Текст книги "Проклятый кордон (СИ)"

Автор книги: Дарья Нико

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Четыре дня.

Аста не удивилась, хотя срок был долгим. Обычно она приходила в сознание через сутки, бывало и раньше, чувствовала себя измученной и разбитой, отголоски боли все еще оставались в ней. Сейчас же была только слабость, с которой вполне можно смириться, как только она поверит, что бояться больше нечего. Каждый раз она учила себя верить в это заново.

– Боль ведь… не вернется, да? – осторожно спросила Лорна.

– Ты же знаешь. Ему тоже нужно накопить силы, прежде чем снова меня ударить.

– Ты так кричала. Я испугалась.

Аста ничего не ответила. Она верила в чувства сестры, но что-то внутри мешало полностью осознать их. Возможно, это последствия долгого сна, пока сознание еще не пришло в себя полностью, или же делов чем-то другом.

– Сестра, – Лорна закусила губу, – раз боль тебя не мучает, и прошло столько времени, твои силы… ну наверняка восстановились…

– Не полностью, – сухо ответила Аста и допила отвар, оставленный рядом с ее кроватью.

– Но может быть ты мне все же…

– Пошла вон.

Лорну перекосило, и она со злобой уставилась на не вовремя вошедшую Рамину. Та выглядела так, будто готова вцепиться ей в глотку. Во взгляде темных глаз отчетливо виднелась ненависть, грудь тяжело вздымалась, крылья носа трепетали. Стражница была в ярости, на грани.

– Я сказала, пошла вон, – отчеканила она глухим голосом, от которого сводило зубы, входя в комнату вместе с подносом, на нем звенели блюдечки и флакончики. Руки от злости у нее тряслись.

Она грохнула поднос на тумбочку рядом с кроватью Асты.

– Не надо со мной так разговаривать, – решила возразить ей Лорна.

– Я буду разговаривать с тобой так, как ты того заслуживаешь.

– Рамина.

– Молчи, Аста. Сама не желаешь поделиться с сестрой?

Лорна растерянно захлопала ресницами. Ей делиться? Она никогда этого не делала.

– Мне нечем.

– Проваливай, – стражница проглотила то слово, что вертелось у нее на языке и которым хотелось назвать эту особу. – И чтобы я тебя не видела. Иначе ты, девочка, поймешь, что нужно было рискнуть и уйти отсюда сквозь бурю.

Лорне пришлось покинуть комнату под яростным взором молодой женщины.

– Как же ты ее избаловала! – взъярилась Рамина, оборачиваясь к Асте. – Ничего полезного для сестры не сделала, только просить и умеет.

– Она… не знает другого, – Асте отчего-то было очень стыдно.

– Так должна узнать. Пусть помается. А то голова у нее кружится, видите ли, а то, что у сестры столетник под кожей, наплевать.

– Ей не наплевать, но что она сделает.

– За руку должна была тебя держать и слезы лить, вот как полагается. А она… не хочу говорить. Снимай халат и показывай спину.

Аста уступила и сделала все, что стражница от нее требовала.

– Ты меня лечила?

– Я, – буркнула она, меняя компрессы, – лучше я с порождением столкнусь, нежели еще раз такое увижу.

– Не волнуйся, это не повториться. В ближайшее время.

Рамина почувствовала, как ее пациентка вздрогнула. Страшно представить, каково ей. Каждый день, каждую секунду с этим проклятием, которое застряло прямо в ней. Не сбежишь, не спрячешься, и ведь не отпустит зараза, потому что откупаться нечем.

– Ты и правда на алтарь упала? – строго спросила стражница.

– Да.

– Дай догадаюсь – сестру спасала.

Аста лишь вздохнула.

– Силой с ней делиться не смей сейчас. Иначе я вас по разным комнатам разведу и под замками запру.

– Хорошо, я… буду заботиться о себе, – Аста говорила честно и впервые за долгое время думала действительно только о себе. Никто другой в эти минуты ее не волновал.

– То-то же.

– Рамина, спасибо.

Стражница лишь отмахнулась.

– Я скоро восстановлюсь, и мы можем прокладывать путь дальше, – обернулась к ней Аста, глубже запахивая халат.

– Теперь вместо тебя Дамиш.

– Почему?

Рамина выразительно на нее посмотрела.

– Рэйвен, если бы мог, запретил тебе вообще лишний раз шевелиться. И я его в этом готова поддержать. Отдыхай, пожалуйста. Фасти, следи за ней.

Аглаунд гавкнул.

Рамина покинула их комнату. Вернувшись в столовую, дала себе минуту отдыха, постояла, закрыв глаза. Затем вздохнула и принялась менять содержимое подноса. С лекарских отваров на тарелки с едой. Войдя через несколько минут в кабинет к Рэйвену, объявила свое недовольство.

– Чувствую себя сестрой милосердия, только терпение мое на исходе, – с тем же грохотом, что в спальне Асты, она бросила поднос прямо на стол перед лидером. Тарелки жалобно звякнули. – Я готова ухаживать за девочкой, но не за тобой. Ты, кажется, у нас вполне здоров.

На Ирима, пребывающего здесь же, она даже не взглянула, весь ее гнев был направлен лишь на одного человека.

– А я и не просил за мной ухаживать, – процедил тот сквозь зубы.

– Ну и пропади ты пропадом.

– Хватит вам, – мягко попросил Ирим, следя за этой перепалкой.

– Он почти не ест, не спит, только носится вокруг чертового барьера! – Рамина устало опустилась в кресло. – Как будто есть от этого какой-то толк.

– Я выполняю свою работу.

– Ты изматываешь себя! – сорвалась на крик стражница.

Рэйвен как с цепи сорвался с того дня, как порождение обнаружилось в доме. И теперь почти не отходил от барьера. Позволял себе лишь короткие передышки, чтобы восстановить силы. Но этого не хватало. Пока он еще был способен держаться, но потом последствия дадут о себе знать.

Они осмотрели весь дом. Но бесполезно. Порождение, которое умудрилось спрятаться в нижних этажах, было единственным. Ирим не мог простить себе ошибку. Если бы здесь не было людей, если бы эта цепь событий не привела к жутким последствиям, с которыми столкнулась Аста, они пережили бы это проще. Но случившееся с девушкой отразилось на всех. Даже Алар с Эндой, которые не были свидетелями этого ужаса, не остались равнодушны, узнав обо всем. Рыжеволосая ведьма и вовсе смотрела со слезами на глазах на жуткие раны Асты, когда в первый день Рамина взяла ее с собой помогать с лечением.

Рэйвен срывал свою злость на порождениях. Он кружил вдоль барьера и уничтожал их прямо там, стоило им только высунуться. Это был единственный момент, когда он желал, чтобы тварей было как можно больше. Но, как назло, они затаились.

– Мы уходим, – припечатала Рамина, глядя на Ирима, – а ты ешь и иди спать!

Рэйвен демонстративно отвернулся, стражница скрипнула зубами, схватила Ирима и вылетела вместе с ним отсюда. Страж с раздражением оттолкнул от себя поднос. Есть и спать он может тогда, когда все контролирует, когда все хорошо. А его кордон превратился в проклятое место. Думать об Асте он не мог, по крайней мере, без неприятной внутренней дрожи. За что ей такое? И ведь ни слова не сказала! Дура! Всем хочет помогать, тратит силы, которых и так немного. А эта дрянь внутри нее только и ждет момента на нее напасть.

Именно от этих мыслей он и сбегал к барьеру. И сегодня тоже обязательно сбежит.

§§§

– Энда, нет, пожалуйста, хватит, – страдальчески морщилась Аста и отворачивалась от чашки, которую стражница подсовывала ей прямо под нос.

– Мина сказала о тебе заботиться, – повторила ведьма упрямо, – я забочусь.

– Ты пытаешься меня отравить! Отвар из полыни хуже столетника.

– Это меня не касается, пей.

– Не буду!

– Аста!

– Энда!

Стражница сдалась с тяжелым вздохом. Девушку она понимала. Сама попробовала только каплю этой гадости и во рту до сих пор ощущалась горечь.

– Ладно, – отставила она чашку в сторону. – Уйду на обход территории, тогда возможно Рамина выплеснет весь гнев на тебя, а на меня не останется.

Аста попыталась рассмеяться, но пока не получалось. При каждом малейшем движении она прислушивалась к внутренним ощущениям. Столетник теперь будет спать. Не случалось так, чтобы он атаковал ее дважды подряд, но она всякий раз старалась вести себя осторожно.

– Со мной все в порядке.

– В порядке, как же, – бурчала ведьма, – видела я там твое «в порядке».

Энда снова почувствовала мурашки на коже. Получить проклятие от алтаря – дрянное дело. Места поклонения богам всегда насыщены силой и не терпят никакого осквернения. Их не волнует, что дети заигрались и были неаккуратны, если алтарь потревожен, он отомстит. Урок, напоминание. Наказаний существовало великое разнообразие, столетник не худшее из них, но одно из самых долгих.

– Ничего страшного. Я привыкла, – произнесла Аста.

Ведьма пронзительно взглянула на нее, той легкости, которую девушка изобразила, она не поверила.

– Это не то, чем можно хвастаться. То есть, я хотела сказать, что поражаюсь твоей выдержке, но нужно от этого скорее избавиться.

– Столетник носит свое название не просто так, – грустно улыбнулась Аста. – Прошло уже почти двадцать лет, осталась еще половину жизни потерпеть.

Энда взглянула на нее с осуждением.

– Еще хранителем семьи заделалась. Зачем? Направляла бы всю энергию против него, может быть, легче было.

– У меня нет столько магии, чтобы выжечь его. Поэтому разница небольшая.

Привыкла она! Хранителем могла стать большая часть магов, но мало кто избирал для себя такую роль. Хранитель сохранял в себе собственную энергию, не тратя ее, и делился с теми, с кем связывают его определенные узы, делая тех людей сильнее. Ну а сам… оставался с тем, что есть. То есть довольствовался десятой частью. Несправедливый расклад, и никакой награды он не приносил.

Энда ушла, и Аста воспользовалась моментом, чтобы убежать из комнаты. На смену одной надзирательнице вполне могла пожаловать другая. С Раминой же шутки плохи и договориться невозможно. Хоть стражи сейчас и проводили вне стен дома гораздо больше времени, все равно успевали посетить ее, словно пациентку госпиталя. Аста уже не на шутку пугалась таких визитов и пыталась объяснить каждому, что ее здоровье не стоит их волнений. Алар проявил самый большой энтузиазм, сказав, что его магия позволяет создавать барьеры и щиты, и при должных стараниях он может попытаться отсечь от нее столетник. Может быть не полностью, но хотя бы большую его часть. Аста даже слушать не стала, не желая, чтобы он тратил на нее такие силы. Ее магии вполне хватало на то, чтобы купировать боль, большего ей было не надо.

Так как лежать она больше не могла, то решила спрятаться в библиотеке. В столовую ей строго-настрого запретили входить, объясняя это тем, что с нее пока достаточно стараний, и она должна отдохнуть. А здесь даже если ее найдут, то возражать не станут. От книг еще никому вреда не было.

Заходя сюда, Аста снова испытала все тот же трепет. Все же этот дом казался ей поистине удивительным местом. На этот раз она выбрала для себя дальний уголок, а не читальный зал при входе. Здесь был всего один столик, диван и кресло. Можно было с уютом расположиться. Скрытый широкими шкафами, он давал чувство спокойного одиночества и защищенности. А еще отсюда можно было любоваться картинным полотном.

Волшебное творение размером во всю стену. Аста завороженно рассматривала изображенный на нем шторм и корабли, угодившие в смертельную ловушку. Казалось, она слышит и гром над головой, и ярость волн, хищными зверями кидавшихся на носы кораблей, и глухой трепет крыльев-парусов, старавшихся увести тяжелые судна от опасности.

– Удивительная работа. И спрятана от лишних глаз, как того и хотел ее создатель.

Она услышала шаги заранее, поэтому знала, что ее уединение нарушено. Наверное, он специально обозначил свое появление, чтобы не пугать ее. Все стражи относились к ней теперь с какой-то особой осторожностью.

– Даже не сомневаешься в том, что настоящее? – спросил Рэйвен.

– В этом доме все настоящее, – с улыбкой произнесла Аста, продолжая всматриваться в картину.

Он снова удивился, как легко ей даются важные слова и как правильно она подмечает все самое важное. Как те вазы возле центральной лестницы, бывшие и правда ценными. Фасти разбил в тот раз не их, так что ей не придется всю жизнь расплачиваться.

Рэйвен подумал, что не против ее присутствия здесь, даже долгосрочного, лишь бы удалось ее обезопасить. Он с волнением рассматривал ее, выискивая признаки боли. Но девушка была спокойна, только очень осторожна в каждом своем жесте и удивительно тиха. Каждого человека окружает свой звук. Оборотень знал об этом лучше других. Аста напоминала ему легкий летний ветер, но теперь ее было почти не слышно.

– Тебе положено отдыхать, – напомнил страж.

– Пожалуйста, не гони меня, – теперь ее улыбка была обращена к нему. Это тоже была магия, ее собственная. Ни у кого такой не было. – Я выспалась на неделю вперед, не хочу возненавидеть кровать. Кошмары начнут сниться.

Аста сидела в кресле в обманчиво-расслабленной позе. Спиной не опиралась. Это выдавало ее. Вряд ли такую боль можно пережить без последствий, скорее всего она боялась, что та снова на нее набросится. И так каждый раз?

– Это часто происходит? – спросил Рэйвен, опираясь на стол напротив нее.

– Нет, – покачала она головой, глядя на него с пониманием. – Приступ такой силы был всего пару раз. Сейчас я сама была виновата, Фасти был ранен, и я отдала ему всю энергию.

Она в тот момент ни секунды не раздумывала и не сомневалась. Конечно, она знала, к чему приведет такая растрата сил, но аглаунда она бросить не могла.

– Значит, лишь малая часть твоих сил уходит в руки, другая глушит боль от того что растет в тебе.

Аста опустила глаза. Она не особо любила в этом признаваться, а Рэйвен слишком легко догадался.

– А все остальное ты отдаешь, – закончил страж.

– Я знаю, что ты думаешь, – она заранее начала хмурить брови, потому что чувствовала его осуждение.

– Неужели?

– Она – моя сестра, этого достаточно. Я должна о ней заботиться.

– Поэтому ты пошла за ней в метель? Поэтому даешь ей половину магии даже тогда, когда подыхаешь?

– Она – моя семья.

– Это не оправдание, это чушь.

– Любовь это не чушь.

– Это не любовь, – безжалостно бросил Рэйвен.

Он был с ней не согласен. Он не мог с ней согласиться. Не хотел принимать такое самопожертвование. Глупое, ненужное, которое никто не ценил. Она заслуживала лучшего, большего. Всего. Кроме чудовищной боли. Рэйвен думал о том, что боги глупы и слепы. Только так они могли наказать ее, если бы они ее видели и знали, то не посмели бы.

– Возможно, Рамина права, и ты не знаешь, что это такое, – сверлила Аста его рассерженным взглядом.

– Она права во многих вещах, – пожал страж плечами, – но она же, если бы могла, запретила твоей сестре приближаться к тебе. Как и я.

– Нам надо поскорее уйти отсюда, – заявила девушка сухо. Даже поднялась со своего места, словно желая сбежать прямо сейчас. – У вас с нами слишком много проблем.

– Ты опять думаешь не о себе.

– Со мной ничего не случится.

Рэйвен резко схватил ее за руку и притянул к себе. Ладонь другой руки оказалась у нее на затылке, он мягко, но настойчиво держал ее голову так, чтобы она смотрела на него. Аста сначала испугалась, а потом решила принять вызов и посмотрела прямо ему в глаза. Все это время она боялась такого вот столкновения, но после пережитой боли, все подобные страхи стали несущественными.

– Я и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, – тихо проговорил Рэйвен, скользя взглядом по ее лицу. – Ты показалась мне весьма рассудительной барышней, но, оказывается, за тобой нужно присматривать.

– Поэтому твои подчиненные по очереди посещают мою комнату? Представляют потом доклады тебе? – она решила не поддаваться ни его близости, ни приятному ощущению от прикосновения руки к собственной коже. Поэтому она будет на него сердиться и спорить с ним.

– Нет, это их собственная инициатива. И да, докладывают, – его взгляд подозрительно замер на ее губах.

– Мог бы и сам прийти, – она нервно сглотнула.

– Я приходил, Аста, – Рэйвен моргнул, рассеивая лишние мысли, его взгляд стал более сосредоточенным. – Я видел достаточно, чтобы все о тебе понять.

– Ничего ты не…

– Ты упряма, смела и горда. Прекрасные качества, но толк они приносят только в совокупности с силой, ты же себя добровольно ее лишаешь. И не надо мне говорить о том, что тебе достаточно. Тебе нужно научиться просить о помощи, а не раздаривать себя. За что ты так расплачиваешься?

Аста замерла, пораженная его вопросом, затем попыталась отстраниться, но против его силы ничего сделать не смогла. А может быть не хотела, потому что сдалась довольно быстро. Ее взгляд заметался, Рэйвен почувствовал страх, который она сейчас испытывает. Он подвинул ее к себе еще ближе, в ее взгляде проскальзывало легкое подозрение, но ничего предосудительного он не предпринимал. Аста решила, что такая близость вполне допустима. В конце концов, у нее могут путаться мысли после пережитого, она себя именно этим потом и оправдает.

– Я… я вовсе не так хороша, как все обо мне думают. На самом деле, я ужасна, – проговорила она шепотом, в глазах появились слезы.

Рэйвен слушал ее очень внимательно, перебирая пряди волос, мягким шелком, скользящих между его пальцев. Она не придавала этому значения.

– Ты совершила преступление? – серьезно спросил он.

– Да, – закивала она и приложила ладошки ко рту.

Он понял – она никому еще в этом не признавалась. Ей тяжело говорить, но лучше сейчас, когда разговор уже начался. Носить в себе боль бесконечно нельзя, она может терзать хуже столетника. Рэйвен с некоторым сожалением отпустил ее, чтобы дать больше свободы. В его объятиях она может ни в чем и не признаться, не пожелает его разочаровывать.

– Какое?

Девушка замотала головой.

– Аста, это кордон, а не зал суда, – проговорил страж спокойным тоном. – Ты сама сказала, что в этом доме все настоящее, значит, и слова должны быть настоящими.

Она тяжело вздохнула. Можно рассказать или нельзя? Скорее нельзя, но ради исключения пусть станет можно. Даже если Рэйвен осудит ее и разочаруется, что случится непременно, то, какое это имеет значение? Они знакомы всего несколько дней. И все-таки почему-то было важно, чтобы он не осудил.

– Столетник это моя кара, – проговорила она, переступая через себя.

– Сколь же ужасен твой грех?

– Мы и правда играли, и Лорна опять выиграла. Я так на нее разозлилась и специально наслала на нее видение. Я могу воздействовать на сознание, но я не думала, что она настолько испугается. Она бросилась бежать, не разбирая дороги, и оказалась возле алтаря. Она думала, что чудовище все еще гонится за ней, и она уже готова была прыгнуть. Я ее выдернула и упала. Мгновенная расплата за подлость.

Рэйвен не спешил разбивать окутавшую их тишину после ее слов. Аста смотрела на него с ужасом. Она ненавидела себя и ждала, когда же он тоже ее возненавидит. Точнее начнет презирать. Ей казалось, что именно это она еще долго видела в глазах родителей, знавших правду. Лорна все забыла за давностью лет и приняла тот рассказ, который семья немного подправила для всех, за чистую монету.

– Это ужасно, – изрек страж бесстрастным тоном.

– Как я и сказала, – Аста повинно опустила голову.

– Ужасно, что столько лет ты расплачиваешься за собственную глупость.

– Ч-что?

Он снова притянул ее к себе и очень осторожно обнял, чтобы она не испугалась. Аста как-то притихла в его руках, теперь ей казалось это странным. Ну как ее можно обнимать после такого признания?

– В самом деле, неужели можно винить себя за детскую шалость? – он говорил очень тихо, а его дыхание шевелило волосы на ее макушке. – Почему родители позволили тебе сделать это с собой?

– Рэйвен, это не шалость…

– Пусть будет что угодно. Но это не отменяет того, что это было давно и уже не имеет значения.

Она тяжело вздохнула.

– Вот когда у меня произошло первое обращение…

– Каково это быть Зверем? – она вскинула голову и очень близко оказалась к его лицу, и смотрела она на него завороженно. Это спутало все его мысли.

– Аста, я просто оборотень, – произнес Рэйвен почти сердито, думая о том, что целовать ее сейчас никак нельзя. Они увлекутся и отвлекутся, и у него не получится донести до нее никакой правильной мысли. Кроме своих очевидных намерений. Так что намерения пришлось отложить.

– Не просто.

– Хорошо. Я самый страшный оборотень. Аста, я хвалил тебя за то, что ты умеешь слушать! Не перебивай.

– Я слушаю.

– Так вот, при первом обращении себя почти не контролируешь, поэтому дом от меня натерпелся. Первую половину дня я за всеми гонялся с кровожадными целями, а всю вторую я не давал к себе подойти. Все думали, что я озверел навсегда.

– Но ты никому не причинил вреда.

– На руке и плече отца так и остались шрамы от моих когтей. На тот момент когти у меня были всего лишь в половину ладони. Но отношение родителей ко мне не изменилось. Они не считают меня зверем. Они считают меня своим сыном. Я все это к тому, что случается всякое, ошибку нужно исправить, а в грехе покаяться. И на этом все. Идти дальше.

В ее взгляде поселилось сомнение.

– Так складно говоришь, – Аста поджала губы.

– Нужны сложности? – усмехнулся Рэйвен. – Их достаточно там, за окном. Барьер, который не работает так, как должен, это проблема.

– Неужели все еще хуже? – она мгновенно забеспокоилась.

– Также, но это и означает проблему. Столице я доложил обо всем. Но…

– Не можете сидеть и ждать?

– Мы не должны.

Она вцепилась в него взглядом. Рэйвен тут же понял, что допустил промах, и разозлился на себя. Ее честность располагала, и хотелось отвечать тем же. И вот, пожалуйста, она уже горит нездоровым энтузиазмом.

– Тогда ты… попросишь меня?

– О чем? – страж сделал вид, что не понимает.

– О помощи.

– Нет.

Рэйвен отстранил ее от себя. Аста не обратила на это внимание, но просто так отставать от него была не намерена.

– Ты ведь знаешь, что аглаунд может…

– Твой зверь пойдет с нами без тебя?

– Нет.

– Тогда вопрос закрыт.

– Рэйвен!

– Аста! Хватит всем помогать! – в голосе стража проскользнул настоящий рык.

– А почему не помочь, если есть силы?

– Да какие у тебя силы! Их еле хватает на столетник.

– От маршрута ты меня отстранил, к барьеру мне нельзя, а что мне можно? – возмутилась девушка.

– Можешь вернуться на кухню, – бросил он небрежно.

Рэйвен был намерен при любых обстоятельствах оставить ее в доме, снаружи ей больше делать нечего. Теперь он знает, чем она рискует и не может позволить ни себе, ни ей повторения пройденного.

Аста прямо-таки задохнулась от возмущения в ответ на его слова.

– У тебя обо всех женщинах такое мнение?

– Я не определился с мнением о тебе. Ты слишком непредсказуема.

Аста недовольно сверкнула глазами и нервно затопала носочком туфельки. Боги, ну что за женщина! Рэйвен чувствовал, как она пытается подобрать аргумент, с которым ему нельзя будет поспорить.

Страж подошел к ней очень близко, сложив руки за спиной, от греха подальше. Ей снова пришлось задирать голову.

– Я знаю, что аглаунд может помочь обнаружить нам трещину в барьере, и я сам думал над вариантом, в котором уговариваю тебя оказать нам эту услугу, – признался страж в своих мыслях, которые совсем недавно казались ему логичными. Логика осталось, вмешались эмоции. – Но гарантии нет, и ты еще не выздоровела, а твое рвение всем на свете помогать и вовсе меня пугает. Поэтому никуда ты не пойдешь.

– Что за… ослиное упрямство. Ничего со мной не сделается, ну то есть если вы меня защитите, конечно.

– Я защищу тебя от чего угодно, но не собираюсь подвергать даже тени опасности.

Как бы там ни было, но Аста испытала приятное чувство от этих слов. Но если она сейчас ему уступит, то, что будет потом? Чем быстрее они со всем разберутся, тем лучше. Рэйвену не придется ни о чем беспокоиться, и он не будет рисковать собой при каждой свободной минуте, бросаясь к барьеру.

– Зачти мне два столкновения с порождениями как боевое крещение, – она радостно хлопнула в ладоши, мысль ей показалась гениальной. Страж заметно похмурнел, – мы пойдем к барьеру, Фасти обнаружит эту чертову трещину, вы наколдуете все, что нужно наколдовать, и безопасно станет везде.

В глазах Асты горел огонь, на губах снова появилась улыбка, вот только румянец был немного лихорадочный.

– И ты уйдешь, – произнес Рэйвен, глядя ей в глаза.

– И я уйду, – согласилась Аста, но резко осеклась.

Он следил за ней очень внимательно. Она осознавала собственные слова. Они ей не понравились, она побледнела и нервно сцепила руки перед собой, с какой-то тоской осмотрелась вокруг.

– Рано или поздно все равно придется уйти, – пробормотала Аста.

Она отошла от него и отвернулась. Почему так грустно? Что за ерунда? Еще секунда, и она расплачется. Так ведь нельзя. Все было известно с самого начала. Это не ее дом. Она даже не гостья, она просто заблудилась и попала сюда, ее приютили как бездомную собаку на зиму. Но как только потеплеет, придется отправляться на улицу.

Рэйвен смотрел на ее спину, на поникшие плечи и принимал решение.

– Что ж, хорошо, – это далось ему непросто, но выходило, что поступить так – единственный правильный вариант для них обоих. – Тогда прежде чем вернуться домой, переживешь еще одно приключение.

Она молча кивнула.