Текст книги "Вранеслава: правила мира (СИ)"

Автор книги: Дарья Пиккель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Тем временем, никого не спросив, на цветущую и поющую землю мягко наступало лето. Днём всё чаще замолкали птицы в чаще, горячий воздух дрожал над дорогой, цветы заканчивали самый яркий период своей жизни, а трава сохла и вяла. Люди стремились сделать свои дела до полудня, а продолжали их уже вечером, после захода солнца, когда открывались городские лавчонки, увешанные фонариками, вокруг которых вились ночные бабочки. Живущие в замке тоже понемногу меняли расписание, до заката никто не стремился выходить наружу, выполняя внутренние поручения, а всё, что надо было делать снаружи, оставляли на раннее утро и ночную пору. Вранка и Хави перестали навещать ямолезцев во время обеда, это было опасно из-за продолжительного пешего пути под активным солнцем. Теперь брат и сестра выходили на рассвете и возвращались домой задолго до полудня, в темноте ходить им запрещал отец. Сами ямолезцы копали теперь ранним утром до рассвета, потом прятались в шатры, а вечером устраивали песнопения у костров. Раскопки в месте, найденном Ясаном, продолжались. Мужчины выкопали уже огромную и глубокую яму в виде прямоугольника.

Однажды Вранка и Хави стали свидетелями появления из-под песка силуэта одной из находок ямолезцев. Это была гигантская повозка на шести мощных металлических колёсах, от которой остался только остов. Вранка задохнулась от восторга, таких громадных штуковин она раньше не видела. Стоящие вокруг были тоже поражены, повозка, хоть и сгнила, но сохранила свои прежние очертания благодаря плотному песку.

– За дело берутся метёлки! – объявил Ясан. – Всё, что найдёте, несите пану Костре.

Отступили мускулистые мужчины с лопатами, пришли женщины и подростки с небольшими щётками и метёлками в руках, ведь теперь требовалась мелкая и кропотливая работа. Найденные вещички несли мужчине, к которому тогда привёл девочек кот Рамус, его звали пан Костра, и он отделял человеческие кости от механизмов и других материалов. Вранка тоже попробовала поработать метёлкой, но ей, в отличие от Хави, не хватило усидчивости, поэтому она взялась носить мелкие предметы Костре.

– Не тряси, не кидай, – учил он её, – клади аккуратно, чтобы ничего не сломать.

– Зачем? Это же просто кости, – пожимала плечами Вранка.

– Кости очень важны, они могут многое рассказать, – вглядываясь в обломки, говорил пан Костра.

В один день какая-то ямолезка раскопала целый череп, и все сгрудились посмотреть. Череп был маленьким, ровным и белым, лишь с одной стороны была пробоина, как будто третий глаз.

– Красота, – заключил пан Костра, – года четыре было мальчику.

– Это детский череп? – удивилась Вранка.

– Конечно, – кивнул пан Костра, – здесь всё сплошняком детские кости, посмотри, какие есть маленькие, меньше года. А вот эти – подростки типа тебя. Но взрослых пока не было совсем.

– Они ехали в этой повозке? – спросила Вранка.

– Очевидно, – сказал подошедший к ней Витрош, – целая повозка детей.

– Куда же они ехали без взрослых? И что с ними случилось? – спросила Вранка. Ей сложно было даже представить такую ситуацию.

– Случилось что-то нехорошее, – мрачно проговорил Витрош, – а насчёт взрослых… Сейчас ребята раскапывают переднее сиденье, возможно там будет кто-то. Тот, кто их вёз.

Они помолчали, полные грустными мыслями. Солнце, только недавно поднявшееся с горизонта, уже вовсю жарило землю, отбрасывая причудливые тени от людей и деревьев. Вранка почувствовала, что пора собираться домой.

– Пойду разыщу брата, – вздохнула она.

– Вам пора? – спросил Витрош.

– Да, становится жарко, нужно успеть добраться до дома, – сказала Вранка, – заодно захвачу Ярку, а то она тоже у вас засидится.

– Не разлучай её с Лишеком, – засмеялся Витрош, – он будет грустить.

– Он больше будет грустить, если она зажарится, как колбаска, – подмигнула Вранка и отправилась на поиски Хави. Долго искать не пришлось, он как раз вылезал из ямы, весь покрытый пылью, как будто сто лет пролежал в сундуке.

– Уже? – протянул он.

– Солнце, – лаконично заметила Вранка.

Дети нехотя начали собираться в дорогу, Хави отряхивался, как собачонка, вылезшая из воды. Неожиданно среди ямолезцев поднялся шум, несколько человек выбежали на дорогу. Там какой-то человек, весь потный и покрытый дорожной пылью, остановился и переводил дух. Видно было, что он очень спешил сюда добраться откуда-то издалека. Вранка и Хави, не сговариваясь, побежали смотреть. Это был худой мужчина небольшого роста, голова его была обрита, только узкая бородка выдавалась вперёд, носил он обтягивающие одежды цвета охры. Мужчина, видно знал многих ямолезцев, он приветствовал их и каждому говорил несколько слов. Наконец он обнял подошедшего Витроша, что-то сказал ему и передал свёрнутый в свиток листок бумаги. Толпа не двигалась, внимательно изучая лицо парня, как будто на нём должно было отразиться содержимое письма. Витрош дочитал и обратился к толпе.

– Это Камсин, мой отец, – удивлённо сказал он, – просит быстрее воссоединиться с ними.

Толпа загудела, как улей набитый пчёлами, и только Вранка, возмущённая посланием, громко выкрикнула: «Почему⁈».

– Это странно, – Витрош обвёл глазами поле раскопок и толпу, – он пишет «мы нашли других». И всё.

Глава 12

У Вранки мурашки по спине побежали, когда она услышала слова Витроша. «Мы нашли других». Тех ли Подземных Горожан, про которых говорила Азура? Добрые они или всё-таки нет? Почему Камсин требует помощь? От мысли, что ямолезцы соберут свои пожитки и отправятся восвояси, сердце Вранки на секунду сжалось до боли. Что же она без них будет делать? Как проживёт без улыбки Витроша, без разговоров с паном Кострой и Азурой, без всей этой гомонящей и такой уже родной толпы? Неужели ей придётся остаться в скучной неизвестности, когда Племя уйдёт в дальние дали, чтобы раскрыть тайну «других»? Вранка печально вздохнула.

Витрошу теперь было не до неё, он повёл гонца к Ясану, всё ещё держа в руке письмо. Взбудораженная поначалу толпа теперь стала расходиться, огибая стоящих столбами брата и сестру.

– Пойдём искать Ярку, – сказала Вранка брату, которого до сих пор крепко держала за руку.

– Ты слышала? – спросил Хави, пока они пробирались через толпу. – Кого это они нашли?

– Я потом узнаю у Витроша, – сказала она, – он должен знать.

– Что это за «другие» такие? – продолжал выпытывать у сестры Хави.

Вранка пожала плечами, но рассказала ему легенду о Подземных Горожанах.

– Может это их встретил отряд Камсина, – предположила она.

Наконец дети подошли к шатру, который ямолезцы поставили, чтобы можно было отдохнуть и перекусить, здесь Вранка рассчитывала встретить подругу. И действительно, девочка наматывала холодное полотенце на голову какой-то женщине, изнурённой зноем. Женщина сидела, обмякнув, на земле, а Ярника крутилась вокруг.

– Мы уже уходим, – сказала Вранка, – пойдёшь с нами?

– Да, я уже собиралась, как тут привели эту пани, – объяснила запыхавшаяся Ярника.

– Хорошо, тогда мы пойдём, – грустно кивнула Вранка, ей очень хотелось пройтись с подругой, пока не начался скучный и жаркий день, который придётся провести дома.

– Идите, я вас догоню, – сказала Ярника, наливая женщине воды в глиняную кружку.

Брат и сестра почти поравнялись с лагерем ямолезцев, когда девочка их наконец догнала.

– Оставила ту пани на местную лекарку, пани Занетту, – запыхавшись сказала она, – думаю, с ней всё будет в порядке.

– Ты сама настоящая лекарка, – улыбнувшись сказала Вранка.

– Ты знаешь, у мамы тут что-то случилось, – вдруг сказала Ярника, всё ещё пытаясь отдышаться, – она ходила навещать больного, а её даже в дом не пустили.

– Почему? – удивилась Вранка.

– Всякие глупости говорили, даже повторять не хочу, – фыркнула Ярника.

– Какие? – заинтересовался Хави.

– Ну… сказали, что она околдовала шлехта, вашего папу, приворожила его, – наконец выговорила Ярника и пнула камешек, – и так в нескольких домах. А из таверны в неё плеснули кислым молоком и назвали ведьмой.

– Что за ерунда? – нахмурилась Вранка. – Околдовала, приворожила? Что они имеют в виду?

– Понимаешь, – смутилась Ярника, – моя мама и твой папа… Они действительно как-то… Подружились.

– Влюбились друг в друга? – удивилась Вранка.

– Похоже, – кивнула юная лекарка.

Хави со знанием дела присвистнул. Шлехтичка задумалась. Медена и правда начала бывать у них почти каждый день, но Вранка связывала это с папиным восстановлением после операции. Они вдвоём выходили гулять, и Медена осторожно поддерживала его под руку, чтобы он не споткнулся, а Кркав иногда задумчиво улыбался и с нежностью разглядывал свою спасительницу, но Вранка не ставила под вопрос природу их отношений. Она просто радовалась, что они хорошо ладят друг с другом и постоянно находят темы для разговоров. Теперь она стала припоминать и нежные улыбки, и тихие разговоры, и то, каким отец стал радостным, и теплота, с которой Медена смотрела на своего бывшего пациента. Раньше Вранка никогда не задумывалась о том, захочет ли папа жениться ещё раз. А если и приходили иной раз такие мысли, то только в сказочном контексте, где мачеха всегда была жадной злой старой тёткой. Что если Медена станет её мачехой? Каково будет Вранке?

Так, в тишине, ребята прошли мимо лагеря ямолезцев и приблизились к городу. Погружённая в обилие разнообразных мыслей, Вранка даже не заметила суеты в лагере, толпы, окружившей шатёр Ясана, где ныне привечали гонца, и шума взволнованных голосов.

– Пойду домой, – наконец грустно сказала Ярника, – увидимся завтра.

– Увидимся, – кивнула Вранка, – пока они не уехали.

– Ты же пропустила письмо, – сказал Хави, пытаясь сбить палкой самую высокую крапивину, растущую у дороги.

– Какое письмо? – удивилась Ярника.

– Отец Витроша написал, – объяснила Вранка, – они нашли каких-то других и зовут к себе.

– Странно, – нахмурилась Ярника, – кого он имел в виду?

– Без малейшего понятия, – покачала головой шлехтичка, – спросим завтра у Витроша, может он знает.

– Тогда до завтра, – кивнула Ярника.

– Подожди, – Вранка тронула её за руку. – Я была бы очень рада, если бы Медена стала и моей мамой тоже.

Брат удивлённо посмотрел на неё, а Ярника улыбнулась, сжала руку девочки в ответ и направилась под сень густых крон деревьев, шагая по дороге к маленькому лесному дому.

– Мамой? – спросил Хави сестру, когда они пошли дальше.

– А что? – пожала плечами Вранка. – Она умная, добрая и красивая. Что ещё надо?

Хави фыркнул и продолжил сбивать палкой растения, пока Вранка, вечная защитница всего цветущего, не отняла и не сломала его оружие.

Город уже затихал перед апогеем дневного зноя, все ставни были закрыты, лавочки сворачивали деятельность, дети заканчивали игры, неохотно покидая на улице палки, камни и прочие игровые предметы, которые приобретали всевозможные чудесные свойства исключительно благодаря детскому воображению. Хоть на улицах и становилось всё тише, Вранке казалось, что многие люди не спешат спрятаться в свои дома и показывают на неё пальцами, а некоторые шушукаются и посмеиваются.

– Ты это тоже видел? – спросила она брата, не поворачивая головы в его сторону. – Или мне кажется?

– На нас все смотрят, – согласился он.

На городской площади Вранку и Хави взяли в кольцо несколько ребят, которые хихикая и показывая рожицы пели занудную песенку собственного сочинения: «Ворожила-ворожила, принцесну в жабу превратила!», но достаточно было Влчеку по приказу хозяйки выйти вперёд, как детвору тут же смыло в подворотню.

– Давай скорее домой, – тревожно сказала Вранка брату, и он ускорил шаг.

Дети выдохнули с облегчением, лишь когда за ними закрылась тяжёлая дверь замка и их объяло привычной прохладой. Они поспешили переодеться и умыться, им казалось, что недобрые взгляды взрослых и ехидные песни детей осели на них, будто грязь. Когда они спустились к обеду, их уже ждал сияющий и бодрый отец, наваливший себе на тарелку целую гору еды.

– Ну что, как там Племя? – спросил он, потрепав сына по голове. – Какие новости?

– Такие новости, – угрюмо проворчала Вранка, – уезжают они.

– Уже снимаются? – спросил Кркав. – Как жаль, вроде совсем недавно начали раскопки.

– Их вызвал отец Витроша, – сказала Вранка, усаживаясь за стол, – ему, видимо, нужна помощь.

– Что поделаешь, – вздохнул Кркав, откусывая от куриной ножки, – такая у них жизнь кочевая: сегодня тут, завтра там…

– Сегодня Медена приходила? – осторожно начала Вранка, и Хави сразу посмотрел на неё, сделав большие глаза.

– Нет, она придёт завтра, сегодня у неё другие больные, – объяснил Кркав, – а что? Ты хотела с ней встретиться?

– Нет, просто я за неё беспокоюсь, – сказала Вранка, – ходить сюда не совсем безопасно.

– Почему же это? – Кркав удивлённо откинулся на стуле и посмотрел на дочь.

Хави помотал головой, уставившись на сестру, но она не обращала на него внимания.

– В городе ходят слухи, что она тебя околдовала, – сказала Вранка, – и несколько больных уже не пустили её на порог, из таверны плеснули кислым молоком, а на нас с Хави все пальцем показывали.

Кркав, услышав её слова, застыл на месте с косточкой в руке, проделавшей лишь полпути до его рта, только мизинец правой руки слегка подрагивал.

– Слухи, – утвердительно сказал он, не выходя из задумчивости. – Слухи, значит.

– Наверное кто-то просто заметил, что она часто ходит к нам, – заметил Хави.

– К нам ходит целая куча народу, – возразила Вранка, – и похуже, чем лесная лекарка.

– Правда, – сказал Кркав, отодвигая недоеденный обед в сторону, – дело не в этом. Наверное это кто-то из слуг, но теперь уже не важно. Дети…

Он помолчал, и Вранка с Хави тоже молчали, ожидая продолжения.

– Дети мои, Медена и правда околдовала меня, – признался Кркав, сложив руки перед собой, – но не с помощью заклинаний или приворотного зелья. Просто своим теплом, своей добротой и мудростью, своей красотой. Мне с ней хорошо и приятно. Я хотел бы всё время быть с ней рядом и всегда буду искать такую возможность.

– Вы поженитесь? – спросила Вранка.

– Я бы очень хотел этого, – признался Кркав, – и если Медена ответит согласием, мы будем искать способы это сделать.

– А почему нужно искать какие-то способы? – спросила Вранка. – У нас в городе каждый месяц по свадьбе, а то и две.

– Городской глава вряд ли поженит меня с простолюдинкой, – вздохнул Кркав, – нужно будет искать нейтрального посредника.

– Который не будет связан с городом? – спросил Хави.

– Именно, – кивнул шлехт, – вы, я так вижу, не против?

– Конечно, папа, – воскликнула Вранка, – я бы мечтала о такой маме и сестре!

– А я просто не против, – сказал Хави, пожав плечами.

– Тогда побегу отправлять письмо, – сказал Кркав, вскакивая, – позову их с дочкой вечером для беседы.

Не дожидаясь ответа или реакции, он быстрым шагом вышел из зала. Дети некоторое время помолчали, обдумывая происходящее.

– Есть не хочется, – сказал Хави, вставая.

– Ты как всегда, – упрекнула его Вранка, – хоть и бегаешь по раскопкам всё утро, а всё равно не голодный.

Мальчик развёл руками и отправился восвояси. Вранка осталась одна, не считая лежащего под столом Влчека. Она думала о том, идти ли ей вечером на раскопки или остаться и послушать, как папа будет делать предложение Медене. Ямолезцы собираются уходить, и она вряд ли скоро встретится с Витрошем ещё раз. Однако если Медена согласится с предложением Кркава, нужно будет сразу же обсудить свадьбу и решить, в какой комнате будет спать Ярника. Не будут же они продолжать жить в лесу, если станут частью их семьи. Да и посмотреть, как всё это будет происходить, очень хочется. Обрадуется ли Медена? Или возмутится превратному пониманию их с отцом дружбы? Вдруг она вообще обидится?

В залу неожиданно вошла Кветушка и сказала: «Вас уже ждёт наверху пан Смрк». В последнее время она стала какой-то угрюмой и неразговорчивой, что было на неё совсем непохоже.

– Что с тобой, Кветушка? Заболела? – спросила Вранка, вставая из-за стола.

Горничная испуганно вскинула на неё глаза, как будто ожидая удара, и сложила руки за спиной.

– Нет-нет, всё хорошо, паничка, – пробормотала она.

Шлехтичка пожала плечами и побежала наверх. Заниматься чтением и арифметикой в такую жару, когда все остальные развлечения становились недоступны, было лучшим способом убить время. Пан Смрк клевал носом, сидя в кресле, когда она поднялась к себе, и вздрогнул, услышав её шаги.

– Это я, – с улыбкой возвестила девочка, – давайте заниматься.

– Давайте, пани, – кивнул старый учитель, – сегодня мы будем читать известный трактат монаха Гагата Белого. Он описывает мироустройство и человеческую сущность века третьего от Великого Возрождения.

Человеческая сущность Вранеславы Черной безумно желала присоединиться к ямолезцам или побродить в лесу со своей подругой, но делать было нечего, пришлось читать трактат. Он, хоть и был жутко многословным и велеречивым, но содержал довольно интересные сведения про то, как строилось новое общество на останках былой цивилизации. Вранка даже встретила там упоминание о ямолезцах как о «славном бродячем народце, хвалящемся наукою во всякие дыры влезать и старости, в прах рассыпающиеся, наружу извлекать».

Время с рассудительным монахом Гагатом пролетело незаметно. Вранка сама пропустила момент, когда солнце стало светить с другой стороны. Пока она дочитала первую главу трактата, пан Смрк заснул, опершись на согнутую руку, на него всегда так влиял летний зной. Девочка некоторое время понаблюдала за его безмятежным сном и тихо встала, оставив учителя в кресле. У него должно было быть занятие с Хави, но Вранка решила, что ему не помешает сначала немного поспать.

Она спустилась вниз, там было тихо и пусто. Солнце начинало клониться к горизонту, но снаружи пока было светло и очень жарко. Вранка по старой памяти села у гобелена и стала рассматривать любимые картинки. Все истории, которые теперь приходили ей в голову, были связаны с ямолезцами или лесными лекарками. Вот эти два человечка рядом с хижиной – она и Витрош, разговаривают о какой-то ерунде и смеются, там, дальше, где костёр и котелок над ним – Ярника помогает приготовить обед Лишеку, Вржессу и Броуку, в хороводе девиц с яркими платьями Азура, она наверняка поёт во весь голос.

Пока Вранка рассказывала сама себе истории, стало темнеть. Человечки на гобеленах превратились в размытые силуэты, потемнели и замолчали. Наконец один из слуг пришёл, чтобы зажечь свечи в зале. В этот миг в дверь постучали. Вранка сорвалась с места и побежала открывать. Это были Медена и Ярника. Они выглядели усталыми, но весёлыми, в руках у Медены был её лекарский чемоданчик, который она всегда носила с собой на всякий случай. Девочки сразу же крепко обнялись, и Вранка побежала просить ужин, пока гостьи располагались в зале. Теперь не было нужды устраивать застолье в комнате Кркава, он уже уверенно спускался и поднимался по лестницам. Вот и сейчас он появился в зале вместе с Хави, который немного стеснялся Медены. Вся компания расселась за столом, освещённом длинными свечами в резных подсвечниках, и стала ждать ужина, лениво переговариваясь. Когда еду принесли, Вранка сама помогла разложить по тарелкам аппетитных запечённых перепёлок с дикой спаржей.

– Прежде, чем мы начнём ужин, – внезапно сказал Кркав, поднимаясь из-за стола, – я хотел бы кое-что сказать.

Все замерли, обратив на него свой взгляд: Медена и Ярника с недоумением, Вранка с улыбкой, а Хави с тревогой.

– Я… – начал шлехт, кашлянув, но не закончил предложения, прерванный внезапным стуком в окно.

Все посмотрели друг на друга. Только Кркав решил заговорить снова, как звук повторился.

– Что это там? – спросил он гостей, как будто они могли знать.

Хави подбежал к окну и открыл его, впустив крылатый серый комочек, сову Ночку. Медена и Ярника вскочили, ловя её в руки. У неё не было никаких записок и сообщений на лапке, но сама она была довольно красноречивым сообщением – её перья с одной стороны были сильно обожжены. Вранка принюхалась – маленькая перепуганная совушка отчётливо пахла гарью.

– Пожар, – тихо сказала девочка.

– Каскад бифуркаций! – воскликнула Медена, хватаясь за голову. – Наш дом!

Она кинулась к выходу, но Кркав остановил её, схватив за плечи.

– Ты уже не успеешь, – тихо сказал он, – лето на дворе.

Все помолчали, а Медена, уже не пытающаяся вырваться из рук шлехта, опустила голову. Наконец он выпустил её из объятий, обведя глазами притихших и испуганных детей.

– У меня есть идея, – сказал он, – идите за мной.

Все потянулись за Кркавом по многочисленным кривым и тёмным лестницам, на самый верх, в одну из старых комнат, выходящих окнами на город и поля. Шлехт с силой распахнул тяжёлые шторы и с трудом открыл скрипящее иссохшимися рамами окно. Плотный и жаркий воздух был наполнен треском цикад, в темноте носились шустрые летучие мыши.

– Смотрите, – сказал он, вытягивая вперёд руку и прищурившись, – там.

Вранка посмотрела и увидела в темноте яркое мигающее пятнышко, загорающееся то оранжевым, то жёлтым.

– Это правда наш дом, – еле шевеля губами произнесла Ярника.

Никто не мог больше сказать ни слова. Они молча стояли у раскрытого окна, опустив руки. Что тут ещё можно было сделать?

– А это что ещё? – наконец нарушил тишину Хави.

В темноте, то появляясь, то пропадая, одно за другим потянулись цепочкой из города яркие пятнышки. Вереница огоньков поползла по дороге, кидая отблески на маленькие фигурки, марширующие вперёд неровным строем, словно длинная колонна муравьёв с крошечными факелами в лапках.

– Это они, – вздохнула Медена.

– Они движутся к нам! – в ужасе воскликнула Вранка.

Кркав закрыл окно и задёрнул шторы, подняв в воздух облако густой серой пыли.

– Вот что, идёмте в другую комнату, – решительно сказал он, – я узнаю, зачем они пришли и чего хотят.

– Они пришли за нами, – твёрдо сказала Медена, высоко подняв голову, – поэтому дай нам уйти. Вы ни в чём не виноваты.

– Медена, – мягко сказал шлехт, взяв за руки лесную лекарку, – я не могу дать вам уйти. Сегодня за ужином я хотел предложить, чтобы вы стали частью нашей семьи. Ты – моей женой, твоя дочь – моей дочерью.

Медена испуганно вскинула на него глаза, будто зайчонок пойманный в капкан.

– Я… женой? – ошарашенно переспросила она.

– Вот именно, – кивнул он. – Ты бы согласилась?

Дети замерли в ожидании. Вранка нервно кусала губы: неизвестные люди собирались с факелами у замка, а отец вздумал как-то неуклюже делать предложение. «Скорее, скорее», думала она.

Медена посмотрела прямо в глаза Кркаву, словно искала там какой-то ответ, и, как будто найдя его, кивнула. Ярника тихо всхлипнула.

– Да, – сказала её мама, сжав руки шлехта. – Да, я бы согласилась.

– Теперь вы – часть моей семьи, – широко улыбаясь, сказал Кркав, – и я не могу отдать вас на растерзание. Идём!

Он взял за руку невесту и широкими шагами отправился вниз по лестнице, которая стонала и скрипела, словно не желая видеть в доме новую хозяйку. Встревоженные неожиданным поворотом событий, дети кубарем повалили вслед за взрослыми, а замыкал процессию угрюмый Влчек, который ненавидел бегать по лестницам, но не мог бросить хозяйку.

– Что-то будет, – мрачно пробормотал Хави, крепко держась за перила, чтобы не свалиться в суматохе.