Текст книги "Вранеслава: правила мира (СИ)"

Автор книги: Дарья Пиккель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7

Шатёр мальчиков был полон барахла. Куда ни глянь, валялись холщовые сумки, утварь, инструменты, запасы еды в промасленной бумаге, мелкие вещицы и сундучки, а в центре стояла длинная металлическая труба, выходившая через отверстие в верхней части шатра. Это, очевидно, была печка. Группа мальчиков примерно одного возраста как раз начала разводить в ней огонь, чтобы приготовить пищу. Помимо Витроша, здесь были ещё высокий парень с выбритыми висками и длинной светлой чёлкой, худенький кудрявый паренёк и коренастый юноша с густыми бровями.

– О, смотрите, кто к нам пожаловал! – громогласно воскликнул Витрош, увидев гостей.

– Будьте рады, – сказала Вранка, улыбаясь хозяевам шатра, – я привела свою подругу, Ярнику. Она живёт в лесу с мамой и помогает ей лечить людей травами. А моего брата вы уже видели.

Мальчики обратили свой взор на Ярнику, а та, смутившись, опустила глаза и только кивнула.

– Я Витрош, – сказал хозяин палатки, улыбнувшись, – а это мои друзья: Лишек, Вржесс и Броук.

Ребята по очереди поклонились, приложив руки к груди, а Вранка хихикнула, так важно они выглядели, будто послы-торговцы из далёких городов.

– Готовите еду? – спросила она. – Значит мы как раз вовремя!

Все рассмеялись, разрядив обстановку. Хави подошёл к мальчикам и стал помогать им, кидая щепочки в костёр. Девочки стали разбирать принесённую с собой еду, при этом потихоньку сдвигая раскиданные вещи подальше к стенам, чтобы можно было ходить, не рискуя наступить на что-то ценное. Наконец в печку отправился котелок с душистым картофелем, в который кинули и куски ветчины, принесённой Вранкой. Ярника раздала всем по варёному яйцу и краюшке хлеба.

– Соль! – крикнул Витрош, и остальные мальчики подхватили его крик. – Соль! Соль!

Вржесс, тот самый кудрявый паренёк, вскочил и побежал куда-то в угол палатки. Вернулся он с огромным голубоватым камнем в руках.

– Вот наши запасы, – похвалился он.

– Что, это соль? – удивилась Вранка. – Как же мы будем её есть?

Вржесс подмигнул, достал другой камень поменьше и начал высекать из большого камня мелкие крупинки соли. Крупинки он затем смахнул в мелкую миску и поставил к печке, на импровизированный стол из крышки большого сундука. Котелок с картошкой уже начал распространять изумительный аромат, когда в шатёр неожиданно зашли ещё гости. Это были Азура и одна из её подруг, с длинными светлыми волосами.

– Учуяли обед? – поинтересовался Витрош, поворачиваясь от печки.

– А то! – кивнула Азура, садясь среди хаоса.

– С моей сестрой вы знакомы, – сказал Витрош Вранке и Ярнике, – а это её подруга, Янтара.

Янтара смущённо улыбнулась и, подняв глаза на Вранку, кивнула. Ярника выдала новоприбывшим оставшийся хлеб и яйца.

– Я Вранка, это Хави, а это Ярника, – сказала Вранка, – пообедаем все вместе? Вот будет здорово!

Дети сели вокруг печки – кто просто на пол, кто на уголок чужого матраса, кто на сундук. И хотя день был достаточно жарким, Вранке было приятно чувствовать ровное тепло от печки и ловить отсветы огня на лицах друзей. Витрош поднялся, достал котелок из печи и дал каждому по ложке. Приборы были все разномастные: кому-то достались грубо вырезанные деревянные, другим тоненькие металлические, третьим похожие на костяные с узорчатой резьбой. Ребята ели из общего котелка, закусывая хлебом и яйцами. Вранке показалось, что она в своей жизни ничего вкуснее не пробовала. Она оглядела своих сотрапезников – Витрош ел очень быстро, улыбаясь при этом и подталкивая сидящих рядом, светловолосый Лишек сидел, поджав колени, Вржесс отщипывал кусочки хлеба и, зачерпывая ими картошку из ложки, закидывал в рот, Янтара сосредоточенно жевала, Броук крутил котелок, чтобы зачерпнуть побольше, Азура чистила яйцо, Хави, как и она, осматривал всех сидящих, а Ярника, скромно потупившись, грызла ложку. Наконец все насытились, и темп поглощения пищи замедлился, ребята сели чуть подальше от котелка. Влчек развалился у выхода из шатра, объевшись ветчины.

– Отличный получился обед, – сказал Витрош, – спасибо всем.

– Обед гораздо лучше, чем дома, – кивнул Хави.

– Сбрендил? У вас такие яства, – пробасил Броук, еле дыша.

– Он их не ест, – фыркнула Вранка, – все уже бьются, не знают, что с ним делать.

– Теперь понятно, что, – сказал Витрош, – кормить по-нашему!

Все, включая Хави, громко рассмеялись, а Вржесс даже чуть не уронил пустой котелок, откинувшись назад.

– Вы с мамой совсем одни живёте? – спросил Витрош у Ярники, когда веселье наконец закончилось.

– Угу, – пробормотала она.

– Не одиноко вам? – спросил Витрош. – Нас вон какая большая компания, всегда можно найти с кем поговорить, попросить помощи или поругаться.

– Для этого у меня есть мама, – тихо сказала девочка.

– Пока мы стоим здесь лагерем, приходи. Вечером будут песни и танцы.

Ярника кивнула.

– Кстати, Вранка сказала, что ты лечишь людей, – обратился к ней Вржесс, – можешь посмотреть Лишка?

– Да брось ты, само заживёт, – прошипел Лишек, пряча лицо.

– А что случилось? – спросила Вранка.

– Ему на прошлой неделе ветка распорола лоб, чуть глаз не выколола, никак не заживает, – объяснил Вржесс, не обращая внимания на пунцовое лицо товарища.

– Я могу посмотреть, – вдруг громко сказала Ярника, – пойдём на свет.

Лишек поднялся, громко вздохнув, бросил грозный взгляд на Вржесса и поплёлся к выходу вслед за девочкой. Мальчики, переглянувшись, низко загудели, будто рой диких пчёл.

– Ну всё, он вам потом припомнит, – ухмыльнулась Азура.

– Потом снимемся с места, и Лишек обо всём забудет, – махнул рукой Витрош.

– А сколько вы здесь простоите? – спросил Хави Витроша.

– Зависит от разных обстоятельств, – ответил тот, – может несколько дней, а может и несколько недель.

– Я бы хотел приходить к вам, – сказал Хави.

– Конечно приходи, – улыбнулся Витрош, приобняв его за плечи.

Хави вздрогнул и осторожно отстранился.

– Боишься меня? – удивился Витрош.

– Я просто не привык, чтобы меня кто-то трогал, – сказал Хави, нахмурившись.

– Разве твой папа никогда тебя не обнимает? – спросил Витрош. – Мой любил высоко подбрасывать меня, когда я был в твоём возрасте. Я всегда боялся, что он меня уронит, но продолжал смеяться.

– Нет, меня никто не обнимает, я сам по себе, – сказал Хави и подозрительно заморгал, ковыряя палочкой пол.

Витрош внимательно посмотрел на Вранку.

– Когда он родился, умерла наша мама, – сказала та, глядя наверх и часто моргая, чтобы выступившие слёзы предательски не вылились наружу, – поэтому папа отдал его другим людям, а в возрасте пяти лет взял обратно.

– «Отдал-взял», – нахмурился Витрош. – Он же не вещь, а человек.

– Ничего, – сказал Хави, – ко мне все добры, всё хорошо.

– У всех нас свой путь на земле, – осторожно обратился Витрош к Вранке, – но тебе придётся частично или полностью пройти его вместе с братом. Так почему бы теперь не наладить отношения?

Вранка молчала, погрузившись в размышления. Она никогда раньше не задумывалась о том, что чувствует её брат, и чувствует ли он вообще что-то. Для неё он всегда был не только тем, из-за кого не стало её матери, но и вредным, писклявым, вечно насупленным мальчишкой, который отказывался есть. Она никогда не думала, что он страдает и тоже несёт на себе груз потери. Она не думала о том времени, что он провёл после рождения и до приезда в замок. Любили ли его те люди? Или просто кормили и следили, чтобы он не покалечился? Вранка решила при случае расспросить Хави о его прошлой жизни.

– А у меня вообще нет братьев и сестёр, – прошелестела Янтара, – мой папа умер, когда я была ещё маленькой.

Все помолчали.

– Говорят, те, кто умер, покидают своё тело и отправляются в неведомый край. Оттуда они могут следить за нами, оставшимися на Земле, – сказала Азура, поглаживая руку подруги.

– Физик не писал об этом в своей книге, – с сомнением произнесла Вранка.

– Вот почему мы должны найти оригинал, – сказал Витрош, – может быть там остались разные интересные сведения, подобные этим.

В этот момент в шатёр вернулись Ярника и Лишек, девочка в руках держала букетик разных растений. Чёлка у Лишека была зачёсана назад, открывая его узкие зеленовато-серые глаза.

– Лиш, ты подарил девушке цветы? – делая большие глаза, спросил Броук.

– Остынь, – сказал Лишек, садясь на место, – девушка нарвала лекарственных трав.

– Ярника, что там у тебя? – спросила Вранка, поднимаясь со своего места.

– Ромашка для промывания и кора можжевельника для присыпки, – тихо сказала Ярника.

– Ребята, нам нужна горячая вода, – крикнула Вранка, – и ступка с пестиком.

– Вода сейчас будет, – вскочил с места Вржесс, схватил котелок и выбежал наружу.

– А вот последнего наверное у нас нет, – задумчиво сказал Витрош, – хотя надо сначала пошарить в вещах. Пойдёшь со мной?

Вранка поймала его взгляд и не смогла сдержать широкую улыбку.

– С удовольствием, – ответила она.

Они вышли из шалаша и направились к одной из тележек, стоящих неподалёку. Влчек неохотно поплёлся за ребятами. Началась вторая половина дня, солнце жарило не так сильно, и трава стала наливаться свежестью. Из леса тянуло ароматом цветущих деревьев. Вранка запрокинула голову и глубоко вдохнула наполненный благоуханием воздух, такой счастливой она никогда раньше не была.

– Я тоже люблю весну, – усмехнулся Витрош, доставая тяжёлый дорожный сундук с огромным висячим замком. Ключ от сундука висел у юноши на запястье.

– Ох ты ж Физик, сколько тут всего! – удивилась Вранка, осматривая богатства Витроша.

Здесь были какие-то мелкие картинки из непонятного материала с неизвестными изображениями, загадочные инструменты, ножи в твёрдых ножнах, смотанные куски ткани удивительных расцветок, бусины и пуговицы всех размеров и видов, а также совсем странные вещицы, назначение которых невозможно было определить.

– Это только часть, – горделиво ответил Витрош, – давай попробуем найти тут что-то похожее на ступку.

Вранка полезла в сундук, и пока она ворошила различные предметы, настолько увлеклась, что забыла зачем вообще стала это делать. Тем временем Витрош отложил несколько вещиц, которые могли пригодиться, и, когда он увидел, что девочка в очередной раз крутит в руках какие-то металлические пружинки или серебристые пирамидки, тихонько позвал: «Вранеслава!».

– Ой, – вздрогнула та, – не называй меня так, только Вранкой, пожалуйста.

– Смотри, что я подобрал, – улыбнулся он, щурясь на солнце.

Из всего, что он отложил, Вранка взяла квадратную металлическую коробочку без крышки и непонятный белый параллелепипед, из которого с одной стороны торчали два металлических штыря, а с другой тоненькая медная проволока.

– Будем толочь этим, – заключила она. – Ярника там насобирала можжевеловой коры, она не очень прочная.

– Тогда пойдём толочь, – кивнул Витрош, – надо вылечить Лиша.

Когда они вернулись в палатку, Азура и Янтара уже ушли, перед этим перемыв всю посуду, а мальчики, включая Хави, сидели в углу и играли во что-то, время от времени хохоча и вскрикивая. Ярника же склонилась над Лишком, который прилёг на один из матрасов. Она промывала его рану настоем ромашки, вся в ароматных парах, раскрасневшаяся и закудрявившаяся ещё мельче, чем обычно.

– А, пришли, – сказала она, не посмотрев в их сторону. – Натолки мне коры, Вранка, я сразу и засыплю.

– Что там, плохо дело? – спросила шлехтичка, подходя к больному.

– Да, рана загноилась, – сказала Ярника, – ещё и волосы туда попадали.

– Чёлку стричь не буду, – угрюмо пробормотал Лишек, не открывая глаз.

– Придётся её убрать, пока рана заживает, – мягко сказала Ярника, аккуратными движениями зачёсывая его волосы назад, – а как заживёт, сразу выпустишь.

Лишек тяжело вздохнул. Вранка загляделась на свою подругу, такой взрослой и нежной она выглядела, ухаживая за больным. Возможно она повторяла манеры матери, а может и сама была идеальной лекаркой, какой Вранке наверное никогда не удалось бы стать.

– Кора, – напомнила Ярника сквозь зубы.

– Да, бегу, – сказала Вранка, шмыгая носом: с карьерой лекарки так сразу прощаться не хотелось.

Девочка взяла металлическую коробочку, найденную Витрошем, наломала туда коры и стала долбить её белой штукой, держась за штыри. Высушенная весенним солнцем кора легко рассыпалась в порошок. Наконец Вранка поднесла Ярнике целую коробочку мелкой коричневой пудры.

– Здорово! – оценила та и предупредила пациента. – Сейчас будет немного больно.

Не успев среагировать на её слова, Лишек выпучил глаза и застонал, Ярника щедро засыпала его рану измельчённой корой.

– Больно, да, – сочувственно сказала девочка, – зато пройдёт в два счёта.

– Оно бы и так прошло, – выдохнул Лишек, сам не особенно в это веря.

– Сейчас заплету тебе чёлку и пойду домой, – сказала Ярника, – а завтра приду посмотреть, как заживает.

Она склонилась над парнем и быстро заплела ему косичку набок, капнув воском от свечки, которую носила в кармане.

– Красавец! – воскликнул Витрош и мальчики облегченно засмеялись. Вранка чувствовала, что они переживали из-за лечения друга, но теперь всё было позади, можно было веселиться дальше.

– Брат, нам тоже пора идти, если хотим вернуться до ужина, – сказала она Хави, положив ему руку на плечо.

Тот насупился, но встал. Его партнёры по игре тоже поднялись и принялись пожимать ему руки на прощание.

– Завтра придёшь? – спросил Хави Вржесс.

– Если отпустят, – пожал плечами тот.

– Конечно, мы придём! У вас тут так здорово, – сказала Вранка.

Когда они собирались выйти из палатки, Витрош протянул ей руку и при ответном пожатии вложил что-то ей в ладонь. Вранка взглянула – это была металлическая стрекоза с прозрачными зеленоватыми крылышками.

– Подарок, – улыбнулся юноша, а шлехтичка улыбнулась ему в ответ.

– Спасибо, – прошептала она и вышла из шатра.

Снаружи Племя уже готовилось к ужину, зажигая костры и натягивая ряды светильничков из стеклянных банок и свечей между палатками. Пахло дымом, луком, печёной картошкой, пивом, где-то уже настраивали свои инструменты местные музыканты, соперничая треньканьем со стрёкотом цикад. Дети прошли через весь лагерь и остановились на границе с городом.

– Ну, мне пора домой, – устало сказала Ярника, – спасибо, что познакомила с ямолезцами, они и правда удивительные.

– Ты не боишься идти одна? – спросила Вранка. – Уже темнеет.

– Нет, я ходила по этой дороге в разное время суток и во всякую погоду уже много лет, не боюсь.

– Надеюсь, мы завтра встретимся, – сказала Вранка, взяв подругу за руку.

– Я тоже надеюсь, – улыбнулась та. – До встречи, Хави.

Мальчик только что-то буркнул в ответ. Друзья распрощались и отправились по дороге домой. Солнце уже клонилось к горизонту, но воздух был всё ещё тёплым, предвещая скорое наступление безжалостного лета.

– Ну как тебе лагерь ямолезцев? – спросила Вранка брата. – Мне очень понравилось.

– Мне тоже, – ответил Хави, – и еда у них гораздо лучше.

– Да, как им удаётся? Наверное в походном котелке всё получается вкуснее.

– А ты влюбилась в этого парня, Витроша? – внезапно спросил Хави.

– С чего ты взял? – спросила Вранка, радуясь, что в свете заката не видно, как она густо краснеет.

– Глупо хихикаешь при виде него и пялишься постоянно, – усмехнулся её брат.

– Да, он мне нравится, как и все ямолезцы, – невозмутимо сказала девочка, в голове у которой без конца звенело глупое «влюбилась-влюбилась-влюбилась-влюбилась».

– Послушай, Хави, – сказала она, чтобы сменить тему, – ты никогда не рассказывал, как тебе жилось до переезда в замок.

– Вы не спрашивали, – холодно сказал он, пиная камушек.

– Я бы хотела это узнать, – осторожно сказала Вранка.

– Первые годы я не помню, был мелким, – начал Хави, – наверное меня кормили и заботились, но, знаешь, особо не нянчили. Потому что вырос я на полу и потом на улице со старшими.

– Как это, на полу?

– А просто, ползал там, подбирал что-то, играл щепочками, прятался под столом. Няньке особо не до меня было, у неё своих семеро и ещё один, ровесник мой.

– Они не обижали тебя?

– Нет, никто не обижал. Но и не возились как с хозяйским сыном. Нянька убеждалась, что я сыт, и смотрела, чтобы не убился раньше времени.

– Может она не хотела к тебе привязываться, потому что знала, что потом придётся тебя отдавать?

– Может быть, но я думаю, что им было просто не до этого. Семья большая, всех надо кормить.

– А ты думал о маме с папой?

– Да я и не знал, что у меня какая-то другая семья есть. Это потом уже мне старшие рассказали. Видишь, мол, замок на утёсе, там твой папка живёт, а мамка померла. До этого-то я няньку мамой звал, как и остальные.

– Ты не обиделся, когда узнал?

– Нет, просто удивился. Мне стало любопытно в замке побывать.

– Мне грустно, что с тобой так обошлись, – тихо сказала Вранка.

– Ничего, это всё прошло, – пожал плечами Хави.

Вранка опустила голову. Она была совсем маленькой девочкой, когда её брата, пищащего розового кроху, отдали в другую семью на кормление. Сейчас бы она ни за что не сделала так. Вранка вспомнила, как мама нежно заплетала ей волосы, пела вечером колыбельные, укачивала на руках и целовала в ушко, а у брата, страшно подумать, ничего этого не было. Никто не дул на его болячки, никто не прижимал до боли к груди, никто не радовался его первым неловким шагам и словам. Думать об этом было больно.

Тем временем они подошли к воротам. Солнце почти совсем уже село, осталась только узкая красная полоска над горизонтом.

В замке было пусто, и ужин был накрыт только на двоих. Влчек тоже испарился, отправившись за ужином на псарню. Во время трапезы в зал зашла Кветушка.

– Пан шлехтич, пани шлехтичка, пан Кркав сегодня ужинать не будет, не ждите его, – сказала она, обеспокоенно прижимая руки к груди.

– А что случилось? – удивилась Вранка. – Он ведь и не завтракал.

– Говорит, решил пораньше лечь, – ответила Кветушка, – но вид у него нездоровый, будто болит что-то.

– Мне надо срочно его навестить, – сказала девочка, отодвигая тарелку.

– Бесполезно, – покачала головой Кветушка, – он попросил его не беспокоить. Завтра встанете и навестите. Глядишь, ему к тому времени получше станет.

Дети переглянулись. Такое с отцом было впервые.

– Пойду вам постелю и умыться поставлю, – сказала Кветушка и раскланялась.

Перед сном Вранка долго вспоминала события дня и крутила в руках изящную серебристую стрекозу, которую ей подарил Витрош. Девочка разглядела на обороте небольшую заколку, и убрала ею прядь волос со лба. Стрекоза переливалась в свете свечей голубовато-зеленоватым светом. Рядом с девочкой шумно храпел Влчек. Перебирая в памяти события прошедшего дня, Вранка незаметно уснула и сама.

Глава 8

Клац! Вранка вскочила в кровати от резкого звука. Оказалось, это заколка в виде стрекозы соскочила с волос и ударилась о каменный пол, громко звякнув. Влчек, не поднимая головы, издал глухое ворчание.

За окном было уже совсем светло, в солнечных лучах танцевали и парили беззаботные пылинки.

– А Кветушки всё нет, – удивилась девочка, поднимая заколку.

Пришлось умываться холодной водой и одеваться во вчерашнее платье, но Вранка об этом не задумывалась, ей очень хотелось позавтракать и снова отправиться в лагерь к друзьям. Всю ночь она видела сны о том, как сидит в кругу ребят перед костром и слушает их увлекательные рассказы.

– Идём, – сказала Вранка псу, и тот, потягиваясь, отправился вслед за ней.

На пути вниз девочка обратила внимание на то, как тихо в замке, будто все слуги вместе со своими детьми куда-то исчезли. Это было довольно непривычно, их замок редко проводил дни в такой тишине. Вранка спускалась по лестнице, прислушиваясь и пытаясь угадать причину отсутствия каких-либо звуков. Вдруг она услышала голоса из папиной комнаты, кто-то громко о чём-то вещал. Девочка подошла узнать, что там происходит, и куда все пропали.

Среди комнаты пана Кркава стоял лекарь пан Плак и, театрально размахивая руками, вёл путаный рассказ, в котором постоянно повторялись слова «новейшие методы лечения». На кровати, поджав колени к животу, лежал отец Вранки и внимательно слушал слова пана Плака. Лицо шлехта было бледным и встревоженным.

– Папа, что случилось? – девочка кинулась к отцу, даже не поздоровавшись с лекарем.

– Не беспокойтесь, пани, мы поставим его на ноги, – возвысив голос, воззвал пан Плак.

– Ничего страшного, просто приболел, – успокоил Вранку Кркав, гладя её по голове.

– Что у тебя болит? – встревоженно спросила она.

– Живот, – нехотя ответил отец.

– Где? – не отставала дочь.

– Здесь, – он показал на правый бок.

– И что тебе дал пан Плак? – понизив голос, спросила Вранка.

– Заставил принять горячую ванну с семенем фенхеля, – признался Кркав, – а потом собирается пустить кровь, говорит, что это может быть отравление.

– Что за нуклеосинтез! Зачем кровь?

– Не ругайся, дочь моя.

– Дитя, перед вами будущее покрыто мраком, – снисходительно усмехнулся пан Плак, подойдя поближе, – вы спрашиваете, зачем кровь. А я прекрасно вижу всё, что будет впереди. Всё лечение будет построено только на крови!

– Вы же видите, он слаб, – возмутилась Вранка, – от пускания крови ему будет ещё хуже.

– О, неужели перед нами великий лекарь, – деланно засмеялся пан Плак, – пан Кркав, я польщён, что ваша дочь идёт по моим стопам. Сейчас я всё подготовлю, а после операции мы посмотрим, кто из нас был прав.

– Иди, дочь, – сказал Кркав, смежив веки, – он лекарь, знает, что делать.

– Я пока соберу тебе трав, сделаю чай, – прикусывая губу от волнения, прошептала Вранка.

Отец кивнул, и она побежала прочь, всё слыша позади противный голос Плака, который становился всё выше и выше в превозношении своего могущества.

В зале уже сидел Хави, с унынием глядя на тарелку с остывшим завтраком. Он чуть приободрился, увидев сестру.

– А куда все подевались? Почему никого нет? – спросил он сестру.

– Папа заболел, – сказала она, садясь рядом, – с ним лекарь. Остальные попрятались, не хотят тревожить больного.

– Он умрёт? – быстро спросил Хави.

– Не говори глупостей, – уверенно сказала Вранка, – его лечат. Я собираюсь тоже пойти и набрать для него лекарственных трав.

– Я пойду с тобой, – сказал мальчик с надеждой глядя на сестру.

– Ты надеешься опять побывать у ямолезцев? – усмехнулась Вранка.– Я бы тоже хотела, но мы к ним не пойдём, соберём трав и быстро назад. Только Ярнику вытащу, она мне поможет.

– Всё равно пойду с вами, здесь так тихо, что даже страшно.

– Ладно, уговорил, но чтобы не упасть по дороге, нужно хорошенько позавтракать, – сказала она, откусывая огромный кусок от круглого серого хлеба.

Хави кивнул и тоже нехотя принялся за еду.

Когда дети заканчивали завтрак, в зал вошла Кветушка, которая беспрестанно почёсывала покрасневшие руки.

– О, хорошо, что ты здесь, – воскликнула Вранка с набитым ртом, – соберёшь нам еды в дорогу?

– Какую дорогу, Физик правый? Куда вы собрались? – охнула горничная.

– Нам нужно набрать лечебных трав для папы, – объяснила девочка.

– Какие травы ещё, – отмахнулась Кветушка, – там пан Плак, он его в два счёта вылечит.

– Травы всё равно не помешают, – возразила Вранка. – Мы пойдём.

– Ох, ну если вернётесь к обеду, – заколебалась Кветушка, – то Физик с вами.

– А почему вы все спрятались? – внезапно спросил Хави.

– Ну как почему, чтобы не шуметь и не мешать пану, когда он себя плохо чувствует!

– Кветушка, пока нас не будет, не оставляйте его одного с лекарем, – попросила Вранка, – заходите проверить.

– Конечно, бульончику ему принесём, – кивнула горничная, – а сейчас пойду вам соберу.

Через некоторое время они стояли уже у порога с собранной в дорогу провизией. Хави напялил свою дурацкую шапку от солнца, потому что оно уже стало нещадно жарить землю, напоминая о приближении лета. Об этом говорило и то, что травы и цветы пустились в максимальный рост, чтобы успеть отцвести до засушливого периода. Весна была в полном разгаре, но не все могли ею насладиться, корчась в муках наедине с безумным лекарем.

– Идти будем быстро, – предупредила Вранка брата.

– С удовольствием, – ответил тот, и, действительно, не отставал всю дорогу.

В городе царила какая-то суматоха, народ бегал туда-сюда, какие-то девицы хихикали группками, видно всех взбудоражил приезд ямолезцев. А вот их самих в лагере не было, остались только стар да млад, и костры были потушены. Брат с сестрой лишь окинули взглядом ряды опустевших палаток и редкие дымки костров.

– Наверное, они ушли копать, – предположила Вранка.

– Эх, я бы до них быстро добежал, – протянул Хави.

– Нет, я не могу тебя отпустить одного, – твёрдо сказала сестра, – придётся сегодня побыть без ямолезцев.

Дети прошли мимо лагеря и отправились вглубь леса, чтобы добраться до Ярники, а за ними следовал Влчек, прекрасно уже изучивший эту лесную дорогу.

Лес шумел свежей листвой и пел на все птичьи голоса, будто единый живой организм. В гуще его, как и в городе, царила суета: быстро перебегали от норки к норке какие-то существа, по ветвям деревьев лихо скакали рыжие белки, с одного ствола на другой перелетали птицы с веточками в клювах. Всё кипело, бурлило и пело. Казалось, что каждая веточка настолько напоена эликсиром жизни, что буквально дрожит от напряжения. Вранка почувствовала себя частью всеобщего возбуждения. Ею тоже овладело радостное волнение, какое случается солнечным утром, когда кажется, что в этот день непременно случится что-то невероятно прекрасное и удивительное. Даже Хави, обычно скептически настроенный, улыбался каким-то своим мыслям и активно шагал, не отставая от сестры, а Влчек задрал хвост, будто вернулся в детство и снова стал маленьким кругленьким пушистым щенком.

Ярника как всегда оставалась дома одна, но не сидела без дела: подметала пол, изредка бегая к печке, помешивая в котелке и закидывая туда какую-нибудь травку.

– Маме пришлось уйти в город, у дочки булочника роды, да такие, что городской лекарь справиться не может, – сказала она, присев на минуточку.

– Думаешь, у Медены получится? – спросила Вранка.

– Конечно! Если ей дадут это сделать, – снова вскочив к забулькавшему котелку, крикнула Ярника.

– Мне тоже понадобится помощь, нужно собрать травы для папы, у него боль в животе, – объяснила Вранка.

– Боль? А где болит? Есть жар? – спросила Ярника, бросая веник.

– В правом боку. Он весь скрючен. Жара нет вроде.

– Звучит плоховато.

– Наш лекарь, пан Плак, считает, что это отравление, – пожала плечами Вранка.

– Отравление да без выворота наизнанку? Что-то странное, – заметила Ярника. – Ну да ладно, что тебе нужно? Мята?

– Мята у нас около конюшни растёт, я там нарву, – сказала Вранка, – мне нужен чистотел и ещё что-нибудь.

– Цветы боярышника могут помочь, я как раз знаю одно дерево неподалёку. Чистотела там по дороге – на весь город хватит, ещё и ямолезцам останется.

– Кстати, ты не была у них сегодня?

– Нет, потом зайду, надо промыть рану этому… – тут Ярника немного замялась, – больному.

– Хорошо, тогда сначала за травами!

Ярника кивнула, достала из печки клокотавший котелок, попробовала из огромной ложки, сняла фартук и открыла дверь.

Они пошли в сторону той зловредной речушки, которая пыталась утащить Вранку. Ярника показала им, где можно перейти на ту сторону по упавшему дереву. Речушка была теперь гораздо спокойнее и не торопилась достичь большой воды, пенясь и бурля. Осторожно перейдя по стволу на другой берег, ребята пошли вдоль реки, по дороге срывая стебельки чистотела, который пока не цвел, но уже завязал бутоны.

– Ну что, всё ещё не хочешь отправиться странствовать по свету с ямолезцами после вчерашнего обеда? – с улыбкой спросила Ярнику Вранка.

– Всё ещё не хочу, – твёрдо ответила Ярника, – они очень хорошие и весёлые, но спать каждый раз в новом месте я не готова.

– Ну они не сразу переезжают, – пожала плечами Вранка, – в одном месте могут даже несколько недель провести.

– И только привыкнув, съезжают! – воскликнула Ярника. – Нет уж, спасибо. Я люблю свой дом и свой лес и переберусь отсюда только один раз, чтобы полюбить какое-то другое место.

– Ты домоседка! А я иногда вижу дорогу, упирающуюся в горизонт, и мне кажется, она меня куда-то зовёт.

– Если будешь разговаривать с дорогой, придётся из тебя изгонять злых духов, – страшным голосом сказал Хави, и девочки засмеялись.

– Нет, правда, – сказала Вранка, – иногда хочется идти и идти, чтобы солнце светило сначала в лицо, потом в спину, а потом вышла луна тебя провожать.

– А потом ставить лагерь совсем без сил и думать, где бы раздобыть ужин, – покачала головой Ярника.

– С друзьями – запросто! – задорно сказала Вранка.

– Это ты сейчас так говоришь, – поддержал Ярнику Хави, – а вот попробуешь сама, и передумаешь.

– Да ну вас! Вы совсем не романтичные, – фыркнула Вранка.

– Так ведь хорошо, что все люди разные, – сказала Ярника, – и внешне, и внутренне, мы все непохожи друг на друга, поэтому невозможно, чтобы все любили одно и то же. К примеру, тот же булочник и его жена. Мама рассказывала, что он такой толстый и любит дома сидеть, печь пироги. А жена его тощая и бегает постоянно по городу от одной подруги к другой. Зато вечером жена пересказывает булочнику все сплетни, а он её угощает пирогами.

– Всё равно буду считать, что если бы они сидели дома и вместе пекли пироги, а потом вместе шли гулять – было бы намного лучше! – воскликнула Вранка.

– Лучше чем лучше не бывает, – засмеялась Ярника. – Вот мы и пришли.

Перед ними было высокое дерево с резными листочками, всё покрытое белыми тугими бутончиками. Корни дерева утопали в густом кустарнике, который уже цвёл и благоухал во всю мочь.

– Эх, жаль, что боярышник пока не цветёт, – сказала Вранка, – значит будем собирать листья и бутоны.

– Я могу попробовать залезть, – сказала Ярника, – мы же не дотянемся до нижних веток.

– Давай я залезу, – предложил Хави и, не дожидаясь ответа, подбежал к дереву. Маленький, но ловкий, мальчик лихо подтянулся на суку, перелез ногами на первую ветку, а потом закинул туда всё тело.

– Вот это да, братец, – присвистнула Вранка, – тебе бы в цирке выступать.

– Угу, – буркнули с ветки, – ловите листочки.

Хави вытянулся, лёжа на ветке и стал срывать листья с бутонами, кидая их вниз.

– Хватит, – наконец крикнула Вранка, – спускайся!

Мальчик сполз обратно на сук и спрыгнул на землю, отряхивая руки.

– Ты молодец, – сказала Ярника, подбирая листья, – здорово лазаешь.

– Спасибо, – сказал Хави. – Научился, пока гулял в одиночестве.

– Всё, боярышник собран, осталась мята, – объявила Вранка, – и пойдём варить чай.

По дороге обратно Хави гонял с Влчеком наперегонки, а Вранка рассказывала подруге о том времени, когда стала собирать лекарственные травы.

– Это очень печальная история, – сказала Ярника, – лишиться мамы – самое страшное горе.

– Да, сейчас я просто с грустью вспоминаю об этом, а тогда было страшно, – кивнула Вранка.