Текст книги "Хранители равновесия (СИ)"

Автор книги: Дария Дмитраш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Глава 4

– Жители радужного предела. Хранители! Те, кто доказал мудростью своих суждений и поступков, что достоин принимать решения о будущем нашего народа. Сегодня нам предстоит принять тяжелое решение. Но, сперва!

Старый фей, один из мудрейших жителей радужного предела, могущественный и гордый великий маг оглядел собравшихся, особо уделив внимание семейной паре, сидевшей во втором ряду справа и пытавшейся казаться незаметной, а потом, неожиданно, склонил голову.

По приёмному залу прокатился удивлённый ропот.

– Простите меня. Я не справился со своей задачей. Волею Создателя мне была дарована сила, в оплату которой я был обязан следить за сохранением равновесия в нашем мире. Чуть менее шестидесяти лет назад, принцесса и наша королева Фрезия отдала свою жизнь в борьбе с Хаосом, оставив нам лучик надежды, новорождённую принцессу Лили. Мы можем понять правителя Эдельвейса, у которого после смерти жены осталась лишь маленькая дочь, как утешение. Но оправдать меня, позволившего себе бездействовать, поддавшегося жалости, не проявившего в нужный момент твёрдость...

Провидец Дурман запнулся и поднял голову. Он окинул взглядом притихших хранителей и, наконец, поделился с ними ношей тех знаний, которые долгое время нёс в одиночку.

– Хаос вернулся. Он поглотил принцессу и правителя. Более того, его сила продолжает расти.

Несколько фей судорожно вдохнули воздух. В глазах других читалась надежда, что всё вышесказанное – это неудачная, злая шутка. В зале поднялся испуганный, а от того по большей части злой, ропот.

– Как могли ВЫ допустить это?– закричал Флакс, седьмой по силе маг в поселении.

– Готов принять любое наказание,– покаянно опустил голову провидец.– Но всё же предлагаю отложить на некоторое время этот вопрос, обсудив сегодня возможный выход из этой ситуации.

– Не говорите глупостей,– проворчал Люпин, глава совета магов, и в зале тут же установилась почтительная тишина. Тем временем, маг неспешно поднялся со стула, оправил складки на своем пёстром костюме и степенно поднялся на возвышение, остановившись рядом с провидцем.– Не возражаете?– обратился он к провидцу, иронично приподняв правую бровь.

– Ни в коем разе,– хмыкнул Дурман, глядя в цепкие глаза мага.

– Так вот, нечего заниматься самобичеванием,– криво улыбнулся Люпин.– В этой ситуации виноваты все мы. Лучше скажи, Великий маг, что ты предлагаешь?

– Боюсь, моих знаний недостаточно для решения данной проблемы,– тяжело вздохнул провидец Дурман.– Но в Среброглавом лесу растёт одно дерево. В окружении своих внуков, раскинув свои мощные коренья на весь наш мир, оно пребывает там со времён сотворения мира.

– Сумасшедший,– выдохнул кто-то.

– Быть не может,– прошептали в толпе. Вновь поднялся недоверчивый, испуганный ропот.

– Тихо,– негромко сказал Люпин и гомон тут же прервался.– Насколько вы можете быть уверены, что ваши книги не лгут?

– Я уверен в этом,– склонил голову к плечу провидец.

– Гм,– маг устало закрыл глаза. Все черты его лица обострились.– Первое творение Создателя, значит? Но мы не способны распознать язык деревьев. Мы даже не всегда можем понять наших братьев Эров и Райндов.

– Именно это стало тем обстоятельством, которое помогло мне выбрать путь в эти нелёгкие времена,– взор провидца обратился в сторону родителей Бэлла.– Ведь в нашем поселение есть тот, кто понимает язык зверей, трав и деревьев.

– Тот лжец?– вновь не выдержал Флакс.

– Ясно,– обозначил улыбку Люпин.– Флакс, ты будешь его сопровождать. Так от тебя будет больше толку.

– Что?– растерянно выдохнул фей.

– Мальчик мой,– из глаз матери Бэлла брызнули слёзы.

Провидец тут же оказался возле неё, положив руку на плечё феи.

– Не бойтесь, Роуз. Ему всего лишь надо будет спросить совета. И передать ответ нам.

Но мать Бэлла не ответила, спрятав лицо на плече у мужа. Тот пригладил её мягкие, светлые волосы и с надеждой посмотрел на провидца.

– Вы ведь обеспечите его охраной? Чтобы он дошел?

– Я сделаю всё, что в моих силах.

– Итак!– взял дело в свои руки Люпин.– Нам требуется для путешествия маг, следопыт и целитель. Ну, маг у нас уже есть,– ощерился глава, бросив взгляд на всё ещё не пришедшего в себя Флакса.– А остальные... Прошу предлагать кандидатуры, но, пожалуйста, с объяснениями. Вдруг они окажутся непригодными.

Пошел новый виток совещания. Общими усилиями были избраны феи, которые будут сопровождать Бэлла. Некоторые вызвались сами, дополнив отряд. Наконец, споры стали утихать, верхний свет погас, а в зале совещаний установилась оглушающая тишина.

В потайной комнате царило молчание. Друзья растерянно смотрели на Бэлла. Он был бледен, в широко распахнутых глазах читался крик.

– Я не хочу!– выдохнул он.– С ними! Не хочу.

По телу его прошла дрожь, он прокусил губу до крови, чтобы доказать себе, что это сон. Но не помогло. Он не проснулся. И не успокоился.

– Я пойду с тобой,– твёрдо сказал Ирис, положив руку на плечё другу.

– Я не смогу идти с ними,– уже более спокойным голосом сказал фей.– Я... я ненавижу их.

– Ну, магическую поддержку могу дать я,– деланно беззаботным тоном сказала Камомила.

– Послушайте,– деревянным голосом сказала Диази.– Я поддержу вас, какое бы вы решение не приняли. Но прежде чем что-то решать... Бэлл, есть долг, а есть ДОЛГ. Первое, это когда ты, к примеру, обеспечиваешь сохранность того вида цветов, который связан с тобой духовно. Но это и понятно. Исчезнет он – исчезнешь ты. Но второе... принимая какое либо решение сейчас, мы решаем судьбу не только народа фей, а всего нашего мира.

– Мы готовы к трудностям,– набычился Ирис.

– Да? Даже к тому, что ты умрешь? Утратишь себя? Утратишь разум? Сам отправишься в пасть безумию, зная, что если этого не сделаешь, то все погибнут. ПОТОМУ ЧТО ТАК НАДО!

Друзья в удивлении смотрели на раскрасневшуюся фею. Диази всю трясло, всегда аккуратно заплетённая коса растрепалась, глаза горели решительностью.

– Ди,– несмело сказала Камомила,– провидец Дурман сказал, что надо только добраться до Древа Предтеч и спросить совета. А ответ передать им. Это не должно быть так опасно.

– Внешний мир непредсказуем,– более спокойным тоном ответила Диази.

– Ты не понимаешь,– дрожащим голосом сказал Бэлл.– Этот Флакс. Когда я сказал ему, что слышу голоса деревьев, он проверил меня на наличие магических способностей. А, не обнаружив таковых, обозвал лгуном. Потом, чтобы обуздать мою гордыню и жажду внимания, он натравил на меня всех моих сверстников! Если бы вы тогда не заступились за меня, то я бы...– фей прервался, сглотнув ком в горле.– А целительница Аквилегия. Когда я сказал ей, что туман, облака, лёд и снег есть суть одно вещество, она сочувственно покивала головой и признала меня умственно отсталым!

– Так крепка ненависть?– тихо спросила Диази.

– Да,– еле слышно ответил Бэлл.

– Я с тобой,– ответила фея, крепко сжав ладонь друга.

......

– Ты доволен собой? Поправший собственные принципы. Безымянный раб чуждых традиций.

Легкие горели огнём. И было непонятно, открыты глаза или нет, ведь тьма поглотила не только его сны, но и реальность. Но вскоре он понял – глаза открыты, ведь в десяти шагах от него стал клубиться чуть светлый туман. А оттуда звучал голос...

Каракал так давно не слышал родной речи и был так одинок в этой кромешной тьме, что должен был бы обрадоваться непонятно откуда явившемуся собеседнику. Но с первым звуком этого голоса, юноша понял, что предпочёл бы утонуть в подземном озере, захлебнувшись ледяной водой, только бы не слышать его.

– Думаешь, своим поступком ты избавил родных от лишних неприятностей?

Каракал захрипел и попытался отползти от тумана, но сил на это совершенно не хватало. А туман вдруг стал сгущаться, приобретая вес и форму. И вот навстречу ему ступил Агвантибо. Расширенные зрачки превратили глаза вожака в отражения мрака, провал вместо шеи не позволял забыть, что он мёртв. Шерсть его свалялась, больше не лоснясь здоровым блеском, будто Агвантибо сбежал из пещеры Созидания, чтобы не дать своему убийце прожить спокойную жизнь.

– Твой отец поручился за тебя, маленький гадёныш,– довольно ощерился вожак.– Ох, какое разочарование его ждёт,– поцокал языком бывший вожак, и зло добавил.– Его сын – трус!

Каракал болезненно заскулил, пытаясь зажать лапами уши, но всё равно услышал безумный смех Агвантибо.

– Прекрати. Пожалуйста,– прохрипел он.

– Ты сам себя наказал. Сам...

Зажмурив глаза, чтоб не видеть, зажав уши, чтобы не слышать. Дрожа всем телом от холода и хрипя от сковавшего легкие жара, он лежал и желал вернуть всё назад. Желал, чтобы всё оказалось страшным сном. Но, не смотря ни на что, реальность упорно не желала меняться.

......

– На складе всё есть, надо как можно скорее собраться и бежать,– шагая задом наперёд по древесной тропе, говорил Ирис.

– Настолько хорошо видишь в темноте?– усомнилась Диази.

– Кама поможет,– беспечно отмахнулся фей.

– Эй, у меня на всю ночь не хватит энергии!– возмутилась Камомила. Потом смущенно закончила.– Я довольно слабый маг.

– Не знаю как вы,– упрямо сказала Диази.– Но я хочу напоследок повидаться с родителями. Мало ли...

– Они тебя вычислят!– поджал губы Ирис.

– Ну, ты можешь домой не заходить, а переночевать в забытом буке, раз так не уверен в своих актёрских способностях.

– Когда ты стала такой язвой?– повысил голос Ирис.

– Сразу после того, как ты стал тупить,– не растерялась Ди.

– Эй-эй,– придержала разъяренного Ириса на месте Камомила.– Вы как лиры в брачный период.

Бэлл фыркнул в ладоши, а потом не выдержал и тихонько рассмеялся. Диази и Ирис синхронно покраснели, но перепалку прекратили, довольные уже тем, что у Бэлла наладилось настроение.

– Значит так,– взяла дело в свои руки Кама.– Бэллу домой нельзя. Родители его всё знают, потом накладки могут возникнуть. Я маме соврать не смогу,– опустила она взгляд.– Она иногда читает меня, как открытую книгу. Так что я с Бэллом остаюсь в забытом буке и собираю вещи в дорогу. Ирис, ты как?

– Я тоже заскочу домой,– обижено буркнул фей.

– Встречаемся у забытого бука,– подвела итоги Камомила,– выступаем с первыми лучами солнца. Если кто проспит – в пролёте.

При последних словах Кама скосила взгляд на Ириса, но тот, слава Создателю, ничего не заметил.

Это была долгая ночь. Для Ириса, который вспоминал все прочитанные в детстве и юности легенды, и представлял себя на месте их главных героев.

Для Диази, которая наступила на горло своим принципам, поставив во главе угла дружбу вместо долга. Которая полночи сражалась со стыдом, сочиняя два письма – учителю и близким.

Для Камы, которая оказалась честнее всех, просто искренне любя и ценя своих друзей. Которая раз в жизни сделав свой выбор, готова была придерживаться его до конца.

А ещё, всю ночь не спал Бэлл, который вспоминал своё детство. Свой позор и одиночество. А так же тот миг, когда за него вступились эти трое. Имел ли он право после всего, что они для него сделали, требовать от друзей ещё и рисковать своими жизнями? Имел ли он право подбивать их на предательство своего народа? Ведь Бэлл прекрасно понимал – их побег иначе как предательством не сочтут. Но...

Где-то глубоко в душе почему-то возникало ощущение, что всё идёт своим чередом. И кто-то великий. Кто-то, кто выше их понимания, уже давно всё за них решил.

......

Когда Каракал проснулся в следующий раз, Агвинтибо уже исчез. Освещающего пространство тумана тоже не было, но подземное озеро стало испускать лёгкое свечение. Это свечение было таким слабым, что абсолютно не помогало ориентироваться в темноте, но всё же являлось неким ориентиром. Слух и обоняние обострились до такой степени, что даже слабый, до конца не оправившийся после горячки Каракал, мог с лёгкостью сказать, что в озере рыбы нет. А так же у него появилась уверенность, что если он отойдёт от источника освещения слишком далеко, то, хоть в пространстве ему и будет тяжело ориентироваться, но в стены врезаться Каракал не будет.

И вообще, с каждым часом приходило понимание, что надо что-то делать. Воды вокруг, конечно, на весь клан хватило бы. Но голод ведь тоже надо удовлетворять! К тому же бездействие заставляло его вспоминать. Мысли и чувства сводили с ума, а подавлять их становилось всё тяжелее.

Вот так он и решил, полежав немного в уголке, что в его посёлок явно ведёт не один ход и при желании можно найти другие пути. В общем, уговорить себя рискнуть и стронуться с места не составило труда. Напившись напоследок воды впрок, Каракал поднялся на ослабевшие, но всё такие же сильные лапы, и побрёл в темноту, стараясь не отдаляться от стены слишком далеко, чтобы впоследствии не наматывать круги в лабиринте пещер, заблудившись во мраке.

Шло время. Здесь, в этом бесконечном мире темноты, было сложно определить, как долго ты идёшь. Усталость нарастала, появилась жажда. А он всё шел вперёд, еле переставляя лапы, пока не рухнул без сил.

Сумбурный, полный страшных видений, сон не снял усталость. Жажда усилилась, а голод стал невыносимым. Каракал еле заставил себя подняться на лапы и продолжить свой путь.

Шло время, он засыпал ещё несколько раз. В голову постепенно проникла и укоренилась мысль, что он так и умрёт от голода и жажды посреди чёрного мира пещер. Но юноша был так измождён, что эта мысль прозвучала в его голове как констатация факта, не вызвав в душе ни паники, ни страха. Он даже не сразу понял, что в окружающий мир вновь ворвался свет. А когда осознал этот факт, сердце его от радости пропустило удар.

Вода! Благословенная жидкость, отдающая на удивление пряным вкусом живой рыбы. Он нашел её, подземную реку, издающую неровное свечение, дающую надежду на то, что он сможет выбраться из этой передряги живым.

.........

В небе угадывался намёк на рассвет. Было всё ещё темно, но древесные тропы освещались хорошо в любое время суток. Отягчённые внушительного размера сумками, друзья покидали родные края, нервно оглядываясь по сторонам, будто прокравшиеся в чужой дом воришки. И хоть чужое присутствие сразу бы заметили деревья, тут же предупредив о нём Бэлла. Но каждый шорох отдавался у ребят нервным стуком сердца в груди.

Когда серая мгла предрассветного времени окрасилась в багровые тона первыми лучами солнца, они покинули радужный предел. Казалось бы, всё тот же лес вокруг, но цветы на земле не выложены в пёстрые картины, что до трепета радуют глаз. А деревья растут как попало, не считаясь с мнением трав, цветов и животных. Ступив за пределы поселения, друзья, не сговариваясь, синхронно обернулись и некоторое время молча стояли, прощаясь. Но вскоре продолжили путь в тревожном молчании.

Один лишь Ирис молчал не потому, что переживал, а потому, что страшно не выспался. Когда схлынула утренняя прохлада, фей приободрился достаточно, чтобы затеять шутливый разговор с Камомилой, чем страшно раздражал Диази. Вдобавок ко всему, через час фей начал ныть о том, что страшно голоден.

– Мы только второй час как в пути!– возмутилась Кама.

– Но я не завтракал!– по-детски наивно удивился Ирис. В его пронзительно синих глазах отразилось непонимание, как Камомила могла вообще допустить мысль о путешествии на голодный желудок.

– Твои проблемы,– отмахнулась фея, чем обрекла себя и остальных на двухчасовую головомойку.

– Достал,– сквозь зубы пробормотала Диази, страшно завидуя крепости нервов флегматичного Бэлла.– Скоро должна быть развилка, там и перекусим.

Это известие успокоило Ириса, так что на поляну со старушкой грушей они вошли в относительно миролюбивом состоянии. И тут же столкнулись с довольно серьёзной проблемой. Ведь друзья ни разу не уходили за пределы поселения и собирать вещи в длительный поход не умели.

Практичный Бэлл взял с собой исключительно одежду, не озаботившись продуктами питания. Ирис бросился в другую крайность, взяв с собой исключительно еду, но скоропортящуюся. Кама положила из еды только небольшой пакетик лесных орехов, а одежду подобрала не с позиции её практичности, а исключительно по её эстетическим качествам. Одна лишь Диази прежде чем собирать сумки, прокрутила у себя в голове ситуации, в которые они могут попасть, и сложила все те вещи, которые сочла полезными. Она и подумать не могла, что друзья будут воспринимать их путешествие как некое хоть и опасное, но всё же приключение.

В общем, поглядев на весь этот бардак, фея почла за благо на некоторое время удалиться, чтобы немного остыть. Друзья же столпились возле старенькой груши, активно что-то обсуждали.

– Что там у вас?– наконец не выдержала Диази, присоединившись к остальным.

– Указатель,– просветила её Кама.

И действительно, на коре старой груши древесной магией была сделана надпись.

– А о чём спорите?– не сразу поняла фея.

– Тут символы какие-то странные,– ответил Ирис.

– Это старое обозначение сторон света,– просветила его Диази.– Написано здесь следующее. Восток – озеро Аргх, запад – озёрный край, юг – радужный предел, север – Сумрачный лес.

– Ага,– кивнул своим мыслям Ирис.– Значит, нам на восток идти надо.

– Да ты что!– возмутилась Диази.– Там же тупик. Нельзя туда, надо к озёрному краю двигаться.

– Почему бы не пройти через Сумрачный лес? Можно попробовать договориться. Среброглавый лес ведь на севере,– поинтересовался Бэлл, но на него посмотрели как на самоубийцу, даже не став себя утруждать ответом.

– Слушай, ты же тоже в школе училась,– раздраженно сказал Ирис.– ТАМ нам рассказывали, что самый практичный обходной путь лежит через озеро Аргх.

– Их данные устарели!– начиная немного паниковать, закричала Диази.– Пять лет назад случились многочисленные обвалы и оползни. А потом там всё густо заросло колючим кустарником. Тот путь стал непроходимым!

– Что-то у тебя в последнее время все врут,– разозлился Ирис.– Одна ты белая и пушистая, непонятно откуда черпаешь свои знания.

Диази хотела было возразить, но её прервала Камомила.

– Он прав. Ты слишком многое скрывала,– сказала подруга, старательно отводя взгляд.– Мы не знаем, насколько можно доверять твоим знаниям.

– Короче, ты как хочешь, а мы все пойдём на восток,– поставил точку в разговоре Ирис.

Глава 5

Долгое время Каракал просто отъедался и отсыпался. Рыбы в реке было более чем достаточно. Свет, исходящий от неё, позволял юноше видеть на несколько шагов вперёд. Накопившаяся за последнее время усталость не пускала в сознание страшные сны.

Вскоре его мышцы налились прежней силой, слабость покинула его. В сознание Каракала упорно стала стучаться мысль о том, что пора идти дальше. Но страх вновь потеряться в бесконечном мраке мира пещер и на этот раз окончательно сгинуть во тьме от голода и жажды, заставлял его каждый раз откладывать решение двинуться в дальнейший путь.

Но чего он добьётся, подчинившись страху смерти? Прожить остаток дней здесь, ничего не делая, ни на что не влияя, а лишь по мере необходимости удовлетворяя свои физиологические потребности? Эту судьбу он для себя определил?

Много раз приготовившись ступить во мрак неизвестности, Каракал возвращался, проклиная свою нерешительность. Потом делал новую попытку, но лишь только стоило свечению подземной реки исчезнуть во мраке, как он возвращался вновь. Наконец, подавив все эмоции, Каракал заставил себя тронуться в путь. И оказался прав.

В двух часах пути от подземной реки оказался выход на поверхность. Каракал не сразу понял, что в окружающем мире что-то изменилось, но в следующий миг в нос ударила столь насыщенная смесь запахов, что у него закружилась голова.

Он долгое время стоял на одном месте, раскладывая новые ощущения по полочкам. В мире пещер для острого обоняния Каракала было не слишком много работы. Камень был скуден на запахи.

Разобравшись с новыми ощущениями, подстёгиваемый любопытством, юноша припустил по стремительно светлеющему туннелю. Но выскочив из-за очередного угла, Каракалу показалось, что его глаза выжигают огнём, настолько сильный свет вспыхнул на выходе из пещеры. Обижено взвыв, юноша припустил назад, спасая от повреждений свои чувствительные глаза. Ещё долго перед ним плясали цветные бабочки. Почему-то обозлённый на дедушку Овла, который не предупредил его о столь вопиющей опасности внешнего мира, Каракал долгое время хныкал, жалея себя.

Но вскоре оказалось, что ночь является более благоприятным для него временем для изучения внешнего мира. Свет звёзд и луны хоть и слепил юношу, но позволял насладиться всем великолепием потерянного для его сородичей мира, в который он столь долгое время мечтал попасть.

Детские фантазии и близко не смогли сравняться с действительностью. Внешний мир был прекрасен. Он был объёмен, пресыщен информацией. Непрекращающийся звукоряд шума листвы, стрекота кузнечиков, шелеста потревоженных животными трав походил на дивную музыку, ночную симфонию жизни. Терпкость запаха трав, свежесть росы, сладость ягод, а главное – безграничная свобода, не скованная чередой стен и тоннелей, опьянили его, заставив забыть о всех своих невзгодах.

...........

Шли в напряженном молчании. Диази сделала ещё две попытки уговорить друзей не идти к озеру Аргх, но они не стали её даже слушать. В конце концов, фея надулась и решила пустить всё на самотёк, предвкушая тот момент, когда они увидят, как она была права, когда поймут, сколько времени они потеряли, не прислушавшись к её советам.

На востоке от старой груши начинался сосновый лес. Гигантские, прожившие не одно десятилетие, деревья здорово вымахали в высоту. И хоть света здесь было в достатке, но каждое дуновение ветра вызывало зловещий скрежет, издаваемый кренящимися в разные стороны соснами. Молчание стало просто не выносимым.

– А помнишь, как ты из дому сбежала?– спросил у Камомилы Ирис в явной попытке разрядить обстановку.

– Угу,– передёрнула плечами фея.– Уж не дай Создатель.

– Зато у тебя магические способности тогда открылись. Кстати, ты нам так и не рассказала, что тогда произошло? И вообще, я до конца так и не понял, что там за дела с этой инициацией?

Кама тяжело вздохнула, так как считала себя неважной рассказчицей. Но заметив заинтересованный взгляд Бэлла, всё-таки решила ответить.

– Магические способности могут быть у любого из нас, но скрыты они достаточно глубоко, чтобы возникла вероятность так до конца жизни их у себя не обнаружить. Не знаю уж, в чём тонкость процесса,– зябко повела плечом Кама.– Но я за свои способности чуть жизнью не расплатилась.

На некоторое время установилась тишина, нарушаемая лишь пением птиц да громким стуком, создаваемым тружеником дятлом. Друзья напряженно ждали продолжения рассказа. Даже обиженная на весь мир Диази заинтересованно подняла свой взгляд.

– Я тогда с мамой поссорилась,– наконец прервала молчание Камомила.– Ну и решила сбежать. Но не успела покинуть пределы поселения, как на меня напал сапсан. Молодой ещё, глупый. Не распознал во мне хранителя. Он меня попытался схватить, а я руку в испуге выставила. А из неё огонь как полыхнёт! Я тогда этого огня, по-моему, больше самого сапсана испугалась,– хмыкнула фея.– Вот так у меня способности и проявились. Для того чтобы их закрепить, совет магов провёл довольно скучный обряд. Ну и несколько лет обучал меня. Я вообще мало что умею. Для большинства заклинаний силы надо уйма, а у меня её мало оказалось.

Этот рассказ поверг Ириса в состояние глубокой задумчивости.

– Так это что получается,– несмело начал фей,– что у каждого из нас могут оказаться скрытые способности?

– Не дай Создатель,– передёрнул плечами Бэлл.– Мне и моего умения разговаривать с деревьями хватает.

– И обнаружатся у тебя способности провидца,– зловещим голосом начала Диази, не удержавшись от колкости.– Затащит тебя провидец Дурман в свой кабинет, и станет меееедленно, со вкусом... обучать.

– Замолчи! Что за фантазии? Да уж лучше в пасть к Хаосу!– резко побледнел Ирис.

Диази удивлённо вытаращилась на друга. Остальные тоже были поражены степенью его страха перед провидцем Дурманом.

– Этот псих. Он следит за нами!– объяснил свое поведение Ирис.– Как где какая-то неприятность, на границе видимости всегда его присутствие ощущается. Да ещё ветер выдрессировал, чтоб ему помогал. Бррр.

Друзья удивлённо притихли. Диази тоже не стала развивать эту тему, удивленная наблюдательностью друга. Ведь пока учитель не сказал ей, что он за ними следит, она этого никогда не замечала. А Ирис смог. Как?

Солнце уже стало клониться к закату, когда их небольшой отряд вышел на окраину леса. Прошагав немного по обширному полю, друзья вскоре смогли убедиться в правдивости слов Диази, заранее их предупреждавшей, что все они направляются в тупик.

Упрямый Ирис положил свои тяжелые сумки у подножия скалы и полетел на разведку, чтобы проверить, как далеко тянуться заросли колючего кустарника. У него всё ещё теплилась надежда, что они смогут силой пробить выход из тупика.

Камомила долгое время смотрела на череду скал, обильно заросшую колючками. Потом обернулась к Диази.

– Прости,– тихо сказала фея.

– Я тоже виновата,– смиренно пожала плечами Ди. Фея давно поняла, что вела себя как малый ребёнок, половину пути питая себя бесполезной обидой. Ожидая, предвкушая тот момент, когда друзья поймут, как были не правы. Станут просить у неё прощение, признают заслуги.– Надо было сразу сказать, что я уже четыре года являюсь ученицей провидца Дурмана.

Признание феи повергло друзей в шок. Старый провидец всегда был для жителей радужного предела чем-то сказочным, недосягаемым, грозным в своей непогрешимости. С ним даже заговорить было боязно, ведь с его знаниями окружающего мира выставить себя на посмешище было проще простого.

Бэлл тут же вышел из своего флегматичного состояния, в немом изумлении уставившись на подругу. В его взгляде даже мелькнул страх, уж слишком укоренился в сознании фей трепет перед провидцем Дурманом. Глаза же Камомилы от удивления на мгновение расфокусировались, но придя в себя, она посмотрела на подругу как на некое, уму непостижимое заморское чудо.

– Это что, шутка такая?– охрипшим голосом переспросила Кама.

– Да нет,– флегматично пожала плечами Диази.– Такими вещами не шутят. А рассказывать вам об этом я боялась именно из-за отношения фей к учителю. Кто его знает, насколько силён в вас страх перед ним. Я не хотела...

– Дура,– возмутилась Камомила, обняв подругу за плечи.– Ты что там себе на придумывала?

– Да уж,– выдохнул Бэлл.– Умеешь же ты удивить.

Когда вернулся Ирис с печальным известием о том, что Диази была права насчёт тупика, то оживление друзей уже затихло. Ди даже всплакнуть успела от облегчения, что от неё никто не собирается отрекаться, а всё так же воспринимают такой, какая она есть.

Стыд от того, что именно он настоял на принятии неправильного решения, а его глупышка подруга в очередной раз оказалась права, загнал любопытство Ириса глубоко внутрь. Остальные тоже решили повременить и не рассказывать пока фею про источник знаний их общей подруги. Уж очень резко выраженную неприязнь тот показал в сегодняшнем разговоре при упоминании провидца Дурмана.

Найдя подходящую полянку, поросшую мягкой, душистой травой, укрытую от ветра полукругом колючего кустарника, друзья решили располагаться на ночлег. Диази конфисковала у всех сумки, с намерением покопаться в вещах и рассортировать их так, чтобы у каждого было всё необходимое. Остальных же отправила на поиски дров, воды и пищи. После столь впечатляющей демонстрации знаний с Диази не решился спорить никто.

Когда на скалы опустились сумерки, всё уже было приготовлено. Собрано корений и орехов про запас. Скоропортящиеся продукты, взятые с собой Ирисом, съедены. Друзья расселись на мягкой подстилке и сытым взглядом наблюдали за языками пламени, танцующего над почерневшими от жара ветками. А вокруг всё продолжала сгущаться темнота. Привыкшие, что окружающий мир всегда освещён не солнцем, так магией, друзья себя чувствовали, мягко говоря, неуютно.

– Ди,– позвала Камомила, стараясь смотреть исключительно на язычки пламени, игнорируя окружающую тьму.– А в твоих книгах много было про озеро равновесия?

– У?– сонно мотнула головой фея, которой особо не доставляла неудобств столь радикальная смена обстановки.– Да не особо. Нет, было конечно. Но я сама до конца некоторые вещи так и не поняла.

– Можешь объяснить? То, что сама сумела понять,– поспешила уточнить Кама, пока подруга не отказалась от ответа.– Интересно же.

– Хм,– задумалась, кусая губу, Диази.– Прежде всего я поняла, что озеро не доброе и не злое. Оно как огонь. Когда горит как сейчас – добро. А когда после молний разгорается, съедая лес – зло. Книги рассказывают, что оно находиться где-то в недрах нашего мира.

– Это где?– несмело переспросил Ирис, которому окружающая тьма, похоже, доставляла больше всех неудобств.

– Как я поняла, под землёй,– пожала правым плечом Диази, так как на левом обреталась коса.– Оно связано со всеми живыми существами. И каждый день сравнивает, сколько доброго произошло в мире, а сколько злого. В один день может произойти больше злого, в другой – доброго. Излишки осаживаются на дне озера равновесия и исчезают по взаимозачёту. Так соблюдается баланс, ведь ни в одну сторону перегибать нельзя.

– А что плохого в том, если будет больше добра?– искренне удивилась Кама.

– А ты представь, если все растения перестанут соперничать друг между другом, позволив каждому зёрнышку прорости. Надолго ли им места хватит?

Опять все погрузились в задумчивую тишину, слушая весело потрескивающий костёр. Языки пламени подсвечивали лица друзей, искажая цвета, отражаясь в глазах, гипнотизируя.

– А как же Хаос?– прошептал Бэлл.

От упоминания этого названия, вздрогнули все. Уж слишком атмосфера вокруг была зловещей для упоминаний о самом страшном зле этого мира.

– А его бы и не было, если бы не Дэйвы,– нахмурилась Ди.– Если бы они тогда не сбежали, равновесие можно было бы восстановить.

– А как?– дрожащим голосом спросила Камомила. Затронутая тема изучалась, но обсуждалась редко. Уж слишком много неясного было в ней. Уж слишком много грустных воспоминаний, страшных сказаний, мистических событий она затрагивала.

– Всё дело в том, что озеро давно уже не служит нашему Создателю,– почему-то понизив голос, сказала Диази.– Ведь до какого-то определённого момента озеро равновесия может компенсировать нарушение баланса. Но потом происходит пресыщение добром либо злом, и оно начинает потихоньку отдавать излишки. Сначала по чуть-чуть, потом всё сильнее. А ещё,– начала, было, фея, но внезапно запнулась и прикусила губу. Было видно, что этот разговор её пугает.– Не знаю, насколько это правда, но говорят, что наш Создатель не единственный творец миров. Некоторые из них не умеют поддерживать баланс, а потому все их миры рушатся, не успев окрепнуть. Большинство из таких сущностей воспринимают миры, как свою игрушку. Если в каком-то из них, где Создатель следит за своими детьми, стараясь оберегать их, баланс смещается. Другая сущность, не способная самостоятельно создать жизнеспособный мир, может захватить чужое озеро равновесия. Распоряжаясь скопленным в нём излишком негативной или позитивной энергии, чтобы подавить волю истинного Создателя мира, эта сущность пытается изгнать творца, чтобы никто не помешал ей играть с новыми игрушками.