Текст книги "Грязь на девятой могиле (ЛП)"

Автор книги: Даринда Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Джейни, если вы ошибетесь и вас заметят….

– Спокойно, у меня все на мази. А вы приготовьтесь выдвигаться.

– В смысле? Куда выдвигаться?

– Вы же сказали, что ваши ребята наготове. Так готовы они или нет?

– Готовы. Но все это не игра, Джейни.

– Говорю же, у меня все на мази. Как только Ванденберги соберутся в одной комнате, я устрою какой-нибудь переполох, а вы с вашими ребятами освободите все семейство.

– Джейни, я категорически запрещаю вам предпринимать какие бы то ни было шаги.

– А я и не прошу разрешения. Когда придет время выступать, я подам вам знак. Ну или схлопочу пулю в голову. Увидите то или другое – двигайтесь.

– Джейни, я приказываю…

Я повесила трубку, пока Карсон не уговорила меня не делать глупостей. Правда в том, что у меня имелось преимущество даже перед хорошо натасканными бойцами со всевозможной амуницией, оружием и остальными причиндалами. У меня в арсенале был мертвый тринадцатилетний гангстер. Гонора у него хоть отбавляй, зато терять ему практически нечего.

Ангел снова появился рядом и лег в кустах, опустив голову, словно его могли увидеть.

– У окна постоянно дежурит охранник. Я что-нибудь придумаю, чтобы его отвлечь.

– Не надо. У меня другая идея. Причем очень даже неплохая. Нужно только найти острую палку и кучу крови.

***

Я так нервничала, что аж тошнило. В животе все бунтовало, пока я лежала на земле и ждала новостей от Ангела. В третий раз перезвонила агент Карсон. Я сказала, что миссис Ванденберг наконец-то отпустили к семье, так что скоро придется действовать, и попросила Карсон предупредить своих ребят.

Очень неохотно, но она все-таки разрешила мне отвлечь бандитов, чтобы ее люди смогли освободить заложников. Выбора я ей, конечно, не оставила, но ни один агент на свете не позволит какой-то незнакомке вмешаться под видом «отвлекающего манера» в детально спланированную операцию. Ни за какие коврижки. Так что наверняка в нашей с ней истории есть что-то такое, чего я не знаю.

– Джейни, – мрачно проговорила в трубку агент Карсон, – эти люди очень, очень плохие.

– Знаю. Они держат в заложниках целую семью.

– У Ванденбергов не было шансов на выживание. Люди, с которыми мы имеем дело, из тех, что просто так заложников не отпускают.

Пульс зачастил.

– Поняла. Они суперкозлы.

– Вы уверены в своем решении?

– На все сто.

– Что конкретно вы собираетесь предпринять?

– Буду импровизировать. – Повесив трубку, я взглянула на Ангела. – Ну, была не была.

Он нашел мне кое-что получше острой палки. Если меня не прибьют в перестрелке, которая наверняка начнется, то очень вероятно, что я умру от столбняка или какого-нибудь плотоядного вируса. О стерильности тут речи не идет.

Покрепче взявшись за кусок ржавого металла, который Ангел нашел в паре метров от наших кустов, я начала резать лоб по линии роста волос. С первой попытки получилось не очень глубоко. Мне нужно было больше крови, чтобы все выглядело убедительно.

– Может, ты меня это штукой проткнешь? – спросила я у Ангела.

– Иди ты к черту. Я не буду тебя ни протыкать, ни резать. И вообще, это твоя идея.

Я закрыла глаза и стала резать снова. На этот раз я думала о Джозефе и Джасмин, о том, как они сейчас напуганы. В конце концов металл рассек несколько слоев, и по лицу потекла кровь. Я втерла ее в волосы и тряхнула головой, чтобы грива растрепалась. Потом провела железякой по щеке, шее и груди, надеясь, что оставляю глубокие и убедительные порезы.

Опять затрезвонил сотовый. Видимо, агенту Карсон мой план не понравился. К сожалению, в этот план входило и то, что телефон надо разбить. Я принялась тыкать в сотовый куском металла. Снова и снова.

– Ну и злющая ты барышня, – заметил Ангел.

Я коснулась его руки там, где оставила царапины.

– Извини меня. Я не хотела сделать тебе больно.

Пару секунд он молчал, а потом со смехом отмахнулся:

– Я тебя умоляю! Я ж засранец. И прекрасно это знаю.

– И вовсе ты не засранец. Просто повел себя, как и положено тринадцатилетнему мальчику. – Я наклонилась и поцеловала его в щеку, и он смущенно опустил голову. – Ну ладненько. Дай знать, когда охранник не будет пялиться в окно.

Ангел кивнул и исчез, а через пятнадцать секунд я услышала одно-единственное слово:

– Вперед.

Со всех ног я бросилась в деревья, растущие вокруг хижины, упала под первый попавшийся куст и стала ждать. А спустя еще несколько секунд опять услышала «Вперед!».

На этот раз я побежала туда, откуда прибежала, но сильно хромала, много спотыкалась, падала и ползла. Зная, что сейчас наверняка все три гада наблюдают за моим представлением, я добралась до задней двери, стукнула по ней ладонями и сиплым голосом завопила:

– Есть кто дома?!

На самом деле я не ждала, что мне откроют. Все, что мне было нужно, – это чтобы бандиты подумали, что я вне себя от ужаса, и что мне нужна помощь. Я шла вокруг дома и громко умоляла хоть кого-нибудь помочь моему мужу, а добравшись до главного входа, со всей дури заколотила в дверь.

– Они на всякий случай проверили спальню, – сказал Ангел, который шел за мной и то появлялся, то исчезал, не успевала я и глазом моргнуть. – Сейчас все трое за дверью. Наблюдают за тобой. Пушки повытаскивали.

Я навалилась на дверь и опять постучала, оставляя кровавые отпечатки ладоней.

– Пожалуйста… прошу вас, мне нужно позвонить! Умоляю, откройте…

– Пора выступать воякам, – сказал Ангел.

Я опустила руку и сложила пальцы в знак «о’кей», мысленно молясь, что агент Карсон это увидит. А все потому, что дверь открылась.

На пороге стоял мужчина. Он опустил пистолет и во все глаза пялился на меня.

Это был тот же мужик, который два дня назад сидел за столом мистера Ви. Правда, я растрепала волосы и перемазала кровью все лицо, так что вряд ли он меня узнает.

– Прошу вас, – пробормотала я, покачиваясь, будто вот-вот грохнусь в обморок, – помогите моему мужу. Он в машине. – Я показала в сторону озера и протянула мужику разбитый сотовый. – У вас есть телефон? Умоляю вас… Он не может выбраться…

Никто из троих ничего не сделал и не сказал. Я согнулась пополам, и меня вырвало прямо на пол. Причем по-настоящему. Такое черта с два сымитируешь. Тот факт, что через щель между дверью и косяком я увидела нацеленный на меня АК-47, стал прекрасным поводом извергнуть перед зрителями содержимое желудка. А потом случилось нечто драматическое, чего я сама не ожидала. Я упала на колени в лужу собственной рвоты и потеряла сознание. Ну или притворилась, будто потеряла сознание.

Лежала я так неподвижно, как только может лежать живой человек. А секунду спустя один из мужиков поднял пушку и прицелился мне в голову.

Глава 20

Жизнь, дружочек мой, – это тебе

не одни сплошные буррито и стриптизерши.

Факт

Вообще, доверять людям – далеко не моя фишка, но сегодня я доверила свою жизнь агентессе ФБР, которую никогда не видела, и ее команде. Надеюсь, они оправдают свою репутацию обалденно метких стрелков.

Бандиты запаниковали и затараторили на фарси, пытаясь решить, что со мной делать. Обсуждение вылилось в капитальный спор, что само по себе выигрывало для людей Карсон драгоценные минуты, чтобы спасти Ванденбергов.

Мужики начали толкаться. Одному хотелось запереть меня в сарае позади хижины. Там мне точно долго не протянуть, потому что холод на улице стоял нечеловеческий. Второй хотел затащить меня в дом, чтобы там за мной приглядывать. Третий предлагал по-простому пустить мне пулю в голову. Они ведь уже почти достигли цели. Этим же вечером они вернутся в магазин мистера Ви и заберут свою «посылку». Глупо рисковать и оставлять меня в живых, если все равно, так или иначе, меня «придется убрать».

Открыть глаза я так и не осмелилась, но Ангел озвучивал мне каждое движение этих гадов:

– Они пялятся в окна, чтобы понять, не видел ли кто, как ты сюда приперлась. Пока никому и в голову не пришло проверить, как там Ванденберги.

Нам-то и нужно было всего несколько минут. Ровно столько, чтобы Ванденбергов успели развязать и вытащить через окно.

– Сейчас вернусь, – сказал Ангел, а секунду спустя добавил: – Порядок. Всех развязали, и сейчас вояки детей вытаскивают.

Бороться с радостью от таких новостей не пришлось – меня пнули в живот. Один из бандитов пытался устроить мне полет с крыльца. В конце концов меня решили связать и бросить в сарай помирать, но никто не хотел меня туда тащить. Видимо, все благодаря тому, что недавно я по наитию рухнула в лужу собственной рвоты. Кстати, замечательное решение, чтобы не оказаться жертвой изнасилования.

Волосы свалялись в жуткие комки, чему немало поспособствовала и выше упомянутая рвота. Комки эти прилипли к крови на лице, так что, даже если бы я захотела что-нибудь увидеть, то не смогла бы. Меня опять пнули, и я прокатилась еще на метр вперед. От боли сквозь ресницы проступили слезы. Наконец мужик перестал меня пинать, схватил за ботинок и потащил вниз с деревянного крыльца.

– Эта сволочь тебя с края крыльца стащит, – сказал Ангел, начиная паниковать. – А там полтора метра до земли. Точно шею свернешь. Погоди. – Наверное, он опять исчез и вернулся, потому что практически через секунду я услышала: – Они идут сюда. – И в этот раз голос Ангела звучал скорее взволнованно, чем испуганно. – Готовься бежать.

Одна беда: я понятия не имела, успели ли люди агента Карсон вытащить всех Ванденбергов.

– Здоровяк оглянулся, – сказал Ангел, и в его голосе я опять расслышала нотки страха. – Наверное, что-то услышал.

Я застонала, притворяясь, будто на секунду пришла в себя, и пнула мужика, который чуть не вывихнул мне ногу. Только благодаря этому я не обзавелась черепно-мозговой травмой, когда меня стащили с крыльца на землю. От удара вышибло дух, но я успела пригнуть голову и не сломать шею о край бревна, приземлившись на плечо.

– Молодец! – ликовал Ангел. – Ты их отвлекла!

А мгновение спустя случилось то, чего даже мое очень живое воображение не предвидело. Из винтовок с глушителями прозвучали три быстрых и решающих выстрела. Я открыла глаза, соскребла с лица заскорузлые волосы и увидела, как мужик, который меня тащил, рухнул на землю бесформенной кучей. Краем глаза, сквозь доски крыльца, я заметила, как упали оставшиеся двое, словно все это синхронное действо кто-то тщательно срежиссировал.

Команда Карсон всех порешила. Снайпер в деревьях через дорогу убил того, который меня тащил, а остальные, войдя через дом, убили двух оставшихся. Три выстрела, и все три в голову. Идеальная меткость.

Я отползла от чувака, который был ближе ко мне, и да, меня опять вывернуло наизнанку.

***

Пока Ангел играл с псом Ванденбергов, а медик из скорой осматривал раны, которые я сама себе нанесла, ко мне подошла женщина с бутылкой воды.

– Агент Карсон? – спросила я.

Она кивнула и села рядом со мной в задней части скорой с открытыми дверьми.

– А мы ведь уже виделись, – тихо рассмеялась я.

– Есть такое дело.

– Вы вчера приходили в кафе. Почему тогда не представились?

Она пожала плечами:

– Все равно я ничего не могла вам рассказать. Да и вы ничего нового мне бы не сообщили, так что…

– Понятно. Не хочешь мучить человека – не парь ему мозги.

– Такое у меня жизненное кредо.

Говорить с ней было приятно, как надеть старые джинсы…

– Но мне все равно придется вас арестовать.

…Которые сильно извалялись в кактусовых зарослях.

– Шутите?

– Даже не собиралась. Вы влезли в текущее расследование…

– Которое не началось бы, если бы я вам ничего не рассказала.

– Согласна, и именно поэтому я поговорю с начальством и постараюсь сделать так, чтобы обвинения против вас были минимальными.

А я-то надеялась, что обо мне вообще никто и нигде не упомянет.

– Неслабо ты себя порезала, – услышала я где-то сбоку мужской голос и увидела Боберта.

Он вручил мне чашку кофе, и мне резко захотелось его облобызать.

Я глотнула живительного эликсира и поинтересовалась:

– А ты что здесь забыл?

– Помогаю агенту Карсон.

– Можешь уговорить ее не выдвигать против меня обвинения?

– Уговорить? – офонарел Боберт. – Я очень надеялся, что она пришьет тебе целый список. Например, препятствие правосудию.

– Это она упоминала.

– А как насчет того, что ты подвергла опасности жизнь федерального агента?

– Я ж не специально…

– А еще незаконное применение… острых, режущих ржавых предметов?

– Ладно-ладно! – перебила я. – Пусть выдвигает свои обвинения. Я согласна.

– Подожди, – ухмыльнулся Боберт, – ты еще Куки не видела. Она тебя точно по головке не погладит.

Тут пришла моя очередь офонареть.

– Неужели ты ей все рассказал?!

– Выбора не было, если я и дальше хочу быть женатым человеком.

– Ну и фиг с тобой, – пробормотала я себе под нос. – Барышня с именем вроде Куки никак не может меня напугать. И вообще…

Как только я это сказала, где-то слева раздался дикий вопль, от которого дети по всей округе съежились, а собаки заскулили.

– Джейни Доэрр!!!

Блин, этот вопль знал, как меня зовут!

К нам, поднимая пыль, бежала Куки, и впервые я ее испугалась за все то время, что себя помню.

– Какого черта?! – рявкнула она, и я заметила, что в ее глазах блестят слезы. – Как?.. Что за?.. Какого?...  Даже представить не могу, как… – Секунду спустя она сгребла меня в объятия, явно не понимая, как мне больно.

Я покосилась на Боберта:

– Что, блин, ты ей сказал?

– Правду, – ответил предатель.

– Джейни… – выдохнула Куки, держа меня за плечи, а потом опять обняла. Причем со всей дури.

Ребра скрипнули. В буквальном смысле. Куки ломала мне кости, и я была уверена, что не случайно, а очень даже специально.

– Поблагодарите от меня мистера Петтигрю, детектив, – сказала агент Карсон.

– Будет сделано, – отозвался Боберт. – Он старался, как мог.

Расправив плечи, я попыталась заговорить. Получилось не сразу,  потому что в легких не было ни капли воздуха.

– А причем тут мистер Пи?

Боберт усмехнулся:

– Он пытался запутать тебя, чтобы ты сюда не совалась.

Я ахнула и черт знает сколько просидела с открытым ртом.

– Он был с вами заодно?

Куки меня отпустила и с любопытством уставилась на мужа, который спокойненько ответил:

– Ага.

Я почувствовала себя использованной, словно меня предали все, кому не лень, и исключили из круга доверия.

– Должна признать, – опять заговорила агент Карсон, – мы  не подозревали о существовании хижины, пока вы не попросили детектива Дэвидсона поискать ее местоположение. В итоге вы привели нас прямиком к преступникам.

– То есть вы все-таки не будете выдвигать против меня обвинения?

– И не мечтайте.

Потом мы молча сидели, пока бригада скорой перевязывала мои раны. Кто-то сделал мне укол от столбняка. Порез на ноге уже заживал, и я очень надеялась, что с новыми ранами будет так же. Наверное, в прошлой жизни я была помешана на витаминах и ела тоннами всякую зелень, которая начинается на «са» и заканчивается на «лат».

– Смотри-ка, – сказала я и ткнула Куки локтем в бок.

Пришла ее очередь дышать кислородом в маске, которую мы нашли в машине скорой. Куки сняла с лица маску с причмокивающим звуком и вопросительно выгнула бровь.

– Это тот самый парень, – добавила я, встала и медленно, обалдев с ног до головы, двинулась вперед.

– Ты так говоришь только потому, что пришла моя очередь на маску.

– Да нет же! Говорю тебе, это он.

Я ткнула пальцем куда-то вперед. Среди кучи офицеров и агентов, которые сновали туда-сюда по обе стороны желтой ленты, стоял лысый шкаф, работавший в химчистке.

– А ну-ка стоять, мистер!

Он повернулся ко мне и выдал ослепительную улыбку. Поначалу я хотела повалить его на землю, но вряд ли бы что-то из этого вышло. Поэтому я просто ураганом помчалась к нему и уже на бегу заметила, что он в бронежилете. Разве плохие парни носят бронежилеты?

Не успела я и слова вставить, как шкаф спросил:

– Чего пр-р-ришла?

А потом запрокинул назад здоровенную голову и громогласно расхохотался.

Я все еще пыталась уложить в голове тот факт, что он вообще здесь, когда к нам подошла агент Карсон. И не одна, а с женщиной, которая тоже работала в химчистке. И на ней тоже был жилет.

Она покосилась на своего приятеля:

– Чего она пр-р-ришла?

А секунду спустя они хохотали уже вдвоем. Это было так странно, что напомнило мне закадровый смех в каком-нибудь ситкоме.

Ну да, я точно попала в «Сумеречную зону». И веселящий газ, которым угощают своих пациентов стоматологи, тут ни при чем.

Наконец женщина перестала смеяться, шагнула ко мне и показала пальцем на мой лоб:

– А у вас стальные яйца. Меня зовут Клава Паяри, а этой мой напарник Илья Зольнерович. Мы агенты ФСБ в отставке. Сейчас беремся за разные… – Она помолчала, подбирая слова. – За разную подработку.

– Вот оно что! Так это просто подработка?

Илья кивнул:

– Благодаря вам мы мочь вместе спать. Мозгами.

– Вы психологические любовники?!

Нервно усмехнувшись, Клава сердито покосилась на Илью:

– Английский ему еще учить и учить. Он имеет в виду, что теперь нам не нужно волноваться. Вы нам очень помогли. Как вы смотрите на то, чтобы мы постирали вашу куртку бесплатно?

И они снова рассмеялись. Смех еще долго отдавался эхом в покосившемся цирке, который раньше был моим мозгом.

Перестав наконец надо мной подшучивать (а это заняло уйму времени), бывшие агенты ФСБ рассказали, как годами пытались изловить русского торговца оружием. Отследили его аж до Штатов, но здесь он постоянно переезжал с места на место, и найти его никак не удавалось. Однако, где бы он ни находился, кое-что он делал с религиозным фанатизмом. Ставил на бои без правил. Вырос он где-то на улицах России и с тех пор капитально увлекся этой забавой.

Когда в США проигнорировали запрос России на выдачу преступника, пришлось разрабатывать целую операцию с агентами под прикрытием и нелегальной организацией, которая устраивала бои без правил несколько месяцев подряд. Металлическая стена, которую похитители Ванденбергов собирались разрезать плазморезом, вела в безопасную комнату, заранее оборудованную для того, чтобы держать кого-то взаперти на случай, если торговца оружием все-таки поймают. Вокруг него постоянно толпились телохранители, а значит, его нужно было хорошенько спрятать там, где до него никто не доберется.

– Это называется экстрадиция, – продолжала Клава. – Преступника надо поймать и насильно вывезти в другую страну, где его ждет судебное разбирательство.

– Мы как Пес, – добавил Илья.

До меня не дошло:

– В смысле, как ищейки?

– Нет. Как Пес, который охотник за головами. Только моя прическа есть лучше, да? – Он погладил себя по лысине и опять расхохотался.

Мне уже начинало это надоедать.

– Разве Псом кто-то еще восхищается?

Илья ударил себя кулачищем в грудь:

– Внутри меня есть большое восхищение.

Боже мой! Я могла бы придумать на такое заявление тысячи пошленьких ответов!

– Илья хороший боец, – объяснила Клава. – Выигрывает кучу денег.

Вот уж не сомневаюсь.

– Так вы охотились на этого типа два года? А сейчас он где?

– Тут. Поймали его на прошлой неделе. Пришлось посадить в клетку, пока идет бумажная волокита.

Учитывая незаконные увлечения преступника, мне должно было быть наплевать на его судьбу. Но почему-то я все равно немножко встревожилась:

– Вы держали его неделю в металлической коробке? Он же там насмерть замерзнет.

– Мы русские. Ваши зимы для нас как развлечение. К тому же комната отапливается и проветривается. А еще там есть туалет.

Не история, а просто дикость какая-то. Мне не захотелось бы себе такое представлять, даже если надо было бы просто добавить красок в черно-белую раскраску.

– Ну а эти-то парни как сюда вписываются? – спросила я и показала на хижину. Точнее на мешки с трупами на земле возле дома.

Меня даже передернуло.

– А это его самые крупные клиенты. «Аль-Каида». Они очень хотят его вернуть. Хотя скорее хотят добраться до его денег и складов.

– Не хотела бы я быть на его месте.

– Точняк! – поддакнул Илья и хлопнул меня по спине.

Не знаю почему, но так и подмывало окрестить его Пупсиком. И все-таки я сдержалась. В основном потому, что частенько так называю саму себя, в мыслях. И еще потому, что, честно говоря, было страшновато лицезреть последствия.

– Джейни!

Я повернулась, увидела мистера Ви и расправила плечи.

– Мистер Ванденберг! Я думала, вы с семьей.

Их сразу же отвезли в больницу. Мне ужасно хотелось увидеть детей, но они страдали от обезвоживания. Мало того, им точно до конца жизни понадобиться помощь хорошего психотерапевта.

– Как раз собираюсь к ним, – сказал мистер Ви, и его голос дрогнул. – Я… – Он замолчал и опустил голову. – Мне все рассказали. Даже не знаю, как тебя отблагодарить.

Я подошла к нему и коснулась его руки:

– Можете отблагодарить меня тем, что не станете подавать на меня в суд.

Мне еще возмещать ущерб за кучу испорченного антиквариата, так что без обвинений в проникновении со взломом я бы точно обошлась.

Мистер Ви недоуменно нахмурился:

– Я и не собира…

– Сейчас это совершенно не важно. Я очень рада, что с вашими родными все в порядке.

Он обнял меня тощими руками. Я кивком позвала Ангела, потому что хотела, чтобы он тоже все это видел. Без него у меня ничего бы не получилось. Взяв его за руку, я поцеловала его в ладонь. Ангел смущенно опустил голову.

– Моя дочь была права. Ты ангел, – шепнул мистер Ви мне на ухо и отстранился, все еще держа меня за плечи. – Она видела тебя из окна. Сказала, что ты ангел, который пришел нас спасти. Она была права…

Я покачала головой:

– Наверняка она меня с кем-то перепутала.

Мистер Ви тоже покачал головой:

– А если серьезно, где ты прячешь крылья?

***

До самой Сонной Лощины Боберт с Куки ехали за мной. Впритык. Как будто ждали, что я выкину что-то из ряда вон. Как будто перестали мне доверять. Со стороны это выглядело странно. Я сразу поехала в кафе. Они – тоже. Да уж, чую, у нас намечается проблемка.

Они рассказали мне, что, когда Боберт позвонил Куки, она выскочила из кафе, визжа, как самая натуральная банши. Никому ничего не объяснила, не сказала, куда ее понесло. Теперь ей нужно было рассказать обо всем Дикси. Мне же нужно было объяснить Рейесу, почему я не пришла на обед, и узнать, не хочет ли он заняться со мной сексом чуть-чуть попозже. Для этого я всегда найду окошко в своем расписании.

Мы ворвались в кафе так, словно имели на это право. Смена Куки давно закончилась, но Дикси все равно нашла ей работу. Видимо, рук не хватало.

Рейес как-то странно на меня поглядывал. Неужели знал про Ванденбергов? Или просто расстроился, что я с ним не пообедала? Честное слово, я бы позвонила, если бы не разбила телефон.

Глубоко вздохнув, я уже собиралась пойти и поговорить с Рейесом, но не успела сделать и двух шагов, как передо мной появилась Шайла.

– Привет, солнышко, – сказала я и только потом хорошенько ее рассмотрела.

Пришлось изобразить улыбку, потому что я понятия не имела, что еще можно сделать.

Шайла смотрела на меня огромными глазами. Благодаря почти бесцветным радужкам и маленькому носику с россыпью веснушек она очень сильно смахивала на фею. Только теперь в Шайле угадывалось какое-то изящество, которого не было раньше. Мягкость, которая восхитила меня до глубины души.

И все-таки я бы предпочла видеть ее такой, как прежде. Ласковой, заботливой и полной жизни.

Осознав наконец правду, я отшатнулась.

Шайла протянула ко мне руку:

– Все в порядке, честное слово.

Из-за слез она начала передо мной расплываться. Этого не может быть! Я же видела ее только вчера! И она просто лучилась здоровьем. Была яркой и счастливой. Словно светилась изнутри, как самая настоящая фея. Как могло все так быстро измениться? Когда она успела окраситься в призрачные серые полупрозрачные оттенки?

Я отвернулась от нее и привалилась к стойке с кассовым аппаратом. Дышать было сложно. Хотелось исчерпывающих объяснений. После дочки Эрин, после детей мистера Ванденберга… Как такое могло произойти? И почему именно сейчас? Неужели жизнь действительно так бессмысленна? Неужели настолько хрупка, что ее так легко потерять?

Шайла коснулась моего плеча:

– Джейни, я осталась только ради него. Ради Льюиса. Можешь кое-что ему передать?

Когда я снова посмотрела на нее, по лицу вовсю текли слезы. Почему смерть выбирает невинных людей? Почему целится в самые чистые, самые светлые души?

– Можешь передать ему, что эти два дня были самыми счастливыми в моей жизни?

– Ничего не понимаю, – выдавила наконец я.

Несколько посетителей уставились на меня. С застывшим на лице любопытством Дикси вышла из-за стойки и стала вытирать руки полотенцем. Куки перестала заниматься тем, что делала, и застыла.

– У меня была астма и серьезнейшая аллергия. Никто не виноват. Я съела корн-дог из супермаркета. Раньше ела их много раз, но теперь они, наверное, стали готовить на арахисовом масле.

Из моего горла вырвался еле слышный плач, и я упала на локти. Если бы не стойка, я бы рухнула, как трое бандитов, которых сегодня убили. В голове не укладывалось, как такое могло случиться…

– Я всего лишь хочу, чтобы Льюис понял, какой он замечательный человек. Он ведь даже не представляет, насколько он хороший! Он должен знать, Джейни. И он должен знать, как сильно я его любила.

Шайла подошла ближе, а я не могла на нее посмотреть. Несмотря на всю сегодняшнюю браваду, я все-таки законченная трусиха.

– Пообещай, что все ему передашь, – более решительным голосом проговорила Шайла. Видимо, чтобы привлечь мое внимание.

Одно дело – видеть мертвых незнакомцев. В каком-то смысле все это даже не кажется настоящим. И совсем другое дело – видеть умерших знакомых людей, зная, что еще недавно они были живы и здоровы, что именно они заслуживали всего того прекрасного, что может предложить жизнь.

В конце концов я кивнула, и Шайла улыбнулась:

– Спасибо.

Ни слова больше не сказав, она перешла на другую сторону.

Я вцепилась ногтями в стойку, а перед моими глазами калейдоскопом пролетала вся жизнь Шайлы. Я увидела, как Льюис впервые ее заметил. Ну, почти заметил. В старших классах она уронили на пол учебники. Вокруг все смеялись, и только Льюис подбежал к Шайле и помог собрать книги, а потом быстро ушел, как ни в чем не бывало, чтобы догнать друзей. Шайлу покорило именно то, как непринужденно он ей помог. Не ради благодарностей или чего-то еще. Просто помог, потому что такова была его природа. До того дня Шайла была невидимкой. А в тот день, в ту самую секунду решила, что обязательно выйдет из тени.

Я увидела, как в средних классах она наблюдала за Льюисом на школьном конкурсе талантов, где его группа играла песню «Fall Out Boy». Льюис играл на соло-гитаре и, в итоге, выиграл главный приз и завоевал кучу женских сердец. Но Шайла и не думала ревновать, потому уже тогда всей душой его любила. Она была за него счастлива. Ей хотелось, чтобы он тоже был счастлив.

Я увидела, как в пятый день рождения у нее начался приступ астмы. Пришлось срочно везти ее в больницу. Шайла нисколько не расстроилась, что пропустила собственный праздник, так и не попробовала торт и не провела время со своими друзьями. Она сердилась на себя. За то, что пролила красный растворимый напиток на платье, которое мама шила ей всю ночь. Ужасно расстроившись, Шайла проплакала несколько часов, а мама опять всю ночь не спала, чтобы из остатков платья сшить костюмчик с шортами.

Я увидела день, когда Шайлу удочерили. Еще младенцем она побывала в нескольких приемных семьях, и только в три года ее родители наконец ее нашли. Она была худенькой болезненной девочкой с кислородной трубкой в носу, но они все равно ее узнали. Сказали, что искали ее повсюду. У нее были голубые глаза и веснушки, а родители оказались высокими, смуглыми и экзотически красивыми людьми. Но она тоже их узнала.

Я увидела Шайлу в реанимации для новорожденных. Она была такой слабенькой, что вся дрожала от лекарств и не могла сама дышать. Ее сердце отказывалось работать. Поэтому ее на десять дней подключили к всевозможной аппаратуре, и Шайла наконец уснула под пиканье мониторов. Медсестры просили ее бороться изо всех сил, и она боролась.

Я увидела, как она появилась на свет на грязном полу какого-то притона. Ее мать уже умерла от передозировки наркотиками. Поначалу Шайлу даже не заметили. Никто не вызвал ни скорую, ни полицию. Но никто не виноват. Она родилась невидимкой. И все-таки каким-то чудом ее увидел один из дилеров. Не желая связываться с копами, он завернул малышку в жесткую рубашку с засохшей кровью и оставил у дверей круглосуточного ликероводочного магазина.

Напоследок Шайла оглянулась и подарила мне загадочную улыбку. И только сейчас я заметила татуировку на худеньком запястье. Там было всего несколько слов: «Невидимая девочка вышла на свет».

Я вернулась в настоящее и поняла, что все еще цепляюсь за стойку. Меня трясло от гнева, ярости, негодования – от всего сразу. И трясло так сильно, что дрожала и стойка. Пластик под моим лицом был мокрый. С подбородка капали слезы. А ярость внутри меня словно зажила собственной жизнью.

– Чарли… – тихо сказала Куки, медленно подходя ко мне с поднятыми руками.

Через открытую дверь в кухню за мной наблюдал Рейес. Он опустил голову, и во взгляде отчетливо читалось предупреждение.

Но было уже поздно.

Я выпустила на свободу разъяренного зверя.