Текст книги "Смерть и приговор с отсрочкой"
Автор книги: Даринда Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Глава 3
Поляна
Ждать пришлось до десяти часов. За час до того бабушка и дедушка ушли спать, но прежде, чем спускаться вниз, надо было убедиться, что они действительно спят. Лестница за окном моей комнаты сразу отпадала. Все это здание когда-то было магазином, но бабушка с дедушкой переделали задние помещения в жилые комнаты. Из моего окна можно было попасть на улицу по пожарной лестнице. Частенько я именно так и делала, но металл каждый раз скрипел и брякал. Меня однозначно бы услышали.
Что еще хуже, где-то у дома торчали два моих телохранителя – Джаред и Кэмерон. Вряд ли, конечно, они каждую ночь на стреме. Надо же им когда-нибудь спать. И все же рисковать и выходить через заднюю дверь не хотелось. Джаред поселился в маленьком домике, который когда-то был складом, и который отремонтировали специально для него. И домик этот стоит прямо за магазином. Если Джаред меня не увидит, то уж точно увидит Кэмерон, ночующий во время своих «смен» прямо в собственной машине, припаркованной позади магазина. Поэтому я решила выбраться из дома через переднюю дверь.
Спустившись вниз, я прошла через магазин и вышла на улицу. Слава богу, свет нигде не горел, колокольчик тоже не звякнул, и все же мне пришлось выключать сигнализацию. С каждым нажатием кнопки пикали, я съеживалась и ждала, что меня вот-вот поймают на горячем. В конце концов я все-таки оказалась на улице и пошла к ждущей у входа машине.
– Рада, что ты позвонила, – сказала Табита, как только я закрыла дверь ее «хонды».
В машине было тепло и пахло туалетной водой «Tommy Girl».
– Спасибо, – отозвалась я и пристегнула ремень безопасности.
Имелось у меня ощущение, будто я добровольно пришла в логово врага, но любопытство попросту зашкаливало. Зачем Табите Синд приглашать старую добрую меня на вечеринку? И где ее свита? Без Эмбер, своей правой руки, Табита нигде не появляется. Может быть, все это ловушка. Может быть, Эмбер ждет нас где-то в дальнем уголке леса, где они вдвоем забьют меня до смерти палками и камнями. Вот был бы отстой.
От извилистого каньона Табита свернула к Поляне, слывшей самым популярным местом для вечеринок среди старшеклассников. Однажды я здесь была, но днем, и вовсе не на вечеринке. Я все ждала, когда наконец болтовня Табиты обретет смысл, и мне объяснят, почему меня пригласили, но она говорила исключительно о своих волосах, тесте по химии и тех, кто придет на вечеринку. В этом году Райли-Свитч вышел в чемпионат штата, и мы, видимо, до сих пор праздновали это событие. Даже спустя три недели. И неважно, что на улице холодно.
– Поможешь с сумками? – спросила Табита. Выйдя из машины, она вручила мне бумажный пакет с бутылками и подмигнула. – Папа меня прикончит, если узнает, что я копалась в его баре.
Меня же волновал другой вопрос. Как она будет идти на таких каблучищах по неровной лесной земле?
Вечеринка оказалась как раз такой, как я ожидала. Одни парочки сидели вокруг костра, другие стояли неподалеку, болтали и пили. Периодически кто-то выкрикивал в ночь какие-то подбадривающие речовки, и после каждой нужно было поднять стакан и осушить его до дна. Кто-то негромко включил музыку в машине. Отовсюду слышались шутки. То тут, то там стояли и сидели девочки с забрызганными лаком волосами. Иными словами, популярные барышни, которых постоянно приглашают на всякие вечеринки. Я, например, в школьной иерархии нахожусь где-то на границе. Популярной меня не назвать даже с большой натяжкой, но я дружу с большинством учеников. И почти все, с кем я не дружу, были на этой вечеринке. Что ж, должно быть весело.
Я отошла в тень, попутно удивляясь, почему в этом закутке как будто теплее, хотя и дрожала, даже закутавшись в куртку. Уже спустя несколько секунд меня нашла Табита, в руках у которой было по стакану, а под мышкой торчала прозрачная бутылка.
– Тебе стоит это попробовать.
Она вручила мне желтый пластиковый стаканчик, и я уставилась на бесцветную жидкость.
– Что это?
Уголок губ Табиты приподнялся от довольной улыбочки.
– Клубничная водка. Тебе понравится.
Она приподняла стаканчик к моему рту, и у меня в голове тут же завыл сигнал тревоги, очень похожий на тот, что звучит перед неминуемой ядерной катастрофой. Но я поступила так, как поступил бы любой нормальный шестнадцатилетний подросток, – проигнорировала сигнал и выпила содержимое стаканчика.
В горло потекла обжигающая, как лава, жидкость. Я ахнула, попыталась вдохнуть, закашлялась и пару раз чихнула.
– Теперь ясно, почему это называют «огненной водой».
Разыграв удивление, Табита рассмеялась, а я дала ей время перейти наконец к сути. Мы с ней не друзья. Вряд ли она пригласила меня сюда просто поболтать. К тому же любопытство продолжало расти, хотя я усиленно притворялась, будто мне все равно. Поэтому я сделала еще один обжигающий глоток и протянула стакан за добавкой.
В конце концов, я могу быть крутой. Могу тусоваться с теми, кто меня даже не замечает. Кто наверняка не знает, как меня зовут. В общем, могу быть нормальной.
Табита наполнила мой стакан из высокой бутылки, а через мгновение бутылку из ее рук забрал Джосс Даффи. Табита попыталась ее вернуть, но он поднял руку, и теперь до бутылки было не дотянуться.
– Тебя делиться не учили? – проворчал Джосс, который уже успел нализаться.
Он споткнулся, поймал равновесие и отсалютовал бутылкой.
– Это из бара моего отца, – заявила Табита. – Все не пей. Мне и так придется водой разбавлять.
Джосс кивнул, а потом вдруг подмигнул мне:
– Здорово, Макалистер. Давно не виделись.
Его куртка с логотипом школы выглядела только что постиранной. Черные и красные цвета казались яркими и новыми.
Я наспех изобразила улыбку:
– Вообще-то, мы виделись на шестом уроке.
– Ясно, – хихикнул Джосс. – Я на уроках не очень внимательно сижу.
Он решил подойти, но вместо этого опять споткнулся и навалился на меня всем своим весом. Я приготовилась сразу и к падению, и к видению, но ничего не произошло, если не считать, что я чуть не потеряла сознание от мощного столкновения и пролила в процессе клубничную водку.
– Пардон, – буркнул Джосс и поднял руки в знак примирения. – Ты сегодня классно выглядишь.
– Итак, – протянула Табита, встав перед Джоссом, явно намекая тому, что он тут лишний.
Джосс пожал плечами и, приложившись к горлышку бутылки, поковылял обратно к костру.
– Итак? – переспросила я, пригубив еще чуть-чуть из стаканчика.
Чем больше я пила, тем легче глоталась жгучая жидкость.
– Ты и Джаред, – уточнила Табита, и я поняла, что она тянула время. То есть хотела меня напоить (что неудивительно), прежде чем задавать личные вопросы. – Вы с ним вместе? – продолжила она. – Я к тому, что вы вроде как были парой минут пять, а теперь и не смотрите друг на друга. Но он все равно всегда где-то рядом с тобой. Так что у вас происходит?
Она отпила глоток из собственного стакана и с любопытством уставилась на меня поверх пластика.
Глядя на Табиту, я поняла, что мир слегка кренится влево. Алкоголь уже повлиял на мое чувство равновесия. Что ж, на удивление быстро. И пусть мне было даже весело, я сомневалась, что готова разговаривать по душам с Табитой Синд.
– Мы не вместе, – ответила я и сделала очередной глоток, чтобы спрятаться за стаканчиком.
Табита просияла:
– Мне очень жаль. Я думала, что вы…
– Не-а, – перебила я. – Мы просто друзья.
– Джаред! – вдруг пискляво воскликнула Табита, и ее голос словно разрезал холодный воздух.
Я нахмурилась:
– Ну да, Джаред. Мы с ним не…
– Ты пришел!
Табита шагнула ко мне, а значит, Джаред стоял где-то у меня за спиной. Я закрыла глаза и демонстративно вздохнула. Как, бога ради, он меня нашел?
– Не думала, что ты появишься, – соврала не краснея Табита.
Неужели она пригласила меня только поэтому? Чтобы заманить Джареда на свою дурацкую вечеринку? Я почувствовала себя использованной. Вдобавок меня затошнило. Хотя первое никак не было связано со вторым.
Не успела я даже взглянуть на Джареда, как мир вдруг накренился влево капитально. Я согнулась пополам, и меня вывернуло наизнанку. Что вряд ли было очень привлекательно.
– Ой-ой-ой! – запричитала Таб и влюбленно улыбнулась Джареду. – Похоже, кому-то нездоровится.
Она взяла его за рукав куртки. По крайней мере именно это я увидела сквозь волосы, хотя картинка и была перевернута вверх ногами.
– Может быть, оставим ее одну ненадолго?
Мой взгляд наконец прошелся по сильным ногам, стройным бедрам, большим ладоням, длинным рукам, поднялся выше к широким плечам, красивым губам, идеально ровному носу и остановился на глазах таких темных, что они буквально сияли. Только теперь я поняла, что Джаред смотрит не на Табиту, а на меня. Причем крайне недовольным взглядом.
– Кто дал ей спиртное? – процедил он.
– Что? – переспросила Табита, прижав ладонь к груди. – Разве она пила?
Джаред бросил на нее такой тяжелый взгляд, что с таким весом и динамит бы не справился, а потом наклонился, вырвавшись из цепких пальцев Табиты, и поднял меня на руки. Мир завертелся. Желудок свело. Слава богу, на этот раз без последствий.
Джаред отнес меня подальше от костра, поставил на ноги и помог устоять, когда я чуть не грохнулась.
– Какого черта ты творишь?
– А что такого? Меня пригласили на вечеринку.
Он схватил меня за руку выше локтя.
– Тут такое происходит, а ты решила на вечеринке оторваться?
Все мои чувства были в полном раздрае. Я рывком освободила руку.
– Почему ты здесь? Зачем пришел?
– В каком смысле?
Мне и самой было интересно, что я имела в виду. Вечеринку или вообще.
– Я имею право сходить на дурацкую вечеринку, если мне того хочется, Джаред. Я могу быть нормальной, как все.
– Ты не нормальная, и тебе хорошо это известно.
Пусть он говорил правду, но от этих слов все равно было больно. Он снова попробовал схватить меня за руку, и я снова вырвалась. Выражение его лица стало суровым.
– Нужно вернуть тебя домой.
– Зачем? Чтобы я была узницей до конца своих дней? Теперь так всегда будет?
– До тех пор, пока мы не выясним, кто хочет тебе навредить. Хочешь или нет, тебе придется смириться.
– Что ты несешь? Ты уже убил репортера, который хотел меня похитить.
– Его кто-то подослал. И этот кто-то достаточно умен, чтобы представить твою смерть несчастным случаем.
– В смысле? Причем тут несчастный случай?
– Сама подумай, Лорелея. Ты пророк. Единственная, кто в буквальном смысле может спасти мир. И вдруг тебя сбивает грузовик, а самой тебе суждено погибнуть. Ничего не кажется здесь подозрительным?
Начиная нервничать, я шагнула назад.
– О чем вообще речь?
– О том, что авария была подстроена. Кто-то очень не хочет, чтобы пророчество воплотилось в жизнь. Почему еще ты должна была умереть прежде, чем пророчество, которому не одно столетие, свершится?
Я прикусила нижнюю губу.
– Значит, кто-то пытался меня убить? Намеренно?
– Полагаю, что да. Возможно, именно поэтому я не смог тебя забрать, тем самым выполнив свое задание. Может быть, уже тогда я знал или подозревал, что это неправильно.
– Я думала… думала, ты не смог меня забрать, потому что…
Я заткнулась, пока не опозорилась еще сильнее. Если признаюсь, что считала, будто он меня не забрал по причине сумасшедшей влюбленности, Джаред скорее всего просто рассмеется мне в лицо.
Я попыталась пройти мимо него, но он встал прямо передо мной и шагнул ближе. Однако на этот раз не пытался меня схватить. С опущенными руками Джаред просто смотрел на меня сияющими темными глазами, которые не отражали, а поглощали отблески костра, превращая их в нечто магическое, по-настоящему гипнотизирующее.
Словно борясь с самим собой, Джаред стиснул зубы, посмотрел мне прямо в глаза и шагнул еще ближе. А затем поднял руку и провел пальцем по моим губам и щеке.
– Твои бабушка и дедушка были правы, Лорелея.
Напоминание о родных рывком вернуло меня в реальность. Я кивнула и сглотнула горечь, которая появлялась во рту всякий раз, когда Джаред говорил о бабушке и дедушке.
– Ну да. Они были правы, когда велели тебе держаться от меня подальше.
– Они такого не говорили. Всего лишь… напомнили мне о правде, которую я забыл.
– Естественно. И что же это за правда такая?
В темных глазах ничего не изменилось.
– Правда в том, что я тебя не достоин.
Даже если бы мир вдруг испарился из-под ног, я бы так не удивилась.
– Что я не имею права быть рядом с тобой, – продолжал Джаред. – Мне нечего предложить. Здесь, на Земле, у меня нет будущего.
К этому моменту я была уверена, что стою с отвисшей челюстью.
– Тебе суждено вершить великие дела. Твое появление на свет предсказали более четырех столетий назад. – Он закрыл глаза. – А я всего лишь мальчик на побегушках.
Может быть, всему виной алкоголь, но внезапно все вокруг меня расплылось, и остался только Джаред с его поразительно красивым лицом и широкоплечей, сильной фигурой.
Вдруг он сощурился, посмотрел куда-то мне за спину, затем осмотрелся по сторонам и подозрительно свел брови.
– Кто пригласил тебя на вечеринку?
Я смущенно посмотрела себе под ноги и изо всех сил постаралась не упасть от того, что просто-напросто опустила голову.
– Табита.
Джаред взял меня за локоть, продолжая изучать царящую вокруг черноту.
– И где сейчас твоя Табита?
– Наверное, где-то в толпе. – Я нахмурилась. – А что?
Джаред отпустил меня и легонько толкнул назад.
– Отвези ее домой.
– Чего?
Ответом на мой вопрос оказался Кэмерон, который появился словно из ниоткуда. Причем его шаги были такими же беззвучными, как у Джареда. Как такое вообще возможно? Я тоже хочу себе такую суперсилу!
– Серьезно? – спросил Кэмерон, смерив меня насмешливым взглядом. – Думала улизнуть от нас через переднюю дверь?
– Заткнись.
– Ну просто воплощение незаметности, – ухмыльнулся Ласк. – Ты прямо-таки ниндзя.
Сложив на груди руки, я собиралась ответить очередной колкостью, но не успела. Он встал передо мной, закрыв от меня Джареда. Я попробовала наклониться вбок, но Ласк снова заблокировал мне весь вид. В итоге я поднялась на цыпочки, в надежде посмотреть поверх его плеча. Естественно, ничего не вышло, зато я в подробностях рассмотрела его лопатку. Это уже ни в какие ворота!
Схватив Кэмерона за руку, я все-таки сумела заглянуть ему за спину.
– На что вы смотрите, народ?
Крепко сжав мое запястье, Ласк шагнул к Джареду.
– Это не моя битва, жнец. Меня волнует только она.
Джаред оглянулся на него:
– С чего ты взял, что они здесь?
– Кто – они? – опять задала я вопрос, на который не получила ответа.
Вечно они так: разговаривают, спорят, игнорируют.
И я была сыта этим по горло.
Вырвавшись из пальцев Кэмерона, я обошла его сзади.
– Хватит уже всего этого загадочного дерьма. Я серьезно. Что происходит? Что вы там увидели?
– Присутствие, – ответил Кэмерон и сжал кулаки, готовясь к чему-то нехорошему.
– Ты же сказал, что в лесу никого не было. Что крысы сбежали с тонущего корабля.
Теперь заговорил Джаред:
– Обычные духовные сущности ушли. Здесь что-то иное. Такое, чего здесь быть не должно.
Что ж, это точно не к добру. Но если уж быть до конца честной с самой собой, я чувствовала то же, что и Брук. Какой-то неясный сдвиг, будто что-то пошло не так. Впрочем, не стоит забывать, что я только что заправлялась клубничной водкой.
Джаред снова повернулся к нам:
– Между материальным и духовным мирами существует равновесие. Свет и тьма. Когда равновесие нарушается, когда одна чаша весов становится тяжелее другой, воцаряется хаос. Бурлят эмоции. Люди слетают с катушек. Подавляемые десятилетиями враждебность и гнев всплывают на поверхность. Учащаются случаи жестоких преступлений. На тех, кто изначально склонен к насилию, дисбаланс влияет сильнее, чем на тех, кто к насилию не склонен. А последних считают попросту слабыми.
– На людей влияют не только стресс и телевидение, – добавил Кэмерон. – Признают они это или нет, но духовный мир – такая же часть их жизни, как и все остальное.
Я вспомнила, как бабушка и дедушка ругались с членами Ордена. Неужели и на них сказалось это влияние?
– Пока не поймем, что нарушает равновесие, – продолжал Ласк, снова взяв меня за руку, будто боялся, что я сбегу, – тебя нужно оберегать.
– Отвези ее домой, – снова велел Джаред. – Далеко не все сущности способны повергнуть мир в хаос. – На его губах заиграла угрожающая ухмылка. – Много времени это не займет.
Через мгновение там, где он стоял, уже было пусто. Я едва расслышала, как он бежит между деревьями, а Кэмерон тем временем усиленно помогал мне (то есть буквально тащил) дойти до пикапа.
Стараясь не растянуться на земле, я глянула на него:
– Что ты имел в виду, когда сказал, что это не твоя битва? Почему в ней должен участвовать Джаред?
Ласк приподнял одно плечо:
– Тогда это казалось подходящей фразочкой.
Ни капельки не аккуратно он затолкал меня в кабину и пошел к водительской двери.
– Как вы меня нашли?
– Твою ауру трудно не заметить, – ответил он под аккомпанемент просыпающегося движка.
– А причем тут моя аура?
Ласк ухмыльнулся:
– Она как долбаный костер. Куда ярче того жалкого подобия, которое вы тут развели.
– Я вообще ни при чем, – огрызнулась я. – Говорю на случай, если из-за костра сгорит дотла весь лес.
Мне ужасно хотелось знать хоть чуточку больше. Увидеть хоть чуточку больше. Поддавшись отчаянию, я внутренне приготовилась ко всему на свете и схватила Кэмерона за запястье.
Он бросил на меня мрачный взгляд:
– Я нефилим, тупица. От меня ты не получишь ничего, если я сам того не захочу. Ну или если не буду в таком офонарении, что лишусь способности трезво мыслить. В общем, прости, конечно, но больше не смей пробовать на мне свои фокусы.
Я собиралась обидеться, но почему-то не смогла. А Кэмерон уже объехал дом и остановился за магазином. Как только он вырубил двигатель и уже собрался выходить на улицу, я спряталась чуть ли не под сиденьем.
– Если каким-то чудом бабушка с дедушкой не услышали твою зверюгу, то по пожарной лестнице мы подниматься не будем. Ее они точно услышат.
– Может, им и стоило бы поймать тебя с поличным, – проворчал Ласк, идя за мной к дому и глядя на меня так, будто я непослушная школьница, которая заслужила наказание.
– Я тебя умоляю! – Я скрестила на груди руки. – Можно подумать, ты никогда не пил пива.
Состроив безразличный вид, Кэмерон зачем-то забросил меня себе на плечо. В знак протеста я взвизгнула.
– Пиво я пробовал. Никакого особого эффекта.
– Это ужасно неудобно, – пробормотала я, пока он тихо, как церковная мышь, лез по пожарной лестнице. – Я должна научиться тому, как вы, парни, это делаете.
– Делаем что?
– И что ты имел в виду, когда сказал «никакого эффекта»? Тебе не нравится, как ты себя чувствуешь после пива?
Признаваться вслух я, естественно, не собиралась, но тут я была согласна с ним на все сто. Пьяная, под мухой, навеселе – как ни назови, ощущения отстойные. Клянусь, как только мир перестанет вращаться, я сойду и буду ждать следующего.
Открыв окно, Ласк усадил меня на подоконник.
– Нет. Я имел в виду, что ничего не происходит. Я не чувствую никакой разницы между до и после пива. Видимо, я просто не способен опьянеть, как ты.
Голос Брук показался мне грохотом товарняка, который мчится по полночному городу:
– Ты пьяная, что ли?
Я залезла в комнату, споткнулась о ножку стула и зажала рукой рот подруги. В спальне горела одна-единственная лампочка, которая давала больше теней, чем света, но я все равно разглядела шок в широко распахнутых глазах подруги.
– Ты пила? – прошамкала она мне в ладонь.
– Да тише ты!
– Спиртное?!
Прижав указательный палец свободной руки к собственным губам, я шепнула:
– Капельку.
Брук убрала со рта мою руку.
– Лорелея Элизабет Макалистер!
Класс. Видимо, пришло время для очередной взбучки.
– Что ты здесь забыла? – спросила я и сняла куртку.
Тем временем Кэмерон влез в окно и закрыл его за собой, чтобы не впускать в дом холодный воздух.
– Мне Кэмерон позвонил.
Бросив на предателя сердитый взгляд, я рухнула на кровать. Нисколько не впечатлившись моими стараниями, Ласк отвернулся и уставился во тьму.
Брук села рядом.
– Зачем ты пошла на эту вечеринку, Лор? Что ты собиралась там найти?
– Не знаю.
Прислонившись спиной к изголовью, я прижала к груди подушку. Как рассказать подруге, что мне всего лишь хотелось узнать, каково это – быть нормальной? Почувствовать себя частью чего-то? Не говоря уже о том, что мне было страшно любопытно, почему Табита решила меня пригласить.
На лице подруги отразилась обида, но Брук быстро взяла себя в руки.
– Может быть, ты решила, что станешь ближе к крутым ребятам, если пойдешь на вечеринку без меня?
– Что? Ничего подобного. Почему ты вообще говоришь такие вещи?
– Зачем тогда тебе сдалась эта кретинская вечеринка? Особенно учитывая все, что происходит?
– Ну уж нет, – бросила я, начиная раздражаться. – Именно из-за всего, что происходит, мне и хотелось пойти на вечеринку. А тебе самой не хочется взять и обо всем забыть? Притвориться, будто с нами все в порядке?
Бруклин обиженно отшатнулась.
– То есть с нами не все в порядке?
– Господи, Брук, да посмотри же ты на нас! Единственное нормальное звено в нашей цепи – это Глюк, и то утверждение, мягко говоря, сомнительное. Среди нас ангел, нефилим, барышня, которая была одержима, в доказательство чего может предоставить трещину в ауре…
– Не обижай мою трещину.
– И наконец я. Вообще ни на что не годная единица. О да, мир однозначно будет спасен. И кто его спасет? Все верно, мы – горстка отщепенцев из округа Торренс. И мы, видите ли, должны предотвратить войну между добром и злом? Мы? То есть люди, которые с трудом вовремя в школу приходят? Это нам-то поручили защищать человечество?
С понимающим видом Бруклин положила ладонь мне на колено.
– Речь идет только о тебе, Лор.
Я застыла и молча заглянула ей в глаза.
– Войну должна предотвратить ты.
От такого ничем не прикрытого напоминания я тяжело сглотнула.
– Я больше ничего этого не хочу. Ни пророчеств, ни видений – ничего.
– Но почему? – вдруг оживилась подруга, и все ее жесты стали слишком нарочитыми. – Видения – это же круто. Когда они у тебя были, ты могла с их помощью менять жизни людей, Лор. Ты могла помогать людям.
Мне хотелось посмеяться над ее словами. А потом рвать и метать, долго и нудно рассказывая о том, как она ошибается.
Бруклин задумчиво прикусила нижнюю губу, и я прямо-таки увидела, как у нее в голове вращаются шестеренки.
– Тебе только нужно больше тренироваться. Вот и все. Уверена, видения к тебе вернутся.
Следующие мои слова были сказаны еле слышным шепотом, но я не могла и дальше гнуть эту линию. Это нечестно ни по отношению к Брук, ни по отношению к любому из нас.
Собравшись с духом, я прошептала:
– Они никуда и не девались.
– В смысле? – словно пришла в себя подруга.
Я отодвинулась подальше и стала нервно мять подушку.
– Видения. Они никуда не исчезали. – Я посмотрела на Брук в надежде понять ее реакцию. – Наоборот, стали такими мощными и яркими, что я не могу их контролировать. Они атакуют меня, как ракеты. Бьют прямо в нутро. Рвут на части сердце. Мне больно. От каждого видения.
Бруклин придвинулась ко мне:
– То есть ты по-прежнему их видишь?
– Да.
Судя по ошеломленному выражению лица, она и правда не догадывалась.
– Но почему ты мне не сказала? Зачем врала?
– Потому что не нужны мне никакие видения.
– Почему? Почему ты отказываешься от чего-то настолько чудесного?!
– Чудесного? – На этот раз я действительно насмешливо фыркнула. – То, что происходит со мной, ты называешь чудом? – Резко вдохнув, я приготовилась выложить подруге всю правду и ничего, кроме правды, и, впившись пальцами в подушку, с горечью поинтересовалась: – А ты в курсе, что в прошлом году ученицу из нашей школы изнасиловали? – Глаза Брук распахнулись, но я продолжала, потому что если остановлюсь, то вряд ли сумею начать заново: – Она ничего никому не сказала, потому что считает виноватой только саму себя. И она до сих пор хранит эту тайну. – Я наклонилась к подруге. – Ты знаешь, каково это – подвергнуться насилию, Брук? Я знаю. Теперь точно знаю, во всех подробностях. Это непостижимая, невероятная жестокость, которую претерпевает не только тело, но и душа.
– Я… я не знала, – запинаясь, пробормотала Бруклин.
– Тогда, может быть, ты знала, что один из учеников Райли-Хай собирается наложить на себя руки?
Выражение ее лица превратилось в смесь шока и сочувствия.
– Нет, не знала.
– Он не просто думает об этом, а детально планирует. И собирается использовать пистолет отца. Ты представляешь, что значит чувствовать такое отчаяние? – Я не дала подруге ответить и снова спросила: – Знаешь, что чувствует человек, когда пуля проходит сквозь нёбо и вылетает из макушки?
Меня затрясло от воспоминаний о том, чего еще не произошло. Живот скрутило, когда в мыслях я снова услышала грохот выстрела и на одно короткое мгновение ощутила, как пуля проходит сквозь мозг, после чего все покрывается чернотой.
– Лорелея, – дрожащим голосом проговорила Брук, – мне очень, очень жаль.
– Знала ли ты, что еще один ученик следующим летом попадет в аварию на мотоцикле и погибнет? А другой окажется на волосок от смерти из-за обезвоживания, потому что поедет с другом в Юту лазать по горам и заблудится в пустыне? Знаешь, как это, когда отказывают почки, а язык разбухает в три раза, и ты не можешь ни говорить, ни глотать?
Бруклин коснулась моей руки:
– Прости, Лор.
– Ты не понимаешь. Я не просто вижу, что с ними происходит. Я это чувствую. Каждый нюанс страха и ужаса. Каждую волну тошноты. Каждый укол боли в сердце. Все это я переживаю вместе с ними – все их эмоции, все болезненные ощущения. Это приходит ко мне ослепительными вспышками, которые повергают в ступор. И это не проходит сразу. Я днями не могу потом ни есть, ни на чем-то сосредоточиться.
Брук прижала ладонь ко рту, и по ее щекам потекли слезы. А я смотрела в ее огромные карие глаза и надеялась (нет – молилась!), что она наконец все поймет. Я не хотела ее обидеть. И не пыталась специально подглядеть, когда увидела, что с ней произошло. Я бы никогда так с ней не поступила. Видение само пришло ко мне, когда я его совсем не ждала. Когда мы сидели в лаборатории и корпели над научным проектом.
– Может быть, ты знала о том, что одну из учениц нашей школы чуть не похитили, когда ей было семь лет? Мужчина свесился из окна машины и схватил девочку, когда она шла домой из магазина. Ей было так страшно, что она обмочилась.
На мгновение Брук застыла, а потом упала в воспоминания, как падает с самолета парашютист до того, как откроется парашют. На ее лице не осталось ни единой эмоции – она целиком погрузилась в тот момент своей жизни.
– Ей удалось вырваться, но она порвала футболку и измазалась в апельсиновом мороженом, когда выронила его из рук. Всю дорогу до дома она мчалась со всех ног, боясь кричать и плакать. И она ничего не рассказала маме, потому что ей строжайше запрещали ходить в магазин одной. Того, что ее накажут, она боялась больше, чем сдать похитителя. Никто ничего так и не узнал.
Заново пережив уже знакомый ужас, Брук поднялась и отошла к стене, пытаясь переварить тот факт, что мне все известно.
– Как, по-твоему, я должна была сказать о таком этой девочке? – тихим, сочувствующим тоном спросила я. – Девочке, которая обмочилась от страха, а маме сказала, что упала в лужу? Как я должна была подойти к ней и сообщить, что знаю самую сокровенную ее тайну? Думаешь, она бы мне поверила?
Естественно, я заметила, как сжались кулаки Кэмерона и заострились скулы. Он переживал за Бруклин, и это было более чем очевидно. А я была этому рада. Хорошо, когда на твоей стороне настоящий нефилим. Суперсильный и супербыстрый, он мог бы защитить Бруклин от многих бед. Включая педофилов.
– Ничего этого я больше не хочу, Брук. Ни-че-го.
Она моргнула, но ответить не успела – в окне появился Глюк.
– Что я пропустил? – спросил он, глядя по очереди на нас обеих.
Как только его взгляд остановился на Брук, на лице друга отразилась тревога. А потом еще раз, когда он посмотрел на меня. И до меня дошло, что я плачу.
Гневно вытерев мокрые щеки, я направилась в ванную. Видимо, Кэмерон созвал всю банду.
– Что тут произошло? – спросил Глюк у Бруклин буквально перед тем, как я закрыла за собой дверь и стала заново вытирать текущие слезы.
Я злилась на видение. На то, что шокировала Бруклин и причинила ей боль, узнав о тайне, которую она давно спрятала в самых дальних уголках сознания в попытках все забыть.
О да. Видения – это офигеть как круто.
