Текст книги "Седьмая могила без тела (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Закрыв дверь машины, я пошла вверх по склону. Как по волшебству, рядом появился Рейес. Правда, не стал опять закидывать меня претензиями на счет того, что ушла без него. Так или иначе, ему придется смириться. Потому что сегодня мне было нужно, чтобы он чем угодно занимал Кит, если вдруг на пути попадется призрак. Конечно, можно воспользоваться сотовым, что я иногда и делаю, когда разговариваю с мертвецами, но бывают случаи, когда этот вариант отпадает. Порой ситуация требует более решительных действий. Однажды, например, мне пришлось подержать чувака, умершего во время ограбления супермаркета, в удушающем захвате. Чувствовала я себя, мягко говоря, неловко, учитывая, что поблизости маячили копы. Чудом пронесло, чтобы не попасть в дурдом. Но чувак рассказал мне все, что было надо, так что оно того стоило.

И все-таки я не имела ни малейшего желания устраивать подобные спектакли на глазах у Кит. Она из хороших парней. Не хотелось бы, чтобы она посчитала меня буйной психопаткой. Теплоты в отношения такие вещи не добавляют.

Пешком мы прошли по густой опавшей листве через буйно разросшийся подлесок, пока не оказались на большой поляне с озерцом и несколькими постройками. Когда-то цветущий, пышущий жизнью лагерь превратился в умирающий клочок земли с осыпающимися домиками и поблекшей зеленью.

– А весь этот кошмар произошел случайно не в пятницу тринадцатого[7]7
  «Пятница, 13-ое» – х/ф о серийном убийце Джейсоне Вурхизе, переживший несколько ремейков. События фильма происходят в заброшенном лагере «Хрустальное озеро».


[Закрыть]? – спросила я, заметив посреди озера деревянную весельную лодчонку, которая мерно покачивалась на воде. Ей-богу, мне и в голову не приходило, что будет так жутко.

– Нет, – догнав меня, отозвалась Кит.

Осторожно обойдя разлапистый высокий кактус, я вышла на залитый солнцем пятачок и уставилась на играющих детей. Все девочки. Они прыгали через скакалку, играли в классики прямо в пыли, собирали головоломку из маленьких дощечек, связанных истертой веревкой, и падали в траву, хохоча до колик в животе.

Сцена пробудила во мне воспоминания из детства. Задолго до появления Джессики у меня была подруга по имени Рамона. С кожей цвета черного кофе и вьющимися волосами, которые ей заплетали в две коротенькие косички, не достающие даже до плеч. И косички постоянно торчали в стороны. Те дни занимали особое место в моей памяти. Тогда мне казалось, что солнце встает только ради Рамоны. А ее смех согревал до глубины души.

Нам было по семь лет, когда ее на велосипеде сбила машина. В тот день Рамона ехала ко мне. После этого мы еще много лет играли, пока она не решила, что без нее я не пропаду. Когда она через меня перешла, я узнала истинное значение любви, и это навсегда отпечаталось в моей памяти. И, только когда мы познакомились с Куки, я поняла, что такая любовь может встретиться в жизни не раз. Настоящая привязанность. Искренняя, самоотверженная дружба. Эпических масштабов верность, когда все отдашь друг за друга.

Глядя на этих девочек, которые, без сомнений, погибли при трагических обстоятельствах, я увидела ту самую любовь, ту самую близость. И не важно, что именно эти ужасные обстоятельства и свели их вместе. Они прыгали, бегали и смеялись, словно каждый день объедались кексами и сладкой ватой.

– Ужасно печально видеть это место таким, – вздохнула агент Карсон, оглядывая лагерь. – Брошенным. Совершенно безжизненным.

– Напомните-ка мне, сколько здесь убили человек, – попросила я.

Прислонившись к дереву, Рейес с легкой улыбкой наблюдал за безмятежными детскими играми. Я и забыла, как он любит детей. По его мнению, дети – это круто. Да уж, он наверняка станет потрясающим отцом. Может быть, вместе с ним мне и удастся справиться со священными материнскими обязанностями.

– Пять, – сказала Кит. – И одна девочка пропала без вести. Ее так и не нашли.

Я кивнула:

– Подозреваемых по имени Джейсон не было?

– Нет, – тихо усмехнулась она. – Но в списке допрашиваемых была некая миссис Вурхиз. На допросах казалась весьма обеспокоенной.

Несколько секунд Кит пристально смотрела на меня, а я искоса поглядывала на девочку, которая несмело шагнула к нам поближе. Чуть младше остальных, с поразительно белыми волосиками, сказочно обрамлявшими кукольное личико. На ней было платье из водопада изумрудных рюшей. Такой наряд в летнем лагере увидеть никак не ожидаешь. Но самым прелестным в ней были ушки, выглядывающие из-под волос и чуточку загнутые сверху. Существуй эльфы на самом деле, она была бы одной из них. Или маленькой лесной феей.

– А что? – наконец спросила агент Карсон с любопытством, щедро приправленным подозрительностью. – Зачем вы спрашиваете, скольких здесь убили, если сами вдоль и поперек изучили дело?

Притворяясь, будто рассматриваю землю, как какой-то следопыт, я присела и, улыбнувшись маленькой фее, протянула ей руку так, чтобы не видела Кит.

– На всякий случай.

Здесь погибло больше пяти человек. Пока фея раздумывала, я еще раз осмотрелась по сторонам. Вокруг нас играло восемь или даже девять девочек. Фея внимательно глядела на меня, явно приспосабливаясь к свету, который меня окружает. Видят его только призраки и некоторые другие сверхъестественные существа. Я, например, не вижу. Но, судя по реакции других, это нечто удивительное.

Рядом со мной присел Рейес, и фея пугливо отступила назад. Я сердито уставилась на него, но он кивнул в сторону деревьев. Из-за сосны выглядывала еще одна девочка. Если бы не полосатая футболка и бирюзовые шорты, я бы ее и не заметила.

Я показала глазами на Кит, и Рейес согласно кивнул.

– Можно мне еще разок взглянуть на дело? – попросила я.

Рейес встал на ноги, а Карсон передала мне папку. Поняв, что Рейес не собирается к ней подходить, фея явно успокоилась, подняла руку и над чем-то рассмеялась. Я так и не поняла, что ее рассмешило, но улыбка была заразительной. До меня вдруг дошло, что и я, и Рейес улыбаемся точно так же.

– Место преступления осмотреть не хотите? – спросила меня Кит, начиная удивляться тому, как я себя веду.

И это было замечательным поводом ее отвлечь.

– Конечно. Может быть, проводите туда Рейеса? А я через минутку подойду.

Не зная, что и думать, Кит переводила взгляд с меня на Рейеса и обратно. А потом, пожав плечами, повела его к домикам.

На главном здании, которое, видимо, служило офисом администрации, все еще кое-где висели остатки полицейской ленты. Изодранные полоски покачивались на легком ветру, поднимая с земли столбики пыли. Стекла в большинстве окон были разбиты, крыша слегка покосилась. Брошенные здания всегда стареют.

Наконец у меня появился шанс нормально поговорить с девочкой, которую явно очаровал мой свет. Я подмигнула ей, но не успела и рта раскрыть, как рядом нарисовалась Джессика и закрутилась вокруг своей оси, разглядывая девочек, которые вдруг побросали свои дела и теперь открыто глазели на нас. Большинству из них было любопытно, но некоторые явно готовились дать деру. Наверняка они испарятся раньше, чем я успею задать хоть один вопрос.

– Что здесь произошло? – ошеломленно спросила Джессика.

– Точно не знаю, – ответила я, – но мы над этим работаем.

Еще одна девочка, на вид лет девяти-десяти, присоединилась к фее, которая уже вовсю кружилась вокруг меня. Вдвоем они выглядели так, словно жарким летним днем бегают мимо разбрызгивателей – носились рядом и пытались поймать искры моего света, хлопали и заглядывали себе в ладошки, а потом весело смеялись. Я не могла удержаться и смеялась вместе с ними, зато Джессика продолжала смотреть на них с крайне озадаченным видом.

– Не понимаю, – нахмурилась она. – Что с ними случилось?

– Я не знаю, Джессика. – Покопавшись в папке, я наконец нашла газетную статью с фотографией того самого бомжа, которого часто видели в этих местах. Его привезли в участок для допроса, и кто-то сделал снимок. – Это мы и пытаемся выяснить. – Я протянула открытую папку девочкам. – Можно я вас кое о чем спрошу?

Первой осторожно приблизилась та, что постарше. За ней – фея. Я показала пальцем на подозреваемого:

– Из-за него вы здесь? Он вас убил?

Говорить об этом вслух было ужасно. Но не существует способа сказать такое помягче. За всю свою жизнь я убедилась в одном: в девяноста девяти процентах случаев мертвые намного проще говорят о своей смерти, чем живые.

Сощурившись, старшая заглянула в папку и покачала головой. А вот фея, наоборот, энергично закивала.

– Это не он, – возразила старшая.

– Он. Сама посмотри. – Фея провела пальцем по фотографии, пока не остановилась на чем-то на заднем плане.

Это был коп. Или, может быть, помощник шерифа. Он стоял в стороне и разговаривал с какой-то женщиной. Наверное, с журналисткой. Фотограф сделал снимок как раз тогда, когда мужчина повернулся и посмотрел прямо в камеру.

– Точно! – сказала старшая. – Это он. Он пришел к нам домой. Я уже вернулась из школы, а мамы еще не было. Он сказал, она попала в аварию, и мы должны поехать в больницу. Только до больницы мы так и не доехали.

Фея опустила голову.

– А я была в гостях у подружки. Хотела пойти домой, потому что Синди Крейн вырвало. А потом и мне стало плохо, ну я и ушла. Только заблудилась. Он сказал, что поможет мне найти маму. – Когда она взглянула на меня огромными зелеными глазами, сердце зашлось от боли. – Сначала он был очень-очень добрым.

Я зажмурилась. Не понимаю. Почему в мире так много зла? Чем эти чудесные девочки заслужили такую ужасную участь? Я подумала о будущей дочери. С чем ей придется столкнуться? Что придется преодолевать? Честно говоря, приятными эти мысли не назовешь и с натяжкой.

С трудом держа себя в руках, я глубоко вздохнула.

– Вы что-нибудь знаете о людях, которых здесь убили? Когда на них напали, они готовились к открытию лагеря.

Фея показала на здание:

– Это там. Там их убили.

– И вы знаете, кто это сделал?

Она опять показала на фотографию. На того же мужика.

– Он привез сюда Ванессу, – добавила старшая. – А они его видели.

Значит, эти люди заметили, как он хоронит очередную жертву, и он с ними расправился.

– Вы знаете, где вас похоронили?

– Конечно, – ответила фея и махнула в сторону деревьев, окружающих поляну. – Там, у большущего камня.

Теперь хоть можно сказать Кит, где искать. Само собой, она захочет узнать подробности, но все равно все сделает как положено. Эти девочки заслуживают нормальных похорон. А их родственникам необходимо хоть что-то знать наверняка.

– Мы все там, кроме Лидии, – вдруг сказала старшая.

– Лидия Уикс? – переспросила я, в тысячный раз просматривая записи. – Девочка из лагеря, которую так и не нашли?

– Ага, он ее забрал куда-то в другое место. Она с нами не играет. Прячется там, где деревья.

На этот раз они обе показали в другую сторону – на девочку в бирюзовых шортах.

– Это она? – уточнила я, поднимаясь на ноги.

– Ага.

Я наклонилась к девочкам:

– Я скоро вернусь, хорошо?

Они кивнули и опять стали ловить свет, мельтеша, как мотыльки в солнечных лучах.

У Джессики был совершенно растерянный вид, но я все-таки попросила:

– Не окажешь мне услугу? Присмотришь за ними, пока я не вернусь?

– Чего? Я?! – Можно подумать, я ей побриться наголо предложила. – Я не могу… не умею… Я ничего не знаю о детях.

– Добро пожаловать в клуб, – подмигнула я.

Перед тем как пойти к Лидии, я посмотрела на постройки. У главного здания, стоя спиной ко мне, Кит что-то объясняла Рейесу. Решив, что более подходящего момента не придумаешь, я сорвалась с места, как матерый спринтер, и мельком заметила сердитый взгляд Рейеса.

Стоило мне приблизиться, как Лидия спряталась глубже в тень. Ей было одиннадцать, на капельку больше, чем всем остальным девочкам. Глядя на меня, она слегка нахмурилась. Похоже, в ней текла азиатская кровь. Темные миндалевидные глаза, прямые черные волосы ниже плеч.

Боясь ее спугнуть, я остановилась и медленно пошла вперед.

– Привет, Лидия. – После пробежки легкие горели, сердце неслось вскачь. Шагнув еще чуточку ближе, я изобразила самую дружелюбную из своих улыбок. – Меня зовут Чарли.

Ни слова не говоря, девочка развернулась и помчалась прочь.

– Ну класс! – проворчала я, нырнув под ветку и опять сорвавшись на бег. – Всегда проигрывала в салки. Вечно приходилось за всеми бегать. – Уже едва дыша, я споткнулась не то о листик, не то о какой-то корешок. – Даже подумывала имя сменить на Салка. Было бы веселее играть.

Слава богу, Лидия бежала зигзагами, а потом вдруг одним изящным прыжком пролетела над упавшим деревом. Мне такой трюк оказался не по зубам. Ободрав ноги о кору, я перелезла через препятствие и, пыхтя и задыхаясь, спрыгнула по другую сторону. Правда, посетовать на судьбу еще хоть немножко не удалось. Лидия наконец остановилась и смотрела себе под ноги. Пожелав эритроцитам поскорее насытиться кислородом, я тихонько пошла вперед, но, только когда подошла ближе, поняла что к чему. В одном месте на земле скопились листья и обломки веток, что очень напоминало неглубокую могилу. В грязи сбоку от холмика отчетливо виднелся скелет маленькой руки.

– Мне очень, очень жаль, Лидия, – все еще не отдышавшись, сказала я.

– Я хотела, чтобы вы сами увидели.

Присев, я очень осторожно коснулась косточек и только потом оглянулась на девочку:

– Я прослежу за тем, чтобы тебя обязательно нашли.

Она кивнула, и темные глаза наполнились слезами.

Мне хотелось сказать, что она может через меня перейти, снова увидеться с родителями, которые погибли в тот же день, но внезапно послышалось низкое утробное рычание.

По спине пополз озноб, глаза заметались от одной тени к другой.

– Медведь, что ли? – спросила я. – Очень надеюсь, что все-таки не медведь.

Выражение лица Лидии изменилось. Она смотрела на меня огромными беспокойными глазами.

– Я не должна была приводить вас сюда. Простите. Но мне хотелось вам показать…

Я встала.

– Я знаю, солнышко. Все в порядке.

– Нет, не в порядке, – поникла девочка. – Я поступила, как эгоистка!

– Вовсе нет, – строго сказала я.

Лидия явно собиралась расплакаться, но каким-то чудом еще держалась. А потом прошептала:

– Вы должны знать! Их призвали.

Коснувшись ее руки, я подалась ближе:

– Кого, солнышко? Кого призвали?

Рычание становилось все громче, и девочка оглянулась:

– Монстров! Их призвали. Целых двенадцать монстров!

Я застыла, зациклившись на числе двенадцать. Потом расправила плечи и развернулась, выискивая в тенях адских псов – неуправляемых зверей, сбежавших из мира вечного проклятия, чтобы всласть порезвиться на земле. И разорвать меня на мелкие кусочки.

Не успела я задать очередной вопрос, как Лидия снова зашептала. Ее слова будто окутали меня черным, извечным дымом:

– Бегите… скорее!

Глава 2

Все мы ищем того, чьи демоны споются с нашими.

Наклейка на бампер

Обратно в лагерь я припустила так, что даже не замечала, как по лицу беспощадно хлещут ветки и сосновые иголки. Легко перемахнув через поваленный ствол, я зигзагами неслась между деревьями, едва ли осознавая, что окружающий мир превратился в размытое пятно. А все потому, что сосредоточилась только на звуках. Точнее на одном конкретном звуке – на рычании, которое почему-то больше ни разу не слышала.

Рядом в нематериальном виде появился Рейес, окутав меня фирменным жаром, но на объяснения времени не было. Выскочив из леса, я пулей помчалась к домикам и заорала не своим голосом:

– Двигаем отсюда! Быстрее!!!

Чуть не врезавшись в крайне озадаченную Кит, я подхватила с земли папку, которую сама же там и оставила, и поскакала к джипу. Без малейших возражений Карсон двинула за мной, на бегу вытаскивая ключи.

– Медведь? – спросила она, когда все уже сели в машину.

– Типа того, – уклончиво ответила я и многозначительно покосилась на Рейеса.

Крепко стиснув зубы, он осматривался по сторонам, а Кит уже успела выполнить идеальный полицейский разворот, подняв столб пыли.

Было не по себе вот так, не попрощавшись, бросать девочек, но я пообещала себе, что обязательно вернусь, когда с этой лабудой по поводу Дюжины будет покончено.

– Итак, – начала я, когда мы выехали на дорогу, – на восток от построек, сразу за кромкой деревьев у здоровенного валуна похоронены как минимум восемь девочек.

– Что?! – обалдела Карсон.

– А Лидия Уикс в противоположном конце лагеря в неглубокой могиле. Там рядом дерево упало.

Кит притормозила у обочины, отчего я не на шутку разнервничалась. А если псы меня видели? Пойдут ли они по следу? И если да, то что дальше? Вытащат меня из машины и радостно разберут на составляющие?

– Нам не стоит останавливаться, – выпалила я, чувствуя, как вспотели ладони. Не то от неожиданных физических нагрузок, не то от нервов.

– О чем вообще речь? Какие еще девочки?

– Ах да! – Я взяла папку и нашла газетную статью. – Это ваш убийца. Лагерь для него был личным кладбищем. А люди, которые готовились к открытию, оказались там в неподходящее время. Может, все-таки поедем, а?

Кит не глядя взяла папку.

– Ну и как вы обо всем этом узнали?

Я беспомощно вздохнула, хорошо понимая, что не могу удовлетворить ее любопытство:

– Это моя работа, Кит. Просто поверьте мне на слово. Скажите коллегам, что мы хорошенько осмотрелись на местности и нашли тело. Могу даже карту нарисовать, где ее найти.

– А можете и показать.

Не успела я и глазом моргнуть, как Кит уже ехала обратно. Я коснулась ее руки:

– Не могу.

Мы стояли на нейтралке посреди дороги, как вдруг появилась еще одна машина. Не зная, что у нас на уме, водитель притормозил.

Секунду спустя Кит развернулась и поехала вниз с горы.

– Мне нужна карта.

– Будет сделано. – Я ткнула пальцем в копа на фоторафии. – Узнаете этого человека?

Наконец-то Карсон соизволила взглянуть на вырезку из газеты:

– Нет. А что?

– Он был в списке подозреваемых?

– Нет. Но один из агентов-оперативников рассказывал, как ссорился с помощником шерифа из Лос-Аламоса. Тот якобы задавал уйму вопросов, что, в принципе, вполне объяснимо, но наш парень утверждал, что помощник крайне изворотливо выуживал информацию и хотел знать все до мельчайших подробностей. Хотя дело и подавно не входило в его юрисдикцию.

– Это и есть ваш убийца.

Удивленно моргнув, Карсон снова сосредоточилась на дороге и только после того, как справилась с несколькими крутыми поворотами, заявила:

– Однажды вам придется мне рассказать, как вы это делаете.

– Согласна, – отозвалась я, по макушку переполненная радостью, что все-таки осталась жива и при всех конечностях. Бросив притворяться, будто ничего странного не происходит, я обернулась к Рейесу: – Как у нас дела?

– Пока безопасно. Но нам нужен план.

– Какой еще план? В смысле они же… – Я в последний раз взглянула на Кит. Больше она никогда не посмотрит на меня так, как раньше. А если подумать, то, может быть, вообще больше никогда на меня не посмотрит. – Они же адские псы, – выдавила я, смирившись с тем, что могу потерять САК. – Что мы можем с ними сделать?

– Во-первых, сомневаюсь, что они так же чувствительны к свету, как их предшественники в этом измерении. И все же они не могут выйти под прямые солнечные лучи. Никому из ада такое не по зубам. По крайней мере без «защитного костюма».

– То есть без человека, внутри которого можно свободно расхаживать средь бела дня?

– Точно. Но не думаю, что они могут вселяться в людей.

– Не думаешь? То есть наверняка ты не знаешь?

– Наверняка – нет. Я никогда вплотную с псами не связывался. Зато знаю, кто частенько имел с ними дело.

Чтобы догадаться, мне хватило секунды:

– Дилер.

Дилер – наш новый приятель. В аду он был рабом, но, как и Рейес, сбежал в наш мир и теперь живет здесь как человек. Ему бог знает сколько веков, но на вид не больше девятнадцати лет.

– Да. Он даэва, а в их обязанности входит присматривать за другими рабами. Вроде псов.

– Хочешь ты этого или нет, но однажды тебе придется подробненько мне объяснить, что такое ад.

Кит так крепко сжимала руль, что побелели костяшки пальцев. Но сейчас я ничем не могла ей помочь.

– Я понимаю, что ты имела в виду, – вдруг сказал Рейес.

Только мне все еще ужасно хотелось побольше узнать о том, каков на самом деле ад, и о песиках, которых там вырастили.

– Даже не думай, что смена темы поможет тебе отвертеться от… Минуточку! Ты о чем?

– Об этом мире, – процедил сквозь зубы Рейес, глядя в окно на последние сосны и можжевельники, пока мы съезжали с гор в долину. – О том, чтобы дать здесь ребенку жизнь. И о том, что случилось с теми девочками.

Я обняла себя руками.

– Похоже, теперь это не важно, но сердце все равно кровью обливается. Особенно как подумаю, с чем придется столкнуться нашей дочери.

– Мое тоже, – не глядя на меня, сказал Рейес.

Надеясь, что Кит не выпишет мне штраф за то, что не пристегнута, я отстегнула ремень и перелезла на заднее сиденье к своему жениху. Он взял меня за руку, переплел наши пальцы и окутал живым согревающим жаром.

Ближе к городу я, как и обещала, позвонила Куки.

– Как все прошло? – спросила она вместо «Алло».

– Ну, мы не только выяснили, кто десять лет назад совершил все те убийства, но и вычислили серийного убийцу.

– Еще одного? Им тут медом, что ли, помазано?

– Вот и я о том же.

До сих пор я никогда толком об этом не задумывалась, но, похоже, наши места действительно привлекают всяких психопатов. В общем, я рассказала Куки о девочках. А не стоило. Ее, как и меня, тут же с головой захлестнуло глубокой черной депрессией. Вот только ее депрессия была куда более благородной, чем моя. Моя держалась скорее на отчаянном желании пожаловаться на жизнь.

Глядя на мою ладонь, Рейес провел пальцем по линии жизни, а Куки тем временем поинтересовалась:

– Что бы ты делала, если бы знала, что не облажаешься?

– Решала бы задачки на интегралы, наверное. А что?

– Просто любопытно. Если бы ты могла совершить идеальное во всех смыслах убийство, кого бы ты убила?

– Ну что ж, если бы я могла совершить идеальное убийство (а таких не бывает), то, наверное, смогла бы и во времени перемещаться. Тогда вернулась бы в прошлое и прикончила Гитлера.

– Интересненько, – протянула Куки.

– Почему? А ты бы кого убила?

Ей-богу, вести такие разговоры в машине агента ФБР как минимум не стоит.

– Бывшего мужа, – ответила Куки.

– Наверное, своему адвокату лучше об этом не говори.

Бывший Куки, с которым я, кстати, за три года так и не успела познакомиться, покоя ей не давал по поводу того, что она подвергла дочь опасности. Каким-то макаром он прознал о прискорбном нападении на меня у меня же в квартире, чему была свидетельницей Эмбер. Вот только тогда она спросонок вряд ли что-то поняла. И все же ей, видимо, не составило труда сложить два и два и нечаянно упомянуть об этом в разговоре с отцом. Знай Эмбер, чем это аукнется Куки, держала бы язык за зубами. Что тут скажешь? Эмбер не знала своего отца так хорошо, как знала его Куки.

– Но если ты еще выбираешь, на ком остановиться, то у меня есть друг, у которого тоже есть друг, который…

– Да нет, обойдусь. Но спасибо. – Видимо, Куки решила забыть об этой идее. Что, наверное, к лучшему. – И все-таки, если бы я могла убивать безнаказанно, то выслеживала бы серийных убийц и мочила одного за другим. Стала бы серийной убийцей серийных убийц. Типа Декстером в юбке.

– Ага, поняла. Слушай! А я бы тогда стала твоей правой рукой! Крутой помощницей Серийной Убийцы Конченных Ублюдков. То бишь Крутой СУК… Минуточку, а можно заменить «У» на «А»? А то с «У» не так круто звучит.

Куки с хитрецой хихикнула:

– По поводу записки, которую ты оставила у меня на столе, ничего не хочешь уточнить?

– Это набор слов.

– Который ввел меня в полное замешательство. А слова эти хоть что-то значат?

– А слова вообще хоть что-то значат? Меня тут недавно осенило: если к началу слова приписать букву «А», то она превратит слово в его же антоним. Например, аморальный или ассиметричный.

– Да, но…

– Само собой, мне это и раньше было известно, но, кажется, мы с тобой не извлекаем из прецедента всей пользы.

– Теперь ясно. Суть уловила. Но вряд ли слово «асообразительный» на самом деле существует.

– Так в том-то и дело! Оно должно существовать! Куда приятнее услышать «асообразительный», чем «тупой».

– Кстати, ты дяде Бобу звонила?

– Еще нет. Но зарплата бы мне не помешала. Тем более что я плачу зарплату тебе.

– Какая здравая мысль! В этом месяце я могла бы поесть.

– Не беги впереди паровоза. Я не обещала заплатить тебе столько, чтобы хватило на еду на целый месяц. Наверное, тебе, барышня, придется завязать поясок потуже. И избавиться от прицепа. Этот твой отпрыск ест как не в себя, с тех пор как ему стукнуло тринадцать.

Чего я не упомянула, так это того, что Эмбер – размером с хворостинку в январе.

– Сама не знаю, что с ней делать, – в тон отозвалась Куки.

– Вот только не начинай, а то меня понесет! – Я вырвала руку из пальцев Рейеса, чтобы как можно драматичнее взмахнуть, но он поймал ее в воздухе и снова крепко сжал. – От твоей дочки одни проблемы. Еда, вода… Опомниться не успеешь, как она попросит снимать цепь всякий раз, когда ей в туалет приспичит.

– Не дождется! – фыркнула Куки. – Короче говоря, сегодня после обеда Роберт будет в суде, но он просил тебя перезвонить.

– Сдается мне, весь этот фарс с предсмертными записками придуман только для того, чтобы я позвонила дяде Бобу.

– Солнце, – мягко рассмеялась Куки, – тебе придется с ним поговорить.

– Ты так говоришь только потому, что вы встречаетесь. А значит, ты вынуждена принимать его сторону.

– Я вообще ничью сторону не принимаю.

– Да неужели? Две недели назад ты сама бы попросила меня выбросить его из машины на обочину.

– Ничего подобного. И ты это знаешь.

– Ну и фиг с тобой, – раздраженно вздохнула я. – Поеду через здание суда и поговорю с ним с глазу на глаз. Пусть пеной поплюется, как бешеная собака. А он, между прочим, заслуживает сравнений и похуже.

– Видишь ли, – неуверенно начала Куки, – это не самая лучшая затея.

Уровень интереса по шкале от одного до десяти: десять.

– Заинтриговала. И в чем же дело?

– Он официальный наблюдатель на суде по одному из своих дел.

– И что с того?

– А то, что председательствующий судья, скажем так, не самый большой твой поклонник.

– Железная Кулачина?! – взвизгнула я. – О да, я там точно нарисуюсь!

– Чарли, – насторожилась Куки, – ты же знаешь, что произошло, когда вы с ней виделись в последний раз.

– Пф-ф! Что было, то прошло, Кук. Теперь это асущественно.

– Разве нормального слова для этой ситуации нет?

– Повторяю: асущественно. Но ты жжешь, детка.

***

Кит подбросила нас до «Вороны» – бара, который Рейес купил у моего отца. И без того бледная САК совсем побелела, но сказала, что как можно скорее вышлет в лагерь команду агентов. Я верила, что она что-нибудь придумает. Как-нибудь объяснит, где и как мы нашли останки.

Очень хотелось помочь ей освоиться с тем, что она услышала, но нас обеих ждали дела. С объяснениями придется подождать. Было рано, и «Вороне» предстояло открыться только через час, но Рейесу до этого предстояло переделать кучу дел. О чем я и решила ему напомнить:

– У тебя работы непочатый край.

Мы свернули за угол бара и шли к дому через стоянку, где меня дожидалась Развалюха – моя машинка, она же вишневый джип «вранглер».

– Говорил же, я нанял управляющего, – сказал Рейес беспечным тоном, но я чувствовала, как напряжено все его тело.

Мало того, я это видела. От каждого звука сильные руки бугрились мышцами с узором из крепких сухожилий. Учитывая, что звуков на Сентрал пруд пруди, мышцам и сухожилиям пришлось несладко. Зато выражение лица Рейеса ни на йоту не менялось. Походка оставалась все такой же расслабленной, улыбка – все такой же умопомрачительной.

– Ну да, все время забываю, – пробормотала я и застыла как вкопанная. – Минуточку! А кого конкретно ты нанял?

– Тери, – пожал плечами Рейес.

– Не может быть!

Я пошла дальше, на ходу выискивая ключи в подержанной сумке от «Луи Виттон», которую оторвала на «еБэй» (потому что даже подержанный «Луи Виттон» лучше, чем вообще никакого), и обдумывая тот факт, что Тери – новый управляющий «Вороны». Лично мне казалось, что Тери работала барменом у папы целую вечность. И пусть эта женщина была порой грубовата, но лучшей кандидатуры на должность я и представить себе не могла.

– Она же супер!

– Ага.

– И честная.

– Знаю.

– И не пила уже пять лет. Хотя это дикость, конечно. Зачем алкоголику идти работать барменом? Разве это не все равно что пустить козла в огород? Заодно и порядок там навести. По-моему, метафора прозрачная, – поиграла бровями я.

– Наверное, по той же причине, по какой твоя сестра с серьезным ОКР стала психотерапевтом. Чтобы помогать людям.

– Ну да, есть такое дело. Тери на раз определяет, кому уже за глаза. Ее даже прозвали обломщицей. – Я вставила ключ в замок и открыла дверь Развалюхи. – Ну а ты в ближайшее время собираешься хоть немного расслабиться?

Захлопнув дверь и придерживая ее рукой, Рейес прижался ко мне сзади:

– Это предложение? Я не против, чтобы мне размяли плечи.

Я развернулась к нему лицом:

– Ты же, кажется, на меня злился.

– Я и сейчас злюсь.

– Ну что ж, а у меня есть правило: не заниматься сексом с тем, кто на меня злится.

Он изогнул бровь:

– Тогда удивительно, что ты вообще когда-то занималась сексом.

– Согласна. Ну ладно. Мне надо в суд. Дело есть. Да и дяде Бобу надо выписать по первое число.

– И что он натворил?

– Он… он… – Я покачала головой. Нет у меня сил произнести такое вслух. – Я не могу об этом говорить. Слишком больно.

На щеке Рейеса появилась ямочка, которую до смерти захотелось поцеловать.

– Неужели все так плохо?

– Это еще слабо сказано! Даже не знаю, удастся ли нам это преодолеть.

– А то, что он уйму раз бежал к тебе по первому зову, спасал твою задницу и помогал с делами…

– Аннулировано и не имеет законной силы. – Я еще раз попыталась открыть дверь, но Рейес опять ее захлопнул. – Рейес, так я до конца дней своих внутрь не попаду.

– Ты собираешься куда-то без меня?

– Так ведь день на дворе. Ты сам говорил, что если Дюжина и пробралась в наш мир, то выйти на солнечный свет песикам не по зубам.

– На тебя чуть не напал один из них.

– Говорила же, я ничего не видела. Только слышала какое-то рычание. Между прочим, у меня мог желудок урчать.

Выражение лица Рейеса стало суровым.

– Они не какие-нибудь заурядные демоны, Датч. Я не знаю наверняка, что им подвластно, а что нет. И поэтому, – он отобрал у меня ключи, – я за рулем.

– Фигушки! – отозвалась я и запрыгала, пытаясь вернуть себе ключи, которые Рейес поднял высоко над головой.

Честное слово, я как будто снова попала во второй класс, а Дэйви Крезап отнял у меня упаковку сока и держал высоко-высоко. Пока я не саданула ему коленом в пах. После этого он больше никогда не вел себя так по-скотски.

Я попыталась повторить успех с Рейесом, но он, увы, был быстрее – без труда перехватил мое колено и поднял, обернув себя моей ногой. Блин, как же все-таки мы друг другу подходим!