощущение. Она сказала правду. У Лизы действительно не было ничего похожего на то, что она только что пережила. Но неужели Лис говорил искренне?

– Ты мне не веришь? – ее шеи коснулись его губы. Лиза только вздохнула. А Лис добавил тихо: – Я говорю правду.

– Я тебе верю, – после паузы так же тихо отозвалась Лиза. – А я… я даже не представляла, что такое бывает.

Лис обнял ее, крепче прижимая к себе.

– Что, раньше попадались мужики не очень?

Лиза даже вздрогнула от такого вопроса. Это ты зачем спрашиваешь? Это ты на что намекаешь?!

– Не знаю, что ты имеешь в виду. У меня жених был. Он мне изменил. После этого я сюда и приехала.

Сладость их близости как-то незаметно и вдруг превратилась во что-то другое. Лиза шевельнулась, чтобы отодвинуться от Лиса, но он не разжал рук.

– Ты его очень любила?

Этот вопрос поставил Лизу в тупик. Любила ли она Макса? Наверное, да. Иначе не согласилась бы выйти за него замуж. Но сейчас? Лизу больше волновало то, что происходит сейчас, чем то, что было год назад, когда она застала Макса в постели с другой.

– Тебе было очень больно?

На этот вопрос Лиса ответить оказалось легко.

– Да.

Было странно лежать обнаженной в объятьях мужчины и говорить о другом мужчине. О своих чувствах к нему.

– А сейчас?

– А сейчас мне очень хорошо.

Лис помолчал.

– Как его звали?

Лиза отметила прошедшее время. «Как его звали?», а не «Как его зовут?». Будто Лис уже решил, что Макс – прошлое Лизы. Но ведь так оно и есть.

– Максим. Давай спать, Лис.

Он вздохнул, потом разжал руки, перекатился на спину и снова прижал ее к себе. Лиза устроила голову на его плече.

– Спокойной ночи, моя Лиса.

***

Утром Лиза проснулась в палатке одна. Натянув футболку и сонно щурясь, она выбралась наружу. Практически у ее ног бежал быстрый звонкий ручей. Лиса негде не было видно. Лиза еще раз внимательно огляделась, но вокруг были только лес и ручей. Она постояла на берегу ручья, осмысливая возможность того, что она неизвестно где и одна. Результатом был ее звонкий крик:

– Лис!

Она несколько секунд стояла с быстро бьющимся сердцем, пока откуда-то сверху не раздался ответный крик:

– Я здесь!

Через пару минут появился Лис. В руках у него была металлическая сетка, в которой яркой серебристой чешуей блестела рыба.

– Сегодня рыбный день! Уха и запеченный над костром хариус.

– Отличный план.

Этот отличный план был приведен в исполнение. Все было вкусно – и приготовленная на костре еда, и прогулка вверх по водопаду, и вечерние посиделки у костра, и сладкая и нежная близость в палатке, после которой они уснули, обнявшись.

А наутро надо было сниматься с места и уезжать.

Они молчали. Лишь когда катер подошел почти вплотную к берегу, Лиза вспомнила про свои планы позвонить матери.

Лиза ужасная дочь, что уж говорить.

– Лис, у меня к тебе будет просьба.

– Конечно. Какая?

– Я дам тебе номер телефона. Это номер телефона моей мамы. Позвони ей, пожалуйста, и скажи, что со мной все в порядке.

Лис бросил на нее косой взгляд, но ничего не сказал. А Лиза подумала, что для него, наверное, такое отношение к матери – за гранью понимания.

Катер мягко ткнулся в берег. Лис помог Лизе перенести вещи в дом. Откуда-то сбоку выскочил, возмущенно мяукая, Черныш, которого тут же принялся деловито обнюхивать Туман – дескать, ты, не ты?

Лиза вернулась домой. После трех совершенно потрясающих дней с Лисом. И острая смесь радости и тоски рвала Лизе сердце.

Лис не уехал сразу. Он самолично проинспектировал все ее запасы, напряженно хмуря лоб.

– Я приеду через неделю. Привезу все.

Лиза вдруг почему-то захотела сказать что-то вроде: «Не надо ко мне частить». Но вместо этого молча кивнула.

Туман привычно крутился у их ног, когда Лиза пошла в берегу провожать Лиса. Он коротко обнял ее, стиснув сильно, почти до боли. А потом разжал руки и, не оборачиваясь, запрыгнул на катер.

Лишь когда совсем стих звук мотора, Лиза позволила себе всхлип. Только один.

***

Лис приехал через неделю, как и обещал. Привез запас продуктов, дизеля, наколол дров. Отчитался о том, что дозвонился до Лизиной мамы.

– Она долго не могла понять, кто ей звонит. Или это я так плохо объясняю, – Лис задумчиво пил чай. – Но потом мы все же поняли друг друга. Она очень обрадовалась. По-моему, даже всплакнула. Но ты не переживай – это от радости. А потом устроила мне целый допрос – кто я, откуда я, чем занимаюсь. Даже мама моя брала трубку, чтобы объяснить, что я… как это… – Лис потер нос. – Что я приличный человек.

Это прозвучало вроде бы смешно. Но нет.

Так и покатилось лето. Лиза, наконец, начала заниматься сбором материалов – пока самых разных. Продолжала наблюдать за садом и вести дневник деда Матвея. Лис приезжал раз в две недели. Иногда реже. Иногда чаще.

Они много говорили, сидя за столом или перед камином. Лис с местных легенд переключился на рассказы о поселке, о себе, о своей работе, о семье. Лиза тоже рассказывала о своей работе и о своей семье. Они не касались двух тем в разговорах. Ни разу Лис не заговорил о своей погибшей матери. А Лиза больше не говорила о Максе.

Постепенно стали меняться и их встречи, и их разговоры. Разговоры становились все более серьезными, а разлуки все сильнее рвали сердце. И каждая близость – отчаянно горько-сладкая, на разрыв.

Разрыв – или взрыв – произошел в сентябре. Лис приехал под вечер, а это означало, что он останется на всю ночь. В воздухе уже горчило первыми заморозками. Урожай яблок – в этом году еще больше, чем в прошлом – благополучно собран и вывезен.

Лиза и Лис сидели вдвоем на крыльце и смотрели на закат над Акколем. Молчание было хрупким, тонким, тревожным. И оно треснуло.

– Я говорил с Кравцовым. Лев Федорович сказал, что у него есть место для тебя.

Лиза чувствовала, что им предстоит какой-то важный разговор. Но все же оказалась не готова к таким словам Лиса.

– Я знаю, – наконец отозвалась она.

– Ты не хочешь вернуться на базу? – прямо спросил Лис. Лиза медлила с ответом, и он продолжил: – Я, конечно, мало что понимаю в вашей работе. Но даже мне ясно, что там, на базе, в Алагеме, возможностей для такой работы больше.

Лиза бы поспорила с Лисом. Но для этого надо было так долго и много объяснять того, что и для нее самой было пока на уровне неясных идей. Да и не они были основной причиной. Не только они.

– Мне нравится здесь.

– Здесь? Тебе нравится здесь?!

Лиза говорила негромко, а Лис, наоборот, почти кричал.

– Да.

Он повернулся к ней всем корпусом, взял за плечи, повернул к себе.

– Лиса, ты себя слышишь?! Тебе нравится здесь?! Ты хочешь провести еще одну зиму здесь одна?! Совсем одна пять месяцев?!

– Я уже провела так одну зиму.

Лис какое-то время молча смотрела на Лизу. Взгляд у него был какой-то… яростный. А потом он шумно выдохнул.

– Лиса… Там ведь, на базе, лучше условия. Тебе там есть работа. Там эти твои… коллеги. Там нормально.

Лис теперь говорил с ней, как с маленьким ребенком, которого уговаривают съесть нелюбимую кашу. Нелюбимую, но полезную.

Лис говорил правильные вещи. Разумные. Но вся разумность Лизы трансформировалась во что-то иное.

Лиза опустила голову. Голос ее звучал тихо. И упрямо.

– Я останусь здесь.

– Но почему?!

Лиза долго решалась с тем, чтобы поднять взгляд. Но все же решилась посмотреть Лису в глаза.

– Так надо.

– Кому надо?! Кому?!

– Мне.

Лис набрал полную грудь воздуха. На лице его ходили желваки. А потом он резко встал.

– Пойдем в дом.

***

Это была другая близость. Из которой ушла нежность, а страсть обрела характер жестокости. Прикосновения Лиса из жадных стали жесткими, грубыми. Он словно наказывал Лизу. Да какое там «словно». Он наказывал, Лиза знала это. Чувствовала. И покорно принимала это наказание.

Он вошел в нее резко, толчком, с глухим стоном. Замер. Приподнялся на локтях, обхватил ее лицо ладонями. Они долго-долго смотрели в глаза друг другу. А потом его злость и ее упрямство растворились в поцелуе.

Лис любил ее долго и нежно. Прощальная горечь сковывала горло, не давая сказать слова. Заснула Лиза в его руках и в слезах.

***

И все же не все слова были сказаны.

– Ладно, ты не хочешь на базу. Я понял. Давай вернемся в поселок. У нас большой дом.

У Лизы было полное ощущение агонии. С точки зрения рациональности и логики Лис был прав. И Кравцов был прав. А Лиза чувствовала себя деревом, которое вырывают из земли. И как объяснить это чувство Лису – она не знала. Лиза и себе объяснить ничего не могла. Она знала только, что должна остаться здесь. Необъяснимо.

– Что я буду делать там, в поселке?

– А что ты будешь делать здесь?!

– То же, что и в прошлую зиму.

Взгляд Лиса был тяжелый, но больше он ничего не сказал. Молча допил чай.

– Проводи меня.

А на берегу он крепко и коротко обнял Лизу.

– Через неделю приеду.

Лиза не стала спорить, а просто крепко обняла в ответ.

Лис стал приезжать часто. Каждый раз на катере был полный груза. Лис заготовил дров и сена, постоянно что-то делал по дому. Они даже засыпали не каждый раз вместе, потому что вместе они могли спать только на полу у камина, а для этого надо было, чтобы этот самый камин был растоплен, иначе на полу было слишком холодно. Лис отправлял Лизу спать на кровать, а сам устраивался в спальном мешке на полу.

Все это было неправильно. Очень неправильно с точки зрения логики и здравого смысла. Правильным было уехать в Алагем. Но Лиза не могла себя заставить поступить так, как требовала логика. Что-то держало ее здесь. Словно что-то должно этой зимой случиться именно здесь. Что-то важное.

Все, чему учили Лизу, весь ее опыт, все ее рацио – бунтовали против этого. Но бунт этот был бессилен изменить ход событий.

Лиза смирилась. Смирился и Лис.

В последний раз он приехал в середине октября. По ночам уже прихватывали заморозки, и утром вода в лужах блестела коркой льда.

– Разве не опасно теперь ходить по озеру? Я уже неделю не вижу катеров.

Лис не отвечал, сгружая коробки с катера.

– Зима в этом году будет ранняя. Не приезжай больше ко мне, Лис. Я буду волноваться, как ты доберешься.

Он разогнулся.

– Ты будешь волноваться?

– Да. Конечно.

– Угу. Понятно, – он подхватил коробку. – Это, конечно, важно. Что ты будешь волноваться. Пошли в дом, нечего тут на холоде стоять.

Лиза чувствовала свою вину. Тотальную правоту Лиса. И это был самый настоящий тупик.

Они провели вроде бы самый обычный вечер. Только молча. Лиза читала книгу, не понимая ее смысла. Лис постоянно что-то делал то дома, то снаружи.

И любили они тоже друг друга молча. У камина, как в тот, первый раз. И заснули так же у камина.

Утром пол выстыл. Снаружи дома, на деревьях листья схватило инеем.

Зима в этом году и в самом деле ранняя.

«Не приезжай больше. Не дли агонию», – мысленно уговаривала Лиза Лиса.

А он свое желание произнес вслух, хриплым и надсадным голосом.

– Лиса, поедем со мной. Я очень тебя прошу. Пожалуйста. Поедем со мной. Я прошу тебя.

Лиза шагнула к нему, обняла крепко и прижалась. А потом отступила.

– Встретимся в апреле, Лис.

Он ничего не сказал. Развернулся и в одно быстрое движение запрыгнул на катер. Взревел мотор, и за его рокотом не было слышно Лизин всхлип.

Белый катер стремительно таял в обсидиановй дали Акколя. Вот он совсем исчез из виду. Лиза резко повернула голову. В поредевшей листве между кустов мелькнул ярко-рыжий лисий хвост.

***

– Я пойду с тобой.

– Нечего тебе там делать.

– А вдруг ты под лед провалишься.

– С чего бы?

– Лис!

– Янар, иди домой. Оставайся с матерью. Я буду через пару часов.

***

В поселке Акколь схватывается льдом – толстым, крепким. По нему бегают на лыжах и катаются на коньках. Лед уходит дальше, почти до самого поворота. И там становится все тоньше, пока совсем не кончается. И начинается темная холодная вода зимнего Акколя.

Туда и уходил Лис. Останавливался там, где внутренняя чуйка говорила, что дальше уже опасно, что лед тонок и может треснуть. Стоял, засунув руки в карманы, и смотрел. Туда, где должен располагаться одинокий домик егеря. Где его Лиса.

Ему было плохо, когда он понял, что не сможет переубедить Лису. Ему было очень плохо, когда уезжал от нее. Но по настоящему плохо Лису стало, когда замерз Акколь. И исчезла даже теоретическая возможность попасть к ней.

Вот тогда Лису стало хуево окончательно. Чтобы не сойти с ума от мыслей о том, как она там одна, он придумывал себе кучу занятий. Наконец-то починил машину – старенький джип, который стоял без дела уже второй год, все руки не доходили закапиталить. С началом сезона работы горнолыжной базы нахапал себе там столько смен, сколько смог. Драконил Янара по поводу школы и подготовки к экзаменам. А когда становилось совсем невмоготу, уходил на край озера, где заканчивался лед, и смотрел в сторону, куда уходила черная гладь Акколя.

Лис стоял там долго, пока не замерзал окончательно. Там ему становилось немного легче. Словно он приближался к Лисе, и канат, который струной натянулся в его сердце, немного ослабевал, давая возможность чуть свободнее дышать.

Теперь Лису казалось, что он не сделал все, что мог, чтобы убедить Лису. Может, надо было вообще просто взять – и силой забрать ее оттуда, хоть на плече и связанной!

Если бы он знал, что ему будет так плохо…

А ведь Лис в какой-то момент, как мальчишка, обиделся. Что Лиса не прислушалась к его словам. Что не откликнулась на его просьбу. Так, будто Лис, его слова, его мнение, его желание – для Лисы это ничто. Ничего не значит. Что он сам для Лисы – никто, и не значит вообще ничего. Кому это не будет обидно?

Какой же это все теперь казалось чушью собачьей. Все эти обиды и прочее. Когда на другой чаше весов – сводящие с ума беспокойство за нее и тоска по ней. И ощущение полной безнадежности и безысходности.

Лис чего только не передумал от тоски. Ну как можно попасть туда, в домик егеря?

По воде – невозможно. Зимой невозможно в принципе, а сегодня Акколя особенно неспокойный. Вполне вероятно, на Юге шторм.

По суше – возможно. Если ехать вдоль берега, а потом долго-долго идти, то придешь к забору из сетки. Это начала заповедника, там висит табличка. Если пойти вдоль забора, который берет начало от берега Акколя, в противоположную от озера сторону, то в какой-то момент забор закончится. Лис это не знал доподлинно, но так подсказывала логика. Не мог же этот забор там тянуться на десятки километров в тайге. Положим, найдется конец забора. Можно в поселке попросить снегоход – Лис знал несколько человек, у которых в хозяйстве есть такой зверь. Дальше что?

А дальше пробивать путь по непролазной тайге. Снега пока не столько, чтобы потонуть можно было. Не февраль же. Пробиться теоретически можно. Сложно, опасно, но можно попробовать. Вопрос в другом. Это же по территории заповедника придется идти. На входе тоже егерь сидит, и с ним не договоришься. А если в обход – все равно останутся следы, зима же. И шанс того, что проход на территорию заповедника останется незамеченным, не то, чтобы очень велик.

А это ведь не то же самое, что причалить к берегу и побыть немного на заповедном берегу. Это проехать десяток километров по территории заповедника. Лис не за себя переживал. Он боялся, что таким образом подставит Лису. И сделает ей только еще хуже.

Значит, по суше не вариант.

А еще можно по воздуху. Лис повернул голову. На противоположном берегу озера располагалась усадьба премиум-класса «Гранд-Акколь». Отдых в ней считался чуть ли не самым дорогим в стране, туда приезжали отдыхать олигархи, туда приглашали выступать звезд мирового уровня. Что на самом деле происходит в «Гранд-Акколе», в поселке никто не знал. Весь обслуживающий персонал туда завозили, и ни один из жителей поселка там не был.

А еще там была собственная вертолетная площадка, на которой стояло штуки три «Робинсона». Вертолеты Лис видел, в небе. Но смешно даже подумать, что там можно как-то договориться на счет этих вертолетов. Дело даже не в деньгах, с Лисом просто там никто не будет разговаривать.

А значит – снова тупик. Тупик. И ведь прошло только чуть больше месяца. Впереди еще больше трех месяцев этого мучения.

Лис вздрогнул от звука, донесшегося сзади. Резко обернулся. К нему бежал Янар. Вот он поскользнулся, упал. У Лиса ухнуло вниз сердце. А если от удара лед все же проломится?! Здесь он тонкий, не чета той толще, что около поселка.

Янар завозился, вставая.

– Стой! – крикнул Лис. – Стой на месте, я сейчас подойду.

И он поспешил к брату. Когда Лис подошел, Янар все еще пытался отдышаться. Похоже, он бежал всю дорогу.

– Ты почему не позвонил, а прибежал? Тут связь вроде должна пробивать.

– Я… – Янар перевел дыхание. – Я звонил. Ты недоступен.

Лис полез за телефоном, передумал. Какая разница. Нахмурился. Если Янар прибежал сюда…

– Ты чего примчался?

– Там… – Янар еще раз глубоко вздохнул. – Там Равиль приехал. Тебя ищет.

Равиль – это начальник местного МЧС. Та-а-а-к…

– Что случилось?

– Из «Гранд-Акколя» вылетел вертолет. На «Робинсоне» сработал аварийный радиомаяк. Но пилот на связь не вышел.

Лис завис совсем ненадолго. А потом сорвался с места.

***

– Я понимаю, что от тебя, если мы не на воде, толку нет, – Равиль одним глазом приглядывал, как идет погрузка в вертолет. – Ты же капитан, а не пилот. Хотя я от такого парня, как ты, у себя бы не отказался. Эй, не туда! – заорал он в сторону. А потом снова обернулся к Лису. – Ты озеро лучше всех знаешь. Да и привык я с тобой уже. Ты у меня вроде талисмана, Лис. Правда, там, похоже, все равно… – Равиль махнул рукой. – Там такой шторм на Юге. И чего их понесло…

– Меня уговаривать не надо, – твердо ответил Лис. – Полечу. Если бы ты меня не взял – я бы умолять стал.

Равиль ничего не сказал, только махнул рукой в сторону чрева вертушки.

***

Ледяной озноб прочно поселился на спине. Ровно с тех слов Янара про вертолет. А ведь Лис только что думал про эти вертолеты, и тут… А потом они вышли на основную акваторию Акколя, и озноб схватил за горло.

На озере бушевал шторм. Ми-8 шел на безопасной высоте. Но даже с нее Акколь казался пастью, ощерившейся белым клыками высоких волн.

– Твою мать… – выдохнул рядом Равиль. – Ну, когда же они поймут, что за деньги нельзя купить законы физики. На этой коробчонке, в такой шторм… Сто пудов сожрал их Акколь.

Что-то горячо стукнуло в затылок, освобождая ледяной ком в горле. Лис с трудом отвел взгляд от иллюминатора.

– Заворачивайте к домику егеря, который на заповедном берегу, ближе к Югу. Знаешь, где это?

Равиль покачал головой.

Лис, помогая себе жестами, объяснил. Пилот, сняв один наушник, слушал. А потом вернул наушники на место, и вертолет начал забирать влево. Под ними сверкала клыками хищная пасть Акколя, но Ми-8 был недосягаем.

***

– Дым! – заорал Равиль. Вытянул руку. – Вон столб дыма, видишь?!

Пилот увидел. Вертолет повернул в том направлении. Это было как раз там, где располагался домик Лисы.

Лис не мог думать. Не мог бояться. Он ничего не мог, только не сводил взгляда со столба темно-серого дыма, поднимающегося над тайгой.

***

– Твою мать…

Дежурная присказка начальника МЧС была сейчас как никогда кстати. Ми-8 завис над поляной в лесу. Та самая, когда-то вырубленная в заповедной тайге площадка. Сейчас на ее краю дымился разбившийся «Робинсон».

– Ген, сможем сесть?

Пилот долго молчал, разглядывая площадку внизу. Потом вертолет сделал круг. Еще один.

– К черту, Гена. Давай люльку спускать.

Пилот резко дернул головой.

– Я сяду.

Пилот посадил машину мастерски, на противоположном краю поляны. Винты едва успели замереть в полуметре от веток деревьев, а из вертушки уже выбегали люди.

Часть тут же взялась тушить дымящийся хвост. Равиль и Лис первыми, проваливаясь по колено в снег, подбежали к кабине. В разбитое стекло они увидели, что там никого нет.

Равиль растерянно обернулся, прищурился на след в снегу.

– Что за леший тут…

– Не леший. Быстро. За мной.

***

Первым подал знак Туман. Поднял голову с лап, навострил уши. Все выглядело так, будто к озеру подходит катер. Но этого не могло быть. Разве что, теоретически, мог дойти Кравцов. Но это только теоретически. И летом. Но зимой – нет.

А сегодня еще и штормит с самого утра. Сейчас ветер буквально воет за окном.

К вою ветра присоединился Туман – вскочил на лапы, задрал морду вверх и завыл. Ему вторил мсье Портман с печки – клекотом и шуршанием расправленных крыльев. С кровати выгнулся дугой и зашипел Черныш.

Так, это что за концерт? Что за творческое трио?

Лиза встала. Туман сорвался с места, подбежал к двери и начал скрестить. Сердце у Лизы билось часто-часто. Она натянула дедов тулуп, помедлила – и вытащила из-под кровати ружье.

Лиза так и не научилась им пользоваться. Но выбора у нее сейчас не было. У двери выл и скребся Туман. А там, снаружи, что-то происходило.

Единственная надежда была на то, что если бы там, снаружи, было что-то по-настоящему опасное, то Туман бы не стал так туда рваться. И Лиза осторожно открыла дверь.

Туман тут же помчался к озеру.

Катер?! Да быть этого не может. И Лиза, запинаясь, побрела по собачьим следам.

Туман замер у начала спуска к озеру. И правильно сделал. Там, внизу, в берег била большая волна. Она же, над водой, прямо напротив дома Лизы, охотилась на вертолет, зависший над озером.

У винтокрылой машины не хватало мощности, чтобы подняться над озером. Непредсказуемые, коварные и сильные воздушные потоки крутили вертолет, как сухой осенний лист, сорванный с дерева. И постепенно затягивали его в хищную пасть Акколя.

Вот крупная волна захлестнула хвост вертолета.

Лиза вскрикнула и на секунду прикрыла глаза. Там же люди! Люди, которые сейчас рухнут в бушующее ледяное озеро и сгинут в нем. И сделать ничего нельзя.

У ноги коротко взвизгнул Туман, и Лиза открыла глаза.

Вертолет еще сражался с Акколем. У машины, похоже, был поврежден хвостовой винт. Но волна, которая зацепила хвост вертолета, сделала и другое дело. Она развернула и существенно сдвинула машину к берегу. И теперь вертолет из последних сил пытался вырваться из цепких лап Акколя.

И ему это удалось.

Лиза, затаив дыхание, смотрела, как медленно вертолет двигается к берегу, подальше от самых опасных волн, бушующих по центру Акколя. И потом снова вскрикнула.

Вертолет не летел. Он падал. Медленно, но неотвратимо. Тяги винтов не хватало. Вот над Лизой проплыло ярко-красное металлическое брюхо. Вот вертолет ушел дальше, в сторону тайги, уже задевая верхушки деревьев. И скрылся из виду.

Протяжно взвыл Туман, и Лиза отмерла.

Там же поляна в лесу! Именно в том направлении. Бывшая вертолетная площадка. Наверное, пилот увидел ее и посадил машину. Смог. Ведь звука удара не было. Хотя ветер воет так, что…

Над деревьями вдруг появился столб черного дыма.

Твою мать…

– Туман, за мной!