Текст книги "Седьмая могила без тела (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9

За дальнейшими инструкциями обращаться к владельцу.

Рекламный слоган последней новинки

в области нижнего белья

Чмокнув мистера Вонга в щеку (точнее в челюсть прямо под ухом, потому что он, как всегда, торчал носом в угол), я осторожно залезла в постель к Рейесу. Будить его не хотелось. Стазис, или как там это назвал Ош, очень смахивал на кому, и, бог свидетель, Рейес этот отдых заслужил. Тревожить его тоже было страшно – спине и плечу досталось капитально. Когда Ош с Гарретом помогали Рейесу отмыться, смотреть на раны без боли было невозможно. Дюжина пришла за мной, а я оказалась единственной, кто вышел из психушки с парой несчастных царапин.

Заснуть не получалось, поэтому я просто тихонько лежала и грелась в тепле Рейеса. Ей-богу, рядом с ним можно легко экономить на отоплении. И все же, чем дольше я лежала, тем успешнее доводила себя до паники. Речь уже шла не только обо мне. Я задумчиво погладила живот. Может быть, меня в уравнении и вовсе никогда не было. Согласно пророчествам, я всего лишь сосуд, задача которого – привести в мир истинную героиню нашей истории. Пип. Честное слово, ей нужно имя получше. Героини, которые спасают мир от злых сил, заслуживают носить обалденные имена. Надо будет хорошенько об этом подумать, но для меня она навсегда останется Пип.

Так уж вышло, что мир нуждается в моей дочери. Сегодня я не умерла, а значит, выкупила себе еще несколько часов жизни, отложила предсказанную Рокетом смерть. Чисто технически он никогда не ошибался, поэтому, если мне удастся прожить достаточно долго, чтобы подарить миру Пип, я смогу умереть счастливой.

Повернувшись, я стала всматриваться в профиль Рейеса. Как и Ош, он прикрыл лицо здоровой рукой. Как знать, может быть, это какая-то демонская фишка.

– Ты чересчур серьезна, – охрипшим спросонок голосом сказал Рейес.

– Рейес… – начала я, приподнимаясь на локте. Ужасно хотелось его обнять, но было страшно причинить боль. Я взяла с тумбочки бутылку воды, которую принесла с собой. – Уже теплая. Могу принести холодную из холодильника.

– Сойдет и эта. – Сделав один глоток, он вернул мне бутылку.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше всех.

– Надо сказать Ошу, что ты проснулся.

Рейес глянул через открытую дверь в гостиную.

– Как только я очнулся, он впал в стазис. К утру будет как новенький.

– Значит, ты поэтому исцеляешься намного быстрее меня? Впадаешь в какое-то особенное целительное состояние, как монах или ниндзя?

– Вроде того. Ты, кстати, тоже. Сам видел, после такого как над тобой поиздевался Эрл Уокер.

Я поежилась. Воспоминания о той ночи в список моих любимых не входили.

– Ты глубоко заснула, и твои раны почти полностью зажили за одну ночь.

– А вот мне не показалось, что все это произошло очень уж быстро, – фыркнула я.

– Датч, сколько ты знаешь людей, которые могли бы пройти через то же самое, а на следующий день проснуться и продолжать вести привычную жизнь?

– Ну ладно, ты прав. Но все равно было больно, как после Джона Диккенса.

– Какого еще Джона?

– Я с ним училась в школе. Он вечно мне руки выкручивал, чтобы сделать «крапивку».

Рейес снова накрыл рукой лоб.

– Я могу разрубить ему позвоночник.

– Да все в порядке, – тихо рассмеялась я. – Говорят, теперь он торгует страховкой прямо из своего «бьюика». Значит, до сих пор расплачивается за то, что был редкостным гадом. В общем… у меня к тебе вопрос. Ты все еще на меня злишься?

– Да.

– Ладно. – Я немного помолчала, но потом снова спросила: – А ты знаешь, сколько будешь на меня злиться?

– Нет.

– Ясненько.

– Почему ты заблокировала свои эмоции? Почему уехала без меня после всех наших разговоров?

– Не знаю. Я собиралась к Рокету и… и… не хотела, чтобы ты считал меня каким-то нежным мороженым, которое нужно оберегать двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Я хочу уметь за себя постоять. Хочу, чтобы ты знал, что я могу о себе позаботиться.

– Конечно, можешь. И мне это известно лучше, чем кому бы то ни было. Когда ты обретешь полную силу, тебе вообще не будет равных, но до тех пор… Что плохого в том, чтобы я был рядом?

– В смысле? – ошалела я. – Что ты имеешь в виду?

– Такое ощущение, будто ты пока просто-напросто не придумала, как от меня избавиться.

– Дело вовсе не в этом, Рейес. Честное слово.

– Разумеется.

– Да блин! Я рассердилась, ясно? Ты болтал с той женщиной и первый меня заблокировал.

Несколько секунд Рейес молчал, а потом тихо проговорил:

– Я тебя не чувствую. Поэтому понятия не имею, врешь ты или нет.

Зато я его чувствовала прекрасно. Мой поступок причинил ему боль, и теперь меня просто пожирало чувство вины. Мне и в голову не приходило, что он примет это так близко к сердцу.

Убрав со лба жениха темный локон, я сказала одно-единственное слово:

– Aperite, – и снова обнажила свои чувства.

Видимо, эмоции зашкаливали, потому что в тот же миг Рейес сделал резкий вдох.

– Мне не хотелось, чтобы ты знал, как я ревную, – смущенно пробормотала я. – Та дамочка из новостей явно неровно к тебе дышала.

– Датч, – Рейес обнял меня одной рукой, – все женщины, которые приходят в бар, неровно ко мне дышат.

Я чуть не рассмеялась. От скромности он точно не умрет.

– Вернее им так кажется. – Его голос стал резче от зарождающегося гнева. – Они меня даже не знают, Датч. Их эмоции изматывают.

Честное слово, я понимала, о чем он говорит. Не по собственному, само собой, опыту. Я людей скорее отталкиваю, чем притягиваю. Но все эти женщины и мужчины из бара… Рейес для них как пламя, на которое слетаются мошки со всей округи с надеждой погасить крылышками бушующий в нем огонь.

– Я их понимаю. Сама такая же. Я хотела тебя с самой первой нашей встречи. И до сих пор хочу. Я твоя самая большая фанатка.

Рейес коснулся пальцами моей щеки и губ.

– Ничего подобного. Ты совершенно другая. С тобой я вообще ни в чем не был уверен.

– Значит, – фыркнула я, – ты неверно истолковал мой интерес.

– Глупости. Ты совсем не похожа на остальных. Жаль, что ты не чувствуешь того, что чувствую я. Ты удивительная. Хочешь – верь, хочешь – нет, но только тебе одной решать, будем ли мы вместе. В любой момент ты можешь меня бросить и дальше жить своей жизнью.

Я покачала головой:

– Нет, Рейазиэль, не могу.

– Мне нравится, что ты в это веришь.

– Никто не может соперничать с мужчиной, который защитил меня от адского пса.

Рука Рейеса упала, и я почувствовала от него волну стыда.

– Этот мужчина пытался тебя защитить, но проиграл.

– Чего?! – громко взвизгнула я и зажмурилась, боясь, что разбудила дрыхнущих в гостиной. Они всего лишь перевернулись на другой бок, и я перешла на шепот: – Какого черта? Ради меня ты дрался с адским псом. Точнее даже с тремя. Разве могу я ожидать чего-то большего от своего жениха? И кстати, извини, что я все-таки туда заявилась.

– Если бы не ты, нас бы могло здесь не быть. – Рейес кивнул на Оша. – Псы вывели нас из строя раньше, чем я успел отреагировать. Не ожидал, что они настолько быстрые. – Он улыбнулся мне, и в свете, льющемся из ванной, замерцали темные глаза. Когда я уже лампочки сменю? – Но ты была быстрее.

– Шутишь? Да я тормозила, как никогда. Остановила время и вместо того, чтобы сделать что-нибудь полезное, довела себя едва ли не до истерики.

– Ошибаешься, – возразил Рейес. – Я все видел. Твои скорость и ловкость дали бы фору гепарду. У псов не было ни единого шанса.

– Только благодаря Зевсу. Он свое дело сделал.

– Бог?

– Кинжал.

– Зевс, значит?

– Ну, я подумывала назвать его Рейесом, но побоялась, что люди начнут путаться. И я в том числе.

– А как насчет вот этого? – Он глянул на булочку. – У нее уже есть имя?

– Пока что называю ее Пип.

– Пип? – весело переспросил Рейес.

– Сокращенно от Пушистая Ивовая Почка. До таких размеров она еще не доросла, но скоро дорастет.

– Лучше не придумаешь.

– На первое время сойдет. Но мы должны выбрать для нее суперское имя, – добавила я и, задумавшись, легла на спину. – Такое, чтобы само по себе кричало «Я сровняю с землей все зло в этом мире!».

– Согласен. – Все еще обмотанный скотчем, он повернулся ко мне, и кожа заметно натянулась вокруг ленты. – Будь что-то не так, ты бы мне сказала?

– В смысле? Естественно, сказала бы.

– Значит, если ты узнаешь, что с тобой может что-нибудь случиться, ты мне сообщишь.

К чему он ведет?

– Да. И ничего со мной не случится. То есть, конечно, если до меня не доберется Дюжина. А так все будет путем.

Рейес задумчиво кивнул.

– Рейес, в чем дело?

– Мне кажется, у тебя есть от меня секреты.

– У тебя тоже, – поддразнила я. – Так что все по-честному.

Он наклонился вперед и прикусил мне ухо.

– У кого могут быть секреты, а у кого нет, обсудим позже. А сейчас… не хочешь заняться этим?

– Рейес! – ахнула я. – Тебе же чуть руку не отгрызли!

А кроме того, я едва сдерживала смех. Взрослый мужчина только что предложил мне «заняться этим». Держите меня семеро!

– Мы все равно можем это сделать.

– Нет, не можем, – захихикала я.

– Мой рот способен на многое.

– Уж я-то знаю.

– Сядь на меня. Поближе к лицу.

Тут я уже рассмеялась вовсю:

– Не буду я на тебя садиться. Господи…

– Сядь, говорю. Я исполню все твои мечты.

– Клянусь, тебе надо поучиться где-нибудь скромности.

– Скромность сильно переоценивают.

– К тому же, – пришлось слегка его оттолкнуть, потому что он придвинулся ближе, – мы тут не одни.

Рейес глянул на Артемиду, чей купированный хвостик метался из стороны в сторону со скоростью сто километров в минуту. Видя, что наш любимый пришел в себя, она была почти так же счастлива, как и я.

– Ну, красавица, а у тебя как дела? – спросил он и почесал ее за ухом.

Я же была поражена до глубины души тем, что его рука вообще двигалась.

– Принеси шарик, – добавил Рейес и притворился, будто бросил мячик.

Соскочив с кровати, Артемида нырнула прямо в стену. Несколько секунд я смотрела на жениха с отвисшей челюстью, а потом укоризненно проговорила:

– Это было подло.

– Почему? – спросил он, снова придвигаясь ближе. – Ей нравится играть со всякими шарами. Тебе, насколько я помню, тоже.

– Ты неисправим. Как там твое плечо?

– Для этого оно мне не понадобится.

Секунду спустя рука Рейеса оказалась спереди под моими пижамными штанами, на которых было написано «Грехи можно смыть языком». Пальцы отыскали самое важное и погрузились внутрь. От восхитительного удовольствия я глубоко вздохнула.

– А спина?

– Изо всех сил постараюсь ее надорвать. Обещаю.

– Нет, Рейес. – Я снова его оттолкнула. – Я серьезно. Тебя чуть на куски не разорвали, а тебе внезапно полегчало настолько, чтобы заняться сексом?

– Датч, – начал он, слегка сжав внутреннюю поверхность моего бедра, – если бы я не был готов заняться сексом, стал бы я делать так?

Пальцы раздвинули складки у меня между ног и стали ласкать самое чувствительное, самое нежное местечко. Взяв за затылок свободной рукой, Рейес притянул меня ближе и поцеловал.

Пережив первую вспышку наслаждения и дрожа от желания, я оторвалась от горячих губ и выдохнула:

– Ладно, ты победил.

Рейес склонился надо мной и прошептал на ухо:

– Датч, я победил уже тогда, когда ты легла в постель.

Блин, ему просто позарез надо поработать над самооценкой.

Я обхватила пальцами твердый член и в награду услышала, как Рейес резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Пригвоздив меня всем весом к постели, он сжал оба моих запястья у меня над головой, чтобы я не мешала ему делать все, что душе угодно. По-моему, это несправедливо. Мне хотелось исследовать холмы и долины его тела не меньше, чем ему хотелось исследовать меня. Мало того, его тело намного зрелищнее и интереснее всего, что я могу предложить, вместе взятого. Твердые и гладкие, крепкие и в то же время гибкие мышцы перекатывались под моими ладонями, сжимались от поцелуев.

Чтобы получить доступ к Угрозе и Уилл, Рейес задрал пижамную майку мне за голову. Уделяя каждой одинаковое внимание, он посасывал заострившиеся вершинки, обводил их языком, медленно сводя меня с ума. И вдруг я поняла, что мои штаны уже на щиколотках. А говорят, мужчины не могут заниматься несколькими делами одновременно.

Пока я нетерпеливо стаскивала штаны до конца, Рейес встал с кровати. От холода, вызванного его отсутствием, я тут же покрылась мурашками. Закрыв дверь, Рейес повернулся ко мне во всей своей обнаженной красе. В приглушенном свете его кожа как будто сияла. Я застыла и дала себе время полюбоваться. Он взял что-то с комода, и послышался треск. Походкой готового к атаке хищника Рейес двинулся ко мне.

Под его весом кровать просела, а мгновение спустя он уже сидел на мне, укрывая своим жаром, как самым теплым одеялом на свете. Что-то холодное и липкое обернулось вокруг запястья.

С губ сорвался смех, и я все-таки уточнила:

– Скотч?

– Молчи, – отозвался Рейес, сосредоточенно сдвинув брови. Разве может быть что-то прекраснее? – Эта процедура требует максимум внимания.

Оторвав еще один кусок скотча, он связал мне руки.

От предвкушения все внутри затрепетало. Участился пульс. Натянулась кожа. Член лежал прямо между Урозой и Уилл. Мне так хотелось почувствовать его на вкус, ощутить, как вдоль языка течет и пульсирует кровь, что рот наполнился слюной. Но Рейес явно не собирался разрешать мне ни подняться, ни воспользоваться руками. Он снова встал и на этот раз взял меня за щиколотку. Пальцы прошлись по подъему, и по ноге рассыпались искры поразительно острого удовольствия. Казалось, у Рейеса кончается терпение. Оторвав еще один кусок скотча, он привязал меня к изножью кровати, осыпал легкими и горячими поцелуями колено и лодыжку и принялся за вторую ногу. Когда он закончил, я бы уже при всем желании не смогла сдвинуть ноги.

Рейес выпрямился и посмотрел на меня, как король, который осматривает только что завоеванные земли. А я лежала открытая, выставленная напоказ. Никогда в жизни меня не мучила застенчивость, но сейчас я засомневалась в себе. Однако выражение лица Рейеса было таким напряженным, таким притягательным, что все сомнения мигом испарились.

Того, что случилось дальше, я не могла и вообразить.

Рейес начал с щиколоток. Сначала гладил пальцами, покрывал кожу короткими поцелуями, потом стал слегка покусывать. А долю секунды спустя на мне сомкнулись зубы. Не смертельно, но достаточно сильно, чтобы причинить немножко боли.

От неожиданности я резко вдохнула почти в тот же момент, что и Рейес. А потом поняла. Почувствовала его реакцию на мою боль. Ощутила, как она отразилась в нем и рикошетом вернулась ко мне, сосредоточившись там, где росло наслаждение. Вторую ногу ждало то же самое. Каждый укус разбивался молнией под кожей и заставлял меня снова и снова корчиться и изгибаться от неописуемого удовольствия. Рейес лизал, посасывал и кусал, словно пил текилу с моих ног. Я окунулась в восхитительное безумие, прошедшее сквозь ощущения Рейеса и вернувшееся обратно ко мне, и не сумела сдержать тихий стон. Но Рейесу этого было достаточно.

Он снова сел сверху, оторвал еще один кусок скотча и заклеил мне рот. А потом опустился к Угрозе и Уилл. На затвердевшем соске сомкнулись зубы, подарив еще одну вспышку, еще один укол боли, еще одно эхо.

Запрокинув голову, я беспомощно ерзала, переживая атаку за атакой. Рейес не пропустил ничего. Даже обмотанные скотчем запястья постигла та же участь. Здесь Рейес всего-навсего кусал сильнее, чтобы добиться желаемой реакции, а потом на мгновение замирал, давая боли шанс отразиться от него и вернуться ко мне.

Ни слова не говоря, он спустился ниже и еще шире раздвинул мне ноги. Теплые губы и горячий язык нежно ласкали чувствительные складки, все ближе и ближе подводя меня к краю пропасти. В животе разгорался пожар, и я умудрилась вдохнуть прямо сквозь скотч. Под обжигающими прикосновениями я плавилась, горела и еще раз не сдержала стон, потому что где-то глубоко-глубоко внутри вспыхнула первая искра оргазма, который рос и набирал силу, как летний прилив. Во мне оказались пальцы, и я чуть не разрыдалась, готовая умолять Рейеса подарить мне разрядку.

И вдруг на нежных складках сжались зубы. От острой боли я взлетела еще выше, и там, на самом пике волны взорвался горько-сладкими искрами и из каждой поры пролился опаляющим океаном ослепительный экстаз.

Я все еще плыла на этой волне, когда Рейес лег сверху, схватил меня за волосы, чтобы не дергалась, и одним быстрым движением оказался внутри на всю длину. Я стиснула зубы и выгнулась, чувствуя, как оргазм, вместо того чтобы пойти на спад, разгорается заново. Рейес начал двигаться. Сначала мучительно медленно, а потом все быстрее и сильнее, словно уже дошел до крайней точки отчаяния и больше не мог сдерживать дикий голод. Меня затрясло от очередной вспышки удовольствия, когда я ощутила, как в Рейесе тоже нарастает, пульсирует оргазм.

Снова и снова он врывался в меня с отчаянной страстью на грани жестокости, пока напряжение внутри него не достигло апогея и не рассыпалось мелкими осколками, омыв кости неземным восторгом. Секунду спустя я кончила во второй раз, испытав настолько чистое и всепоглощающее удовольствие, что напрочь забыла, как дышать, но все еще чувствовала, как отголоски оргазма Рейеса падают мне на кожу раскаленными добела искрами. А в это время пытался прийти в себя окружающий нас мир.

Глава 10

Только ради тебя я встаю по утрам.

Ну и чтобы в туалет сгонять.

Открытка

На следующее утро я проснулась рано. С липкими запястьями и дикой головной болью. Казалось, будто Барбара, то бишь мой мозг, взорвалась и превратилась в жидкую слизь. Слава богу, Фред, череп, не давал ей вытечь наружу. Осторожно, чтобы не разбудить жениха, я вылезла из постели и поковыляла в ванную. Болела не только голова, но и все, что к ней прилагается. Волосы, ресницы. Хотя больше всего, кажется, брови. Болели даже мочки ушей. Наверное, из-за последнего оргазма у меня случился микроинсульт. Я даже глянула в зеркало узнать, не перекосило ли рот.

Ничего особенного не заметив, я нанесла визит фаянсовому другу и почистила зубы. Не одновременно, само собой, хотя второпях могу исполнить и не такие трюки. Беда в том, что расческа осталась в ванной Рейеса. Чтобы попасть в его квартиру, пришлось пройти через две спальни, превращенные в одну. Но до ванной я так и не дошла. В дверь тихонько постучали, а потом задергалась ручка, словно кто-то ее проверял.

Нахмурившись, я подошла ближе и, поскольку была в одной ночной рубашке, чуть-чуть приоткрыла дверь, чтобы выглянуть в тускло освещенный коридор. На пороге стояла женщина с длинными темными волосами. Похоже, она удивилась мне не меньше, чем я – ей. От неожиданности она отскочила, а секунду спустя сообразила, в чем дело. Вспышка ревности, предельно ясно отразившаяся на ее лице, полоснула меня по и так взъерошенным нервам.

– Я ищу Рейеса Фэрроу, – тихо сказала женщина, как будто не хотела будить соседей. – Меня зовут Сильвия Старр.

Я ее узнала, но какого черта она приперлась к Рейесу в такую рань? Что ж, отличный повод напомнить ей о манерах.

– Адресом вы не ошиблись, но еще слишком рано принимать гостей.

Сильвия ошеломленно моргнула, но я не знала точно почему. То ли из-за моего тона, то ли из-за того, что в квартире потенциального ухажера торчала другая девица.

Она протянула мне визитку:

– Не могли бы вы попросить его мне позвонить? Я готовлю интервью для семичасовых новостей, но мы еще не договорились о времени.

Визитку я не взяла, и ее рука так и осталась висеть в воздухе.

– По-моему, мисс Старр, он ясно дал понять, что не заинтересован ни в каком интервью.

Сильвию захлестнуло горячей волной гнева.

– А вы, собственно, кто?

Я не смогла удержаться. Вряд ли Рейес хотел бы, чтобы мы сцепились, но я и в лучшие дни с трудом выношу подражательниц Барбары Уолтерс[18]18
  Барбара Уолтерс – американская телеведущая, журналистка и писательница.


[Закрыть]. Ответила я без злорадства, но четко проговаривая каждый слог:

– Его невеста.

Тихо ахнув, Сильвия отшатнулась. Пару секунд спустя она отбросила назад упавшие на плечи волосы и с ехидцей проговорила:

– Забавно. Когда я предложила ему поужинать, он о вас даже не упомянул.

– Это потому, мисс Старр, что ужинать с вами у него не было ни малейшего желания. Так что и говорить обо мне не было нужды. Кстати, не рановато вы для ужина?

– Передайте ему, что я заходила, – бросила напоследок Сильвия, развернулась и ушла.

Исходившие от нее эмоции менялись в мгновение ока. Рейес был прав. С головой она не дружит.

До расчески я все-таки добралась, но толково расчесаться не получилось. Было больно. Поэтому я тихонько прошла в гостиную, чтобы узнать, как там наши гости. Ош дрых в той же позе, в какой я видела его в последний раз, зато Гаррет уже просыпался. Глянув влево, я поняла почему. В кухне готовила завтрак Куки. Святая женщина!

– Привет, Кук, – поздоровалась я, кивнув Гаррету. Тот потянулся в кресле и тут же сморщился от боли. О да, я  понимала, каково ему сейчас. Меня с головы до ног пронзило болью от одного-единственного кивка. Все, больше никому не киваю. – Не поверишь, кто пару минут назад заявился к Рейесу.

Прекратив свои занятия, Куки взглянула на красивые наручные часики.

– В такую рань?

– Ага. И не кто-нибудь, а сама Сильвия Старр.

– Да ладно!

– Серьезно. Пришла взять интервью, представляешь? Хотя в напористости ей не откажешь.

– Если не отстанет от нашего мальчика, я ей фонарь под глазом нарисую.

Я подняла вверх большие пальцы, а потом вдруг поняла, что в уголке рта стало мокро. Куки сварила кофе, и я пустила слюнки. В прямом смысле. Блин, надо срочно найти салфетку.

– Держи, – сказала Куки и вручила мне полную до краев чашку, которую только что достала из шкафчика.

– Кук, ты же знаешь, в каком я сейчас состоянии. К тому же голова раскалывается.

– Как будто твой мозг объяло бушующее пламя?

– Ага.

– Как будто извергся вулкан, и все внутри черепа взорвалось?

Господи, а она молодец!

– В яблочко.

– Это кофеиновая ломка. А я тебе говорила, что так оно и будет.

От очередной вспышки боли меня зашатало, я вписалась лбом в открытую дверцу шкафчика и схватилась за голову обеими руками. Между прочим, это ни капельки не помогло.

– Какого, блин, черта? Я думала, ты преувеличиваешь.

– Ничего подобного. Тебе всего лишь нужно перетерпеть. Но не переживай. Я решила составить тебе компанию.

К этому времени я уже во все глаза пялилась на столешницу, где рядом с яйцами стояла банка кофе. Зеленая банка. Цвет дьявола!

– Это еще что такое? – взвизгнула я, глядя, как походкой сонного сексапильно зомби к нам идет Гаррет.

Он зевнул и полез за чашкой в шкафчик у нас над головами.

– Если тебе предстоит страдать, – заявила Куки, – я буду страдать вместе с тобой. Поэтому тоже отказываюсь от кофеина.

Я подозрительно покосилась на чашку у нее в руке:

– И что ты теперь пьешь?

– То, что мы обе будем пить следующие восемь месяцев. Мы переходим на кофе без кофеина.

Накатили ужас и дикий страх с намеком на тошноту. На целых три, а может, даже четыре секунды я лишилась дара речи. А потом поставила чашку на стол, скрестила пальцы и заорала:

– Скорее умру, чем буду пить кофе без кофеина!

Гаррет молча наполнил свою чашку. Дурачок.

– Прекращай. – Куки попыталась вернуть мне зелье. – Хотя бы попробуй.

– Не могу. Это все равно что просить меня изменить Рейесу с Гарретом.

Сдабривая дьявольскую кровь сахаром и сливками, Своупс нахмурился.

– Как знаешь, – сказала Кук и начала пить. Долго и без передышки.

Прошло несколько секунд агонии, и аромат начал действовать. Я чуть не сломалась. Из-за запаха, а не из-за кофейного порно, в котором активно участвовала моя подруга. Ну кто так присасывается к чашке? Куки слизнула скатившуюся с краешка каплю и застонала от удовольствия. Я не выдержала и подалась ближе. Извращение какое-то! И в то же время как будто так и надо.

– Пахнет, как обычный кофе, – удивленно заметила я, глядя на Гаррета, который только что сделал первый глоток.

Реакция у него была почти такая же, как у Куки. Правда, он ничего не лизал и не стонал, но спектакль Кук его явно раззадорил. Удивительно, что она еще не начала обхаживать мистера Кофе в темпе вальса. Может, десятку ей под лифчик засунуть?

– Неужели ты никогда не пробовала кофе без кофеина? – спросила Кук, подвигая ко мне чашку.

Все свои подозрения я постаралась выразить одним взглядом. Но она только терпеливо приподняла брови, явно не собираясь отступать, пока я не рискну.

– Фиг с тобой, попробую. Только не жалуйся потом, если я все выплюну. Или меня вырвет. Или голова начнет вращаться вокруг своей оси.

– Меня такие вещи не трогают.

– Ну ладненько. Я тебя предупредила.

Осторожно, как будто в чашке плавал смертельный вирус, я поднесла ее к губам и немножко отпила. Теплая, богатая, хоть и поддельная, жидкость разлилась на языке и опустилась по пищеводу, искупав вкусовые рецепторы в натуральном экстазе. У меня так сильно закатились глаза, что чуть удар не хватил.

– Боже мой! – выдохнула я и отпила еще глоток. – Потрясающе!

– Я же говорила, – состроила Куки довольную мину и снова принялась взбивать яйца. Видимо, потому, что яйца редко взбиваются сами.

– Минуточку! – воскликнула я, и от очередной вспышки боли скрючились пальцы на руках и ногах. – А кофе без кофеина угомонит головную боль?

– Нет, – не глядя на меня, ответила Куки.

– Черт. А знаешь, ты вовсе не обязана ради меня отказываться от кофеина.

– Шутишь, что ли? Ради тебя я пойду на все. Правда, без кофеина будет тяжко. Я бы лучше продала своего первенца.

– Заметано.

– Не поможешь со скотчем? – В кухне появился Рейес. В одних пижамных штанах.

Есть ли на свете что-то более сексуальное, чем полуголый мужчина в пижамных штанах? Пусть даже обмотанный скотчем? Очень сомневаюсь.

– Ты уверен, что уже можно? – забеспокоилась я, косясь на Куки, которая успела что-то уронить.

Лично я была уверена, что среди прочего на пол грохнулась пара яиц. И что-то шлепнулось с чавкающим звуком. Скорее всего бекон.

– Быстро поднятое не считается упавшим! – тут же ляпнула я, не оборачиваясь.

Нет-нет, мне вовсе не хотелось привлекать к ней внимание. Зачем лишний раз смущать лучшую подругу?

Весело ей подмигнув, Рейес ответил:

– Уверен, как никогда.

Только представив, каково будет снимать с кожи липкую ленту, я пережила еще один болевой шок. Приходить в себя пришлось долго, но в конце концов мы с Рейесом оказались в гостиной, он сел на журнальный столик, а я принялась за работу. Скотч я отдирала невозможно медленно, боясь, что сниму с костей плоть. Но под лентой меня ждал невероятный сюрприз. В местах ран кожа была слегка розоватой, но совершенно здоровой. Ни единой царапинки не осталось.

– А что с мышцами и сухожилиями? – спросила я, мысленно рисуя себе вчерашние кошмарные травмы.

Рейес приподнял локоть и покрутил плечом. Под зажившей гладкой кожей бугрились мышцы, как у профессионального пловца.

– Кажется, все в рабочем состоянии. Только немного побаливает.

– Ума не приложу с чего бы. В жизни ничего подобного не видела.

Я провела пальцами по новой коже. Но еще удивительнее было то, что татуировки, за неимением более подходящего слова, то бишь отметины, с которыми Рейес родился, и которые складывались в карту, ведущую к вратам ада, полностью восстановились и были идеально симметричны к тем, что остались с неповрежденной стороны. Ни одна линия не прерывалась и не изменила формы. А ведь с Рейеса, на секундочку, буквально живьем содрали кожу и разворотили все, что было под ней. Клянусь, этот ужас я не забуду никогда.

– Теперь ясно, как тебе удалось так быстро исцелиться после пули.

– Тогда все было так же.

Рейес встал, проверил состояние спины и только потом повернулся к облюбовавшему кресло гостю.

– Завтрак будет через десять минут, – объявила Куки. – И не простой, а обогащенный парочкой питательный веществ с пола.

– Молодец, – отозвалась я. – Такому добру пропадать нельзя.

Рейес смотрел на Оша, чье имя у меня до сих пор никак не ассоциировалось с сопящим в кресле даэвой. Обыкновенному парнишке оно подходило гораздо больше, чем тысячелетнему демону. Я решила так о нем и думать. Тем более что выглядел он действительно как пацан. Черные волосы до плеч совсем спутались. На юных щеках веером лежали ресницы. У Оша был идеально ровный нос. Полные губы словно застыли между детством и зрелостью. Постоянно приходилось напоминать себе, кто он такой на самом деле и на что способен.

– Пусть поспит, – сказала я Рейесу.

– Он уже выходит из стазиса.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую. Как только он очнется, задам ему парочку вопросов.

– Каких еще вопросов? – спросила я, беспокоясь о том, как все может обернуться.

– По поводу его скрытых мотивов. А они у него есть.

– Теперь это не имеет значения. Вчера он сражался с нами плечом к плечу. – Едва договорив, я задумалась. Ош легко мог драться и ради благородной цели, и ради чего-то, что нужно только ему. Так или иначе, лучше все-таки узнать правду. – Ладно, но на всякий случай, – добавила я, пока даэва окончательно не пришел в себя, – как его зовут на самом деле?

– Какое имя он тебе назвал?

– Ош. Ош Виллионе.

Рейес кивнул:

– Виллионе слышу впервые, но его действительно зовут Ош. Для краткости от Ошекиэль.

– Ошекиэль, значит. Получается, теперь у меня есть над ним власть?

– Да. Как и надо мной.

Я усмехнулась, потому что никогда не верила, будто у меня есть какая-то власть над мужчиной по имени Рейес Александр Фэрроу. Тем более над отпрыском Сатаны по имени Рейазиэль.

– Чем сегодня займешься? – спросила я у него.

Он смерил меня тяжелым взглядом с ног до головы, и в утреннем свете замерцали темные глаза.

– Тобой.

– Может, мне уйти? – спросил с дивана Гаррет.

Мы с Рейесом ответили одновременно «да» и «нет». Угадайте с трех раз, кто что сказал.

Пожав плечами, Своупс продолжил читать новости в сотовом.

– Нет, – повторила я Рейесу. – У меня полно дел. Надо съездить по нескольким адресам. А если ты не будешь повсюду кататься со мной, то нам надо сверить наши расписания.

– Мне кажется, сейчас не самое подходящее время выходить из дома.

– Еще какое подходящее! На дворе день. А моя работа сама себя не сделает, Рейес.

– Так я и думал, поэтому на сегодня дел у меня нет. Я весь твой.

– Класс! – игриво подмигнула я.

Рейес поцеловал меня в ухо и шепнул:

– Он очнулся.

А долю секунды спустя оттолкнул меня с дороги и за горло поднял Оша с кресла. Я споткнулась, но Гаррет меня подхватил и сгреб в охапку, в то время как Рейес швырнул Оша через всю гостиную прямо в стену, за которой находилась спальня.

Я проорала нечто нечленораздельное, глядя, как Ош, будто какое-то животное, приземлился на пол на руки и ноги. Ему хватило времени только злобно зыркнуть исподлобья, когда Рейес врезался в него и, высоко пригвоздив к стене, резким тоном спросил:

– Кто их призвал?

Ош улыбнулся, как будто давно соскучился по веселью, а уже через мгновение освободился и бросился в атаку.