Текст книги "Смерть и приговор с отсрочкой"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Можно мне остаться с ним внизу? – спросила я у дедушки, вглядываясь в лицо Джареда.

Дедушка стиснул зубы. Даже сейчас он не хотел, чтобы я была рядом с ангелом смерти.

– Пока да. А мы тем временем засунем в вас, детки, чего-нибудь горячего.

– Вроде пиццы? – с надеждой уточнил Глюк.

Миссис Пратер улыбнулась:

– Я бы предпочла суп, но и пицца сойдет.

– Класс! – отозвался друг.

Вскоре взрослые разошлись, и мы остались в комнате одни. Внезапно мной овладело мощное желание рухнуть на пол кучкой, которая, очень может быть, будет похожа на полуживую рыжую медузу.

Вот только я не могла отвести глаз от Джареда. Порой бывало трудно не забывать, что он высшее существо. И что он пытался меня убить. Сейчас он казался обычным парнем, который глубоко и равномерно дышал. Во сне черты его лица смягчились.

Я наклонилась и шепнула ему на ухо:

– Ты мне очень нравишься, Азраэль.

– Ты что, забыла, как он целовал Табиту Синд? – спросила Брук.

Я весело усмехнулась:

– Тогда он был объят тьмой. Зачем еще кому-то ее целовать?

Я храбро улыбнулась подруге, хотя где-то на задворках сознания продолжала зудеть мысль, что Табита подходит Джареду гораздо больше, чем я.

Бруклин сидела на подлокотнике кресла, в котором развалился Кэмерон, и прижимала к его затылку пакетик со льдом.

– Если бы тебя заклеймили такой же темной гадостью, ты бы поцеловал Табиту? – спросила подруга у Ласка.

Я с любопытством приподняла брови и оглянулась на Кэмерона.

Он откашлялся:

– Нет. Ни за что. Кто вообще такая эта ваша Табита?

Мы с подругой рассмеялись, а она вдобавок стукнула Ласка кулаком в плечо. Он прикинулся, будто ему больно, и потер место удара.

Глядя куда угодно, только не на них, Глюк встал.

– Пойду, проверю, как там пицца.

Когда он ушел, Бруклин наклонилась и чмокнула Кэмерона в щеку.

– Это за то, что спас нам жизнь.

Когда подруга начала отстраняться, Ласк обнял ее за шею одной рукой и впился ей в губы. Я слегка обалдела, но Брук и не думала сопротивляться.

Вообще.

Долго-долго.

С каждой секундой мне становилось все больше и больше не по себе. В поцелуе явно участвовали не только губы.

– Брук! Где твое чувство собственного достоинства, блин?

Я искренне пыталась подавить рвущийся наружу смех.

В конце концов, едва дыша, подруга выпрямилась, и Ласк ухмыльнулся:

– По-моему, за спасение жизни я заслужил чего-то большего, чем простой чмок в щеку.

– То есть ты уже успел подумать о награде?

– Причем основательно.

– Значит, больше я ничего тебе не должна.

Спрыгнув с подлокотника, Бруклин направилась в ванную выбросить пакет со льдом. На ее губах играла веселая улыбка.

Ласк бросил ей вслед полотенце.

– Вообще-то, ты расплатилась только за спасение собственной жизни. За спасение всех остальных ты еще должна. Я выпишу тебе счет.

В ответ Брук показала ему язык.

– Из вас, ребята, получается крайне стремная парочка.

– И это говорит та, что встречается с ангелом смерти.

Вспомнив о поцелуе Джареда с Табитой, я слегка поникла.

– Если ты забыл, мы не встречаемся.

Видеть, как Джаред целует Табиту, было больно, хотя на глазах у остальных я старалась не подавать вида. Такой боли я еще никогда не испытывала, зато теперь понимала, о чем поют в песнях кантри.

А еще Джаред пытался меня убить. И осознавать это тоже было больно.

Глава 14
Тени в подвале

– Есть мысли, что вообще тут творится? – спросила Бруклин, умываясь после меня.

Мы решили приготовиться ко сну, пока парни сторожат Джареда внизу.

– Только одна. Грядет какая-то дурацкая война, и почему-то все считают, что я могу ее предотвратить. Вот только что мы можем сделать без Джареда?

– В хранилище ты поступила удивительно храбро. Кстати о птичках… – Подруга вышла из ванной с намыленным лицом. – Ты знала, что это самое натуральное хранилище?

– Понятия не имела.

– К тому же его построили специально для тебя. – Брук передернуло. – Жуть какая-то.

– Нам надо выяснить, что происходит, и как можно скорее. По-моему, я знаю, кто может нам помочь.

Заинтригованная по самую макушку, Бруклин убежала смыть мыло и снова вышла из ванной, вытираясь полотенцем.

– Кто?

– Дедушка Мак.

– Дедушка Мак? – переспросила она.

Я пожала плечами:

– Надо же мне как-то его называть, кроме «дедушка со стороны папы». В конце концов, он во всем этом вырос. Может быть, ему известно то, чего не знаем мы.

– Если он и правда жив, то ему известно гораздо больше, чем нам.

– Вот именно.

Пока Кэмерон принимал душ в моей ванной, я сторожила Джареда, а потом мы с Бруклин и Глюком вернулись ко мне в комнату обсудить план А. В итоге пришлось ждать, пока все улягутся.

– Готовы? – шепнула я Бруклин, тихонько открывая дверь.

– Да, но я до сих пор не понимаю, как нам пробраться в подвал, не переполошив Кэмерона и не разбудив твоего дедушку. Он ужасно чутко спит, что доказал тот вечер, когда мы с тобой пытались вылезти через окно и махнуть на студенческую вечеринку в Альбукерке.

От воспоминаний я поежилась:

– Кошмарный выдался вечерок.

– Лично меня поразило, как человеческое лицо может стать настолько красным.

– Вот-вот. И все-таки на днях мне удалось выбраться, а дедушка ни сном ни духом. Может быть, в тот вечер, когда была вечеринка, он заранее нас раскусил и понял, что мы что-то замышляем.

– Вы вечно что-то замышляете, – буркнул Глюк.

Я усмехнулась и начала спускаться. Как назло, все ступеньки и двери скрипели, да так громко, словно мы живем в доме с привидениями. Ничего подобного я раньше не замечала. С горем пополам нам удалось добраться до подвала, никого не разбудив. Даже Кэмерон ничего не слышал.

Когда мы все оказались на лестнице в подвал (на той самой лестнице, которой я до жути боюсь), Глюк закрыл дверь и включил единственную висевшую над головой лампочку, от которой было больше теней, чем света.

– Ну что ж, – начала Брук, – тут и правда жутко.

– А я о чем? И бабушка с дедушкой еще удивляются, что со мной не так, и почему я не люблю ходить в подвал. Сами-то хоть раз свой подвал видели?!

– Вряд ли тут настолько страшно.

Прямо как в фильмах ужасов, когда жертва медленно подходит к шкафчику и оттуда на нее выпрыгивает кот, мы втроем одновременно подскочили метра на три. Бруклин пискнула, а Глюк выдал такую тираду ругани, что обзавидовался бы любой тату-мастер. Что до меня, то я прекрасно знала, что заору во всю глотку, поэтому тут же зажала рот обеими руками.

Как по указке, мы втроем развернулись к Кэмерону, который как ни в чем не бывало стоял на лестнице.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела Брук, держась за грудь и пытаясь отдышаться.

– Мне стало интересно, куда вы крадетесь, вот я и пошел за вами.

– Ты нас слышал?!

– Вас слышал весь район.

– Признайся уже, Кэмерон, – проговорила я. – Тебе нравится с нами тусоваться.

– Не могу.

Бруклин нахмурилась:

– Это еще почему?

– Вы стремные. Это хреново для репутации.

Подруга насмешливо фыркнула:

– Чтобы волноваться о таких вещах, нужно для начала обзавестись хорошей репутацией.

– Тоже верно. Так что мы тут делаем?

– Ничего, – поспешно и слегка агрессивно отозвалась я.

Брови Ласка поползли вверх.

– Лады, я с вами.

Глюк вздохнул и спустился мимо нас по лестнице.

– А кто присматривает за Джаредом? – спохватилась я.

– Твой дедушка спит в кресле у него в комнате.

– Бедняга, – пробормотала Брук.

Спустившись по лестнице, мы прошли мимо банок с законсервированными овощами, потом мимо старой печатной машинки, которая в детстве меня буквально завораживала, и наконец мимо коробки с коллекционными снежными шарами, пока не оказались перед полкой, под которую был втиснут допотопный сундук. Благодаря неоднократным вылазкам в подвал я уже знала, что в сундуке хранятся личные вещи моих родителей. Точнее все то, что удалось сохранить. Кому-то они бы показались сущей ерундой, но только не мне. Каждый раз, копаясь в сундуке, я испытывала особое удовольствие с привкусом ностальгии. Конечно же, я давно знала, что там внутри. Платье, в котором я ехала из больницы домой. Мое любимое детское одеяльце, которое я практически полностью сжевала. Плюшевый медвежонок по имени Гарт.

Вот только я никогда не обращала внимания на хранившиеся в сундуке документы, среди которых оказались в основном какие-то квитанции, билеты из поездок и прочая дребедень. Как я могла забыть о собственном дипломе за лучшую работу на «Выставке пальчиковых картин»?! По-настоящему важные документы, вроде свидетельств о рождении и заключении брака, хранились наверху в бабушкином ящике для документов. Но в сундуке были личные вещи папы. Если где-то есть хоть что-нибудь о его отце, то наверняка здесь.

Когда я практически с головой залезла в сундук, Кэмерон подал голос:

– И все-таки что мы здесь делаем?

– Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать, – огрызнулся Глюк.

– Не согласен.

В голосе Ласка отчетливо звучало веселье. Начинало казаться, что больше всего на свете ему нравится доставать Глюка. Впрочем, Глюк первый начал, хотя и лучше других знал, на что способен Кэмерон. А значит, наш друг попросту свихнулся.

Практически опустошив сундук, я наткнулась на желтый конверт, которого раньше не замечала, открыла его и пролистала лежавшие внутри бумаги. Вот только принадлежали они не папе, а Маку Макалистеру. То есть моему второму дедушке. Пульс зачастил.

– Обалдеть, – выдал Глюк, который читал документы через мое плечо. – Я думал, Мак – это сокращение от Макалистер. А это, оказывается, само имя. Теперь понятно, почему все звали его Мак.

– Ага.

– Это твой дед с отцовской стороны? – спросил Кэмерон.

– И снова ага.

Бруклин подвинула Глюка и взглянула на документ:

– Что это вообще такое?

– Какое-то удостоверение. Кажется, лицензия пилота. Тут еще квитанция на его имя.

– Но ничего такого, что могло бы подтвердить, что он все еще жив, – заметила подруга.

– Ты считаешь, что твой второй дед все еще жив? – уточнил Кэмерон.

Гадство. Я пока не хотела, чтобы он об этом знал. Моя новая способность по-прежнему оставалась блестящей и новенькой. Мне хотелось узнать о ней побольше, прежде чем объявить о ее возникновении всему свету.

– Есть такие подозрения.

– С чего вдруг?

Мы с Брук переглянулись. То есть я надеялась, что это была Брук. В подвальных потемках это мог быть и Элвис.

– Долго рассказывать. – Я пролистала уже все бумаги и остановилась на последней. – Любопытно не то, что здесь есть, а то, чего здесь нет. Все это папины документы, но свидетельства о смерти дедушки тут нет.

– О смерти бабушки тоже.

– Да, но есть отчет о вскрытии.

Я приподняла бумагу, чтобы лучше видеть, и застыла.

– В чем дело? – спросила Бруклин.

Кэмерон наклонился ближе и увидел то же, что и я:

– Ничего себе!

– Если верить отчету, – проговорила я внезапно севшим голосом, – бабушка умерла в день моего рождения.

***

Содержимое конверта я взяла с собой в спальню, чтобы все внимательно просмотреть и изучить отчет. Кэмерон заявил, что ему надо обойти периметр, поэтому мы бегом помчались ко мне, чтобы узнать как можно больше, пока его нет. Я боялась, что внезапно проговорюсь и выложу всю правду о волшебных трюках с фотками. Рано еще для таких откровений.

Детальное описание смерти бабушки выбило меня из колеи. Пришлось отложить изучение отчета – я боялась, что меня вот-вот затошнит. В отчете говорилось, что бабушка умерла во время пыток, и в равнодушных специфических терминах приводился длинный список многочисленных ран и ушибов, свидетельствовавших о том, что человека подвергали жестокому физическому насилию и/или пыткам. Причем описания изобиловали мельчайшими подробностями.

В животе все перевернулось. Зачем кому-то пытать женщину?

Но самое дикое в этом кошмаре – бабушка с дедушкой все это знали.

– Как думаешь, могли твои родители говорить о смерти бабушки, когда ты родилась?

– Вряд ли. Нет. Они говорили, что «он» все еще жив. Он.

– Лор, – начала Бруклин, коснувшись моего плеча, чтобы привлечь к себе внимание, – а вдруг твой дедушка убил бабушку?

– Нет! – крикнул Глюк, и мы обе резко повернулись к нему. Он сидел за компьютером и искал информацию по имени дедушки. – Не мог он убить твою бабушку, – добавил Глюк. – Но сейчас он отбывает срок за преднамеренное убийство.

– В смысле? – Я метнулась через всю комнату и уставилась на монитор. – Значит, он все еще жив?!

– Был жив четырнадцать лет назад. Итак… – Глюк начал читать с экрана: – «Будучи сытым по горло нежеланием властей воспользоваться анонимной наводкой, Мак Макалистер лично выследил людей, которые, по его мнению, похитили его жену».

Брук приклеилась к Глюку с другой стороны. Даже вернувшийся Кэмерон из-за желания узнать подробности подошел поближе. Подруга показала пальцем на часть статьи чуть ниже той, где читал вслух Глюк:

– «В последовавшей перестрелке Макалистер убил…» Боже мой! Двенадцать человек!

– «Получив многочисленные огнестрельные ранения, – продолжил за нее Глюк, – Макалистер не оставлял попыток отыскать супругу даже после окончания перестрелки».

Тут снова влезла Брук:

– «Когда дым рассеялся, выяснилось, что погибло двенадцать человек. Сам Макалистер тоже оказался на волосок от смерти. Однако люди в проезжавшей мимо машине услышали стрельбу и вызвали полицию».

– «Прибывшие на место происшествия представители правоохранительных органов, – продолжал Глюк, – обнаружили трупы и едва живого Макалистера без сознания. Он держал в объятиях жену, которая на тот момент была мертва уже несколько часов».

Не в силах справиться с мучительными, душераздирающими образами, навеянными статьей, я прижала ладони к губам.

Брук заметила мою реакцию, и ее глаза наполнились слезами.

– Лор, мне так жаль…

– «В отчетах следователей отмечено, что все члены группы, которую проживающие в данном районе называют “сектой”, были необычайно высокими», – снова процитировал Глюк.

Бруклин опять уставилась на монитор и прочла за Глюком:

– «Необычайно высокими». – Тут она взглянула на меня. – А вдруг они были потомками?

– Может быть, – рассеянно отозвалась я, все еще под впечатлением от образа дедушки, державшего в руках мертвую жену.

– Если это правда, Лор, то мы должны все рассказать твоим родным.

– Это еще не все, – сказал Глюк, продолжавший читать статью. – Все это случилось в северной части Нью-Мексико. Твой дедушка в местной тюрьме. – С ошеломленным видом он повернулся ко мне. – Все это время он был совсем рядом.

***

Меня разбудили звуки собственного тяжелого дыхания. От нехватки воздуха легкие горели. В попытках наполнить их кислородом я сделала несколько глубоких сухих вдохов. Ничего нового во сне не произошло. Все было как всегда, и все же что-то в этом повторяющемся кошмаре изменилось. Теперь мне было приятно принимать демона. Я вдыхала его с удовольствием, чувствуя чужой и в то же время знакомый привкус. Однако мысль о том, что мой внутренний демон стал чем-то вроде долгожданного гостя, тревожила во всех смыслах.

– Часто с тобой такое, – тихо проговорил Кэмерон, выпрямляясь на банкетке под окном.

Настольную лампу я выключить забыла и поэтому сейчас четко видела окутанного тенями Ласка. От усталости его веки отяжелели, и он выглядел так, будто только что проснулся. Вот и хорошо. Может быть, он и правда хоть чуть-чуть поспал.

– Ага. – Я прижала ладонь к груди и постаралась дышать медленнее. – Кошмары снятся.

– Мне тоже. В основном про низкорослых барышень, которые раздают мне приказы направо и налево, словно им принадлежит весь мир.

Я не удержалась и хихикнула:

– Вряд ли это про меня. Я тебе никаких приказов не даю, а из всего мира мне не принадлежит и сантиметрика.

Кэмерон ухмыльнулся и глянул на еще одну низкорослую барышню. Вот она уж точно любительница покомандовать. И прямо сейчас просыпалась, моргая под наши голоса.

– Не спишь? – зевнув, спросила у меня Бруклин.

– Не-а.

– И я. Ну хоть немножко поспала?

– Нет.

– И я нет. Голова от мыслей пухнет. – Брук села на кровати и посмотрела на Кэмерона, который пялился в окно.

Я глянула на часы на тумбочке. Три утра. До сих пор я даже не знала, что три утра существуют. Думала, это миф. Вроде русалок и снежинок в аду.

– Ты храпишь, – сказал Кэмерон Брук, не оглядываясь.

– Ладно, блин. Может, я и уснула ненадолго, но я точно не храплю. Тебе-то как удается сидеть всю ночь напролет без сна?

Ласк повернулся к ней.

– Я тоже сплю. Просто мне не нужно спать так долго, как тебе.

– Ну да. Вечно забываю. Короче говоря, я выспалась. Твоя очередь отправляться на боковую. Я тебя сменю на посту.

– Мне будет спокойнее, если я останусь, – улыбнулся Кэмерон, – но спасибо.

– Дело твое.

Внезапно в мешанине галлюцинаций из-за нехватки кислорода во сне меня осенило:

– Мне вот интересно, как там дела у мистера Дэвиса после всего, что он сегодня увидел. И у той, чье имя нельзя произносить вслух.

– Точно! – подхватила Брук. Видимо, об этих двоих в водовороте последних событий она тоже забыла. – Что у него сейчас на уме?

– А нам не по барабану? – поинтересовался Кэмерон.

Я пожала плечами:

– Нет. По крайней мере в том, что касается директора. А вот Табита и правда была как будто не в себе.

– Ее родители члены Ордена, – заметила Брук. – Они знают, как ей помочь и что сказать.

Я кивнула:

– Верно. Табите неслабо досталось.

Подруга уставилась на меня с отвисшей челюстью.

– Я о том, – поспешила объясниться я, – что Джаред с ней целуется, а потом пытается всех нас убить. А вот мистер Дэвис… Он уже подозревает Джареда.

– Подозревает в чем? – с сарказмом спросил Кэмерон. – В убийстве брата сто лет назад? Кого бы он ни подозревал, этот кто-то должен был постареть. Так что ни черта он не знает.

Сложив на груди руки, я смерила Ласка скептическим взглядом:

– Одна беда: вы с Джаредом обладаете сверхъестественными способностями. И мистер Дэвис это видел. Видел то же, что и я.

– Его разум подберет объяснение, подходящее под его восприятие событий. Скорее всего в итоге он решит, что мы оба накачались чем-то таким, что сделало нас суперсильными.

Очень сомневаюсь, что на этот раз все будет так просто. Но кто я такая, чтобы спорить?

– Что это за звук? – спросила Бруклин, вглядываясь во тьму за окном.

– Дождь, – ответила я. – И ветер. Опять. – Я выпрямилась и прижалась спиной к изголовью кровати. – Так что скажешь, Кэмерон? Что, по-твоему, происходит? Как по мне, слишком много странностей в одном флаконе. Прямо-таки передозировка стремных событий.

– По-моему, это начало.

– Начало чего? – уточнила Брук. – Той самой войны, о которой все говорят?

От одной только мысли об этом все мои внутренности скрутило. Не хочу никакой войны. А особенно той, в которой на мои скудные способности возлагают столько надежд. Мне остается разве что уломать армию врага постоять смирно, пока я буду ждать вменяемого видения. В ином случае тут запахнет жареным. Как от цельнозернового тоста с хрустящей корочкой.

Но даже если мне и будет видение, какой от него толк? Я же не Жанна д’Арк. Она могла повести народ в битву, а я могу повести народ разве что в игру с музыкой и стульями.

– Не застрянь ты на посту возле меня, – сказала я Ласку, – давно бы смог выследить новичка, Винсента, и узнать, что происходит.

– Я в такие игры не верю, – отозвался он.

Я нахмурилась:

– В какие игры?

– «А что, если…». Нет никаких «если». Есть только то, что есть.

– Все с тобой ясно, мистер Мияги, – проговорила Брук, укладываясь обратно на постель. – И все равно я считаю, что тебе нужно отдохнуть и дать мне посидеть на посту.

Выражение лица Кэмерона превратилось в маску ужаса.

– И что ты сделаешь, если что-нибудь случится? Засветишь врагу задницу?

– А какому, простите, врагу? – встряла я.

– В смысле?

Имелось у меня подозрение, что он прекрасно знает, о чем я спрашиваю, но все же я решила подыграть:

– Вы с Джаредом постоянно на страже, причем уже много недель. Но от чего конкретно вы меня защищаете? Что мы ищем?

– Все, что может показаться необычным.

– Вроде того, что случалось за последнюю неделю? Такие странности нас интересуют?

Кэмерон глубоко вздохнул:

– Ага. Типа такие.

– И что потом? – не унималась я. – Вы помчитесь заниматься какими-то крутыми делами, а мне придется сидеть здесь, под всевозможной защитой? Но от чего меня надо защищать? Или от кого? Не думай, будто я не заметила, как сократились мои смены в магазине. И как часто нас с Брук посылают в церковь изучать документы Ордена. Причем там обязательно кто-то есть. Кто-то, кто постоянно держит ухо востро. Все это по-настоящему душит.

– Если что и душит по-настоящему, – Кэмерон решительно развернулся ко мне, – так это враг, держащий тебя за горло, пока кровь не перестанет поступать в мозг, легкие не начнут гореть от кислоты из-за нехватки кислорода, и твоя голова не решит, что ей пора взорваться. – Он снова отвернулся к окну. – Но да, я могу понять, как пребывание под защитой может тебя душить.

Я стиснула зубы.

– А вот это было совсем не обязательно. Я лишь пыталась высказать собственное мнение.

– Тогда пытайся усерднее, – ухмыльнулся Ласк.

Закутавшись в одеяло, я злобно уставилась на своего телохранителя. Брук сделала то же самое.

– Зырканья на меня никак не влияют, но продолжайте, если от этого вам легче.

– Прости, что разбудила, – пролепетала я, чувствуя, как тяжелеют веки.

– Ты тут ни при чем, – отозвался Ласк, вглядываясь во тьму за окном. – Меня разбудило что-то другое.