Текст книги "Анатомия соблазна (СИ)"
Автор книги: Дарья Десса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 57
Вошедший подошел ближе, но остановился на почтительном расстоянии. Дотянуться не смогла бы при всём желании. Он медленно меня рассматривал, проводя взглядом сверху вниз и обратно. «Как кусок мяса на базаре», – подумала с ненавистью.
– Ну, чего пялишься? – бросила ему. – Трахнуть хочешь? Давай, делай своё грязное дело и вали. Думаешь, рыдать буду? А вот хрен тебе по всей морде! Не на ту напал! Тебе своей пипиркой меня не напугать!
– Никто вас насиловать не собирается, Анжелика Дмитриевна, – сказал мужчина спокойным и, как мне показалось, даже равнодушным голосом.
– Ну надо же, какой благородный рыцарь, – насмешливо сказала я. – Если ты аристократ такой, то давай, развяжи меня. Я тебе начищу рыло, а потом поеду домой. Хотя нет! Ты сам меня отвезешь. Если сможешь.
– Пока воздержусь от вашего освобождения, – ответил похититель.
Я смотрела на него. Лицо мало того, чтоб было закрыто капюшоном, так ещё на нем оказалась черная маска с прорезями для глаз. Возле рта под тканью проступал проводок, тянущийся куда-то вниз. Он явно вёл с голосовому модулятору. Потому что звук, когда мужчина говорил, исходил не от его рта, а чуть ниже, от груди примерно. Странное ощущение. Словно с роботом разговариваешь.
– Кто ты такой и зачем меня похитил? – спросила я жёстко.
– Насколько я понимаю, вы сейчас не готовы к диалогу, – ответил мужчина. Даже вздохнул украдкой. – Что ж, полагаю, завтра утром вы будете куда сговорчивее.
Он развернулся и направился к двери.
– Эй, ты, козёл! – заорала я. – Развяжи меня немедленно!
Похититель остановился. Постоял, немного подумав. Затем вернулся. Достал из кармана наручники и приковал правую руку к спинке одноместной кровати с жутко скрипучими пружинами. Затем вышел, вернулся с пластиковым ведром, подставил его неподалеку. После отвязал веревки и, пока я стаскивала их, разминая затёкшие руки и ноги, поспешно удалился. Побоялся, что звездану его. «Правильно сделал, что свалил», – подумала я.
Ведро, насколько догадалась, – это мой туалет до завтрашнего дня. Я подёргала несколько раз – выбраться не получиться. И в волосах у меня, как назло, ни одной «невидимки». Видела, как в кино ими открывают наручники. Ощупала себя. Нигде ничего. Только моя одежда, и даже украшений не оказалось. «Всё снял, сволочь», – подумала с отвращением. Особенно жаль было, конечно, перочинный нож. Но уж его-то похититель изъял в первую очередь. Понятно почему. Рана-то наверняка болит.
«Ничего, ты мне только дай крошечную возможность, я тебе задницу на британский флаг исполосую», – подумала, вдохновляясь. Но вскоре мой запал прошел. Накатила усталость. Я улеглась на скрипучую кровать и стала думать, кому и зачем понадобилось меня похищать. Ведь ни единственного основания, черт возьми! Хотя стоп! Леднёв! Кто-то узнал, что я единственная его дочь, и теперь захотел получить за меня выкуп!
Да, но кому известна эта информация? Никому ведь не говорила, кроме Мариши. Но она предать не могла, это исключено. Я ей доверяю, как самой себе, у меня за всю жизнь не было более преданного и верного человека. Мы же как сёстры, через столько вместе прошли. Да и зачем ей такое? Нет, исключено.
Может, кто-то в офисе узнал? Ну, догадался, например. Только этого мало, чтобы человека похищать. Нужны точные доказательства. А может, у отца в кабинете стоит прослушка, и какой-нибудь конкурент узнал его тайну? Тоже вряд ли. Насколько мне известно, служба безопасности у Леднёва пришла с ним из прошлой компании, и Владимир Кириллович как-то обмолвился, что тамошние специалисты одни из лучших в стране, поскольку ими руководит человек, некогда охранявший самого президента.
Я не успела прийти к выводу. Слишком мало информации, да и спать очень хотелось. «Ничего, – подумала, закрывая глаза, – отец станет меня искать, поднимет всех на уши, а потом…»
Мои часы показывали половину восьмого утра, когда дверь раскрылась, и вошел всё тот же, вчерашний тип в черном. Заглянул в ведро, которое мне пригодилось, а потом вынес его и вернулся со стулом. Уселся напротив.
– Доброе утро, Анжелика Дмитриевна, – сказал своим компьютерным голосом.
– И тебе не хворать, – ответила я. – Как бок? Не сильно болит?
– Всё в порядке.
– Жаль, – сказала с ухмылкой. Хотела было добавить, что в следующий раз буду бить прямо в глотку, чтоб наверняка, но промолчала. Не буди лихо, пока оно тихо.
– А вы, оказывается, очень кровожадная, – насмешливо заметил похититель.
– Нет, я просто отстаиваю свою жизнь.
– Поверьте, на неё никто не покушается.
– Правда? – саркастично спросила я. – Давай, развяжи меня. Увидишь, кто тут на что покусится.
– Воздержусь, пожалуй, от такого опрометчивого шага, – ответил мужчина.
«Как-то слишком правильно он говорит для тупого бандюгана, – подумала я. – Чувствуется наличие высшего образования. Плюс манеры, уверенные спокойные движения. Это выдает в нем человека, привыкшего командовать. Бывший военный?»
Помолчали. Тут мне на ум пришла одна идея. Поскольку у меня правая рука теперь свободна, я расстегнула куртку, с трудом стянула через прикованную наручниками левую, оставив её бесформенной кучей на цепочке, соединяющей части оков. То же сделала с пиджаком делового костюма, в котором здесь оказалась. Набросила на куртку. Дальше была блузка. «Блин, а тут все-таки не Африка!» – подумалось, но твердо решила проверить, насколько похититель соблазнится моими прелестями. Делала это, конечно же, с умыслом. Полезет ко мне, и получит как следует. Наверняка ключ от наручников у него в кармане. Вытащу, освобожусь, его прикую, а сама свалю отсюда.
Не сработало.
– Анжелика Дмитриевна, – спокойно сказал похититель. – Здесь прохладно, вы простудитесь. Не стоит пытаться меня очаровать своей красотой. Я уже в полной мере оценил её по достоинству.
– В смысле? – воззрилась я на него, прекратив раздеваться. Он что?! Ночью меня пришел и раздел, пока спала?! Может, ещё и трахнул?! Я засуетилась, нервно застегивая пуговицы. Попутно осматривала одежду. Если было что, могли следы остаться.
– Зря вы так обо мне плохо думаете, Анжелика Дмитриевна. На вашу честь я не думал даже покушаться, – сказал преступник, заметив мою возню.
– Не думал он, – проворчала я, взбешенная. Устроил тут черт знает что, козёл! – Скажи лучше, зачем ты меня похитил! – не стала церемониться с этим типом. Пусть дальше мне «выкает» хоть до посинения. Я же ему дала понять: он для меня нет никто, пустое место. В эволюционной цепочке занимает среднее место между глистом и опарышем.
– Ваше похищение, Анжелика Дмитриевна, поверьте, это вынужденная мера.
– Вынужденная? Кто ж тебя, бедняжечка, заставил? – ядовито-насмешливо поинтересовалась я. – Что, злой дядя главный бандит приказал? И если не выполнишь, обещал опустить при пацанах?
– Боже, откуда в вас столько вульгарности? – удивился похититель. – С виду такая интеллигентная, стильно одетая, очень красивая молодая девушка.
– Жизнь научила, что с таким говном, как ты, нужно общаться на его языке.
– Простите, это на каком же?
– Дерьмовом! – бросила я. – С волками жить, по-волчьи выть!
– Ну что вы, Анжелика Дмитриевна. Вас никто в волчье логово не привозил. Наоборот, здесь очень даже приличное место. Правда, как вы уже успели заметить, это подвал. Но уж простите, в противном случае пришлось бы вам заклеить снова рот, чтобы не кричали. Соседи, знаете ли, могут не понять…
– Ты мне зубы не заговаривай, – прервала я его словесный понос. – Говори, зачем меня украли. И не лепи мне про вынужденную меру.
– Да, но это так и есть, к сожалению, – сказал похититель и даже вздохнул.
– Ути-пути, бозе мой! – иронично сказала я, – не плякай, маленький, тётя не даст тебе сисю! – сменила тон с «детского» на жестокий. – Тётя тебе вообще ничего не даст!
– Да я, в общем-то, и не собирался у «тёти» ничего брать, – ответил мужчина. – Единственное, что мне нужно от вас, это чтобы вы меня выслушали.
– Тебе психиатр нужен, придурок! – разозлилась я. – И слушать тебя не собираюсь, понял? Немедленно выпусти меня, или пожалеешь!
Похититель снова как-то грустно вздохнул. Потом поднялся и, прихватив с собой стул, вышел.
– Эй, ты! Вернись! – крикнула я, но меня никто не послушал.
Снова осталась одна, и внезапно лампочка под потолком погасла. Меня накрыла густая темнота. Откуда-то из неё медленно проник в мою душу и разлился по ней густыми чернилами страх. «Не надо было с ним так грубо, – подумала я. – Вдруг он теперь оставит меня здесь навсегда? Уморит голодом или ещё что похуже». Но гадать можно было сколько угодно, а толку? Застегнулась на все пуговицы и «молнии», улеглась на кровать, сжалась в клубочек. Страшно.
Глава 58
Так прошло несколько часов. За это время мой боевой пыл угас понемногу. Я перестала внутренне нагонять на себя бодрость духа и ершиться. Поняла, что это неправильно, так себя с похитителем вести. Словно тут я командую парадом, а не он. В том и беда, что наоборот. Ему решать, когда кормить меня, когда включать свет и так далее. Мне пришлось утихомирить свой буйный нрав и свыкнуться с мыслью, что надо вести себя хорошо. Иначе может быть только хуже.
«Чего я, в самом деле, взъярилась? Вела себя во время последнего разговора, как дура набитая. Истеричка, блин!» – ругала себя, ёжась от холода. Несмотря на куртку и сапоги, он проникал под тоненькие брюки, заставляя сворачиваться в клубок. Несколько раз пыталась встать, размяться. Но в темноте это делать неудобно, тем более с пристёгнутой рукой.
Через некоторое время меня стала донимать жажда. Затем к ней присоединился голод. Сколько я уже ничего не ела? Со вчерашнего обеда. То есть прошли почти сутки. Мне даже захотелось, чтобы похититель поскорее пришел и накормил, напоил. «Ага, и спать уложил, и сказку на ночь почитал», – иронично продолжила свои желания. И, словно услышав мои мысли, вдруг зажегся свет.
Я зажмурилась, услышала, как открывается дверь. Сквозь щелочку в веках заметила похитителя. Он толкал перед собой передвижной столик, на нем было несколько блюд. «Прямо как в ресторане», – подумала и окончательно открыла глаза, когда они привыкли к свету. Преступник подвел столик поближе, затем принес стул, уселся на него.
– Прошу отобедать, Анжелика Дмитриевна, – сказал спокойно.
– Я с грязными руками есть не привыкла, – заметила, не сдержавшись.
– Могу предложить только влажные салфетки, – сказал похититель.
– Уж будьте так любезны, – ядовито ответила я.
Он снова вышел, вскоре вернулся с упаковкой. Протянул мне. Пока я тщательно вытирала лицо и руки, сидел и молча наблюдал. Когда закончила приводить себя в порядок, принялась за обед, который оказался попутно и завтраком. Блюда оказались простые: на первое суп с фрикадельками, на второе хорошо прожаренный стейк с картофельным пюре. Плюс апельсиновый сок и три кусочка хлеба.
Неудобно было есть в верхней одежде, притом орудуя пластиковым прибором. Но справилась кое-как: голод не тётка. Когда насытилась, отодвинула столик от себя, поудобнее разместилась на кровати, опершись на спинку.
– Поговорим? Вы ведь не просто покормить меня пришли? – спросила.
– Да, – согласился похититель.
– Послушайте, а имя у вас есть?
– Конечно. Зовите меня… Бьорн.
– Это шведское имя, кажется. Вы швед?
Похититель промолчал. Я поняла, что не слишком-то он любит на вопросы отвечать.
– Ну, раз пришли общаться, прошу, начинайте, – сказала я.
Бьорн, или как там его по-настоящему, ещё некоторое время посидел в тишине, собираясь с мыслями. Затем вдруг заговорил, притом тихо, мне пришлось вслушиваться в каждое слово, чтобы ничего не пропустить. Благо, тут посторонних шумов нет, ничего не мешает. При этом смотрел мужчина куда-то вниз, то ли на пол, то ли под кровать. Я догадалась: со мной взглядом встречаться не хочет.
– Меня всегда интересовали женщины, – заговорил он.
– Приятно слышать, что не мужчины, – выдала я комментарий и прикусила язык.
– Да, женщины, – продолжил Бьорн, подождав, пока я прекращу свои выпады. – Моё половое созревание произошло быстро, и к 18 годам я уже был довольно подкован в этом вопросе: статьи на сексуальную тематику, порнофильмы и откровенные романы, – многое было просмотрено и прочитано, и я часто мастурбировал, но энергия всё равно била через край.
Я поморщилась. «Он что же, извращенец? Сейчас начнет мне какие-нибудь гадости рассказывать? Только не это! Не хочу слушать… но ведь надо!» – подумала, приготовившись услышать нечто противное.
– И тогда я понял, что мне нужны не виртуальные девушки, а настоящие. Но дело было не только в гормонах, конечно. Я вырос без отца. Он ушёл, когда мне исполнилось два года. Не выдержал жесткого характера моей матери. Она человек очень жесткий, равнодушный. Занимается только собой. Когда я рос, то она часто приводила домой разных мужчин. Закрывалась с ними в своей комнате, и я порой не мог уснуть из-за шума за стенкой. Крики, стоны… Мне было страшно и одиноко. Казалось порой, что маму убивают. Но она запретила мне выходить из своей спальни. Это всё продолжалось, пока я не окончил школу и не поступил в университет. Потом переехал в общежитие, и здесь началась моя другая жизнь.
Я слушала эту исповедь похитителя со странным шведским именем и не могла понять: почему он меня сделал своим слушателем? С такими вещами ходят или к священнику душу изливать, или к любимой женщине, или к психологу, наконец. А этот меня украл и теперь вываливает свою подноготную. Ничего не понимаю!
– В общежитии я почувствовал себя одиноким и свободным. И стал заполнять пустоту в душе общением с девушками. Вино текло рекой, я довольно быстро потерял невинность, а потом превратился в секс-машину. Трахался со всеми подряд, с кем попало. Мне не были важны ни внешность, ни возраст, ни семейное положение. У меня была здоровенная дыра в душе, и её хотелось заполнить. Думал, секс в этом поможет. Но я ошибался. Чем больше становился список моих половых партнёрш, тем более одиноким я себя ощущал. Несмотря на такой развратный образ жизни, умудрился окончить университет с отличием, потом поступил на работу в одну компанию. Начал строить карьеру и попутно искать…
– Себе вторую маму? – подсказала я.
– В некотором смысле, наверное, да, – ответил Бьорн. – Мужчины ведь, когда выбирают себе женщину по сердцу, всегда сравнивают её подсознательно со своей мамой. Но у меня ничего не получалось. Не знаю, может, не там искал или не тех. В какой-то момент я решил, что это бесполезно. Как моя мать не смогла до сих пор найти мужчину своей мечты, – после развода с отцом она так больше и не вышла замуж, – так и я не сумею найти свою любовь. Потому махнул рукой на попытки завязать отношения и продолжил жить, плывя по течению.
– Может, у тебя просто слишком завышенные требования к девушкам? – спросила я, испытывая сочувствие к Бьорну. «Кажется, у меня стокгольмский синдром, – подумала в этот момент. – Мне надо бы ненавидеть похитителя и бояться, а я прониклась его душевными переживаниями».
– Я не знаю. Скорее всего, это не так. Мне не нужна фотомодель с обложки Vogue. Умная, добрая, верная, сексуальная, – вот и все качества, которые я предпочитаю в девушках.
– Ага, а ещё женщина должна быть хозяйкой на кухне, королевой в гостях и проституткой в постели, – иронично напомнила я поговорку.
Бьорн ничего не ответил. Поняла, что снова ляпнула лишнее.
– Простите, – сказала тихо, перейдя на «вы».
– Всё в порядке, – ответил похититель. – Но вы знаете, мне все-таки однажды крупно повезло. Я перешел на новое место работы и встретил там девушку, которая с первого взгляда запала мне в душу.
– Любовь с первого взгляда? – спросила я саркастично. – Вы серьёзно? В XXI веке, эпоху интернета и соцсетей?
– Да, я вполне серьёзно, – ответил мужчина. – Только любовь не с первого взгляда, но настоящая.
В который раз мне пришлось заставить себя заткнуться, ощутив грубой хамкой. Ну что я лезу со своими дурацкими комментами!
– Когда мы только познакомились, мне эта девушка показалась настоящей стервой. Даже… злобной сукой, простите за слово. Она смотрела на меня презрительно, свысока. Такая гордая, неприступная, карьеристка до корней волос. Снежная королева, да и только! У меня к ней появилось двойственное чувство. С одной стороны, не мог не признать: очень умная и опытная, настоящая профи. С другой, не женщина, а робот, хотя красивая и стильная. Я растерялся и не знал, как себя с ней вести. Она манила к себе и отталкивала одновременно. Мне подобные прежде не попадались. А ещё она почему-то напомнила мне маму. Вроде бы ледяная глыба, от неё мороз по коже. Но смотришь в глаза, и вдруг ощущаешь: там, глубоко внутри, тепло и уютно.
«Что за бред он несёт?» – подумала я, покачав головой. От похитителя это не ускользнуло.
– Не верите мне?
– Нет-нет, ну что вы, – улыбнулась кисло. – Рассказывайте, пожалуйста.
Бьорн глубоко протяжно вздохнул.
– Вскоре во мне взыграл азарт. Как это так? Я не смогу соблазнить эту неприступную даму? И решил, что добьюсь от неё взаимности. Пересплю, а потом брошу. Я так, признаться, делал не раз, хотя и не горжусь таким поведением. Но что было, то было. Начал действовать. Отдалял от себя и приближал. То становился равнодушным, то страстным. То демонстративно ухлёстывал за другими, то направлял на неё всё внимание. В какой-то момент она стала сдаваться. Я уж было решил, что победа близка, но ничего подобного! Стоило чуть уменьшить свой напор, как она вдруг опять становилась прежней, равнодушной и холодной. Это меня бесило и заводило страшно! И я ничего не мог с этим поделать. Впервые в жизни все мои хитрости или срабатывали наполовину, или оказывались бесполезны.
Глава 59
Бьорн вдруг замолчал, и по тому, как он мял и растирал свои пальцы, будто снимая с них случайно налипшую краску, я поняла, насколько непросто даются ему признания.
– Скажите, Анжелика Дмитриевна, что бы вы сделали, если бы оказались в такой ситуации?
– Сначала бы выпустила меня отсюда, – сказала я.
– Простите, но у нас беседы, кажется, не получится, – неожиданно ответил похититель, разочарованно вздохнув и поднимаясь.
– Подождите! Я бы… посоветовала подойти и сказать всё честно! – выпалила я.
Бьорн остановился. Вернулся на место. Положил руки на колени, приготовившись слушать.
– Я бы подошла к той девушке и во всём призналась. Вы ведь её любите, верно?
– Да, очень. Впервые в жизни и… мне кажется, это навсегда. Другой такой в моей жизни не будет, – ответил похититель проникновенным голосом. Таким он показался мне даже сквозь модулятор.
– Ну вот! – обрадовалась я. – Идите к ней. Говорите, что любите…
– Но она по-прежнему считает меня человеком, не способным на серьезные чувства. Ей уже успели рассказать о моем бурном прошлом. Составила очень нелестное впечатление и не хочет с ним расставаться, – сказал Бьорн.
– Если она не полная дура, то когда посмотрит вам в глаза во время признания, то прочитает в них правду. Если вы, конечно, будете искренни с ней. Мы, женщины, это чувствуем. Когда нам говорят ложь. То есть бывает, понятно, и нас обмануть можно. Но… как же вам объяснить? Короче, если она тоже к вам неравнодушна, то всё поймет, почувствует и поверит.
– Вы уверены?
– На сто процентов! – горячо воскликнула я.
– А это не обусловлено вашим желанием выйти отсюда? – сощурил глаза Бьорн. Это даже под маской было заметно.
Я вспыхнула от раздражения.
– Вы хотели искренности? Я вам её дала. А если не верите, то можете… идти к чёрту! – скрестила руки на груди, хмыкнула и отвернулась.
Похититель некоторое время молчал, пока я упорно рассматривала крашеную бетонную стенку. Пока делала так, за спиной послышалось шуршание. Словно кто-то возился с одеждой. Меня подмывало обернуться, но я птица гордая! Пусть сначала извинится за своё недоверие, а потом посмотрим. Может, и захочу с ним разговаривать. Тоже мне, какой недоверчивый нашелся! Да, я хочу отсюда поскорее выбраться. Но человек я прямой и искренний, и если меня попросили, то врать не стану.
Шуршание прекратилось. Воцарилась тишина. У меня уже и шея стала болеть, будучи повернута в одну сторону. «Зараза! Надо бы размяться немного, иначе мышцы сведёт, буду скособоченная», – подумала я, вспомнив, как однажды спала с открытым окном, а потом неделю ходила, не в силах голову повернуть – продуло, нерв защемило. Кажется, теперь будет то же самое, если не обернусь.
«А, фиг с ним!» – махнула мысленно рукой, развернулась и… раскрыла в изумлении рот. Передо мной на стуле сидел Артур Уваров. На полу рядом лежали маска и модулятор. Капюшон был снят с головы, а лицо мужчины оказалось очень бледным, с щетиной, какая вырастает дня через три примерно. Глаза его смотрели на меня с таким выражением… так, наверное, взирает человек, ожидающий вынесения ему смертного приговора. Но ещё в душе теплится надежда, что может случиться какое-то чудо, и казнь заменят на пожизненное заключение. Или вдруг даже совсем отпустят, признав невиновным?
– Т… т… ты?! – выговорила я с трудом, заикаясь. Я так сильно была поражена, что не успела даже рассвирепеть.
– Да, – ответил Артур.
– Ты… меня… похитил? – начала я закипать.
– Да, – прозвучало опять.
– Как ты… посмел?! – зашипела я словами, словно кипящая вода, что вырывается из-под крышки чайника.
– Ты не хотела меня слушать, видеться со мной.
– Поэтому ты решил, что можешь меня украсть?! – я даже вскочила, дёрнулась было навстречу Артуру, – так сильно захотелось ему влепить пощёчину! – но наручники меня остановили. Они сильно дёрнули запястье, я охнула от боли. Вернулась на кровать, села, взяла себя в руки, сказала сквозь зубы:
– Немедленно освободи меня.
– Лика, послушай, пожалуйста.
Я вскочила и заорала:
– Немедленно! Освободи! Меня!!!
– Нет, пока ты меня не выслушаешь, – тоном уверенным вдруг ответил Артур.
– Да пошёл ты!.. – начала я было, но Уваров поднялся, как в тот раз, и направился к двери. Мне вдруг стало понятно: сейчас выключит свет, и буду торчать ещё неизвестно сколько в темноте и голодная, с этим гадким воняющим ведром.
– Ладно! – крикнула я.
Артур развернулся.
– Уверена?
– Да! – и сцепила зубы. О, как же мне хотелось надавать ему по морде! Да ещё обматерить самыми витиеватыми словами! Но надо было сдерживаться, прикидываться пай-девочкой. «Потом я всю душу из него вытрясу», – решила, усаживаясь на скрипучую кровать.
– Лика, послушай и не перебивай, – сказал Артур спокойным голосом, хотя было видно, как он волнуется. Снова стал тереть пальцы, периодически сгибая их и щелкая суставами. «Ещё бы! Человека похитил!» – подумала я.
– Всё, что я сказал тебе до этого о себе, – чистая правда.
– Да ну? – я сузила глаза. – А кто говорил, что был толстый, очкастый ботан и верил, что его первая женщина станет единственной? Что вы нарожаете детей и проживете долгую и счастливую жизнь? Что умрёте в один день в окружении внуков и правнуков?
– Прости. Насчет толстого ботана я обманул. А насчет веры в единственную любимую – нет, это правда.
– Зачем врал?
– Если бы я тебе сказал, каким был на самом деле, ты бы что почувствовала и подумала обо мне?
– Ладно, это прощаю, – сказала я и подумала: «Он прав. Мне тогда было бы очень неприятно. Толстый ботан – это так себе, но похотливый самец, готовый трахаться с кем попало – намного хуже». – Девушку Инну тоже придумал?
– Нет, она была, – робко улыбнулся Артур, словно боясь, что за такое проявление чувства я взбешусь. – Только не так романтично мы с ней общались. И девственником я не был тогда, конечно. Хотя ей сказал, что это так. Чтобы соблазнить.
– Вот же ты хитрая сволочь, Уваров, – сказала я.
Артур пожал плечами. Мол, что было, то быльём поросло.
– Про родителей-то зачем наврал?
– По той же причине. Ты бы не поверила, решила, что я стараюсь таким хитрым способом втереться к тебе в доверие. Представь: ты детдомовская, я же вырос фактически сам по себе. Отца нет, а мама вроде формально есть, но фактически… – сказал Артур.
«Снова прав», – подумалось мне.
– Знаешь, Уваров, я всё равно не считаю…
– Лика, я люблю тебя! – вдруг выпалил он.
Слова застряли у меня в глотке. Я даже кашлянула от неожиданности. Посмотрела на Артура, прищурившись. Очередной его фокус-покус?
– Что ты сказал?
– Анжелика Разумовская! Я люблю тебя, – довольно громко и отчетливо, глядя мне прямо в глаза, произнес Уваров. – И хочу тебе сказать, что после того, как мы стали близки, я не прикоснулся ни к одной женщине! То, что ты увидела у меня в кабинете, это была выходка Елизаветы. Она решила, что так сможет быстрее получить работу в нашей компании.
– И у неё получилось, – заметила я иронично.
– Не по этой причине, – сказал Артур. – Она умна и профессиональна, ты же сама знаешь. Да что мы о ней?! – вдруг возмутился он. Подошел ко мне, взял за руки, прижал их себе к груди. Вернее, попытался, поскольку звякнули наручники. Чертыхнувшись, Уваров расстегнул их и повторил жест. Взял мои ладони в свои, прижал их к груди, и, глядя мне в глаза с очень близкого расстояния, повторил:
– Лика, я очень, очень, очень тебя люблю.
Вот что мне было делать? Внутри разрывались чувства на клочки. Мне хотелось исполнить своё пожелание и дать ему с размаху в морду за то, что сделал своей заложницей. В то же время сердце бешено заколотилось: я видела, что Артур абсолютно искренен и глубоко чувствует то, что произносит. Передо мной стоял не хитрый бабник, а человек действительно любящий. Вместо ответа я закрыла глаза, и Уваров тут же всё понял.
Он обхватил меня руками и стал целовать. В губы, в щёки, в нос, – всё моё лицо оказалось под властью его мягких трепетных прикосновений. Но потом, спохватившись, он подхватил меня на руки и понес куда-то. Я не смотрела, полностью отдавшись порыву. «Может, потом пожалею, что поверила ему, – мелькнуло в мозгу, – но ничего не хочу. Только быть с ним!»
