Текст книги "Анатомия соблазна (СИ)"
Автор книги: Дарья Десса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
Глава 54
Поздно ночью самолёт, на котором мы летели с Олегом, приземлился в международном аэропорту Шоуду. Однако добраться до отеля в центре города, до которого по прямой было всего 10 км, не смогли. На автомагистрали случилась какая-то крупная авария, и там застряли несколько тысяч автомашин. Потому таксист сразу предупредил: поездка обойдется значительно дороже, поскольку придётся ехать в объезд.
– Ну, раз такое дело, – сказал Олег с улыбкой, предвкушая интересное путешествие, – то покажите, нам, пожалуйста, какие-нибудь красивые пейзажи.
– Хорошо, – согласился таксист. Ему, насколько я поняла, это было выгодно: чем дольше мы ездим, тем дороже нам обойдется поездка. Потому принялся наматывать километры, делая большой крюк вокруг и без того громадной китайской столицы. Вместо юго-запада, где располагался центральный Пекин, он повез нас в противоположную сторону, на северо-восток. Когда Олег спросил почему, ответил: там протекает река Чаобайхэ, у неё очень живописные берега. Мой спутник оживился, даже вытащил из сумки небольшой фотоаппарат, подмигнув мне. Мол, смотри, Лика, сейчас увидим что-то особенное!
Я кисло улыбнулась в ответ. Мне хотелось поскорее добраться до отеля, потом встретиться с потенциальными партнерами и вернуться в Москву. Настроение было ниже некуда, ни с кем не хотелось разговаривать. Даже то, что светило солнце, было довольно тепло и красочно вокруг (китайцы по части ярких красок настоящие маньяки), не радовало. Один лишь Олег, словно не замечая моего хмурого настроения (или делая вид) с интересом смотрел в окна машины.
Расхваленная таксистом Чаобайхэ оказалась ничем не примечательной. Пологие берега с редкой растительностью. Типичная равнинная река, медленно несущая свои воды к морю. Она была такой невзрачной и спокойной, что мне стало совсем грустно. Я подумала, что жизнь моя, если свяжу её с Олегом Курносовым, такой же станет. Медленной и неинтересной.
Я собиралась попросить таксиста, чтобы поскорее вез к отелю (мы забронировали его заранее по интернету), но не успела. Мы в тот момент как раз ехали по мосту. Довольно узкому, всего по две полосы в каждую сторону. Насколько я догадалась, это была скоростная магистраль, потому весь поток двигался очень резво. В какой-то момент таксист стал нервно посматривать в зеркало заднего вида. Он даже принялся оборачиваться, словно не доверяя ему. Что-то проговорил по-китайски.
Мне стало страшно. Обычно люди так себя ведут, когда предчувствуют опасность. Один только Олег ничего не замечал, фотографируя из открытого окна. Таксист обернулся ещё один раз, потом вскрикнул и крутанул руль вправо, к ограде моста. В ту же секунду я почувствовала сзади сильный удар. Ощущение было такое, что все мои органы сплющились и собрались размазаться по рёбрам вдоль спины. Меня вдавило в сиденье, зазвенело позади стекло, раздался жуткий скрежет.
Я была пристегнута и вцепилась в ремень и ручку на двери. Машина, потеряв управление, свернула направо, ударилась о парапет, выбила целую его секцию и устремилась за пределы моста. Я только успела заметить, как водитель, стремительно распахнув дверь, выскочил наружу. Дальше такси зацепилось за покореженное ограждение и замерло. Передняя часть оказалась висящей над рекой, задняя – высоко задранной вверх.
Глянув вперед, я увидела, в какой страшной ситуации мы оказались: под нами была настоящая пропасть. Мост в этом месте возвышался над рекой метров на пятнадцать. «Если мы туда упадем, – сверкнула острая, как бритва, мысль в голове, – то разобьемся в лепешку. Река мелкая, каменистая».
Олег сидел рядом, он был бледен и часто дышал. Он бросал испуганные взгляды по сторонам и было заметно, что пребывал в полнейшей прострации. Я впервые видела его таким: не привычно уверенным в себе, солидным, а испуганным мальчиком, который готов от страха штанишки намочить. Но, по крайней мере, он не стенал и не ныл, а мелко трясся, ухватившись обеими руками: левой за ручку на двери, правой за водительское сиденье перед собой.
Двигатель такси несколько раз кашлянул и заглох. Вокруг воцарилась странная тишина. Словно мы оказались совершенно одни на этом мосту, и весь шумный поток машин исчез. Но я боялась даже пошевелить головой, чтобы осмотреться. Так и сидела, ожидая, что же будет дальше. Мне стало в какой-то момент интересно: нас успеют спасти прежде, чем машина сорвётся вниз?
В критических ситуациях я, как всякий человек, пугаюсь. Но это длится недолго, всего несколько секунд. Затем мозг превращается в компьютер, начисто лишенный эмоций. Так случилось и теперь. Я понимала, что в любую секунду такси может рвануть вперед, и тогда мне не выжить. О том, что ещё и Олег погибнет, как-то не думала. В этой ситуации каждый сам по себе. Ни помочь, ни спасти его я не могу, значит, и рыпаться нечего.
Время потекло очень медленно, словно часы, угодившие в густой прозрачный мёд. Механизм вроде как ещё работает, но ему очень трудно передвигать стрелки. И в это время я крепко задумалась. Есть выражение «жили они долго и счастливо и умерли в один день». Сейчас рядом со мной мужчина, и у нас есть шансы жить вместе. Насколько долго и счастливо, я не знаю. Вот умереть вместе – это большая вероятность.
«Предположим, – рассуждала я, – мы выберемся отсюда живыми. Хочу ли я быть рядом с ним? Стану ли счастлива? Нет и нет. Ну, а насчет вместе уйти в мир иной, тут не я решаю, а силы небесные. И что это значит? – сама и ответила. – То, что мне надо расстаться с Олегом. Прекратить с ним общаться. Поставить жирную точку. Раз и навсегда. И плевать, что подумает Леднёв. Пусть он мой отец. Но даже у него нет права решать мою судьбу. Я сама буду поступать, как мне хочется. Ре-ше-но», – подумала и тут же услышала:
– Солнышко, ты как?
– Никогда больше не называй меня так, – ответила тихо и твердо.
Олег осёкся и замолчал. Кажется, он понял, что меня уже тошнит от этих розовых соплей.
Не знаю, сколько мы сидели в висящей над обрывом машине. Может, полчаса. Может, два. Но всё разрешилось благополучно: прибыли спасатели, зацепили такси сзади тросом и потихоньку вытащили на проезжую часть. Затем вскрыли заклинившие двери. После всё делали очень быстро: сфотографировали и сняли на видео место происшествия, подняли такси вертолётом и унесли куда-то. Прибыла ремонтная бригада, стала чинить ограждение. Нас отвезли в полицию, где пришлось ответить на несколько вопросов. Там же оказался и водитель, кстати. Но уже в наручниках.
Когда на улице уже светало, нас отпустили наконец. Я взяла свой чемодан, вышла на улицу, глубоко дыша. Было очень свежо, а у меня кружилась голова от радости. Выжила! И даже ни единой царапины! Чудо настоящее! Так обрадовалась своему спасению, что даже не заметила, как рядом нарисовался Олег. Подошел и молча встал рядом.
– Что дальше будем делать? – спросил заискивающим голосом.
Я повернулась к нему всем телом. Посмотрела в глаза и сказала:
– Знаешь, Олег, ты замечательный мужчина. Добрый, ласковый, умный. Только… мы не пара, понимаешь? Огня между нами нет. Такого, чтоб обжигал и грел одновременно. Прости, но мне такие отношения не нужны.
Курносов молча выслушал. Улыбнулся краешком рта.
– К нему хочешь вернуться? К Артуру?
– А вот это уже, Олег, не твоё дело, – резко ответила я, развернулась и отошла на несколько метров, попутно доставая смартфон и пытаясь заказать такси. С третьей попытки удалось, и вскоре я возвращалась в аэропорт, попутно покупая билет в Москву. Что дальше станет делать Курносов, мне было всё равно. Да, расстались мы с ним не слишком гладко. Но так всегда бывает, когда между людьми рвется эмоциональная связь. Даже если была не очень глубокой и продолжительной.
Я понимала, что мне придётся, наверное, от отца выслушать претензии. Но на это было наплевать. Большая девочка, сама решу, как мне лучше. А Олег… что ж, сердце я ему очевидно не разбила. Он же не был в меня безумно влюблен, потому и страдать особенно не станет. Поедет сейчас в центр Пекина, Запретный город рассматривать. Эти впечатления подсластят горечь расставания.
Жаль, что не выполнила поручение отца. Так и не встретилась с китайскими бизнесменами. Ничего. Если им так нужно продвижение на российский рынок, милости просим в Москву. Как говорила наша повариха, «хлеб за брюхом не ходит». А вот когда приедут, обязательно с ними встречусь, тогда обстоятельно побеседуем. Уверена, что Леднёву такой поворот понравится.
Когда самолёт поднялся в небо, я попыталась заснуть. Но никак не получалось. Сердце часто стучало от предвкушения. Встречи с Артуром, само собой. Мне было и радостно, и страшно одновременно. Я же бросила его. Сама, из-за измены с той девушкой, Елизаветой, чтоб ей… вернуться в Захолустинск! Но проснулся внутри и червячок сомнения. Вдруг Уваров мне правду сказал, что я неправильно всё поняла?
Глава 55
Я думала, пока летела обратно, что Леднёв будет мной крайне недоволен. Настолько, что даже мысленно приготовилась написать заявление по собственному желанию. Но стоило мне, прихрамывая, переступить порог его кабинета, как Владимир Кириллович буквально рванулся из-за стола, схватил за плечи, а потом не выдержал и прижал к себе. Замер, и я услышала, как грохочет в груди его сердце.
– Господи, Лика, дочка, – пробормотал он, и его слова стали для меня полнейшей неожиданностью. Впервые видела, как грозный босс превратился в нежного папу. – Я только минут десять назад узнал о том, что с тобой в Пекине случилось! Почему же ты мне ничего не сообщила?
Он отодвинул меня, продолжая держать за предплечья. Улыбался и одновременно был встревожен. Я смотрела близко-близко на его лицо. Теперь оно уже не казалось мне таким чужим. Я вдруг ощутила, что этот мужчина передо мной – не формально зовётся отцом. Он – мой настоящий папа, родной, близкий. Чужой бы не стал так беспокоиться. Он – тот, о ком я мечтала всю жизнь, с завистью глядя на других детей, у которых находились желающие забрать их к себе и сделать своими детьми. Пусть даже приёмными, но для меня тогда это не имело значения.
– Не хотела тебя беспокоить, – все-таки нашла, что сказать.
– Ну Лика, – укоризненно сказал отец. – Разве так можно! Мне только что позвонил Олег, всё рассказал. Послушай, у вас там…
– Мы расстались, – ответила я.
– Жаль, – ответил Владимир Кириллович.
Мы сели в уже знакомые кресла. Я рассказала обо всём (опустив только интимные подробности), что случилось за время нашей с Курносовым поездки в Китай. Что та авария на магистрали, когда мы около часа провели над пропастью, заставила меня на многие вещи взглянуть иначе. Я поняла, что Олег, каким бы хорошим ни был, никогда не станет любимым. А это для меня важнее всего.
– Понимаешь, папа? – сказала я.
– Да, конечно, – ответил он.
Даже не стал меня ругать за отсутствие контактов с китайскими бизнесменами. Согласился с моей идеей: если им так хочется продвигаться на российском рынке, пусть приезжают. Встретим в лучшем виде, всё обговорим и так далее. Потом Владимир Кириллович предложил мне взять отпуск, чтобы подлечиться. Отказалась.
– Я не смогу дома сидеть, мне там будет скучно, – ответила я. Не стану же говорить, как мне жутко хочется увидеть Артура!
Кажется, Леднёв догадался. Посмотрел на меня как-то хитро, а потом сказал:
– Что ж, Лика. Вижу, тебе не терпится вернуться к работе. Ступай.
Мысленно поблагодарив небеса за то, что всё так хорошо разрешилось, и мне не нужно будет увольняться, я пришла в свой кабинет. Снежана запрыгала вокруг меня радостным кутёнком, который сильно соскучился по своему хозяину. Потом мы заперлись в кабинете, и я стала слушать все новости, густо сдобренные сплетнями, обо всем, что случилось в компании за время моего кратковременного отсутствия.
Пока Снежик трещала, словно сорока на дереве, я всё ждала, пока она перейдет к самой интересной для меня тебе на букву У. Подгонять помощницу не хотела, чтобы не выдавать свой жгучий интерес. Но когда та произнесла долгожданную фамилию, я так напряглась, что переломила пальцами шариковую ручку.
– Ой, – сказала Снежана, растерявшись. Выжидательно глянула мне в глаза. – Что это с вами, Анжелика Дмитриевна?
– Всё в порядке, – растянула я рот в улыбке, а у самой пульс зашкалил.
– Но вы ручку сломали.
– Да? – я сделала недоумевающее лицо. – Не заметила.
Глянула на свои пальцы. На указательном проступила кровь. Ручка оказалась из металлических деталей. «Боже, – подумала я. – Как же сильно меня волнует этот человек, если я даже железную авторучку переломила!» Достала влажную салфетку, стёрла капельку крови, приложила ткань к ранке, прижала. «Что-то последнее время слишком часто ранения у меня случаются, – пришло в голову. – Не к добру это всё».
Снежана продолжила свой рассказ. Я ждала, когда она заговорит о бурном романе Уварова с его новой помощницей, Елизаветой. Но ничего такого не услышала. Лишь то, что Артур Львович позавчера уехал в командировку, а до этого подписал два выгодных рекламных контракта.
– Куда уехал? – спросила я. – В Захолустинск, конечно же? – у меня почему-то сразу всплыло в голове название этого города. Ну, а как же! Там Люсенька, с которой Уваров едва смачно не потрахался прямо на столе в его временном кабинете. Там живут родители Елизаветы. Уж не с ними ли знакомиться поехал? Хотя нет, тогда бы её взял с собой.
– Нет, – помотала Снежана головой. – В Солнечноводск.
– Где это? – удивилась я. Прежде такого названия не слышала. Странно. Жираф нами больше не руководит, и тогда почему Уваров отправился в захолустье?
– Там крупная трикотажная фабрика, – ответила помощница. – Она захотела заключить с нами договор на продвижение своей продукции. Ну, Артур Львович и вызвался сделать это сам.
– Ах, вот оно что, – сказала я и почувствовала, как настроение моё падает.
Снежана, заметив это, быстро свернула свой рассказ и ушла. Я же, оставшись одна, открыла компьютер и стала смотреть, что там у меня в системе электронного документооборота. Эту новую фишку придумал Леднёв сразу после слияния. Сказал, что отныне не потребуется носить толстые папки из кабинета в кабинет и на бумагу и картриджи тратиться. Всё в компьютерах. Теперь мне стало интересно, что за фабрика такая в Солнечноводске. Оказалось, очень небольшая. Но решившая гордо бросить вызов китайцам с их ширпотребом.
Но как теперь мне увидеть Артура? И как понять, отчего он не взял с собой Елизавету? Об этом мне Снежана сообщила. Я вздохнула. Захотелось купить билет на поезд и отправиться в Солнечноводск, чтобы там встретиться с Уваровым, поговорить. Выяснить раз и навсегда, есть ли у нас будущее. В то же время понимала: глупо это. Не стану же гоняться за ним по всей стране, как последняя дура в надежде выцепить и расставить все точки над «i». Где теперь моя собственная женская гордость?
Захотелось завыть от отчаяния. Ну почему в моей жизни с появлением Уварова всё так сложно стало? Ведь было просто. Но гадать можно долго, а толку? Пришлось погружаться в рабочие вопросы. Я даже набросала эскиз к одному товару, только получилось как-то очень уж грустно. Хотела что-то радостное, а изобразила грустную девушку у окна, рядом с которой на полу замер робот-пылесос, а на подоконнике – кот, который смотрит вниз с подозрением.
«Вот это моё будущее, – подумала, усмехнувшись. – Как всякая старая дева, заведу себе робота и кота, чтобы первый шумел, а второй от него прятался по всей квартире». С такими грустными мыслями с работы и ушла. Привычно добралась до дома, загнала машину на подземную парковку, но когда стала выходить, вдруг погас свет.
– Этого только не хватало! – проворчала я, доставая телефон и включая на нем фонарик.
Посветила вокруг: гробовая тишина, ни одной живой души. Даже стало как-то жутковато. Направилась к лифту, но кнопка не горела. «Вот зараза!» – подумала, поняв, что мне придётся топать на свой двадцатый этаж пешком. Но делать нечего. Добралась до тяжелой металлической двери, потянула её на себя, подсвечивая под ноги, чтобы не оступиться. Мало, что хромаю, так могу в такой темнотище ноги переломать.
Раскрыв дверь, сделала шаг вперед, и тут случилось нечто невероятное и напугавшее до жути: прямо ко мне из мрака метнулась черная тень. Я не успела поднять телефон, как он вылетел из моих рук, а в следующую секунду на моей голове оказался пыльный мешок. Меня схватили, резко развернули, завели руки за спину, едва их не сломав, и я почувствовала, как на запястьях защелкнулись наручники. Они были такие холодные, что по телу пробежал словно ледяной ветер.
– Что происходит?! – завопила я.
Вместо ответа вдруг совсем рядом раздался сильный электрический треск, затем что-то сильно ударило меня в бок, и я провалилась в темноту. Последнее, что успела понять – меня шибанули электрошокером. Но кому и зачем понадобилось такое, предстояло узнать позже. А пока я пребывала в густом непроглядном мраке и полной тишине. Но недолго – вскоре раскрыла глаза, ко мне вернулась возможность слышать.
Я поняла, что лежу в багажнике машины, и меня куда-то везут. Попыталась раскрыть рот, чтобы заорать «Помогите!», но не смогла разлепить губы – их заклеили скотчем. Руки по-прежнему были застёгнуты за спиной. Попробовала пошевелиться – не вышло. На щиколотках тоже скотч. «Спеленали, как буйнопомешанную в сумасшедшем доме, – подумала. – Или… заложницу!» Стало страшно.
Глава 56
Не знаю, сколько меня везли. Помню только, что довольно долго. Я сначала пыталась считать повороты, чтобы примерно понять, куда путь держим. Но скоро сбилась. К тому же голова болела из-за электрического разряда, очень хотелось пить. Но постепенно, уговаривая себя не психовать раньше времени, я смогла успокоиться. Решила, что ничего эти уроды (мне почему-то показалось, похитителей не один, а как минимум двое) от меня не добьются. То есть денег. Захотят изнасиловать? Рассмеюсь им в лицо. Не на ту напали! Да, мне страшно до жути, до мурашек по коже, до озноба. Но я, Анжелика Разумовская, не собираюсь ни перед кем прогибаться.
Хотят моими дырками воспользоваться, извращенцы поганые? Пусть! Я даже вспомнила случай, который произошел со мной, когда работала в кафешке официанткой, пытаясь заработать первые деньги. Один тип подкараулил меня возле выхода после работы. Одной лапой залепил мне рот, другой схватил поперек и потащил за угол. Там как раз было темно, никто не ходил – широкая щель между зданиями. Когда оказались там, стал сдирать с меня джинсы. И так по-дурацки у него получалось, а мне так было жаль новую вещь, что я укусила его за палец, сплюнула и зарычала:
– Не умеешь раздевать, не берись, придурок! Дай, я сама!
Тот оторопело глянул на меня, криво ухмыльнулся и отошел на пару шагов.
– Ну, давай, а потом я тебя трахну, – сказал хрипло. Даже руку себе в ширинку запустил и принялся теребонькать, приготавливая свою сардельку.
Я аккуратно сняла джинсы, повесила на крюк, удерживающий водосточную трубу. Увидев меня в одних трусиках, мужик похабно оскалился.
– Трусы мне снимать или сможешь? – саркастично бросила я.
Мужик ринулся в атаку. Его член, кстати, даже не выпирал из штанов, несмотря на манипуляции. «Импотент наверное», – подумала я. И в ту секунду, когда извращуга лапнул меня за бока и развернул, чтобы поставить раком, я наотмашь ударила его ножом. Тем самым, небольшим и очень острым, который много позже успел рассмотреть Леонид, когда попытался добиться от меня половой взаимности.
Лезвие вонзилось мужику в ляжку, и он заорал, бросив меня и ухватившись за рану. Я развернулась и резанула его ещё раз, теперь по руке. Взвизгнув, насильник попытался, несмотря на боль, меня шарахнуть кулаком, но я присела и долбанула ещё раз в ту же ногу.
– Су-y-y-yка-а-а! – завопил мужик, падая на землю.
– Будешь знать, как девушек насиловать, урод! – сказала я.
Пока несостоявшийся маньяк корчился, обливаясь кровью и матерясь, сорвала у него сумку с плеча и стала там шарить. Нащупала портмоне, вытащила. Внутри, кроме денег, обнаружилось водительское удостоверение.
– Если ещё раз тебя здесь увижу, мудак, бить буду по яйцам. Теперь знаю, как тебя зовут. Понял?!
– Да, да, – проныл мужик.
Я забрала удостоверение и деньги (моральная компенсация) и ушла, оставив насильника на земле. Была уверена, что опасных ран ему не нанесла. Колото-резаные, так их врачи называют. Притом неглубокие. Да к тому же мужик пьян, так что сумеет себе помочь, болевого шока такие не испытывают.
Вот и теперь тот, кто меня похитил, сделал одну большую ошибку. Он не забрал мою сумочку. Я ощутила её по слабому запаху духов, флакончик которых ношу с собой. Аромат May Way Giorgio Armani ни с чем не спутаешь, он особенный. «Мне бы только внутрь добраться», – подумала я. Стала решать, как это сделать. Вспомнила, что в детстве умела протаскивать руки от спины наперед. Интересно, в узком пространстве багажника получится?
Согнулась ещё сильнее, прижав колени к подбородку, и стала потихоньку опускать ладони ниже, ниже. Вскоре удалось их протащить по ягодицам, затем по внутренней части бёдер. Остановилась. Тяжело дышать одним только носом, а рот заклеен скотчем. Ух, как я зла на того урода, который это сделал! Мне потом столько времени придётся к косметологу ходить! Ну, ничего, будет ему полный трындец! Не косметологу, конечно.
Потихоньку, понемногу, но я смогла это сделать! Протащила руки через ступни, и вот они уже спереди. Нащупала сумочку, раскрыла её. Забралась внутрь и нашла нож. «Ах ты, мой красавец!» – подумала ласково. Достала, нажала на кнопку. Лезвие привычно щелкнуло, выскочив из укрытия. Дальше просто. Скотч разрезала на запястьях, потом резко рванула его с губ, тоненько взвизгнув – это пипец как больно! Ощущение, словно с тебя кожу живьем срывают. Затем освободила ноги.
Так, что дальше? Хотела взять телефон, но потом вспомнила: он был у меня в руках, когда меня похищали, и вылетел, когда мне на голову надевали черный мешок. Я стянула его с головы, но что толку? Вокруг темно, как у слона в одном месте. Ощупала пространство вокруг. Точно машина. Да и потряхивает на неровностях дороги. Ещё пахнет бензином и маслом, резиной и краской. Куда везут, интересно? Тут я вспомнила, что у меня на часах есть функция фонарика.
Точно! Супер! Включила кнопку, стала светить вокруг. Ну точно, багажник. Причем довольно просторный, отделенный от основного салона. Значит, это не хэтчбек, и не пикап (иначе бы сверху не было крышки), и не универсал, а купе или седан. Что ж, увидим, когда приедем на место.
Я немного расслабилась. Того, кто меня похитил, ожидает очень неприятный сюрприз. Вот он, у меня в правой руке. Как его там официально? Нож выкидной автоматический. Обоюдоострый и довольно опасный, но холодным оружием, – я специально проверяла, чтобы с компами проблем не иметь, – почему-то не является. Да какая мне теперь разница! Для меня он и есть самое настоящее оружие. Вот с ним урода, который решил, что со мной так можно поступать, то есть бить электрошокером и паковать в багажник, как тушу зверя после охоты, и познакомлю.
Прошло ещё немного времени, машина сбавила скорость. Потом остановилась. Послышался шум отъезжающих ворот. Дальше авто проехало ещё немного, водитель заглушил двигатель. Я к тому времени уже была в состоянии полной боевой готовности. И как только раскрылся багажник, и надо мной возникла черная фигура, резко вскочила и нанесла колющий удар.
– А-а-а! – вскрикнул человек. Судя по голосу, это был молодой мужчина. Он схватился обеими руками за раненый бок и отскочил. Я же, не теряя времени, выбралась из багажника. Осмотрелась: справа коттедж, слева ворота, и они уже успели закрыться. Дальше куда? Плевать! Я рванула к каким-то деревьям, решив, что если там есть забор, то по веткам переберусь через него. Бежала недолго, ломая ветки. Они больно хлестали по лицу, по ладоням. Хорошо, ещё зима не кончилась, и на мне куртка, которая приняла на себя основную часть ударов.
Я так ускорилась, что едва со всего маху не влепилась в глухой металлический забор. Довольно высокий, метра три.
– Зараза! – выкрикнула я и понеслась вдоль преграды.
Благо, здесь был повсюду коротко стриженный и немного припорошенный снегом газон, а не перекопанная земля, иначе бы переломала в темноте ноги. Единственный свет, который сюда доставал, слабо струился с неба. По нему плыли тяжелые облака, в просветах которых ненадолго мелькали крошечная луна и звезды. Я бежала, не слыша за собой погони, и стало казаться, что смогу вырваться.
Но это оказалось напрасной мечтой. Потому что вскоре слева на меня кто-то неожиданно бросился, схватил и повалил на траву. Я взмахнула ножом, но тут же раздался короткий электрический треск, и я опять вырубилась. Когда открыла глаза, то обнаружила себя лежащей на кровати. Руки и ноги были привязаны к ней веревками. Над потолком светила тусклая лампочка без абажура, и помещение оказалось небольшим, метров пять всего.
В нем, кроме кровати, ничего не было. Также и окон я не нашла, только дверь. Я лежала в одежде, но втягивая воздух носом, поняла: здесь довольно сыро и холодно. «Значит, это подвал», – осознала вдруг, где очутилась. Стало… не страшно даже, а как-то тоскливо. Я вдруг поняла, что мне отсюда выбраться будет гораздо труднее. Жаль, что не удалось убежать, пока была возможность. Теперь оказалась в совершенно беспомощном состоянии.
Через несколько минут дверь открылась. Вошел человек в каком-то бесформенном черном балахоне. На голове капюшон, полностью закрывающий лицо.
– Доброй ночи, Анжелика Дмитриевна, – сказал он. Но голос был изменен, звучал, как у робота. Стало понятно: вошедший использует модулятор. Кажется, так эта штука называется. Позволяет менять голос до неузнаваемости. Видела такое в кино.
В ответ на приветствие я гордо промолчала. Что тут скажешь? Какая она, к чертям собачьим, добрая, если меня похитили?!
