Текст книги "Анатомия соблазна (СИ)"
Автор книги: Дарья Десса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
Глава 30
Мариша рада мне, как никто другой на всем белом свете. А я, соответственно, ей. И потому, когда увиделись, то кинулись обниматься. Она ведь не просто мне подруга. Мы с ней как родные сёстры. Обе с малых лет без родителей, обеих отчего-то не взяли в приемные семьи. Только догадываться могу: меня из-за резкого характера, Маришу – наоборот, как слишком тихую и незаметную.
Она всегда была «серой мышкой», и поначалу её обижали. То суп в столовой опрокинут на платье, то учебную тетрадку выбросят в туалете прямо в помойное ведро. Пару раз ей намазывали стул какой-то липкой дрянью, но всякий раз Мариша не ругалась, не кидалась с кулаками, не пыталась глаза выцарапать, как кошка. Она терпела и тихо плакала.
Поначалу я не обращала на неё внимания. Подумаешь, ещё одна забитая дурочка. Мало ли у нас таких! Но когда случайно узнала её печальную историю, как от неё родная бабка отказалась, фактически предав и бросив на произвол судьбы, то в моем сердце произошел какой-то надлом. Я захотела взять Маришу под свою защиту. Подошла к ней однажды, когда она в очередной раз тихонько лила слёзы в подушку, и сказала:
– Давай дружить?
Она посмотрела на меня слегка опухшей от рёва физиономией и спросила:
– Ты серьёзно?
– Я что, ну юмористку похожа?
– Нет, просто ты такая…
– Ну, какая?
– Тебя же недаром Стрелой прозвали. Ты сильная, смелая, драться умеешь. А я… – и тяжелый вздох разочарования. – Тебе со мной скучно будет.
– От тебя правда бабка отказалась? Не врут?
– Правда, – ответила Мариша и всхлипнула.
– Короче, ты будешь моей подругой. Под моей защитой. Завтра всем скажу.
И сказала. До некоторых не сразу дошло. Пришлось применить силу. После как отрезало. И мы с Маришей стали не разлей вода. Вот и теперь, сидим в кафе, и я взахлеб рассказываю ей о наших приключениях в замороженном городке Захолустинске. Подруга только глазами хлопает и смеется. Я постаралась передать ей всё в забавных красках. Ну, а чего драму-то корчить? Забавно ведь было, если рассудить.
В конце рассказываю, как ко мне Леонид приходил. Прокрался буквально, и что из этого получилось. Но Мариша явно увлеклась Артуром. Пропускает бывшего мимо ушей и спрашивает, как у нас дальше с Уваровым будет развиваться.
– В смысле что развиваться? Мы коллеги, конкуренты к тому же. Конкурс продолжается, и я не знаю, что решит Жираф. Посмотрим.
– Да при чем тут конкурс! – взмахнула ладошкой подруга. – Я же вижу: он тебе очень нравится, этот Артур. У вас с ним как дальше будет?
– Брось! Ничего между нами не сложится. Он бабник и карьерист, а я… да, тоже хочу стать заместителем Жирафа, и точка. Не придумывай. Уваров вернулся, теперь вся женская часть офиса на него смотрит и облизывается. Представляю, сколько девчонок захотели бы с ним в постели оказаться. Вон какой! Успешный, красивый, перспективой! Да чего ты на меня так смотришь?
Мариша и правда уставилась: ладошкой голову подпёрла, наблюдает с улыбочкой.
– Как ты сейчас о нем красиво сказала. М-м-м… – промычала мгн значительно.
– Тьфу на тебя, дурочка, – смеюсь в ответ. – Забудь. У нас у каждого своя дорога.
– Ну-ну, – недоверчиво говорит Мариша.
Мы расстаемся через два часа, потому как дела семейные зовут подругу вернуться. Соскучились по ней, потребовали поскорее обратно. Ну, а я вернулась в своё холостяцкое жилище. Завтра на работу, надо лечь спать пораньше. И только приготовилась ко сну, как вдруг звонок на сотовый. Подспудно мне показалось, что это Артур, увы. Разочарование оказалось двойным. Это был не он, а намного хуже.
Нет, даже не Леонид. Его маменька, Изольда Сергеевна, эмансипированная особа почти полувекового возраста, ещё не забросившая мечту найти себе мужичка, у которого тугой кошелек, но стрелки не постоянно на полшестого. Иначе как же он сможет удовлетворить такую страстную особу! Что касается чувств материнских, то здесь моей несбывшейся свекрови нет равных. Она – самая настоящая наседка, которая до последних дней станет следить за своим отпрыском, направляя его и поучая.
Это, в числе прочих недостатков Леонида, один из главных. Меня достало его кивание в сторону маменькиного мнения. Он едва ли не во всём полагается на её слова, и когда своей головой станет думать? Хотя мне теперь поровну. Потому беру трубку и спрашиваю, что понадобилось от меня в столь поздний час. Даю понять сразу: времени на ля-ля-тополя у меня мало, мне завтра рано вставать.
Думала, услышу грубый наезд по поводу поврежденного кокошника её сынули. Но Леонид, видимо, постеснялся сообщать матушке, как ему досталось по яйцам. А вот пожаловаться на мои грубость и бездушие успел. Поплакался в подол, мелкосратый. Вот она и позвонила, чтобы начать слезливую песнь о том, как грустно жить на белом свете её единственному сыночку. Ведь я для него была и остаюсь светом в окошке. Солнышком ясным. Любовью всей его жизни. Надеждой на создание прекрасной семьи и появление на свет чудесных малышей.
Пока слушаю, у меня начинается икота. Приходится рукой трубку прикрывать, чтобы не показаться слишком уж… Но это частая реакция моего организма на словоблудие. А уж в этом Изольде Сергеевне равных нет. Ей бы в депутаты пойти. Уж она бы развернулась! Произведенной ею одной лапши хватило бы, чтоб покрыть уши половины избирателей страны. Ну, а пока этот поток лингвистического поноса достаётся мне одной.
– Изольда Сергеевна, – прерываю её. – Что вы хотите от меня?
Блин. Зря спросила. Опять о том, как чудесно, когда двое любящих людей…
– Леонид не рассказывал вам, отчего я с ним рассталась?
Надо же! Поведал маменьке. Но что я слышу? «Молодо-зелено», «с кем не бывает», «это просто гормоны» и т. п. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать мамашу бывшего в долгое и очень трудное порнографическое путешествие. Но я ведь вежливая девушка, зачем же грубить старшим? Чтобы отвязаться, говорю, что обещаю обо всем услышанном от неё хорошенько подумать. Прощаюсь и прекращаю разговор.
– Вот же занудная тётка! – ворчу, укладываясь поудобнее. Но стоит закрыть глаза, как телефон вибрирует. Да кого там ещё черт несёт?! Одним глазом смотрю на экран и читаю:
«За твои голубые глаза
Я готов убежать на край света,
И, как вспомню, протянет слеза,
Ах, какое тогда было лето!
Груди белые – яблочный сок,
Словно сахар уста, вкус медовый,
Поутру уходил на восток
И я был весь иссиня-лиловый» (1).
Стоит мне прочесть последние строчки, как накатывает безудержный приступ смеха. Вспомнила вчерашнее приключение Леонида. Теперь, очевидно, так выглядит его побитый кокошник – иссиня-лиловый. Ой, не могу!!! Хотел как лучше, а получилось, как всегда. Но вот же привязалась ко мне эта семейка, словно банный лист к заднице!
Понедельник. Утро. Офис компании «Проспект». Стоит мне перешагнуть порог собственного кабинета и поздороваться с помощницей, как следом заходит Артур. Улыбается, весь такой нарядный, стройный, и у моей Снежаны глазки покрываются маслянистой плёночкой. Уваров явно ей очень нравится. Этого мне только не хватало!
Здороваюсь и иду в кабинет, приглашая Артура к себе. Нечего Снежане на него облизываться. Для молоденьких глупышек это заканчивается разбитым сердцем. Наслышана про подвиги Уварова, надо бы и помощнице рассказать. Едва ли поможет: по себе знаю – когда голова кругом от классного мужика, никакие аргументы не действуют. Но теперь я сама броня! Не проймешь меня, Артур.
– Какими судьбами? Что-то нужно? – спрашиваю его. Улыбочка на красивом лице бледнеет, Уваров предлагает обсудить, как он её называет, «общую концепцию рекламной кампании».
– То есть я предлагаю объединить наши усилия и действовать в интересах рекламного агентства «Проспект», – завершает он.
– А как же наша персональная конкуренция? – спрашиваю его. – Если мы станем работать вместе, Жираф не сможет выбрать достойного. Точнее, он наверняка предпочтёт тебя мне. Есть такая штука – мужская солидарность. Слышал, наверное?
– Мне кажется, ты недооцениваешь нашего босса, – дипломатично отвечает Артур. – Он будет принимать окончательное решение беспристрастно, не опираясь на принцип половой принадлежности.
– Хочется верить, – говорю недоверчиво. – Но почему ты захотел, чтобы мы всё собрали воедино?
– Мне кажется, для корпорации Tes Kott важно не то, кто из нас станет замом босса, – говорит Артур, тщательно избегая его прозвища, – а общий успех компании. Ведь если мы не получим контракт, то…
– Я понимаю. Что ж, давай попробуем, – соглашаюсь, думая о том, что для меня в этом общем деле есть своё преимущество. Я знаю Жирафа давно и успела узнать методы влияния на него. Артуру они неведомы, это даёт мне шанс вырваться вперед.
– Отлично! Когда приступаем? – спрашивает Уваров.
– Сегодня после обеда, пойдет?
– Супер!
Он уходит, и я вижу через открытую дверь, как Снежана провожает его долгим взглядом и даже вздыхает тайком.
– Снежик! Зайди ко мне, солнышко, – говорю ей приказным тоном. Помощница спешно срывается с места. – И дверь за собой закрой.
Когда Снежана оказывается напротив моего стола, первое желание – потребовать, чтобы не пялилась на Уварова. Но тут же понимаю, как это глупо. Выглядит, словно я его приревновала. Вот ещё! Потому прошу её узнать, есть ли график Жирафа не следующую неделю. Посмотрим, удастся ли мне прорваться к шефу со своими идеями. Если да, то потом ему будет казаться, что общий плод наших с Артуром усилий – по большей моя креатура.
* * *
1 – найдено на просторах интернета.
Глава 31
Жираф упрям, как осёл. Нет, как стадо баранов! Никак не желает принимать ни меня, ни Артура, ни нас обоих. Вот хоть убей, не понимаю, что происходит. Пока через несколько дней не влетает ко мне в кабинет Снежана, бледная и перепуганная, и начинает тараторить. Ни слова разобрать не могу, кроме «сенсация». Приходится на неё прикрикнуть, заставить сесть напротив, выпить воды и повторить.
Помощница озвучивает невероятную новость. Оказывается, в обозримом будущем (в переводе – хрен пойми когда, но очень скоро) состоится слияние. В любовном экстазе сольются рекламное агентство «Проспект» и наш давний конкурент – рекламный холдинг «Вертикаль».
– Может, ты ошиблась? – спрашиваю Снежану. – речь идет не о слиянии, а о поглощении?
– Нет! Я слышала слово «слияние»! Да весь офис с утра об этом только и говорит! Одна вы ничего не знаете, потому что из кабинета не выходили.
– Работу свою выполняла, – ответила я назидательно, – а не кружилась по коридорам, чтобы язычок почесать.
– Простите, – опускает Снежана глазки.
– Дальше говори, что ещё слышала.
– Больше ничего.
– Жаль, подробности нужны, понимаешь? Это может быть лишь фейк, который распустили, чтобы отнять у нас потенциальный контракт с иностранцами, – говорю я.
Отпускаю Снежану, а затем спешу в кабинет Артура. Он, так уж вышло, единственный коллега, с кем я могу обсудить новость. И по статусу, и по… близости к моей персоне, наконец. Мы продолжили работать вместе над общим, как теперь получается, проектом, и за это время довольно хорошо стали понимать друг друга. Мне даже стало казаться, что из нас вышел бы отличный тандем. Жаль только, что между нами конкуренция. Но предстоящее слияние многое может изменить!
Я влетаю к Артуру, и он с улыбкой предлагает мне присесть, говоря с порога:
– Знаю-знаю, зачем ты здесь. Слияние обсуждать.
– Да! – выпаливаю я, напоминая себе Снежану. – Есть подробности?!
– Никаких особых нет. Слухи давно ходили, но я в них особо не верил. Думал, что едва ли две самые крупные компании на рынке рекламных услуг захотят объединяться. Они же тогда могут превратиться в практически монополиста, а это сразу повышенный интерес со стороны государства. Оно не любит, когда кто-то становится слишком мощным без его ведома, – сказал Артур.
– Это всё понятно. Но если «Проспект» и «Вертикаль» сольются, то что будет с тобой?!
– Как это что? Понятно же. Пинком под зад, прости-прощай, любим, помним, скорбим, – усмехнулся Уваров, но в его аквамариновых глазах мне увиделась затаенная печаль. Ну ясно: он не хочет покидать новое место работы, где перед ним такие перспективы. А придётся. Председатель совета директоров «Вертикали», Владимир Кириллович Леднёв, едва ли забыл, как его некогда заместитель прямо в его кабинете… собственную жену… вкушал, закинув ноги себе на плечи, и кружевные трусики болтались на щиколотке, словно белый флаг сдавшейся крепости.
Я всё это выдумала, конечно. Не видела сама, только слышала рассказы, остальное дорисовала. И даже захотелось побывать на месте той дамы, чтобы Уваров меня вот так же, сильно, глубоко… Черт! О чем я думаю! Всё его притягательная внешность виновата. Теперь ещё и грустные глаза. Как же хочется его утешить, несмотря ни на что! Стискиваю челюсти, чтобы не поддаться соблазну.
– Может, всё ещё образуется, – говорю Артуру, чтобы хоть как-то поддержать.
– Это вряд ли. Да ты сама всё понимаешь, Лика. Ладно, пока то да сё, давай мы лучше вернемся к нашему проекту. Очевидно, для меня он станет здесь последним, ну да ладно.
Я звоню из его кабинета в свой, прошу Снежану принести ноут. Потом сидим с Уваровым и обсуждаем детали рекламной кампании. О, Tes Kott это должно понравиться. Мы продумали всё до мелочей, и наш опыт провинциальной жизни, пусть и небольшой, очень в этом помог. Теперь понимаем: там, в глубинке, люди тоже хотят выглядеть «стильно, модно, молодёжно». Только чтобы вещи не стоили слишком дорого, а ещё были прочными и устойчивыми к загрязнениям.
Всё это мы учли, равно как и не слишком развитый в провинции интернет. То есть он есть, а вот социальные сети, мягко говоря, так себе. Все эти паблики, сообщества, группы и прочие социумы – они бурлят и кипят только в столице, но чем дальше от неё, тем всё спокойнее. Словом, нам бы теперь представить все наработки Жирафу, а он, как назло, теперь нашел дело поважнее. Одно непонятно: на кой черт ему понадобилось объединяться с «Вертикалью»? Наши дела, мне кажется, шли очень успешно.
Оказывается, я сильно ошибалась. И узнала это ещё через некоторое время от Уварова. А он, в свою очередь, сумел совершить настоящий подвиг: подпоил и разговорил не кого-нибудь, а саму Гиену! Очень просто: засиделся после работы, увидел её, когда та собиралась уходить. Врубил обаяние на всю катушку и подкатил к злыдне. Та и раньше к нему неровно дышала, а теперь вовсе потеряла чекистскую бдительность. Разрешила себя отвести в ресторан поужинать.
Там-то, под коньячок, Артур и совершил своё ужасное грехопадение. То бишь развел Гиену на откровенность. Она сообщила ему по большому секрету, что на самом деле финансовые дела у «Проспекта» были не ахти. Жираф слишком увлёкся своими «прошмандовками» (так секретарша его пассий и назвала), что стал тратить на них слишком много денег. Взял кредиты, а отдавать чем? Вот и довел компанию до грани банкротства.
А тут вдруг свершилось чудо: позвонил Леднёв и предложил встретиться. Главный конкурент! Жираф, почуяв выгоду, помчался. Вернулся, по словам Гиены, счастливый. Сказал, что нашел способ, как укрепить финансовое положение «Проспекта». Ну, а позже стало ясно, в чем замысел заключался. Они с Леднёвым порешили так: создаётся новое акционерное общество. Контрольный пакет – у Леднёва, он – председатель совета директоров. Жираф – президент компании. Формально первый ниже по рангу, но всё решает. Второй – выше, но занимает номинальную должность.
– Выходит, Леднёв будет у нас главный? – спросила я Артура, когда он всё рассказал.
– Получается, так, – пожал он плечами.
– Я с ним поговорю! – заявила я.
– С кем? С Леднёвым? – улыбнулся Уваров. – И что скажешь? Что ему показалось, а на самом деле не я с его женой развлекался?
– Брось ты эти глупости! – возмутилась я. – Скажу, что ты отличный профессионал, незаменимый человек в компании! Что ты…
– Лика, остановилась! Быстро! – перебил Артур.
– Что такое? Разве неправда?
– Ты сейчас говоришь не как моя коллега, – спокойно заметил он.
– А как кто?
– Как влюбленная женщина.
Я обомлела. «Что он такое несёт? Какая ещё влюблённая?! Я? В него?!» – мысли в голове кружились, и надо было что-то сказать, но я не могла собраться с мыслями. Так и продолжала смотреть в эти бездонные, такие прекрасные аквамариновые очи, в которых захотелось утонуть и больше никогда на поверхности не показываться. Там, в глубине, тепло и хорошо, надежно… Я только увидела, как Артур поднялся со своего кресла. Обошел стол. Приблизился ко мне. Протянул руки, взял мою голову своими большими тёплыми ладонями, сократил расстояние между нами, пока оно… не превратилось в прикосновение губ.
Он целовал меня. Снова, как тогда, на корпоративе в Захолустинске. Только теперь вокруг не было никого. Стены его кабинета словно расширились до границ Солнечной системы, и никто не мог видеть, что происходит теперь между нами. Артур проводил языком по моим губам, раздвинул их и нежно проник внутрь. Я вытянула своё язык ему навстречу, и ощутила такую сладость и безмятежность, что окончательно перестала понимать, где нахожусь.
Так мягко, трепетно он меня целовал, как никто и никогда прежде. Я бы и сравнивать не стала, зачем? Мы целовались, словно впервые в жизни. Только это было невероятно, изысканно, тонко и очень страстно. Не знаю, сколько это продолжалось, но всё прервал телефонный звонок. Это была помощница Артура, – девушку невыразительной внешности (вот уж к ней я не ревновала), но очень исполнительную, по имени Валентина, к нему прикрепили неделю назад.
С трудом оторвавшись от меня, Уваров нажал на кнопку. По громкой связи прозвучало:
– Артур Львович, вас с Анжеликой Дмитриевной вызывает к себе Филипп Валентинович.
– Уже идём, – ответил Артур. Посмотрел на меня, провел ладонью по щеке, улыбнулся и сказал. – Ну вот, Лика. Сейчас мы и узнаем, что нас с тобой ожидает дальше.
Я хотела было сказать «счастливая совместная жизнь», но осеклась. Нельзя так сразу. И вообще никогда. Девушка не должна первой озвучивать подобное. Мужики – они лишь с виду альфа-самцы, бесстрашные рыцари. Стоит начать самой командовать, как тут же превращаются в пораженцев и убегают. Даже проверять не хочу, такой Артур или нет. Пусть остаётся решительным.
Глава 32
Мы заходим в кабинет Жирафа, и там нас встречает довольно высокий, импозантный мужчина лет немногим более пятидесяти. Превосходно одетый (в ну очень дорогой костюм от Armani). На ногах итальянские туфли ручной работы из натуральной кожи. В рукавах шелковой рубашки поблескивают бриллиантами запонки. На зажиме галстука мерцает изумруд. Волосы средней длины с проседью уложены в безупречную прическу. Серо-зеленые глаза смотрят пристально, оценивающе.
Я на доли секунды замирая, осматривая незнакомца. Ого, да он, несмотря на свой возраст, в отличной физической форме! Наверное, так будет выглядеть Артур, когда ему исполнится столько же. «Только мне, кажется, увидеть этого не придётся, если Уваров так же будет двигаться вперед в час по чайной ложке», – думаю.
Но тут поток моих мыслей резко прерывается. Я ловлю взгляд незнакомца, направленный на Артура. Ого! Да он, кажется, за что-то сердится на моего коллегу?! Разве они знакомы? В следующие несколько секунд причина становится очевидна, как ясный день.
– Коллеги! – радостно говорит Жираф, показывая рукой на гостя. – Позвольте вам представить: Владимир Кириллович Леднёв – председатель совета директоров рекламного холдинга «Вертикаль»!
– Очень приятно, – протягиваю мужчине ладошку, он пожимает её своей крепкой рукой, но делает это осторожно. И опять этот изучающий взгляд. Он что, пытается понять, что у меня в голове происходит? Или мы были знакомы, а я забыла? Хотя такого забудешь, конечно. «Странный тип. Пялится, а так делать невежливо. Хотя привык, наверное. У миллионеров свои причуды», – думаю, аккуратно вытаскивая пальцы из его ладони. Он пока смотрел, передержал их немного.
Дальше происходит нечто совсем странное. Леднёв протягивает руку Артуру. Как так?! Тому самому человеку, который соблазнил его жену?! И Уваров её пожимает. Лица у обоих при этом напряженные, но между ними я не вижу ожидаемого: ревности, ненависти, злобы. Так смотрят уважающие друг на друга противники, притом осознающие своё равенство в бою. Ну и Артур! Откуда в нем столько этой внутренней силы? Ведь перед ним, насколько понимаю, наш будущий босс!
– Ах, с Артуром Львовичем вы уже знакомы, – сказал Жираф и осёкся. Покашлял, делая вид, что в горле запершило.
– Да, работали вместе, – сказал Леднёв, и я заметила, какой у него приятный, бархатный баритон. И опять ни нотки желчи в нем, ни ярости. Спокойный, деловой. Шикарная выдержка! Можно позавидовать.
– Вот и прекрасно, – говорит Жираф. – Прошу, присаживайтесь.
То, что дальше сообщает наш непосредственный начальник, для нас с Артуром уже не новость. Речь идет о грядущем слиянии. Нас же касается лишь выполнение договоренности с Tes Kott. Радостный Жираф сообщает, что уже начал постепенно передавать главе «Вертикали» свои дела, чтобы не тянуть со слиянием.
– С этого дня, дорогие коллеги, все проекты касаемо корпорации прошу направлять на электронную почту Владимира Кирилловича, – говорит босс, и вид у него при этом очень довольный. Ещё бы! Бразды правления отдаёт другому человеку, избавляется от множества проблем и задач, а сам теперь будет трахать своих любовниц и кататься по заграницам, ничего не делая. Работа мечты!
Леднёв, пока Жираф распинается, рассказывая о том, какие шикарные перспективы будут у новой компании, продолжает бросать на меня изучающие взгляды. Я же по-прежнему не могу понять, чем вызван его ко мне столь пристальный интерес. Причем не мужской, не профессиональный, а какой-то другой. Это ну очень странно. Я привыкла, что мужики на меня пялятся, то ножки рассматривая, то грудь, то лицо. Некоторые даже в декольте нырнуть глазками шаловливыми пытаются или под юбку. Но Леднёв почему-то смотрит только в глаза и на лицо.
– У вас есть вопросы с Владимиру Кирилловичу? – спрашивает Жираф.
Тут я не выдерживаю и киваю. Все трое мужчин глядя на меня в ожидании.
– Почему вы на меня так смотрите? Мы знакомы?
Леднёв вместо ответа отводит взгляд. Ого! Мне удалось смутить такого властного человека, это что-то новенькое в моей биографии! Жирафа прежде не смогла ни разу, а тут… Удивительно, почему?
– Да… то есть нет, – отвечает Владимир Кириллович, не поднимая глаз. – Показалось.
– Ну, с кем не бывает, – радостно заявляет Жираф. – Ладно, если вопросов больше нет, то прошу вас, коллеги, вернуться к своим рабочим местам. И да, маленькая, но существенная просьба: не распространяться пока о содержании нашей беседы во избежание лишних слухов.
«Знал бы ты, Жираф, что весь офис уже несколько дней предстоящее слияние обсуждает», – мысленно усмехаюсь. Внешне только киваю. Встаем, выходим из кабинета, Артур смотрит на часы и предлагает сходить с ним в кафе на ланч. Хотя времени до обеда ещё много, но я вижу по его лицу: ему хочется покинуть здание. Потому соглашаюсь, и вскоре мы сидим за столиком, нам принесли капучино. Вкусный, горячий, очень ароматный.
– Я думал, он мне по роже даст, – усмехнулся Артур.
– И поделом. Не будешь чужих жён трахать, – отвечаю насмешливо.
– Да я, в общем, и не хотел, случайно вышло, – ответил Уваров.
– Ну да, все мужики так говорят. «Я не хотел, она сама на меня прыгнула, штаны расстегнула и вообще, я жертва изнасилования», – говорю дурашливым тоном. Пусть знает: наши взгляды на такие ситуации одинаковыми никогда не будут. – Не захотел бы – не соблазнился. Не забыл? Анатомия у нас разная. Женщину взять легко – она всегда доступна. А у мужчины, если не встанет, то… Сам знаешь!
– Знаю, – говорит Артур, при этом слово произносит на выдохе. Глаза грустные. Кажется, он уже простился со своей нынешней работой.
– Думаешь, уволит тебя Леднёв?
– Даже думать нечего. Первым делом.
– Только потому, что ты… – замолкаю на полуслове. Надоело вспоминать то, что меня не касается. – Или есть другие причины?
– Нет других.
Мне приходит на ум одна идея. Но Уварову её не говорю. Обидится ещё. Потом скажу. Может быть. Пока пьем кофе, затем едим десерт, а после возвращаемся на работу. Расходимся по кабинетам, но мне не сидится. Я твердо решила сделать одну штуку. И наплевать, какие это будет иметь для меня последствия! Порыв души, не хочу его в себе останавливать. Даю Снежане поручение: узнать, не ушёл ли Леднёв. Она вскоре сообщает: пока сидит у Жирафа. Тогда прошу её сообщить, когда станет уходить и немедленно мне просигналить.
Снежана вбегает ко мне через минут сорок примерно.
– Вышел! Идет к лифту! Один!
Я вскакиваю, едва не полетев на пол, выбегаю из кабинета. И буквально сталкиваюсь с Леднёвым нос к носу. Пришлось даже выбросить вперед руки и ухватиться на предплечья будущего босса. Попутно замечаю, какие у него мощные бицепсы. Как у атлета!
– Ой… простите… – бормочу.
– Ничего-ничего, – улыбается Леднёв. – Куда вы так спешите?
– Вообще-то к вам, – вскидываю голову и ловлю его взгляд.
– Ко мне? Но я пока не…
– Знаю, ещё не босс, но будете им, ведь всё уже решено, да?
– Да, но это коммерческая тайна.
– Хорошо, я понимаю. У меня к вам просьба, – я дерзкая, но другого пути у меня нет. Да и не привыкла идти против собственной воли. Раз решила, пойду до конца.
– У меня… – Леднёв смотрит на свои дорогие часы с платиновым корпусом. – Есть десять минут. Уложитесь?
– Да, – киваю. – Пойдемте в мой кабинет.
Ох, какая же я наглая! Аж самой страшно. Тащу к себе будущего самого-самого большого начальника! Хорошо, пока никто не видит. Иначе по офису такие слухи поползут – мне потом краснеть придётся и даже оправдываться! Перед Жирафом. Сразу ведь Гиене настучат, а она – всем растреплет. Ну и плевать!
Завожу Леднёва к себе. Он садится, осматривая мои скромные владения.
– Это всё ваши разработки? – спрашивает, глядя на эскизы, схемы, планы и прочее. Есть тут и несколько картин, которые я написала, пока было вдохновение.
– Да, мои.
– Вам не говорили, что вы очень талантливая?
– Вы меня смущаете, – опускаю глазки. Но надо с духом собраться. – Владимир Кириллович, я насчет Артура Уварова. Не увольняйте его, пожалуйста. Он отличный специалист. Мы вместе работаем недавно, но были в командировке, и он показал себя просто… на все сто процентов. Если вы его уберёте, это будет большой потерей для всей компании. Да, и вы меня простите за откровенность. Знаю, что он натворил, за что пришлось уйти. Но… терять такого профессионала нельзя!
Теперь, когда завелась, вскидываю голову и пристально смотрю Леднёву в глаза. Он – в мои, и этот контакт продолжается несколько секунд, пока будущий босс не сдаётся.
– Это вся ваша просьба? – спрашивает, снова глядя на часы. Прошло всего четыре минуты.
– Да.
– А как же конкурс? Не боитесь, что Уваров его выиграет? В таком случае вы без работы останетесь.
– Не боюсь. Во-первых, уверена в своих способностях. Во-вторых, для общего дела надо, чтобы Tes Kott заключил с нами выгодный контракт. Это будет означать хорошее будущее для коллег. Я не о себе забочусь. О людях. Меня так воспитали.
– Где? Родители?
– Нет, в детском доме. Но это к делу отношения не имеет.
– Так вы детдомовская? – удивляется Леднёв.
– Да, а что? – спрашиваю с вызовом. Никому не позволю считать нас, сирот, какими-то недоделанными. «Если он хоть слово плохое о детдомовских скажет, – пошлю его на три буквы», – зло думаю, ожидая ответ.
– Ничего, всё в порядке, – спокойно говорит Леднёв. – Хорошо, Анжелика. Я подумаю над вашим предложением. Теперь мне пора. Всего доброго и удачи!
– До свидания.
Он уходит, и буквально через пару минут стучит Снежана. Лицо бледное, в красных пятнах.
– Это был… Он, да? Тот самый?
– Да кто он?
– Ну, будущий самый большой босс?! – интересуется, а сама дышит так часто, словно стометровку пробежала.
– Успокойся ты, – говорю с улыбкой. – Чего трясешься?
– О-о-о… Анжелика Дмитриевна… ну вы вообще!
– В смысле?
– Затащили к себе в кабинет будущего…
– Снежик, – хмурю брови. – Расскажешь хоть кому-нибудь, понижу до курьера.
– Я никому-никому! Честное слово!
Помощница уходит, а я устало сажусь в кресло. Кажется, совершила большую ошибку.
