Текст книги "Запретные территории [СИ]"

Автор книги: Дарья Ардеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Дымка! – воскликнула Кайа, чувствуя, как голова её идёт кругом. – Она жива! Дымка жива!

С громким топотом по лестнице вниз сбежали Дора и Лисий Хвост, только что сопровождавшие Кенди в её комнату. Они замерли, не в силах сдержать изумления, приковав взгляды к дёргающемуся в судорогах телу. Кайа пожалела, что её руки были связаны. Ей хотелось кинуться к кошке, встряхнуть её, вернуть к жизни, раз ей не под силу вернуться к жизни самой.

Эльтаир кинулся к шкафу, достал пробирку с нашатырным спиртом и поднёс к носу кошки. Та вновь закашлялась, откинув голову в сторону, глаза её лихорадочно забегали по стенам.

– Дымка! – воскликнула Кайа и рванулась вперёд, так что шкаф с посудой за её спиной угрожающе затрясся. – Дымка! Ты меня слышишь?

– Боюсь, что нет, – ответил Эльтаир, не отрывая глаз от воскресшей из мёртвых. – Скорее всего, у неё сотрясение мозга. В лучшем случае.

Кайе не понравились слова Эльтаира. Конечно, Эльтаир смыслил в медицине куда больше всех здесь присутствующих, но…

Дымка сплюнула кровь и слабо застонала. Её хвост и лапы прекратили дёргаться и застыли, слегка приподнявшись над землёй. Эльтаир поднял её и перенёс на диван. Дора быстро метнулась к ней, но Эльтаир жестом приказал ей отойти. Лисий Хвост протянул ему тряпку, смоченную водой, и Эльтаир стёр ей кровь с кошачьей мордочки. Теперь все увидели огромную рану, проходящую по спине кошки и её затылку. Эльтаир положил тряпку на лоб кошки и перевёл взгляд на остальных.

– Боюсь, я не могу ей ничем помочь. Требуется серьёзная операция. Её надо везти в столичную больницу, но вы сами понимаете, что это невозможно…

Кайа с трудом сдерживала слёзы. Неужели Дымка будет умирать на их глазах, а они ничем не смогут помочь!? Нет! Она что-нибудь придумает! На свете есть лекарства от любых болезней!

И вдруг Кайе в голову пришла идея…

– Лисий Хвост! – крикнула она. – Развяжи мне руки! Я смогу ей помочь!

Лис подскочил к ней, смерил недоверчивым взглядом, а затем легко развязал узел и прорычал в лицо:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Кайа выскочила из дома и в пару прыжков оказалась у сарая-лаборатории. Дверь оказалась приоткрытой, и хватило только одного толчка, чтобы распахнуть её. Кайа кинулась к стеклянному шкафу, спотыкаясь о разбросанные в бесконечном и вечном бардаке инструменты. Что-то противно чавкнуло под ногой. Кайа опустила глаза и увидела, что её ботинок увяз в липкой луже жёлтой краски. Но не было времени думать. Схватив со стола ключи, Кайа открыла шкаф и лихорадочно принялась перебирать пробирки. Ей нужна Душа Нимфы! Душа Нимфы! Она помнила, как это тёмно-зелёное зелье в мгновение ока залечило её рану. Вот то, что она искала! Флакончик Душ с зелёным зельем, украшенный камнями.

Схватив Флакончик с Душой Нимфы, Кайа опрометью кинулась в дом, оставляя за собой на траве жёлтые следы. Она вбежала в гостиную, где Эльтаир пытался привести Дымку в чувство. Глаза кошки бегали по стенам, не сосредотачиваясь на предметах. Её бока тяжело вздымались, словно она задыхалась. Время от времени она закашливалась кровавой пеной и слабо стонала.

Кайа оттолкнула Эльтаира и присела рядом с Дымкой, бережно положив её голову к себе на колени. При этом кошка затряслась и задёргала лапами. Кайа затаила дыхание. Кошка склонила голову набок, устремив взгляд куда-то поверх Кайи.

«Нет, нет! Только не сегодня! Только не сейчас!»

– К-кайа? – слабо простонала Дымка, пытаясь сосредоточить сбивчивый взор на ней.

– Не надо! – улыбнулась Кайа, стараясь не плакать, чтобы не пугать раненную. – Не пытайся говорить! У тебя сейчас очень мало сил… – Кайа погладила кошку по боку. – Мы тебе поможем! Всё будет хорошо! Ты, главное, не перетруждай себя разговорами.

Дымка слабо кивнула и тут же сплюнула кровь, которая мигом окрасила её мордочку в алый цвет.

– Я… устала… – простонала она, закрывая глаза.

– Нет, Дымка, не надо! – воскликнула Кайа, но тут же попыталась вернуть голосу прежнюю твёрдость. – Ты ещё успеешь отдохнуть! Потерпи чуть-чуть! Не засыпай!

Кошка уставилась на Кайю поблекшими от боли глазами.

– Я…хочу… спать… – простонала она. – Прости, Кайа… я так устала…

– Нет, Дымка! Не надо! Сейчас, одну секунду! Ты только не засыпай! Слышишь, не засыпай! У меня в руках Душа Нимфы! Вот увидишь, ты поправишься!

Кайа приподняла голову кошки и капнула ей на лоб немножечко зелья. Кошка слабо поморщилась, и Кайа вылила ей на лоб полфлакона. Рана зашипела и запенилась, стремительно затягиваясь.

– Нет, Кайа… – простонала Дымка. – Не надо… Не тратьте на меня…

– Потерпи, умоляю, потерпи! Осталось чуть-чуть!

Кайа поднесла Флакончик Душ к пасти кошки, и та нехотя слизнула пару капель.

– Выпей, пожалуйста, выпей!

Кайа силой открыла кошке пасть и вылила содержимое Флакончика. Дымка задёргалась в жуткой судороге, пытаясь выплюнуть лекарство. Затем закашлялась и устало завалилась на бок.

– Дымка? Дымка! – позвала кошку Кайа, с надеждой сверля глазами её мордочку.

– Ты всё сделала правильно! – одобрительно кивнул Эльтаир, пытаясь успокоить Кайю.

Кайа повернула голову Дымки к себе, и кошка уставилась на неё быстро меркнущим взором.

– Прости, Кайа… – прохрипела та. – Есть, правда, много вещей, которые я бы хотела встретить вместе с вами… Но иногда… приходит время… замолчать…

Затем её глаза закрылись, и кошка перестала дёргаться. Её бока стали вздыматься всё реже и реже, дыхание стало мерным и спокойным.

– Дымка! Не надо, не спи! Открой глаза! Дымка!

Кайа почувствовала, как к глазам подступают солёные слезы. Она приподняла голову кошки и попробовала открыть ей глаза, но те тут же бессильно захлопнулись. Кайа задрожала от страха. В следующий миг из глаз брызнули удушливые слёзы, застилая всё перед взором чёрным, тяжёлым туманом. Она припала к телу Дымки и принялась гладить её шерсть, боясь расстаться с теплом её тела. Кошка не шевелилась…

Лисий Хвост осторожно взял тело кошки из рук Кайи и положил Дымку на подушку, аккуратно подвернув ей под живот лапки, так что она выглядела, как живая, только спящая… Кайа подалась вперёд, пытаясь ещё раз прикоснуться к телу кошки, но Эльтаир отодвинул её в сторону. Его глаза тоже были затуманены слезами, и Кайа увидела в них отражение собственного горя.

– Ты сделала всё, что смогла, – тихо шепнул Эльтаир. – Теперь её жизнь всецело в руках великой Энергии.

– Нееет… – прохрипела Кайа, захлёбываясь слезами.

Эльтаир прижал её к себе и принялся гладить её волосы. Кайа не сопротивлялась. Ей было уже всё равно. Глаза высохли от слёз. Всё смешалось. Всё. Гнев, страх, отчаянье, одиночество, безысходность…

– Если на то будет воля небес, то она оживёт, – слабо улыбнулся Эльтаир.

– Она не умрёт, нет! – всхлипнула Кайа. – Нет! Она воин! И она умрёт смертью воина, а не так… Нет! Она вообще никогда не умрёт! Никогда!

– Потери лишь делают нас сильнее…

Кайа оттолкнула Эльтаира и кинулась в свою комнату на второй этаж. Ей хотелось побыть одной. Только с пустотой комнаты. Наедине с серыми стенами. Как порой одна глупость может изменить всю жизнь!

Захлопнув дверь, Кайа села в угол и посмотрела сквозь окнонное стекло на далёкое, чуждое небо. Оно было по-прежнему безмятежным и бесконечно-синим. Лёгкие пушистые облачка плыли в вышине, некоторые из них походили на растрёпанные перья птиц поднебесья. Они деформировались, раздвигались, и вскоре перья необратимо разрывались на маленькие бесформенные кусочки, которые, постепенно становясь всё меньше и меньше, вскоре и вовсе растворялись в синеве. За время пребывания Кайи на территории Длинномордых ни разу не полил дождь, ни разу не упала с неба хотя бы одна капля. Небо как нарочно оставалось безмятежным и безучастным к судьбе полукровок, словно дразня Кайю тем, как непомерно далеки стали от них теперь небеса.

Кайа задумалась. Ей так надоело прятаться! Интересно, а что будет ждать её там, если она вдруг умрёт? Примут ли на небеса полукровку? А что, если с ней произойдёт, как в легенде с истреблёнными фуриями, которые обязаны вечно скитаться между небом и землёй, не в силах попасть ни к небесным предкам, ни на землю, ни исчезнуть в бездне времён? И передасться ли хоть единому существу её грязная Энергия?

Кайа спешно отбросила эти мысли. Никто не знает, что по ту сторону жизни. Это всего лишь легенды, созданные для услады смертных.

Кайа сиротливо прижалась к холодной стене. Она всегда считала, что одиночество – наказание для неё. Но нет. Пожалуй, нет ничего лучше одиночества. Тишина, покой, свобода действий. Ты не от кого не зависишь, и никто не зависит от тебя. У тебя нет друзей, а значит, тебе не придётся переживать разлуку с ними. Ты можешь делать, что хочешь и как хочешь. Одиночество – это хорошо. Когда можно поговорить с небом, послушать песни листьев и вдохнуть полной грудью воздух свободы… Пожалуй, Август поступил правильно, оставив их. Он просто был не в силах и дальше каждый день переживать за сестёр. Теперь, чтобы с ним не случилось, ответственность за их жизни не лежит на его плечах.

Больше всего Кайе сейчас хотелось провалиться под землю, исчезнуть, улететь подальше. Хотелось вырвать сердце, чтобы оно не саднило внутри. Хотелось стереть память. Проститься с жестоким миром, жертвой которого она стала.

«В чём смысл жить? Жить в страданьях, в горе… Зачем нам это?»

Жизнь всего одна. И смысл её отжечь на этом свете так, чтоб потом не стыдно было уйти на другой. Так если ей мешают жить в её удовольствие, и ей ничего с этим не поделать, есть ли смысл в её существовании?

Кайа посмотрела в небо, но то по-прежнему оставалось безучастно.

«Нет. Если я живу, значит так кому-то нужно!» – подумала она.

Она нужна Лисьему Хвосту. Она нужна Эльтаиру. А может, она нужна и Доре, и даже той же сварливой Кенди, хоть они и сами этого не понимают. Ведь своими жизнями они обязаны ей – Кайе. Благодаря ей они сейчас живут в этом доме. Благодаря ей они все встретились и собрались вместе.

Дверь в комнату распахнулась, и на порог выскочила взмыленная от ярости Дора. Глаза её горели непрекрытым гневом. Подскочив к Кайе, она схватила её за воротник и рывком подняла с пола.

– Что ты себе позволяешь! – завизжала она.

– Отстань! – буркнула Кайа, выскочив из «объятий» сестры.

– Ты видела, что ты сделала с Кенди! Ты только посмотри!

– Зуб за зуб! – фыркнула Кайа. – Из-за неё Дымка чуть не…

– Кстати, чуть не забыла! – взвизгнула Дора. – Эльтаир послал меня передать тебе, что жива твоя Дымка. Но это не стоило той драки, что ты учинила!

Дора, хлопнув дверью, выскочила из комнаты.

Кайа застыла в изумлении, не зная, как ей теперь и поступить. С одной стороны, Дора принесла хорошую весть, и Кайе не терпелось кинуться на первый этаж и осведомиться, что с Дымкой всё в порядке. Но с другой стороны форма, в которой Дора преподнесла эту весть, наводила на мысль противоположную радостной. Неужели Дору абсолютно не тревожит, что там, на первом этаже, умирает та, кто воспитывала их вместо матери, прошла с ними и горе, и радость? Неужели её волнует только то, что Кенди разбила лицо, Кенди, которая и пальцем не шевельнула во имя их блага, а напротив, всячески старалась отравить им существование?

Кайа вышла на лестничную площадку и перевесилась через перила, заглядывая на первый этаж.

– Эльтаир? – позвала она.

Эльтаир вышел из-за угла и кивнул Кайе.

– Дымке нужен покой. Сейчас она спит.

– Спит? Точно?

– Ты помогла спасти её. Спасибо тебе.

– Нет – тебе спасибо!

Кайа спустилась на первый этаж и покосилась на диван. Из-за подушек выглядывал серый кошачий бок, и Кайа с облегчением заметила, что тот ритмично поднимается и опадает.

– Пойдём! – сказала она Эльтаиру, махнув рукой на дверь. – Нужно поговорить с тобой.

– А почему не здесь? Нужно приглядывать за Дымкой!

– Нужно поговорить наедине. Никто не должен нас услышать!

Эльтаир задумался, но кивнул и пошёл за ней.

Глава 28
Тема Райпура

Мярион. Недалеко от Храма Солнца.

– Аймек говорит, что мои птицы доставили письма с интересующим Вас вопросом на все дорожные посты, – дослушав серию писков орла, подытожила Крошка. – Там же, где таких постов не имеется, охотничьи птицы летят вдоль дороги к выходу из города, надеясь обнаружить какие-либо следы кареты Наследницы.

Райпур благодарно кивнул ей:

– Спасибо, – вздохнул он. – Без тебя я бы точно не справился.

– Будешь благодарить, когда мы узнаем что-то о местоположении твоей Наследницы, – фыркнула кошка. – Не стоит рассыпать направо и налево благодарностями только из чувства солидарности.

Райпур устало склонил голову набок и пробурчал:

– Но… без помощи твоих птиц я бы и в правду с места не сдвинулся.

Крошка снова что-то неопределённо фыркнула, но возражать не стала.

Они сидели в каком-то мелком закоулочке, заканчивавшемся глухой серой стеной, из-за которой уныло проглядывал клочёк такого же серого неба. В закоулочек выходила одна единственная дверь, да и та, судя по всему, была запасным входом или выходом для прислуги. Под козырьком у двери в ряд стояли пустые бочки, скорее всего, из-под вина. В противоположном углу горой валялись ящики из-под овощей или фруктов. В одном из таких ящиков и свернулась, лениво свесив вниз лапки, Крошка. Райпур сел на бочку возле неё. Запрокинув голову, он смотрел на врезающуюся в хмурое небо бетонную крышу, и монолит домов убегал из-за его спины в непомерно далёкую мрачную высь.

– Расслабься, нам ещё долго тут сидеть, – буркнула Крошка, подвернув под себя лапку. – Поверь мне, как только моим подопечным станет что-то известно, они мигом пригонят сюда. Быстрее ничего не сделаешь. Печеньку хочешь?

Райпур медленно покачал головой.

– Как знаешь, – повела плечом белая кошка. – В этом ящике остались весьма сносные печеньки.

– Раз уж у нас появилось свободное время, – протянул бывший генерал, покосившись на кошку. – Можно мне задать один вопрос?

– Хм, опять старая песня? – буркнула та в ответ. – Жизнь тебя так и не научила терпению… Ну ладно, давай уже, задавай.

Райпур задумался:

– Как… как ты понимаешь орлов?

– Ха, глупый вопрос! Выучила язык, только и всего.

– Выучила язык?

– Угу. Горло и голосовые связки котов устроены так, что нам не составит особого труда сымитировать крики птиц. А наши уши позволяют нам улавливать малейшие сигналы собеседника. Некоторые птичьи кличи расположены на более низких частотах или подобны ультразвуку и услышать их можно только по колебанию воздуха, которое так отлично улавливает мембрана кошачьей ушной раковины. Человек тоже способен подражать птичьему щебету, но ему никогда не расслышать всех оттенков птичьей речи, так как слух его в разы тупее кошачьего. На основе наблюдений за птицами я выявила, какой сигнал относится к какому предмету или действию, и таким образом сложила эти сигналы в единую языковую систему, – тут Крошка прекратила тароторить, и на её всегда серьёзной мордочке появилось что-то похожее на ласковую улыбку. Вздохнув, она добавила. – Первой птицей, с которой я ещё котёнком начала свои наблюдения за сигналами птиц, был Аймек. Я нашла его ещё маленьким, несмышлённым птенчиком в печной трубе этого дома. Хорошо хоть, что даже будучи глупеньким малышом, он помнил свой язык. Я, добрая душа, взяла птенца себе, выкормила, отогрела. Думала выпустить потом, да он сам не захотел уходить. Так мы стали жить вместе.

Крошка замолчала и подняла глаза к небу. Глаза её светились от теплоты к тому, о ком сейчас были её слова.

– Аймек был моим единстенным другом, – прошептала она так тихо, что Райпур еле её расслышал. – Матери я почти не знала, Барс и Ночка остались в Верслибре, куда мать отнесла нас в детстве, Поттер тогда жил в Серой Лиге. В Серую Лигу вход мне был заказан, что касается Верслибра, то я явно понимала, что жизнь дворцовой киски – это не моё. Я жила во дворах в надежде на светлое будущее, и Аймек стал единственным, кто меня тогда поддержал. Он был единственным, кто позже поддержал меня в желании вступить в Серую Лигу.

– А как ты смогла туда попасть?

– Куда? В Серую Лигу? И правда, меня никогда и ни за что туда бы не взяли, если бы мой брат не успел стать к тому времени её кардиналом, и если бы не мои выдающиеся таланты к языкам. С помощью моих птиц серолижники смогли сообщатся друг с другом, они стали осуществлять важнейщую почтовую связь. Они также могли и могут в свою очередь перехватывать чужую информацию, шпионить за кем-либо, а тот даже и не заметит. Ещё птицы очень помогали при эвакуации, если что…

– Значит, именно благодаря твоим птицам коты Серой Лиги спаслись из горящего Храма Солнца?

Глаза Крошки полыхнули каким-то неистовым огнём, и она резко переметнула на Райпура полный ярости взгляд:

– Нет, конечно! Коты Серой Лиги мертвы! Аймек не нашёл никаких следов их присутствия в Мярионе!

– Это не сарказм. Я верю, что, если бы твои птицы принялись за дело, не один кот Серой Лиги оказался бы спасён.

– Моих птиц не было там. Мы… не смогли ничем помочь моим товарищам.

– Тем не менее, сама-то ты оказалась спасена.

– Слушай, не твоего ума это дело! – мигом вспылила Крошка. – Мёртвым уже не помочь! И вообще…

– Мёртвым не помочь. Но ты могла помочь им, пока они ещё были живыми.

– Я не смогла им помочь, значит, не смогла! Чего тебе ещё от меня этим надо? Уж так уж вышло, извините!

Крошка фыркнула и демонстративно отвернулась.

– Думаешь, мне не больно от этого? – пробурчала она уже тише. – Да я просто всеми силами пытаюсь заглушить свою боль. Любое чувство можно подавить. Что я и стараюсь сделать. Этому нас учили в Серой Лиги. Я знаю, что и у тебя есть повод меня проклинать и ненавидеть. Я знаю, что последнее время между нашими боссами не все было сладко да гладко. Слишком много кошек пробежало между Серой Лигой и Верслибром. Но постоянным упоминанием грязного прошлого меня не сломить. Это не то, что может прижать волю дикой кошки.

– Я не пытаюсь отомстить или что-то в этом роде, – покачал головой Райпур. – Поттер и Фриция больше не наши начальники, а, значит, их разборки – не нашего ума дело. Просто меня действительно интересовал этот вопрос. Прошу простить меня за излишнее любопытство.

Крошка проводила его долгим, усталым взглядом. Но не успела она и слова сказать, как над их головами послышалось хлопание крыльев, и в закуток отвесно спикировал Аймек. Крошка встрепенулась и, вскочив на лапы, поприветствовала его серией писков. Аймек приземлился на верхний ящик и, повертев бурой головой, что-то пропищал в ответ.

– Что он сказал? – вскочил на ноги Райпур, так, что бочка, на которой он сидел, перевернулась. Крошка шикнула на него, призывая замолчать, и Райпур, извинившись, наклонился и, снова извинившись, поднял бочку и поставил её на место.

– Ага, всё понятно, – бросила Крошка, наконец. Повернувшись к Райпуру, она сообщила. – Не выежзала нигде из города твоя Наследница. Она всё ещё в Мярионе.

– Фух, – вздохнул Райпур, стерев рукой со лба пот. – Тогда где она?

– Рано или поздно она все равно, по твоей теории, покинет Мярион, верно? Остаётся просто сидеть и ждать, пока она не объявится на какой-либо дороге. Сейчас о другом волноватся надо.

– О чём это?

– Как отнеслись на постах к письмам с таким нелестным вопросом? Тем более, раз карета с Наследницей так и не покинула город, наверняка там поймут, что мы ожидаем, что она с какого-то перепугу его покинет. А с чего, они подумают, нам этого ожидать? Как бы они там, не заподозрив ничего странного, не передали о нас весточку в высшие инстанции…

– Но, может быть, Фриция, поняв, что дело может выгореть, вообще решит повременить с убийством Наследницы?

– Сомневаюсь я в этом, Райпур, ох, как сомневаюсь. Сделаем вот что. Аймек, пусть мои птицы так и остаются дежурить на дорогах. Все свободные же пусть летят и обыскивают город. Чуть что заметите, ко мне. Всё ясно?

Аймек согласно каркнул и взмахнул крылом. В следующий миг он взмыл в небо и унёсся ввысь.

– Ты уверена, что они смогут её найти? – спросил Райпур, глядя, как уносится птица в небо.

– Ха, если надо, они и иголку в стоге сена найдут! – усмехнулась Крошка. – Не волнуйся наперёд. Где Наследница сейчас есть, там она и есть. Твоими тревогами её местоположение не изменишь. Так что хватит дрожать, как осиновый лист. Хочешь печеньку?

– Да… давай.

Крошка подтолкнула Райпуру уже успевший зачерстветь кусочек старого печенья, и он жадно вцепился в него зубами, пытаясь припомнить, когда в последний раз ел.

– Слушай, Райпур, могу я, в свою очередь, попросить тебя об одном одолжении? – полюбопытствовала Крошка, наблюдая за тем, как он уплетает угощение.

– Да, я ведь твой должник.

– Можешь со мной пройти к Храму Солнца?

– Что?

Райпур изумлённо покосился на Крошку, но взгляд её был твёрд и решителен.

– Я хочу в последний раз увидеть место, где когда-то был мой дом, – сказала она.

– Не думаю, что развалины бывшего храма это то, что ты желаешь лицезреть, говоря о своём бывшем доме, – недоверчиво пробурчал Райпур.

– Да нет, именно развалины я и хочу увидеть, – покачала головой кошка. – Знаешь, Поттер всегда говорил мне, что, хоть он и нарёк себя Богом Храма Солнца, он не перестаёт чувствовать, что есть в этом Храме кто-то и над ним. Он говорил, что величие этого кого-то останется, даже когда падёт величие храма Поттера. Вот и проверим, прав был мой брат или таки допустил раз в жизни в чём-то просчёт.

– Другими словами, хочешь увидеть лицо истинного Бога? Сомневаюсь, что…

– Думаешь, я не вынесу встречи с тем, что несёт в себе блеск минувшего прошлого? Да, именно это я и хочу увидеть.

Райпур снова бросил на Крошку косой взгляд, но та уже всё твёрдо для себя решила.

– Ладно, идём, – кивнул он, поднимаясь на ноги.

Вместе они покинули сырой закоулок и вышли на серую городскую улицу, пропахшую влажной землёй, тенистыми подвалами и отсыревшим деревом. В воздухе, как перед дождём, витал запах озона. Вместе с ветром низко над землей носилась пыль, и хлопали цветастые, никак не вписывающиеся в дождливую городскую атмосферу, тенты придорожных магазинчиков. Тихо полз по краю дороги кусок какой-то бумаги, с порывом ветра повисший на грязном, как водосточные трубы, бордюре.

На улице было пустынно. Ни души. Райпур, спрятав руки в карманы и пригнув голову, поспешил свернуть в ближайщий переулок, настолько узкий, что выложенные камнем стены домов едва ли не касались его боков. Из окна одного из таких зданий, с крыши которого свисали зелёные стебли посаженных в садике наверху растений, показалась голова какой-то женщины, которая, выглянув из-за грязных створок на мгновение, быстро стянула с верёвки, протянутой между двумя домами, сушившееся на ней бельё, и быстро нырнула обратно.

– Промозгло, – протянул бывший генерал, и Крошка, бежавшая за его спиной, лишь уныло кивнула.

Так они и шли в полной тишине, пока не вынырнули из однообразных дворов на Мостовую Солнца. Мостовая была оцеплена, везде стояли цветастые бордюры и запрещающие знаки, не дающие и близко подойти к Храму Солнца. Нахмурившись, Райпур отодвинул в сторону красно-белую перегородку и шагнул на мощённую камнем улицу, Крошка скользнула следом за ним.

– Аймек-то хоть нас тут надёт? – поинтересовался бывший генерал.

– А ты как думал? – огрызнулась Крошка. – Аймек не дурак, он знает, где искать свою хозяйку.

Райпур кивнул и они, стуча ногами или лапами по сырым камням мостовой, зашагали дальше. Райпур вспомнил, как не так давно шёл по этой же мостовой с другой белой с пятнами кошкой. Только пятна у той кошки были рыжие и чёрные, а не серые, она беспрерывно ворчала, а не шла в полной тишине, и шли они в Храм Солнца по его инициативе, а не по предложению этой кошки. Интересно, как там у Марты сейчас обстоят дела во дворце? Затем память отнесла его ещё дальше, в то время, когда он ребёнком носился в лучах солнца по этой мостовой и радовался тому, как хорошо наслаждаться бегом. Ах, если бы всё всегда было так же просто, как в детстве!

Чем дальше они шли, тем отчётливее вырисовывались в конце улицы очертания руин Храма Солнца. Райпур увидел его стены, выглядящие так, будто огромный кот поточил об них когти, оставив рваные следы на фасадах и сквозные дыры в стенах. Колонны при входе в Храм в беспорядке валялись на земле, потолок обрушился, только в одном месте зияла чёрная дыра, сквозь которую можно было проникнуть в обрушенное здание. Окна были напрочь выбиты, только в некоторых местах торчали длинные стеклянные осколки, похожие на острые клыки саблезубого тигра. Удивительно, но купол Храма, хоть и уцелел лишь наполовину, но каким-то чудом ещё держался. И в целом Храм не переставал внушать своё прежнее благоговение и божественный страх, и даже эти развалины сохраняли какое-то своеобразное великолепие.

Райпур замер в нескольких метрах от ворот Храма. Впереди лежала поляна, где привычная выжженная солнцем трава напрочь скрылась под десятисантиметровым слоем пепла, обломков и щепок. Крошка остановилась рядом с ним и блаженно вздохнула.

Сверху на них, словно снег, падал пепел. Медленно кружась в воздухе, играючи танцуя на ветру, он оседал на плечах Райпура и на белой шёрстке Крошки. Райпур вздохнул, и его дыхание облачком пара взвилось в предгрозовой воздух. Он вытянул вперёд руку, перевернув ладонь, и на пальцы его опустилась крохотная серая пепелинка. Он зажал её между пальцев и медленно перетёр, глядя, как она, подобно песку, осыпалась из его ладони, и ошмётки, на которые она распалась, подхватил седой осенний ветер. Этот ветер всколыхнул шёрстку на спине Крошки, и она, встрепенувшись, вздрогнула.

– Ну что, увидела, что хотела? – спросил Райпур, исподлобья покосившись на неё.

– Да, спасибо, – кивнула она, не отрывая взгляда от развалин.

– Поттер был прав?

– Угу.

– Насчёт этого… второго Бога?

– Угу.

Райпур замялся, не зная о чём ещё и спросить. Крошка стояла, будто прикованная к месту, жадно сверля глазами разрушенные стены. Райпур наклонился, надеясь встретится с ней взглядом, но кошка даже не повернула в его сторону головы.

– Если хочешь, можем пойти туда, поискать твоих товарищей, – осторожно предложил он.

– Нет, не стоит, – отозвалась она. – Итак много времени потратили на то, чтобы дойти сюда. Мы должны ещё твоё дело с этой Наследницей завершить, к тому же, у меня самой теперь забот по горло будет…

– Если для тебя это важно, я готов пожертвовать минутой другой на осмотр руин. Это твой старый дом, твои друзья и соратники, я понимаю, как много это может для тебя значить…

– Нет, это не важно, совершенно, – резко буркнула Крошка, помотав головой. – Я хоть и кошка, но умею расставлять приоритеты. Ха, подумаешь, ну жила я тут, ну и что. Это просто дом, просто здание… С котами другими и не общалась я особо. Со мной поди сойдись характером. Так что хватит строить из себя добрячка, Райпур! Ты ж таких как я на душу не переносишь! А послушать тебя, ишь как любезничаешь, будто и не наплевать тебе на самом деле на судьбу какой-то драной дворовой кошки! Ха-ха-ха!

Крошка звонко рассмеялась, зажмурив глаза, но Райпур, склонив голову, заметил, как на краешках её век проступили прозрачные слёзы. Крошка замотала головой, делая вид, что смеётся, но Райпур догадался, что она просто пытается скрыть свою тревогу и расстерянность.

– Ты… плачешь? – насторожился он.

– Что, плачу? С чего ты взял? – расхохоталась Крошка, отворачивая мордочку в сторону. – Мне просто так смешно над тобой, что аж слёзы на глазах проступили!

Райпур тяжело вздохнул и присел на колени:

– Крошка, нет ничего постыдного в том, чтобы проявлять человечность, – медленно произнёс он. – Нет ничего стыдного в том, чтобы проявлять дружественные чувства к своим товарищам. Знаешь, вот мои отец и мать тоже умерли. И мне не стыдно признаться в том, что я плакал на их могилах. Не стыдно плакать по другим. Вот по себе самому – стыдно плакать.

– Да не плачу я, дурень! – всхлипнула Крошка. Она повернулась к Райпуру мордочкой, и он увидел, как по её щекам в три ручья текут солёные слёзы. – У меня глаза от пепла слезятся, идиот! Дурачина, как ты вообще мог подумать, что бывший лейтинат, что серолижница вроде меня…

– Прости, что вновь нарушаю твои идеалы, но скажу, даже военный, даже генерал вроде меня порой чувствует жалость. Быть бесстрашным не значит быть бессердечным…

– Узнаю добрячка Райпура! Опять читает кому-то нотации! – перебила его Крошка. – А ну пошли отсюда, а то пиши пропала твоя Наследница! Дурак!

Сказав это, она демонстративно отвернулась от ворот Храма и зашагала прочь по мостовой, и Райпуру ничего не оставалось, кроме как зашагать следом за ней. Но тут, посреди дороги, Крошка неожиданно замерла, и, повесив хвост, мрачно обернулась к Храму.

– А я всегда знала, что нечего белой кошке делать в Серой Лиге, – прошептала она. – Конечно! С чего я, дурочка, взяла, что стану первоклассной агенткой! Привыкла котёнком смотреть на мир сквозь розовые очки. Всё казалось, игра это такая. Всё казалась, что это круто.

– Ты о чём? – нахмурился Райпур, обернувшись через плечо на серые развалины.

– В Серую Лигу котов приносят ещё котятами, – буркнула Крошка. – Их с детства воспитывают, с детства тренируют выдержке, стойкости, выносливости… Знай я хоть сотню языков, детство-то я протратила на жизнь в подворотне. В такие места, как Серая Лига, мне путь заказан. Старайся я хоть в сотни раз упорнее любого серолижника, я близко рядом с ним стоять не буду. Потому что они с молоком матери впитали в кровь свой закон, для них не может мир устроен быть иначе… А для меня это всё всё же так противоестественно…

– А?

– Я не могу даже товарищем своим пожертвовать ради общей цели. Я тогда испугалась. И Аймек испугался. И мы бежали вместо того, чтобы спасать остальных. Потому что мы с ним другие. Нам не место в Серой Лиге. И я знала это с самого начала. Ха, зачем я всё это говорю? Только в книжках так бывает, чтоб первый встречный на улице взял тебя да выслушал! Остальные, как минимум, сочтут за полоумную…

– Тебе просто надо успокоится, – тихо вставил Райпур. – Возможно, это был очень сильный удар по твоему мировоззрению. Но мир не так милосерден, как кажется…

– Ну вот, опять ты меня учишь! Ты такой же, как Поттер! Он мне тоже любил байки из этой серии читать! Мол, кошки всё видят не в белом и чёрном, что есть ещё оттенки серого и всякое такое. Это он к тому, что не по цвету шерсти набор в Серую Лигу строился. Хотя и это немаловажно. Мне ли не понимать, что серые агенты все неразличимы, а белого кота любой заметит и запомнит, да потом и узнает в толпе. Видишь, даже окрас моей шерсти сам за себя говорит, что мне в Серой Лиге было не место!

– Ну, знаешь, не стоит быть таким катигоричным, – вздохнул Райпур, пожимая плечами. – А твой брат прав, в мире и правда есть много других дивных цветов. Помимо белого и чёрного есть и красный, как черепичные крыши, есть жёлтый, как весеннее солнце. И такой синий-синий, как вечернее небо. Мир не делится на было и стало. Он играет всеми красками.