Текст книги "Анатомия соблазна (СИ)"
Автор книги: Дарья Десса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Глава 9
Первая ночь во время пути ознаменовалась происшествием. Просыпаюсь из-за того, что кто-то водит рукой по моей ноге. Прямо от лодыжки ведет пальцами всё выше и выше. Не лапает, а будто погладить хочет, но сильно стесняется. Сначала мне страшно становится: вдруг это вор прокрался?! Приоткрываю глаза. В купе темно, как в одном месте у слона. Но постепенно глаза привыкают, да ещё мелькающие огни за окнами помогают, и я вдруг вижу: Артур это. И его ладонь уже почти добралась до того места, где мое бедро плавно перетекает в талию. А дальше у меня что? Правильно: нижнее белье. Когда я ложилась, спутник мой уже спал (или делал вид), и в купе было жарко. Решила лечь в трусиках и футболке. И получается, что прямо сейчас эти похотливые пальчики заберутся туда, куда я пускаю только избранных!
Я лежу на правом боку, правая рука под подушкой. Зато левая вполне свободна, я согнула её в локте и положила себе под щеку – так приятнее. Да ещё от кожи увлажняющим кремом пахнет, миндальным. Но когда пальцы Артура пересекли невидимую границу, я резко выкинула левую руку и врезала кулаком в темнеющее лицо. От неожиданности спутник охнул, схватился за физиономию ладонями и отпрянул. Раздался гулкий удар – кажется, ещё и головой приложился об стенку, короткий стон.
Включаю свет над головой – там маленький ночник. Картина впечатляющая! Сидит на своей койке Артур, потирает руками дважды ушибленный орган. Кажется, я крепко ему влепила прямо в глазницу. Потому одной рукой потирает глаз, второй – затылок.
Тут мой взгляд обращается на собственное тело. Ох, ты ж! Футболка задрана так высоко, что того и гляди близняшки покажутся наружу, чем очень обрадуют бабника в моём купе. А уж трусишки мои он точно общупал. И ногу!
– Извращенец хренов! – выпаливаю, лихорадочно пытаясь набросить на себя одеяло. Но его нет. Куда делось?!
– Да я укрыть тебя хотел! – говорит Артур извиняющимся тоном. – Честное слово! Ты дрожала во сне.
– Нечего было на меня пялиться!
– Да я не пялился! Проснулся от того, что ты зубами клацаешь, как волчонок. Встал, а ты дрожишь, свернулась клубочком. Вот, захотел накрыть. Получил, ёперный театр! – он прикоснулся к ударенному глазу и зашипел от боли. Крепко досталось.
Я растерянно смотрю по сторонам. Вижу: одеяло валяется на полу. Блин! Выходит, он правда хотел как лучше.
– Надо было сначала сказать, а потом лезть куда не просили!
– Ты же спала.
– Всё равно!
Поднимаю одеяло, отворачиваюсь к стене. Вот зараза! И смех, и грех! Выключаю свет. Пусть знает в следующий раз: ко мне без спроса не приближаться.
Утром, стоит мне кинуть на Артура взгляд, как не могу сдержать улыбку: у него под глазом очаровательный такой лиловый фингал. Очень хочется заржать в голос, но я сдерживаюсь. Всё-таки изуродовала красавчика. Хотя и сам виноват. Чтобы загладить свою вину, предлагаю сходить позавтракать за мой счёт.
Спутник нехотя соглашается. Одеваемся и идем в вагон-ресторан. Но когда проходим тамбур, там опять этот морской офицер. Ух, до чего меня заводит эта черная военная форма с позолоченными пуговицами и знаками отличия!
– Доброе утро, капитан, – говорю мужчине, дурашливо вскидывая руку ладонью к виску.
– К пустой голове руку не прикалывают, – ворчит рядом Артур, заметив мой жест.
– Доброе утро! – радостно отвечает моряк. – Как спалось?
– Благодарю, отлично. А вам?
– Тоже. Вы завтракать?
– Да.
– Хотите составить нам компанию? Мы вот с коллегой, – киваю на Артура. – Собираемся основательно подкрепиться.
Офицер смотрит на Артура. Замечает его фингал. Делает какой-то вывод и смущённо говорит:
– Спасибо, всё своё ношу с собой. Походная привычка.
– Ну, как хотите, офицер, – и снова делаю ему ручкой.
Когда отходим, я отвечаю Артуру на его давешнюю колкость:
– У кого голова пустая, тот вообще честь отдавать не умеет.
– Честь, Ликуся, ты отдала, когда позволила сорвать свой цветочек аленький, а этот жест называется отдача воинского приветствия, – звучит в ответ. Я аж вспыхиваю от гнева, но стараюсь держать себя в руках. Иначе Артур с двумя фингалами будет до конца поездки сидеть в купе, а мне одной скучно в ресторан ходить.
«Ликуся?!» – ох, Уваров, ты точно получишь. И совсем не то, о чем мечтаешь!
Идти довольно далеко, поезд длинный. И шагать неудобно: постоянно качает, как на корабле в шторм. Я однажды по Волге плавала на частной яхте. Пригласил один ухажёр. Желал строить со мной отношения. В общем, я была не против. Но после той поездки рассталась с ним. Не смогла забыть, когда этот бравый «капитан маломерного флота» извергал из себя ужин, перевесившись через леер. Тоже мне, морской волк! Укачало его, видите ли.
До вагона-ресторана остается ещё немного, я вдруг застреваю. Шнурок от кроссовки зацепился за какую-то железку, я дёрнула ногой и остановилась. Наклоняюсь, чтобы вытащить застрявшее. Принимаю весьма выразительную позу, учитывая, но на мне тонкие спортивные брюки. Артур в это время находится позади, и дальше случается нечто из ряда вон.
– Ух, какие булочки! – говорит он и кладет растопыренные пальцы на мои ягодицы. Потом сжимает крепко, но не больно, и трясет, словно ждет, что с них сахарная пудра посыплется. Я аж захлебываюсь от возмущения. Но сцепляю зубы. «Ну всё, Артур! – думаю в страшном гневе. – За такой поступок ты фингалом не отделаешься».
Наконец, чертов шнурок поддается, я встаю и иду вперед, делая вид, что ничего не случилось. Хотя моя пятая точка буквально полыхает, и на коже осталась тактильная память от каждого пальца наглого бабника. Он же следует за мной и тоже молчит. Тоже весь не при делах.
Мы садимся за столик, заказываем завтрак. Я – французский, Артур – английский. Прошу принести апельсиновый сок, премило улыбаясь официантке. «Жажда после вчерашнего мучает», – поясняю. Девушка понимающе кивает и вскоре возвращается с напитком.
Артур сидит напротив и смотрит в окно, чему-то улыбаясь. «Вспоминает, наверное, гадёныш, как мою задницу полапал!» – думаю, глядя на него с прищуром. Фингал под его глазом уже не кажется мне источником чувства собственной вины. Я сделала правильно, что врезала этому хаму. У, морда наглая! Красивая, даже с фонарём, но всё равно наглая!
Перед ним официантка тоже поставила бокал с соком. Хотя я просила только себе. И тут в моей голове рождается идея. Я резко тяну руку вперед, якобы взять салфетку, и «случайно» задеваю посудину. Она падает на стол, и четверть литра ледяного сока опрокидываются Артуру прямо на причинное место. Как же любят эти мужчины сидеть, широко раскинув ноги! Вот и поплатился. И за мою облапанную попенцию!
Артур не успевает среагировать. Сок со льдом влетают ему в пах, мужчина запальчиво вскакивает и начинает отряхиваться. Поздно. По ширинке и ниже растекается огромное желтоватое пятно. Я смотрю на этот натюрморт «Причиндалы под соком» и закрываю лицо руками. Смеюсь молча, только тело трясется, и слезы выступают из глаз.
Спутник мой настолько ошарашен произошедшим, что гневные слова застревают у него в горле. Он смотрит то на меня, то на пятно, и не знает, как быть. Из беды его вытягивает официантка: подскакивает с упаковкой бумажных полотенец, протягивает руку и начинает промокать то самое место.
Потом вдруг её пальцы случайно нащупывают то самое, и девушка испуганно вскрикивает и отскакивает, словно до змеи дотронулась: «Ой!» Я опять ржу, отвернувшись к окну. Артур сердито отнимает у девушки полотенца и уходит, чертыхаясь в полголоса.
Остаюсь одна-одинёшенька, и это классно, оказывается! Сидеть и спокойно наслаждаться завтраком под перестук колёс. Смотрю на пейзажи за окном и подмечаю: природа становится более суровой. Кажется, это уже предгорья Урала, а может и что-то ещё. Но красиво: высокие сосны, раскидистые березы и клёны, полноводные реки и озёра. Ах, как же красиво! Даже забываю о существовании Артура.
Зато он обо мне помнит. Возвращается, переодетый в сухое. Садится и молча принимается за свой завтрак. Дуется, сразу же видно. Так и хочется ему сказать: «Ути-пути, бозе ты мой! Не плачь, маленький, тётя больше не злится!» Но вместо этого делаю равнодушное лицо. Прямо как он после того, как пожамкал мои булочки. Кстати, и не булочки, а орешки. Терпеть не могу эту кондитерскую терминологию! Булочки, пышки, пончики. У стройной упругой девушки такого нет!
После завтрака, опять же молча, идем обратно. И в который раз (третий, кажется) натыкаюсь на моряка. Только теперь он, кажется, меня в тамбуре поджидал: даже клубы его вишневого дыма развеялись.
– Как завтрак? – спрашивает вежливо.
– Спасибо, было очень вкусно, – отвечаю.
Он мнётся, явно что-то хочет спросить или предложить, но стесняется Артура. Бросает на него взгляд. Тот, всё поняв и задрав подбородок – британский аристократ, не иначе! – удаляется. Ну точно ревнует! Несмотря на мокрые штаны. Значит, будем развивать успех.
Моряк приглашает меня в своё купе. Вот так запросто. Но когда я смотрю ему в глаза, подняв брови, он смущается и тараторит:
– Вы меня неверно поняли. Простите, я имел в виду другое. Боже, извините, как неловко получилось!
– Да ничего.
– Со мной едет дочка, Олечка. Ей шесть лет. Она всё просит ей косу заплести как-то… изнутри, что ли. А я не умею. Привык с железками возиться. Вы не могли бы нам помочь?
У меня на душе сразу полегчало. Я думала, моряк на меня запал, станет предлагать интим без обязательств. Оказывается, он человек семейный.
– А ваша жена?
– Она дома осталась – на работе не отпустили. А мы с Олечкой к моим родителям едем. Видите, я даже другую одежду не успел собрать – прямо с корабля на бал, то есть на поезд.
– Пойдемте, я помогу вашей дочке, – улыбаюсь и следую за офицером.
Мне всегда нравится возиться с детишками. Особенно малышами. Они такие милые, искренние, светлые. Напоминают зайчат на солнечной поляночке. Через полчаса возвращаюсь в купе, полная чудесных впечатлений от Олечки. Она оказалась настоящим солнышком: блондинка с большущими голубыми глазками. Я заплела ей французскую косу, ребёнок теперь счастлив.
Артур лежит и что-то на планшете смотрит. Молчит, даже слова не сказал, когда вернулась. Надулся, филин. Обижуля, ну детский сад, честное слово!
Глава 10
Несколько часов мы сидим, не разговаривая. Мсье Уваров надул губы, я без смеха смотреть на него не могу. Когда дуется, такой забавный! И… милый. Мне хочется сесть рядом, приобнять его, положить голову себе на колени и проводить пальцами по волосам, по крепкой шее, по скулам, губам, бровям…
– Хватит уже, – насмешливый голос прерывает мои приятные фантазии.
– Что? – спрашиваю, глядя на улыбающееся лицо. Ага! Перестал строить из себя обиженного мальчика.
– Хватит, говорю, пялиться на мой пенис.
– На чт… – у меня в который раз от возмущения перехватывает дыхание. – Да на кой мне вообще сдалась твоя кочерыжка! И вообще я туда не смотрела!
– Ещё как смотрела, – продолжает иронизировать Артур. – И совершенно напрасно, Лика, ты так делаешь. Мечтать не вредно, конечно. Только держи себя в руках, пожалуйста. Мы все-таки коллеги, нам вместе работать. Вспомни про кодекс корпоративной этики.
– И ты мне ещё тут про кодекс напоминаешь? – я готова взорваться. Вот ещё немного, и бахну как граната. – А ты о нем вспоминал, когда там, в коридоре, ухватил меня за задницу со словами «ух, какие булочки»?
– Ах, Лика, Лика, – укоризненно качает Артур головой, не переставая улыбаться. – Пожалуйста, не нужно выдавать желаемое за действительное.
Ну и нахал! Да просто слов нет! Я выскакиваю из купе, полыхая от гнева, и хочу за собой так грохнуть дверью, чтоб Артур подпрыгнул. Хватаю за ручку и резко тяну… А-а-а-а-а! Зараза-а-а-а! Совсем забыла, что здесь двери на шарнирах, притом ездят плавно, чтобы как раз не стучать. И ещё я ноготь сломала! «Всё, Уваров, трындец котёнку», – шиплю, осматривая порушенную красоту своего безупречного маникюра. Моя мастер четыре часа возилась, чтобы сделать мне такую прелесть, а этот хам всё испортил.
– Ноготь сломали? – слышу рядом мужской голос. Поворачиваю голову, чтобы рявкнуть в стиле «Отвали, не твое собачье дело!», но это оказывается проводник. Тот самый, молоденький, в чистенькой форме. Ах, опять эта форма, к которой я питаю давние пристрастия.
– Да, сломала, – отвечаю жалостливым тоном. – У вас двери дурацкие.
– Не расстраивайтесь, я могу помочь. У моей сестры собственный салон красоты, и я часто там бываю. Видел, как заклеивают. Пойдемте ко мне в купе?
– Хорошо.
Самое приятное в этом вот что: дверь так и осталась не закрытой. Я стояла прямо напротив выхода, и это значит, Артур всё прекрасно слышал. Пусть теперь подёргается, издеватель!
– Я с удовольствием пойду в ваше купе, – говорю нарочито томным голосом, хотя чувствую себя при этом девицей из квартала красных фонарей, приглашающей клиента в свой будуар. Пошло звучит, согласна. Но зато пусть мой спутник подумает над своим поведением. А я-то знаю, что он запал на меня. Иначе не посмел бы за задницу хватать.
Ухожу в купе проводника. Знакомимся, его зовут Саша, и он, оказывается, самый настоящий гей. Как я это узнала? Очень просто. У него на столе лежал смартфон с включенным экраном. Бросила туда любопытный взгляд, а там… елочки зелёные! Его любовник ему такое пишет! И фоточки шлет. То попку раздвинет, то головку члена крупным планом, то себя с высунутым языком, с которого слюна капает. «Хочу, люблю, сосу, глотаю…» – это самые частые там слова.
Я смутилась ужасно, отвела глаза. Но ещё больше смутился проводник. Поспешно выключил телефон и, весь красный, пробормотал:
– Простите, я не хотел.
– Всё в порядке, – улыбнулась ему. – Я никого не осуждаю. Любовь – она бывает разной.
Саша, чтобы поскорее сменить тему, стал возиться с моим пальцем. Причем делал это грамотно: взял пакетик с чаем, отрезал от него немного бумаги, наложил на пластину, аккуратно намазал суперклеем, после обточил лишнее пилочкой, и все. Я была в полнейшем восторге: так тонко всё сделал! На радостях даже чмокнула проводника в щечку, и тот зарделся, словно красна девица.
Но уходить, то есть возвращаться в своё купе, мне не хотелось. Пусть Артур подумает, что я с проводником замутила. «Жаль, что он голубой, – подумала, глядя на симпатичную мордашку, когда Саша ещё возился с моим маникюром. – Можно было бы прямо тут устроить маленькое секс-пати». Место этого попросила налить мне чаю.
Проводник очень обрадовался возможности поболтать:
– Лика, – сразу перешли мы на дружеский тон. – Ты себе не представляешь, как тут иногда скучно! Народу много, а поговорить не с кем.
– У тебя от дамочек, наверное, полно интимных предложений, – улыбаюсь в ответ.
– Ты себе не представляешь! – качает Саша головой. – Которым далеко ехать, они вообще с ума сходят. Так, будто их из монастыря выпустили, и они там без мужчин были много лет. Готовы наброситься! Некоторые даже деньги предлагают за секс. Жуть какая! Будто я проститутка! Фу!
Слушаю его и представляю, как разновозрастные тётки лезут к этому милому мальчику в трусы. И мне становится смешно: не для их похотливых пилоток вырос его нижний дружок.
– Ты чего смеешься? – интересуется Саша.
– Представила, скольких женщин ты смог бы осчастливить.
– Это что, – манерно машет проводник ладошкой. – Ты бы знала, какие бывают мужики! Кошмар просто!
– Неужели тоже хотят тебе присунуть? – фыркаю в ладонь.
– Ах, если бы, – делает Саша томные глазки, потом хихикает. – Может, я бы и не отказался. Знаешь, – он переходит на секретный шепот. – Тут бывают такие самцы… М-м-м-м… закачаешься. Помню, ехал один канадский буровик. Огромный, красивый, на одного голливудского актера похож. Боже ты мой! И ходил, представляешь, в майке и шортах. Я как увидел его, чуть слюной не захлебнулся. Думал, до конца поездки не выдержу: стану приставать. Не знаю, как удержался.
– А как же твой… – я кивнула на телефон с горячей перепиской и жаркими фоточками.
– Это ещё до него было, – ответил Саша.
Мне приятно его слушать. Он такой забавный, добрый мальчик. Трещит, как сорока. Знаю эту свою маленькую хитрую особенность: умею выводить людей на искренние разговоры. В работе очень помогает. Порой клиент сам не знает, чего хочет. Измучает, прежде чем поймет. Когда начинаешь с ним общаться по-дружески, постепенно угадываешь желания.
– И что, у тебя тут ни разу ни с кем? – подмигиваю Саше игриво.
– Ой, ну что ты, нам же нельзя, – говорит он, а по глазам вижу – врушку включил. А сам смотрит мечтательно вверх и право. На психологии в университете нам говорили: это значит, человек вспоминает картинку реальных событий или образов, которые видел сам.
– Я никому не расскажу, честное слово, – наклоняюсь и шепчу, перестав улыбаться.
– Правда?
– Абсолютно.
– Ну, Лика! – качает проводник тонким пальчиком. – Умеешь ты разговорить! Хитренькая такая. Ладно, слушай. – Саша кладет ногу на ногу, и я знаю, что так очень любят сидеть пассивы. Яички себе сжимают и промежность – так приятнее. Брутальные самцы и активы обычно раскидывают ноги в разные стороны. Вон, Артур так любит делать. Я бы и не знала об этих повадках, если бы не работали в моей фирме несколько мальчиков «в теме», как о себе говорят.
– Был у меня один пассажир. Настоящий майор, представляешь? Да не простой, – Саша говорит тихо, словно государственную тайну выдать собирается. – А спецназовец, потому ехал без формы. Звали его Илья, а отчество и фамилию не скажу, не спрашивал.
– Как же ты его звание узнал, и что из спецназа?
– Так мы с ним вот на этом самом месте… Ой, прости, – прикрыл проводник рот ладошкой и опять стал пунцовым от стеснения.
– Всё хорошо, рассказывай.
– Ему ехать надо было почти пятеро суток, он добирался в столицу из какого-то дальнего гарнизона. Мог на самолете полететь, но решил поездом, – «надоело, говорит, летать по всему миру». Он сначала мне не очень понравился: очень крупный, мощный, а лицом похож… помнишь картину «Три богатыря»? На Добрыню, вот. Но вечером пришел ко мне, попросил чаю. А у меня как раз вода в титане кончилась, но была в чайнике, кипяток. Я предложил налить, думал принести ему в купе, а он вернулся с кружкой алюминиевой. «Моя походная», – сказал. Налил, да и сел рядом.
– Что же ты его не попросил уйти? Сам же сказал – не понравился.
– Знаешь, у нас, геев то есть, есть такая штука… Чутьё. Вроде как «голубой радар». Мы ощущаем, если мужчина в теме.
– Ой заливаешь! – сказала я. – Майор спецназа – гей?
– Как выяснилось, да, – улыбнулся Саша. – И ещё какой! Ты себе не представляешь! Соблазнил меня той же ночью. Мы тут все пять дней такое вытворяли… Вспомнить – аж голова кругом. Ну, а потом расстались.
– И не встречались больше?
– Нет, конечно. Это было так… дорожное развлечение. А знаешь, я потом его видел.
– Где?
– По телевизору. Он стоял рядом с губернатором какого-то региона. Как же его… Сергей Алексеевич, а фамилию не помню. Да, у него прозвище ещё такое – Босс. Заслужил, наверное (речь идет о главных персонажах моего цикла романов «Босс и его люди» – прим. автора).
Мы проговорили с Сашей несколько часов. Он периодически выходил по своим служебным делам, я оставалась в его купе. Мы даже пообедали вместе – оказалось, проводник сам себе готовит, причем очень даже вкусно. Я всё поглядывала на дверь. Ждала, что Артур появится. Так и не пришел. Мне даже обидно стало немного: между прочим, это он за мою задницу хватался, да потом ещё сделал вид, что я всё придумала.
Вечером, когда за окном стало темнеть, я пошла к себе. Хорошо в гостях, но надо и честь знать. Перед дверью решила устроить маленький спектакль. Взъерошила волосы, натерла щеки и уши, чтобы краснели, а потом начала часто дышать, словно запыхалась от любовных утех в купе проводника, раскрыла дверь и… обмерла. Задом ко мне, приспустив штаны, сверкая ягодицами стоял Артур и кого-то усердно вспахивал. Её ноги были широко расставлены и болтались в воздухе вместе с туфлями, руками она опиралась об стол. В купе густо пахло сексом.
Глава 11
Я стою, от шока оправиться не могу, но это лишь первые пару секунд. Потом во мне просыпается задорная детдомовская девчонка, которая порой в таких приключениях участвовала, такие штуки-дрюки вытворяла, сейчас вспомнить стыдно и смешно. Ну, а главное – я не забыла, как Артур меня за попу полапал и потом сделал вид, что мне показалось.
Решение созрело мгновенно. Вытянув вперед руки, я крепко ухватилась за его ягодицы, когда он двинулся вперед и слегка замер, погруженный до упора в свою новую подружку. Причем постаралась свои острые ноготки не скрывать, а выставила их вперед. Жест у меня получился очень резкий, все десять ногтей впились в мягкую (оказалось, очень приятную наощупь, шелковистую и горячую) кожу.
Вонзившись, я громко сказала:
– Ух, какие булочки!
Что было дальше! Полный бедлам! Девица под Артуром взвизгнула от неожиданности и рванула в сторону, позабыв, что между ними установлена эрегированная связь. Эта самая связь, будучи заставлена врасплох, едва не сломалась: она ведь в таком напряженном состоянии отлично поднимается, плоховато опускается и ещё хуже умеет влево-вправо. Теперь последнее и случилось: подружка Артура рванула направо, едва с корнем не выдрав ему «любовный жезл».
Сам мой спутник заорал, как будто я ему на задницу кипятка плеснула. Это было его первое (а может и не последнее) знакомство с моими ногтями, и жаль, что оказалось смазанным: когда подружка подавалась в сторону, Артур возопил ещё сильнее, и хорошо не матом. У него из глотки просто вырвалось «А-а-а-а-а!», и в подтексте было много матерных слов.
Чтобы не дать любовнице окончательно обломить ему ствол, Артур резко подался назад, и мои когти впились в его попец ещё сильнее, поскольку я не ожидала такого. Поспешно, пока мой спутник не успел обернуться, я убрала руки и рванула прочь из купе, под крылышко к проводнику. Влетела к нему и попросила меня «прикрыть, если вдруг». Он чуть испугался и спросил, что случилось. Рассказала, и Саша от хохота согнулся пополам, прислонившись лбом к двери. Мне только теперь стало смешно, как я представила эту картину.
Просидев в укрытии минут сорок, я решила вернуться в купе. Внутри уже было всё убрано, царили покой и тишина. Артур с невозмутимым видом лежал на постели на боку, смотрел что-то на смартфоне.
– Добрый вечер, – сказала я, усаживаясь на своё место. – Что-то рано ты лёг спать. А как же ужин?
– Спасибо, не хочется что-то, – ответил он.
– У тебя всё хорошо, ничего не болит? – спросила я, сделав участливый вид, хотя самой захотелось расхохотаться. Уж я-то знаю, почему он не сидит или не на спине лежит или на животе. Попец-то болит, представляю как! Я же как кошка в него вцепилась. А любовный орган… представить страшно.
– Скажи, а ты в купе не заходила примерно час назад?
– Нет, я была в гостях. А что такое?
– Да так. Ничего.
– Ну, нет так нет. Пойду, что ли, поужинаю. Отвернись, мне переодеться нужно.
Я сменила одежду, надев походный и чуть более нарядный, нежели вчера, костюм: джинсы, футболку и пуловер. Все-таки, когда ходишь по вагонам, в некоторых местах очень прохладно, да и мы всё ближе к суровому северу. Но коротать вечер одной не хотелось. Потому заглянула в купе к капитану третьего ранга по имени Константин (мы все-таки вчера познакомились, когда я заплетала косичку его дочке). Олечка отправилась с нами, и втроем мы чудесно провели время.
Когда я вернулась в наше купе, Артур всё ещё развлекался с телефоном. Вид у него был страдальческий: он явно отлежал себе всё, но встать и прогуляться не мог: видимо, передняя часть у него пострадала сильнее задней. Не знаю, что при этом чувствуют мужчины, но, кажется, очень больно. Глядя на своего спутника, я решила ему прозрачно намекнуть, отчего он в таком состоянии.
– Ты знаешь, Артур, – начала без предварительных слов. – Я тут вспомнила: у нас в детдоме мальчишка был по прозвищу Балабол. Говорил очень много. Так вот однажды, а мы уже тогда взрослые были, лет по 16–17, отчего-то решил этот Балабол мной всерьез заняться. Воспылал половой страстью. Под новый год где-то достал вина, выпил и полез искать приключений на свою жопку. Причем момент выбрал такой: мы с девчонками рукодельничали в классе, готовились к празднику. Шили малышне нашей костюмы зайчиков, лисичек. И тут входит Балабол.
Развязный, качается. Подходит ко мне:
– Вставай, – говорит!
Я, не ожидая ничего дурного, морщусь: от него воняет перегаром и сигаретами.
– Хочу тебя! – вдруг выпалил Балабол, схватил меня в охапку и давай слюнявыми губами целовать. Да так сильно прижался, не вырваться! Мне аж дышать нечем – залепил мне рот, ну, я и сделала то, что лучше всего умеют девушки, которым надо за себя постоять. Двинула ему коленом по яйцам. Он тут же отпустил и убежал, держась за свой кокошник. Знаешь, как ему потом кличку переделали? Был он Балабол, а стал Пустозвон, потому что бубенцами теперь звенеть мог.
Повисла пауза.
– Очень смешно, – пробормотал Артур. – И зачем ты мне это рассказала?
– Так, просто. Думала тебя порадовать. А то лежишь тут, грустный такой. Может, случилось чего?
– Всё в порядке, – сказал спутник и отвернулся.
Я ушла в душ, провела там чудесные полчаса, чувствуя себя очаровательной, красивой и молодой птицей, которой очень нужно помыть пёрышки. Пока стояла под тугими струями тёплой воды, проводя ладошками по телу и размазывая душистую пенку, даже немного пожалела о своем неблаговидном поступке. Артур, конечно, тот ещё кобель. И я вовсе не о том, что он без моего спроса (купе на двоих, между прочим) приволок сюда какую-то девицу и принялся с ней зажигать. Я про свою попку. Обидно, когда тебя вот так лапают, не имея на это права!
Но уж очень круто я с ним поступила. «Хотя пусть радуется, что только за попец ухватилась, а могла бы и за кокошник взяться. Он тоже так приветливо болтался там внизу», – подумала, и стало смешно. Хихикнула, но сдержалась. Услышит, сразу поймет, над чем я тут забавляюсь.
Вышла из душа, легла. Завтра вечером мы уже прибудем в славный городок Захолустинск, что затерялся на бескрайнем севере, среди тайги, у самого Полярного круга. Я перед сном почитала о нем немного. Ничего интересного, вся история укладывается в пару строчек: основали советские геологи, потом нашли нефть, теперь сосут, как не в себя.
«В этом кошмаре мне предстоит прожить месяц, боже!» – покачала я головой. Но куда деваться? Я же хочу построить карьеру в рекламном агентстве «Проспект». Значит, придётся идти вперед, ломая конкурентов. Вон, один рядом спит, с ободранной задницей и надломанной передницей. Представляю, как пострадал его самый крепкий орган – мужская гордость. У Артура он велик, самый крупный в организме.
На следующий день просыпаюсь, смотрю на часы. Вот я соня такая! Половина одиннадцатого! Завтрак проспала. Смотрю на койку напротив, Артура нет. Куда подевался, интересно? Хотя мне-то какое дело. Может, оправился от вчерашнего, и теперь очередную курочку топчет где-нибудь, петушок общипанный.
Стоило подумать о нем, как дверь открылась, и вот он, во всей красе. Сверкает гладко выбритой кожей лица, элегантен и строен, в прекрасном расположении духа. Улыбается:
– Доброе утро! Как спалось? О, вижу, вижу. Замечательно. Судя по припухшей мордашке и пятну на подушке, хмык!
Каком ещё пятну?! Блин… вот зараза. Точно. Есть у меня такая фишка. Если очень глубоко засыпаю, то, бывает, рот приоткрывается, и слюна капнет. Паразит такой, заметил! Переворачиваю подушку, удаляюсь в душ. Когда выхожу, на столе меня ждет приятный сюрприз: поднос с чашкой, бутербродами с колбасой и сыром. По купе витает умопомрачительный аромат кофе с молоком. Я аж глаза зажмуриваю от удовольствия.
– Кушать подано, Лика, – говорит Артур. – Прошу, наслаждайтесь трапезой. Это я для вас постарался. Когда завтракал, подумал, вы тоже захотите. Ну, а кофе – это вашему другу Саше недо спасибо сказать.
– Благодарю, – честно признаться, я растрогана. Сажусь и ем с большим аппетитом. Даже про вчерашние наши сражения позабыла. Оказывается, этот Артур не такой уж и муд… плохой человек! Да ещё, оказывается, и юморист. Рассказывает анекдот, правда не спросив, хочу ли услышать. Ну да ладно.
– В купе на нижней полке едет в столицу англичанка в соблазнительной мини-юбке. С верхней полки пожирает ее глазами жгучий брюнет с юга.
Видя столь пристальное к себе внимание, девушка кокетничает. То к зеркалу подойдет и прическу поправит, то чемодан на полке подвинет, но юбчонку поправит. Но южанин молчит и, знай себе, ест англичанку глазами. Чтобы как-то разрядить обстановку, девушка спрашивает:
– Dо Yоu sреаk English?
Армянин отвечает:
– Вах! Конэшна хочу! Зачем спрашиваэшь!
Я хихикаю с набитым ртом. У этого анекдота борода, как у древнего старца. Но забавно желание Артура меня повеселить. В ответ у меня тоже есть один анекдотец. В тему, так сказать. Решаю немного подзадорить своего спутника.
– В купе поздно вечером едут мужчина и женщина. Следующая остановка только утром. Поужинали с вином, мужчина стал развлекать даму анекдотами. Время час, два… Дама зевнула. Мужчина участливо спрашивает: «Вы что зеваете?» Дама: «Да нет, я просто спать хочу, это ВЫ зеваете».
Артур посмеялся (видимо, больше для приличия) и как-то странно на меня посмотрел.
– Ну, ты кушай, я пойду прогуляюсь.
«Решил навестить вчерашнюю пассию», – думаю я. Вскоре приходит Саша, благодарю его за кофе. Он уносит поднос. Прошу принести мне ещё плед, почему-то в купе прохладно. «Система отопления барахлит немного», – пояснил проводник. Вскоре вернулся с теплым пледом. Я уселась поудобнее, укуталась, взяла смартфон и стала читать книжку. Да и не заметила, как погрузилась в сладкую дрёму.
