Текст книги "Смерть и приговор с отсрочкой"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 5
Клубничный шампунь и булочки с корицей

Кошмар. Мне приснился кошмар, из-за которого начался приступ астмы. Хорошо, что как раз на такой случай кто-то догадался придумать ингаляторы.

Стоя босиком в ванной, в окружении клубов пара, я протерла запотевшее зеркало, наклонилась вперед и внимательно всмотрелась в свое отражение. Изучила зрачки собственных серых глаз, постучала пальцем по серебристой поверхности и шепнула спящему внутри меня демону:

– Я знаю, что ты там.

Почему-то казалось, что разговаривать с ним куда лучше, чем ломать голову над тем, куда подевался Джаред. Даже бабушка с дедушкой начали задавать вопросы, в ответ на которые я лишь пожимала плечами. Узнай они, что он пропал, наверняка бы тут же отправили меня паковать вещички. Ради моего же, само собой, блага.

А может быть, Джаред вовсе не пропал. Может быть, его призвали обратно. В конце концов, у ангела смерти имеются обязанности. Мог ли он уйти, даже не попрощавшись?

От одной только мысли об этом грудь болезненно сжималась.

Наступил понедельник, а выспаться мне все равно не светило, поэтому я вытащила себя из постели в безбожную рань и затащила свое не желающее сотрудничать тело в душ. От теплой воды стало лучше, но кошмар не развеялся. Этот сон снился мне неделями, заставляя снова и снова переживать момент, когда в меня вселился демон, словно это случилось вчера. А после сна оставалось какое-то зловещее марево, в удушающей густоте которого нечего было и думать о том, чтобы нормально провести день.

Я сощурилась на собственное отражение, надеясь, что демон выглянет и посмотрит на меня так же, как я – на него. Вести себя невежливо, конечно, не хотелось, но ведь это он влез в мое тело, а не наоборот.

– Если сейчас же не вылезешь, я тебя за когти вытащу наружу и скормлю падальщикам!

– Да неужели? – Из-за душевой занавески выглянула Бруклин, по чьим длинным темным волосам сползала пена от шампуня. – Ставлю пять баксов, что тебе и в лучшие дни меня не уделать.

– Я обращалась к Мэлу, – сказала я, все еще пытаясь высмотреть его в зеркале.

Мое внутреннее чудище мы решили прозвать между собой Мэлом. Малак-Тук – слишком официально. Вот интересно, как Сатана обходится без своего помощничка, который обосновался у меня в кишках?

– А Мэл тебе отвечает? – поинтересовалась Брук.

– Если и да, то я не слышу.

– Ну, если ответит, дай знать.

Едва договорив, подруга внезапно резко вдохнула и закашлялась, попутно что-то сплевывая. Или шампунь проглотила, или подцепила что-то страшное, вроде скарлатины или Эболы.

Я даже чуть не запереживала, когда из-за занавески стали доноситься звуки рвоты.

– Твой шампунь на вкус просто ужасный.

– Правда? – как будто удивилась я. – А пахнет приятно.

Опять повернувшись к зеркалу, я увидела в окне комнаты Кэмерона. Он ушел с утра пораньше на разведку. Понятия не имею, что это значит, но звучало очень важно. Завязав потуже халат, я пошла открывать окно. Когда Кэмерон наклонился через подоконник, в комнату тут же ворвался порыв холодного ветра.

– Совсем в извращенца заигрался? – буркнула я, не давая Ласку заговорить первым.

– А что? – Он посмотрел в сторону ванной. – Брук там?

Я сдвинулась, чтобы заблокировать ему обзор, но вряд ли что-то вышло, учитывая, что Кэмерон выше меня на добрых полметра.

– Узнал что-нибудь? – спросила я, имея в виду пропавшего члена нашей команды.

Ласк покачал головой, причем вид у него был встревоженный, что совсем не в его духе.

Понадобились усилия, чтобы от таких новостей не упасть еще глубже в яму депрессии. Все-таки Джаред большой мальчик. Как минимум лет на тысячу старше меня. Мои волнения на его счет можно сравнить разве что с волнениями букашки в адрес лазерной боеголовки.

– Эй! – крикнула Бруклин. – Мое полотенце взяла ты?

Я стиснула зубы и заговорщицки подмигнула Кэмерону.

– Нет. – Потом сняла полотенце с головы и пошла заталкивать его за кровать Брук. – Понятия не имею, где оно.

Ласк ухмыльнулся:

– Я могу принести ей полотенце.

– Не можешь.

Он пожал плечами и, заметив, что я дрожу, нахмурился.

– Увидимся внизу.

Он уже собрался спускаться, но я успела схватить его за рукав куртки.

– Кэмерон… Ты его чувствуешь? Ну, как раньше. Ему больно? Он где-то заблудился? – А потом я озвучила свой главный страх: – Он ушел?

С сочувствием в голубых, как лед, глазах Кэмерон снова покачал головой:

– Не знаю.

– Это значит, ты его не чувствуешь?

– Это ничего не значит, – бросил он и перед тем, как закрыть окно, добавил: – Одевайся потеплее.

– Ты точно не видела мое любимое полотенце? – спросила Бруклин, уже завернутая в другое, не считавшееся ее любимым.

Обняв себя за талию, я поплелась обратно в ванную.

– Наверняка его Глюк брал. Сама знаешь, какой он у нас невнимательный.

– Ага, как же.

Ну да, так она мне и поверила.

***

Когда мы наконец были готовы встретиться лицом к лицу с миром, я собралась с духом, чтобы пережить маячившее на носу испытание – завтрак с моими родными, глубоко вздохнула и шагнула на первую ступеньку.

– Привет, – поздоровалась я с бабушкой, сойдя с лестницы.

Перед другими людьми мы делали вид, будто все в порядке, а поскольку Бруклин была прямо у меня за спиной…

Бабушка неуверенно улыбнулась и, задумчиво сдвинув брови, снова посмотрела на свой новый телефон.

– Привет, звездочка. Как спалось?

– Не очень.

– Здравствуйте, бабушка, – сказала Бруклин, по-фирменному спрыгнув с лестницы.

– Доброе утро, милая.

Схватив яблоко, Брук вгрызлась в него и заговорила с набитым ртом:

– Никто из нас толком не выспался. Вряд ли дотянем до вечера, чтобы не впасть в кому.

На этот раз бабушка на нее даже не взглянула:

– Уверена, что вы справитесь. А если кто-то потеряет сознание, сразу пишите мне. Надо же мне на ком-то тренироваться.

Брук хихикнула и, намазав на кусочек яблока арахисовое масло, бросила на меня сочувствующий взгляд:

– Как ты пережила детство в окружении такого пренебрежения и равнодушия?

Иными словами, подруга изо всех сил старалась усадить нас с бабушкой за стол переговоров. Что ж, зря тратит силы.

Открылась задняя дверь, и заползший с улицы морозный воздух пробрался мне под свитер. Вздрогнув, я покосилась на вошедшего дедушку, который снял куртку и повесил ее у двери.

– Привет, звездочка, – сказал он слегка напряженным голосом. – Привет, Бруклин.

– Здрасьте, пастор Билл, – отозвалась подруга. – Как вам новый телефон?

Подойдя ко мне, дедушка неуверенно чмокнул меня в щеку.

– Да никак.

Свой поцелуй получила и Брук.

– А мне мой нравится, – заявила бабушка, все еще не отрываясь от экрана.

В ее глазах сияла чуть ли не похоть. Знать не знала, что бабушку так заводят технологии, но с новым сотовым у нее явно намечалась большая любовь.

Бабушка нажала на какую-то кнопку, и секунду спустя пикнул дедушкин телефон. Тяжело вздохнув, дедушка вытащил сотовый из чехла на ремне и несколько долгих секунд пытался вывести сообщение на экран. Вдруг его лицо превратилось в знакомую маску гнева, которая напомнила мне об одном парне на ярмарке. Я пыталась убедить его, что имею право прокатиться на «Кошмарном торнадо» без разрешения родителей. Мне тогда было четыре.

– А просто поздороваться не судьба? – спросил дедушка. – Я же прямо перед тобой стою.

– Так не пойдет, – нетерпеливо отмахнулась бабушка. – Напиши мне это в ответ. Представим, что у нас медовый месяц.

Бруклин поперхнулась молоком и следующие две минуты переживала приступ кашля, причем с такими же звуками, с какими наелась моего шампуня.

Видимо, дедушка решил, что надо просветить подругу:

– Во время медового месяца мы страшно разругались и не разговаривали несколько дней подряд.

– А вот если бы у нас были такие телефоны, – добавила бабушка и для проформы потрясла сотовым под носом у дедушки, – нам бы и не пришлось разговаривать. Классные штуки.

Сотовый дедушки снова пикнул.

– Ну елки-палки, Вера! Я же здесь!

– Чего? Я тебя не слышу.

Бабушка рассмеялась, как бывалый пациент психушки, и я чуть не улыбнулась. Наверное, идея с новыми сотовыми не самая удачная.

Задняя дверь опять открылась, и в комнату вошел взъерошенный Кэмерон.

– Ты сейчас очень похож на перекати-поле, – хриплым от кашля голосом заметила Бруклин.

В социальных навыках Ласк никогда не был силен, поэтому в ответ просто пожал плечами и кивнул бабушке с дедушкой:

– Здравствуйте, пастор и миссис Джеймс.

– Привет, Кэмерон, – отозвался дедушка, а вот бабушка до сих пор была вся в телефоне.

Но Кэмерон, похоже, и не думал возражать. Засунув руки в карманы, он прислонился к стене и стал ждать. Вот только когда Бруклин не видела, он то и дело поглядывал на нее с горячим интересом. И это в тот момент, когда подруга изо всех сил пережевывала остатки яблока. Вдруг телефон Кэмерона пикнул. Ласк достал его из кармана, нахмурился и уставился на бабушку, которая сейчас крайне довольно улыбалась. Неловко откашлявшись, он пробормотал:

– Я тоже рад вас видеть, миссис Джеймс.

Бабушка кивнула. Ну все. Ситуация официально становилась смехотворной.

– Откуда ты узнал, что это бабушка? – спросила я. – У нее же только появился этот телефон.

Кэмерон наклонился вперед, будто собирался доверить мне страшную тайну:

– Она написывала мне всю ночь.

– Ба! – обалдела я, вмиг нарушив обет молчания, и в шоке посмотрела на бабушку. – Нельзя вот так запросто посреди ночи писать сообщения школьникам. Тебя же арестуют!

Рассмеявшись, Кэмерон двинулся к двери.

– Шутишь, что ли? У меня теперь есть рецепт ее знаменитого чили кон кесо.

– Класс. – Бруклин взяла куртку и рюкзак и пошла за ним. – Потом приготовишь.

Прихватив яблоко, чтобы съесть по дороге в школу, я тоже взяла куртку и рюкзак.

– Можно с тобой поговорить, звездочка? – спросил дедушка.

Я притормозила, но не обернулась.

– В школу опоздаю.

– Тогда позже поговорим, – тихо и печально отозвалась бабушка.

К горлу подкатил ком. Я кивнула и пулей выскочила из теплого дома на морозный ветер, растрепавший мне волосы. Сразу стало ясно, что, вопреки предупреждению Кэмерона, оделась я не по погоде. Жаль, что теплые рабочие комбинезоны и лыжные маски нынче не в моде.

Мы помчались к побитому жизнью «шевроле» Ласка. Двигатель работал, поэтому пикап рычал и дергался, пока мы залезали внутрь. Несмотря на измученный внешний вид, в машине было очень тепло, и даже сквозь открытые двери внутрь не проник холод. О большем и мечтать было нельзя.

– Наверное, тебе стоит поискать Джареда, пока мы на уроках, – предложила я, когда Кэмерон поехал к школе.

Он покачал головой, и меня с головой захлестнуло разочарование.

– Почему?

Глубоко вздохнув, он смерил меня тяжелым взглядом.

– Джаред не моя забота, Лорелея. И ты прекрасно это знаешь.

Ну конечно. Его забота – я. И из-за этого лучший шанс отыскать Джареда сам по себе испарился.

– А вдруг он ранен?

– Это вряд ли, – сказал Кэмерон, заехав на стоянку.

– Но что, если все-таки ранен?

Ласк выключил двигатель.

– Тогда я заплачу тому, кто его отделал, пятьдесят баксов. Чтобы он сказал мне, как ему это удалось.

Я демонстративно отвернулась.

– Это совсем не вежливо.

– Правда редко бывает вежливой.

На улице морозный ветер мигом пробрался под одежду. Даже зубы застучали. Но все равно такая погода мне нравилась. В воздухе буквально пахло холодом и влажностью. Может быть, пойдет снег. Мало что может превзойти снежные дни. Разве что горячий шоколад. И глаза Джареда.

У бокового входа в школу нас поджидал Глюк с целой коробкой маминых булочек, но ни теплый аромат корицы, ни растопленное масло не вытащили меня из депрессии. Хотя старались изо всех сил.

Когда мы вошли в здание школы, Бруклин застонала, выражая восторг от первого кусочка. Кэмерон заграбастал сразу две булочки, чем заслужил гневный взгляд Глюка.

– А это кто такой? – спросила я, облизав пальцы и кивнув в сторону.

– Новенький, наверное, – ответил Глюк. – Слышал, нам кого-то подкинут.

Мы остановились рассмотреть новичка, весь вид которого так и кричал о ретро. На нем было длинное и свободное серое твидовое пальто. Из-под черного берета выглядывали светло-каштановые волосы. А еще новенький оказался очень, ну прямо-таки очень-очень высоким.

Не сговариваясь, мы с Бруклин одновременно уставились на еще одного очень-очень высокого ученика Райли-Хай. Точнее на одного из двух. В мире есть просто высокие люди, а есть очень-очень высокие. Как раз к последним и можно было причислить Кэмерона, Джареда и новичка.

– Еще одна каланча, – буркнула я себе под нос.

Брук задрала голову и заглянула в глаза Ласку:

– Не твой родственничек, случайно?

Вот только Кэмерон тоже вовсю разглядывал новенького, причем с крайне настороженным видом. Не знай я его, сказала бы, что Ласк чем-то всерьез озадачен.

Новичок разговаривал с мистером Дэвисом, который ткнул пальцем куда-то дальше по коридору. Видимо, объяснял, что и где находится. Новенький повернулся и посмотрел прямо на нас. То есть прямо на меня.

Симпатичное лицо оказалось каким-то непропорциональным. Словно было в нем нечто странное, не вписывающееся в общую картину. Может быть, само лицо было слишком длинным, или углы – слишком острыми. А может быть, дело в близко посаженных глазах.

По-хорошему, надо было бы отвернуться и перестать пялиться, но никто из нас и не подумал так поступить. Мы стояли и смотрели на новичка, словно в жизни не видели других людей. Наверное, сейчас мы сильно смахивали на персонажей «Сумеречной зоны». В конце концов парень перевел взгляд с меня на Бруклин и Глюка, затем будто смерил рост Кэмерона, а несколько секунд спустя их с Ласком взгляды встретились, и в воздухе повисло ощутимое напряжение.

Впрочем, вид у Кэмерона был не привычно-насмешливый, а скорее удивленный.

Новенький кивнул, едва заметно улыбнулся и пошел туда, куда показывал мистер Дэвис.

Глюк покосился на Кэмерона:

– Ты его знаешь?

Но Ласк застыл, как статуя, явно пораженный увиденным. Брук пощелкала пальцами у него под носом, и он наконец моргнул.

– Все в порядке, Кэмерон? – спросила я.

– Идем на урок.

Наверное, резкий тон должен был пресечь любые дальнейшие вопросы, вот только сегодня мне не хотелось играть в послушную девочку.

– Да что происходит? – крикнула я уже вдогонку Ласку, который сорвался с места и двинулся по коридору. Не так уж просто поспевать за очень-очень высоким парнем, когда в твоем распоряжении ноги, соответствующие росту в полтора метра. – Достала уже эта твоя фирменная, блин, загадочность.

Он бросил на меня беспокойный взгляд.

– В воздухе рябит какое-то волнение. И этот чувак меня беспокоит.

– Правда? – вставила Бруклин. – В каком смысле беспокоит?

– В беспокойном.

Подруге тоже явно надоели недомолвки. Схватив Ласка за рукав куртки, она развернула его к себе.

– Кто это был?

Ответил Кэмерон на сразу:

– Не знаю. Но на других он не похож. – Когда Брук нахмурилась, он добавил: – У него размытые очертания.

***

Среди всех школьных учителей во всем мире мисс Маллинз – моя стопроцентная любимица. Ее урок у нас с Брук был сегодня первым. В такие дни утро не казалось мне слишком уж отвратительным. Все скрашивала мысль, что я вот-вот увижу любимую учительницу. Понятия не имею, что делает ее такой для меня особенной. Мисс Маллинз – миниатюрная женщина с темными волосами и сияющими глазами, которые смотрят на жизнь так, словно в ней есть что-то гораздо важнее запоминания клеточной структуры дождевого червя. То есть это нам тоже нужно знать, но мисс Маллинз учит нас видеть науку (скажем, естественный отбор) даже в повседневных вещах.

К сожалению, благодаря такому подходу любая мысль о том, что я нравлюсь Джареду, становится еще более сомнительной.

– Здравствуйте, мисс Маллинз, – поздоровалась я, когда Кэмерон оставил нас в классе.

Уходить ему явно не хотелось, но что еще он мог сделать? Торчать в коридоре не вариант. Ласку ведь тоже нужно ходить на уроки и чему-то учиться.

Мисс Маллинз подняла голову и свела брови:

– Ты вовремя.

Я улыбнулась и пошла за парту.

– Но сегодня же понедельник.

Пришлось разыграть обиду:

– По понедельникам я часто не опаздываю. – Учительница лишь поджала губы, и я исправилась: – Ну, то есть часто думаю о том, чтобы не опаздывать по понедельникам.

Честно говоря, у меня, наверное, меньше опозданий, чем у любого другого ученика. Что тут скажешь? Я скучная и предсказуемая. А новичок оказался размытым. Что, блин, происходит?

Утро прошло в попытках не прикасаться к людям, чтобы меня не атаковали видения, и в выслушивании тысяч теорий Брук по поводу того, почему у новенького размытые очертания. Причем подруга просчитала все варианты: от редкой тропической болезни до атаки зомби в лесу во время вечеринки. Может быть, именно поэтому на Поляне так невыносимо воняло.

К сожалению, на уроках без Бруклин мне приходилось вариться в собственных мыслях, а они были куда хуже ее догадок. Впрочем, довольно быстро выяснилось, что до творческого подхода подруги мне очень далеко. Додуматься удалось лишь до того, что у новичка, возможно, бронхит. Потому что атака зомби даже мне казалась не слишком реалистичной. И это говорит та, внутри кого сидит демон.

К физкультуре Брук пришла к выводу, что новичок – колдун. Ведьмак, перешедший на сторону зла, которого выгнали из викканского клана, отсюда и наличие размытых очертаний. Она даже придумала план, как заставить колдуна наложить какое-нибудь страшное заклятие на Табиту. Например, чтобы у нее выпали все волосы. Или навсегда покрасить ей ногти в черный цвет, чтобы она была похожа на готку. Все утро мне удавалось избегать встреч с Табитой, и, как бы странно это ни звучало, она отвечала мне тем же. Никаких подзуживаний, никаких выпытываний. Прямо-таки глоток свежего воздуха.

Пока Бруклин вовсю описывала детали своего плана, я в раздевалке чистила зубы после не самого приятного инцидента с черной лакрицей. Как что-то может быть таким противным на вкус? Хорошо, что я давным-давно на всякий случай положила в шкафчик зубную щетку. Когда Брук принялась объяснять ритуал, в результате которого Табита должна была пострадать от разрушительных и крайне болезненных последствий, в раздевалку вошли Эшли и Сидни Сатерн.

С того самого дня, как пару месяцев назад мы вломились к ним домой и изгнали злобную сущность, которая им досаждала (разворотив в процессе роскошнейший отцовский особняк и превратив в кучку щепок потрясный рояль), этих красоток мы обходили десятой дорогой. И весьма успешно. Даже ни разу с ними не разговаривали с тех пор. Какой же смысл начинать сейчас?

Однако близняшки, похоже, были решительно настроены завести беседу. Что сразу стало ясно, как только они загнали нас в угол со словами:

– Мы хотим поговорить.

– Ла-адненько, – протянула я с полным ртом пены.

Однако мне не хотелось грубить и полоскать рот прямо при них. Ну или давать им повод приложить меня лбом о раковину, как это делают в кино.

Бруклин подошла ко мне поближе (сила ведь в количестве) и сложила на груди руки. К сожалению, близняшки Сатерны намного выше нас обеих. А еще они удивительно гибкие. Я высоко ценила поддержку Бруклин, но если дело дойдет до драки, то бить будем не мы, а нас. Нам светит разве что изобразить пару-тройку шлепков.

– Ты забыла это у нас дома.

Эшли, а может, и Сидни, протянула мне золотой кулон в форме родителей с ребенком на руках.

Ахнув, я отобрала кулон и с обожанием уставилась на него. Потом перевернула и прочла гравировку «НАВСЕГДА». Этот кулон с цепочкой подарил мне Глюк на десятую годовщину исчезновения родителей. И не видела я этого украшения с тех пор, как… ну да, с того самого дня, как мы вломились в дом Сатернов. И тут меня осенило. Найти кулон они могли только в одном месте. В собственной гостиной.

Решив не терять лицо, я так и эдак покрутила кулон, откашлялась и протянула обратно близняшкам. В конце концов, у меня в руках была улика, свидетельствующая о нашем преступлении.

– Это не мое.

Сидни шагнула ближе. А может, и Эшли. Серьезно, им нужно носить бейджики с именами.

– Мы знаем, что это была ты.

Я глянула на блокнот у нее в руках, на котором было написано «ЭШЛИ».

– Понятия не имею, о чем речь, Эшли.

– А даже если это и была она, – начала Бруклин, уперев кулаки в бока, – хотя, конечно же, ни разу не она, потому что зачем ей делать то, чего она никак не могла сделать, то все равно не стоит на нее вот так наскакивать.

Не лучшая подружкина речь, конечно, но она почему-то сработала. Близняшки словно расслабились, и Сидни снова протянула мне цепочку.

– Мы тебе очень благодарны.

Мысленно я сделала шаг назад – такой реакции я точно не ожидала. Настороженно взяв украшение, я сжала прохладный металл в кулаке и в замешательстве глянула на красоток Сатерн.

– Призрак, – уточнила Эшли. – Мы знаем, что ты для нас сделала, и очень за это благодарны.

На меня украдкой покосилась Брук, и кожу закололо от неловкости. Я не знала, что сказать.

– Мы думали… – начала Эшли, но не договорила и смущенно отвела взгляд.

– Мы думали, это наша бабушка, – закончила за сестру Сидни.

– Призрак, – снова уточнила Эшли.

Но я и так уже все поняла. Полтергейсты гадкие и противные. И конкретно этому удалось как-то убедить девочек, что он – их бабушка. А это само по себе неправильно во всех смыслах.

Я решила сознаться – поздно уже что-то отрицать:

– Простите за рояль.

Эшли усмехнулась:

– Шутишь, что ли? Теперь мы как минимум на несколько недель освобождены от занятий по музыке.

– У вас очень красивый дом, – мигом смягчилась Бруклин и опустила руки. – Наверное, все особняки такие.

– Ага, если тебе такое нравится, конечно, – пожала одним плечом Сидни, и все же она не улыбалась, как ее сестра. – Папа построил этот дом для мамы. Да только без толку.

Я сочувственно поджала губы:

– Мне очень жаль. Должно быть, вам пришлось нелегко.

Сидни принялась изучать ногти, поэтому заговорила Эшли, которая явно была более открытой из этой парочки:

– Мама совсем спятила, раз ушла от папы. Кем надо быть, чтобы все бросить и сбежать с инвестиционным брокером?

– Папа не идеален, – заявила Сидни, – но ты права. Инвестиционный брокер? Я даже не знаю, что это значит.

Лично я не знала ни брокера, ни маму близняшек, но вынуждена признать, что та ситуация меня удивила. Да весь город был в шоке. Это же такой скандал!

– Что ж, спасибо за кулон.

Сжав цепочку еще крепче, я вернулась к раковине выплюнуть пену, пока не начала ею давиться. Сатерны двинулись за мной, а Брук – за ними.

– Это еще не все, – сообщила Эшли, нервно покусывая нижнюю губу.

Теперь мне стало любопытно. Я прополоскала и вытерла рот, а потом взглянула на часы в сотовом. Даже бегом мы не успеем к началу пятого урока. Надеяться на очередную драку, которая задержит учителя, явно не стоило. Снова пробраться в класс незаметно мне уже не светит. Поэтому все свое внимание я уделила близняшкам:

– Слушаю.

– Мы знаем, кто ты.

Стоявшая рядом Бруклин словно окаменела.

– Правда? – беззаботно усмехнулась я. – Разве я не обычная девушка?

– Правда, – отозвалась Сид. – Только Эш должна была сказать, что мы знаем, на что ты способна.

– Ясненько.

Эш опять шагнула ко мне:

– Вокруг творится что-то странное.

Сид оглянулась и добавила почти шепотом:

– Очень-очень странное!

Обе стали подходить еще ближе, и я внутренне напряглась.

– Это я вижу.

Бруклин потихоньку придвинулась ко мне:

– В каком смысле странное?

– Люди странно себя ведут, – ответила Эшли. – Даже парень Сид, Айзек. Мы потому и пришли. Подумали, может, ты к нему прикоснешься или еще что.

Айзек был на вечеринке. Помню, что в тусклом свете все-таки заметила его в окружении друзей возле деревьев. Он один из тех, кого я могла назвать другом, и тогда на Поляне он улыбнулся мне и помахал.

– Ты встречаешься с Айзеком Джонсоном? – с энтузиазмом просияла Бруклин, словно сто лет была не разлей вода с красотками Сатерн. – Класс! Держу пари, вы с ним самая красивая пар…

– Брук! – перебила я подругу, иначе она могла бы нахваливать прекрасную пару сутками.

– Да я же просто так сказала, – насупилась она, потом приложила пальцы к уху, словно говорит по телефону, и одними губами сказала Сидни «Позвони мне».

Сид наконец-то улыбнулась – робко и очень-очень мило.

Я ответила тем же и спросила:

– Откуда вы знаете, на что я способна?

Украдкой обменявшись взглядами с сестрой, Эш ответила:

– Нам сказала та штука в доме. А еще сказала, кто вы с Кэмероном и Джаредом такие. – Ее глаза чуть-чуть расширились. – Только не говори Джареду, что мы все знаем. Мы никому ничего не скажем.

– Клянемся, – с мольбой в глазах кивнула Сид.

– Обещаю, я ничего ему не скажу. Но он хороший парень и не причинит вам вреда за то, что вы что-то знаете. – Судя по выражению лиц, близняшек я не убедила, поэтому решила сменить тему: – Так что конкретно вас беспокоит?

– Айзек странно себя ведет, причем уже пару дней, – почти шепотом ответила Сидни. – Думаю, что-то произошло в пятницу на Поляне. Может быть, кто-то его запугивает.

Мы с Брук переглянулись и стали ждать объяснений, где нужно посмеяться. Вот только никто ничего не объяснил.

– Минуточку, – наконец проговорила подруга. – Наверняка вы нас разыгрываете.

– Речь точно об Айзеке Джонсоне? – Я многозначительно приподняла брови. – О самом здоровенном защитнике, который когда-либо ходил по коридорам Райли-Хай? Мы точно об одном и том же парне говорим?

– И его кто-то там запугивает? – поддержала меня Брук.

Близняшки одновременно кивнули.

– Мы знаем, звучит дико, – начала Сид. – Но он такой не один. Почти все члены футбольной команды из СА ведут себя странно. Как будто кого-то боятся.

– Или чего-то, – подхватила Эшли. – И так с самой вечеринки.

Чтобы войти в СА, то есть в Спортивную Ассоциацию, ученик должен заниматься хотя бы одним видом спорта. Футбольный сезон закончился, но члены команды каждый день собираются в спортзале и тренируются. И это еще не все. Они по-прежнему вместе ходят на вечеринки. Да и на Поляне наверняка была как минимум половина команды. Единственное, что я помню довольно четко, – это как видела одну спортивную куртку с логотипом школы за другой.

– Он что-нибудь говорил? Упоминал какие-то имена? – спросила Бруклин. – Может быть, рассказывал о вечеринке?

– Нет. И это еще одна странность. Айзек сказал, что плохо помнит тот вечер, а теперь вообще отказывается говорить на эту тему.

Мы с Брук опять переглянулись, а Сидни обняла себя за талию.

– Вот мы и подумали, что ты могла бы к нему прикоснуться и сотворить свой трюк.

– Эм-м, я не очень-то секу в трюках.

– А призрак говорил нам совсем другое, – заметила Эшли. – Не словами, конечно, а образами, пока мы спали.

Сидни кивнула:

– Он показывал нам всякие картинки о тебе и Джареде. Мы и подумать не могли, что такое возможно, пока не просмотрели запись с камеры.

Тут все мои мысли со скрипом затормозили.

– Запись с камеры? – переспросила я, а когда до меня дошло, о чем речь, пульс зачастил от страха и здорового отрицания.

– Не переживай, – отмахнулась Сид. – Папе мы сказали, что камера глючит.

– Но это неправда. – Красивое лицо Эшли озарилось широкой улыбкой. – Мы все видели. Все-все.

– Это было потрясающе!

– Спасибо. – Я глянула на Бруклин, но та с распахнутыми глазищами все еще варилась в собственном отрицании. – Почему вы мне раньше не сказали, что все знаете? Это ведь было два месяца назад.

– Ждали подходящего момента, – усмехнулась Эшли, и ее глаза лукаво засияли. – Такого, как сейчас.

У меня отвисла челюсть.

– Значит, это шантаж.

– Стопроцентный, – подтвердила Сид. – Технически это вроде как принуждение, но, в общем, та же фигня, только в профиль.

Эш нарочито обиженно похлопала длиннющими ресницами:

– Ты прикончила мой любимый рояль.

– Вы же сказали… – Когда лицо Эш превратилось в насмешливую маску, я сдалась: – Ладно! Я попробую, но на мои видения полагаться не стоит. Очень может быть, я вообще ничего не увижу.

– Сойдет, – согласилась Сид. – Мы только и хотели, чтобы ты попыталась.

Я стиснула зубы:

– Если после этого я наложу на себя руки, клянусь: я вернусь и буду повсюду вас преследовать.

– Договорились, – подытожила Эш.