Текст книги "Лисица в борделе (СИ)"

Автор книги: Дарина Кардашьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Тюн побоялся заходить следом, толкнул меня в спину, чтобы я быстрее перешагнула порог, и захлопнул двери.

– Господин Мерсер, – произнесла я с придыханием, – как я рада вас видеть…

Он смерил меня мрачным взглядом и ничего не ответил.

– Мне… принести плётку? – кротко спросила я.

Я даже шагнула к своим любовным игрушкам, где была и плетка с тремя витыми хлыстиками на деревянной гладкой рукоятке, толщиной в два пальца, но генерал остановил меня.

– Успеешь, – рыкнул он. – Подойди сюда и встань на колени.

– Конечно, как вам будет угодно, – я подошла к креслу и опустилась на колени, сев на пятки и опустив глаза.

– На меня смотри, – последовал новый приказ, и я медленно подняла голову, взглянув генералу в лицо.

Я сразу заметила, как он осунулся, и что на щеках у него была трехдневная щетина, и волосы не были расчесаны, а лохматились, как у побитой собаки. Вот они – мужчины. Переживают из-за женщин, которые совсем того не стоят. Или он переживал, что дружок Бринк опять его обошел?

– Раздень меня, – генерал положил ладони на подлокотники кресла и посматривал на меня из-под полуопущенных век.

– С радостью и удовольствием, – прощебетала я.

Сначала я сняла с него сапоги и отбросила их в сторону, а потом скользнула вверх, словно нечаянно проведя руками по лодыжкам, мощным бедрам, животу и груди, и взялась за ворот камзола.

Мерсер чуть подался вперед, чтобы мне было удобнее снять с него камзол, а следом – рубашку. Я снимала с него одежду не торопясь, касаясь ладонями крепкого мужского тела, прижимаясь грудью, и кусала губы, сдерживая усмешку.

Когда наступила очередь поясного ремня, генерал уже дышал тяжело и прерывисто. Глаза у него горели, но он по-прежнему сидел неподвижно, только приподнял бёдра, когда я стаскивала с него штаны.

– Что мне делать дальше? – я провела указательным пальцем по его члену – от основания до головки, и он дрогнул и сразу бодренько приподнялся.

– Отсосать, конечно, – грубо заявил он и схватил меня за затылок так быстро, что я даже пикнуть не успела, вжимая меня лицом в пах.

– М-м-м… Как от вас пахнет, – мурлыкнула я, потираясь губами об его член, который становился всё твёрже и твёрже, и уже не желал лежать, а рвался вверх.

– Помнишь, что я тебе обещал?.. – спросил Мерсер, и дыхание у него сбилось, когда я лизнула его, пощекотав головку.

– Если буду с Бринком? – уточнила я, тихонько пуская в ход зубы, и посмеиваясь про себя, когда генерал с присвистом втянул воздух сквозь зубы.

– Если с ним, – процедил он, наматывая мои волосы себе на руку.

– Вы обещали меня выпороть, – я немного подалась назад, позволяя члену подняться, и теперь лизнула его по всей длине, начиная от мошонки, поглядывая на генерала, который на секунду закрыл глаза и запрокинул голову, но тут же свирепо уставился на меня.

– Успеется, – отрезал он. – Что ещё?

– Ещё вы обещали… – я сделала паузу, быстро облизнув налившуюся кровью головку, отчего генерал чуть не заскрипел зубами, – вы обещали… залюбить меня до смерти, господин.

– Затрахать! – прорычал он. – Вот этим и займусь. Встала и повернулась ко мне спиной!

– Вы пугаете, – жалобно сказала я, но поднялась и только хотела повернуться, как Мерсер протянул руку и дёрнул меня за ворот платья.

Тонкая ткань треснула и расползлась, как полоса тумана, а я мысленно позлорадствовала над новыми тратами Тюна – придётся ведь покупать новую сбрую рабочей лошадке. Генерал тем временем помял мои груди, и его член показывал уже на десять часов, а потом развернул меня, звонко хлопнув по заду.

– Садишься верхом, – приказал Мерсер, потянув меня на себя, – и скачешь во всю прыть. И только попробуй сказать, что устала!

Его член был уже на одиннадцать, толстый и готовый к любовной схватке, и я присела, с трудом насаживаясь на него, упираясь ладонями мужчине в колени. Не слишком удобно… Попробуйте потрахаться на полусогнутых… Что за безумные идеи постоянно приходят в эти дубовые человеческие головы?..

Я успела скакнуть только два или три раза, когда получила ещё один шлепок по ягодице – удар был сильный, ладонь будто прилипла к коже. Я не сдержалась и взвизгнула.

– Рано начала орать, – сказала генерал, надавив мне на поясницу, – мы ещё не начали. Наклонись и упирайся в пол. Хочу видеть твою прыгающую задницу во всей красе.

– Господин… – плаксиво начала я, но он уже загнул меня вперёд, и чтобы не потерять равновесие и не упасть, я схватилась за его щиколотки.

А тяжелая ладонь уже припечатывала меня по ягодицам, подгоняя, как самую настоящую лошадку.

– Ну, поскакала! – командовал Мерсер. – Живее! Живее!

Уперевшись в пол ладонями, я вскидывала бёдра и опускалась обратно, подчиняясь тому ритму, который задал мой клиент. А он не желал медленной прелюдии, а гнал меня сразу и в карьер. Кровь прилила к щекам, дыхание сбилось, и я то и дело слизывала капельки пота с верхней губы, а крепкие шлепки подгоняли и подгоняли, не давая поблажки ни на секунду.

37

После двадцати минут бешеной скачки я не выдержала и взмолилась о пощаде, потому что колени у меня дрожали, стоять головой вниз даже лисице было не очень, а член у господина Мерсера только каменел, и разрядки в ближайшее время не предвиделось.

– Быстро же ты сдалась, – сказал генерал язвительно. – Значит, не слишком Бринк тебя заездил. Десять раз-то осилил? Как грозился?

– Нет, господин, – ответила я скромно, – десять не получилось, только семь.

– Слабак! – хмыкнул он, рывком снял меня со своего члена и толкнул вперёд, пообещав: – А у меня получится.

Я опустилась коленями в пушистый ковёр, наконец-то принимая нормальное положение – головой вверх, а не вниз, и хотя бы твердо стоя на всех четырех конечностях. Но отдохнуть мне не дали, потому что Мерсер тут же оказался позади меня, приказав раздвинуть ноги. Он взял меня сзади, прихватив за бёдра, чтобы я не могла увильнуть, и продолжил ту гонку, что мы так живенько начали. Теперь мне не надо было показывать чудеса балансировки, но легче от этого не стало – генерал долбил меня так, словно хотел продырявить насквозь. Сначала я опиралась об пол ладонями, потом опустилась на локти, потом начала подстанывать, а потом и вскрикивать при каждом проникновении.

– Кричишь? – обрадовался генерал, не сбавляя темпа. – А почему не зовешь по имени? Как Бринка?

– Я… не… смею… – еле выговорила я, пока он яростно насаживал меня на свой штырь.

– Так я тебе приказываю!

Мужские бедра звонко ударялись о мои, и это ещё больше распаляло, добавляло огоньку в нашу сегодняшнюю встречу. Я и позабыла, какой он бешеный – мой генерал, и предвкушала очень приятную ночь. Пусть доказывает, что он сильнее в любовных атаках, чем Бринк. Посмотрим, надолго ли хватит человека против лисицы.

– Ну? – требовал Мерсер. – Рот у тебя не занят!

– Фрэн… – позвала я его, задыхаясь и посмотрела через плечо. – Фрэнсис… а-ах!..

После этого он как с цепи сорвался, набросившись на меня изо всей силы. Мне ничего не нужно было делать – только получать удовольствие. Всю работу сделал этот человеческий мужчина. Я любовалась его отражением в зеркале – совершенным телом, искаженным от страсти и ярости лицом – и это было особым удовольствием, когда он старался сдержать стоны, прикусывая нижнюю губы. Старался показать мне, что это он владеет страстью, а не она им. Наивный, глупый человек!.. Его грудь была покрыта капельками пота, а бёдра работали мощно, как поршень, накачивая меня. Сил у него было много, гораздо больше, чем у Бринка – диких, первобытных сил, и я успела улететь в лисью сказку дважды, прежде чем генерал закончил первую атаку, с гортанным вскриком спустив в меня всё накопленное семя.

Горячая струя била внутри меня, и я чувствовала, как пульсирует внутри меня член, выплескивая порцию за порцией.

Генерал не сразу вышел из меня – прижался ко мне, тяжело дыша, сжал мои груди, ещё раз простонал – тихо, сквозь зубы, но этот стон был такой сладкой музыкой!.. Я не мешала любовнику наслаждаться окончанием любовного сражения, хотя коленки дрожали, и локти я натерла, несмотря на толстый ковер.

Но генерал отдыхал совсем недолго.

– Продолжим, – заявил он, и его член – ещё не потерявший твердости – начал проталкиваться в мой анус.

Решил доказать, что он гораздо лучше Бринка! Что ж, пусть доказывает.

Теперь мне позволили сдвинуть колени, я выгнула спину, выпячивая попку, и оперлась подбородком о сложенные руки.

Мерсер начал медленно, мерно покачиваясь, раздвигая руками мои ягодицы, чтобы член – мокрый от моего лона – проталкивался всё дальше. В зеркало я подглядывала за любовником, пряча улыбку. Забавно было наблюдать, как он увлеченно работает с моей попкой, сминая мои ягодицы и любуясь, как смотрится между ними его член. Мальчики выросли, но играть по-прежнему любили. Только игрушки у них теперь были совсем другими.

Постепенно мужской член снова набрал силу, и генерал заработал им быстрее, проталкиваясь почти до самых яиц.

Как же ему хотелось досадить Бринку! Обойти его в перетрахе!

Я не стала помогать ему, сберегая силы. Наверняка, умучается после пятого раза и заставит меня скакать на нём или дрочить ему до мозолей на ладошках.

– Бринк драл тебя в задницу? – услышала я хриплый голос генерала, в то время как он орудовал в моей попке, загоняя член всё глубже.

– Господин Бринк такой затейник, – ответила я уклончиво.

– Отвечай! – он схватил меня за волосы, заставляя изогнуться в пояснице почти до предела.

– Ему больше нравились игрушки в моей попке, – призналась я. – ваш друг больше любил, когда брал меня между грудей.

– Между грудей? – он растерялся и даже немного ослабил напор, но тут же зарычал и толкнулся вперед изо всей силы. – Хорошо, потом покажешь. У нас впереди ещё целая ночь.

– Обязательно покажу, господин, – ласково пообещала я.

Мерсер отпустил мои волосы, и я вернулась в прежнюю позицию, поставив подбородок на сложенные руки.

– Он тебя ещё и вылизывал… – выдохнул генерал, буравя меня между ягодиц.

– Ему понравилось.

– А тебе? – требовательно спросил он.

– Как это может не понравится? – усмехнулась я, посмотрев на него снизу вверх, через плечо. – И у господина Бринка язык такой умелый…

– Замолчи! – велел он, будто не сам только что меня расспрашивал.

За свою болтливость я получила ещё несколько шлепков, так что кожа загорелась, а потом генерал заработал членом уже в полную силу. Оставалось только удивляться, как быстро он снова обрел любовную силу. Да, господину Бринку, несмотря на всю его изобретательность, было далеко до господина Мерсера. Ах, если бы их соединить, получился бы идеальный и неутомимый любовник…

38

Генерал был близок к финалу, и я закусила губу, потому что теперь он врубался в меня безо всякой жалости. Что бы делали человеческие женщины, если бы не мы – лисицы? Да они бы умерли под таким напором, эти нежные хрупкие создания.

Ещё несколько мощных толчков, и генерал кончил во второй раз, прижимаясь ко мне, содрогаясь всем телом и скрипя зубами. В этот раз поток семени был послабее, но всё равно ударил горячо, заполнив меня всю.

С минуту Мерсер держал меня в объятиях, приходя в себя, а я послушно ждала, когда он вернётся на нашу грешную землю из страны наслаждения. Науонец, он шумно вздохнул и оторвался от меня, вытащив из моей попки обмякший член.

Я поднялась на ноги, но генерал, всё ещё сидевший на ковре, поймал меня за лодыжку.

– Куда это ты? – спросил он, мрачно горя глазами.

– Разрешите смыть с себя следы вашей любви, господин, – лукаво и ласково сказала я, чувствуя, как его семя стекает по моим ногам. – Я переполнена вашей любовью. А ведь вы, наверняка, захотите добавить ещё?

Он хмыкнул и отпустил меня, буркнув: «Захочу», – и перешел на кровать, растянувшись на мягком покрывале.

Я ополоснулась, спрятавшись за ширму, и пока меня никто не видел, позволила себе насмешливо погримасничать. Мерсер ел виноград и разглагольствовал:

– Сегодня ты получишь моей любви по полной. Раньше я жалел тебя, но теперь вижу, что вы, женщины – те ещё лисицы. Хитрые, подлые, всегда ищете выгоду только для себя. Нет, вы не стоите жалости. Ни одна из вас не стоит. Так что готовься, Афаль. Нам предстоит бурная и длинная ночь.

– Но я всегда готова к вашей любви, – пропела я, выходя из-за ширмы и только что не виляя хвостиком. – Вы же знаете, мне хорошо только с вами.

– Вот за враньё ты получишь особо, – предрёк Мерсер, бросил в рот очередную виноградину и указал на свой член, отдыхавший после динамичного забега по полю любви. – Покажи-ка, что ты там делала Барту. Грудью…

– С огромным удовольствием, – я забралась на кровать и уселась мужчине на колени, посматривая на него хитровато, искоса, и улыбаясь уголками губ, словно затеяла отменную каверзу. – Ах, бедняжка, – заворковала я над членом, оглаживая его и легко целуя в головку, – как он стал, исполняя прихоти хозяина… Его необходимо пожалеть – нежно-нежно… Мягко-мягко…

Схватив головку губами, я подняла член и тут же уложила его на «подушку» своих грудей, взяв каждую грудь в ладонь. Мерсер позабыл про виноград и глядел на меня, не отрываясь.

– Надо приласкать его, – говорила я тихо, вкрадчиво, одновременно сдавив мужской член грудями и начиная движения вверх-вниз. – Он славно потрудился, и потрудится ещё…

Генерал возбудился почти сразу, и я была невероятно довольна и его силой, и собственным умением. Рубинового цвета головка то выныривала из плена моих грудей, то скрывалась между ними, и вскоре увлажнилась, показав прозрачную каплю предсеменной жидкости. Я слизнула её, посмеиваясь, и удвоила старания.

Мой любовник запрокинул голову, хватая воздух широко раскрытым ртом, и вдруг схватил меня за плечо:

– Подожди!

Я остановилась, не понимая, почему он решил прервать то, что так хорошо началось, но Мерсер отщипнул от виноградной кисти ягоду и протянул мне:

– Возьми в рот.

Подчиняясь его желанию, я подалась вперёд и взяла ягоду губами из его рук. Это напомнило мне праздничный ужин в доме генерала, когда он впервые представил меня своему «другу» и его жене. Тогда я тоже ела из его рук, и он так возбудился, что увел меня с пира в укромный уголок, чтобы отыметь в тишине.

Мерсер наблюдал за мной, как завороженный, а потом облизнул губы и хрипло спросил:

– Вкусно?

– Очень, – заверила я его. – Из ваших рук, господин, всё вкуснее вдвойне.

– А с моего члена будет ещё вкуснее? – он взял ещё одну ягоду, крепко надкусил её, и вымазал сладким виноградным соком налитую кровью головку. – Слижи всё до капли.

Мне понравилась эта игра. На почве ревности к господину Бринку, и господин генерал снизошел до изысков. Глядя любовнику в глаза, я медленно и тщательно облизала головку члена, проведя языков по крайней плоти, и заставив генерала приглушенно застонать сквозь стиснутые зубы.

Он поднёс половинку ягоды к моим губам, и я съела её, прикрывая глаза и всем своим видом показывая, что испытываю огромное удовольствие.

– Хочу ещё, – сказала я, проглотив.

Генерал без лишних слов надкусил ещё одну ягоду, щедро смазал головку, а потом провёл половинкой виноградины по своему стволу и положил её на мошонку.

Я начала не торопясь – сначала вылизала навершие, потом пустилась ниже, подбирая кончиком языка всё до последней капли, а потом поцеловала взасос яйца, забирая ягоду.

– Не ела ничего вкуснее, – сказала я, проглатывая виноград, и пошутила: – Как приятно утолять с вами голод и жажду…

Это оказалось более чем достаточно, чтобы генерал сорвался. Схватив меня за волосы на затылке, он насадил меня ртом на свой вздыбленный член, заставив проглотить своего монстра сразу до основания.

Потом последовало несколько сумасшедших минут, когда мою голову просто насовывали на мужской член безо всякой жалости. Рывком притягивая меня к паху, Мерсер одновременно вскидывал бедра, и я получала такой удар в горло, что дух перехватывало.

Мне казалось, мой клиент сейчас кончит, но генерал оказался верен себе, и я только взвизгнула, когда он оторвал меня от своего члена и опрокинул на спину, сам оказываясь сверху и резко раздвигая мои колени.

Вот тут-то я немного испугалась, потому что впервые почувствовала, что обещание залюбить меня до смерти – вовсе не громкие слова.

Рыча и кусая меня в плечо, Мерсер вколачивался в меня так, что кровать заходила ходуном, грозясь развалиться. Подстраиваясь под движения любовника, я обхватила ногами его за пояс, и так мужской член стал проникать в меня особенно глубоко.

Лисички-сестрички! Перед глазами поплыло, я сама застонала, готовая и зарычать, если генерал остановится хотя бы на миг, но он не собирался останавливаться, а трахал меня так, будто завтра не должно было наступить. Я словно превратилась в птичку и вылетела из собственного тела, покинув и бордель гадины Тюна, и этот ненавистный человеческий город, и землю, где полагалось ходить ножками, ощущая все прелести бытия… Меня поднимало всё выше, вскидывало к самому солнцу на волнах наслаждения, и как со стороны я услышала собственный крик:

– Ещё, Фрэн!.. Ещё меня! Сильнее!..

Мне показалось, сейчас он проткнет меня насквозь своим чудовищем. Но могучий член входил в меня, как меч в хорошо подогнанные ножны, и вскоре я забилась под человеческим мужчиной в самом великолепном лисьем экстазе, захлебываясь вскриками, стонами и поскуливанием, оттого что это прекрасное вознесло меня на седьмые небеса наслаждения. Он тоже закричал, вжимаясь в меня, наполняя своими соками до краёв, но я уже была не в силах благодарить его за доставленное удовольствие или говорить комплименты его мужской силе, как положено куртизанке.

Закрыв глаза, я пыталась выровнять дыхание и успокоить сердце, которое скакало, как заяц, которого мы всей лисьей стаей загнали в западню. Где-то рядом тяжело дышал и что-то шептал генерал, но я только и могла, что запустить пальцы ему в волосы и погладить, а потом уронила руку, окончательно обессилев.

Мы оба приходили в себя медленно, обмениваясь поцелуями, вздыхая и потягиваясь. Генерал лёг на спину, отдыхая, а я приникла к его плечу, мысленно накрывая хвостом нос и сворачиваясь клубочком. Сейчас самое время немного подремать… После такой дикой любви спится так сладко…

– Ты что-то слишком расслабилась, – услышала я бодрый голос генерала и с трудом разлепила ресницы. – Надо тебя взбодрить. Вот теперь неси плётку. Самое время выпороть тебя, обманщица. А потом выдрать.

39

– Я не ослышалась, господин… – начала я, с трудом ворочая языком.

– Не ослышалась. Неси плётку, негодница. Думала, так легко от меня отделаешься?

Сон сняло как рукой, и я с удивлением посмотрела на член Мерсера.

– Вы опять готовы, господин, – только и смогла произнести я. – Ваш член… Он из железа, что ли?

– Не заговаривай мне зубы, – велел он и подшлепнул меня, чтобы быстрее отправлялась за орудием наказания. – И неси плётку в зубах, как полагается.

Плётку я принесла ему, как пологается – зажав рукоятку зубами, приближаясь к генералу на коленях. И было мне, признаюсь, немного страшно… Оставалось лишь надеяться, что после этого захода мой клиент захочет передохнуть. Потому что до утра было ещё очень далеко…

– Послушная девочка, – похвалил меня Мерсер, забирая плетку и проверяя крепость её хвостов, сплетённых из крепких кожаных шнуров. – А теперь поворачивайся задом.

Я повернулась, опираясь на локти и колени, и стараясь как можно соблазнительнее выпятить попку. Ещё и покачала бёдрами из стороны в сторону, чтобы распалить клиента посильнее, но он разгадал мою хитрость.

– Не надейся, что я сразу тебе засажу, – сказал он и обвёл концом рукоятки сначала одну мою ягодицу, потом другую. – Сколько, по-твоему, плетей ты заслужила?

– Пять, господин? – спросила я, невольно втягиваясь в эту игру.

– Пять?! – усмехнулся он. – Ну нет. Только в последнюю ночь Бринк отымел тебя семь раз. Нет, тут никак не меньше десяти.

– Тогда десять, – тут же согласилась я.

– Тогда считай, – велел генерал. – Каждый удар.

– Один, – сказала я, когда он в первый раз вытянул меня плёткой поперёк ягодиц.

– Чётче и громче, – последовал новый приказ. – Ты стонешь громче, лгунья.

– Два… три… четыре… – продолжала считать я уже громче, покручивая задом после каждого удара, потому что кожаные хвосты плётки прижигали кожу.

Генерал вошел во вкус, и я уже начинала шипеть после каждого счёта. Ягодицы горели, но возбуждение только усиливалось, и я уже сжимала колени, извиваясь всем телом, в предвкушении, что ждет меня после этой порки.

– Ну вот, сразу взбодрилась, – похвалил Мерсер, когда был нанесён последний удар. – Порка тебе явно на пользу.

Я хотела подняться, но он не позволил, встав рядом на колено и надавив ладонью мне между лопаток.

– Куда это ты? – он провёл рукояткой между моих пылающих ягодиц. – Подниматься тебе никто не разрешал.

– Господин придумал что-то ещё? – поинтересовалась я.

– Господин придумал, – подтвердил Мерсер, и я ахнула, потому что он одним движением вставил рукоять плётки мне в анус.

Я завертела задом, пытаясь избавиться от этого совсем не нужного моей попке украшения. Одно дело, когда в тебя засовывают шарики или, на худой конец, дилдо, но рукоять плётки – это уже слишком. Пусть даже она сделана из отполированной кости.

– Что же ты так закрутилась? – Мерсер продолжал прижимать меня к полу одной рукой, другой оглаживая мои бедра. – Член у меня гораздо больше…

– Но членом и приятнее, – пожаловалась я. – Хотя бы полейте меня маслицем, господин.

– Маслицем? – уточнил он с обманчивой мягкостью.

– Угу, – жалобно протянула я, оставив попытки освободиться.

– Я подумаю, – пообещал он. – Ты так хорошо смотришься с этой штуковиной, у меня сразу встал, – и он передвинулся вперед, показав мне напряженный член. – Надо что-то с этим делать.

– Моя попка готова вас принять, – тут же сказала я. – Не медлите, господин Мерсер!

– Опять хитришь, – он отпустил меня и сел в кресло, поглаживая восставший член.

Я приподнялась на коленях, собираясь вытащить из себя плётку, но генерал прикрикнул:

– Оставь!

– Но, господин… – захныкала я, притворяясь, что смахиваю слезинку.

– Принеси часы, – он указал на большие песочные часы, стоявшие на столике. – Сколько они отсчитывают?

– Пять минут, – я на коленях подползла к столику, взяла часы и принесла их генералу.

– Если за пять минут заставишь меня кончить, – он перевернул часы и поставил их на подлокотник кресла, – тогда разрешу вытащить плётку. Если нет – вытрахаю тебя ею, и можешь тогда кричат, сколько тебе угодно.

– Вы жестокий, – я печально скривила губы и сразу же, без предупреждения, набросилась на член моего клиента.

Мерсер не ожидал такого молниеносного нападения, и от неожиданности дёрнулся, но я уже заглотила его до корня, а потом выпустила почти до половины и снова пропустила в самое горло.

– Ух, какая жадная… – выдохнул генерал, вцепившись мне в плечи. – И горячая…

Он застонал уже на второй минуте, а на третьей сам начал вколачиваться мне в рот, вскрикивая при каждом проникновении. Я ускорила темп, и на четвертой минуте получила желаемую награду – генерал кончил мне в губы, бурно, прижимая мою голову к своему паху, и благополучно столкнув локтем песочные часы.

Стеклянная колба разлетелась вдребезги, а я мысленно вписала в графу расходов Тюна ещё один пунктик.

– Господин доволен? – выпустив изо рта член, я повернулась задом. – Теперь вы избавите меня от наказания.

– Ты как вино… – сказал генерал, прерывисто дыша и глядя на меня пьяными глазами, – сколько ни выпей – всё мало… Наклонись пониже… – он осторожно вынул из меня рукоять и отбросил плётку в сторону. А теперь – в постель. Хочу проверить, достаточно ли ты растянулась для моего члена, – и он сжал в ладони мою ягодицу. – Ты же не думала, что на этом всё закончится?

Нет, не думала. Но если я надеялась, что опередив Бринка по количеству любовных атак, генерал успокоится – я сильно ошибалась. До утра он не давал мне ни минуты отдыха. Отымев в рот, тут же начинал буравить мою попку, потом опять переходил ко рту, кончая и в горло, и мне на лицо, потом валил меня на спину, забрасывая мои ноги себе на плечи, и драл так, словно у него год не было не то что женщины, но даже козы. Потом опять в рот, опять в попку, потом – усадив на себя сверху и заставив скакать до темноты в глазах…

Утро я встретила в блаженном полузабытьи. Когда рассвело, и Тюн заскрёбся в двери, давая понять, что время клиента истекло, генерал потянулся, поцеловал меня в плечо и сказал на ухо:

– Передай Барту мои самые лучшие пожелания. И жди нашей новой встречи. Эта ночь меня только разохотила, только и мечтаю, как снова засажу тебе во все твои сладкие отверстия.

– Да, господин… – протянула я, мало что понимая из его слов.

Генерал ушел, а я провалилась в сон, хотя Тюн пытался поднять меня и что-то верещал, вспоминая адово лисье племя и убытки.

40

Во сне я вернула свою шкурку, обрела свою звериную ипостась и бежала по осеннему лесу, дурея от чувства свободы, от запаха прелой листвы в низине, и от заячьего следа, который вёл меня в чащу и обещал сытный обед. Мне казалось, я спала всего ничего, но когда кто-то встряхнул меня, схватив за плечи, и я приоткрыла глаза, часы на камине показывали три. Три дня? Или три ночи?.. Всё смешалось в моей голове, тело отказывалось повиноваться, и хотелось только спать, спать…

– Ты что с ней сделал?! – услышала я полный ярости голос господина Бринка, но закрыла глаза и бессильно уронила голову.

– Господин! Эта шлюха притворяется! – залопотал Тюн, как заяц. – Она спит уже сутки! Не слишком уж она и перетрудилась под господином Мер…

Послышался звук удара, и Тюн заорал не своим голосом.

– Так это Фрэн над ней поработал? – теперь голос Бринка звенел сталью. – Чёрт ненасытный! Сколько раз? – купец наклонился надо мной и снова встряхнул за плечи. – Сколько раз он тебя взял?

Ему пришлось повторить свой вопрос несколько раз, прежде чем я осмыслила его и выдала с дурашливой улыбочкой:

– Пятнадцать…

– Пятнадцать?! – заорал Бринк, и я поморщилась.

Ну зачем так кричать? Дайте лисичке поспать, уютно спрятавшись в норочке…

– Ты с ним в сговоре, свинья! – раздался крик Бринка.

Вот почему сразу – свинья? Я – лиса… всего лишь лиса…

Но как оказалось, оскорбление относилось не ко мне. И судя по воплям Тюна и грохоту, Бринк от души чесал кулаки об моего хозяина.

– Как вы смеете! – визжал Тюн как самая настоящая свинья, которой живьем отрезали оркорок. – В чем моя вина? Таковы правила! Каждый клиент может делать со шлюхой, что пожелается!.. А! Зачем по ушам-то?!.

Я перевернулась на другой бок и натянула покрывало до макушки, снова проваливаясь в сон.

Однако не успела я преодолеть очередной лесной взгорочек в своем сне, как меня снова встряхнули, вытаскивая из теплого гнездышка подушек.

Надо мной нависал Бринк, и лицо у него было перекошено от злости.

– Рада вас видеть, Барт… – пролепетала я, зевнула обмякла в его руках.

– Эй! Я тебя купил! – он снова затряс меня, и я недовольно заворчала, не открывая глаз. – Я тебя купил, и ты должна мне…

Но я уже ничего никому не была должна, опять улетая в страну сновидений. Несколько раз реальность вырывала меня из власти сна, но только на несколько мгновений. В первый раз я увидела, как голый Бринк сидел на мне и, ругаясь сквозь зубы, гонял налитый кровью член между моих грудей, а в другой раз Бринк ласкал пальцами моё лоно, но даже его умение не заставило меня загореться страстью.

– Давайте потом, – пробормотала я, переворачиваясь на бок и вяло отталкивая настойчивую мужскую руку.

В третий раз я пришла в себя, когда Бринк наяривал меня сзади, уложив на живот и подсунув мне под бёдра подушку. Получалось – так себе, потому что требовалось прогнуться в пояснице, раскрываясь мужчине навстречу, чтобы члену легче было проскользнуть внутрь, а моя поясница прогибаться не желала. Да и брать бесчувственную женщину показалось моему клиенту недостаточно возбуждающе.

Я ещё помнила, что он упрашивал меня хотя бы взять в рот, и тыкался напряженным членом мне в губы, и я, вроде бы, рот открыла, но сразу же уснула, а когда проснулась – в комнате никого не было.

Всё тело ломило, между ногами пощипывало, но я вспомнила безумства господина Мерсера и улыбнулась, сладко потягиваясь. Ах, какой мужчина! Настоящий генерал! Я бы присвоила ему звание генералиссимуса, и наградила орденом Счастливого Женского Лона.

Но теперь требовалось справить кое-какие делишки и хоть чего-нибудь поесть и выпить.

Когда я выползла в коридор и отправилась в кухню, в поисках жареной курочки или хотя бы хлеба с маслом (с маслицем!), по коридору галопом пронёсся мой хозяин, опять разукрашенный синяками, как медалями.

– Ты! Тварь лесная! – заорал он, налетая на меня с кулаками. – Ты что устроила! За это долг удваивается! Утраивается!.. Ты как посмела! Ты двое суток спала, ленивая шлюха!

У меня не было сил даже спорить с ним, поэтому я только отмахнулась от него, отвернувшись и предоставив ему молотить меня по спине, а сама жадно вгрызлась в ломоть пышного хлеба, от удовольствия закатывая глаза. Нашлось в кухне и свежее молоко, и я напилась прямо из кувшина, проливая всё себе на голую грудь.

Тюн немного остыл, но продолжал орать на меня, не умолкая.

– Что ты разоряешься? – дружелюбно спросила я, добираясь до головки желтого ноздреватого сыра и отрезая сразу четверть. – Сам же подсунул меня этому озабоченному генералу. А я тебе говорила, что он – бешеный.

– Это ты его распалила, сучка! Это ты всё виновата! – брызгал он слюной.

– Всего лишь выполняю твои приказы, хозяин, – напомнила я ему. – Думаешь, выполняю недостаточно прилежно? Так я исправлюсь. На следующем клиенте покажу такую ювелирную работу…

– Мерзавка!.. – простонал Тюн. – Собакам бы тебя скормить!

Но тут кто-то так замолотил во входные двери, что грохот пошел по всему дому.

– Это клиенты, – Тюн быстро пригладил остатки волос на лысине, одернул камзол и ткнул пальцем мне в грудь. – Быстро к себе, обжора, и будь готова. И чтобы никаких сбоев, поняла? Поняла?! – прикрикнул он, потому что я не ответила.

– Да дай хоть кусочек прожевать, – возмутилась я, проглатывая сыр.

– Я тебе покажу – кусочек! Смотри у меня! – он отвесил мне пощечину, чтобы смотрела лучше и умчался встречать очередных развратников.

Я едва успела дотащиться до своей комнаты, ополоснуться и надеть платье – как обычно, полупрозрачное, всё из ленточек-разлетаек, больше подчеркивающее наготу, чем её скрывающую, когда дверь открылась тихо-тихо, и на пороге возник Тюн – донельзя несчастный, с дёргающимися губами, будто собирался плакать.

– Там господин Мерсер, – произнёс он убитым голосом. – Он купил тебя на ночь.

41

Надо ли говорить, что эта ночь с генералом прошла так же безумно, как прежняя? За всю свою лисью жизнь я не видела более ненасытного в любви мужчины. Он гонял член во всех моих отверстиях с таким исступлением, словно от этого зависела его жизнь.