Текст книги "Магические осадки не ожидаются (СИ)"

Автор книги: Дарья Волкова

Соавторы: Юлия Васильева,Ирмата Арьяр,Василиса Раса,Ирина Зволинская,Наталья Алексина,Алена Нефедова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Вам не кажется, что у него чуть подрагивают веки? – спросила хозяйка магазина, пристально рассматривая на редкость черные и густые ресницы инспектора. – Разве такое может быть при остановке времени?

– Не знаю, – честно сознался Рова. – Он у нас маг. Отмерзнет – спросим.

* * *

«Спросят они, гоблинские отродыши! – ругался Шимус Грон, пытаясь вытащить свое тело, намертво увязшее во временной ловушке. К счастью, разум мага заточить в нее было не так уж легко, да к тому же сработал охранный амулет. – Муза? Прием!»

«Да, Пусик».

Впервые за долгое время он был счастлив слышать это обращение.

«Можешь определить уровень магического воздействия?»

«Что-то между вторым и третьим».

«Еще минут пять-десять потерпеть, и отпустит, – рассчитал Шимус. – Слава Предивной, что не выше…»

Недосып сказывался. Хотя это же не охота на гулей, чтоб заходить в клятый магазин с поднятым щитом!

К своему стыду, вместо щита он раскрыл рот, и Заза еще на уши присела, да так, что хоть коммуникатор выкидывай…

* * *

«Женщины губят мужчин», – думал Рова, печально глядя на два человеческих свертка. Лысый вовсю пучил глаза и пытался выплюнуть край панталон, засунутый ему в рот предприимчивой госпожой Помпон.

По прикидкам господина Стаха жить ему оставалось ровно до того момента, когда отмерзнет пока еще неподвижный инспектор – и тут уж никакая страховка не спасет.

А все из-за чего?

Из-за того, что он, Рова Стах, вместо того чтобы идти спокойненько в свою контору, понесся женихаться в это царство исподнего. Матушка-покойница наверняка уже в гробу вертится, как шестеренки в часах на ратуше.

– При всем уважении, – сказала госпожа Помпон, завязывая последний узелок на лодыжках инспектора Грона, – вы бы лучше не мечтам предавались, а речь для полиции придумывали. Хорошую речь. Что-нибудь про даму в беде и неожиданно открывшийся дар.

– Так может, это и не мой дар вовсе… – с надеждой пробормотал Рова.

– Ага, а люди вокруг вас сами играют в «морская фигура замри».

– Вы не замираете… больше…

– Рова волнуется раз, – задумчиво пробормотала госпожа Помпон и машинально поправила грудь, – Рова волнуется два… Вы останавливаете время, если испуганы?!

– А? – не сразу сообразил страховщик, мысль которого затерялась в красном кружеве декольте. – Может быть…

– Тогда приводите в чувство инспектора и объясняйте! – не терпящим возражений тоном приказала эта совершенно восхитительная женщина.

Рова кивнул как завороженный, подошел к инспектору и почти что нежно похлопал того по щекам, впрочем, сильно сомневаясь, что это поможет делу. Госпожа Помпон достала из кармана нюхательную соль и поднесла к носу замороженного – тоже безрезультатно.

От очередного треньканья колокольчика оба сообщникам подпрыгнули.

– Сидите здесь и чтоб ни звука, – прошептала хозяйка и вышла вон.

Но стоило ей закрыть за собой дверь, как из магазина раздались крики.

– Где Болдырь?! – угрожающе рычал мужской голос.

– Постойте, господин, о ком вы говорите? – испуганно отвечала госпожа Помпон.

– Не прикидывайся, курица, он сюда полчаса назад зашел, да так и не вернулся!!

– Что вы себе позволяете!

Тут уж Рова не выдержал, бросил злосчастного инспектора, так что тот, кажется, приложился затылком об пол, и выскочил из подсобки.

Пропадать так с концами!

Рядом с хозяйкой магазина стоял щербатый верзила, угрожающе показывая ей внушительного вида кулак, поросший жестким черным волосом.

– Не смей ее трогать! – храбро пригрозил Рова, ожидая, что очередной бандюк вот-вот замрет во времени.

Но верзила и не думал замирать.

– А это что еще за хмырь такой? – угрожающе процедил он и развернулся к страховщику. – Зубы давно не жевал?

И тут только господин Стах осознал, что в своем героическом порыве забыл как следует испугаться. И ничто не помешает вот этой вот волосатой образине в потертом кожаном костюме растереть Рову в порошок.

Страховщик вдруг сгорбился, сжал кулаки, сам от себя такого не ожидая, но не отступил.

Замах вышел неловкий, и жесткая лапища тут же ухватила Рову за горло.

– Оставьте его! Я позову полицию! – закричала госпожа Помпон и попыталась пнуть верзилу под колено. Но тот лишь махнул свободной рукой, и женщина, будто тряпичная кукла, отлетела к витрине.

В тот момент, когда она осела на пол, Рова по-настоящему испугался… И бугай застыл каменным изваянием, так и не выпустив горло господина Стаха из рук.

* * *

Полиция тем временем очнулась от удара затылком об пол.

– Мирные обыватели, чтоб вас гоблины объезжали, – отчетливо сказал Шимус Грон, глядя в бешеные глаза связанного соседа, и неимоверным напряжением мышц заставил свое тело перекатиться в другой угол. – Муза, я надеюсь, ты уже вызвала полицию?

«Ты и есть полиция. Что такого может сделать патруль, чего не можешь ты?» – протянула все еще обиженная «за грудь» Заза.

– Забрать этих головорезов и дать мне время выспаться, – пробурчал инспектор и, рассчитав необходимое воздействие, выпустил свою силу на волю.

Ленты, спеленавшие его тело по рукам и ногам, осыпались на пол нитяной крошкой, отчего-то оставив на полицейском все нашитые на них блестки. Шимус встал на ноги, попытался их стряхнуть, но тут из магазина загрохотало.

Инспектор слегка запнулся о не вовремя забившегося в путах бандита, но все же успел выскочить из кладовки как раз в тот момент, когда верзила, стоявший посреди зала, вытянул из кармана пистоль и направил на сжавшегося отчаянного человечка, из-за которого и начался весь бардак.

Не раздумывая, Шимус саданул силой, взяв столько, сколько взялось – отмерять просто не было времени.

И бандюка, и его пукалку снесло так, будто в него въехали на трицикле. Верзила пролетел полмагазина, прежде чем упокоился в ногах невозмутимого манекена.

Остальным участникам происшествия оставалось только в полной тишине проследить, как на дурную голову бандита изящно планирует практически невесомый женский лиф.

– Вы мой герой! – всплеснула руками хозяйка магазина, но отчего-то кинулась не к напрягшемуся Шимусу, а к тому человечку, который еще несколько секунд назад стоял под дулом пистолета. В порыве благодарности она прижала его ошеломленное лицо к своей гостеприимной груди, отчего лицо это стало почти того же цвета что и кружева, оформлявшие декольте.

– Посторонитесь, гражданка! – потребовал Шимус.

– Я вам не позволю посадить его в тюрьму! – страстно воскликнула женщина и закрыла своего героя собой.

«Какая самоотверженность! – сладко-сладко пропел в ухе инспектора сентиментальный голос Зазы. – Видит Предивная – это любовь!»

Инспектор Грон вздохнул и устало провел рукой по лицу, а когда опомнился, все блестки, обитавшие на его ладонях, переселились в щетину на щеках.

– Вот дрянь!

– Что?!

– Блестки ваши дрянь, – отрезал Шимус. – А вы, гражданин, нечего прятаться за спиной жены! Назовите имя и род деятельности. Город должен знать своих «героев» в лицо.

– Я не прячусь! Рова Стах – владелец страхового общества «Тяжелый Рок».

– Итак, господин Стах, Магическая Академия официально приносит вам свои извинения за инцидент с Погодной башней и просит пройти процедуру изъятия силы… Во избежание причинения непоправимого вреда вашему здоровью.

– А если я откажусь? – вдруг посмел спросить человечек.

– Ну, если возможный летальный исход для вас не причина избавиться от магии… Вам также придется отвечать за весь ущерб, причиненный силой, которую вы захотели признать своей.

* * *

Рова очень не хотел отвечать за ущерб, поэтому безропотно позволил прислонить к своему лбу амулет округлой формы.

Больно не было, только метал вдруг стал прохладным, а голова немного закружилась.

– Готово, – объявил инспектор. – Спокойно занимайтесь своим страхованием, магия – хлопотная штука. Может, и мне у вас полис приобрести?

– К сожалению, у нас в работе только гражданские случаи, – вежливо ответил Рова, полностью согласный с тем, что с магией в целом и магами в частности не оберешься хлопот. – Госслужащих не страхуем.

– Что, на морду мою помятую посмотрел? – ухмыльнулся Грон, нисколько не обиженный ответом. – Хозяйка, где-тут умыться можно? Вся рожа в каких-то блестках…

Полицейский скинул видавший виды сюртук, как следует тряхнул, подняв целую тучу искорок, после чего бесцеремонно бросил его на прилавок и прошел в указанную примерочную, из которой можно было попасть в туалетную комнату.

Рова же, привыкая к новому званию героя, встал рядом с поверженным верзилой, чтобы в случае, если тому вздумается очнуться… вовремя позвать инспектора.

– Что это? – удивилась госпожа Помпон, разглядывая выкатившийся на прилавок из сюртука второй амулет и пытаясь пальчиком запихнуть его обратно в раскрытый карман.

– Не трогайте! – всполошился страховщик, но, кажется, было уже поздно, лицо женщины приняло какое-то задумчиво-мечтательное выражение, словно она слышала некий далекий голос.

– Доброе утро! – вдруг сказала хозяйка магазина. – Да-да, очень привлекательный мужчина. А какая энергетика! Как я вас понимаю!

– С кем… – ревниво попытался было вклиниться господин Стах, но не преуспел.

– Ах, дорогая, скажите лишь ваш размер и ни слова больше! – Госпожа Помпон подмигнула ошеломленному Рове и зашарила свободной рукой под стеклом витрины, перебирая небольшие кружевные свертки, лишь для виду перехваченные ленточкой. Остановившись на густо-лиловом с черными кружевами, шустро сунула сверток во внутренний карман форменного сюртука инспектора и подмигнула страховщику во второй раз. – Благодарность от населения.

– Как можно! – возмутился господин Стах.

– О, не думайте, я не забыла, кто тут истинный герой, – приложила руки к груди госпожа Помпон, наконец, оставив подозрительный амулет в покое. – Как вы смотрите на то, чтобы поужинать у меня сегодня? К примеру, в восемь?

Рова смотрел крайне отрицательно. Во-первых, каждый день он ужинал ровно в семь, и горничная, зная неизменность привычек хозяина, приготовит именно к этому времени основное блюдо и пирог. А во-вторых, разве сегодняшнее утро не стало очередным подтверждением того, что отступление от привычного графика чревато как минимум неприятностями?

Но госпожа Помпон все еще ждала ответа – и обстоятельное декольте ее все еще мерно вздымалось под приложенной сверху ладонью…

– С удовольствием, – вопреки себе ответил Рова.

В конце концов восемь вечера – не такое уж позднее время… для героев.

Инспектор

«Пу-у-усик, ты был просто неподражаем, – щебетала в коммуникатор Заза. – Представить не могу, что мы вот так просто накрыли самого Болдыря и его банду! И побереги меня Предивная, как ты передавал бандитов патрульным! У меня резинки на чулках лопнули, в каком я была восторге! Надо, надо было попросить у мадам Помпон парочку для комплекта…»

– Избавь меня от подробностей, – скорее по привычке, чем, если бы действительно был раздражен болтовней напарницы, буркнул Шимус и, поймав пробегавшего мимо подавальщика за рукав, ткнул ему в нос свой жетон. – Если через минуту здесь не будет моего омлета, я спущусь на кухню и сделаю так, что и тебе, и повару придется взяться за яйца.

Пацан побледнел, сглотнул и пулей полетел за стойку.

Старейший трактир в городе, расположенный на площади перед ратушей, куда заглянул инспектор, чтобы наконец передохнуть и позавтракать в тишине, гудел как потревоженный улей. Казалось, весь Фритан собрался здесь, вместо того чтобы заниматься делами.

– Нет никакой опасности! Как же! Пусть бабке моей заливают!

– Да-а-а!

– А видели на окраине, прямехонько перед башней, по утру корова летала?

Обитатели трактира заинтересованно загудели, и инспектор тоже навострил уши.

«Расслабься, – успокоила его Заза, – она там каждое утро летает вот уже два месяца и никому дела не было, пока Погодная башня не рванула. Аж девять обращений за последний час».

– Что?

«Что-что, домик там у академика Вангеля, у того, который разработки по аэростатам ведет. Они ж все немного ку-ку, а этот еще вот и работу на дом берет».

– Ясно.

Перед носом Шимуса вдруг материализовалось гигантское блюдо с омлетом таких размеров, словно он был сделан из яйца птицы рух. Инспектор Грон заурчал нечто одобрительное и взялся за вилку.

«Ладненько, сладенький, ты подзаправляйся. Я постараюсь несколько часов тебя не тревожить, так что можешь даже вздремнуть… Начальству, так и быть, напою что-нибудь о трудностях службы».

– Чего это ты такая добрая? – с подозрением спросил Шимус, воюя с гигантским омлетом.

«Вернешься в управление, покажу, – томно пообещала Заза, – а пока отдыхай, милый».

– Сплетничать пойдешь за кофе, – догадался Грон, и подозрения отступили. – Так бы и сказала.

Навигаторша хихикнула в ответ.

«Просто благодарность граждан нашего славного города поднимает мне настроение. Сюртук форменный не посей в трактире, пу-у-усик».

* * *

«Красавчик! Подъем! Ау! Просыпайся! Вставай! Пусик, гоблина тебе в кровать!»

– А?! Что?! – Прикорнувший прямо за столом инспектор подскочил в тот момент, когда голос Зазы из слащавой тональности перешел в угрожающую. Верный знак, что сейчас дела повернутся не плохо, но очень плохо. – Ты же сказала, можно спать…

«А разве я сказала, что можно не реагировать на мои сигналы? – Голос навигаторши звенел, а вместе с ним звенела и голова Шимуса. – Тебя ждет десерт! Кафе «Тафна» прямо напротив через Ратушную площадь. Живо! Живо! Пусик, двигай своими упругими булками!»

– Да что вам там в кофе подсыпают-то, – проворчал инспектор, поднимаясь со скамьи. – Нельзя было кого-то другого послать?

«А кто мечтал о премии в этом месяце? – напомнила о больном Заза. – Да и ты ближе всего. Знаешь, кому кафе принадлежит? Тафне Герхард! И знаешь, кто сегодня празднует там свою помолвку?!»

– Ты? Судя по напору…

«Нет, милый, куда же я без тебя? – сменила гнев на милость напарница. – Дочка мэра! О, как припустил! Сюртук не забудь!»

То, что случилось нечто из ряда вон выходящее, стало ясно уже в тот момент, когда пришпоренный инспектор обогнул ратушу.

Ему навстречу, не разбирая дороги, неслась богато одетая женщина с выпученными глазами. Еще одна девица в платье, напоминавшем кремовое пирожное, ржала на углу, что извозничья лошадь, и судя по всему никак не могла унять истерику.

– А видели? Видели? Нос-то у нее! Нос! – причитала она на разные лады, хотя у самой был нос не многим краше птичьего клюва.

Затолкав поглубже недоброе предчувствие, Шимус Грон направился к обманчиво приветливой вывеске кафе «Тафна».

Тафна Герхард. О любви и лимонаде

У меня тряслись руки. Вот прямо дрожали, и такими руками, конечно, разливать лимонад было нельзя. Я недовольно посмотрела на запотевший кувшин. В этот момент дверь в кафе открылась, и в помещение вошел Джереми, мой помощник. При каждом шаге на его длинных ногах смешно подпрыгивали немного короткие узкие клетчатые брюки, открывая всему миру идеально белые носки, а в руках у него был бумажный пакет, которым он лихо размахивал из стороны в сторону.

– Доброе утро! – поздоровался он.

– Д-д-доброе.

Ну вот, пожалуйста. У меня еще и зубы стучат. Еще бы они не стучали, если высшее общество Фритана соберется здесь через пару часов!

Джереми забрал у меня кувшин. Поставив и его, и свой пакет на барную стойку, он тщательно вымыл руки, а затем вернулся, чтобы разлить лимонад по заранее приготовленным стаканам. Лимонад шипел, а сладкий запах с нотой лимона щекотал нос, пальцы Джереми порхали, небрежно и в то же время мастерски украшая бокалы веточками свежей мяты. Я залюбовалась.

А ведь тогда, почти два года назад, когда я только прибыла во Фритан с одним лишь чемоданом, протянутая ладонь Джереми посреди толпы пассажиров на воздушном вокзале стала моей опорой в новой жизни. Спустившись по приставной лестнице из салона дирижабля, я засмотрелась на сияющие в лучах полуденного солнца знаменитые башни Фритана и запнулась о камень мостовой. От падения меня спас нескладный долговязый парень, на вид лет на пять младше меня. «Джереми Спенсер», – поддерживая меня за локоть, представился он.

Как и я он приехал в свободный город искать свободы, только с тем отличием, что у меня имелись кое-какие сбережения и счет в банке, а у него не было ни единого тана. Поэтому прямо с воздушного вокзала он собирался идти в агентство по найму – искать кров и работу, ну а я собиралась туда же, чтобы найти того, кто бы работал на меня. Судьба.

Я так задумалась, что и не заметила, как бокалы исчезли со стола – он убрал их в стазисный шкаф, активировав амулет на дверце.

– Ты уже завтракала? – спросил Джереми, тактично не увидев моей нервозности. Всё он видел, разумеется. За что я его и ценила.

– Нет, не успела.

Честно говоря, кусок в горло не лез, так я нервничала перед приходом высокопоставленных гостей. Ведь если что-то пойдет не так, наша репутация будет испорчена. Но в случае успеха лучше рекламы не найти.

Я обвела глазами до блеска начищенный зал кафе, вспоминая, через что мы прошли, с нуля строя собственное дело.

Сначала был крошечный ларек у Центрального парка, в котором мы с Джереми торговали лимонадом и собственноручно сделанным мороженым. Помню, с какой неохотой я расставалась с деньгами на большущий стазисный шкаф, списанный из какого-то ресторана. Но даже такой, с работающим через раз амулетом, он стоил половину имеющихся у меня средств, и увели мы его из-под носа конкурентов только благодаря хорошо подвешенному языку Джереми. Не зря, ой не зря он учился на адвоката, и совершенно напрасно утверждал, что тем самым спустил семейные деньги в трубу.

Уверена, из него вышел бы превосходный законник, если бы не сердечная рана, из-за которой он уехал во Фритан. Это какой же надо быть дурой, чтобы ему отказать?

С другой стороны, и хорошо, что его первая любовь оказалась именно такой! Иначе мы бы никогда не встретились. Я подняла глаза, разглядывая его сияющее лицо. Раннее утро, а он уже успел куда-то сходить – я слышала, как он спускался со своего этажа по лестнице, когда на часах было семь. И ладно бы просто сходил, еще и вернулся подозрительно довольным. Зеленые глаза сверкают за линзами очков, на узком лице румянец во всю щеку…

Ты безнадежно опоздала со своим предложением, Тафна Герхард…

Поймав мой взгляд, Джереми широко улыбнулся.

– Ну а раз ты еще не ела, то моя покупка как раз кстати. – Сбросив с плеч клетчатый пиджак, он потянулся к своему пакету.

Рубашка натянулась на его спине – с тех пор, как мы познакомились, Джереми заметно раздался в плечах и оброс мышцами (еще бы, вся тяжелая работа доставалась ему). Большинство вещей пора было отправить на помойку, или отдать нуждающимся, но мой слишком рачительный помощник на эти мои слова только отмахивался. Зачем, мол, тратиться? Подумаешь, не рвется же еще. Рваться-то, конечно, не рвется, но слишком обтягивает. Вот и нанятые на сегодняшнее мероприятие официантки отвлеклись от сервировки стола, свернув на него голову.

– Тафна? – позвал он меня. – Ты чего такая хмурая?

– Ничего, просто переживаю. – Я поправила бант на заколке и, удостоверившись, что девицы правильно поняли мои грозно сведенные брови, посмотрела на Джереми. В руке у него была баночка, которую он тут же и открыл, аккуратно положив крышку на стойку.

– Это же… это… – Я сглотнула набежавшую слюну.

Запах из банки было не перепутать ни с чем, а главное, нарисованная красивым почерком дата на бумажной этикетке оказалась… вчерашней!

– Свежий клубничный джем! – радостно сообщил мне он.

Во Фритане клубника – большая редкость. И потому что выращивать её было сложно, и потому, что позволить себе её могли немногие. Для меня, с детства обожающей клубнику, эта баночка представляла настоящее сокровище.

– О… – Я с благоговением приняла банку из его рук. – Но ведь до урожая еще пара недель, где же ты его нашел, а главное, сколько же он стоил?

– Секрет фирмы, – поправив очки, хитро сощурился Джереми. – Сейчас, подожди, я тебе кофе сварю и булочек принесу, – сказал он, не давая мне вставить ни слова, и рванул в сторону кухни мимо шушукающихся официанток. Они, кстати, не осмелились с ним заговорить и даже опустили при его приближении глаза.

Хорошие девушки. Их и буду приглашать, если сегодняшнее мероприятие пройдет успешно.

Я любовно погладила пузатый бок баночки и снова принялась вспоминать.

Торговля в парке пошла почти сразу. Наш лимонад был вкусным, мороженое – холодным и тоже вкусным, и мы распродавали всё, что сделали накануне, всего за пару часов! Тут, конечно, нас заметили не только покупатели, но и полиция, и всякие проверяющие органы… Но! Джереми ведь почти адвокат! У нас всё было легально!

Спрос рос, и тогда мы арендовали кусочек земли. Ох, сколько нашей крови выпила мэрия и сколько денег при этом ушло – я рыдала! Но мы таки открыли ларек у того же парка, а когда и там у нас всё пошло по накатанной, решили расширяться дальше.

Кафе «Тафна» было небольшим, но очень уютным, и, что немаловажно, находилось в замечательном доме, недалеко от ратуши. За этот самый дом в три этажа я ежемесячно платила огромные деньги, но доходы превышали расходы в несколько раз. Спасибо Джереми, это ведь он уговорил меня рискнуть:

– На втором этаже жилые комнаты, да и мансарду оборудовать можно. Не придется тратиться ни на аренду жилья, ни на дорогу. Ты только подумай, какая экономия!

Ну а когда он приспустил очки и, глядя мне в глаза, сказал: «там еще и ванная есть, а в стену встроен артефакт для горячей воды», я окончательно сдалась, и не прогадала.

Всё у нас шло прекрасно, и слава о нас тоже шла. До самого городского совета дошла! Дочь мэра выбрала кафе «Тафна» для небольшого утреннего мероприятия по случаю празднования помолвки (как я поняла, уже пятое по этому поводу – невеста подошла к будущей свадьбе очень ответственно). И это событие совершенно точно могло поднять наше дело на новый уровень.

Наш, потому что сегодня я собиралась предложить Джереми официально стать моим компаньоном. Может, изначально у него и не было денег, но имелись мозги. Я знаю, без него у меня бы ничего не вышло.

А ещё два дня назад он впервые попросил выходной, сославшись на какие-то чрезвычайно важные личные дела.

И что меня в тот день потянуло в парк вместо того, чтобы как обычно после обеда заняться пересчетом кассы?

Делами моего помощника оказалась молоденькая девушка в ярко-желтом платье и дурацких круглых очках. Больше разглядеть мне не удалось. От неожиданности я растерялась и сделала вид, что сверяю время, а Джереми, заметив меня, обнял буквально висевшую на нем девушку за плечи и свернул с дорожки в сторону, увлекая её за собой

У меня сердце упало в тот миг. Тут и дураку было ясно – влюбился. И влюбился взаимно …

Каким-то глубинным женским чутьем я поняла: теперь в любой момент он мог съехать со своей мансарды, а потом и устроиться куда-то поближе к своей зазнобе. Во всяком случае, я бы точно сделала всё, чтобы мой мужчина не работал на незамужнюю хозяйку. На всякий случай, во избежание!

Не могу я этого допустить! Опоздала я или нет, а попытаться повернуть ситуацию в свою сторону я просто обязана! Тётя, истинная Герхард, никогда бы не отступилась от того, что ей дорого, и меня она воспитала так же.

Джереми вернулся с подносом, и мы позавтракали. Я пила кофе, обдумывая, как бы так к нему с этим подъехать, а он рассказывал мне последние городские новости – Джереми как обычно был уже в курсе всего.

– Взрыв? Когда? – Я отвлеклась от банки с джемом. Надо сказать, почти пустой. Неплохо я призадумалась – даже не заметила, как её опустошила. – Утром я ходила … – замялась, – в аптеку. Да.

– За успокоительным, наверное? – понятливо улыбнулся Джереми.

– За ним! – обрадовалась я подсказке. – Аптека как раз в паре кварталов от академии, но ничего странного я не видела…

– Взорвалась башня ранним утром. А через несколько часов никто ничего подозрительного и не увидел бы, помнишь, какой стоял туман? – он пожал плечами.

Я кивнула и почувствовала, как к щекам приливает кровь.

Тумана я тоже не заметила. Да я бы и слона не заметила, не то, что туман, потому что до аптеки за успокоительным я не дошла. Вроде бы с неба мне капало на нос, и расстроенная ситуацией с Джереми, я так погрузилась в грустные мысли, что едва передвигала ногами по мощеным улочкам Фритана. Очнулась у витрины магазина дамского белья и вовсе не потому, что меня что-то заинтересовало. Это я заинтересовала госпожу Лавинию Помпон – владелицу лавки и потрясающе умную женщину. Затащив меня внутрь (с её габаритами это вышло совершенно естественно) и подобрав мне парочку шикарных ярко-алых комплектов, она помогла мне собраться.

– Счастье, дорогуша, надо брать в свои руки. Иначе его приберет кто-то другой, – напутствовала она меня.

Перед глазами встала картинка молоденькой красотки в очках и желтом платье.

Но ведь не было никаких признаков его влюбленности… да и где бы он мог с ней познакомиться, мы же круглые сутки проводим вместе!

Вспомнила: Джереми недавно менял линзы в очках! Наверное, в окулярной мастерской они и встретились. И на первом же свидании она к нему льнет!

Ну и ушлые пошли девицы!

– Но я только по работе… я ведь не собираюсь его соблазнять? – зачем-то спросила я госпожу Лавинию, но комплекты все же забрала.

– Ну конечно, нет. – Она прижала ухоженную ручку к своей пышной груди. – Правильное белье – оно для уверенности, а не для соблазнения.

Как тут было устоять… теперь у меня три комплекта от госпожи Помпон, и все – красные… Интересно, что бы сказал Джереми, увидев на мне один из них?

Меня бросило в жар. Что-что, он бы снял свои очки и, потерев переносицу, участливо спросил: «У тебя всё хорошо, Тафна?»

– У тебя всё хорошо, Тафна? – словно подтверждая мои мысли, сказал Джереми.

Я сглотнула, лихорадочно соображая: неужели я умудрилась фантазировать вслух? Какой ужас…

– Ты покраснела, аллергия на клубнику? – переспросил мой помощник.

– Наверное, – выдохнула я с облегчением. – Ерунда, пройдет. Зато мне было очень вкусно! Спасибо, Джереми, ты – самый лучший!

Он улыбнулся. У меня сердце застучало от этой его улыбки, и я, испугавшись, что еще чуть-чуть и ляпну какую-нибудь глупость, быстро добавила:

– Лучший управляющий!

Улыбка сползла с его лица, Джереми потянулся к пиджаку и достал из кармана цепочку с часами.

– Пойду проверю, всё ли готово, – сверив время, буркнул он.

Я же собралась с духом и выпалила:

– Джереми, у меня к тебе деловое предложение!

Он как-то безрадостно хмыкнул. Даже не посмотрел в мою сторону!

– Я предлагаю тебе стать моим партнером… – севшим от переживаний голосом договорила я.

– Я подумаю, – сказал он через несколько бесконечно долгих мгновений молчания и, вернув часы обратно в карман, принялся собирать посуду на поднос, так на меня и не взглянув.

Не то что бы моё предложение было чем-то невероятным – все доходы от предприятия мы давно делили поровну. Но всё же вполне достойным, ведь управляющий и полноправный партнер – это разные вещи… и тем тяжелее мне было принять его более чем прохладную реакцию.

Расстроилась ли я? Нет. У меня мир рухнул.

Опоздала.

Не случится ничего с моим делом, справлюсь я, никуда не денусь. Фамилия Герхард, я знала, служила мне и защитой, и поддержкой несмотря на то, что я разругалась с теткой в пух и прах. Это знал и Джереми, не зря во всех беседах с представителями власти он сначала раз двадцать мою фамилию повторял. Богатейшая, влиятельная семья. А то, что неблагодарная племянница сбежала, так кто ж об этом знает? Герхарды из избы сор не выносят. Раз хочется Тафне кафе, значит, так и надо. А Тафне просто очень не хотелось замуж по указке.

Как я буду без него?

Глаза защипало – я заморгала, сдерживая слезы. Герхарды не плачут, Герхарды – работают. Только работать не получалось… всё валилось из рук. Доставая из стазисного шкафа креманку с мороженым, я умудрилась уронить её на пол. Джереми, который проверял, всё ли в порядке в зале, влетел в кухню и, увидев беспорядок, тяжело вздохнул.

– Выйди, подыши. Всё будет хорошо. – Потерев переносицу, он поправил очки и вернулся в зал, оставляя меня одну.

Я смахнула слёзы и страшно на себя за эти слёзы разозлилась. Не смей ныть, Тафна! В дверь на улицу заскреблись, сначала осторожно, а потом настойчиво, и я улыбнулась, открывая гостю.

– Ну привет, наглая морда! Ты как раз вовремя.

Хоть отвлекусь…

– Мау! – ответил рыжий и, задрав хвост трубой, величественно прошествовал прямо к упавшему на пол мороженому.

Не знаю, был ли у кота хозяин, скорее всего, был – больно вид у него холеный. Шерсть блестела и переливалась на свету, словно огонь, но полакомиться остатками мороженого он приходил регулярно.

Кот начисто вылизал пол. Я наклонилась к рыжему, чтобы почесать его за ушком и погладить по выгнутой спине. Он прикрыл зеленые глаза, благосклонно принимая ласку. Зеленые… совсем как у Джереми…

– Красавец, – подытожила я. – Приходи вечером. У нас сегодня богачи – сливок из пирожных перепадёт.

Кот мяукнул и направился к двери. Я выпустила его и, когда рыжий хвост скрылся за мусорными баками, вдогонку крикнула:

– И подружку приводи!

Мне почти двадцать пять лет, и скоро я останусь совсем одна. Пора заводить котенка.

Я поднялась на второй этаж – переодеться. Достав из шкафа скромное летнее платье, подошла к зеркалу. Поправила бант на волосах, ущипнула себя за щеки – а то больно бледная, и почти уже вышла из комнаты, как заметила, что амулет связи на комоде сверкает ярко-зеленым. Тётя Каро (а кому еще по карману оплатить со мной разговор?), как обычно, звонила в самый неподходящий момент. Или подходящий, тут смотря с какой стороны посмотреть…

Я нажала на рычажок, активирующий магию, железный глаз на поверхности круглого артефакта открылся, и передо мной предстало во много раз уменьшенное лицо любимой родственницы.

– Угу, – недовольно сказала она, разглядывая меня. – Плачем. А я тебе говорила, Тафна Алисия Августина Герхард, прекращай заниматься ерундой и возвращайся домой! Свободный город – это не место для девушки из хорошей семьи!

– Тётя, ты опять? – я закатила глаза.

– Не опять, а снова! – отрезала она и, мгновенно успокоившись, ласково спросила: – Что случилось, рыбка моя?

Рыбкой она не называла меня с момента нашей ссоры, и я, конечно, тут же зашмыгала носом. Да, тетя Каро была властной и упрямой как мул, как и все Герхарды, но она воспитывала меня с тринадцати лет, беспокоилась и искренне любила. Хотя любовь у неё была немного странная. Она всегда знала, как лучше, при этом совершенно не интересовалась моим мнением на этот счет. И если что мне надеть, где учиться и что есть, я еще могла пережить, то на объявление о скором замужестве уже не смолчала. В конце концов, я ведь тоже Герхард.

– Я предложила Джереми стать моим партнером, – буркнула я и, громко высморкавшись в платок, добавила: – а он ответил, что подумает.