Текст книги "И взойдет Солнце (СИ)"
Автор книги: Дарья Ланская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)
Глава 3
Они пошли по небольшому переулку между старых домов. Маша вела Кирилла самой короткой дорогой к парку, которую только знала, она специально шла медленно, чтобы ее спутнику было удобнее, но Кирилл шагал так уверенно, как будто знал эту дорогу.
– Осторожно! – воскликнула Маша, когда он чуть не запнулся о выступивший кусок старого асфальта.
– Не кричи так громко, – сухо сказал он. – Я же не упал!
– Прости… – смутилась Маша.
Она чувствовала себя неуютно рядом с новым знакомым и уже жалела, что согласилась пойти в парк. Вот зачем ей это надо? Наташка узнает, будет долго издеваться.
– Просто у слепых очень обострен слух, – Вдруг смягчился Кирилл. – Твое восклицание стало для меня как вой сирены.
– Правда? Нет, я слышала, конечно, что у вас очень хороший слух… – робко начала Маша, но Кирилл ее перебил:
– А нам долго еще идти?
– Нет, мы уже почти дошли! Сейчас дорогу перейдем, и считай, что уже в парке, – оживилась она. – Правда, тут пешеходного нигде нет, поэтому я всегда дорогу просто так перехожу! Ты не имеешь ничего против нарушения правил дорожного движения?
Только когда слова слетели с уст, она поняла, что сморозила глупость. Маша уже подсознательно ждала несколько грубых фраз в свой адрес, но в ответ Кирилл спокойно сказал:
– А, может, дойдем до светофора? Мы ведь гуляем.
– Хорошо, – согласилась она. – Тем более, сегодня отличная погода!
В этот раз страж дорожного порядка был более благосклонен к молодым людям, и, как только они подошли к краю дороги, загорелся зеленый. Маша осторожно коснулась рукава куртки Кирилла, чтобы таким образом дать понять ему, что можно переходить.
Пройдя через большие кованые ворота грязно-зеленого цвета, они оказались в парке, и Маше показалось, что Кирилл взволнован. Она молча наблюдала за тем, как он нащупывает своей тростью асфальт под ногами и прислушивается к посторонним звукам.
– Здесь есть колесо обозрения? – поинтересовался он.
– Ну да, есть, только я высоты боюсь! – По привычке сказала Маша в ответ на подобный вопрос.
– Боишься? Почему?
– Ну не знаю! Боюсь и все. С детства. Даже со второго этажа вниз страшно смотреть иногда! – призналась Маша. Ей хотелось своей фразой вызвать улыбку на лице спутника, потому что уже знала, как мужчинам важно чувствовать себя сильнее по сравнению с женщинами, но Кирилл снова ответил грубостью.
– Радуйся, что можешь вообще смотреть куда-то, – резко сказал он.
– Извини… – виновато протянула Маша, мысленно ругая себя за неосторожно вылетевшие слова.
Кирилл пошел чуть впереди, а она – за ним, словно тень. Его шаги были уверенными, он ни разу не запнулся, и как будто забыл, что девушка еще рядом. Обойдя часть парка, он случайно нащупал лавочку и сел на нее, а Маша в нерешительности остановилась рядом.
– Ты чего не садишься? – спросил он своим звонким голосом, и девушка вздрогнула.
– Слушай, скажи, зачем я-то тебе нужна? Ты с таким же успехом мог бы и один тут побродить! – Маша села рядом.
– Да я что, держу тебя что ли? Иди! – грубо сказал Кирилл и отвернулся.
Эти слова, как нож, полосонули Машино чувствительное сердце. Подсознательно у нее теплилась надежда, что она нужна ему. Хотя бы немножко.
«Да вообще, что это со мной?! Почему я вожусь с каким-то противным мальчишкой? Пошла с ним в парк непонятно зачем! Ненормальный какой-то!», – возмущенно подумала про себя Маша и встала со скамейки.
– Отлично! Найдешь дорогу обратно?
– Найду, – резко ответил Кирилл.
– Замечательно! Тогда пока!
Маша решительно направилась к выходу, желая поскорее оказаться дома. Мысленно она называла Кирилла всеми обидными словами, которые только знала, но все же в сердце закрался страх за него. Как он доберется до дома? Ведь он же не знает этой дороги! А вдруг не запомнил, как выбраться оттуда? Он же ни у кого не попросит помощи! Он слишком гордый и своенравный! Да все равно! Пусть что хочет, то и делает, а она, Маша, идет домой!
Но вскоре сострадание победило гордость, и Маша начала безумно переживать за Кирилла. Не нужно было оставлять его одного, надо вернуться и проводить домой, а там уже пусть делает, что хочет, больше они все равно не встретятся, но сейчас Маша чувствовала свою ответственность за незрячего парня. Все-таки она привела его сюда! Будет лучше, если она же и доведет его до той скамейки, где он сидел до встречи с ней.
Маша быстро вернулась к лавочке, где оставила нового знакомого, но Кирилла там уже не было, и волнение с полной силой закралось в душу девушки. Она крутила головой по сторонам в надежде, что он не мог уйти далеко, но Кирилла нигде не было. Парк жил своей привычной жизнью: в заводном вихре кружились аттракционы, по траве бегали дети, а их родители чинно прогуливались рядом, не выпуская малышей из поля зрения. Недолго думая, Маша подбежала к одной женщине, которая гуляла со своим маленьким сыном.
– Извините, пожалуйста, вы не видели здесь где-нибудь поблизости парня в джинсовой куртке и… с тростью, – обратилась к ней Маша с надеждой. Женщина задумалась на несколько секунд, пытаясь вспомнить, видела ли она Кирилла.
– В очках такой, да? – Наконец спросила она, одергивая маленького мальчика, который так и норовил удрать в погоне за голубями.
– Да-да! – подтвердила Маша, моля о том, чтобы ей помогли.
– Вроде только что видела его у Большого Дуба… – задумчиво ответила прохожая, и Маша, поблагодарив ее, со всех ног понеслась туда.
«Большим Дубом» горожане называли указатель аттракционов, находящийся в самом центре парка. Это был настоящий дуб, на который приколотили таблички с названиями каруселей, но и возле него Кирилла не было. У Маши снова появилось плохое предчувствие. Что-то тут не так. Где же он?
Она села на одну из скамеек, потому что ноги уже болели от бега по парку, и судорожно начала думать, куда он еще мог пойти. Ей было страшно и стыдно одновременно. Она корила себя за опрометчивые слова и беззаботность, с которой оставила незрячего парня одного в незнакомом месте. Виски сдавило от невыносимой боли, и Маша потерла их, чтобы немного придти в себя, но это не помогало. Макушки коснулось легкое дуновение ветерка, и девушка приподняла голову, подставляя лицо живительному воздуху. Он заботливо потрепал ее волосы, спутавшиеся от быстрого бега, словно успокаивал и уверял, что все будет хорошо.
Немного передохнув, она решила с новыми силами продолжить поиски, но вдруг заметила, что в тени одного из деревьев на траве лежит человек. Сначала Маша подумала, что это очередной местный бомж, который решил немножко отдохнуть, но приглядевшись, поняла, что это никакой не бомж. У дерева на животе лежал Кирилл и тщетно пытался нащупать трость, лежавшую в метре от него.
– Кирилл! Что с тобой?! – Маша подлетела к нему.
Ее сердце бешено билось одновременно от страха и радости. Она волновалась, все ли в порядке с ним, но так была рада, что нашла его. Темные очки лежали на траве, и Маша невольно первым делом посмотрела ему в глаза – обычные без всех тех ужасов, которые она себе представляла. Они были только немного сужены, а левый зрачок чуть скошен к носу. Его глаза смотрели как будто сквозь нее, но если бы Маша не знала, что Кирилл слеп, она бы никогда не подумала об этом!
– Маша? – Его голос дрогнул, а пальцы вцепились в ее запястье. – Это ты?
– Да! Что произошло? Почему ты лежишь на траве? – девушка села рядом.
Все ее мысли сейчас были только о нем и о том, что ей не нужно было оставлять его одного! Но еще сильнее сердце билось взгляда его глаз. Он был настолько рядом, что Маша могла ощущать его дыхание. Насколько же красивыми оказались его глаза! Кристально-голубые, словно вода чистейшего горного озера. Таких глаз она еще не видела никогда в своей жизни.
– Да я просто шел, а потом меня кто-то толкнул, – сказал он нерешительно.
Маша сразу поняла, что он что-то недоговаривает, но сейчас ей было это не так уж и важно.
– С тобой все в порядке? – перебила она, пытаясь помочь подняться. Кирилл и сам хватался за нее, чтобы сохранить равновесие.
– Да, все в порядке все. Где мои очки? – Тут же спросил он, пытаясь закрыть глаза ладонью, словно они могли испугать Машу, но она и не думала бояться. «Без очков ему гораздо лучше», – пронеслось у нее в голове, однако все же подняла их с земли.
– Держи! Только они немного сломались, – Маша вложила очки с погнутыми дужками ему в руку.
– Черт! – выругался Кирилл и ощупал их. – Мать сразу спросит, где я был, причитать начнет…
– Зачем же ты так о своей маме? Я уверена, что она просто переживает за тебя! – возразила ему девушка, которой с детства привили уважение к старшим.
– Ты просто ее не знаешь, это же на неделю затянется! – грубо сказал он и попытался встать, опираясь на Машины плечи.
– Вот, держи еще! – Она подняла с земли трость и отдала ее.
– Спасибо. Я сильно грязный? – Кирилл ощупал трость, боясь, что и она повреждена, но, к счастью, с ней все было в порядке.
– Есть немного. Давай, я отряхну тебя! – предложила Маша и быстренько почистила его куртку и джинсы, Кирилл при этом стоял молча и нервно вертел в руках трость.
– Ну вот, все. Правда, все равно видно, что ты лежал на траве, придется одежду постирать! – Она закончила свое дело и отошла в сторону, чтобы оценить масштаб работы.
– Да ладно… Мне все равно! – безразлично сказал Кирилл.
– Ну что, может, уже домой пойдем? – Маша и не ждала от него благодарности.
– Да, думаю, что уже пора.
Обратно они шли молча. Маша несколько раз хотела начать разговор, но ее что-то останавливало, в итоге решила, лучше всего – промолчать. Если ему будет нужно, то сам что-нибудь скажет. Но Кирилл настолько погрузился в свои мысли, что, казалось, и забыл о существовании Маши. Наконец они дошли до его дома.
– Почему ты так часто смотришь мне в глаза? – После длительного молчания спросил он.
– С чего ты взял? Я не смотрела! – соврала Маша.
– Не ври, я чувствую это. Тебе не противно?
– Противно что?
– Смотреть на меня! – честно сказал Кирилл.
– А почему мне это должно быть противно? Ты такой же парень, как и все, – Также честно ответила ему девушка.
– И глаза у меня такие же, как… как у обычных парней? – С небольшим придыханием спросил Кирилл.
Маша снова решилась посмотреть ему в глаза, чтобы удостовериться в том, что скажет правду.
– Самые обычные голубые глаза, – улыбнулась она.
– А у тебя какие? – Вдруг спросил он с интересом.
– Карие.
– Карие… Красивые, наверное…
Маша невольно улыбнулась. Ей говорили много комплиментов, но почему-то именно эти слова запали в душу, и там стало очень тепло, словно на лугу в жаркий летний день. Она чувствовала, что он сказал от чистого сердца, да и весь его вид говорил об этом. Парень смутился, будто ощущал ее пристальный взгляд, поэтому Маша поспешила отвести его.
– Наверное. Я не могу сама их оценить, – скромно ответила она, разглядывая землю под ногами.
– Жаль, что и я не могу… – Он сказал это настолько тихо, будто не хотел, чтобы Маша слышала.
Она замерла, и в тишине ей казалось, что слышит биение собственного сердца, разрывавшееся на кусочки от безысходности, с которой были сказаны слова. Как же хотелось помочь ему, сделать хотя бы что-нибудь! Первым взял себя в руки Кирилл и, сжав в руках трость, разрушил тишину.
– Ладно, я пойду уже. Пока! – кратко попрощался он.
– Пока… – медленно произнесла Маша.
В глубине души она надеялась, что он хотя бы поблагодарит ее за прогулку, за то, что она помогла ему. Но нет. Он развернулся и уверенным шагом зашел в свой подъезд, не сказав больше ни слова.
Глава 4
На пороге Кирилла встретила его мама. Людмила Степановна дома предпочитала носить свободное платье, а сверху обычно повязывала бело-голубой фартук, седые волосы она всегда собирала в пучок на затылке, откуда не выбивалась ни единая прядка. В ее облике все было предельно аккуратно. Такой же порядок она поддерживала в квартире, где всегда было чисто и с кухни пахло свежей выпечкой. Вот и сейчас Кирилл почувствовал запах пирожков.
– Сыночек, ну почему так долго? Я тебя уже потеряла! Ты не должен ходить один, я очень волнуюсь за тебя! – Женщина всплеснула руками и присела, чтобы помочь сыну разуться, но тот сделал все сам и не дал матери помочь.
– Гулял, – коротко ответил он.
– Мы уж с отцом думали идти тебя искать. А где твои очки? – удивилась она.
– Мам, хватит! Я есть хочу… – резко прервал ее Кирилл.
– Сейчас, сынок! Я как раз закончила готовить… Ручки мой и проходи за стол! Налью тебе супчика, – Мама засуетилась и побежала на кухню, откуда крикнула: – Тебе пирожки с картошкой или с капустой?
– С картошкой… – Нехотя ответил Кирилл и отставил привычным движением руки трость в уголок между тумбочкой для обуви и стенкой. Вымыв руки, он заглянул к отцу в его импровизированный кабинет.
Отец Кирилла, Владимир Николаевич, работал в университете на кафедре теоретической механики. Был доцентом, кандидатом технических наук. Родился и вырос в Ленинграде, там же закончил университет. По распределению его отправили в небольшой городок, где взяли ассистентом на кафедру, поселили в общежитии. Сразу же Владимир Николаевич погрузился в научную деятельность, и начался стремительный карьерный рост. Сначала были статьи, затем доклады и, наконец, диссертация. Учеба всегда давалась ему легко, у него была отличная память, и ученые степени покорялись одна за одной без особого труда, но главное, что он обрел в этом городе – свою любовь, маму Кирилла, Людмилу Степановну.
Людмила Степановна в школе отучилась только девять классов. Нужда в семье заставила ее пойти на работу, ведь она была старшей из детей и должна была помогать родителям, а семья была большая: три брата и три сестры. Заработка родителей катастрофически не хватало, и девушка пожертвовала своим образованием ради того, чтобы прокормить семью. Людочка (как звали ее родители) бралась за любую работу, лишь бы она приносила хоть какие-нибудь деньги. На тот момент, когда она познакомилась с отцом Кирилла, приходилось мыть полы в том самом институте, где работал Владимир Николаевич.
Все друзья поражались, как интеллигент до мозга костей, коренной ленинградец, смог влюбиться в девушку без образования? Но то была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Владимир был отнюдь не честолюбив, не кичился своим происхождением и образованием. В своей будущей жене он сразу увидел то, что всегда искал в женщинах – душевную чистоту и искренность. Он полюбил ее всем сердцем, а она сразу же ответила взаимностью.
Когда родился Кирилл, Людмила Степановна устроилась на работу в детский сад, чтобы быть рядом со своим любимым сыном, а когда он вырос, то настолько прикипела к этой работе, что не в силах была уйти. Уже почти двадцать лет она работала в том самом детском саду. Ее любили дети и родители, на лице этой женщины всегда можно увидеть добрую улыбку. Она заботилась о своих подопечных, как о собственных детях, но лишь немногие знали, какое страшное несчастье постигло ее семью.
– Отец, я пришел, – Кирилл по привычке заглянул в кабинет, чуть приоткрыв туда дверь.
– А, Кирюша! – воскликнул Владимир Николаевич, оторвавшись от очередной книги. – Я тут как раз одну интересную статеечку нашел, хочешь, я тебе ее прочитаю?
– Давай позже, пап? Я кушать хочу.
– Конечно-конечно! Покушай и приходи!
Небольшую кладовку Владимир Николаевич превратил в кабинет и почти все время проводил там. В эту комнатушку помещался только письменный стол, стул и маленький шкаф. Стены были увешаны грамотами и дипломами, а шкаф и стол завалены книгами. В последнее время это были сплошь медицинские справочники. И хотя по своему образованию Владимир Николаевич был далек от медицины, он с усердием изучал новую для себя сферу науки. Целыми днями он сидел в своем кабинете и читал различные справочники, учебники по медицине, статьи ученых, которые он брал в библиотеке. Интернет Владимир Николаевич не признавал. У него был компьютер, но пользовался он им только для того, чтобы набрать новую статью или методическое пособие. Все остальное предпочитал делать по старинке – вручную.
Владимир Николаевич снова углубился в свои книги, а Кирилл не спеша пошел на кухню. Увидев сына, мама попыталась подвести его к стулу, но Кирилл лишь отдернул руку, самостоятельно нащупал стенку и прислоненный к ней табурет и сел на него.
– Супчик горяченький, с грибами, твой любимый! – Людмила Степановна заботливо поставила перед сыном тарелку с ароматным супом и достала из выдвижного шкафчика столовую ложку. Она старалась не обращать внимания на резкое поведение Кирилла, списывая все на болезнь.
– Мам, слушай… – Вдруг решился спросить он.
– Что, Кирюш? – Мама выключила кран и вытерла руки чистым вафельным полотенцем, висевшим рядом с раковиной.
– А правда, что… что у меня глаза обычные? Ну, как у всех? – Кирилл сжал в руках ложку.
У Людмилы Степановны защемило сердце от его слов, и она на несколько секунд задержала дыхание, чтобы он не услышал ее эмоции. Она села рядом и накрыла руку сына своей теплой ладонью.
– Сыночек, да у тебя самые красивые глаза на свете! Ты у меня вообще…
– Подожди, – прервал ее Кирилл. – Просто скажи, у меня глаза такие же, как раньше?
– Конечно, Кирюшенька, они совсем не изменились! У тебя очень красивые глаза! Голубые, почти кристальные! – заверила его мама.
– Карие тоже красивые… – тихо сам себе сказал Кирилл, улыбнулся и принялся за суп.
Как Маша ни пыталась заставить себя заняться учебой, она никак не могла забыть Кирилла. Все это было как-то странно, необъяснимо для нее. Она привыкла обо всем рассуждать логически, несмотря на свое чувствительное сердечко, но то, что происходило сейчас, не поддавалось никакой логике. Какой-то странный слепой парень, которого она узнала совершенно случайно, занял все ее мысли!
– Машенька, ты ужинать будешь? – заглянула в комнату мама.
Маша не сразу даже поняла, о чем ее спросили – настолько была мыслями далеко от реальности. Вот уже несколько минут она пыталась напечатать запрос в поисковой строке, но пальцы не хотели слушаться и без движения просто лежали на клавиатуре.
– Дочка, у тебя все в порядке? – участливо спросила мама.
– Да-да, конечно! Вот сижу, курсовик пишу, – ответила Маша, хотя за целый час она не написала ни строчки. Мозг просто отказывался думать об учебе.
– Мы тебя ждем уже за столом, – улыбнулась мама и тихонько прикрыла дверь с другой стороны.
Маша снова повернулась к монитору и задумалась. Перед ее глазами мелькали картины прошедшего дня: случайная встреча, ее прикосновение к его руке, затем парк. Она так и видела, как он лежит на траве под деревом. Такой беспомощный. Ее сердце сжалось от одного этого воспоминания, а в носу слегка защипало. Он не мог так просто упасть сам! Его точно кто-то обидел!
Насколько жестоки люди, что спокойно могут издеваться над слепым человеком и бросить его одного под деревом! Маша пыталась отогнать от себя мрачные мысли и даже начала писать заголовок главы в своем курсовике, но остановилась на середине слова.
– Я завтра снова пойду к нему… обязательно! – сама себе вслух сказала Маша, полностью уверенная в том, что он будет ждать ее.
И оказалась права. Уже издалека она увидела, что Кирилл сидит на скамейке возле своего подъезда с книжкой в руках. Он водил пальцем по страницам, усыпанным рельефными точками по шрифту Брайля. При одном взгляде на силуэт парня Маша взволновалась. Ее дыхание участилось, а ладони вспотели. Она крепче схватила ремень сумки и уверенным шагом направилась к скамейке.
– Привет, – села она рядом с Кириллом.
В тот день, когда они познакомились, он взял в библиотеке книгу Ремарка «Три товарища». Она захватила его с самого начала. Он пожирал страницу за страницей, и настолько ушел в свои мысли, увлекшись книгой, что даже потерял бдительность и не услышал приближающиеся шаги. Но звук Машиного голоса тут же успокоил его. Он захлопнул книгу и отложил в сторону.
– Привет, – прохладно ответил он.
Интонация его голоса тут же осадила Машу. Ей показалось, что он не рад, и от этого стало обидно.
– Прости, я, наверное, оторвала тебя от чтения. Просто шла домой из института, увидела тебя и решила поздороваться… – честно сказала она, ожидая реакции.
– Как дела? – Вдруг спросил Кирилл.
– Нормально вроде, – Маша почувствовала в его голосе капельку заинтересованности. – В универе правда завал, но, в общем и целом неплохо. А у тебя как?
– А что там у тебя в универе? – проигнорировал ее вопрос он.
И Маша рассказала ему про сложный тест, веселого преподавателя и сломанный автомат с шоколадками. Временами Кирилл даже улыбался и задавал Маше разные вопросы про ее учебу: о предметах, группе, студенческой жизни.
– Мой папа тоже преподает, – поделился он.
– А где? – поинтересовалась Маша.
– В твоем вузе, на кафедре теоретической механики.
– Да? Здорово. А я, если честно, ничего не понимаю в этом. Для меня велосипед-то сложный механизм, – призналась она.
– Да в велосипеде ничего сложного, правда, я не очень люблю кататься. Помню, когда еще был маленький, ездил по двору и упал. Расшиб коленку, так я столько крови видел, что тебе и не снилось. Но я даже не плакал! Коленка зажила уже через несколько дней, – с гордой улыбкой поведал Кирилл.
– Ну ты же мальчик, тебе не положено плакать, – улыбнулась Маша, но у нее тут же в голове закрутились мысли.
Он сказал, что ВИДЕЛ кровь. Значит, он когда-то мог видеть? Значит, потерял зрение уже в сознательном возрасте? Что же произошло?
Но задать все эти вопросы Маша так и не решилась. Нужно выждать подходящий для этого момент. На ее удивление Кирилл разговорился. Теперь уже он рассказывал, а Маша слушала. Говорил ей о книгах, которые прочел, о любимой музыке, и девушка с интересом наблюдала за ним, не в силах оторвать взгляд. За все время их непродолжительного знакомства она никогда не видела его таким оживленным и разговорчивым. Будто он вылез из защитной скорлупы и показал свое настоящее лицо – дружелюбное и открытое. Маша боялась спугнуть позитивный настрой, поэтому предпочла молчать и лишь изредка вставлять короткие фразы.
Но вскоре их разговор все же прервался, когда к скамейке подошел невысокий парень со светлыми волосами и чуть красноватой кожей. Незнакомец немного сутулился и совершенно не следил за своим внешним видом. На нем были бесформенные штаны, рубашка в клеточку, а волосы были растрепанными, как будто он только что встал с постели. Из-под ворота рубашки у него торчали наушники, а на плечах висел старенький рюкзак.
– Привет, Кир! – Он взял Кирилла за руку и пожал ее в знак приветствия.
– Привет, Олег, – ответил тот.
– Вот решил проведать тебя, а ты тут… не один, – Олег украдкой взглянул в сторону Маши.
– Да я уже ухожу! А то мне еще столько всего делать на завтра… – Она поспешно встала со скамейки и расправила смятую от долгого сидения юбку. Не хотелось мешать друзьям, а судя по нескольким фразам, Олег был близким другом ее нового знакомого.
– Хорошо, – Тон Кирилла снова стал сдержанным, и Машу это задело. Она надеялась, что он спросит хотя бы, придет ли она завтра, но ему, видимо, было совершенно все равно.
– Ребят, вы извините, если помешал! Я, правда, могу придти попозже! – Олег почувствовал, что вмешался в чужой разговор.
– Это я, наверное, мешаю вам, – скромно сказала девушка.
– Нет-нет, ты не мешаешь! А ты Маша, да? – неожиданно спросил Олег.
– Да. А мы разве знакомы? – удивилась она. Неужели, Кирилл уже рассказал о ней своему другу?
– Нет, но… я видел тебя в универе! Мы вместе учимся. Ну не совсем вместе… Я просто слышал о тебе… – Олег начал глупо оправдываться.
Кирилл в это время нервно теребил обложку книги. Маша невольно улыбнулась. Похоже, она права, он рассказал о ней Олегу, и тот пришел в нужное время, чтобы увидеть ее, чего не может сделать сам. Раскусив нехитрый мужской план, она поняла, что не совсем безразлична Кириллу. Почему-то от этого на сердце стало тепло.
– Приятно познакомиться, Олег. Но мне и, правда, пора идти! – Маша все же решила покинуть друзей и перевела взгляд на сидящего Кирилла. – Пока, Кирилл!
– Пока, – кивнул он.
