Текст книги "Хлопоты с двенадцатой могилой (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Судя по всему, фраза «Сделайте так, чтобы я охренела», – не самый лучший способ заказать кофе в «Старбакс».

Мем

Я ехала к местам былой славы. Точнее – к потрясающему заброшенному монастырю, который Рейес каким-то чудом купил, когда у меня в животе обитала Пип. Монастырь находится в Хемесских горах, а это приблизительно в часе езды на северо-запад от Альбукерке.

Нам с Развалюхой пришлось попетлять между деревьями, проехать по высохшему руслу реки, и лишь потом перед глазами предстал монастырь. Мы прожили здесь восемь месяцев, и от вида внушительного здания защемило сердце. Казалось, будто с нашей последней встречи прошли годы. А на самом деле – всего несколько месяцев. Нет, минуточку. Не несколько, а два. Два месяца?! Поразительно.

Ключ я нашла в фигурке черепашки возле двери. Наверное, даже к лучшему, что черепашка не настоящая. Открыв дверь, я побродила по монастырю, освещая себе путь фонариком в телефоне. Потом вышла через черный ход на улицу и увидела полянку, где поженились Куки с Диби, рощицу деревьев, за которыми прятались рычащие адские псы, и даже колодец, в который я упала, и в котором родила ребенка. Нетипичная история родов, конечно, но точно заслуживающая попасть в книгу рекордов.

Присев на скамейку в окружении мескитовых деревьев, я призвала Михаила. В конце концов, мы на святой земле. А значит, он должен чувствовать себя здесь, как дома.

Чтобы затащить архангела из его мира в мой, хватило одной-единственной мысли, а вот чтобы его успокоить, скорее всего понадобится тонна уговоров. Похоже, ангелам не нравится, когда их призывают. Это я могу понять. Мне, например, даже эсэмэски получать не особенно нравится.

Когда Михаил появился передо мной, огромные крылья были чуть-чуть расправлены, словно он готовился к полету. Или к драке. Один черт. На меня в упор смотрели серебристые глаза, а рука ангела покоилась на мече сбоку. Михаил шагнул ближе.

– Поостереглась бы, Эль-Рин-Алитхиа.

– Спасибо, – брякнула я, – поостерегусь. Но сначала хочу перекинуться парой слов с твоим Боссом.

Словно я вызывала нешуточное любопытство, архангел склонил набок голову.

– Удачи.

– Сейчас, если можно.

Обычно невозмутимое выражение ангельского лица сменилось скептическим.

– Ты когда-нибудь слышала выражение «Будь осторожна с желаниями»?

Я опустила голову, уставилась на архангела исподлобья и изо всех сил сосредоточилась. Не на Михаиле, а на его Отце. На Брате Рейеса. Его настоящего имени я не знала. Знала лишь те, которые дали ему мы, люди. Впрочем, может быть, настоящее мне и не понадобится.

С абсолютной решимостью я сконцентрировала всю свою энергию на одном-единственном слове, которое сорвалось с губ шепотом:

– Сейчас.

Превратившись в огромное облако дыма, Михаил исчез, и на долю секунды я подумала, что проиграла эту игру. А потом почувствовала силу, какой не ощущала никогда в жизни. Даже во сне мне не могло привидеться, что такая силища существует. Она текла сквозь меня, словно я была лишь шелковой завесой, пропускающей через себя саму сущность этой силы.

Развернувшись, я увидела… Его.

Могущество, которое Он излучал, не позволяло ошибиться. Это бы Иегова. Застыв, я во все глаза рассматривала выбранную Им форму. Передо мной стоял маленький индонезийский мальчик. Любопытненько. Особенно учитывая тот факт, что книги, которые я недавно читала, написал мальчик из Индонезии.

– Звонила? – спросил Бог, и меня обдало теплом Его голоса.

Как ни в чем не бывало Он уселся на валун в паре шагов от меня и скрестил ноги.

– Я прочла вторую книгу.

– И что? – поинтересовался Иегова так, словно уже знал, что книгу я прочла.

И тут до меня дошло: Он действительно знал. Я уже как-то растворялась во всем живом и знала все обо всех даже в тысячах километрах от меня.

– Это правда?

– Что именно?

– Я всегда думала, что божественное стекло создал ты. Построил адское измерение специально для Рейеса.

– Правда, что ли?

– Об этом я и спрашиваю.

– Видишь ли, адские измерения не совсем моя фишка.

Фишка? Разговорное словечко капитально меня удивило.

– Так это правда? Ты заставил его сотворить ад и все это время знал, что в итоге запрешь его внутри?

– Ты забываешь одну важную деталь. – Иегова согнул колено и положил на него руку. – Он создал еще одно адское измерение исключительно для тебя.

– А потом освободил.

– Ну да, ну да. Когда понял, что он тебя любит. Так ведь все и было, верно?

Я знала, что времени у меня в обрез. Наверняка Бог парень очень занятой. Мне ужасно хотелось задать самый важный вопрос, но не меньше хотелось понять, что у них за отношения. Разобраться в динамике и принципах.

– Если книга не врет и Рейес действительно создает адские миры, почему ты заставляешь его делать за тебя всю грязную работу?

Ничуть не обидевшись, Иегова отклонился назад, словно наша беседа вызывала в нем легкий интерес.

– Мы ведь все-таки боги. Мы создаем, формируем, лепим. Рейазикин не исключение. Только думает он слегка мрачнее, чем большинство богов. Да и сам по себе он слегка мрачнее. А тьма, которую он несет в себе, порой приходится весьма кстати.

– То есть вся тьма, которую создает Рейес, берет начало в нем самом? И эта тьма – часть его сущности?

– У всех нас свои сильные стороны.

Разговор с Богом очень напоминал разговор с Михаилом. Тяжело вздохнув, я нехотя пробормотала:

– Мне сказали, мы с тобой дружили.

– Было дело.

– А вот я не знала, потому что не помню. Ты забрал у меня воспоминания?

– Это входило в соглашение. Все есть в договоре.

У меня распахнулись глаза.

– Где-то существует настоящий договор?

Бог мягко рассмеялся:

– Нет. А если бы и существовал, то ты бы его уже нарушила, согласна?

– Это еще почему?

– Твоей задачей было либо приручить моего брата, либо поглотить его. Похоже, ты не справилась ни с тем, ни с другим.

– И поэтому ты науськаешь на собственного брата целую армию?

– Его нужно остановить. У тебя шанс уже был, так что…

– Да что такого ужасного он сделал?

Будто внезапно загрустив, Иегова опустил голову.

– Это касается только нас с ним.

– Мне нужно больше времени.

– Я дал тебе день, и ты потратила его впустую.

– Ничего подобного. Просто я… я не знаю, что делать. Не знаю, как до него достучаться.

– Скоро все это уже будет не важно.

– Ты этого не знаешь.

Я встала и пошла к Богу, но не сделала и шага, как мне стальной рукой преградил путь появившийся из ниоткуда Михаил.

– Я его не брошу. А если ты вышлешь армию, я буду драться с ним плечом к плечу.

Взгляд Бога прошел по мне с головы до ног. Он меня оценивал. Анализировал.

– Ты победила. Я даю тебе вечность.

– Наверняка здесь какой-то подвох, – подозрительно сощурилась я.

– Разве подвохи не скрываются повсюду?

– И в чем же заключается конкретно этот? – процедила я сквозь зубы.

– Тебе не понадобится вечность. Он найдет то, что ищет, и ты будешь вынуждена принять решение.

– И когда он найдет то, что ищет?

– В течение нескольких часов. Если, конечно, ты не отыщешь Рейазикина первой.

Не успела я задать еще один вопрос (например, что именно ищет Рейес), как Иегова с Михаилом испарились.

Я опять уселась на скамейку. Ну, хоть время удалось выбить. Или все-таки нет?

***

По пути обратно в Альбукерке я была так взбудоражена, что не помогал и красивенный рассвет, уже забрезживший над горизонтом. По небу словно расплывались капли акварели, попавшие сюда прямиком из рая, а я все не могла решить, что делать, – впасть в депрессию или запаниковать на всю катушку.

Явно ощутив мои душевные терзания, в машине появилась Артемида и уселась над рычагом переключения передач. То есть попой она сидела на пассажирском сиденье, а передние лапы лежали у меня на коленях. Появилась моя хранительница не просто так, а чтобы меня успокоить. И тот факт, что из-за огромной головы вести машинку стало, мягко говоря, неудобно, ни капельки меня не волновал. Особенно в нынешних обстоятельствах. И вообще, Артемида у меня умница. К счастью, пока моим рукам приходилось лежать на упомянутой огромной голове, руль этой самой голове никоим образом не мешал.

Я почесала хранительницу за ушами.

– Нам нужно найти выход, красавица. Если бы ты была сердитым богом, что бы ты искала?

У меня оставались считанные часы до того, как Рейес найдет, что ищет. Я хотела знать, что это такое, прямо сейчас. Если Рейес это что-то найдет, я должна буду принять решение. А если это не ядерная боеголовка, то вообще не понимаю, с чего это я буду прямо-таки обязана что-то решать. Лично у меня с принятием всяких решений туго. А так называемая «усталость от принятия решений», между прочим, очень даже существует. Я читала.

– Что нужно богу? Больше силы? У нас ее и так хоть отбавляй.

Артемида решила во что бы то ни стало помыть мне всю руку и принялась вылизывать меня от запястья до плеча. А все потому, что никакая одежда ее длиннющему языку не помеха. Причем язык действительно настолько длинный, что Артемида легко могла бы вылизать меня с ног до головы в один присест.

Тем не менее, когда она добралась до подмышки, пришлось положить конец ее стараниям. В конце концов, я совсем недавно намазалась дезодорантом. Да и щекотки боюсь страшно.

– Может быть, он ищет что-то такое, до чего нам вообще никогда не добраться. Например… – Я поскребла в затылке и потянула себя за волосы. – Например… что? Что, черт возьми, может понадобится богу?!

Единственное, что приходило на ум, – это божественное стекло. Но его больше нет. Рейес искал угли и пепел. Ладненько. Так что же это может быть? Следы от извержения вулкана? От ядерного взрыва? От походного костра?

Я расстроенно стиснула зубы. Почувствовав мое состояние, Артемида принялась вылизывать мне лицо. Слава Брату Рейеса, я не накрасилась.

Минуточку! Я даже подскочила. Точнее сначала подвинула пятидесятикилограммовую ротвейлершу, притормозила, свернула на свою полосу и только потом подскочила. Может быть, мне удастся обвести Рейеса вокруг пальца. Призову его и предложу помощь. Я ведь могу помочь ему в поисках, верно?

– Не советую.

Словно теплым медом, меня омыло бархатистым голосом, от звучания которого проснулись и без того напряженные мышцы.

Я покосилась вправо. Рейес сидел на пассажирском сиденье. Как всегда, его плечи были широкими и могучими. Колени – слегка раздвинуты. Все тело казалось чересчур большим для такого маленького пространства.

Артемида подпрыгнула и уставилась на Рейеса, не зная, друг он или враг. А потом очень медленно усадила на меня все свои пятьдесят килограммов. Оглянувшись на Рейеса, она заскулила, словно всхлипнула. Что ж, тут я с ней полностью солидарна.

Он повернулся туда, где его правое плечо прикасалось к двери Развалюхи. Чтобы видеть меня в стекле. Темные глаза мерцали, впитывая рассветные цвета и отражая их для меня. Прямой нос и красивые губы настолько идеально сочетались, что без всяких усилий буквально кричали о чувственности их обладателя. Такое впечатление обычно создают супермодели и парни с обложек.

Оторвав взгляд от Рейеса, я сосредоточилась на том, чтобы верно рассчитывать расстояние между машинами. Мало того, что мне приходилось смотреть на дорогу из-за Артемиды, так еще и час пик уже начался. Жители Берналильо и Санта-Фе вовсю двигали в Альбукерке, из-за чего лавировать в транспортном потоке стало еще труднее.

– Не советуешь что? – поинтересовалась я, радуясь тому, что между нами своеобразным барьером торчала Артемида.

Чтобы успокоить хранительницу, я обняла ее одной рукой.

– Однажды ты уже обвела меня вокруг пальца.

– Ты меня тоже.

Несколько долгих секунд Рейес молчал, а потом проговорил:

– Значит, ты помнишь.

– Не особенно. Только что прочла нашу биографию, на которую никто не давал разрешения. Чтиво оказалось очень… информативным.

Он сдвинул брови, словно пытался понять мои слова.

– Рейес, что ты ищешь?

– А что? Хочешь помочь? – усмехнулся он.

– Хочу тебя остановить. Похоже, так или иначе мне придется это сделать.

Рейес не ответил, поэтому я повторила:

– Что ты ищешь?

Поджав губы, он опять уставился в окно.

– Не знаю. Он мне не говорит. – Когда он снова повернулся ко мне, его глаза были настолько красивыми, что смотреть в них было больно. – Мне не говорит, но тебе скажет.

Сзади посигналили, и я машинально крутанула руль вправо, вырвавшись из похожего на транс сна, в который меня погрузил Рейес. Опять сон, черт бы его побрал! Я остановилась на обочине, чтобы угомонить нервишки и перевести дух. И тут меня осенило. У меня на коленях по-прежнему сидела Артемида. Она видела Рейеса. А значит, это был не сон.

Уже не чувствуя ног, я стала сдвигать с себя ротвейлершу, но тут вдруг нарисовался Ангел и уселся там, где только что сидел Рейес.

– Ты его видел? – спросила я.

Ангел нахмурился и рассмеялся, когда Артемида перелезла к нему. А потом, ухохатываясь, уточнил:

– Кого?

– Рейеса. Он только что был здесь.

– Нет, loca[20]20
  (Исп.) Сумасшедшая; помешанная; дурочка.


[Закрыть], не было его.

– То есть это был сон?

– Понятия не имею, – пожал плечами Ангел. – Только Рейеса тут всяко не было. Рейазикин, может, и был, а Рейеса точно не было.

– Ну конечно. Надо же, как вам, ребята, нравится постоянно тыкать меня в это носом!

Заметив просвет в движении, я выехала на шоссе и услышала, как бренчит сотовый. Я ответила. Точнее попыталась.

– Где тебя носит?! – выпалила Куки раньше, чем я успела сказать «Дом бабочкиных гениталий Чарли». – С тобой все в порядке? Почему ты уехала? – Подруга обложила меня вопросами, не давая времени ответить хотя бы на один. – Ты прочла третью книгу? Я уже несколько часов пытаюсь дозвониться. Куда ты ездила?

В конце концов пришлось ее перебить.

– Все путем, Кук. Я уже возвращаюсь.

– Ты хоть немного поспала?

– На этой неделе нет. Но как только закачу капитальный скандал строптивому муженьку, тут же впаду в спячку. На год. А может, и на два.

Куки начала успокаиваться:

– Ты как, солнце?

– Это я должна задать тебе этот вопрос. Сама-то ты поспала?

– Нет. То есть маленько покемарила. У тебя. Роберт проснулся, увидел, что меня нет, и дал по городу ориентировку на розыск. Но отозвал, когда я вернулась домой. Я не поэтому звоню. Ты просто обязана прочесть третью книгу. Ну, последнюю. Она о двух звездах. В смысле о тебе и Рейесе. Зачем автор называет вас звездами? Почему не назвать вещи своими именами? В смысле вас – богами? Он вообще в курсе, кто вы такие? И как ему удается все это видеть?

Куки болтала без умолку – явно вчера перебрала. Кофеина, само собой. Я не выдержала и громко зевнула. Подруга тут же опомнилась:

– Прости, солнце.

– Нет-нет, все в порядке. Я слушаю. А ты продолжай. Значит, как ему удается все это видеть.

– Чарли… Тебя буквально растаскивают в разные стороны. Представить не могу, как ты держишься.

– А я о чем? Кстати, я уже предложила научному сообществу инвестировать в «сыворотку Эластики[21]21
  Персонаж полнометражного компьютерного анимационного фильма «Суперсемейка» (2004).


[Закрыть]», так что, как только ученые возьмутся за голову и придумают что-то полезнее «Виагры», я буду в шоколаде.

– Меня тоже впиши.

– Погоди-ка… – В меня ураганом врезалась шикарная идея. – Я придумала! Аре и Ола. Поняла? Имена для «девочек».

– Нет. Забавно, конечно, но нет.

– Вот гадство…

– А мне нравится, – выдал Ангел, оценив мой выбор.

– Спасибочки. В общем, я с Богом пообщалась.

В трубке воцарилась тишина. Я даже успела подумать, какой взять латте – со взбитыми сливками или без.

Лишь спустя какое-то время Куки уточнила:

– С богом? В смысле с тем самым Богом?

– С единственным и неповторимым. Он такой загадочный – просто жуть.

– Разве не все боги такие?

Тут она права. В основном боги скрытные и таинственные. А вот я – нет. Я как открытая книга. Сейчас вообще в буквальном смысле, потому что по миру разлетается с бешеной скоростью моя ни разу никем не санкционированная биография.

– Раз ты все еще жива, то аудиенция, видимо, прошла неплохо.

– Да вообще прекрасно! Я ни на шаг не приблизилась к решению проблемы с беглым супругом. Зато у меня теперь есть целая вечность на то, чтобы с этим разобраться. Или несколько часов. Тут уж как карта ляжет.

– Вот и славненько.

Заверив Куки, что все пучком и я уже еду домой целая и невредимая, я повесила трубку и уделила все свое внимание покрытому кровью мертвому подростку, на котором сидела ротвейлерша.

– Как жизнь, mijo[22]22
  (Исп.) Сын, сынок; парнишка; дружочек.


[Закрыть]?

– Гектор испарился, – ответил Ангел, пыхтя под весом Артемиды и пытаясь увернуться от языка, которым его умывали.

– Вот блин! Мне очень жаль. А кто такой Гектор?

– Гектор Феликс. Жмурик, на которого тебе нужна была инфа.

– Ну да.

– А мне нужна прибавка.

– Лады, но только потому, что ты вежливо попросил. Говоришь, Гектор испарился?

– Ага. Ну в смысле… в этом мире его нет. И как-то я сомневаюсь, что он попал в хорошее местечко.

– Ага, я тоже сомневаюсь. Узнал что-нибудь, что поможет Пари?

– Она мне нравится. Это считается?

– Нет, но мне она тоже нравится.

– Короче, я думаю, что Гектора могли пришить футболисты, но точно сказать не могу.

– Правда? – удивилась я.

Свернув на Сентрал, я чуть не врезалась в женщину на желтом «ауди», которая никак не могла решить, по какой полосе ехать.

– Боже мой! Да выбери уже какую-нибудь!

– В общем, после Пари Гектор завалился в бар и поцапался с игроками из «Lobos»[23]23
  (Исп.) «Волки». Футбольная команда Университета Нью-Мексико.


[Закрыть]. Мозгов чуваку явно не хватало.

– Это точно.

– Если верить Домино…

– Домино?

– Ага. Ну тот, который вечно зависает в баре на Сан-Матео.

– Вот оно что! – буркнула я, пропитав голос вторым своим любимым «азмом», который начинается на «сарк».

– Вы с ним встречались. Он тогда так за тобой приударил, что чуть не испоганил твое прикрытие.

– Давали бы мне пятачок каждый раз, когда призрак…

– Он был частным детективом. Неужели не помнишь? В гавайской рубахе ходит.

– А-а! – воскликнула я, подъезжая к окошку заказов в кафе «Кофейный сок». – Ты о Магнуме!

– Нет. Его Домино зовут.

– Да нет же. То есть да. Перед самой смертью он как раз увлекся детективом Магнумом[24]24
  «Частный детектив Магнум» – американский телесериал (1980–1988). В главной роли – Том Селлек.


[Закрыть]. Понятия не имела, что он и правда был частным сыщиком.

– Да плевать. Короче говоря, в ту ночь Домино был в баре. Сказал, что этот твой Гектор приперся в хлам пьяный. Бармен попросил его уйти, а тот забуянил. Грозил, что прибьет и бармена, и всю его семью. Вот футболисты и вмешались.

– Ага, ага, – поддакнула я, слушая вполуха.

Время поджимало. Пора принимать решение. Ну как же тяжело мне даются эти решения!

– Они сказали чуваку валить домой и проспаться, а он пушку достал.

– Поняла. Пушку.

Очередь подошла быстро. Сейчас или никогда. Я подъехала к динамику и так уверенно, как только могла, проговорила:

– Здравствуйте. Мне большой мокко с… нет, без взбитых сливок. Нет, со сливками. То есть без. Да. Нет. Со сливками. Точно со сливками.

Сотрудница рассмеялась и чересчур приятным для такой безбожной рани голосом поинтересовалась:

– На завтрак ничего не желаете?

Ну зачем она спросила?!

– Нет. Да. В общем, я возьму этот, как его… Нет. Может, лучше… Нет, это тоже не надо. Ладно, проехали. Нет, минуточку. Если можно, я бы взяла один из этих английских а-ля маффинов, которые с яйцом, ветчиной и сыром. Или шоколадный круассан… В общем, что для вас проще, то и давайте.

Барышня снова рассмеялась:

– Может быть, возьмете и то, и то? Тогда сможете выбрать позже.

Вот блин! А она молодец.

– Беру.

Я поехала дальше, пока мне не втюхали что-нибудь еще. На меня вовсю с отвисшей челюстью пялился Ангел.

– Что это, на хрен, было, Чак?

– А что такого? В последнее время у меня трудности с принятием решений. Это называется «усталость от принятия решений».

Отвисшая челюсть на место так и не поднялась.

– Это всамделишная фигня.

– Тебя на пилюльки посадить надо.

– Я в интернете читала.

– У меня мама тревожится.

Расплатившись за заказ, я беспокойно уставилась на Ангела:

– Тревожится? Почему? Что-то случилось?

– Не знаю, – пожал плечами он. – Жизнь такая, наверное. Потому-то мне и нужна прибавка.

Я сделала мысленную пометку заскочить к маме Ангела. Зарплату я ему плачу, пополняя банковский счет его матери. Раньше это было анонимно, но какое-то время назад она все узнала и отказалась принимать от меня деньги. К сожалению, когда счета пополняются наличными, да еще и по ночам, отследить такое практически невозможно. Особенно если тот, кто пополняет счет, в лыжной маске и умопомрачительных чулках.

– Ваша сдача, – сказала очередная сотрудница, которую нисколько не напрягал тот факт, что я беседую с пассажирским сиденьем.

– Спасибочки.

Отъехав от кафе, мы двинулись к моему ни капельки не скромному жилищу, как вдруг пришло сообщение от Эмбер, из-за которого у меня по спине поползли беспокойные мурашки: «Как понимать, когда кто-то, кто фигурирует в твоем расследовании, грозится отпинать тебя по лицу и продать твои зубы на «еБэй»?».

Чтобы продолжать рулить и никого при этом не убить, я отправила ответ с помощью Сири: «Я бы сказала, что ты скорее всего нашла своего виновного. «Скорее всего» – ключевые слова. Осталось выяснить его мотивы».

«Ее, – снова написала Эмбер. – Она в команде по волейболу. Помощница тренера».

– Чего?! – заорала я на Сири, потом сдалась и набрала номер маленькой засранки.

– Привет, тетя Чарли! – радостно, как всегда, поздоровалась Эмбер.

– Какого черта? Почему помощница тренера тебе угрожает?

– Не мне, а Петалуме.

– Кто такая эта Петалума?!

– Наш специальный следователь, ответственный за обеспечение.

Я удивленно поморгала.

– Уже расширяетесь?

– Ведем три дела одновременно. Как у тебя дела?

– Солнышко, ты хоть знаешь, что такое обеспечение?

– Нет, мы вчера это в сериале слышали. Звучит круто, скажи?

– Еще бы! Я хочу, чтобы все, что ты мне только что рассказала, ты передала своей маме. Разве что об обеспечении можно не говорить. И попроси маму выяснить, кто такая эта помощница тренера.

– Я и так знаю, кто она такая.

– Не-е-ет, скажи маме, что тебе нужна грязь. Липкая, мерзкая грязища.

– Грязь, значит. О’кей. Это какой-то технический термин, который надо запомнить?

– Ясное дело. У мамы спроси. – Повесив трубку, я покосилась на Ангела: – Что было потом?

– А на чем мы остановились?

– Гектор. Бар. Футболисты. Пушка.

– А, ну да. Так вот. Гектор достает пушку, а один из чуваков, весь такой исподтишка, выбивает пушку прямо у него из рук. Тут начинается махалово, и Гектора вырубают. Футболисты в панике, а владелец бара говорит им идти домой. Типа, он со всем разберется. Как по мне, они там все кореша, видимо. А владелец не хотел, чтобы чуваки испаскудили себе карьеру из-за куска дерьма вроде Гектора Феликса.

Похоже, этот парень никому не нравился.

– Футболисты, значит, уходят, а бармен звонит какому-то мужику. Другу или типа того. Но тот даже приехать не успевает, как Гектор очухивается, говорит, мол, он еще вернется, чтобы бармена завалить, и ему нужны имена чуваков, чтобы завалить и их тоже.

– Парень явно с головой не дружил.

– Короче, Гектор сваливает, весь побитый и заляпанный кровью и черт знаем чем еще, а через несколько часов находят его труп. Любопытный поворот?

– Очень, – отозвалась я. – Как бар называется?

– Они сейчас закрыты. Рано же.

– Но еду-то подают. Наверняка есть доставка.

– Тебе виднее, – пожал плечами Ангел. – «Проныра» на Сан-Матео.

Как только представился шанс, я развернулась в обратную сторону и двинула в «Проныру».