Текст книги "Смерть и приговор с отсрочкой"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

У Кэмерона не осталось выбора. Зато остался урчащий живот. Проводив нас к скамейке, Ласк едва не бегом помчался в столовку за подносом.

После плотного завтрака в четыре утра и выпитого потом кофе я была совсем не против пропустить обед. И заодно избавиться от необходимости выдерживать странные взгляды, которыми меня наверняка обложили бы в столовой.

Подруга осталась рядом, чтобы предложить мне поддержку, дружеское плечо и целую тираду жалоб. Оказывается, на улице слишком холодно, а еще она хочет есть и чувствует себя липкой булкой. Уж не знаю, откуда взялось такое сравнение.

Бруклин драматично распласталась по скамейке:

– Помру от голода еще до вечера.

– Так иди, поешь.

– Чтобы меня обвинили в предательстве?

Я прекратила копаться в рюкзаке. Блеск для губ однозначно потерялся.

– Каким макаром обед может считаться предательством?

– А таким, что тогда я буду сидеть в окружении людей, которые хотят тебя прикончить. Со стороны такое выглядело бы не очень.

– Ну да. Наверное. Интересно, почему Кэмерон задерживается?

Брук попыталась отлепить от скамейки голову, но, видимо, от голода не смогла.

– Не знаю.

– Ну все. Пойду в налет на торговый автомат.

Она тут же выпрямилась.

– Возьми мне что-нибудь цветное.

Рассмеявшись, я ушла на поиски пропитания. Вряд ли отойти от скамейки было слишком уж опасно. Судя по всему, еще никто не спятил настолько, чтобы добровольно торчать на холоде. Пройдя половину здания, я вдруг подумала, что нефилимы холода не ощущают. А ощущают ли его потомки?

Осмотревшись по сторонам, я решила поторопиться. Автоматы стояли в ряд у задней стены в главном здании. Набрав разноцветной еды, я уже двинула обратно, как вдруг волосы на затылке встали дыбом. Ну уж нет. Я продолжила шагать. Лучше не обращать внимания на волосы на затылке, чем добровольно пригласить к себе неприятности.

По коридору эхом пронесся мужской голос:

– Привет.

Я развернулась, но никого не увидела, и попятилась к дверям. То есть к Бруклин и безопасности. А точнее – к низкорослой барышне с убийственным взглядом.

– Тебя зовут Лорелея?

Вскрикнув, я снова повернулась к выходу и выронила печенье и шоколадное молоко, которые взяла для Бруклин. Передо мной стоял мальчик. Он обеими руками поймал печенье и молоко и выпрямился, глядя прямо мне в глаза. Я сразу же узнала огромную армейскую куртку. Это был пацан, который прятался за деревьями. На вид ему было лет тринадцать. Из-под капюшона толстовки торчали спутанные черные волосы. Глаза покраснели. Его не назвать высоким, но возникло ощущение, будто он надо мной возвышается. Может быть, все дело во взгляде, где к любопытству примешивалось что-то мрачное.

– Надо быть осторожнее.

Пацан шагнул вперед, а я – назад.

– Я видела тебя на Поляне. Ты здесь живешь? – Я забрала у него молоко и печенье, но он так и не ответил. – Тоже решил прошвырнуться по автоматам?

Если его запрограммировали убить меня, лучше всего прикидываться дурочкой, словно с миром все в порядке, и дать деру, как только представится шанс.

– Нет. Я хотел увидеться с тобой. Наедине.

Ничего хорошего это явно не сулило.

– Эм-м, ладно. – Кстати о птичках. Где Банный Лист, когда он так нужен? Я стала потихоньку пробираться к дверям. – Как тебя зовут?

Мальчик подстроился под мой шаг, а когда мы подошли к двери, взялся за ручку.

– Ноа.

Я уже собиралась сказать что-то вроде «приятно познакомиться», но он не открыл дверь, а наоборот, держал ее закрытой. И почему я постоянно попадаю в такие ситуации? Неужели мне нельзя самой купить печенья?

Я улыбнулась так дружелюбно, как только могла:

– Может, откроешь дверь?

– Нет.

Выражение лица мальчика меня ошеломило. Он как будто извинялся. А когда он схватил меня за горло, я удивилась еще сильнее, снова выронила свою ношу и попыталась его оттолкнуть, но он оказался намного сильнее, чем я ожидала.

– Ты должна мне помочь.

– Хорошо, – пискнула я.

Дверь рывком распахнулась. Кэмерон схватил Ноа за воротник и швырнул на улицу. Ноа покатился по земле, но встать не успел – Ласк впечатал его в кирпичную стену. У школы тут же стали собираться ученики.

Я бросилась к Кэмерону.

– Это мальчик с Поляны. – Тут я посмотрела на Ноа. – Зачем ты меня схватил?

– Мне… мне нужна твоя помощь, – ответил он.

– Не слишком вежливо ты просишь о помощи.

– Серьезно, Лор? – процедил Ласк.

– В смысле?

– Может, я сам с ним разберусь?

– Он всего лишь ребенок.

Кэмерон уставился на Ноа:

– Ты ведь ни разу не ребенок, верно?

Ноа поджал губы.

– Верно. Я лишь хочу поговорить с Лорелеей. Ей угрожает опасность.

– И ты решил предупредить ее попытками придушить?

Я подошла поближе.

– Что значит – ты не ребенок? Ты потомок?

– Потомок? – переспросил Ноа так, словно я его оскорбила. – Нет. Мне нужна твоя помощь.

– Кэмерон, – проговорила я, – это уже смешно. Отпусти его.

– Что скажешь, Ноа? Мне тебя отпустить?

Мальчик застыл, и на красивом лице заиграла улыбка.

– Наверное, не стоит.

– Зачем ты пришел? Зачем так рисковал? – спросил Ласк.

– Чтобы предупредить вас. Если вы их не остановите, мы все погибнем.

– Эй!!! – К нам решительными, агрессивными шагами шел тренер Чавес.

– Черт! – выругался Кэмерон и поспешно заглянул в глаза Ноа. – Ты знаешь когда?

– Ласк, назад. – Тренер оттолкнул Кэмерона от Ноа.

– Он угрожал Лорелее, – объяснил Ласк и разжал пальцы.

Казалось, тренер успокоился и глянул на меня:

– Он тебе что-то сделал?

– Нет. Просто разозлился.

– Тогда иди в приемную и заполни заявление. Секретарь скажет, что делать дальше. А ты, – тренер повернулся к Ноа, – явно не должен здесь торчать.

Похоже, до тренера Чавеса не дошло, что Ноа у нас не учится.

Ноа пошел прочь, а потом вдруг оглянулся и сказал:

– Скоро.

Тренер наградил его сердитым взглядом и ткнул пальцем куда-то в сторону от школы:

– Ты тоже шевелись.

– Можно мне забрать вещи? – кивнула я на главное здание.

– Быстрее.

Я бросилась в школу, собрала еду и пулей выскочила на улицу. Кэмерон шел прогулочным шагом, но все равно умудрился поравняться со мной уже через пару секунд.

– Что это, блин, было? – спросила я и оглянулась убедиться, что тренер Чавес действительно ушел.

Кэмерон отобрал у меня печенье и потянулся за молоком.

– Чувак, Брук любит шоколадное молоко. Заберешь – и мне крышка. Где тебя носило?

Он засунул печенье в рот.

– Я ел. Ты же говорила, что вы будете на скамейке. И что вы обе не хотите есть.

– Я и не хотела. – Ласк глянул на гору еды у меня в руках, и я добавила: – Теперь хочу. Так что это было? Что это за мальчик?

– Видимо, Ноа.

– Ты его знаешь? – В ответ Кэмерон покачал головой, и я опять спросила: – Что тут вообще творится?!

– Он одержим.

Я остановилась и уставилась на Ласка.

– В смысле? То есть в нем сидит демон?

Он сунул свободную руку в карман.

– Нет, Лор. Он одержим не так, как ты, а так, как была одержима Брук, когда родители привезли ее в Райли-Свитч к твоим бабушке и дедушке. У него внутри темный дух. И раз уж он пришел к нам за помощью, то ему наверняка что-то известно.

Я снова пошла вперед.

– Тогда мы должны помочь бедному мальчику.

– В том-то и дело, – процедил Ласк. – Мне кажется, мы разговаривали вовсе не с мальчиком.

Глава 17
Приговор

– Протеиновые, блин, батончики? – простонала Бруклин, едва меня увидев. – С мюсли? Что за фигня?! – Выхватив из моей руки один батончик, она укоризненно помахала им у меня под носом. – В автомате же были чипсы. Я сама видела. Оранжевые такие, хрустящие. А на вот этом как мне прожить целый день?

Я села рядом и дала подруге время пережить кошмар. Спустя добрых две минуты разглагольствований она все-таки разорвала упаковку и откусила кусочек.

– Клубничный. Класс.

Что бы там ни происходило с Брук, я до сих пор не могла отделаться от шока.

– Сейчас такое расскажу – не поверишь.

– Это обертка от шоколадного печенья? – наконец заметила подруга улику в руках Ласка.

– Н-нет.

Пока Кэмерон не лишился ноги, я быстренько подсунула Бруклин молоко.

– О да! Молоко от коровок моего любимого цвета – коричневых.

– Серьезно, Брук, ты не поверишь…

– Я умирала от голода, – перебила она. – Странно, что тебе не пришлось меня реанимировать. Тебя ведь не было целую вечность!

К скамейке подошли Эшли и Глюк, причем Эш украдкой оглядывалась по сторонам.

– Тот мальчишка тебя обидел?

– Чего?! – Взгляд Бруклин запрыгал между мной и Эшли. – Какой мальчишка? Что произошло? – Наконец до нее дошло, что я не в себе, и она коснулась моей ладони. – Лор, что случилось?

– Помнишь мальчика с Поляны? Оказывается, он одержим.

– Мальчик в армейской куртке? – уточнила Брук.

Я кивнула и рассказала обо всем, что произошло.

– И что это значит? – встревожилась подруга не меньше меня. – Кэмерон?

– А то, что с этой штукой внутри он долго не протянет.

Я громко ахнула, и Ласк добавил:

– Это значит, что ему что-то известно. Надо узнать, сможет ли шериф найти его раньше, чем Винсент.

– А Винсент тут при чем? – удивилась я.

– Видела реакцию пацана, когда ты упомянула о потомках? Большой любовью он к ним явно не пылает. Нашла адрес Винсента? – спросил Ласк у Эшли.

– Нет, – разочарованно ответила та. – Не смогла найти файл. Все ящики заперты, потому что миссис Терри на больничном.

– Гадство! – пробормотала я, видя, как к нам идет мистер Дэвис, и засунула обертки от еды в карманы. Уж не знаю зачем. Просто решила, что так надо.

Изо всех сил я надеялась, что сегодняшний день пройдет без происшествий.

Директор повернул большую усатую голову к Эшли:

– Мисс Сатерн, дадите нам минутку?

– Конечно, – удивилась Эш и глянула на Глюка: – Увидимся.

Тот несколько долгих секунд глазел на нее:

– Ага-а-а.

Может быть, до него наконец начало доходить. Повернувшись к нам, Глюк пожал плечами.

– Можем все решить здесь, – начал директор с мрачной миной, – или я могу по одному вызывать вас к себе в кабинет. Меня устроит любой вариант, но я хочу знать, что вчера произошло.

– Разве шериф с вами не разговаривал? – спросила Брук.

Мистер Дэвис угрюмо улыбнулся. Юмора в улыбке не было ни грамма, но и насмешки тоже. Улыбка получилась почти печальной.

– Вы, ребятки, вчера наворотили дел, а я даже не знаю, что говорить руководству. Однако кое-что я точно не могу сказать школьному совету. Что вам все сошло с рук. Начиная с сегодняшнего дня, вы все остаетесь в школе после уроков. В течение месяца. Это касается и Ковача, когда он вернется к учебе.

– Вот блин, – буркнул Глюк, поддев носком ботинка землю.

Брук возмущенно подскочила:

– То есть как это? Это же… это же…

Мистер Д уставился на нее решительным взглядом, и она поникла:

– Это очень даже справедливо, мистер Дэвис.

– Не думаю, что это хорошая идея, – заявил Кэмерон, но не с вызовом, а как будто решил довериться директору, что лично для меня звучало попросту дико. – Уверен, что родные Лорелеи подумают так же.

Мистер Дэвис угрожающе шагнул вперед. По крайней мере мне точно стало страшно.

– Мы сможем это обсудить не раньше, чем вы объясните, что произошло. – Он посмотрел по очереди на каждого из нас. – Если кого-то не устраивает приговор, я у себя в кабинете.

Когда он ушел, Глюк насмешливо уставился на Ласка:

– А не мог ты вытащить Джареда на улицу, где от вашей потасовки не пострадала бы школа?

Кэмерон смерил его таким же взглядом:

– Почему бы тебе не попить каких-нибудь таблеток, карлик?

Повергнув всех нас в шок, Глюк замахнулся. На Ласка! Естественно, Кэмерон легко увернулся и приподнял брови, будто маневр его впечатлил. А вот меня – ни капельки. Я тут же вклинилась между ними, но, к сожалению, Глюк уже замахнулся во второй раз. Благородный, конечно, порыв, но однозначно самоубийственный.

Кулак Глюка вписался мне в висок, и, в отличие от Кэмерона, уже через секунду я потрапезничала грязью.

В тот же момент Кэмерон схватил Глюка за горло и припечатал к стене. Причем Ласк не столько держал его за горло, сколько по-настоящему душил. Мы с Брук бросились их разнимать.

– Ты совсем из ума выжил? – процедил Кэмерон.

Вот только ответить Глюк не мог, потому что опять издавал стремные булькающие звуки.

– Кэмерон! – громко прошипела я, боясь, что нас услышит мистер Дэвис.

Но Кэмерон не обратил на меня внимания. Как обычно. А вот Бруклин меня действительно удивила:

– Кэмерон Ласк, сейчас же отпусти его.

И Кэмерон послушался. Тяжело рухнув на землю, Глюк схватился за горло и закашлялся.

– Да что с тобой такое? – спросила я у него и присела, чтобы помочь.

Он оттолкнул мои руки, встал и ушел прочь.

– Какая муха его укусила? – опять спросила я.

– Какая муха тебя укусила?! – переадресовала Брук вопрос Ласку.

– Он на меня замахнулся. Что, по-твоему, я должен был делать?

– Ты же знаешь, что он не может причинить тебе никакого вреда!

Я положила ладонь на плечо подруге.

– Мне кажется, в этом и заключается проблема. – Я подошла к урне и начала выгружать мусор из карманов. – Только сейчас не самое подходящее время для подобных выходок. Что-то переживаю я за Глюка.

– Я тоже. – Брук повернулась посмотреть, как наш друг исчезает за углом школы. – Я тоже.

***

Возможно, в последнее время со мной случилось слишком много странного, но школа стала казаться тюрьмой, где я не знала, кому доверять и кого бояться. Глядя на окружающие меня лица, я видела гнев, зависть, волнение, отчаяние, ревность, недоверие, восторг, скуку… Иными словами, все то, чего полно в любой школе в любом уголке страны. Однако внезапно я осознала, что не знаю никого вокруг. Объектом всех этих эмоций вкупе с завистливыми, сердитыми и недоверчивыми взглядами стала я. А может, я просто ударилась в крайний эгоцентризм.

– Итак, мне нельзя доверять, – поговорила я, когда мы шли отбывать наказание после последнего урока.

Брук остановилась, откусила кусок от батончика с мюсли, который сохранила на потом, кивнула и прошамкала с набитым ртом:

– Ясно, доверять тебе больше не буду. Ну какая же вкуснятина!

К этому времени мне уже хотелось лишь одного: вернуться домой и узнать, как там Джаред. А вместо этого я застряла в школе.

Выяснилось, что наказание для меня тоже сродни тюрьме, только без униформ и постоянного страха схлопотать заточку под ребра. Зато с нами был Гектор Салазар – повернутый на математике ботаник, чемпион по шахматам и вообще круглый отличник. Он сидел в другом конце комнаты с такой злобной миной, каких я отродясь не видела. С выводами о заточке я, наверное, поторопилась. Гектору явно хотелось торчать здесь не больше, чем мне.

Мы с Брук еще никогда не попадали под такие приговоры, поэтому понятия не имели, что делать. Слава богу, Кэмерон с Глюком давным-давно были знакомы с нюансами. Каждый сел за одну из парт, стоявших вдоль стен. Свободными оставались только те части стен, где находилась дверь и стол «надзирателя». Причем каждая из парт была окружена панелями с трех сторон. Получалось, что ученики сидят к «надзирателю» спиной, а он видит все, что они делают. Обмениваться в таких обстоятельствах записками попросту нереально.

– Надеюсь, у меня нет клаустрофобии, – проворчала Брук, занимая кабинку рядом с моей.

Из-за разделительных панелей мы могли увидеть друг друга, только отклонившись назад. Что мы, естественно, и сделали.

– Я тоже на это надеюсь. И что нам теперь делать?

Едва слова слетели с моего языка, в комнату вошел «надзиратель». Точнее мисс Маллинз. Я тут же вспыхнула от унижения. Мисс Маллинз знала мои темные секреты. А значит, время, которое я проведу в казенном доме, не промчится так незаметно, как я надеялась.

– Итак, – начала учительница более резким тоном, чем обычно, – мистер Гонсалес задерживается. До его появления с вами буду я. Доставайте домашние задания и займитесь делом.

Наверное, с проблемными учениками мисс Маллинз вела себя строже. Нас ведь не просто так приговорили к заключению.

– Вы, девочки, тоже принимайтесь за работу, – сказала она нам с Бруклин, тем самым привлекая к нам внимание.

Ну все. Нас точно заклеймят подхалимками. Или еще хуже – стукачками. Я пересмотрела достаточно фильмов про тюрьмы, чтобы понимать, что ситуация складывалась не к добру.

– Пусть нас и наказали, – проговорила Брук, – а в туалет мне все равно нужно.

– Ты же после последнего урока ходила.

Ничего мне не ответив, подруга пошла к мисс Маллинз. Они чуть-чуть поговорили, и Бруклин вышла из класса.

– Две минуты, – строго бросила ей вслед учительница.

Видимо, к обязанностям тюремного надзирателя она относилась крайне серьезно.

– Это просто смешно! – послышался из коридора знакомый гнусавый голос.

Не может быть! Это была она! Создание.

И все же…

В комнату она вошла под дерзкий аккомпанемент стука высоченных шпилек. Причем явно была оскорблена полученным наказанием. Интересно, что она натворила, чтобы сюда загреметь? По какой темной дорожке прошла? Что за страшные карты сдала ей сама судьба?

И все же…

Барышня остановилась у стола «надзирателя».

– Я опоздала, потому что была у стоматолога. Неужели за это теперь полагается задержание после школы?

Вот только утром в школе ее не было, а значит, она пришла уже днем. День становился все лучше и лучше.

– Нет, но за пять опозданий подряд полагается. Присаживайся, Табита, и найди, чем себя занять. В ближайший час уйти отсюда тебе не светит.

Испустив долгий-предолгий вздох, Табита пошла к парте, источая направо и налево такие флюиды недовольства, что обзавидовалась бы любая голливудская старлетка. Ничего более впечатляющего я не видела с тех пор, как в Райли-Свитч ставили «Кошку на раскаленной крыше».

А еще я заметила, какой ужас отразился на лице Кэмерона, пока он смотрел, как усаживается Табита. Вот только Кэмерон не очень хорошо разбирается в людях. Иначе бы знал, что зря тратит силы. Ни взглядами, ни выражениями лица не пронять создание, чье имя не стоит произносить вслух.

И все же в какой-то момент Табита оглянулась на нас, словно нарочно нас не замечала, но больше не могла прикидываться. Ее щеки слегка порозовели, и она отвернулась. В тот самый миг мне стало ее жаль. Не настолько, чтобы попытаться утешить, но все-таки.

Ко мне наклонился Глюк:

– Можно передавать записки прямо под панелями.

Он красноречиво поиграл бровями, и я поняла, что он прав. Панели просто стояли на столах без гвоздей и клея. Класс!

Когда я уже собиралась написать Глюку и спросить, как у него дела со времен шестого урока, в комнату вернулась Бруклин. И не просто вернулась, а ворвалась вихрем и со скрипом подошв притормозила уже у моего стула.

– Бруклин! – укоризненно процедила мисс Маллинз, но Брук ее словно и не заметила.

Тяжело дыша, подруга прижала ладонь к груди и, сглотнув, проговорила:

– Мистер Дэвис, наверное, что-то на себя пролил. И он уже идет сюда!

Взволновал меня вовсе не тот факт, что она едва дышала. При желании Бруклин может удариться в такой же драматизм, что и Табита. А вот выражение чистейшего ужаса на лице и сиявший в глазах страх сделали свое дело.

Меня захлестнуло таким же страхом.

Кэмерон присел рядом с моим стулом и уставился на Брук. Глюк покосился на мисс Маллинз и отъехал со своим стулом назад, чтобы лучше нас видеть и слышать.

С трудом, но Бруклин все же взяла себя в руки и в панике заглянула мне в глаза.

– Мистер Дэвис сменил галстук.

– И что? – спросила я, не понимания, при чем тут это.

– Галстук красный. На нем сейчас красный галстук!

И тут до меня дошло. Нет… Не может быть! Сегодня среда, а красный галстук мистер Дэвис носит только по пятницам! Это практически традиция, неписаный закон. С той же регулярностью, с какой солнце встает по утрам, мистер Дэвис по пятницам носит красный галстук. А потом я вспомнила, что в моем видении посередине комнаты не было парт. Негде укрыться. Мы вчетвером осмотрелись по сторонам. Все взгляды были обращены к нам. Мисс Маллинз встала из-за стола и двинулась в нашу сторону, но одновременно с ней поднялся на ноги и Гектор. С пистолетом в руке. Его лицо превратилось в маску насмешки. От ужаса я чуть не грохнулась со стула, но передо мной уже стояла мисс Маллинз.

Время будто замедлилось. Я хотела что-то сказать, предупредить учительницу, но все случилось так быстро, что я застыла, не в силах осознать происходящее. Прямо у меня на глазах сбывалось видение, а я потрясенно замерла, как олень в свете фар.

И все же что-то было иначе. С нами был Кэмерон, которого я не видела в видении. В отличие от меня, он и не собирался застывать и отреагировал со скоростью кобры. За долю секунды до того, как Гектор нажал на спусковой крючок, Кэмерон оттолкнул мисс Маллинз в сторону. Однако ничего больше он сделать не успел. Раздался выстрел.

Грохот привел в чувство не только меня, но и Глюка. Мы оба повалили бедную мисс Маллинз, а уже через секунду прогремел очередной выстрел.

Пока мы валялись на полу, от жутких звуков к горлу подступила едкая желчь. Класс наполнился криками ужаса. Брук бросилась к Ласку. Глюк попытался ее остановить, но не успел и вместо этого прикрыл собственным телом учительницу. Я тоже была готова броситься на помощь Кэмерону и уже развернулась, но вдруг поняла, куда попали обе пули. Прямо Кэмерону в грудь. Одна за другой. Не успела я и глазом моргнуть, как в цель попала и третья пуля. По классу разнеслось эхо от выстрела. Наконец, схватившись от боли за грудь, Кэмерон отшатнулся.

Все с той же насмешливой ухмылочкой Гектор пошел вперед, не опуская пистолета. Он явно думал, что избавился от Кэмерона. А значит, совсем его не знал.

Прогремел еще один выстрел, но на этот раз Ласк словно ничего и не заметил. А секунду спустя, так быстро, что мой разум даже не успел зафиксировать какое-то движение, Кэмерон оттолкнул пистолет в сторону и взялся обеими руками за голову Гектора. Следующим, что я услышала, был резкий хруст ломающейся шеи, после чего Гектор кулем свалился на пол.

Миг спустя Брук уже была рядом с Ласком. Он прижал ее к себе, а потом рухнул на колени. Подруга честно пыталась не дать ему упасть, но не хватило сил. Кэмерон упал на пол и застонал от боли, стиснув зубы.

Я бросилась к ним, и в этот самый момент в класс ворвался мистер Дэвис, глядя огромными от ужаса глазами на прячущихся где попало учеников.

Все случилось невероятно быстро.

Неужели я только что выменяла свою жизнь и жизни мисс Маллинз и мистера Дэвиса на жизнь Кэмерона? Его ведь даже не было в моем видении. Что привело к таким изменениям?

Я отупело моргнула и только теперь заметила, что рядом с Ласком присел Глюк, который прижимал руками раны в тех местах, где велел директор. Почти моментально ладони друга покрылись кровью. Будто издалека, я слышала, как мисс Маллинз вызывает скорую, как Брук, заливаясь слезами, снова и снова выкрикивает имя Ласка. Однако сосредоточиться на чем-то одном никак не получалось. Все случившееся захлестнуло меня огромной парализующей волной.

Схватив Глюка за ворот футболки, Кэмерон дернул его к себе.

– Этого они и хотели, – процедил он сквозь стиснутые от боли зубы. – Убрать нас с дороги. Теперь она уязвима. Срочно вези ее в Санктуарий.

С этими словами он сильно оттолкнул Глюка.

От неожиданности Глюк упал на задницу и уставился на меня шокированным взглядом. Не раздумывая, я заняла его место и прижала руками раны Кэмерона. Сквозь пальцы засочилась густая теплая кровь.

– Глюк, твою мать! – тяжело дыша, выдавил Ласк.

Судя по убийственному выражению лица, ему ни капельки не нравилось, что пришлось переложить обязанности на Глюка.

Глюк медленно подался вперед. Ему явно не хотелось подменять на посту Ласка, и я прекрасно его понимала. Вот только бросать Кэмерона в таком состоянии я точно не собиралась.

Когда Глюк потянул меня за руку, я его оттолкнула и сказала Ласку:

– Нужно остановить кровотечение. – А потом, не обращая внимания на присутствие директора, добавила: – Ты должен остановить кровь. Ты другой, Кэмерон. На тебе все быстро заживает. Можешь что-нибудь сделать?

Он поднял окровавленную руку, которой до сих пор обнимал Бруклин, и коснулся моей щеки:

– Не настолько все быстро заживает, тупица. И если мне придется повторить еще раз, Синий-Паук, то последним, что ты увидишь, станет моя довольная улыбка, перед тем как я сверну тебе шею.

Глюк снова потянул меня за руку, и в этот самый момент в класс вбежал шериф Вильянуэва. Меня затопило облегчением. Наверняка шериф знает, что делать и как помочь Кэмерону. Однако на Ласка он едва взглянул и схватил меня за другую руку. На все это непонимающим взглядом смотрел мистер Дэвис.

Я попыталась вырваться, чтобы остаться рядом с Кэмероном, но шериф подхватил меня под талию и поднял на руки.

– Что вы делаете? – обалдел директор.

Словно не слыша его, шериф сунул Глюку пистолет.

– Стреляй в любого, кто к нам приблизится.

Глюк кивнул и вышел вслед за нами в коридор. Не успела я даже начать возражать, как мы оказались на улице, выйдя через боковую дверь.

Слава богу, последний звонок прозвенел минут двадцать назад. Почти все ученики разошлись. С другой стороны здания стояли лишь те, кто ждал автобуса, а у бокового выхода оказалась лишь парочка задержавшихся. Когда мы прошли мимо них, у них отвисли челюсти.

Похоже, я скоро привыкну к тому, что меня силой выволакивают из школы. Мне ужасно хотелось вернуться к Кэмерону, Брук и мисс Маллинз.

– Остановитесь! – крикнула я.

Однако шериф лишь поставил меня на ноги и потащил за руку к своей машине. На стоянку в свете мигалок и под вой сирен заехала скорая. А сразу за ней, тоже с мигалками и сиренами, появились несколько патрульных машин.

– Глюк, – умоляющим тоном начала я, – мы обязаны вернуться!

По глазам было видно, как он напуган. И все же он держал пистолет дулом вниз и поближе к себе, как настоящий профессионал.

Пока шериф заталкивал меня в джип, я пыталась его оттолкнуть. А через мгновение мне вывернули большой палец и расплющили лицом о приборную панель.

– Будешь дергаться – надену наручники, – угрожающе процедил шериф Вильянуэва.

Меня он, конечно же, отпустил, но урок был усвоен: без разрешения я никуда не денусь.

Пока шериф обходил машину, Глюк подвинул меня и сел возле двери. Только сейчас я заметила кровь у него на шее и футболке в тех местах, где его схватил Кэмерон.

Со стоянки мы выехали со скоростью света, и где-то на задворках сознания зазудела мысль, что в царящем в школе хаосе я потеряла из вида Табиту. Теперь ей уж точно понадобится мозгоправ.

В какой-то момент в глазах поплыло от слез. Глядя в никуда, я тихонько прошептала самой себе:

– С меня хватит.