Текст книги "Анатомия соблазна (СИ)"

Автор книги: Дарья Десса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Глава 27

Ненавижу Уварова! Ненавижу! Вот зачем он это сделал, а? Сволочь, бабник, кобелина! Так, нет. Мне надо прекратить истерику. Иначе я сейчас всем испорчу настроение, а так с людьми прощаться нельзя. И чего я вспылила? Да потому что он знаки внимания Лизе оказывает. Люсенька после признания о беременности переключила своё внимание на Колобка, обхаживает его и комплиментами забрасывает. Видимо, чтобы не уволил, когда узнает, от кого она залетела. Только это секрет полишинеля. Мне кажется, в «Успехе» все и так осведомлены, кто папа будущего четвертого ребеночка многодетной мамаши.

Но Елизавета! Вот же поганка мелкая! Стоило нам сегодня объявить «отвальную», как принялась то и дело ходить к Артуру в кабинет. Совещаться, видите ли, они придумали! Я сунула нос ближе к обеду: сидят, мур-мур-мур. Разве что девица ему на колени ещё не забралась. По стопам Люсеньки пошла. Видимо, решила использовать напоследок свой шанс соблазнить Уварова. Какая дура! Да нужна ты ему, как пятое колесо!

Выбесила меня, в общем, до крайней степени. Теперь продолжается их мурлыканье. Сидят рядом за столом, который на скорую руку накрыли прямо в кабинете Колобка – единственное в «Успехе» помещение, где можно разместиться сразу всем коллективом. Нам говорят тосты, воспевают выгодное сотрудничество с агентством «Проспект» и всё такое. Артур тоже какие-то слова говорил, потом я. Интересно, почему не мне первой? Сексизм в чистом виде! Между прочим, по алфавиту моя фамилия первой идет, и мы равноправные партнеры.

Сидим, кушаем пироги домашней выпечки (есть у них тут неподалеку один гастроном, где такие в собственном цеху делают), на столе салатики, фрукты, шампанское, – словом, обычное «провожательное» мероприятие. Мы в «Проспекте» тоже такие устраиваем. Дни рождения отмечаем, свадьбы, появление потомства и тому подобное. Дело привычное, в общем. Но мне отсюда хочется свалить поскорее.

Не могу смотреть, как Уваров милуется с Лизой. Всё моё нутро восстаёт против этого. Почему? Да, черт возьми, ревную я, чего непонятно-то?! Говорю, буквально кричу это сама себе вместо того, чтобы равнодушно смотреть. Да какая мне разница, кому этой ночью присунет Артур? Почему меня это так беспокоит? Оттого ли, что я влюбилась в этого бабника? Ну уж нет. Не позволю этим соплям романтическим попортить мне карьеру!

Так. Стоп. А может, это его такой хитрый замысел? Влюбить меня, поигрывая с другими бабами, оказывая мелкие услуги, играя в равнодушие? О, вот в чем всё дело! Ну и коварен ты, Уваров! Но просчитался. Не на ту напал. Раскусила я твой замысел. Скажу просто: ни хрена у тебя не получится. Совершенно!

Вечеринка по случаю нашего возвращения домой заканчивается. Я вызываю такси, говоря всем добрые слова напоследок, и еду домой. Что там Уваров с Лизой дальше будет делать, меня не касается. Во сколько вылет? В десять утра? Прекрасно! Мне нужно выспаться. Лететь долго, часов десять примерно. Нога уже не так сильно ноет, но за время полёта, думаю, отечёт и станет ныть. Потому придётся терпеть. Я ради новой должности много что могу выдержать. Главное, что всё запланированное здесь для корпорации Tes Kott выполнила. Это повышает мои шансы на продвижение.

Дома окончательно собираю все вещи. Утром только умыться, одеться, легкий макияж, и я готова к путешествию. Потому, чувствуя усталость и легкий шум в голове от выпитого бокала шампанского, ложусь спать. А когда встаю утром, то усмехаюсь (хотя неприятно колет в сердце): постель Уварова как была ровно застелена, такой и осталась. Значит, в квартире не ночевал.

К черту его! Иду завтракать, хотя и не очень хочется, всего семь утра. Но надо, в холодильнике остались две сосиски и булочка. Не пропадать же добру! У меня эта привычка – не умею выбрасывать продукты – с детдома осталась. Там мы не голодали, но нам с первого дня объяснили очень просто: не съешь – будешь голодной. Потому на тарелках, как правило, ничего не оставалось. А уж если бы кто кусок хлеба выкинул… Трындец ему – наволочку на голову и ну колотить свернутыми полотенцами. «Темная» называется.

Я позавтракала, привела себя в порядок, собиралась вызвать такси, но тут в квартиру вошел Уваров. Поздоровались, он быстро побросал вещи в свой чемодан и сказал, что внизу нас ждет машина, чтобы отвезти в аэропорт – «Колобок постарался». Спрашивать, где ночевал Артур, я из гордости не стала. Чужая личная жизнь меня не касается.

Мы поехали в аэропорт. Я безо всякого сожаления смотрела на протекающие мимо улицы Захолустинска, густо припорошенные снегом. «Не буду жалеть об этом городишке! И дай Бог никогда сюда больше не вернуться. Если Жираф вдруг решит снова сюда отправить – уволюсь!» – твердо решила я. Слишком мало приятных воспоминаний осталось от этого места. А те, что были хорошие, Артур растоптал своими выходками. Вот где он был всю ночь, а? Бабник! Бросила на него недобрый взгляд. Не заметил – впереди сел, не рядом. Да больно ты мне нужен!

Потом были задрипанный аэровокзал, небольшой самолёт с двумя пропеллерами на крыльях. Ан-24, ужас! Я думала, их давно списали и распилили на куски. Но этот агрегат, которому лет сорок, всё ещё летает. Даже страшно было в него забираться по металлической скрипучей лесенке, гордо именуемой трапом. «Словно в братскую могилу залезаю», – подумала я и трижды сплюнула через левое плечо, постучав украдкой себе по лбу вместо деревяшки.

Узко, тесно, воняет какой-то затхлостью. Не самолет, а аэровагон для скота! Одно хорошо: мест было достаточно свободных. Потому я уселась одна, демонстративно отойдя от Уварова подальше. Он посмотрел на меня, подняв брови, но в ответ ничего не услышал. Сам пусть подумает над своим поведением. Хотя о чем я? Такие, как он, не хотят понимать женскую душу. Их наши дырки интересуют. Но вскоре Артур был совершенно позабыт, поскольку начался кошмар под названием «полёт».

Я за эти десять часов вспомнила всю свою жизнь – она периодически мелькала перед глазами, словно кинофильм на ускоренном просмотре. Несколько раз принималась молиться, не зная слов, и лишь бормоча нечто вроде «Господи, помилуй мя и спаси!» Потом меня тошнило, и я бегала в крошечный гаденький туалет, в котором какой-то мудак умудрился покурить, заполнив пространство вонючим дымом. Пыталась спать, ворочаясь на узком неудобном кресле.

Одна только мысль успокаивала: это не поезд, не нужно несколько суток смотреть на хамскую пошлую физиономию Уварова. Да, но страшно до жути. Ан-24 бултыхало в воздушных ямах, трясло и швыряло. Он скрипел всеми заклёпками, ревел моторами, нырял и поднимался. Лишь стюардессы сохраняли ледяное спокойствие и улыбались, когда к ним обращались напуганные пассажиры. Я слышала обрывки слов «турбулентность», «грозовой фронт» и «перепады атмосферного давления», но ничего в этом не понимаю.

Когда по громкоговорителю сообщил, что наш самолёт скоро совершит посадку, я обрадовалась, как ребенок. Ну и зря: не дослушала. А на самом деле – «для дозаправки самолёта». Это означало – придётся провести ещё пару часов в каком-то городке, не помню его название. Артур ко мне не подходил. Меня это радовала поначалу, затем стало бесить, потом привыкла. Мы чужие люди, конкуренты к тому же. «Всё, что было во время командировки между нами, надо забыть», – приказала себе.

Через два утомительных часа снова пригласили в самолёт. Ещё немного страхов и переживаний, и вот уже «наш самолёт прибывает…» Ура! Я скоро буду дома! Какое счастье! Словно в космосе побывала. Но зато воодушевлена тем, как разнесу конкурента в пух и перья. Только нужно немного отдохнуть.

Когда самолет останавливается, я первым делом устремляюсь к выходу, работая локтями. Мне вслед бухтят, ворчат. Наплевать. Хочу поскорее выйти из этого ржавого ведра с гайками! Уваров тоже что-то говорит мне вслед, не слушаю. Всё, Артур. Тут наши пути расходятся. Каждый сам за себя. Получаю багаж, вызываю такси (облом местным бомбилам с их конскими ценниками) и мчусь домой.

Ура! Я вернулась! Бросаю сумку на тумбочку, врываюсь ветерком в свою милую, добрую, уютную квартиру и кружусь в радостном танце. Ура! Ура! Так, теперь распаковать сумку и… «Погоди, Лика, – останавливаю свой радостный кураж. – У меня был чемодан, а сумка – Уварова. Я что же… Твою мать! Я перепутала багаж!!!»

Глава 28

Я не имею права. Это ужасно постыдное и неправильное занятие – копаться в чужих вещах! Да за такое у нас в детдоме лупили нещадно, невзирая на слёзы и сопли! Однажды мне тоже досталось – полезла из любопытства посмотреть, что у старшей девчонки в тумбочке. Ох, как я огребла от неё! Синяк под глазом неделю проходил. Крепко она мне врезала, урок зато на всю жизнь.

Видать, с возрастом принципы меняются. Ёлки зелёные, как же хочется посмотреть, что там у него! Вдруг интересное что-нибудь?! Страшная вещь – женское любопытство! Ничем не остановишь. «Ладно, я разочек. Всего одним глазком. Быстро гляну и всё, брать ничего не буду», – торжественно обещаю себе.

Расстёгиваю «молнию», развожу края сумки в сторону. Так, что у нас тут? Вещи сложены аккуратно, стопочкой. Ишь, какой аккуратист! В отдельном пакетике мыльно-рыльные принадлежности. Вон, виднеется электрическая бритва в чехле. Уваров, он сам говорил, не любит опасные бритвы. Предпочитает механику. Как он там сказал? «Порой нет времени с пеной возиться».

Так, здесь у него отделение с ноутбуком, но я его даже в руки брать не стану. Уже был прецедент, снова попадаться не хочу. Это может навредить моей карьере, а она теперь на первом месте. Зря, что ли, я столько вытерпела в этом Захолустинске? Ладно, шарюсь дальше. Мне стыдно, но я преодолеваю это неприятное чувство. А если руку поглубже засунуть? Как я там говорила? Слово дала, что лазить не буду. Но я кто? Слову своему хозяйка. Захотела – дала, передумала – взяла обратно.

Ой… что это…

Я нащупала полиэтилен, вытащила его наружу. Черный пакет, снаружи наклейка с адресом, телефоном. Почтовая! Так это посылка, вот что такое. Из Китая. Интересно, а где Артур успел её получить? Ага, если верить написанному, она пришла к нему прямо домой. Он ведь живет у нас на улице Яблочной. Правда, не знаю точного адреса, но зато указан его сотовый телефон. Да, но что внутри посылочки? Ух, аж ладошки покалывает от желания узнать. Но беда в том, что пакет запаян. Если его разорвать, это станет слишком заметно. Приходится просто ощупывать. И опять проблема – я слышу, как внутри щелкает обёрточный пакет – пупырка. Сквозь неё не понять, что же там. Просветить тоже не выйдет.

Вот же китайцы! Не могли сделать пакеты попроще! Остаётся довериться своим руками. Щупая дальше, я вдруг нажимаю что-то, и предмет внутри начинает вибрировать. От неожиданности роняю пакет на пол и отскакиваю, будто там внутри мышь пискнула. Аж мурашки по всему телу, кошмар! Но вскоре заставляю себя поднять. Узкое. Длинное. Жужжит. Что это такое?

Тут меня пробирает смех. Так это же вибратор! Самый настоящий, на батарейках! Хохочу так, что слёзы выступают. Утираю их тыльной стороной ладони, ищу кнопку. Щелк! Жужжание прекратилось. Ну а Артур! Вот же похабник какой, а? Интересно, зачем он через полстраны с собой вибратор таскал? Собирался удовлетворять кого-то, но так возможность и не предвиделась? О, да! Этот мужчина полон загадок!

Кладу пакет обратно, на самое дно сумки. Закрываю её. Больше ничего интересного. Ставлю в прихожую. Вскоре раздается телефонный звонок. А вот и хозяин фаллоимитатора с батарейками нашелся. Артур предлагает совершить обмен. Он, оказывается, уже узнал мой домашний адрес и поднимается на лифте. Вовремя я закончила осмотр его багажа!

Когда раздается звонок в дверь, внутрь Уварова не пускаю. Нечего ему осматривать мои апартаменты. С ухмылочкой выставляю его сумку через проем, получаю свой чемодан. Но не выдерживаю:

– Надеюсь, ты в моих вещах не лазил?

– Уверен, это было взаимно, – отвечает Артур.

Кисленько улыбаемся друг другу, он уходит. Мы теперь с ним только конкуренты, не больше. Завтра увидимся, в кабинете у Жирафа. Это если вызовет, конечно. Наш босс существо непредсказуемое. Может умотать на Майорку отдыхать со своей очередной пассией, а может забыть про своё поручение на целую неделю. Мне это обычно на руку: успеваю подобрать хвосты. Но теперь хочется поскорее услышать вердикт заказчика.

На следующее утро – о, как же прекрасно спать в свой уютной постельке! – передо мной встает серьезный вопрос: что надеть? И вообще, мне бы обязательно посетить салон красоты, я после северного климата выгляжу, мягко говоря, не слишком. Но для этого надо отпрашиваться. Что ж, на всякий случай решаю позвонить секретарше босса.

Гиена отвечает равнодушным голосом. Ей бы роботов озвучивать в кино! Спрашиваю, когда Филипп Валентинович сможет меня принять. Услышанное в ответ очень радует. Оказывается, Жираф сегодня будет только после обеда, поскольку у него «важное выездное совещание». Ага, значит, точно: со вчерашнего дня зависает с любовницей. Скорее всего, отвез её в ближнее Подмосковье, на какую-нибудь базу отдыха, и шпилит там, насколько хватает немолодого организма и крепости потёртого стручка. «Наверняка стимулирует крепость растения искусственными методами, из которых силденафил – самый популярный.

Отлично! Следующий звонок делаю своей помощнице. Моя верная Снежана очень радуется, что я вернулась. Прошу её прикрыть меня, если что. Мол, надо наведаться к ортопеду – я в Захолустинске ногу подвернула. Слышу тревожный голос в трубке, спешу успокоить. Мол, ничего страшного не случилось. Добавляю шепотом: «Мне надо вернуть свою красоту, понимаешь?» Снежана говорит, что всё отлично поняла.

Следующий звонок делаю в салон, где для меня всегда есть свободный мастер. Потому как я у них VIP-клиент, и они на мне хорошие деньги зарабатывают. Ну, а как иначе? В рекламном бизнесе потрепанные тётеньки не задерживаются. Особенно если ты работаешь в столице. Тут и встречают по одёжке, и провожают по ней. А твой ум будут ценить позже, когда поймут: ты стильная дама, держишь нос по ветру и вообще – если ты в тренде.

Четыре часа пролетают незаметно. Спа-процедуры, маникюр и педикюр, очищение и укрепление волос, укладка и даже немного массажа – всё это снова позволяет мне ощущать себя красивой, молодой и бодрой. Даже нога не так сильно болит, хотя пришлось с утра надеть брючный костюм, чтобы скрыть повязку. Не хватало ещё, чтобы по офису слухи стали распространяться.

У нас ведь в основном женщины. А значит «Проспект» отчасти – серпентарий. Попадется какой-нибудь инфоповод, так могут из него такого слона раздуть! Запросто могут сочинить, что я в Захолустинске напилась, пошла кататься на коньках и сломала ногу. Или то была пьяная драка из-за Уварова с какой-нибудь местной тёткой – вариантов много. Так что поводов для ля-ля-тополя не дам. Снежана не выдаст, Гиена не съест!

После обеда появляюсь в офисе. Меня встречают радостно, говорят комплименты, как я чудесно выгляжу и так далее. Улыбаюсь, киваю. В кабинете меня встречает Снежана, и сразу ей подарочек – красивый золотой браслет с подвесками в виде оленей, ёлочек и прочих атрибутов дальнего Севера. Купила во время командировки, пока была возможность. Помощница стесняется, а у самой глазки горят. Но вместо её «ну что вы, может, не нужно» надеваю ей на запястье. Отлично смотрится!

Затем Снежана мне рассказывает последние новости о «Проспекте». Слава Богу, ничего тут не изменилось. Всё та же рутинная работа, никто не уволился, новых не принимали, скандалов не случилось. Вот и чудесно. А то как бывает? Стоит на пару недель уехать в отпуск, вернешься, а тут словно ураганом всё обрушило. Теперь не так, – всё замерло в предвкушении того, кто же все-таки станет заместителем Жирафа? Снежана говорит, что коллектив разделился на три части. Одни (большинство, и это приятно) за меня. Другие за Уварова, а есть и те, кто колеблется или им всё равно.

Я тоже чувствую, как в воздухе витает напряжение. Скоро Жираф вызовет нас на совещание, думаю. Кстати, вижу мельком в коридоре Артура. С кем-то оживлённо болтает по телефону. «Наверное, с той дурочкой, для которой предназначен хрен на батарейках», – думаю насмешливо. И фыркаю, представив, что подарочек предназначался для Гиены. Дальше больше. Стоило представить, как она сладострастно стонет с электрическим елдаком, оттопырив тощий зад, как начинаю хохотать. Снежана уже вышла, я одна, потому могу не стесняться.

Да, фантазия у меня, конечно. Только вряд ли Гиене нужна та штука. У неё причинное место давно обратно девственной плевой заросло, а сверху мхом и пылью покрылось. Уж больно въедливая баба, да и старая к тому же. Ладно, хрен бы с ней… электрический! И опять веселюсь. «Ну всё, Лика! – требую от себя. – Надо наводить порядок в делах. Скоро предстоит битва за карьеру».

Глава 29

Совершенно напрасно я рассчитывала на скорое возвращение Жирафа. Это старое животное так увлекся новой пассией, что свалил с ней на неопределенное время за границу. Да, легко так жить, когда у тебя есть собственная вилла на Лазурном берегу во Франции. Видимо, туда и поехал наш босс сыпать песочком из обветшавших чресл. Лишь бы не растерял последнее здоровье, пока на нем юная нимфа скачет.

В его отсутствие, конечно, работа в нашей компании не остановилась. Жираф, несмотря на свои сексуальные закидоны, никогда руку с пульса не убирает. Потому во время его отсутствия в «Проспекте» никогда не назначается исполняющий обязанности генерального директора. Ни одному из замов такая честь не перепадала. Все у нас знают: босс жутко боится потерять власть, потому ей не делится даже временно.

Я продолжила заниматься текущими делами, параллельно приводя в порядок всё, что запланировала, но не успела сделать во время командировки. Уваров постепенно – и довольно быстро – начал входить в курс дела, и мне даже стало казаться, что он в некоторых вопросах весьма преуспел. Например, сама Гиена, которая никого начальником, кроме Жирафа, никогда не признавала, начала самолично носить Артуру документы в кабинет. Этой чести прежде только босс удостаивался.

Я, узнав об этом, так скрипнула зубами от злости, что едва коронку из металлокерамики не сломала. Возникло ощущение, что Уваров, ещё не получив официально новую должность, уже переменил Гиену на свою сторону. И она, дура старая, подспудно решила начать его охаживать. На всякий случай, заранее. «Ничего, – подумала я. – Вот когда это место мне достанется, ты у меня попляшешь, грымза! Будешь вместе с документами кофе носить, когда потребую!» Вообще я человек не злопамятный. Но ощутить свою власть над такой гадкой тёткой, как Эльвира Денисовна, очень даже хочется.

Сколько раз я получала от неё замечания! Сколько раз она тыкала меня носом в дерьмо, и я ощущала себя при ней, как наложившая в штанишки маленькая девочка! «Ничего, совсем немного осталось, – думала я. – Вот попляшешь ты под мою дудку, вот ты у меня побегаешь на своих тощих ножках!» Она же продолжала вести себя со мной, как и прежде. Очень высокомерно, холодно и давая понять: я тут лишь потому, что Филипп Валентинович считает меня полезной. Иначе давно бы получила пинком под зад.

Моё мысленное сафари на Гиену через неделю после возвращения пришлось срочно отложить. Возникли дела поважнее. Причем траблы заявились не оттуда, откуда можно было ждать. В пятницу вечером, вернувшись домой, я вдруг, открыв дверь, дёрнулась от испуга: в квартире горел свет (никогда его не забываю!), из жилой комнаты доносилась романтическая музыка.

Первая мысль была – вызвать копов, попутно сообщив, что ко мне кто-то вломился. Но за ней последовала вторая: вор странный какой-то. Разулся, куртку повесил на крючок, шапку положил на тумбочку в прихожей, перчатки… И тут до меня дошло. Вещи-то всё чрезвычайно знакомые! Это же… Леонида вещи! Мысленно помянув его мамашу очень нехорошими словами, я скинула сапожки и влетела в комнату.

– Солнышко! Как я соскучился! – вскочил с кресла Леонид, раскинув руки и сделав ко мне пару шагов.

– Стой, где стоишь! – грозно сказала я, нащупывая в сумочке небольшой нож с лезвием, которое выскакивает, стоит только на кнопку нажать. Очень острая штука, между прочим. Купила на рынке специально, обороняться, если вдруг нападут. У меня с детства есть такая фишка – ножики. Я не маньячу по ним, но ещё в детдоме завела один и не расставалась. Однажды был момент, когда мне перочинный друг честь спас.

– Ну что ты, Ликуся? – растерялся, продолжая жалко улыбаться, Леонид. – Я же к тебе со всем сердцем, а ты? Посмотри, все готово к твоему приходу, милая.

Он показал рукой на журнальный столик. Шампанское, фрукты, свечи, музыка… Да, и ещё в кармане штанов я заметила три квадратика проступили через ткань – презервативы. «Вот же самоуверенный сукин сын!» – подумала о бывшем.

– Во-первых, не смей называть меня Ликуся. Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу этот вариант своего имени. Для тебя с некоторых пор я Анжелика, и точка. Во-вторых, как ты сюда попал?

– У меня же есть ключи, солнышко, – Леонид полез в карман, вытянул оттуда машинально упаковку презиков, жутко смутился и тут же запихал её обратно. Из другого кармана достал ключи. Я вспомнила: вот же идиотка! Надо было их у него забрать! Совсем забыла: закрутилась с этой командировкой.

– Верни их немедленно.

– Пожалуйста, – с видом оскорблённой невинности протянул ключи Леонид. Но стоило мне попытаться их забрать, как ухватил меня за запястье, резко потянул к себе. Я упала бы, резко подавшись вперед, но бывший раскинул руки и крепко сжал в объятиях, а затем влепился ртом в мои губы. Тут же я ощутила, как он попытался разомкнуть их своим языком. Ощущение было, что мне в голову пытается забраться змея.

Ничего не оставалось, как сделать резкое движение ногой. Моя коленная чашечка, взметнувшись, с неприятным «шмяк!» влепилась прямо в кокошник Леонида. Язык его мгновенно забрался обратно в пасть, руки выпустили меня и ухватились за ударенное место, он сжал их ногами и, по-собачьи заскулив, повалился на кровать. Принялся там перекатываться с боку на бок и подвывать:

– У-y-y! У-y-y!

«Какой артист умирает!» – вспомнила я высказывание одного императора о самом себе. Правда, Леонид не умирал, но делал вид, что ему был нанесен смертельный удар. «Ага, прямо в сердце, но на метр ниже», – усмехнулась я.

– Боже мой… как больно… – выдавил бывший из себя.

– Полежал? А теперь вставай, забирай свои манатки и вали отсюда, пока не добавила. Второго знакомства с моим коленом твоя мошонка не выдержит, – сказала я, отходя в сторону.

Леонид встал и поковылял в прихожую. Там неспешно оделся, охая и ахая, а когда выходил, посмотрел и прошипел злобно:

– Какая же ты сука, Анжелика! Ничего, отольются кошке мышкины слёзы!

– Иди на улицу, там поплачешь, мышка, – усмехнулась я и закрыла дверь. «Всё, надо срочно поменять личинки в замках, у этого типа запросто может быть ещё одна копия моих ключей! Жаль, что от подъезда поменять не получится, – там замок на общественные деньги покупали», – подумала я. Но ничего. Надеюсь, Леониду будет наука, чтобы впредь не смел ко мне даже приближаться.

Хорошо, ножик не пригодился. Иначе этот неудавшийся актёришка непременно помчался бы в полицию на меня заявление писать. Потом плати штраф, да ещё уголовку бы замутили за нанесение телесных повреждений, а того гляди, приплели бы угрозу убийством. Этого мне только не хватало! Я стояла в прихожей и старалась привести нервы в порядок. Вот же напугал, сволочь!

В тот раз, когда меня едва не изнасиловали, было, конечно, намного страшнее. Это случилось… да, точно. Летом, когда детдом остался позади. Мы с Маришей как раз сняли квартиру на окраине города, денег было в обрез. И вот я иду через пустырь поздно вечером, наперерез мне трое. Стали задираться, приставать. Гопота тупоголовая. Пытались сумочку отнять. У меня там и вещей-то нет почти, денег пятьдесят рублей с мелочью.

Но как стало обидно! Разбудили придурки во мне зверя. Даром, что ли, у меня прозвище было – Стрела?! Я вытащила ножик, и когда следующий тип попытался у меня вырвать сумочку, воткнула ему металл прямо в руку. Как он заорал! Второй попытался ударить, я резко нагнулась и ему – тык в бедро! Теперь уже двое орут, дырки затыкают ладонями. Третий бросил подельников, свалил. Я забрала сумочку и тоже умчалась. Больше там не ходила.

Кто их знает, чертей безмозглых? Пьяные были, безбашенные. Изнасиловали бы скопом, а потом я ходила всю жизнь с этим позором. Вот уж нет. Зато помнить будут Анжелику Разумовскую! Как и Леонид теперь. Ничего, оклемается. А если попробует на меня стукнуть в органы – хрен чего докажет. Скажу, что не видела его уже несколько недель, пусть ёрзает, пыжится.

«Если бы встречалась с Артуром, ничего этого бы не произошло», – возникла в голове гаденькая мыслишка. Я её прогоняю. Справилась и сама. Мне чтобы от дурака отбиться, ухажёр не нужен. И снова в голове: «Вот любимый мужчина – очень нужен». Я вздохнула и пошла стирать боевую раскраску. Потом пришлось убираться за Леонидом. Сделала это своеобразно: устроила себе пир в одиночестве.

Шампанское выпила, фрукты слопала, киношку романтическую посмотрела и улеглась, счастливая, спать. Но снилось мне почему-то не радостное, а странное. Будто я иду по огромному цеху, вдоль стеллажа. Он высокий, от пола до потолка, метра два с половиной. И там лежат яйца, Только не куриные, а размером со страусиные – видела в магазине как-то. Крупные, но не гладкие, а отчего-то покрытые кожей и короткими волосками.

У меня в руках металлический половник. И вот я иду вдоль стеллажа, размахиваюсь и – бах по яйцу! Бах по другому! Они кожаные, не бьются и только сжимаются, но после всякого удара на всё огромное помещение верещит кто-то голосом Леонида: «Ликуся! Только не по яйцам! Прошу! Умоляю-y-y-y-y!» А мне смешно, и я опять – дрынц половником! «Милая! Не надо-о-о-о!»

Проснулась оттого, что смеялась. «Хорошо, что это был лишь сон. Иначе пришлось бы ему компенсацию выплачивать за разбитый кокошник», – подумала я и стала убираться. Потом поспала немного и принялась собираться. Вчера ещё договорились с Маришей в кафе посидеть.