Текст книги "Хранители равновесия (СИ)"

Автор книги: Дария Дмитраш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Волк льда кивнул, глядя на юного провидца полным благодарности взглядом.

– Наш провидец пообещал дать вам знать, когда всё закончиться, а ветер запомнил твою энергетическую сущность. Я точно не знаю, когда это произойдёт, но весть придёт к тебе. Будь готов к этому.

Молодой волк кивнул и ткнулся носом в плечо хранителю, выказывая таким образом ему благодарность. Ирис провёл рукою по его мягкой шерстке, давая понять, что всё понимает.

Через полчаса волки льда покинули пределы их видимости, скрывшись в лесополосе, что возвышалась неподалёку. Друзья же повернули на юг. Их ждал последний рывок. Их ждал среброглавый лес. Место, в которое они так долго, каждый день рискуя своими жизнями, стремились.

Глава 16

Он осмелился поднять свой взгляд. Он осмелился переступить черту, которую уже многие века, многие тысячелетия не переступал ни один из его собратьев. Приготовившись ко всему, Каракал посмотрел прямо в глаза зверя, скреплённого с его душой самой крепкой из возможных связей. Нитью судьбы.

Это была степная рысь, что пришла на водопой. Она тоже почуяла присутствие своего покровителя, несмело подняв от водной глади свой взгляд. Нить, соединившая этих двоих, согрела их души, вызвав невероятное, невозможное чувство родства. Каракал застыл, не в силах отвести взгляд от молодой кошечки. Он сделал шаг, другой, разрывая, уменьшая расстояние, разделяющее их. Даже не заметив, что преодолел участок суши, но продолжает идти по воде.

Солнце вспыхнуло, раскрашивая пространство новыми красками, оставаясь теплым, добрым светилом, дарящим жизнь. Оно радовалось, что его подопечный вновь нашел в себе смелость взглянуть в глаза своим страхам. Что нашелся тот, кто готов принять на свои плечи ношу ответственности. Воздух заискрился, над рекой возник лёгкий туман, играющий в пространстве всеми цветами радуги. Степная рысь выпрямилась, глядя расширенными, наполненные неверием глазами, на юного Каракала.

– Хранитель,– прошептала она, ступая вперёд, погружая лапы в воду, делая шаг и ещё один к нему навстречу.

Их эмоции, их сознания сливались в единое целое. Дышать становилось всё тяжелее. Наконец, Каракал подошел к степной рыси вплотную.

– Привет, милая,– хрипло поздоровался он.

Этого зверя он мог читать полностью. Даже если он будет сопротивляться. Даже если у него не будет на то желания. Хранитель знал, что теперь даже на огромном расстоянии услышит её боль или страх. Узнает, если она больна, поймёт, что у неё появились детки. И даже на расстоянии он сможет ей помочь, поделиться, если надо, энергией. Приободрить, даже если она не сможет понять, что это именно он ей помог в трудную минуту.

Он смог понять, что эта самочка только недавно рассталась с матерью и ей очень одиноко и грустно. Но она была должна, ведь так принято. Она обязана жить сама, сама постигая науку, даденную ей родительницей. Чтобы мать, освободившись от ответственности, смогла дать миру новую жизнь. А её благодарностью станет то, что юная дочь сможет перевести знания, что дали ей, в навыки, постигая хитрую науку жизни.

– Нет, малышка,– тепло улыбнулся Каракал, принимая ответственность, понимая, что только что безвозвратно изменил свою судьбу.– Я – твой покровитель.

.....

Среброглавый лес был странным. Ничего подобного в их мире, пожалуй, было больше не найти.

Друзей, не сговариваясь, всегда мучил вопрос, а правда ли он имеет серебристый цвет? Оказалось – да. Всё дело в том, что первые творения Создателя имели немного странные листья. Небольшие, овальные, немного вытянутые и заострённые на конце. Их верхняя часть была матовой, светло-салатового цвета. А нижняя поверхность листьев действительно отличалась насыщенным, серебристым цветом.

Но не это было самым странным. Дело в том, что все деревья в этом лесу были одинаковыми.

Ну, конечно, не совсем. Но все они были приблизительно одинаковой высоты, нежно белого цвета стволы их были приблизительно одинакового охвата, кроны имели приблизительно одинаковую пышность. Даже расстояние между этими деревьями было приблизительно одинаковым. А ещё, казалось, все они стараются расти рядами.

В общем, гармония и процветание. Заблудиться в этой симметрии ночью было проще простого. Ведь днём с легкостью можно было сориентироваться по солнцу.

– Интересно, это Создатель так прикольнулся или его детишки пошалили?– хмыкнула Камомила, в первый раз обозрев это великолепие.

– Тьфу на тебя,– выразил свое негодование Ирис.

– И как мы во всём ЭТОМ найдём Древо Предтеч?– язвительно спросила Кама.

– Мы же даже ещё не вошли в него,– отозвался Бэлл.

– Ты думаешь, это что-то изменит?– усомнилась фея.

– В книгах, что я читала, написано, что все дороги в среброглавом лесу ведут к Древу Предтеч,– отозвалась Диази.

– И что бы это могло значить?– спросил Ирис.

– Главное, наконец, войти,– совсем для него не свойственно, пробурчал Бэлл.

Кама удивлённо приподняла брови, ведь её друг редко позволял себе подобные замечания.

– Он прав,– пожала плечами Ди.

А в следующий миг друзья ступили под своды среброглавого леса, земля которого была укрыта однотипной, идеального цвета и размера, травой.

– Бред какой-то,– возмутился Ирис, проведя носком сапога над идеально ровной травой.

– А цветы на свою территорию не допустили,– презрительно фыркнула Диази.

Друзья отправились дальше, всё глубже уходя на территорию священного леса. Они будто попали в новый, незнакомый им мир. Чувство раздражения от столь нелепой, по первому взгляду, симметрии стало уходить, растворяясь в спокойствии, что охватило их души. Казалось, здесь даже воздух был другим – более лёгким, более чистым, пьянящим, заряжающим неугасимой энергией. Немного глупо улыбаясь, они всё шли вперёд, не чувствуя усталость. Только когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, друзей придержал Бэлл.

– Вы что все, с ума по сходили?– изумился он.– Или так и собираетесь топать всю ночь?

– А? Уже вечер?– задумчиво спросила Кама.

– Угу, пора отдохнуть,– согласно кивнула Диази.

– Спать,– поддержал остальных Ирис.

Друзья побросали вещи, где стояли и стали одновременно доставать покрывала.

– А огонь?– растерянно спросил, застыв на месте Бэлл, пораженный таким послушанием.

– А, тепло же. И сушняка нет,– отмахнулась Кама, укутываясь в одеяло.

– Ладно,– пожал плечами слышащий, доставая из сумки своё одеяло.– Может хоть во сне эти деревья меня доставать перестанут.

Ночь прошла просто прекрасно. Друзья одновременно проснулись на рассвете, ощущая себя бодрыми и отдохнувшими. Только Бэлл не проснулся вместе с остальными и его пришлось долго будить.

– Ты в порядке?– спросил Ирис с нелепой улыбкой на губах, глядя на хмурую физиономию друга.

– Не совсем,– качнул головой слышащий и поморщился, стараясь прогнать головную боль.– Давай найдём, наконец, это дерево. Я здесь долго не протяну.

– А, по-моему, здесь здорово,– радостно улыбаясь, сказала Камомила, мечтательно рассматривая отливающую серебром высь.

– Кому как,– недовольно шепнул Бэлл.

И опять был долгий путь сквозь симметричный лес. И опять друзья наслаждались чувством умиротворения и покоя. Только Бэлл с каждым часом становился всё более и более хмурым.

– Ааа, я так больше не могу!– наконец, взорвался он, взъерошив чёрные с фиолетовым отливом волосы, будто примеряясь, под каким углом их лучше всего будет рвать.

– Ты чего такой нервный?– удивлённо спросила Диази.

– Тут классно,– глупо улыбаясь, сказала Камомила.

– Что происходит?– более осмысленно спросил Ирис.

– В первую очередь, мне не нравиться, как ведёте себя вы!– закричал Бэлл.– Вы хоть помните, зачем мы здесь?

– Эээ,– насупилась Кама, стараясь понять, как же её сюда занесло.

– Мы ищем Древо Предтеч,– тут же ответила Диази. И сама удивилась собственному ответу.

– Ветер, в чём дело?– воззвал к небу Ирис.

Но услышал лишь истерический смех, мелькнувший на грани слышимости.

– Вот блин,– прошипел провидец.

– Это они,– кивнул головой Бэлл.– Они меня с ума сводят.

– Что происходит?– просипела Диази, чтобы очнуться прикусившая нижнюю губу.

– Дурочка,– простонал Ирис, глядя на то, как она морщиться от боли.

– Вы такие смешные,– глупо захихикала Камомила.

– Слушай, Бэлл, будь другом. Дай ей в ухо,– простонал Ирис, пытаясь справиться с внезапно навалившейся головной болью.

– Угу, чтобы словить в ответ огнешар?– хмуро заметил Бэлл.

– И почему я?– возмутился юный провидец.

– Ты, на секундочку, маг. Великий маг. Тебе не страшно,– сказал фей, отвернувшись.

– Иногда я тебя ненавижу,– тяжко вздохнул Ирис, подходя поближе к хихикающей подруге.

Несколько несмелых хлопков по щекам не помогли. Кама восприняла это как веселую игру. Хлопки усилились, превратившись в полноценные пощёчины. Последняя из которых возымела ответ. Возмущённая столь брутальным поведением, Камомила заехала коленом прямо ему между ног.

– Уй, ё,– согнулся пополам юный маг. На глазах от дикой боли выступили слёзы.

– Ты, это,– попыталась что-то сказать Кама, непонимающе хлопая глазами и ощупывая пылающие щеки.

– Ты как?– подбежала к другу Диази.

– Маг? Ничего не грозит?– сдавленно просипел Ирис.– Гад ты Бэлл.

– П-прости,– еле сдерживая смех, выдохнул слышащий, протягивая ему руку.

– Ой... ты... это... извини,– смущённо сказала Камомила, пришедшая, наконец, в себя.

Ирис поднялся на ноги, всё ещё морщась от боли.

– Ну,– суммировала результат Диази.– Осталось только разобраться, что здесь происходит.

.....

Он постигал новую науку жизни. Он понимал, что ответственность теперь для него не просто пустой звук. Он знал, что за сохранность степных рысей теперь готов продать свою душу Хаосу.

Это было колдовство, которое никто, кроме хранителей не был способен понять. В те дни Каракал испытывал противоречивые чувства к Создателю. С одной стороны, искусственно навязывать ТАКИЕ эмоции, было подобно умению создавать тоненькую, невесомую, чуть заметную цепь, которой можно привязывать к месту свободолюбивую птицу. С одной стороны, крылатая могла продолжать летать в вышине, наслаждаясь любимым занятием когда сама того захочет. Но, как ни крути, эта птица навеки теряла свою свободу.

Но и награда за то, что она позволила посадить себя на цепь, превышала все допустимые пределы фантазии.

Несколько дней он путешествовал по степи с кошечкой, наслаждаясь невероятным, невозможным чувством единения. Душевным теплом, чувством понимания и поддержки. Которое приносило общение с ней. Кошечка была способна заканчивать за ним фразы, дополнять его мысли. А он в ответ на её постоянные просьбы, безбоязненно рассказывал о себе, показывал ей картинки мира пещер, направляя их прямо в её сознание.

Он мог по одному взгляду понять, что месяц назад было очень голодно, ведь перевелась практически вся крупная дичь. Малышка чуть не умерла, ведь как охотник она в те времена была не очень. Но недавно вернулись сайгаки, и жизнь вновь потекла своим чередом.

Каракал узнал от кошечки больше, чем были способны рассказать ему волки льда, больше, чем могли на словах объяснить иные хранители. Он понял, для чего его род был создан, принял свою истинную сущность. Осознал, что великая сила налагает великую ответственность.

Но пока он просто наслаждался жизнью, разглядывая, впитывая в себя образ подопечной. Запоминая выражение её мордочки в разные моменты жизни. Она была такой маленькой и хрупкой по сравнению с ним. Её рост не доходил ему даже до середины передней лапы. Совсем юная, она любила его задирать, а он делал вид, что обижался. Тогда она умильно прижимала свои большие, чёрные ушки к спине и пристально смотрела на него виноватым взглядом. Они часто играли. Каракал пытался её учить тому, что может пригодиться в момент опасности или беды. Учил читать невидимые знаки.

Через некоторое время Каракал потянул за остальные связи, что хранились в её душе. Он отследил мать кошечки, её братьев и сестёр. Они вновь отправились дальше, и каждый их день был наполнен новыми эмоциями, новыми знакомствами и новыми встречами. Если бы не удушающая жара и жажда, возможно Каракал бы даже сумел полюбить степь. Его юной спутнице родные места нравились, она не ощущала никакого дискомфорта. Наоборот, она страшно удивлялась, почему все эти факторы так сильно мешают её гордому, сильному, все понимающему покровителю. Хорошо хоть, степная рысь прекрасно знала все места для водопоя и проблема жажды ни разу не стояла слишком уж остро.

Они всё глубже погружались в степь, отдаляясь от родных мест кошечки всё дальше и дальше. Малышка начинала переживать, пытаясь скрыть свои мысли от хранителя. В конце концов, покровитель улыбнулся тепло и немного грустно.

– Я всё знаю. Всё понимаю,– однажды поутру промолвил Каракал.– Тебе всё равно нельзя было идти со мной до конца. Тебе всё равно не суждено разделить со мной путь.

Кошечка посмотрела на хранителя с грустью и потёрлась о его лапу, выказывая печаль, желание никогда не расставаться.

– Ты всегда сможешь меня найти, всегда сможешь со мной поговорить. Будь на то твоя воля, будь на то твоё желание.

Чувство грусти стало поглощать его сознание, справиться с этой волной было нелегко. Хранитель прикрыл глаза, собираясь с силами. У него были и иные обязательства, у него были и иные задачи. Он не мог себе позволить терять время, он не мог отвлекаться на что-то иное.

– У меня будет просьба,– чуть хрипло сказал юноша.– Я хочу сделать тебя своим вестником.

И опять она поняла всё, лишь взглянув в его глаза. Он почуял сначала смятение от того, что ей доверяют столь важную задачу. Потом душу степной рыси охватила радость с оттенками благодарности.

– Я поставлю метку. Ни один хищник тебя не сможет тронуть, ни один собрат не обидит. Не ищи степных рысей умышлено, живи своей жизнью, наслаждайся свободой. Но если увидишь кого-то из собратьев не сбегай. Дотронься до них либо долгое время, пристально смотри в глаза. Так я смогу установить через тебя связь с остальными. Ты меня понимаешь?

Кошечка мурлыкнула и вновь потёрлась о его лапу. Они ещё долго играли, не в силах поставить точку в их встрече, не в силах расстаться. Но даже самые важные, самые нужные моменты в этой жизни всегда подходят к концу.

Так они и расстались. Погруженный в глубокую, тщательно скрываемую тоску хранитель, что в первый раз познал всё величие единения с подопечным. Что, ещё не расставшись, уже скучал за этим чувством. Он понимал, что его жизнь во внешнем мире имеет слишком зыбкую, неустойчивую цену. Что погибнуть здесь проще простого. Он итак слишком часто ходил по кромке. Но Каракал искренне надеялся познать это чувство вновь. Даже если это будет последним, что произойдёт с ним в этой жизни.

Душа кошечки тоже была полна грусти, но её сильно воодушевляло задание покровителя. А ещё ей казалось, что даже на расстоянии она продолжает чувствовать направленные на себя заботу и поддержку.

.....

Всегда такой спокойный Бэлл нервно расхаживал перед друзьями. Камомила то и дело трусила головой, прогоняя накатывающее чувство расслабленности и неги.

– Гипноз?– предположила Диази.

– Тогда почему на него не поддался ты?– спросил у друга Ирис.

– Наверное, потому что я постоянно слышу шепот этих чокнутых деревьев,– сквозь зубы процедил Бэлл.– Психи ненормальные!– закричал он, останавливаясь.– Всегда одно и тоже. Всё хорошо. Здесь нет никаких бед,– передразнил деревья фей.– Расслабься. Жизнь прекрасна.

– Похоже на ментальную установку,– нахмурилась Диази.

– Блин, это чувство ужасно отупляет,– вновь помотала головой Кама, которая поддавалась гипнозу больше всех остальных.– Давайте выбираться отсюда. Я не хочу лишиться разума.

– А как же Древо Предтеч?– тихо спросила Ди.

– Да заткнитесь, вы!– вновь сорвался Бэлл и со всей силы долбанул ногой по соседнему дереву. А в следующий момент взвыл, схватился за ушибленную ногу, непрестанно прыгая на здоровой.

Ирис постучал по стволу костяшками пальцев, прислушиваясь к создаваемому звуку.

– А они твёрже, чем выглядят,– заметил провидец.

– Да какая разница!– взревел Бэлл, болезненно кривясь.

– Да этот лес пострашнее Хаоса,– возмутилась Камомила.

– Ирис,– тронула друга за плечо Диази.– Спроси совета у ветра.

– Ты думаешь, я не пытался?– хмуро заметил юный маг.– Но этот гад в ответ только и делает, что ржет как ненормальный.

В конечном итоге, друзьям ничего не оставалось делать, кроме как идти дальше. Пережидая вспышки гнева Бэлла, что еле сдерживался, чтобы опять не наброситься на ближайшее дерево. Постоянно приводя в себя Камомилу, что однажды таки запустила в пространство огнешар. Благо, Ирис успел увернуться и он врезался в ближайшее дерево.

– Можешь повторить?– хищно ухмыльнулся Бэлл.

– Что, неужели действует?– радостно спросила Кама, с предвкушающим выражением лица оглядывая лес.

– Не стоит,– придержала её за руку Диази.– Усталость тебя только ослабит. Будет сложнее бороться с ментальными атаками.

– Жаль,– прорычала в ответ подруга, сцепив зубы и погасив огнешар.

А лес стелился перед ними всё теми же одинаковыми пейзажами. Он казался бесконечным порождением некоей глупой магии иллюзий. Камомила искусала губы в кровь, борясь с ментальными атаками. С каждым часом бороться с отупляющим чувством расслабленности становилось всё тяжелее. Солнце стало клониться к закату.

– Я боюсь спать,– сглотнула комок в горле Кама.

– Ты хоть можешь спать,– устало отозвался Бэлл.

– Ветер явно что-то знает,– грустно сказал Ирис.– Ведь после того, как мы поняли, что этот лес ментально нас атакует, чужое воздействие для меня пропало.

– Везёт некоторым,– тяжело вздохнула Ди.– Бэлл, только у тебя есть хоть какой-то шанс найти Древо Предтеч в этой неразберихе. Пожалуйста, подумай. Вдруг что-то, что происходило вокруг выходит за рамки обычного.

– Если всё вокруг вообще можно считать обычным,– пробурчал слышащий.

– Бэлл,– устало прикрыла глаза Диази.– Я думаю, ты меня понял.

Юный фей впал в глубокую задумчивость, старательно глядя по сторонам. С десяток минут вокруг стояла полнейшая тишина. За всё это время друзья не проронили ни звука, боясь сбить слышащего с мысли. Наконец, Бэлл наморщил лоб и промолвил.

– А знаете, некоторые деревья молчат.

– В смысле?– переспросил Ирис.

– Ну, все остальные же постоянно что-то болтают о мире и благополучии. Но три или четыре дерева за время нашего пути молчали точно.

Хранители впали в глубокую задумчивость, продолжая идти вперёд, не смотря на то, что окружающий мир всё сильнее погружался в сумерки. Тишину нарушал лишь тихий шорох листьев, приводимых в движенье ветром.

– О,– внезапно остановился Бэлл.– Ещё одно.

Он остановился возле одного из деревьев и мягко погладил его белоснежную кору.

– Хоть кто-то умный нашелся в этом Хаосом проклятом месте.

– Кто-то умный?– внезапно переспросила Диази и нахмурилась, прокручивая в голове внезапно пришедшую мысль.

– Ты что-то поняла?– тихо спросил Ирис.

– Все дороги в среброглавом лесу ведут к Древу Предтеч,– пробормотала фея.– Бэлл, а ты уверен, что все те деревья, что молчали, не были одним и тем же деревом?

– Не может быть,– отшатнулся от древесного молчуна слышащий.

– Так это что?– опешила Кама.– Это оно что ли? Мы что, кругами ходили?

– Пришли,– выдохнул Ирис и облегчённо рассмеялся.

Глава 17

Мир пещер был тих, но полон потаённых следов, читать которые был способен не всякий. В вышине переливались драгоценные каменья, подмигивая путникам серебристым цветом. Алцэс неспешно ступал по холодному, каменному полу тоннеля. Всё свое свободное время с тех пор, как пропал Каракал, он прочёсывал пещеры, в надежде найти пропущенный знак либо след. Но всё было напрасно, ведь даже те следы, что удалось обнаружить ещё месяц назад, успели померкнуть, рассеяться. Бездушный камень перестал удерживать его запах. Запах Каракала. Его утерянного сына.

Раль, если бы ты только знал, насколько нужен всем. Насколько нужен клану, нужен матери, брату и сестре. Алцес винил себя. Винил в том, что никогда не рассказывал сыну, насколько любит его, насколько много надежд на него возлагает. Ещё в детстве проявляя недюжинную смекалку, силу и выносливость, в душе отца Каракал всегда ассоциировался с будущим их клана. Всегда серьёзный, целеустремлённый и усидчивый. Ученик одного из самых мудрых старейшин их поселения. Таким сыном можно было гордиться.

А он не смог удержать его. Не смог уберечь от глупостей. Ведь Алцэс прекрасно знал, что мальчишка слишком добр и мнителен, чтобы так просто смириться со смертью своего сородича. Но глава клана решил не смягчать последствия, надеясь таким образом закалить сына, заставить, наконец, его выбраться из той раковины, в которую он закутался после смерти старика Овла. Глава всё сделал неправильно и теперь пожинал плоды своих действий, лишившись преемника. К тому же от горя всё никак не могла оправиться жена, всё продолжая болеть.

Его сына оболгали, продолжая презирать за трусость. Но Алцэс знал, что Раль не такой. Он смелый и добрый. И эта непомерная доброта сложила в голове у сына совершенно другую систему ценностей, среди которой слово власть не имело силы и смысла. Ведь все разумные существа в нашем мире делятся на умных и честных. Первые следуют правилам, что диктует сообщество. Либо создают видимость чтения законов, дабы избежать неприятностей. А честные просто живут согласно голосу совести и чести. Так, чтобы не мешать жить остальным. И честным живется несравненно тяжелее, хотя они гораздо более достойны уважения.

Тоннель совершил резкий поворот. Драгоценных, светящихся камней стало ещё меньше, но послышался шум подземной реки. Пройдя ещё несколько шагов, Алцэс застыл на месте и улыбнулся чуть грустной улыбкой.

– А ну иди сюда, егоза,– суровым голосом промолвил глава.– Долго ты ещё думаешь следовать за мной?

Из-за только что пройденного им поворота, показалась виноватая и немного испуганная мордочка кошечки. Малышка была совсем молода. Тело её было по подростковому угловатым, хотя в движениях присутствовала звериная плавность и грация. Ростом она едва ли доставала до брюха могучего главы.

Виновато поджав уши к затылку, Фелис чуть боком посеменила к родителю и остановилась рядом с ним, не смея поднять взгляд.

– Насколько я знаю, у тебя сейчас должен быть дневной сон,– стараясь сохранить суровость в голосе, промолвил Алцэс.

– Ну, пааап,– протянула Фелис, тут же уловив в голосе отца фальшь. Она посмотрела на него своими большими, всё ещё по детски выразительными глазами и состроила виноватую рожицу. По телу главы растеклась волна тепла. Губы предательски выгнулись в улыбке. Алцэс фыркнул, сдерживая смех, а потом игриво ткнул носом в бок дочери, приглашая к игре. Весело засмеявшись, малышка отскочила на шаг и припала к земле, готовясь к прыжку. В её отливающих оранжевым цветом глазах плясали задорные искорки.

Некоторое время отец и дочь играли, катаясь по каменному полу тоннеля. С тех пор, как Каракал пропал, он старался уделять как можно больше времени детям. В душе его теплился страх потерять их. Так же, как и своего старшенького, хотя вероятность этого и была ничтожно мала.

В конечном итоге, пресыщенный играми глава улёгся на каменный пол. Через некоторое время ему под переднюю лапу сверлом внедрилась Фелис, прижавшись пушистой головкой к широкой груди родителя. Алцэс глубокой вздохнул.

– Больше не сбегай, ладно?– тихо промолвил он.– Это опасно, да и мама переживает.

– Но я же за тобой следую,– попыталась возразить малышка.

– Ты недооцениваешь мир пещер. Он гораздо более опасен и непредсказуем, чем ты можешь себе представить,– наставительным тоном сказал глава.

Повисла напряженная тишина, Фелис напряглась и внезапно всхлипнула.

– Пап, а братишка вернется?– жалобно спросила она.

– Он же сильный, умный и выносливый,– обтекаемо ответил Алцэс.

– А когда?– настаивала на своём Фелис.

– Понимаешь,– тяжело вздохнул отец.– В жизни бывают такие моменты, когда не всегда получается быть с тем, кого любишь. Но я уверен, где бы он ни был, Каракал делает всё возможное, чтобы вернуться к нам.

– Как трогательно,– внезапно послышался голос. Он прозвучал тихо, неся в себе завораживающие, немного певучие, ласкающие слух нотки. Но почему-то от него по телу могучего хищника побежали мурашки, а интуиция взорвалась предчувствием беды.

Одно мгновение, и Алцэс уже был на ногах, вглядываясь вдаль. Туда, где тоннель расширяясь переходил в широкую пещеру. В углу, в ста метрах от них кусочек мрака, казалось, ожил.

.....

Землю всё сильнее окутывали густые сумерки. Чтобы не разжигать костёр, Камомила наколдовала множество светящихся шариков, что манерно и плавно, будто гигантские светлячки, кружили вокруг них, разгоняя сумрак. Чуть в стороне от молчаливого дерева стояла троица друзей, задумчиво глядя на Бэлла, что кружил вокруг белого, на первый взгляд, ничем от других не отличающегося, ствола Древа Предтеч.

– Не отзывается,– печально промолвил слышащий, поднимая на друзей усталый взгляд.

– Хм, что совсем?– задумчиво спросила Диази.

– Спит, похоже,– промолвил Бэлл, исследуя кору древнего дерева подушечками пальцев.

– Нашел время,– пробурчала Кама.

– Есть какие варианты?– вопросительно приподнял правую бровь Ирис.

– Есть,– тяжко вздохнул друг,– но вам придётся за мною проследить. Понимаете, в том состоянии, в которое я собираюсь себя вогнать, голоса окружающих деревьев тоже многократно усилятся.

– Звучит как-то,– скривилась Камомила.

– А что делать?– зябко повёл плечами слышащий.

– Ирис, давай тогда ты сюда поближе,– схватила за локоть друга Ди, подтягивая его поближе к дереву.– Ты всё-таки провидец.

– Угу,– промычал фей, с тревогой поглядывая на Бэлла. Ему дико не нравилась сложившаяся ситуация. Да ещё и ветер с тех пор, как они вошли в среброглавый лес ну ооочень странно себя ведёт.

Тем временем, слышащий устроился в корнях древнего дерева, опёршись о светлый, чуть тёплый ствол. Сделав глубокий вдох, он прикрыл глаза. Лицо его разгладилось, расслабляясь.

Шло время. Сумерки переросли в ночь. Зеленоватое свечение магических светлячков придавало мистических красок окружающему пространству. С периодичностью раза в минуту Камомила щелкала пальцами, после чего в мир врывался ещё один светляк, помогая освещать пространство остальным. Напряжённый Ирис всем своим естеством ощущал, как скапливается вокруг него магическая энергия, которую он готов был пустить в дело в любой момент. Прослойка силы с каждым мигом всё возрастала. По телу прокатывалась дрожь.

Первой поняла, что что-то не в порядке Диази. Заметив, как побледнело лицо Бэлла, она прищурилась, стараясь понять – это иллюзия, вызванная спецификой освещения. Или друг действительно достиг своего предела. Но не успела она что-либо для себя решить, как к Бэллу бросилась Камомила. Упав перед феем на колени, она стала трясти его за плечи, стараясь вывести из транса.

– Кровь,– закричала она.– У него из носа кровь! Он надорвался!

Ирис с Диази тоже сорвались с места, заглядывая в лицо другу. Наконец, Бэлл чуть слышно застонал. Его ресницы затрепетали, глаза открылись. Облегчённо выдохнув, Ди оставила остальных суетиться возле пострадавшего, а сама полезла к себе в сумку, где специально для таких случаев хранила флягу с лечебным напитком.

Бэлл приходил в себя час, не меньше. Камомила устроила его голову у себя на коленях, а Диази то и дело вливала в слышащего целебный напиток. Ирис пытался подпитать его магической энергией, что не особо помогло. В первые пятнадцать минут Бэлл не то, что сидеть не мог самостоятельно, даже говорить ему было затруднительно.

Но, наконец, на бледное лицо друга вернулись хоть какие-то краски. Он даже сидеть смог сам, не полагаясь на постороннюю помощь.

– В последний раз так паршиво себя чувствовал после сумеречного леса,– устало сказал Бэлл.

– Что у тебя произошло?– встревожено спросил Ирис.

– Деревья,– поморщился фей.– Стократ усиленный, их визг чуть не лишил меня разума.

При этом воспоминании, по телу слышащего прокатилась дрожь.

– А Древо Предтеч?– тихо спросила Диази.

– Не ответило,– ещё более помрачнел друг.– Дрыхнет.

– Дрыхнет?– потрясённо переспросила Камомила.– Шутишь?

– Если бы. Я ему орал-орал, а этому хоть бы хны. Никакого, даже самого наислабейшего, отклика.

– И что теперь делать?– потерянно спросила Диази.

– Не возвращаться же домой?– растерянно спросила Камомила.

– Дрыхнет?– спросил Ирис, и что-то, промелькнувшее в его голосе, заставило друзей повернуть в его сторону головы.– Не отзывается, говоришь?– прошипел он, выпуская наружу так долго сдерживаемую силу.– Да мы даже половины методов побудки не попробовали.

Юный маг шагнул к стволу древнего дерева и поднял правую руку ввысь, закручивая пространство в воздушную воронку. Сил на это тратилось не оправдано много. Ветер не желал подчиняться его приказам, приходилось продавливать своё решение сырой силой. Ирису было всё равно. Вся эта ситуация итак привела его психику к границе нервного срыва. Но поведение наидревнейших, по сути священных деревьев, привело его в ярость. Они посмели навредить его другу. Его лучшему другу. Они хотели подчинить их, промыв мозги. Неужели они думают, что всё в этом мире будет так, как они того желают?

– Нет,– закричала Диази, бросаясь в сторону Ириса.– Не делай этого! Это не правильно!

Пробившись сквозь воздушную воронку, она вцепилась в руку юного мага. В десяти шагах от них поднимались на ноги Бэлл и Камомила. Причём последняя смотрела на провидца скорее одобрительно, чем порицательно.

– Он смеет спать?– мотнул головой Ирис. Ветер окреп, путаясь в листве Древа Предтеч. Ломая и корёжа ветки. Ввысь взметнулась стая серебристых листьев.– В то время, пока мир катиться в Хаос?– прорычал юный маг. И, внезапно, высвободив правую руку из цепких пальчиков Диази ударил по стволу.– За миг. Перед. Тем. Как. Всё. Закончиться,– рычал он, каждый раз ударяя по стволу кулаком, не смотря на то, что на костяшках пальцев у него выступила кровь.– Ты! Смеешь! Молчать?!

– Перестань,– чуть не плакала Ди.

– Нееет,– выдохнул Ирис.– Даже если этот древесный старпёр не отзовется, я его крону так отрехтую, что те, кто придут за нами с лёгкостью его узнают!

Похоже, последняя угроза стала для Древа Предтеч последней каплей. Оно внезапно застыло, распрямив ветки. Даже листья перестали шевелиться на ветвях, не смотря на то, что вокруг продолжала бушевать воздушная буря. Рядом с Ирисом белёсый ствол пошёл рябью, магнитом втягивая провидца в себя. Диази шокировано застыла, не в силах пошевелиться. По стволу продолжали ходить небольшие волны, будто от капли, что упала на ровную гладь воды. А в следующий момент фею втянуло в Древо Предтеч вслед за магом.

– Что за?– выдохнула Камомила, наколдовав огнешар. Бэлл тоже подобрался, вполне уверено стоя на ногах. От наплыва адреналина у него явно прибавилось сил.