Текст книги "И взойдет Солнце (СИ)"

Автор книги: Дарья Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Правда, несмотря на все эти волшебные моменты, Маша помнила, что Кирилл захотел познакомиться с ее родителями. Она и сама много думала над тем, как лучше это устроить. Конечно, нужно было заранее предупредить их об этой встрече и подготовить. Иначе ничего хорошего из затеи не выйдет. На следующий день, когда вся семья собралась за ужином, Маша решилась. Как только все расправились с рассольником, и мама разлила по кружкам чай, девушка уверенно заявила:

– Мама, папа, завтра к нам придет мой парень. Он очень хочет с вами познакомиться!

На что мама с улыбкой посмотрела на дочь, а папа продолжил невозмутимо пить чай.

– Машенька, мы будем только рады! Тогда я завтра с утра испеку твой любимый «Наполеон», надо же будет гостя чем-то угощать, – обрадовалась мама.

– Только я хочу вас сразу предупредить, что Кирилл… В общем, он немного не такой, как все, – выпалила как на духу девушка.

– В смысле? – не понял ее папа.

Маша собрала внутри всю волю в кулак и уверенно сказала:

– Он слепой.

Удивлению родителей не было предела. Папа, правда, решил отмолчаться, а вот мама не смогла. Она убрала подальше кружку, так как боялась ошпариться, и обратилась к дочери:

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– Интересно… – только и протянул папа и сделал еще глоток.

– Машунь, дочка, ты точно не шутишь?

– Мам, какие тут могут быть шутки! – Девушка чуть было не обиделась.

– Хорошо, что хоть предупредила, – покачал головой папа и встал из-за стола.

Маша осталась на кухне вдвоем с мамой. Та, видимо, пыталась переварить услышанное и молчала.

– Мам, ты против, да? – Девушка подвинулась ближе к матери.

– Пока еще не поняла, – честно призналась та. – Просто немного неожиданно…

– Я знаю, что должна была сказать тебе раньше… Прости. Но Кирилл отличный парень! Он обязательно вам понравится, вот увидите! – заверила ее Маша.

Мама задумчиво посмотрела на нее и улыбнулась. Она любила дочь всем сердцем и готова была поддержать даже самые безумные ее начинания, но в этот раз Маша по-настоящему напугала ее. Женщина с трудом смогла сдержать эмоции и выдавить улыбку. Она бы никогда в жизни не подумала, что ее дочь будет встречаться с «особенным» парнем. Но все же решила про себя, что ради приличия познакомиться с ним надо, хотя бы для того, чтобы найти в нем те недостатки, на которые потом можно указать Маше, и тем самым отговорить ее от опрометчивого решения.

Но эти мысли Елена Александровна оставила при себе, а лишь погладила любимое чадо по голове, поцеловала в макушку и прошептала:

– Приводи, мы будем рады с ним познакомиться.

Перед встречей с Машиными родителями Кирилл жутко волновался. Ему еще никогда не доводилось знакомиться с родителями девушки, потому что все его прошлые интрижки обычно не доходили до этого этапа. А человека всегда пугает та дорожка, по которой он еще не ходил.

Но с Машей все было по-другому, не так, как с другими. И Кириллу хотелось показать ей всю серьезность своих намерений, а знакомство с родителями – лучшее тому подтверждение. Тем более, все равно, рано или поздно ему бы пришлось с ними встретиться. Так зачем откладывать? Однако в душе вихрем кружились сомнения. Вдруг они его не примут и начнут отговаривать дочь от встреч с ним? И хотя Кирилл прекрасно знал, что Маша верна ему, как и он ей, но все же это ее родители. Самые близкие люди. Она будет прислушиваться к их мнению. Кириллу хотелось проявить себя с лучшей стороны и доказать, что достоин этой девушки.

Маша и сама волновалась перед этим событием в их жизни, потому что тоже понимала его важность. С самого утра родители были сами не свои – молчаливы, задумчивы и немножко нервны. Маша знала причину такого поведения, ведь они тоже волнуются! Но ее сердце трепетало не меньше, оно ждало назначенного часа. В голове прокручивались различные варианты развития событий, и Маша невольно обдумывала каждый из них. По сути, их только два: согласие и отрицание. Но как бы ни сложилась встреча, она знала одно – от Кирилла не откажется. Главное, чтобы родители увидели, что она по-настоящему любит его, да и у него намерения самые серьезные, тогда они точно смирятся.

По звонку Маша встретила Кирилла у подъезда, чтобы проводить до своей квартиры. Он взял ее под руку и тростью нащупал первую ступеньку. Маша как всегда терпеливо шагала с ним в ногу. Наконец добрались до нужной квартиры.

– Как я выгляжу? – напоследок спросил Кирилл.

– Отлично! Давай еще раз: маму мою зовут Елена Александровна, а папу – Илья Юрьевич, – в сотый раз напомнила ему Маша.

– Я помню, – заверил ее Кирилл. – Волнуешься?

– Конечно. А ты? – голос девушки дрогнул.

– Есть немного. Все-таки первый раз в жизни знакомлюсь с родителями своей девушки!

– Первый раз? – Маша удивилась.

– Да. Но не бойся, мы справимся, – Кирилл протянул ей руку, и Маша сжала ее. Это прикосновение подарило ей уверенность. Вместе они смогут пройти через все, по-другому не может быть. Ведь они уже проделали непростой путь к взаимопониманию, теперь главное, чтобы их поняли другие.

Кирилл услышал треск звонка и звук открывающейся двери. По шуму в прихожей и запаху духов он понял, что перед ним стоит мама Маши.

– Здравствуйте, Елена Александровна, – кивнул он.

Женщина тоже с ним поздоровалась и взволнованно оглядела с ног до головы. Одет прилично, ростом высок, плечист, осанка ровная. Если бы не трость и темные очки, она бы никогда не подумала, что этот парень не видит! Внутренне выдохнула, парень понравился ей с первого взгляда.

– А что ты стоишь? Раздевайся и проходи на кухню, – Елена Александровна попыталась изобразить улыбку, она все же была слишком взволнована этой встречей. – Илья! Где ты там? Кирилл уже пришел!

Из зала вышел Машин папа и окинул беглым взглядом парня своей дочери. Маша никогда не могла сказать, о чем папа думает в тот или иной момент. Вот и сейчас ни единый мускул на его лице не дрогнул, когда он шагнул Кириллу и коснулся его руки для рукопожатия. Правда, Кирилл не сразу понял, что от него хотят, и от неожиданности отдернул руку, а когда сообразил, что должен сделать, то Илья Юрьевич уже отошел, пробурчав себе под нос что-то вроде «рад знакомству».

Это неприятное недоразумение расстроило Машу. Она не могла понять, почему отец не сделал еще одну попытку поздороваться с Кириллом, а просто ушел. Мама тоже заметила напряженность, что возникла между мужем и парнем дочери, но решила не заострять на этом всеобщее внимание, а предложила Кириллу помыть руки и садиться за стол. Только вот сердце матери невольно сжалось, когда она увидела, как дочь помогла отставить трость в угол и стала сама служить опорой незрячему парню.

Маша проводила Кирилла сначала в ванну, где помогла справиться с раковиной, а потом на кухню. В этой квартире для него все было незнакомое, поэтому он передвигался крайне медленно. Ему не хотелось где-нибудь упасть и показать свою беспомощность перед Машиными родителями. Но помещение ему сразу понравилось, чувствовалось, что почти все комнаты залиты светом, и в этом ощущения его не обманули. Квартира окнами выходила на две стороны, и лучи солнца будто пронизывали ее насквозь. В первой половине дня с одной стороны, а во второй– с другой. А еще Кириллу все казалось мягким. Сначала, когда он разулся, то почувствовал коврик у двери, потом в ванной комнате Маша еще дала ему махровое полотенце, приятно пахнувшее альпийскими лугами.

– Вот, держи чай, – Елена Александровна поставила перед Кириллом чашку, когда он сел за стол.

Осторожно коснулся ее пальцами и ощупал края, чтобы понять, где ручка. Нащупав ее, осторожно обхватил всю кружку двумя руками и поднес к губам. С трудом он унимал дрожь во всем теле, которая бы выдала его волнение. Чай оказался горячим, но очень приятным на вкус. Кажется, клубника.

Первое время все четверо сидели молча, перекидываясь лишь незначительными фразами. Никто не решался начать более серьезный разговор, Маша понимала, что нужно что-то делать.

– Кстати, папа, а Кирилл работает на том же заводе, где и ты, – вспомнила она.

– Неужели? – поддержала разговор мама. – И давно, Кирилл?

– С сентября, – ответил он.

– А что ты делаешь? – задала вопрос Елена Александровна.

– Сначала собирал коробки для розеток, а недавно меня перевели на новый участок. Выполняю мелкие слесарные работы.

– Как интересно! – воскликнула мама. – Илья, а ты мне даже не рассказывал, что у вас есть такой цех!

– А что про него рассказывать? Цех как цех. Его закрывать собираются, – совершенно спокойно ответил отец.

– Почему? – вырвалось у Маши.

– Нерентабелен. Хотя, возможно, весь цех и не закроют, но рабочих однозначно в этом году сократят, – сухо сказал Илья Юрьевич.

От его тона Кириллу стало не по себе. Он сразу почувствовал, что Машин отец настроен к нему враждебно. Даже такую новость, как сокращение, можно было преподнести по-другому, но все эмоции оставил при себе.

– Нам про это ничего не говорили, – заметил он.

– Скажут еще, – Был ему ответ.

Снова на кухне повисло молчание. Маша иногда поглядывала на маму, ища у нее поддержки. Да Елена Александровна и сама понимала, что нужно срочно разрядить обстановку:

– А мне кажется, раз повысили, то его на работе ценят! Это немаловажный фактор все-таки. Кирилл, а чем ты занимаешься в свободное время? У тебя есть какие-то увлечения?

– Да, я играю в голбол и занимаюсь программированием.

– А что такое голбол?

– Это специальная игра для незрячих. Там две команды по три человека, и нужно забросить мяч в ворота соперника, а свои защищать, – объяснил Кирилл.

– Ничего себе! Ты слышал, Илья? – Машина мама обратилась к мужу. – Чего только не придумают, это же здорово!

– Кирилл уже в основе играет, – вставила свое слово Маша.

– Скажи-ка мне лучше, ты с рождения такой или нет? – резко спросил отец.

– Илья! – возмутилась Елена Александровна и гневно посмотрела на него.

– Что? Мне ваши хождения вокруг да около неинтересны. Я хочу услышать ответ на мой вопрос по существу, – отрезал Илья Юрьевич.

– Ничего страшного, Елена Александровна, для меня это обычное дело. Я не с рождения слепой, зрение потерял после аварии, – спокойно ответил Кирилл.

– Что за авария? – продолжал пытать папа Маши.

– Я врезался на мотоцикле в дерево.

– И последний вопрос. Твое заболевание излечимо? – спросил отец.

– Нет.

– Понятно. Вопросов больше не имею. Спасибо за чай, пойду немного отдохну, – Илья Юрьевич встал из-за стола и ушел.

– Ребятки, кушайте торт! Кирилл, угощайся! Я сейчас приду, – встала за ним Елена Александровна.

Но ему кусок в горло не лез. Кирилл подозревал, что родители Маши могут быть не в восторге от ее выбора, поэтому был готов к подобной сцене, но все равно на душе стало тоскливо. А вот Маше было гораздо хуже, чем ему. Она не ожидала, что ее любимый папа может воспринять Кирилла в штыки, и только когда она почувствовала, что Кирилл взял ее за руку, ей стало немного легче.

– Не переживай, все будет хорошо! – заверил ее он.

– Я и не переживаю, – Маша смахнула слезинку со щеки. – Просто не думала, что все получится вот так…

– Он отойдет, вот увидишь. Маш, у тебя замечательные родители, правда. Они просто беспокоятся, – Голос Кирилла проникал девушке в душу.

– Я знаю, – сквозь слезы улыбнулась она и сильнее сжала его руку. На душе кошки скребли, и только тепло тела Кирилла не давало ей скатиться в яму отчаяния. Они что-нибудь обязательно придумают! Отец оттает и примет возлюбленного дочери. Во всяком случае, Маше хотелось в это верить.

Державшихся за руки, их и застала мама Маши, которая вернулась обратно на кухню. Испугавшись ее шагов, молодые влюбленные отдернули друг от друга руки. Им казалось, что неприлично так показывать свои чувства на глазах у родителей, хотя мама все равно заметила этот жест. И хотя ее муж отказался возвращаться на кухню, Елена Александровна все же решила узнать о Кирилле побольше. Она не была столь категорична по отношению к слепому парню, хотя в сердце все равно жило сомнение о правильности выбора ее дочери. Все же Маша очень молода, чтобы понимать весь масштаб последствий, но и рубить с плеча не хотелось. Поэтому женщина села рядом и продолжила разговор:

– Может, еще чая? Кирилл, а мне вот лично очень интересно узнать про твой вид спорта! Расскажи-ка подробнее!

Маша была безумно благодарна маме за все. За то, что разговорила Кирилла, за оживленную общую беседу, за вкусный торт, наконец! Она с улыбкой слушала, как парень отвечает на вопросы, цитирует классиков и интересуется рецептом «Наполеона». И если бы не его уверенность и присутствие духа, Маша бы точно расклеилась после разговора с отцом, а так и настроение поднялось, и показалось, что маме Кирилл понравился. Даже жаль было прощаться, но ему пора было домой.

– Спасибо вам, все было очень вкусно, – искренне сказал Кирилл, когда Маша и ее мама вышли проводить его.

– Да не за что, – отмахнулась Елена Александровна. – А ты сам сможешь до дома добраться?

– Конечно, я же здесь совсем недалеко живу, не волнуйтесь.

– Я провожу тебя на улицу, – вызвалась Маша.

– Илья, Кирилл уже уходит! – крикнула мама, пытаясь позвать мужа из комнаты.

Машин отец медленно вышел в коридор и остановился в дверях, сложив руки на груди. Пока Маша одевалась, она мысленно молила его сказать Кириллу хотя бы пару слов, но он молчал и лишь наблюдал за парнем со стороны.

– Очень рада была с тобой познакомиться, приходи к нам еще, – Машина мама дотронулась до руки Кирилла.

– Спасибо, приду, – кивнул он.

Елена Александровна устремила взгляд на мужа с немым вопросом, но тот не счел нужным подойти к парню и лишь сказал:

– Всего доброго.

– До свидания, Илья Юрьевич, до свидания, Елена Александровна, – попрощался Кирилл, и Маша помогла ему выйти в подъезд. И только они остались наедине, как она не выдержала:

– Прости, пожалуйста, моего папу. Я не знаю, что на него нашло!

– Не извиняйся, Маш, я его прекрасно понимаю, – отозвался Кирилл.

– Он не имел права так некрасиво вести себя с тобой! Мне так стыдно… – Девушка чуть не плакала от обиды.

Тогда Кирилл остановился и поднял в воздух руку. Маша сразу поняла его жест и коснулась ее своими пальчиками.

– Послушай меня, – убедительно начал он, – ты ни в чем не виновата, и у нас все будет хорошо. Твой отец просто очень тебя любит и хочет, чтобы ты была счастлива.

– Да, ты прав… – согласилась Маша.

Они обнялись на прощание, и Кирилл пообещал, что напишет сообщение, как доберется до дома. Он уже спокойно передвигался по двору, хотя Маша каждый раз переживала за него.

Когда она вернулась в квартиру, то тут же наткнулась на отца, и по выражению его лица могла догадаться, что разговор будет не из приятных. Он подождал, пока она снимет сапоги и повесит на крючок пуховик, а потом твердо заявил:

– Значит так, я не хочу, чтобы ты с ним общалась.

– Но почему, пап? Что тебе в нем не понравилось?

– Ты и сама прекрасно все понимаешь.

– Нет, я не понимаю! Что в Кирилле не так?

– Я не дам тебе испортить жизнь, связав ее с калекой! – уверенно заявил отец.

– Он не калека, Кирилл живет полной жизнью! Работает, учится, занимается спортом, наконец!

– Маша, спустись на землю! Это сейчас у вас святая любовь, а что будет через два-три года? Там начнется настоящая жизнь, рутина и проверка на прочность. Мелкие упреки, недомолвки, сравнение его с другими нормальнымипарнями! – Илья Юрьевич сложил руки на груди.

– Я никогда ни в чем не буду упрекать Кирилла и не собираюсь его ни с кем сравнивать! Я его люблю, понимаешь?! – воскликнула Маша.

– Это все детские розовые мечты. Ты не знаешь жизни, – отрезал он.

– Илья, не нужно быть столь категоричным, – заступилась за Машу мама.

– Я говорю так, как есть на самом деле. Лена, он ей не пара! – уверенно сказал отец. – Пусть найдет себе незрячую девушку, они будут лучше понимать друг друга. А наша дочь не для него! Я все сказал.

– Но Кирилла можно вылечить! – из последних сил крикнула Маша.

Но он ее уже не слышал, потому что ушел в зал и закрыл за собой дверь, потом послышался звук из телевизора. Один из спортивных каналов. Но Маше уже ничего не хотелось, она закрыла руками лицо, чтобы удержать слезы, которые лились из глаз. Ничего не помогало. Грудь сотрясали бесконечные всхлипы, а лицо горело от слез.

– Не плачь, маленькая моя… Все пройдет… Все будет хорошо… – приговаривала мама, обнимая рыдающую дочку.

– Я не понимаю… Почему… Ведь Кирилл хороший… – сквозь всхлипы твердила Маша.

– Кирилл у тебя замечательный мальчик! Но ты не переживай, папа оттает. Он просто волнуется за тебя, вот и все! – пыталась ее успокоить мама.

– Он тебе, правда, понравился? – Девушка подняла взгляд, наполненный слез.

– Правда, – улыбнулась мама, но потом серьезно добавила. – Машенька, но ты же понимаешь, какой груз ты взваливаешь на свои плечи? Ты точно готова связать свою жизнь с этим человеком? Это не так просто, как тебе может показаться на первый взгляд. Ему постоянно будет нужна твоя помощь, даже в самых элементарных вещах. Готова ли ты к трудностям? – Елена Александровна провела ладонью по лбу дочери.

– Я люблю его, мама. И готова ко всему, – уверенно заявила Маша.

– Ну хорошо. А сейчас ложись лучше спать. Утро вечера мудренее…

Мама повторила известную поговорку и отправила дочку в ванную, а затем в постель. Маша попросила посидеть ее рядом, но сама почти сразу погрузилась в сон, а вот Елена Александровна еще некоторое время стояла возле кровати дочери. Казалось бы, совсем недавно она была совсем крошечная, а сейчас принимает такие важные жизненные решения. Но справится ли? Хватит ей душевных и физических сил, чтобы выдержать то, что она сама себе уготовила?

«Она у меня сильная девочка, намного сильнее меня. А если она его действительно любит, то все будет хорошо. Только все равно боюсь за тебя я, Машенька» – подумала Елена Александровна и поцеловала дочь в лоб.

На следующий день Маша проснулась рано утром. Голова болела от пролитых вечером слез, а глаза опухли так, что не поможет даже сырая картошка. Но стоило девушке открыть глаза, как она вдруг увидела яркий солнечный свет. Даже пришлось зажмуриться, настолько сильным он был. Еще толком не проснувшись, она подошла к окну и выглянула на улицу. На небе ни облачка, а Солнце, этот огромный огненный шар, ослепляет своим великолепием. Невольно Маша улыбнулась и подставила лицо ярким лучикам. Как хорошо на душе! Словно погружаешься в этот поток и забываешь обо всех своих проблемах.

Однако вскоре ей пришлось вернуться в реальную жизнь и понять, что за ночь ничего не изменилось. Отец все также угрюмо молчал и всем своим видом давал понять, что Кирилл Маше совсем не пара. Девушке было трудно сдерживать боль и обиду, поэтому приходилось тихо плакать в подушку. Елена Александровна пыталась уладить конфликт между мужем и дочерью, но даже у нее ничего не выходило. Она металась меж двух огней.

Время шло, но Илья Юрьевич стоял на своем. Он и слышать ничего не хотел про Кирилла, а уж тем более видеть его. Первый раз Маша увидела отца таким. А ей всегда казалось, что он поддержит любую ее затею! Но что же с ним случилось? Почему он так резко настроен против Кирилла? Мама пыталась успокоить, что это у него пройдет, и он смирится с выбором дочери, но Маше в это верилось с трудом. Ей не нравилось по-тихому сбегать на свидания к Кириллу и общаться с ним только с помощью интернета и смс, но пока другого выхода она не видела. С одной стороны, она не хотела расстраивать папу тем, что продолжает общаться со слепым парнем, но, с другой, не встречаться с Кириллом она не могла. Слишком уж тянулось ее сердце к нему.

Сам Кирилл тоже переживал по этому поводу, но пытался всячески поддержать Машу. Он не собирался отказываться от этой девушки. Пусть даже весь мир будет против их отношений! Кирилл пытался придумать, как доказать, что он достоин быть рядом с Машей. Но что именно он должен сделать? Как еще показать, что он снова стал самодостаточным человеком, который живет полноценной жизнью?

Глава 25

После инцидента, который произошел дома у Вики, Кирилл с ней почти не общался, да и сама девушка не горела желанием, она теперь вообще ни с кем не разговаривала. Он пробовал пару раз наладить контакт, но натыкался на глухую стену. То же самое пытался сделать Данил, но и ему не везло. Кирилл прекрасно понимал, в чем причина такого поведения девушки, однако сделать ничего не мог.

Казимир давно притих, больше ни на кого не ругался, а электрошок не доставал, но Кириллу даже показалось подозрительным, что мастер ведет себя настолько хорошо. Что-то здесь не так. Однако он не придал значения своему предчувствию и наслаждался победой.

В цехе было шумно. Работали инструменты, переговаривались между собой рабочие. Кириллу нравился его новый участок, он был гораздо интереснее предыдущего, поэтому работа шла веселее. Пальцы уже ловко обращались с инструментами благодаря помощи коллег по цеху, теперь даже самого Кирилла иногда просили помочь разобраться с трудными случаями. По идее этим должен был заниматься мастер, но Казимирову не было никакого дела до своих подопечных, и поэтому Кирилл с радостью взял на себя его обязанности. Ему нравилось чувствовать уважение окружающих его людей и вкус лидерства.

Наступило время обеда. Все отправились в столовую, кроме Кирилла. В изделии заела одна из деталей, и он с усердием в ней ковырялся. Не любил оставлять недоделанным дело, тем более, как ему казалось, там все элементарно.

– Ты идешь? – услышал он голос Данила, с которым они в столовой всегда сидели рядом.

– Я догоню. Только одну деталь доделаю!

Данил ушел, и цех опустел, только Кирилл ковырялся в проклятой детали. На удивление случай оказался гораздо сложнее, чем он думал изначально, и как ни пытался проворачивать отвертку, ничего не мог сделать, как будто что-то мешало. Кирилл пыхтел и злился. Он щупал внутри пальцами, чтобы понять, в чем там дело, но все без толку. Вот сейчас как раз пригодилась бы помощь Данила, но он как назло уже ушел. Конечно, можно было бы плюнуть на все и уйти в столовую, но для Кирилла это уже стало делом принципа. Пусть даже останется без обеда, но задание все равно доведет до конца.

– Черт, да что ж такое! – вслух выругался Кирилл, осознавая собственное бессилие. Вот видели бы сейчас глаза, он бы на раз-два разобрался с этой деталью.

– Терещенко, ты почему не на обеде? – услышал он голос Казимира.

– Сейчас доделаю и пойду, – ответил ему, не отрываясь от дела.

– Что, деталь испортил? – усмехнулся мастер.

– Нет. Просто туда что-то попало, – Кирилл продолжал усердно ковырять отверткой, пытаясь не отвлекаться на голос Казимирова. Тот только мешал ему сосредоточиться.

– Что могло туда попасть, Терещенко? Да, зря тебя повысили. Толку от тебя никакого! Тут же все элементарно, – сказал Казимир, а потом добавил с усмешкой. – Вот тут маленькая деталька застряла. Ты поверни ее отверточкой и все!

– Где «тут»? – переспросил Кирилл, не надеясь, что мастер ему подскажет.

– Ты что, не видишь что ли? Я же говорю, вот тут, – во весь голос засмеялся Казимир.

У Кирилла внутри все загорелось в один миг. Слова «ты что, не видишь что ли?» – задели его за живое. Он на секунду сжал левую руку в кулак. Как ему хотелось ударить по противной морде мастера! А он ни на секунду не сомневался, что она у него противная, хоть он ее никогда и не видел, но все же сдержал себя.

– И без твоей помощи обойдусь, – рыкнул на него Кирилл.

– Да ну? Тут же все просто, вытаскиваешь вот ту желтенькую деталь и прокручиваешь в маленькое отверстие отверткой. Чего сложного? – продолжал смеяться Казимир. – Хотя о чем это я говорю, ты же не видишь ничего! Интересно, а как ты со своей девушкой любовью занимаешься?

– Это не твое дело! – В груди у Кирилла все горело.

– Вообще поражаюсь, зачем ты ей нужен? Инвалид и калека! Хотя, может, у нее с головой что-то не в порядке?

Тут Кирилл не выдержал, его злоба достигла предела. Издевательства над собой он еще мог стерпеть, хотя держался из последних сил, но когда Казимир затронул имя Маши, взорвался. Подскочил с места и схватил мастера за шиворот, ориентируясь на голос. Тот, на удивление, даже не сопротивлялся.

– Не смей так говорить о ней! Ты и мизинца ее не стоишь, тварь! – воскликнул Кирилл.

– Хотел бы я посмотреть на эту сумасшедшую, которая захотела с тобой встречаться. Может, она просто не знает, что есть нормальные люди? Так ты приведи ее, а я уж, поверь, не дам ей заскучать!

Эти насмешливые слова стали последней каплей. Кирилл словно попал в огненное пламя, языки которого заставляли его колотить ненавистного мастера. Он ощущал только жжение в районе костяшек пальцев и груди. Все происходило как во сне, потому что реальность осталась где-то далеко. Злоба, что сидела внутри, выплескивалась наружу с помощью кулаков, и на душе от этого становилось тепло. И пусть Кирилл не видел, куда именно он бьет Казимирова, чувствовал, что делает все правильно, руки сами вспомнили нужные движения, казалось, давно забытые. Но главное, что все это Кириллу нравилось, и он уже не мог остановиться. В реальность его вернул только голос начальника цеха:

– Что здесь происходит?! Немедленно прекратить это безобразие!

И тут Кирилл понял, что он натворил. Как будто подул свежий ветер и разогнал дурман того костра, который горел внутри него.

«Господи… Что со мной было?» – воскликнул про себя, но ответа не последовало. Он выпустил из рук тело мастера Казимирова, которое с грохотом рухнуло на пол, а сам присел на корточки и обхватил голову. Что же он натворил… Сорвался… Все-таки сорвался…

– Михаил Сергеевич, он напал на меня… Я просто хотел ему помочь… а он… – Голос мастера изменился до неузнаваемости, стал жалостливым, как у побитой собачонки.

– Рома, сам сможешь добраться до медпункта или тебе помочь? – участливо спросил начальник.

– Я не знаю… Боже, да за что он так со мной? Я просто… – плакал Казимиров, сморкаясь в свою майку кровью. Нос у него был разбит.

– Тебе нужно скорее пойти к врачу, я сейчас провожу, – Михаил Сергеевич резко повернулся в сторону Кирилла.

Кто бы мог подумать, что этот паренек способен на подобную жестокость! Но глаза не могли обмануть начальника цеха, ими он прекрасно видел, как Кирилл избивает Казимирова, причем делает это настолько яростно и неистово, что становилось страшно за жизнь мастера. И хотя Михаил Сергеевич всегда отличался спокойным нравом и не любил принимать решения сгоряча, но здесь было и так все понятно. Драка на рабочем месте всегда каралась строго – увольнение без выходного пособия.

– За все время, что я здесь работаю, еще никто у нас в цехе не поднимал руку на своего товарища. И я никогда бы не подумал, что это сделаешь ты, Кирилл! Даже не собираюсь выяснять причины. Собирай вещи и уходи, уволен! Таким у нас не место!

Суровый голос начальника долетал, словно сквозь трубу, но на это Кирилл ничего не ответил. Он не собирался оправдываться, это было выше его достоинства. Пусть делают, что хотят! Уволен, так уволен. Сам заслужил. А довольный Казимир уже не сдерживал победную улыбку, которую скрывал лишь грязным платком, который нашел в кармане. Все вышло так, как он задумал, и теперь этот выскочка больше не будет поднимать «восстания», а рабочие снова подчинятся своему мастеру. Все вернется на круги своя, а ему, может быть, еще и путевку в санаторий дадут, чтобы подлечиться. «Да, путевочка-то будет очень кстати» – обрадовался свой придумке Казимиров и первым же делом намекнул на это начальнику цеха. Тот, конечно же, согласился дать пострадавшему внеочередной отпуск.

Если бы Кирилл мог видеть, то заметил, что возле двери все это время тихонько стояла Вика и с волнением прислушивалась к происходящему в комнате. Она выполнила свою часть уговора.

Маша узнала о том, что Кирилла уволили от его мамы. Она сама позвонила девушке в расстроенных чувствах и сказала, что сын раньше вернулся с работы и закрылся в своей комнате. Людмила Степановна услышала от него только два слова: «меня уволили». Причину Кирилл ей не сказал, именно поэтому она и позвонила Маше.

– Девочка моя, поговори с ним! Он же только тебя слушает! – В трубке были слышны всхлипы доброй женщины.

Маша тотчас отложила в сторону все дела и помчалась к Кириллу. Теперь папа пристально следил за тем, куда и с кем она пошла. Пришлось соврать, что ее позвала гулять Наташка. В другом случае Маша бы снова попыталась защитить своего возлюбленного в глазах отца, но сейчас не было времени на очередные препирания.

Новость об увольнении Кирилла стала неожиданной, девушка не знала, что и думать. Почему его уволили? Ведь все было так хорошо! Он же справлялся со своими обязанностями. Что случилось? Мысли роем гудели в голове, и Маша не могла их успокоить. Дверь ей открыла заплаканная Людмила Степановна.

– Я ничего не понимаю. Что могло произойти? – громким шепотом спросила женщина.

– Я тоже не знаю. Но вы не волнуйтесь, я с ним поговорю, – заверила ее Маша и постучалась к Кириллу в комнату. – Кирилл? Открой, пожалуйста.

– Извини, я сегодня не в настроении, – услышала она в ответ.

– Кирилл… – Маша снова позвала его по имени, прижавшись щекой к старой двери. Людмила Степановна поспешила уйти на кухню, чтобы не мешать.

Через несколько секунд Маша услышала шум по ту стороны двери. Кирилл все же открыл ей. Ни один мускул на его лице не выдавал того, что он расстроен, но Маше и не нужно было это видеть, она чувствовала его настроение даже через дверь. Он был подавлен. Первым делом она взяла его за руку. Холодная. Маша обхватила пальцы Кирилла двумя руками, чтобы согреть. На что он только слабо улыбнулся:

– Бесполезно.

– Вот увидишь, они сейчас отогреются, – заверила его Маша.

И действительно, не прошло и десяти секунд, как она почувствовала, что пальцы стали теплее. А затем Кирилл завел ее в комнату и накрыл руки своей ладонью.

– Расскажи мне все, – тихо попросила Маша.

В ответ на это Кирилл привлек ее к себе и уткнулся носом в волосы. Как они приятно пахнут, словно ванильное мороженое. И такие мягкие… Он никому не позволит обидеть эту девушку. Она слишком много значит для него. Пусть весь мир катится к чертям…

Вдруг Кирилл снял очки и, нащупав поверхность стола за спиной, положил их туда. Маша подняла на него взгляд и убрала с лица непослушную черную прядь. Он молчал, а она просто обняла за плечи. Что бы ни случилось, никогда не оставит его. Уволили с этой работы, он найдет себе новую! Ее Кирилл очень способный и умный парень. У него все получится.

– Я ударил Казимира. Это увидел начальник цеха, – наконец ответил он.

– Ударил? Почему? – тихо ахнула Маша.

– Так вышло.

– Но ты ведь не мог ударить его просто так! Он тебе сказал что-то?