Текст книги "Смерть и приговор с отсрочкой"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6
Красотка Сатерн

Пока Брук наваливала на тарелку высоченную кучу салата, я положила себе несколько скромных ложечек. Глюк с Кэмероном выбрали пиццу. Ага, удивили.

– Кретин, – процедил Кэмерон, вытирая штаны, после чего с мрачной миной уселся рядом с Бруклин.

– Такой же, как ты, – парировал Глюк.

– Что ты уже натворил? – подозрительным тоном спросила подруга. Мы с ней давно знаем Глюка, причем очень хорошо.

– Он пролил на меня воду.

Глюк ухмыльнулся:

– Ну и? Жить будешь?

– Ох уж эти мальчики! – разочарованно поцокала языком Брук, а потом осмотрелась по сторонам. – Надо же, газета вышла. Пойду и нам возьму.

Все вокруг и правда читали школьную газету. Ну или как минимум просматривали фотки. Пока не было Бруклин, я вовсю поглощала хрустящую растительность, щедро сдобренную заправкой. Честно говоря, именно заправку я и хотела, потому что в ней есть бекон. Если в чем-то присутствует бекон, оно наверняка получит одобрение Лорелеи Макалистер.

– Спасибо, – поблагодарила я, когда подруга вручила мне газету.

Протянув вторую Глюку, Брук повернулась ко мне:

– Что скажешь?

– О газете?

– Нет. Газета для того, чтобы мы выглядели, как все.

Еще одну она передала Кэмерону, который наконец-то прекратил играть в гляделки с Глюком. Вырвав из рук Бруклин страницы, Ласк откинулся на спинку стула и уставился в газету, вместо того чтобы продолжать сверлить взглядом психа, который почему-то считал, что может выжить после схватки с Кэмероном Ласком.

– Отличная идея, – кивнула я.

– О Сатернах, – уточнила Брук. – Что ты о них думаешь?

С самым беззаботным на свете видом я развернула газету, как это мог сделать только опытный шпион.

– Я думаю, нужно проверить их историю, – ответила я, подозрительно поглядывая по сторонам. Разумеется, как опытный шпион. – Ты замечала, чтобы люди вели себя странно? Ну или страннее, чем обычно?

Бруклин тоже развернула газету и заговорила из-за страниц:

– Разве мы уже не обсуждали эту тему?

– Тоже верно, – откликнулась я.

– Будем держать ухо востро. Кэмерон и Джаред говорили, что в последние пару дней ощущали нечто необычное. Может быть, на вечеринке Айзек что-то увидел.

– Точно. – Я быстренько глянула поверх газеты. – Что-то не от мира сего. К тому же внезапно нарисовался новенький, еще и огромного роста.

Брук тоже глянула поверх страниц:

– Думаешь, тут есть связь?

– Я бы не удивилась. Высокие парни в нашем городе частенько связаны со всякими странностями.

Прикончив пиццу, Глюк тоже спрятался за газетой и счел нужным сообщить:

– Смешной у вас видок, ей-богу. Я бы и раньше предупредил, но о чем тогда мне рассказывать будущим внукам?

Он прав. Мы отложили газеты, но я продолжала подозрительно коситься по сторонам. Потому что это весело. А еще я изо всех сил надеялась, что в какой-нибудь момент в столовой появится Джаред.

Кэмерон был занят тем, что смотрел на нас с Брук поверх собственной газеты. Брови его сошлись, словно он за нас переживал.

– Ты читать-то умеешь? – поинтересовался у него Глюк.

Видимо, недавно у нашего друга появились суицидальные наклонности. Иначе как еще объяснить постоянные попытки поддеть Кэмерона? На такую глупость способен только самоубийца. С самого похода во втором классе между парнями были напряженные отношения. Вот только ни о каком напряжении между ними еще пару месяцев назад мы и не догадывались.

После похода Глюка словно подменили. Я понятия не имела, что могло повергнуть друга-второклассника в клиническую депрессию, но дела обстояли именно так. Сто раз я пыталась все узнать, заставить его открыться, но он наотрез отказывался говорить на эту тему.

Лишь недавно я выяснила, что со всем этим как-то связан Кэмерон. Что он тоже ходил тогда поход. Глюк знал, что Кэмерон невероятно сильный. Практически неуязвимый. Но почему-то в последнее время то и дело подначивал его, дразнил и едва ли не умолял развязать драку. И в этой драке Глюк может выжить только чудом, да и то до конца своих дней останется овощем.

И оказывается, все из-за девушки.

Я удивленно вздохнула. Еще один факт, который я недавно выяснила, – Глюк неровно дышит к Бруклин. Мне и в голову не приходило, что он видит в ней кого-то большего, чем просто друга, пока Кэмерон не начал оказывать ей знаки внимания. Единственное, что нам оставалось, – как-то сдерживать друга. Ласк может убить его одним мизинцем, и Глюку это известно лучше, чем кому бы то ни было.

Бруклин подтолкнула меня под столом коленом и кивнула на Кэмерона, который сидел, как изваяние, и смотрел куда-то мимо меня. Я обернулась и поняла, что он смотрит на новичка. А тот, между прочим, явно заводил новых друзей. Он сидел за столом со спортсменами, но они почему-то не шутили и не смеялись, как обычно. Более того, они вообще не разговаривали, а молча сидели, словно погрузились в собственные мысли.

Внезапно взгляд новичка остановился прямо на Кэмероне. И вид у новенького был такой, словно все происходящее невероятно его забавляет.

– Кэмерон, что с этим парнем не так? – спросила я, но он не ответил, а продолжал смотреть на новенького странным взглядом, будто пытался что-то осознать.

– Он похож на неандертальца, – поделился мнением Глюк, а потом глянул на Ласка. – Наверняка вы с ним родственники.

Никто не успел понять, что произошло, но уже через мгновение Кэмерон схватил Глюка одной рукой за воротник куртки и поднял на ноги. Ну, точнее даже не на ноги, а сантиметров на пятнадцать от пола.

Глюк пытался вырваться, но Кэмерон, на секундочку, нефилим. А значит, очень высокий, очень сильный и очень-очень быстрый.

– И что же ты об этом знаешь, Глюк? – процедил Ласк, и в каждом слове так и сквозило сарказмом. – Или после похода ты так ничего и не понял?

– Кэмерон! – прошипела я, стараясь не привлекать внимания дежурных учителей. – Сейчас же поставь его на пол!

Бруклин схватилась за руку Кэмерона и попыталась отодрать его от Глюка. Наверное, быстрее она пробила бы кулаком дырку в бетонной стене. К сожалению, единственного человека в Райли-Свитч, который мог бы выстоять против Кэмерона, здесь не было. А смуглая кожа Глюка усиленно приобретала бордовый оттенок.

– Кэмерон! – чуть громче повторила я.

– Прошу прощения…

Мы все обернулись на голос и увидели Эшли Сатерн с подносом в руках. Глаза красотки застенчиво поблескивали.

– Можно мне присесть к вам?

Глюк вовсю издавал булькающие звуки, которые не прекратились и тогда, когда Кэмерон наконец его отпустил, зато стали еще страшнее и глубже. Кэмерон на Глюка даже не взглянул, но приподнял брови, словно спрашивал нас с Брук, разрешаем ли мы Эшли сесть за наш столик. Словно только что не душил нашего лучшего, блин, друга.

Первой в себя пришла я:

– Конечно, Эшли. Садись.

– Надеюсь, я вам не помешала, – проговорила Эш и поставила свой поднос рядом с подносом Глюка.

Так уж случилось, что я заметила, какие сочувственные взгляды она бросает в адрес нашего друга. Может быть, Эшли просто волновалась за него, что само по себе более чем понятно. Жуткие звуки, которые он издавал, становились громче. Брук положила ладонь на плечо Глюку, и он ее сбросил. Совсем на него не похоже.

Обиженно ахнув, Бруклин, тем не менее, решила обратить свой гнев на Кэмерона:

– И что это было, фиг тебя дери?

Кэмерон по-прежнему сверлил Глюка мрачным взглядом.

– Последствия того факта, что Синий-Паук не знает, когда заткнуться.

Настоящим именем Ласк называл Глюка, только когда хотел его поддеть.

Насмешливо фыркнув, Глюк хрипло проговорил:

– С чего вдруг тебя вообще волнует, что я говорю? – Он оглянулся на новичка, которого откровенно интересовало происходящее за нашим столом. – Разве что в этом парне есть что-то такое, чего ты нам не рассказываешь.

Похоже, Кэмерон немного успокоился.

– Держи его от меня подальше, Лор.

– Значит, ты действительно от нас что-то скрываешь, – заключила Брук, и ее глаза распахнулись от нетерпения. – Выкладывай!

Ласк откинулся на спинку стула и раздраженно стиснул зубы:

– Я уже говорил. Он размытый.

Он покосился на Эшли, явно не зная, можно ли при ней говорить открыто.

– Все путем, – сказала Брук. – Она помогает нам понять, что происходит.

Через секунду Кэмерон сдался:

– Уже несколько дней я ощущаю всякие отклонения от нормы, только не могу определить, что не так. Но как только нарисовался неандерталец, все прекратилось. Остался только низкий гул энергии. Так бывает, когда слышишь гудение динамиков еще до того, как появляется машина, в которой играет музыка. Что-то буквально маячит на носу, и я не знаю, что именно.

– То есть он не колдун? – спросила Брук.

– Кто? – Подруга молча сунула в рот еще салата, и Кэмерон уточнил: – Откуда вообще взялась эта идея?

– Ну, так. Просто догадка.

Кэмерон нахмурился. Стало ясно, что он волнуется, потому что к пицце даже не притронулся. Такого еще никогда не было.

– Джаред на твоем радаре не объявлялся? – в тысячный раз спросила я.

Отодвинув пиццу в сторону, Ласк покачал головой.

В тишине мы просидели добрых полчаса, и в конце концов Эшли решила попробовать свой сэндвич.

– Как это работает? – спросила она, прожевав кусочек. – Я о твоих видениях. Как ты это делаешь?

Глюк удивленно уставился на нее. Надо будет позже все ему объяснить.

Было как-то неловко говорить на эту тему с кем-то, кроме друзей и родных. Я не знала, сколько можно рассказать Эшли, но ведь она два месяца хранила нашу тайну. Само собой, причины у нее были далеко не благородные, раз уж в ее планы входили принуждение и шантаж, но хранить секреты она явно умеет.

Убедившись, что Глюк уже нормально дышит, я ответила:

– Иногда я к кому-то прикасаюсь и вижу картины из прошлого и будущего этого человека. Но только в том случае, если там есть что увидеть. Не всегда срабатывает. – Я наколола на вилку кусок морковки. – А иногда срабатывает чересчур хорошо.

Эшли свела брови.

– Что значит «есть что увидеть»?

Я откинулась на спинку стула.

– Ну, слава богу, видения возникают не каждый раз, когда я к кому-то прикасаюсь. Если есть что-то важное, я это вижу, но не всегда. Видения то приходят, то нет, и я не знаю, как это объяснить.

Смерив всех нас неуверенным взглядом, Эш спросила:

– Ну а с Айзеком как? Ты сумеешь увидеть, в чем там дело?

– Не узнаю, пока не попробую. Надеюсь, что сумею.

И я действительно надеялась. Если Айзек что-то видел или что-то знает о происходящем в Райли-Свитч (но что важнее – о том, что случилось с Джаредом), я хотела это выяснить.

– Я тоже на это надеюсь, – тихо проговорила Эшли.

Бруклин подалась ко мне:

– Ты уверена, Лор? Ты ведь сама говорила, что это может быть опасно.

– Ситуация стоит того, чтобы рискнуть моим душевным здоровьем. Если он знает что-то, что может нам помочь…

– Поняла. Только не делай этого без меня, договорились?

Я уже собралась было спросить почему, как вдруг услышала чей-то голос:

– Улыбочку для фото!

Моргнув, я осмотрелась по сторонам, но мой взгляд тут же прилип к чему-то справа. Столовка рассеялась. Появились деревья и игровая площадка для маленьких детей. Я оказалась в видении, но ни к кому не прикасалась. Мало того, никого, к кому я прикасалась в последнее время, в видении не было.

Снова осмотревшись по сторонам, я увидела девочку из одиннадцатого класса. Кажется, ее зовут Мелани. Она фотографировала детей, совсем еще малышей. Наверное, из садика. Среди них стояло несколько старшеклассников, и все позировали для фото, держа в руках большой плакат. На плакате были десятки разноцветных отпечатков детских ладошек, а посередине ярко-красными буквами было написано «СПАСИБО».

Образы проплывали мимо меня, словно я оказалась под водой. Не слишком четкие, но и не очень расплывчатые. Звуки казались лишь слегка приглушенными, а свет – чуточку ярче привычного.

– Скажите «ДА» грамотности! – воскликнула Мелани, и дети наперебой стали кричать за ней слова, пока она делала несколько снимков подряд.

На последней фотографии, как раз когда плакат выскользнул из руки какой-то девочки, меня ослепилось яркой вспышкой. Я снова моргнула и увидела четырех людей, которые сидели вместе со мной и разговаривали. Я вернулась в столовую, где Бруклин вовсю распекала Кэмерона на тему приличного поведения за обедом.

На меня с любопытством посмотрела Эшли:

– С тобой все в порядке?

– Вы это видели?

Брук тут же замолчала и заозиралась по сторонам:

– Что видели? У тебя было видение?

– Ага. Вроде того. Но оно было очень странное.

Подруга придвинулась ближе, и все последовали ее примеру.

– Я видела Мелани Как-то-там. Она одиннадцатиклассница, если верить ежегоднику. И она фотографировала маленьких детей на какой-то площадке.

– Минуточку! – с придыханием влез Глюк. – У меня тоже видение! – Одну руку он поднял над головой, а пальцы другой прижал ко лбу. – У них в руках был плакат с надписью «СПАСИБО»?

У меня распахнулись глаза.

– Точно!

Брук сложила на груди руки и разочарованно развалилась на стуле.

– Так и знал, что я экстрасенс! – вздохнул Глюк.

Эш терпеливо улыбнулась.

– Очень смешно, Лор, – помрачнела Бруклин. – Я ведь и правда волнуюсь. Если нам предстоит спасти мир, ты должна серьезнее относиться к своим обязанностям. И к своему душевному здоровью тоже.

Сказать, что я озадачена, было бы капитальным преуменьшением.

– О чем вообще речь?

Кэмерон постучал пальцем по столу, и я поняла, что он вовсе не улыбается, как остальные, а смотрит на меня с искренним любопытством. Я глянула туда, куда он показывал. То есть на газету, которую принесла Брук, и которая лежала на столе под моим локтем. На первой странице в качестве иллюстрации к статье о грамотности красовалась та самая фотка, которую сделала Мелани в моем видении за секунду до того, как плакат выскользнул из руки девочки. Малыши махали и смеялись. Старшеклассники улыбались и держали в руках по ребенку. Плакат располагался прямо перед героями снимка, только сам снимок был черно-белый, а мое видение так и играло красками.

– Вам предстоит спасти мир? – переспросила Эшли.

Стиснув зубы, я мрачно покосилась на Бруклин.

– Нет. То есть не совсем. Не весь мир, а скорее одну кафешку.

– Ага, – тут же подхватила подруга. – Всего лишь кафе. У него неприятности. В финансовом смысле.

Эшли тихонько рассмеялась:

– Лжецы из вас, ребята, никакие!

В этот момент она мне показалось удивительно красивой. Темные волосы до плеч, большие карие глаза… Мне тоже хотелось карие глаза. У всех крутых ребят карие глаза.

Как раз когда я собралась защищать свои скудные навыки во вранье, к нашему столику приплыло создание, чье имя лучше не произносить вслух. И глаза у этого создания были, кстати, голубые.

Остановившись возле стола, барышня осмотрела нас по очереди, явно выискивая Джареда, а не найдя его, демонстративно отвернулась. Похоже, нашей так называемой дружбе пришел конец. Мы разошлись, как в море корабли. Или как два самолета в час пик, которые едва не сталкиваются в воздухе, попутно чуть не погубив десятки невинных жизней.

– Эш, – начала Табита, перебросив за плечо блондинистый локон, – что это ты удумала?

От одного только звучания ее голоса я все съежилась, словно в нем заключалась какая-то парализующая суперсила.

– В смысле? – уточнила Эшли.

– Это не наш столик! – фыркнула Табита.

– Надо же, я и не знала, что мы успели обзавестись недвижимостью. – Эш махнула рукой, имея в виду всю столовую. – Я-то думала, что могу сидеть, где хочу. Дикость, правда?

– Ясненько. Ну, как тебе угодно. – С этими словами Табита переключилась на меня и состроила липовую жалостливую мину. – Сожалею по поводу твоего наряда.

Бруклин тут же бросилась на мою защиту:

– А я сожалею по поводу твоей физиономии.

Кажется, огрызаться у нее получается все лучше и лучше.

Усмехнувшись, Табита посмотрела на Эмбер – свою подругу и подельницу:

– Ну и ну! Похоже, меня поставили на место.

– И весьма удачно, – согласилась Эмбер.

Эшли наклонилась вперед и улыбнулась так же мило, как улыбалась Глюку:

– Если что и вызывает сожаление, так это вполне взрослые девушки, которые до сих пор носят розовое с оранжевым.

У Табиты словно дыхание сперло. Она глянула на свой розовый наряд, а потом – на оранжевый браслет.

– В общем, – продолжала Эшли, – одеваются, как в третьем классе.

Бледная кожа Табиты приобрела ярко-алый оттенок. Губы сложились в тонкую линию, но довольно быстро изобразили натянутую улыбочку.

– Наверное, ты права. Что ж, увидимся на тренировке.

– До скорого! – широко улыбнулась Эш.

– Обалдеть! – выдохнула Бруклин. – Теперь ты моя героиня.

Эшли снова улыбнулась, но на этот раз застенчиво:

– Нужно всего лишь знать, как с ней обращаться. Чем быстрее ее заткнешь, тем лучше для всех.

Глава 7
Апельсиновый сок с горчинкой

Решение Эшли пообедать с нами сразило меня наповал, а совсем в затоптанный коврик превратил тот факт, что она то и дело поглядывала на Глюка.

У нас с Бруклин было четыре совместных урока, и седьмой урок по питательным веществам оказался одним из них. Опоздали мы секунд на пять, но мисс Фиппс даже не заметила. Похоже, ей нездоровилось: она решила показать видео, вместо того чтобы вести урок. Поскольку мне не хотелось слушать очередные лекции, я была только за. Мне и так на день хватит информации с головой.

Я ткнула Брук локтем в бок. Притворившись, будто нам плохо видно экран, мы сдвинули парты поближе друг к другу.

– Чего? – спросила Брук, косясь на мисс Фиппс, сидевшую за своим столом в солнцезащитных очках. Может, у нее похмелье. Я ничего об этой женщине не знаю, поэтому вполне могло оказаться, что она и вовсе запойная. – Я пытаюсь уснуть.

Я подалась ближе и прошептала:

– Я заглянула прямо в картинку!

Брук зевнула и кивнула на экран:

– Скучнее рассказывать про еду просто невозможно. Всегда думала, что салат должен быть зеленый. В какую ты там картинку заглянула?

– Фотка из газеты. Я прикасалась к ней локтем, а потом оказалась прямо внутри. В тот самый момент, когда сделали ту фотографию.

Подруга нахмурилась:

– Не понимаю. Причем тут твой локоть?

– Да ни при чем, Брук! Сосредоточься. Я оказалась рядом с Мелани Как-то-там в тот самый момент, когда она фотографировала детей на площадке. И я там была. Прямо посреди самого события.

Губы Бруклин слегка приоткрылись – до нее наконец дошло.

– То есть у тебя было видение?

– Да, только не уверена. Это было не просто видение, а как будто я буквально вошла в снимок. Была прямо там вместе со всеми.

Подруга подалась поближе:

– Почему ты сразу мне не сказала?

– Не хотела ничего говорить при других. Я ведь даже не представляю, что все это значит.

– Это значит, что ты наикрутейшая барышня из всех, кого я знаю.

Я поджала губы:

– А кроме этого?

– Ну, я тоже не представляю. Но, что бы это ни значило, мы обязаны над этим поработать. Попытаться отточить навык. – Брук растопырила пальцы. Уж не знаю зачем. А потом продолжила: – Этот нюанс может оказаться частью твоего дара.

– Обожаю, когда ты называешь это даром, – с сарказмом заметила я.

– Извини, но это и есть дар. Тебе сложно так к нему относиться, потому что с каждым видением у тебя возникают суицидальные мысли.

– И вовсе не с каждым. Но на меня все рассчитывают, Брук! Бабушка с дедушкой, Джаред. Даже те, кто умер сотни лет назад, если верить древним текстам в архиве. Это полный отстой!

– Понимаю. И мне очень жаль, Лор. – Немного помолчав, Брук поинтересовалась: – А теперь серьезно. Когда ты уже закончишь вариться в жалости к себе любимой?

Я тяжело вздохнула:

– Скоро. Дай мне еще минутку.

– Не могу. – Подруга зачем-то нырнула с головой в рюкзак. – Надо работать как можно быстрее.

– Чего? Не хочу я как можно быстрее. Побеждает тот, кто движется вперед медленно, но уверенно.

Из рюкзака Бруклин появилась с улыбкой и фоткой, которую протянула мне:

– Попробуй, как в столовке.

Я отдала фото обратно. О да, моя подруга – опасный человек.

– День был долгий, Брук. По-моему, у меня кончились видения. Да и передышка не помешает.

– Ладненько, это я могу понять.

Она отвернулась к экрану, где показывали что-то мягкое и желтое и клялись, будто эта субстанция помогает наращивать мышцы и поддерживать стройность, но по тону подруги я знала, что наш разговор и близко не закончен. Ну и, естественно, секунд двенадцать с половиной спустя она опять повернулась ко мне.

– Когда шарахнет апокалипсис и миру придет конец, ты ведь скажешь мне, закончилась твоя передышка или нет? А то, знаешь ли, пропустить такое событие было бы непростительно.

Я закатила глаза так, что увидела звезды, и все-таки взяла фотку. Даже не глядя на меня, Брук злобно улыбнулась. Такой улыбкой гордился бы и Стивен Кинг, ей-богу.

– Я даже не знаю, что делать, – заявила я. Пусть прозвучало скорее как жалоба, но все же это было заявление.

– То же, что и в прошлый раз.

– Прикоснуться к снимку локтем?

Брук хихикнула, но тут же спохватилась и глянула на мисс Фиппс.

– По-моему, она в отключке, – шепнула я.

Учительница сидела совершенно ровно, не двигая головой, словно все ее тело превратилось в статую.

– Как можно спать в такой позе? – поразилась Бруклин.

– Понятия не имею, но была бы не против научиться.

Мы тихонько рассмеялись, и Брук отобрала у меня снимок.

– В общем, скажи, если что-то увидишь.

С этими словами она приложила фотографию к моему локтю, и мы рассмеялись еще громче. Не будь у мисс Фиппс сиесты, нас точно ждало бы замечание.

Пока мы не разбудили учителя, я снова взяла фотку, глубоко вздохнула и сосредоточилась на изображении. Это была фотография Брук на ее седьмой день рождения. То есть примерно за год до нашего знакомства. Над дверью висел баннер с надписью «Поздравляем с семилетием, Бруклин!».

Подруга толкнула меня плечом и прошептала:

– Я хочу, чтобы ты ответила мне на три вопроса. Первый: что было у меня в ботинке?

– Ответ «твоя нога» не сойдет?

Брук улыбнулась:

– Нет.

– Ладно, пардон. Второй вопрос?

– Как оно туда попало?

– С возрастом ты становишься все более и более требовательной.

Тут она подалась еще ближе:

– И третий: почему эта фотография так для меня важна?

Класс! Интрига! Я внимательнее всмотрелась в снимок, в лица детей, которые ели мороженое и улыбались в камеру. К фотографии явно не готовились, а просто сделали настоящий, случайный снимок среди прочих в тот день. С открытым от удивления ртом Брук к кому-то бежала – к высокому темнокожему мужчине.

Что ж, я должна хотя бы попробовать. Я смогу.

Несколько минут я так и эдак концентрировалась на фото, но ничего не происходило. Задерживала дыхание и щурилась – без толку. Стискивала зубы и приказывала себе прямо-таки войти внутрь снимка – и снова полный ноль.

Брук опять наклонилась ко мне:

– В столовой ты не пыталась сосредоточиться. И вообще никогда не пытаешься, когда к тебе приходят видения. Может быть, в этом и заключается наша ошибка. Наверное, я слишком на тебя давлю.

– Да неужели?

– Хорош острить. А теперь расслабься. Подумай о чем-то другом. – Помолчав, она добавила: – Только не о Джареде.

Она права. Положив пальцы на фотографию, я несколько раз глубоко вздохнула, успокоилась и словно отгородилась от всего мира. Вдыхала я носом, а выдыхала ртом. Потом представила в мыслях прозрачный занавес и так же мысленно попыталась до него дотянуться, сдвинуть в сторону. Пару раз он прошел сквозь пальцы, как дым, но вдруг я отчетливо ощутила ткань и отодвинула. Чуть-чуть поморгала, пока картинка за завесой не стала четкой, и шагнула внутрь.

Все, что осталось на периферии зрения, рассыпалось. Цвета смешались, а потом снова стали ясными. Молекулы клубились, пока не сформировались в предметы мебели, стоявшей в гостиной Пратеров девять лет назад. В день, когда Бруклин исполнилось семь.

– Мам! – послышался голос маленькой девочки, которая очень старалась перекричать гул голосов младшеклассников.

Я оглянулась и обалдело уставилась на семилетнюю Бруклин.

– Митчелл опять налил мне сока в ботинок!

Значит, сок и Митчелл Пратер, младший брат Брук. И у меня два ответа из трех.

Из кухни вышла мама Бруклин, красивая афроамериканка, и, вытирая руки полотенцем, строго посмотрела на сына:

– Митч, если не умеешь себя вести, я сейчас же отправлю тебя наверх, и ты пропустишь все веселье.

– Нет! – перепугался он, словно перед лицом самой смерти. Он сидел на стуле, не доставая ногами до пола. Скрестив маленькие ножки в лодыжках, Митчелл положил руки на колени. – Я больше так не буду, честное слово.

Папа Бруклин усмехнулся и взял сына на руки. В целом, мистер Пратер смахивал на тонкую трость цвета песка в рубашке поло. Высокий, худой, с бледной кожей и песочными волосами, он казался прямой противоположностью миниатюрной темнокожей женщины. Когда мы с Брук познакомились, я даже не сразу поняла, что эти двое взрослых женаты. А потом начала замечать всякие мелочи в их отношениях. Папа Бруклин до безумия любил ее маму, а та из него попросту веревки вила. О да, они точно были женаты.

– Кое-кто пришел повидаться с твоей сестрой, – с лукаво сияющими глазами сказал мистер Пратер и кивнул куда-то за спину Бруклин.

Брук обернулась и завизжала:

– Дядя Генри!

Подскочив на месте, она помчалась к мужчине, и в этот самый миг меня ослепило яркой вспышкой. Как и в прошлый раз, странное видение закончилось в момент, когда сделали фото.

Вернувшись в реальность, я моргнула и почувствовала, как от шока покалывает во всем теле.

– Возможно, ты слишком сильно стараешься. Не стоит перенапрягаться. – Брук пошевелила плечами. – Представь, что ты вся из себя расслабленная и раскованная девица.

– Там был твой дядя Генри, – тихо от удивления проговорила я. – Ты была так рада его видеть, что забыла про сок, который налил тебе в ботинок брат.

Бруклин медленно повернулась и уставилась на меня с отвисшей челюстью. А через несколько долгих секунд спросила:

– Что с ним случилось? Что произошло с моим дядей?

В ее глазах блестели такие мощные эмоции, что до меня дошло, кем был тот мужчина из видения. Это был тот самый дядя – паршивая овца в семье матери Брук. Много лет его никто не видел. Может быть, даже с того самого дня.

Когда он звонил в последний раз, он жил в приюте где-то на юге Техаса. Он попросил у мамы Брук денег и исчез. Она звонила в приют, но там сказали, что он больше не появлялся. Тогда она обратилась в полицию, но и там о нем ничего не слышали. В итоге мама Бруклин обзвонила все поисковые агентства в Техасе и Нью-Мексико, но так ничего и не выяснила.

– Ты должна вернуться! – Голос Брук взлетел на добрую октаву. Она схватила меня за руку и запустила ногти в кожу. – Прикоснись к нему и скажи мне, где он.

– Брук, я не могу ни к кому прикоснуться. Я только вижу, что происходит. Меня ведь там по-настоящему даже нет.

– Ты могла попытаться, но не попыталась! – Она ткнула пальцем в снимок. – Вернись и прикоснись к нему.

– Хорошо, я попробую, но сомневаюсь, что что-то получится.

– Нет-нет, я все понимаю. И не обижусь. Просто попробуй.

Вот только я уже капитально перенервничала и никак не могла снова пробраться за занавес. На этот раз он больше смахивал на дверь банковского хранилища, где для доступа нужно просканировать сетчатку и предоставить образец ДНК. А может быть, дважды в одну и ту же фотографию войти попросту невозможно.

Несмотря на неудачи, я пробовала снова и снова до самого звонка. Потом покачала головой и вернула снимок подруге:

– Прости.

Брук разочарованно нахмурилась, а когда мы стали собирать вещи, прикусила губу и сказала:

– Извини, Лор. Я не хотела тебя пугать. Просто все это дико невероятно.

– Тебе не за что извиняться. Я знаю, как много значит для тебя твой дядя. – Мы прошли мимо мисс Фиппс, которая сидела все в той же позе. – Она вообще жива?

– Если нет, вину скинут на нас, потому что мы вечно во что-нибудь влипаем. Быстрее, пока сюда не набежали детективы из убойного. – Уже в коридоре Брук продолжила извиняться: – И еще раз прости. Меня занесло.

– Брук, – я взяла ее за руку, – я все понимаю. Мне очень жаль, что я не могу сказать тебе, где он.

– И все-таки это потрясающе! В смысле я и подумать не могла… Надо рассказать твоим бабушке и дедушке.

– Нет! То есть не сейчас, – уже тише добавила я. – Давай немного подождем, ладно?

Под взглядом, которым наградила меня подруга, сломался бы и матерый преступник. А вот я совсем не преступница, и уже тем более – не матерая. Я скорее мягкая и податливая, блин.

– Лор, тебе придется смириться с тем, как они когда-то поступили. Дай им шанс все объяснить.

Остановившись посреди коридора, я повернулась к подруге:

– Я всего лишь хочу побольше узнать об этой своей новинке.

– Твои родные могли бы помочь.

– Дело не только в них. Все в меня верят, полагаются на мои способности. И я не хочу раздувать эти надежды еще сильнее. Мы ведь до сих пор понятия не имеем, что на самом деле происходит. Или что произойдет. Зачем подливать масла в огонь и волновать всех без веских причин?

На щеках подруги появились ямочки.

– Ну, это я могу понять. На тебя и правда возлагают огромные надежды со всем этим спасением мира. Если облажаешься, будет полный отстой. Так что все, никаких подначиваний и давления.

– Спасибо.

– Не за что.

***

Как всегда, на улице нас ждал Кэмерон, а на стоянке мы встретились с Глюком. Ему нужно было помочь отцу с какими-то непонятными техническими штуковинами, но он обещал вернуться позже. Ну и ладно. Всех остальных я торопила, как только могла. Хотела узнать, вернулся ли Джаред. Однако после уймы толканий и впихиваний в машину меня ждало очередное разочарование.

Небо посерело от нависших туч. Я постучала в деревянную дверь Джареда, заглянула в окна. Квартирка, которую выделили ему бабушка с дедушкой, была все так же пуста, как и во время последних пятидесяти моих проверок. Рассказывать родным о его исчезновении я по-прежнему не планировала – меня наверняка тут же куда-то сошлют. А меньше всего на свете хотелось уезжать из Райли-Свитч, когда Джаред пропал.

– Можно поговорить с тобой, звездочка? – позвала бабушка, когда мы вошли в дом через заднюю дверь.

Выражая недовольство, я мрачно покосилась на Брук, оставила рюкзак на лестнице и прошла через дом в магазин, заранее готовясь к чему угодно.

Кассовый аппарат привычно звякнул, оглашая очередную продажу.

– Всего доброго, – улыбнулась бабушка покупателю, которым оказался мистер Пенья, и повернулась ко мне: – Как дела?

Я взяла брусок мыла, чтобы было куда смотреть, и пожала плечами:

– Задали кучу домашки.

Судя по выражению лица, бабушка расстроилась.

– Дедушка ушел в церковь. И он спрашивал об Азраэле.

– Его зовут Джаред, бабушка, – огрызнулась я. – Теперь он просто Джаред.

– Звездочка…

Обойдя прилавок, бабушка положила ладонь мне на плечо. Ссориться с родными я совсем не привыкла. Такого никогда еще не было. То есть, конечно, я и раньше на них иногда сердилась за какие-нибудь наказания, но еще никогда наши отношения не опускались до такого уровня обиды и возмущения. И дело не только в Джареде, а вообще во всем. Во всем, чего они мне не сказали. В каждом секрете, который утаили, и в каждой лжи, которую придумали для меня. А теперь они еще и хотят сплавить меня куда подальше, не потрудившись спросить, чего я хочу?