Текст книги "Запретные территории [СИ]"

Автор книги: Дарья Ардеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 26
Тема Райпура. Мотив Крошки

Мярион. Недалеко от руин Храма Солнца.

Крошка открыла глаза и сонно захлопала ресницами. Она лежала на старой черепичной крыше какого-то здания, рядом с ней у водостока, раскинув в стороны опалённые в огне крылья, распластался орел Аймек. Крошка поднялась на лапы, не особенно заботясь о том, чтобы прежде осмотреть своё тело на предмет полученных в пожаре ожогов, и кинулась к птице, грудой бурых перьев свернувшейся на черепице.

– Аймек! – крикнула она, тыкнув друга носом в крыло. – Аймек! Вставай!

Орёл не шелохнулся. По его телу пробежал слабый ветерок, шаловливо взъерошив рваные перья, и тут же откатился назад, словно отказываясь от нежеланной добычи.

– Аймек, встань! – повторила Крошка, пиная орла лапой. – Это приказ, чёрт возьми! Вставай давай!

Птица слабо повела крылом, и Крошка с облегчением вздохнула.

– Вот так-то, – проворковала она, не в силах скрыть радости за то, что её друг остался в живых. Она тут же покачала головой, одёргивая себя. Она – бывший член Серой Лиги, великий воин земли Короткомордых, какое право она имеет трусить перед лицом врага? Она должна быть готова лицом к лицу встретится со смертью и гордо проводить в последний бой своих же товарищей, таких же борцов за свободу. У неё нет права на страх. Даже на страх за других.

Снова надвинув на мордочку серьёзную мину, Крошка буркнула:

– Понял, дурак? Не смей уходить на тот свет, когда у тебя ещё на этом остались дела!

Аймек согласно издал в ответ серию писков и взмахнул коричневым крылом.

– Так, Аймек, боюсь, в огне полегло немало наших товарищей, – вздохнула Крошка. – Но и права на сомнения у нас нет. Сейчас наш священный долг – осведомиться насчёт наших потерь и подсчитать количество погибших с обоих сторон. Не смотри на меня так! – буркнула она, поймав косой взгляд птицы. – Мы серолижники, Аймек, и знали, на что идём. Разве не учили нас с тобой в любой ситуации хранить бдительность? Если кто и умер, их уже не вернуть. Какой резон лить слёзы по погибшим, когда остались живые, реально нуждающиеся в нашей помощи. Вот что, Аймек, лети в восточную голубятню и посмотри, не пострадал ли ненароком в огне кто-то из моих птиц. Затем созови моих охотничьих и все слетайтесь сюда. Я за это время оценю потери со стороны Храма Солнца, и мы с вами решим, что делать дальше.

Аймек снова что-то пискнул и взмыл в воздух. Сделав пару кругов над городом, он отвесно спикировал к главной площади и растворился в утреннем тумане.

Крошка снова вздохнула и, воодушевив себя мыслью о том, что в сложившейся ситуации поддатся панике было бы самым последним делом, и её долг требует совершенно обратного, медленно зашагала на противоположную сторону крыши.

В небе тусклыми лучами цвёл рассвет. Над Мярионом зависли суровые серые тучи. Крошка задрала голову к небесам и взгляд её утонул в армаде серого, поглотившей всё сияние зари. Сегодня небо казалось как никогда далёким и чуждым…

Райпур бежал вдоль восточной стены Верслибра. На ногах его блестели новые сапоги, плечо было перебинтованно, на спине висел лук и колчан со стрелами. Что и говорить, старания несчастного Просвятителя не прошли даром. Бывший генерал был оснащён, можно сказать, по последней моде, и это учитывая то, что он официально уже числился в списке мёртвых.

Но не об горькой его участи нужно было сейчас думать. Слова, произнесённые Наследницей Даавой, до сих пор эхом звенели в его ушах. Он закрыл глаза и тут же перед ним живо встала вчерашняя картина. «Пожалуйста, Райпур, спаси меня.» – сорвалось с её губ, а в следующий миг она отвернулась, дёрнула плечом и исчезла в ночной дымке.

«Я мечтал… спасти всех… – пронеслось в голове у Райпура. – Я не спас никого. Но хоть одному человеку… я дам шанс поверить в его право жить!»

Райпур обежал дворцовую стену и опрометью кинулся в город. Он видел, как уводили куда-то Наследницу, ещё вчера ночью. Что могло произойти с ней за это время? Райпур знал, что для того, чтобы положить конец её жизни, Наследницу свезут за город, а, значит, пока она в Мярионе, ей вряд ли что-то грозит. Если бы смерть настигла Дааву в её же городе, это выглядело бы по меньшей мере странно. Больная девушка сама покинула пределы своего дворца, каким-то образом прошла по городу незамеченной, хоть после недавних проишествий каждый был бы рад встретить её и задать пару вопросов, а потом ещё и умерла отчего-то. В свете последних событий след бы быстро вывел на зачинщика всего этого мероприятия. Фриция не глупа, она не стала бы так рисковать ради того, чтобы нейтрализовать и без того слабого противника. Значит, Наследницу вывезут за пределы Мяриона… Вряд ли кто-нибудь стал покидать город в ночи. Хотя, и этот вариант вполне реален. Но если так, успеет ли Райпур прийти ей на помощь?

Бывший генерал скользнул в узкий переулок, по которому уже маняще разлился запах овсяного печенья, и, убедившись, что его никто не видит, понёсся дальше. Только несколько дорог, по которым способна проехать карета, ведут к выезду из Мяриона в направлении других городов или загородных санаториев. Все остальные дороги либо слишком узки для конного транспорта, а потому являются исключительно пешими, либо ведут к промышленным и рабочим пригородам, куда уж точно не повезут царскую персону. Итак, остаётся по меньшей мере шесть основных трасс… На трёх крупнейших из них, так называемых «торговых», установленны контрольно-пропускные пункты, так как все торговцы и купцы, желающие завезти свой товар в город, заезжают в Мярион именно по этим трассам, дабы их товар был проверен, одобрен и лицензирован. Четвёртая дорога предназначенна для пропуска скота и вообще всякой живности, на случай, если в Мярионе что-то понадобится пастуху или коневоду. На центральной дороге, позже переходящей в Паркетную улицу и ведущий к воротам Верслибра, тоже есть нечто вроде пункта, предназначенного для контроля за оборотом товаров в городе да и порядка вообще. Карету Фриции наврят ли стали бы останавливать на каком-то из этих пунктов, но заметить бы точно заметили. Значит, если посетить все пункты на каждой из центральных дорог, можно получить информацию о том, покидала город карета с Наследницей или нет. Но вот успеет ли он обежать все эти пункты, учитывая, что все они расположены в разных концах Мяриона… а если и успеет, то что, если Наследница выедет из города по одной дороге, пока он будет у другой?

Райпур стиснул зубы. Эх, если бы он был не один! Если бы при нём осталось хотя бы пятеро людей, он смог бы послать их по разным дорогам и сам направится к шестой! К тому же, что, если Наследница Даава уже увезена из Мяриона? А он потратит весь день на то, чтобы в результате так и не застать её ни у одной из дорог?

– Чёрт, – сплюнул Райпур. Всё это было слишком трудно. Он даже не знает, где её искать. Как он планирует её спасать?

«Надо сосредоточится. Сосредоточится и подумать…»

Райпур зажмурил глаза, стараясь представить себе схему города, лентами расходящегося от него дорог… И тут его нога запнулась о камень и он, в последний момент распахнув глаза, рухнул лицом об землю. Его лба коснулась холодная грязь, и рот тут же наполнился песчаным привкусом. Лук, висевший у него за спиной, как бы сам насмехаясь над своим хозяином, съездил ему по затылку, и, Райпур, отплёвываясь от песка и смахивая грязь с лица краем манжеты, сел на колени. Его руки и одежда были чернее грязи, на ладонях кожа стёрлась в кровь, но больнее всего было разочарование и бурлящее внутри него отчаяние, которые он, в отличие от боли физической, никак не мог побороть.

– Чёрт! – повторил Райпур. – Ударить лицом в грязь, в такой момент…

Он сжал ладонь в кулак и занёс её для удара. Но в следующий миг рука его обмякла и он, внезапно обессилев, опустил её на землю.

– Даава… Тикка… Поттер… Серая Лига… – горячо зашептал он, зарываясь ладонью в песок. – Я так, чёрт возьми, мечтал хоть кого-нибудь из вас в кое-веки спасти! Я просто мечтал… мечтал услышать, как кто-нибудь из вас снова, как раньше, назовёт меня своим героем! Я так хотел стать для вас, наконец, тем, кого вы всегда видели в моём лице!

Райпур закусил губу, и по его подбородку потекла тоненькая струйка алой крови. Она каплей стукнулась о землю и багровой лужицей завязла в песке, прежде чем растворится среди дорожной пыли.

– Мда, и это раньше называлось генералом Короткомордых, – раздался голос над его головой. – Сколько раз Вы чёрта помянули за время Вашего небольшого монолога. Послушать Вас, так Вам и жизнь как будто не мила.

– Да пусть к чёрту и катится всё, что связывало меня с этой жизнью, – прошипел Райпур, так и не удосужившись обернуться и узнать, кто с ним разговаривал. – Я не из тех, кто достоин отстаивать права своей шкуры. Но вот Дааву… но вот остальных… я защитить был обязан.

– Был?

– Был. Я не могу их защитить.

– Вы говорите, что не достойны отстаивать права своей шкуры. Но тем не менее хотите, чтобы кто-то разглядел под этой шкурой героя? Кто будет вглядываться, что там у Вас под шкурой этой, когда даже её отстоять Вы не в силах? – проворковал голос. – Ай-яй-яй, а я ведь предупреждала.

Райпур вздрогнул и обернулся. Над его головой, на косяке крыши, сидела фигура кота, против солнца кажущегося чёрным. Кот изящно вильнул хвостом и гибко выгнул спину, будто гордый тем, что знал что-то наперёд Райпура.

– Райпур, жизнь часто даёт нам намёки и знаки, – мурлыкнула кошка. – Вы сами виноваты, что не открыли истине дверь, когда она так настойчиво в неё стучалась.

– Нет у меня времени с Вами разговаривать, – проворчал бывший генерал. – Судя по Вашим словам, Вам известно моё положение, а, значит, наврят ли Вы пожелаете мне промедлений.

– Пфф, каждому на этой земле известно положение генерала Короткомордых Райпура. Райпур мёртв. То, с чем я разговариваю, лишь далёкое эхо его величия. Лишь слабая тень того великого человека. И каждый на этой земле знает, от чьей руки погиб Райпур. Райпур убил себя сам.

Мурлыкнув это, кошка скользнула к водостоку и спрыгнула на землю. Она оказалась белой с серыми пятнами и раскосыми глазами. Райпур мигом её узнал.

– Крошка из Серой Лиги, – прошипел он, смерив её надменным взглядом. – Значит, кто-то из вас таки остался жив.

– Обидно, однако, какого Вы низкого о нас мнения, – фыркнула кошка. – Хотя, мне пока не известно, жив ли кто-то ещё из моих товарищей. За что спасибо Вам, людям из Верслибра.

– Почему это «нам»? Раз тебе всё обо мне известно, тебе ли не знать, что я больше не сражаюсь за честь королевского дворца?

– Но и не сражаешься против него, верно? – глаза Крошки заговорщески сверкнули. – Ведь у Фриции было для тебя особое поручение, не так ли? И ты претворишь её желание в жизнь?

– Тебя не должно это интересовать, – огрызнулся бывший генерал. – Лучше бы позаботилась о своих погибших товарищах.

– Какой толк ворошить кости мёртвым? Они умерли, значит, умерли. Какой смысл заботится об ушедших, когда нужно спасать живых?

Райпур брезгливо поморщился, услышав эту фразу. Как оказалось, Крошка и этот жест не оставила незамеченным.

– Тебя Наследница ждёт, верно? А я ведь и об этом предупреждала, – хмыкнула она. – Но, как смотрю, ты уже повесил руки, раз тратишь время на болтовню со мной, а не на спасение утопающих. Или наша весьма содержательная беседа важнее жизни какой-то слабоумной Наследницы?

Райпур склонил голову, отведя в сторону глаза.

– Я бы без промедления бросился ей на спасение, знай бы, как её спасти, – пробурчал он. – Ты ничего не понимаешь. В мире людей всё не так, как в мире кошек. Всё это слишком трудно. Даже для лейтинанта Серой Лиги.

Он ожидал, что Крошка тут же набросится на него с новыми обвинениями по поводу того, что этот самый лейтинант как раз предсказал наперёд всё то, по поводу чего он теперь ломает голову, но та, наоборот, многозначительно промолчала. Райпур одёрнул себя на том, что и он ведь совсем не знает её мира и не имеет права так утверждать. На примере Марты и Поттера он уже понял, что порой даже кот может стоять ближе к истине, чем человек. Что он знает о боли потери товарищей? Что он знает о том, каково это, когда твой храм обстреливает тот, кто столько лет жил с тобой бок о бок? Что он, живший в своём выдуманном мирке, не вылезавший за пределы дворца своей Фриции, получивший свой титул лишь благодаря заслугам отца, вообще знает о том, как жесток бывает мир к котам и людям? Что он вообще знает о жизни в этом суровом мире?

– Не уничтож я ту книгу, может быть, нашёл бы уже там ответ, – пробурчал он себе под нос, и тут же встрепенулся, когда Крошка подала голос.

– Если это то, что способно вернуть тебя на путь истинный, то, так и быть, я скажу тебе правду, – еле слышно прошептала она. – Мне немного стыдно в этом признаваться, но… книга твоя цела. Я у тебя её… как бы… бессрочно взяла в займы, когда была во дворце. Пока ты пытался отбится от Аймека, ты уронил книгу на пол, а я потом подобрала, заменив копией, написанной у нас в Храме Солнца на случай всякий. Ты сжог именно эту подделку. Настоящая книга всё это время… была у меня…

– Эм… – Райпур нервно сглотнул. Он вспомнил, как потерян был, как успел отчаятся после того, как уничтожил своими руками последний ключ к разгадкам тайн истинной истории его родины. Значит, все его переживания, вся его тревога, вся растерянность… все чувства, что он пережил, БЫЛИ ЛОЖНЫМИ?

– Я боялась, что так оно с Вами и будет, – продолжила Крошка. – И я опять-таки не ошиблась в своих догадках. Вы всё-таки потеряли себя и оплошались. Мы с Поттером посчитали, что для Вашего же блага и для сохранности книги нашей матери было бы лучше, если бы Вы не знали о том, что у Вас на руках всего лишь копия. Ведь если бы Вы уничтожили оригинал…

– Подожди, – перебил её Райпур. – Ты сказала… книга твоей матери?

– Ну да, – кивнула Крошка. – Эту книгу создала наша с Поттером, Ночкой и Барсом мать. Её звали Дымкой. Для её же блага мы как в оригинале, так и в копии стёрли все подписи с её именем. – Таким образом, всё это время вы с Поттером были единственными, кто знал о происхождении этой книги правду…

– Думаю, теперь ничего плохого не приключится, если Вам будет известна правда. Сейчас книга должна быть в лапах одной из наших кошек.

– А если эта кошка уже умерла?

– Она не могла умереть.

– К чему такая уверенность?

– Мы с Поттером… приказали ей не умирать. Тем коты Серой Лиги и отличаются от обычных котов. Ни один серолижник не уйдёт на тот свет, пока у него остаются дела на этом.

Райпур слабо улыбнулся и кивнул:

– Хорошая установка. Раз Ваш с Поттером приказ обладает такой властью… прикажи-ка мне спасти Дааву.

– Что? – вздёрнула голову Крошка.

– Раз ничего поделать я не могу, дай мне напоследок хоть какую-то установку. Чтобы идти вперёд, мне нужна новая цель. Так как я не в силах сам поверить в неё, задай-ка эту цель мне ты. Прикажи мне поверить в себя.

Крошка изумлённо округлила глаза, и Райпур, смахнув грязь с рубашки, встал с колен и слабо улыбнулся.

– Настолько отчаялся, что ищещь надежды в отчуждённых филосовский утверждениях, которые так любят детишки, вычитав в книжках, веточками выводить на песке? – пробурчала кошка, покачав хвостом. – Ты бы лучше…

– Ты не понимаешь? – шёпотом перебил её Райпур. – Я прошу твоей помощи. Раз тебе не понять моих «отчуждённых выражений», скажу просто. Помоги мне. Мне не выиграть эту битву без чьей-то помощи.

– А?

– Что делает нас людьми? Разве то, что мы пытаемся бороться за лучший кусок поодиночке? Разве сила, разве власть, разве то, что у тебя есть то, чего нет у других, делает тебя человеком? Так писали в этой твоей книге? Только то, что мы, как бы жизнь нас не пинала, готовы верить в друг друга, и делает нас людьми. Из города ведут шесть дорог. Одному никак не пройти все шесть в одиночку. Но если бы нас было шестеро, и каждый выбрал бы себе отдельную тропу, мы бы смогли осмотреть каждую из этих дорог.

Крошка застыла, растерянно покачивая головой. Райпур понял, что она раздумывает над его предложением, и про себя взмолился, чтобы она поспешила со своими выводами. Наконец, Крошка медленно и задумчиво произнесла:

– В детстве мать рассказывала нам, что когда-то коты и люди были совершенно разными цивилизациями, – пробурчала она. – Но потом коты начали жить с людьми… Это было давным-давно, когда люди ещё не успели поставить себя выше мира животного. Тогда люди жили скорее по нашему уставу, чем по своим закономерностям. Они строили себе палатки из веток и шкур, если мясо убитых животных и собирали в лесу ягоды. Тогда и переплелись судьбы наших народов. Мы стали жить так тесно и наши культуры стали так зависимы друг от друга, что мы даже стали друг друга понимать. Моя мать сказала, что именно тогда мы, коты, и стали людьми. Когда стали помогать другим людям. Когда их мнение было нами услышано.

Райпур промолчал, не зная, что и ответить. Похоже, кошка всё ещё обдумывала его предложение.

– Знаешь, есть у меня одна догадка… – сказала она, наконец, и глаза её заманчиво сверкнули.

Ремарка

Отрывок из книги «Как прячут от нас историю и кому это выгодно»

Ах, как много тайн ещё не разгаданно. Сколько всего ещё несказанно вслух. Я бы многим хотела поделиться с тобой, читатель. Столько вещей о мире, о людях, о себе самой, о которой последнее время я всё меньше и меньше вспоминаю, я хотела бы тебе поведать….

Но иногда приходит время… замолчать (?)

«Как прячут от нас историю и кому это выгодно»

Подпись – Дымка.

Глава 27
Лейтмотив

В доме Эльтаира.

Кайа без энтузиазма пыталась подцепить вилкой кусок ветчины. Тот так и норовил выскользнуть, и вилка лишь лязгала по краю тарелки. Но никто не спешил упрекнуть Кайю в создании этого неприятного слуху звука. Да и как бы она объяснила остальным, что хитрая ветчина убегает от вилки?

Все молчали. Воздух потрескивал от напряжения. Кенди и Дора сидели по разным краям стола. Не глядя себе в тарелку, Кенди проделывала какие-то непонятные манипуляции с яичницей, в результате чего та превратилась в некую искромсанную вилкой кашицу. Кенди даже не опускала взгляда на испорченную яичницу, её испепеляющий взгляд был прикован к Доре, которая, в свою очередь, сверлила глазами старую подругу. Дымка и Эльтаир пристально следили за ними, время от времени многозначительно переглядываясь. Они ничего не говорили, но не трудно было понять, о чём они сейчас думают.

Один Лисий Хвост, казалось, не интересовался поведением спорщиц. Протянув лапу через весь стол, он плюхнул себе в тарелку добавочную порцию яичницы. Кайа нервно стукнула вилкой по тарелке, отчего ветчина перелетела на другой её край. Это раздражало Кайю. Мало того, что Кенди и Дора… А тут ещё и эта ветчина! Конечно, она давно могла бы схватить её рукой и положить в рот, а не мучатся, пытаясь подцепить вилкой, но это привлекло бы слишком много внимания, и скопившийся у её друзей гнев непременно обрушился бы на неё.

Лисий Хвост наклонился к яичнице и облизнулся. Покосившись на остальных, он с громким чавканьем запихнул её себе в пасть. Зажмурив глаза от блаженства, он принялся громко хрюкать и пыхтеть, будто пытался заглотить яичницу целиком. Напряжённые взгляды обратились на него, нарушившего «блаженную» тишину своим увлечённым «уплетанием» завтрака. Кайа лязгнула по тарелке вилкой. Лучше бы она этого не делала…

Ветчина, оттолкнувшись от вилки, перелетела через весь стол. Кайе казалось, будто она видит всё в замедленной съёмке… Медленно и величественно под полными восхищения и ужаса взглядами её завтрак пролетал над другими кушаньями. Все смотрели только на ветчину, которая, наверно, чувствовала себя королевой, столь величественно и неожиданно представшей перед своими подданными, опровергнув версию, что свиньи не летают…Перелетев через стол, ветчина гордо и невероятно точно, словно была прирождённым снайпером, приземлилась в глаз вылупившейся на Дору Кенди. Сквозь замедленную съёмку Кайа услышала сдавленный рёв «посадочной полосы». Земля ушла у неё из под ног… Лучше бы она взяла ветчину рукой…

Кенди вскочила, завыв белугой, и отвесила сидящему к ней ближе всего Эльтаиру такую затрещину, что тот перевернулся вместе со стулом, схватившись за скатерть. В следующий миг тарелки, чашки, ложки и всё, что только присутствовало на столе полетело вместе со скатертью вниз. Эльтаир истошно завизжал, закрыв голову руками от падающей посуды. Дымка отскочила в сторону и чуть ли не подлетела до потолка от страха, когда рядом с ней с грохотом разбилась тарелка. Отскочив к столу, она ощетинилась и грозно зашипела.

– Дымка! – вдруг истошно вскрикнул Лисий Хвост.

Он спрыгнул со стула и кинулся к кошке. Но было поздно.

Тяжёлый кувшин с водой, стоявший на краю стола, пошатнулся и полетел вниз. Дымка подняла голову, и глаза её расширились от ужаса. Кайа с громким криком кинулась к кошке, но ту от страха словно приковало к земле. Кувшин обрушился на её голову, и дикий хруст ломающихся костей и бьющегося стекла заглушил её предсмертный вопль.

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! – заорала Кайа, чувствуя предательский ком в горле.

Кровь застучала в ушах. Казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди…

Кайа перескочила через перевёрнутый стол, всей душой надеясь, что всё это ей только померещилось… Но она уже знала, что ей сейчас предстоит увидеть…

Лисий Хвост, схватив безжизненно обмякшее тело, оттаскивал его от груды обломков, когда-то бывших посудой. Он положил Дымку на землю и отошёл на шаг назад, прижав уши. Он поднял глаза – большие глаза, полные сострадания. Кайа почувствовала, как у неё обрывается сердце…

Кошка лежала на земле в неестественной позе, широко раскрыв пасть в беззвучном крике. Из её пасти струйкой стекала алая горячая кровь, окрашивая белую шерсть на её грудке в багряный цвет. Бока кошки были покрыты кровью. Её глаза широко распахнулись, уставившись куда-то поверх всех стоящих в комнате, в пустоту. Зрачки сузились до узких щёлочек, и не было в них больше того прежнего хитрого блеска…

– Она не могла! – воскликнула Кайа, глядя в глаза сморщившегося от жалости Лисьего Хвоста. – Всего лишь кувшин! Всего лишь…

Кайа замолчала. Лис ничего не ответил, лишь опустил глаза в землю. Кайа почувствовала, как в её глазах вскипают слёзы.

– Она прошла с нами через всю нашу жизнь! Она не… Что же вы молчите!?

Никто не ответил ей. Все отводили глаза, боясь встретиться с ней взглядом. Слеза скатилась по щеке Кайи, коснувшись её губы, и она почувствовала её солёный привкус. Вкус непоправимо. Ноги подкосились, и Кайа упала на колени рядом с телом кошки. Она взяла её на руки и прижала к себе, всё ещё чувствуя тепло Дымки и её давно знакомый запах, который провёл её через всю её жизнь. Кошка бездвижно лежала на её коленях, как будто мирно задремала, устав от сует бурного дня. Но мягкая шёрстка её слиплась от горячей крови, став разом гладкой и неприятной на ощупь. Кайа заглянула в огромные и чистые глаза кошки, надеясь увидеть в них прежний игривый огонёк и понять, что это не больше чем притворство… Но голова Дымки лишь безжизненно склонилась на бок…

– Кайа, мне так жаль… – начал было Эльтаир.

Он подошёл к Кайе и нежно обнял её за плечи, пытаясь утешить, но Кайа с яростью отстранилась от него, отвесив дополнительную затрещину, если ему было мало удара Кенди.

– Это ты во всём виноват, придурок! Какого чёрта тебе понадобилось хватать эту скатерть! – завизжала она, захлёбываясь слезами. – Какая нелепая смерть! Умереть за завтраком из-за какого-то идиота вроде тебя! Я ненавижу тебя! Я всех вас ненавижу!

– Кайа, это был лишь спонтанный рефлекс!

– Рефлекс, говоришь?!

– Вообще-то, – дерзко заметила Кенди. – Это твоя вина, Кайа. Ты могла бы вести себя за столом более эстетично. Это из-за тебя Дымка умерла.

Кайа развернулась, глядя в глаза Кенди, которая с усмешкой смотрела на неё из угла комнаты. В её глазах читалась неприкрытая издёвка.

– Это твоя вина, и только твоя, – снова процедила она.

– А ну повтори?

– Ты убийца, Кайа. Повторить? Могу по слогам! У-бий-ца!

Кайа едва сдержалась, чтобы не вцепиться в лицо дерзкой девчонке. Она придвинулась к Кенди на шаг ближе и заглянула в её тёмные глаза, в которых не читалось ни единой мысли.

– Ты убила её, Кайа, – повторила Кенди, гордо выдержав её взгляд. – Ты и только ты. Ты что, оглохла? Я говорю, – ты убийца!

Кайа замахнулась, сжав руку в кулак, и что есть силы ударила Кенди по её наглой роже, с которой мгновенно стёрлась насмешка. С мстительным благоговением Кайа слышала глухой удар её кулака по её лицу, и Кенди, схватившись рукой за нос и дико завизжав от боли, повалилась на землю. Кайа прыгнула на неё и принялась молотить тяжёлыми кулаками по лицу, точнее, по кровавому месиву, оставшемуся от лица. Созерцание агоний обидчицы опьяняло её, ярость клокотала в груди, и Кайа решила позволить гневу управлять собой. Месть. Как она приятна! Как приятно видеть обидчика, беспомощно корчащегося от боли у твоих ног!

Всё было как во сне. Кайа не видела, куда наносит удары. Она била наугад, но точно попадала в цель. Гнев… надо было раньше прислушаться к его зову. К его силе. Надо было сразу понять, кто такая Кенди на самом деле. Кайа слышала её рёв и сдавленные крики, чувствовала её страх, но продолжала пачкать кулаки в её крови. Один раз с избытком хлебнув горя собственного, ей захотелось заставить и другого глотнуть боли сполна.

И вдруг Кайа почувствовала, что её кто-то с силой оттаскивает в сторону. Кайа принялась вырываться, отбиваясь руками, а ногами продолжая колотить свою жертву в незащищённый живот. Но вдруг мощный удар по голове оглушил её, из носа брызнула кровь. Голова пошла кругом, перед глазами замелькали круги. Кайа попыталась отбиваться, но в следующий миг Лисий Хвост повалил её на землю и, клацнув зубами над её головой, прорычал:

– Кайа, угомонись!

– Отстань! – завизжала она и откинула лиса ногами, но тот тут же впился зубами в её лодыжку, и Кайа взвыла от боли.

Новый удар оглушил её, и она упала на землю. Лисий Хвост, схватив со шкафа верёвку, крепко связал ей руки, привязав её к ножке комода. Кайа попыталась высвободиться, но крепкая верёвка не дала ей даже пошевелиться. Дико зарычав от бешенства, Кайа прекратила попытки освободиться. Она замерла, тяжело дыша и прислушиваясь к рёву в ушах разогнавшейся по жилам крови, и ей показалось, будто преломилось течение времени.

Она видела, как Эльтаир склонился над телом Дымки. Дора и Лисий Хвост помогали Кенди встать. Всё её лицо было в крови. Кто знает, может, теперь она навсегда останется уродом. И в этом её заслуга! Кайи! Пусть Кенди навсегда запомнит этот урок!

Кайа злобно ухмыльнулась и сжала зубы, чувствуя, что стоит кому-то из них хоть немного ослабить сдерживающие её пыл верёвки, и она снова кинется в бой.

Поднявшись на ноги, Кенди подошла к Кайе, и, сказав что-то неразборчивое, что Кайа, как не силилась, не смогла расслышаать, с силой ударила её ногой по лицу. Кайа зарычала и попыталась вскочить, так что даже комод за её спиной затрясся, бренча стоявшей в нём посудой. В ответ на это Кенди ещё раз отвесила ей оглушительный удар сапогом, от которого голова Кайи мигом пошла кругом, но Лисий Хвост тут же оттащил её в сторону. Кайа сплюнула кровь, текущую из повреждённой десны, и с ненавистью уставилась на Кенди, которую оттаскивал в сторону от неё Лисий Хвост.

– Иди сюда, и давай сразимся честно! – прорычала она, поперхнувшись собственным гневом. – Легко бить поверженного, да? Нет, не так…Легко убить другого из-за собственной глупости! За всё надо платить! За всё! И ты заплатишь мне, Кенди! Ты мне ещё заплатишь! Заплатишь за Дымку!

Кайа сплюнула кровь и закашлялась.

– Что, нечего сказать? Ты, мерзавка! Циничная мерзавка! Что, уже сдаёшься? Тряпка! Ты ещё ответишь за свои слова!

– Кайа, хватит! – прорычал Лисий Хвост. – Успокойся! Ты разбила ей лицо. Надеюсь, нос хоть не сломала…

– Значит, всё-таки сломала? Отлично! Может, это послужит ей уроком! Но нос в обмен на жизнь – это слишком маленькая плата! Развяжи мне руки!

– Кайа,…

– Я сказала, развяжи! Я разберусь с ней! Я…

– Замолчи, Кайа! – закричал Лисий Хвост, оскалив зубы. – Я учил тебя боевому искусству ради благих целей, а не сумасшедшей бойни! Найди себе равного противника!

Кайа отвернулась, чувствуя, как закипают у неё на глазах слёзы.

– Знаешь что, Кайа? – уже тише добавил лис. – Я не буду учить тебя сражаться дальше. Ты не умеешь правильно использовать свои силы. Ты представляешь опасность для всех нас.

– Нет! Это не так! – взвыла Кайа, закусив губу.

– Ты могла убить Кенди. Гнев внутри тебя с каждым днём всё возрастает и возрастает и рано или поздно достигнет своего апогея. Ты становишься слишком опасна!

– Но Кенди…

– Для всех нас это потеря. Я знаю, как ты любила эту кошку, но это не повод платить жизнью за жизнь. У нас всех сейчас тяжёлые времена…

– Да что ты понимаешь! Ты когда-нибудь кого-то терял? Тебе легко говорить! Ты богат, влиятелен, тебя все любят. В любой момент ты можешь оставить нас и вернуться к прежней жизни. А Сибула? Да мало ли у тебя ещё таких было и будет? А деньги, украденные ей, все равно ничтожество по сравненью со всем твоим состоянием!

В глазах лиса мелькнула откровенная боль. Он прижал уши и склонил голову, растерянно уставившись в свои лапы.

– Ты права, – к удивлению Кайи, ответил он. – Я, кажется, уже ничего не понимаю. Я, богатенький Буратино, ничего не понимаю в этом суровом мире бедняков. Я найду новую лисицу, а мои доходы с лихвой покроют все утраты. И я могу начинать это с чистого листа столько раз, сколько захочу. Только почерк изменить будет трудно. У моей жизни, пожалуй, нет цели… нет смысла. Я лишь маленький несчастный лис, затерянный в песках времени…

Лисий Хвост склонил голову и поплёлся в угол, где Эльтаир склонился над безжизненным телом Дымки. Кайа почувствовала угрызение совести. Кенди сказала ей правду. Во всём этом только её вина. Кайи. Она убийца. Убийца Дымки… Убийца мечтаний Лисьего Хвоста… Убийца дружбы между ней и Кенди… Убийца надежд Эльтаира…

Кайа перевела взгляд на последнего. Он склонился к Дымке, держа её за лапу и настороженно прислушиваясь к чему-то. Будто прислушиваясь к пульсу.

– Эльтаир? – прошептала она, стараясь заставить свой голос звучать спокойно.

– Тихо! – одёрнул её он.

Вдруг глаза его подозрительно блеснули, и он принялся энергично трясти кошку за плечи. По телу «мёртвой» пробежала судорога, и Дымка, тяжело закашливаясь, сплюнула кровавую пену. Кайа вытаращила глаза, не в силах поверить в увиденное. Глаза Дымки выпучились так, что показались белки, а лапы принялись беcпорядочно дёргаться в судороге. Взгляд кошки по-прежнему был пустым и устремлённым в потолок, но Кайа видела, как бока её судорожно вздымаются с каждым новым вздохом.