Текст книги "Лисица в борделе (СИ)"

Автор книги: Дарина Кардашьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Мне было приготовлено кресло слева от кресла генерала, и я опустилась на бархатную подушечку, положенную на сиденье, со всем изяществом, на которое была способна. Сложила руки на коленях и посмотрела на Мерсера с восторгом и нежностью.

– Подайте ей всё, что захочет, – велел генерал и заговорил с гостем, сидевшим справа.

– Жареную курицу, пожалуйста, – попросила я слугу, указывая на блюдо с фаршированной курятиной.

Когда передо мной поставили аппетитное кушанье, я взяла вилку и принялась есть, делая вид, что не замечаю ничьих взглядов.

А гости смотрели на меня. Да как!.. Будто я была главным развлечением этого пира. Но, думаю, это именно так и было. Меня позвали сюда, чтобы похвалиться, чтобы уязвить. Чтобы заставить ревновать женщину, которая сейчас сидела за столом, бледная от злости.

– Шутка удалась, – посмеиваясь сказал господин Бринк. – Сесилия, взгляни, она и правда – твоя копия. Даже родинка! Я думал, небеса сделали тебя и разбили форму, но как же я обманулся!

Госпожа Сесилия поджала губы, ей явно не понравилось, что ее сравнили со шлюхой, а я подняла глаза от тарелки с жареной курочкой и сказала с улыбкой:

– Надеюсь, вы не слишком разочарованы, прекрасный господин? Ведь две жемчужины – всегда лучше, чем одна, – и я коснулась жемчужного ожерелья, украшавшего меня этим вечером.

Господин Бринк невольно опустил глаза на мою грудь, а я словно невзначай расправила плечи, показав сквозь тонкую ткань платья затвердевшие соски.

– Болтай поменьше, – приказал Мерсер, избегая смотреть на меня. – Курица понравилась? Хочешь вина?

– Вино было бы очень кстати, – почти пропела я, пропуская мимо ушей его грубость. – Благодарю вас за заботу, мой господин.

Мне тут же подали бокал с вином, и я пригубила его, зажмурившись от удовольствия, когда рубиновая жидкость обожгла мое горло и заставила кровь забурлить.

– Курица бесподобна, – продолжала я, посматривая искоса на господина Бринка, который забыл об угощении, глядя на меня так пристально, словно собирался писать портрет по памяти. – Но она была бы вкуснее, господин, из ваших рук…

Гости замерли, и сам генерал застыл, держа вилку над тарелкой.

– Если вы положите кусочек мне в рот, вкус получится просто божественным, – промурлыкала я, ластясь к генералу. – Могу я получить такую милость от вас?

Он медленно, как во сне, наколол кусочек курицы на вилку, но я остановила его, шепнув:

– Не так… Возьмите рукой…

Отложив вилку, Мерсер взял ломтик курицы пальцами, и я с готовностью открыла рот, подавшись вперед, а когда сочное мясо коснулось моего языка – облизала пальцы генерала, причмокивая и постанывая от удовольствия.

Гости, позабыв о еде и музыке, смотрели на нас, не отрываясь. Генерал с присвистом втянул воздух и потянулся за другим кусочком, а я ободряюще улыбнулась ему.

Во второй раз я позволила себе пошалить – поймала губами указательный палец Мерсера и пососала его на манер леденца. Кто-то из дам ахнул, а музыкант, бренчавший на лютне, сбился с такта.

Я с улыбкой оглянулась на гостей, вопросительно приподнимая брови, словно спрашивала их – а что такого?.. Лицо госпожи Сесилии стало белым, как мел, а ее муж, наоборот, покраснел, как рак, так и пожирая меня глазами.

– Твоя любовница, Фрэн, ест у тебя с рук? – спросил Бринк хрипло. – Ничего себе, какое достижение!

– Я подчиняюсь всем желаниям своего господина, – сказала я сладко. – И подчиняюсь с удовольствием.

– Так уж и всем! – хохотнул Бринк, а жена недовольно ущипнула его за руку.

– Всем, – произнес вдруг Мерсер, и голос его звучал так же хрипло, как у господина Бринка.

Взяв меня за подбородок, генерал заставил меня повернуть голову, чтобы я смотрела только на него. Рука его погладила меня по щеке, скользнула ниже, коснувшись шеи, а потом легла на мою грудь.

Теперь женщины ахнули дружно, словно их одновременно ткнули булавками, но я не обратила внимания на их возмущение. Глядя прямо в потемневшие от страсти глаза Мерсера, я повела грудью, чтобы ему было удобнее приласкать меня, и он приласкал – сжал пальцы, помяв мою грудь, покачал ее на ладони, задел пальцами сосок, ставший необыкновенно чувствительным, а потом потянул ворот платья вниз. Потянул медленно, давая мне возможность уклониться. Но я не стала ему мешать. Наоборот – откинула волосы на спину и одним движением обнажила обе груди, выставив их на всеобщее обозрение.

9

Наградой за озорство было смятение в рядах гостей. Кто-то из женщин закрыл лицо ладонью, мужчины же подались вперед, чтобы лучше видеть, как генерал ласкает меня – при всех, бесстыдно, а я принимаю его ласки безо всякого смущения. Теперь его ладонь касалась моей кожи без преграды в виде ткани, пусть и тонкой. И каждое прикосновение распаляло желанием, заставляло сердце биться сильнее, быстрее… И чужие взгляды – осуждающие, вожделеющие, жадные – возбуждали не меньше. Это будоражило сильнее, чем крепкое вино, и я не выдержала и застонала, потеревшись грудью о ладонь мужчины, который сейчас хотел меня и не мог этого скрыть, потому что я прекрасно видела, как его штаны вздыбились, натянутые поднявшимся членом.

– Хотите, чтобы я сделала то же самое с вами? – спросила я у генерала и положила руку ему на грудь, сунув пальцы за край камзола, и легонько царапая мужчину через рубашку.

– Какое бесстыдство! – воскликнула госпожа Сесилия. – Это оскорбление для всех честных женщин! Зачем вы привели меня сюда? – она сердито посмотрела на мужа.

Но никто не ответил ей. Муж попросту не услышал ее, наблюдая, как генерал ласкает меня все жарче. Другая его рука переместилась под стол и накрыла член, потерев его, и остальные мужчины, похоже, готовы были заняться тем же. Музыкант позабыл про лютню и таращился на меня, облизывая губы.

– Это бесстыдство, – повторила леди Сесилия громче, ища поддержки у женщин, которые тут же закивали, соглашаясь с ней. – Ужасное бесстыдство! Как можно терпеть подобное?!

– Ну что вы, – засмеялась я, с улыбкой обернувшись к ней, – бесстыдство – это смотреть в глаза мужчине, которому обещалась, но нарушила слово. А я честна – господин генерал заплатил, и я отрабатываю свои деньги на совесть.

– Что?! – взвизгнула госпожа Сесилия, а ее муж рассмеялся.

– Где ты раздобыл такое сокровище, Фрэн? – спросил он. – Ты устроил сегодня отличное развлечение!

Но вместо генерала ответила я, томно похлопав глазами в сторону Бринка:

– Я – личное развлечение господина Мерсера. И никто кроме него не посмеет ко мне прикоснуться. Я принадлежу только ему, только…

Генерал встал из-за стола так резко, что бокал с вином опрокинулся, а тарелки зазвенели. Подняв меня рывком, он притиснул меня к себе за талию и направился к выходу, бросив гостям:

– Развлекайтесь, я покину вас ненадолго.

Когда мы уже выходили из зала, я оглянулась.

Все мужчины смотрели нам вслед, и лица всех были искажены похотью. Только взгляд господина Бринка был задумчивым. Мужчина потер подбородок и провел по нижней губе большим пальцем, а потом усмехнулся, снисходительно ответив что-то своей возмущенной жене.

Протащив меня по коридору, генерал свернул куда-то в темноту, и тут я жалобно взмолилась:

– О, мой господин! Вы рассердились? Разве я сделала что-то не так? Прошу, простите меня, я искуплю свою вину…

– Молчи, – прохрипел он, толкнув меня к стене спиной, и вцепился в пряжку поясного ремня, расстегивая его и пожирая меня глазами. – На колени!..

Я тут же подобрала подол платья и опустилась на колени, втайне торжествуя. То, чего я хотела – я добилась. Он увел меня с праздника, потому что не мог сдерживаться от страсти. Что ж, сейчас мы утолим ваш голод, бесстрашный генерал!

Он расстегнул пояс и спустил штаны, терзая член, уже налитый кровью. Головка блестела, крайняя плоть полностью открывала ее, и генерал ткнулся членом мне в губы:

– Открой рот!

Я подчинилась – медленно, словно бы нехотя, распаляя мужчину еще сильнее. Он не выдержал и схватил меня за затылок, толкнувшись вперед сильно и глубоко, так что я уткнулась носом в твердый живот.

– Чертовка!.. – простонал генерал и задвигался, удерживая меня, чтобы вгонять член в мое горло по самые яйца.

Я позволила своему любовнику и это, застонав и поглаживая его обнаженные ягодицы. Они напрягались под моими ладонями, а член врубался в горло, как могучий поршень. Я почти задохнулась, но подстраивалась под бешеный темп движений, умудряясь щекотать языком головку, когда она выскальзывала из моего горла, чтобы опять мощно двинуться вперед.

– Ты что там вытворяла… нахалка!.. – генерал простонал это, наматывая на ладонь мои волосы и удерживая в одном положении, пока его член раз за разом входил в мой рот.

Смешной человек! Разве я могла ответить ему? С такой гигантской порцией во рту! Я царапнула его ягодицы, и он совсем обезумел, так бешено задвигав бедрами, будто у него год не было женщины. А ведь только несколько дней назад он шесть раз подряд вытрахал мою попку!

– Я тебя… – издал он новый стон. – Ты ответишь… А-а-а!.. Лижи сильнее!.. Сильнее!..

Мой язык засновал по его напряженному мужскому орудию, я изо всех сил стискивала губы, скользя по всей длине члена, и расслабляла горло, позволяя проникнуть в меня как можно глубже.

– А-а-а… А-а-а!.. – стонал Мерсер уже без остановки, вколачиваясь в меня и чуть не сворачивая мне шею.

Несколько минут он терзал меня таким образом, и я уже думала, что он вот-вот кончит, но мужчине этого показалось мало. Его член вдруг выскользнул из моего рта, генерал одним движением вздернул меня на ноги, схватил за талию, поднял – и я оказалась прижата спиной к стене, а он заставил меня широко развести ноги и одним махом насадил на свой член, взяв меня на сей раз самым традиционным способом.

Я совсем позабыла, что изобразила девственницу перед встречей с ним, и когда толстый напряженный до каменной твердости член ворвался в мое лоно, не смогла сдержать болезненного вскрика.

10

Как узко! И какой он большой!..

В который раз меня лишили девственности, но впервые это произошло так стремительно, дико, неистово!.. Член вошел до самого основания, заполнив меня всю, заставив сердце замереть, а потом пуститься вскачь.

Какая сила!.. Какая страсть!.. Эта дурочка Сесилия многое потеряла, выбрав другого мужчину!

Войдя в меня до конца, Мерсер остановился, тяжело дыша.

Кончил?.. Но я чувствовала его член внутри – нет, он еще не выстрелил, он был твердым, как камень, и жаждал продолжения… Но почему мы остановились?..

– Ты… девственница?.. – спросил генерал тихо, словно не веря.

Нашел время для разговоров! Когда дело сделано!

– Да, господин, – произнесла я сквозь зубы. – Была ею. Но не останавливайтесь, прошу вас.

– Почему не сказала? – совсем рядом я увидела его расширившиеся глаза – темные, горящие безумием, но сейчас в них было еще что-то…

Еще что-то, кроме страсти, кроме животного вожделения…

– Не успела, – я приникла к нему, обнимая за шею и обхватывая его поясницу ногами, чтобы устроиться поудобнее. – Не останавливайтесь, господин… Я так желаю вас… я умираю без вашей любви…

– Если бы я знал… не стал бы… – выдохнул он, но уже двинул бедрами вперед и назад, и опять вперед, не в силах противиться желанию.

– Верю вам, – шепнула я ему на ухо и прикусила мочку, получив еще один толчок – уже посильнее. – Но вы уже взяли меня, – продолжала нашептывать я, в то время, как он задвигался – сначала медленно, потом убыстряя движения, – так что теперь не будем останавливаться, а поспешим навстречу наслаждению…

И мы поспешили – забыв обо всем, о гостях, о госпоже Сесилии, о ее муже, которому генерал проиграл любовную битву.

Горячий пульсирующий член врывался в меня снова и снова, буравил, проникал все глубже, и я задыхалась от наслаждения под этим напором. Это стоило того!.. Плен у Тюна стоил того, чтобы узнать подобное!..

Пока Мерсер брал меня, рыча как дикий зверь, я ласкала языком мочку его уха, а потом крепко, взасос, поцеловала в шею и укусила – не слишком сильно, но чтобы остался след. Пусть все видят эти знаки страсти, пусть знают, что я заклеймила этого человека. И пусть он думает, что владеет мною, на самом деле это я владею им. Я подчинила его страсти, легкому и быстрому удовольствию. Тот, кто попробовал мед, никогда не посчитает сладкой брюкву. Так и генерал – всё после дикой лисьей любви покажется ему недостаточно чувственным, недостаточно сладким…

Движения Мерсера стали судорожными, он вцепился в меня, оставляя синяки на моих ягодицах, а сам двигал бедрами все быстрее. Его стоны и тяжелое дыхание сводили с ума, и я сама стонала в ответ, желая разрядки и мечтая, чтобы она не наступала подольше – чтобы продлить это удовольствие, которое можно было сравнить только с огнем – обжигающим, испепеляющим!..

– Сейчас… кончу… – прохрипел генерал, схватив меня одной рукой за шею и заставляя посмотреть ему в лицо.

– Да!.. да!.. – шепотом крикнула я, утопая в человеческих глазах – кто бы мог подумать, что в них можно утонуть.

Люди… смешные и жалкие создания… слабые, безвольные, охочие до богатств и наслаждений… Но сейчас…

Взгляд человеческого мужчины возбуждал сильнее, чем движения разгоряченного члена. Я всхлипнула и откинула голову, уперевшись затылком о стену. Мир раскололся на тысячи золотых осколков и померк, а я на несколько секунд потеряла связь с реальностью, переживая самое мощное удовольствие, которое только выпадало за мою лисью жизнь.

Еще два толчка – и генерал закричал, вонзаясь в меня в последний раз. Я чувствовала, как горячее семя, выплескиваясь из его члена, ударяет в меня крепкой струей. Член внутри меня подрагивал, но был всё ещё большим и твердым. Очень большим….

Ну вот, а говорил, что не сможет кончить обычным способом…

Я скрыла улыбку, спрятав лицо на плече любовника. Мы оба прерывисто дышали и сжимали друг друга в объятиях, не в силах оторваться. Я первая пришла в себя и погладила генерала по плечу:

– Вам надо вернуться к гостям, – шепнула я, – они посчитают это неприличным – то, что вы бросили их.

– Молчи, – выдохнул он и поцеловал меня в губы.

Он поцеловал меня впервые, и было странно целоваться с мужчиной, который столько раз поимел тебя в разных позах. Его язык проник между моих губ, жадно окунулся в мой рот, скользнул по зубам, коснулся моего языка… Только что мужской член атаковал мое тело, завоевывая его, подчиняя, забирая в плен, а теперь генерал начал атаку языком – будто собирался завоевать и подчинить себе мою душу.

Я первая прервала головокружительный поцелуй, изнемогая, закрывая глаза.

Генерал опустил меня на пол, и я вынуждена была опереться о стену, чтобы не упасть – ноги дрожали, и во всем теле была приятная слабость. Хотелось улечься тут же, на полу, свернуться клубочком и подремать, укрыв нос хвостом.

Но когда я открыла глаза, сонливость пропала, как ее не было – в темноте коридора, на расстоянии шагов десяти от нас, я увидела господина Бринка. Он наблюдал за нами, и лицо у него было застывшим, как маска. Зато глаза горели таким же страстным безумием, как и глаза Мерсера.

Я ничего не сказала генералу, и только нежнее приникла к нему, без слов благодаря за доставленное удовольствие.

– Возвращайся в комнату, – сказал он, касаясь губами моего виска. – Я захочу тебя еще. Только выпровожу всех, чтобы никто не помешал.

– Буду ждать вас, господин, – пообещала я, одергивая платье медленным, чувственным жестом, чтобы позволить подглядывавшему из темноты Бринку насладиться видом моих бедер.

Генерал натянул штаны, застегнул ремень и проводил меня в комнату, будто я могла заблудиться, или будто в этом доме не было слуг.

Я умылась и упала на постель, широко раскинув руки и улыбаясь в потолок. Люди – странные существа. Ещё более жадные и бессердечные, чем лисы. И похоже, что вторая птичка тоже попалась в силок.

11

Прошло два дня, и Тюн примчался в мою комнату, едва не сломав дверь.

– Быстро! Быстро! – прикрикнул он на меня, чуть не подпрыгивая от нетерпения. – Там пришел господин, он хочет ту, черноволосую, с родинкой.

– Генерал пришел? – спросила я, принимая облик, схожий с обликом леди Сесилии.

– Нет! – Тюн таращил глаза так, что глаза готовы были выскочить из орбит. – Пришел господин Бринк, и он хочет тебя на всю ночь. Бринк – первый богач в столице! Делай всё, чтобы он был доволен тобой! Застав его раскошелиться!

Я отвернулась к зеркалу, скрывая улыбку.

Ах, люди… Как вы примитивно предсказуемы… Так и знала, что господин Бринк не выдержит и появится. Любопытно узнать, для чего он пришел. Но это мне скоро станет известно.

Когда я вошла в комнату для встреч, посетитель с любопытством разглядывал эротические статуэтки на каминной полке. Когда я вошла, он оглянулся и улыбнулся довольно и лениво, как сытый кот.

– Вот и ты, – сказал он, разглядывая меня с ног до головы, склонив голову к плечу и заложив руки за спину. – Значит, это ты свела с ума моего друга Фрэнсиса?

– Господин приписывает мне слишком большую власть, – промурлыкала я, глядя на него из-под ресниц. – Я всего лишь обыкновенная женщина, а не богиня небесная.

– Судя по тому, что он сбежал от гостей вместе с тобой, а пришел – весь зацелованный, ты не женщина, а самая настоящая колдунья, – сказал он и сделал по направлению ко мне несколько шагов, не торопясь приблизиться вплотную. – Как тебя зовут?

– Афаль, господин, – ответила я.

Генералу я так и не назвала своего имени, а этому – сказала. И это тоже было частью моего плана.

– Красивое имя, – похвалил Бринк. – И ты тоже красивая, – он обошел меня кругом, бесстыдно разглядывая, – и так похожа на мою жену, только… – он не договорил, но я догадалась, что он хотел сказать.

Только я – гораздо красивее.

Это было правдой, потому что лисе ничего не стоило принять облик красивой женщины. И даже чуть более красивой, чем оригинал.

– Благодарю, господин, вы очень добры, – застенчиво сказала я. – Что мне сделать, чтобы вы были довольны?

Он остановился, и на его губах появилась улыбка – коварная, немного жестокая… Для чего он пришел сюда? Конечно же, для того, чтобы отобрать у своего «друга» ещё одну женщину. Чтобы отобрать у него меня.

Что ж, пусть отбирает.

– Я видел, что Фрэнсис делал с тобой в коридоре, – сказал он и невольно облизнул нижнюю губу.

Ах-ах-ах! Он видел! Какая новость!..

Но я изобразила смущение и прикрыла лицо ладонью, покраснев.

– Не закрывайся, – сказал он мягко и вкрадчиво, как будто сам был лисом. – Я хочу тебя видеть. И хочу, чтобы ты сделала со мной всё так, как делала Фрэнсису.

– Как вам угодно, господин, – ответила я, опуская руку и глядя на него уже без страха. – Только позволено ли мне будет спросить…

Я сама подошла к нему и принялась медленно расстегивать пуговицы на его камзоле – одну за другой, легко касаясь ладонями мужской груди, ещё не лаская, но уже распаляя обещанием блаженства.

– Спрашивай, – позволил он, не мешая мне, пока я помогала ему снять камзол, а затем и рубашку.

– Вы пришли за мной для того, чтобы испытать то, что испытывал ваш друг, – я провела ладонями по мощной мускулистой груди, покрытой пушком каштановых мягких волос, – или чтобы потом похвалиться перед ним, что знаете то же, что узнал он?

– Да ты лиса! – расхохотался он, а я расхохоталась вместе с ним – только про себя, потому что он угадал, сам того не зная.

– Позволено ли мне услышать ответ? – я занялась ремнем, расстегивая серебряную пряжку, а потом стягивая с крепких бедер штаны и подштанники, обнажая мужчину полностью.

– Что ж, тайны в этом нет, – сказал он, наблюдая, как я стаскиваю с него остатки одежды, попутно оглаживая его бедра и ноги, – мы с Фрэном с самого детства соперничали во всем. Да, в бою он всегда был удачнее, но в любви победил я. Потому что в любви не нужна сила.

– Как же вы правы, – произнесла я, восхищенно глядя на него снизу вверх, – в любви важна не сила, а кое-что другое…

– И что, по-твоему? – он уже горел от предвкушения.

От предвкушения любовного наслаждения, и от того, что снова подстроит гадость своему другу-сопернику. Какие, всё-таки, жалкие и мстительные эти людишки… Для них удовольствие трахнуть чужую женщину, чтобы досадить её мужчине. Но это хорошо, пусть Бринк думает, что он и тут обошел генерала. Пусть так думает…

– Не хотите прилечь? – предложила я, указывая на кровать. – Так вам будет удобнее, когда я буду объяснять, что важно в любви.

– Давай заберемся в постель, – согласился он, взял меня за плечо и поднял с колен, тут же переместив ладонь на мою ягодицу и сжав через тонкую ткань платья. – Но сначала разденься. Хочу проверить, так ли ты похожа на Сесилию.

«Похожа, и даже гораздо красивее Сесилии», – мысленно ответила я ему, начиная медленно спускать платье сначала с одного плеча, потом с другого.

Когда я обнажила грудь, Бринк не удержался и приласкал меня точно так же, как это сделал Мерсер на пиру.

– У тебя груди больше, чем у моей жены, – сказал клиент, и голос его прозвучал хрипло, – больше, но они такие упругие… соски смотрят вверх, грудь совсем не обвисла… – и он покрутил мой сосок между пальцами.

– Господин… – простонала я, прикрывая глаза, – вы заплатили, чтобы я доставила вам удовольствие, а вместо этого доставляете удовольствие мне… Я смущена…

– Не надо смущения, – он терзал мой сосок всё сильнее, а потом пустил в ход и другую руку, лаская мои груди одновременно, – я хочу видеть не смущенную девицу – их полно в этом городе! – а ту страстную прелестницу, которая поразила нас всех на пиру.

– Вы говорите, как поэт, – я покачала бедрами, позволяя платью упасть на пол.

Член господина Бринка уже бодро торчал, но я медлила прикасаться к нему. Пусть помучается от ожидания.

– Когда я вижу красоту, – жарко зашептал он, увлекая меня к кровати, – я превращаюсь в поэта. А такой красоты я никогда не видел…

«И не увидишь», – пообещала я ему.

Мы добрались до постели, и только тогда Бринк оставил мои груди в покое. Он лег на спину, разведя ноги, и его могучее орудие тут же уставилось на меня своим «глазом». Крайняя плоть поползла назад, всё больше открывая блестящую от предсеменной жидкости головку, и мужчина сделал нетерпеливое движение бедрами.

– Ну же, – с придыханием потребовал он, – возьми моего героя в рот. Ты так сладко сосала Фрэнсиса, пососи и меня.

– Немного терпения, мой господин, – я встала на колени между его ног, лаская его ляжки, поднимаясь ладонями всё выше, и всё ниже опуская голову.

Но когда расстояние от моих губ до открывшейся полностью головки было не больше дюйма, я остановилась. Бринк нетерпеливо вскинул крестец, пытаясь дотянуться членом до моего рта, но я отпрянула.

– Не понял? – прохрипел Бринк, и было ясно, что он уже на грани. – Почему ты убегаешь? Я сказал – сделай как Фрэну.

– Это несложно, – перебила я его, посмеиваясь и потихоньку подбираясь к его яйцам. Когда я легонько царапнула их ногтями, они мгновенно подобрались, а их хозяин с присвистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. – Но может, вам будет интереснее, если я сделаю с вами то, что никогда не делала с господином Мерсером?

12

Некоторое время мой клиент молчал, уясняя то, что я сказала, а потом медленно кивнул:

– Звучит заманчиво. Хорошо, действуй. Посмотрим, чего не получил мой друг.

– Дайте мне пару минут, – я скользнула по его телу вверх, касаясь сосками его кожи, и прежде, чем Бринк успел поймать меня в объятия, вытащила из-под подушки мягкую шерстяную ленту и примотала одну его руку к столбику кровати в изголовье.

– Забавная игра, – заметил Бринк, но не стал мешать, когда я привязала и его вторую руку.

– Она вам понравится, обещаю, – сказала я, проверяя – крепко ли затянуты узлы.

Потом я села ему на колени, готовая начать развлечение.

– Хм… Думал, ты сядешь повыше, – шутливо подсказал Бринк, но глаза у него уже полыхали диким огнём – не хуже, чем у генерала.

Наверное, красивая и добродетельная госпожа Сесилия не слишком баловала его плотской любовью, если до сих пор они даже не обзавелись детьми. Что ж, иногда верная тактика – держать мужчину на расстоянии, чтобы он всё время был голоден, чтобы ему не хватало твоих поцелуев, твоих взглядов, твоего тела… Но тут, госпожа Сесилия, ты просчиталась. Есть ещё и другой способ привязать мужчину – ненадолго, может, года на два, но всё это время он будет как помешанный, и ничто не заменит ему доступной, изысканной, развратной любви.

– Господин Мерсер успел сделать со мной многое, – мурлыкала я, потираясь телом о тело клиента – медленно, чувственно, как кошка о своего хозяина. Поднявшийся член Бринка требовал немедленного утешения, но я тянула к нему прикасаться. – Успел многое, но не всё. А вам я хочу предложить то, чего господин Мерсер не знает… Наслаждение, которое он не испытывал…

– Начинай! – выдохнул мой клиент, ёрзая на мягких простынях, приподнимая бедра и пытаясь дотянуться членом до моих губ.

Но я выпрямилась, и лицо Бринка выразило такое разочарование, что я рассмеялась.

– Ну же, – поторопил он меня, – я мечтаю тебя попробовать. Обещаю, что тебе понравится больше, чем с Мерсером.

– Ничуть не сомневаюсь, – проворковала я, опять наклоняясь к нему, и распаляя его нежными легкими прикосновениями груди к груди. – Но вы слишком много говорите, мой господин. В этой постели мужчины должны расслабиться и получать удовольствие, а не тратить силы на болтовню, – и я достала из-под подушки очередную любовную игрушку – шарик из пробкового дерева, к которому крепились сетевые вязки. – Вы позволите доставить вам удовольствие, господин Бринк?

Конечно, он позволил! Я заткнула ему рот пробковым шариком и натуго завязала вязки на затылке, а потом погладила клиента по щеке:

– Вот так-то лучше, – ласково сказала я. – Теперь вы – полностью в моих руках. Надеюсь, вам не страшно?

Он промычал что-то, пожирая меня глазами, а я переместилась по нему пониже, мимоходом задев налитый кровью член, и получила новую порцию самых замечательных стонов – просительных, почти умоляющих.

– Не волнуйтесь, – утешила я, – ждать вам недолго. Я уже приступаю.

13

Бринк ждал, что я возьму его член в рот, но я поступила совсем по-другому. Наклонившись над мужским орудием, требовавшим немедленной ласки и заботы, я расположила его между своих грудей, придерживая их руками.

– Смотрите, как славно вы смотритесь во мне, – промурлыкала я, начиная упоительные движения вниз и вверх, а потом опять вниз, заставляя клиента мычать от наслаждения.

Рубиновая головка члена то показывалась между холмиками моих грудей, то исчезала, а я двигалась всё быстрее, всё сильнее сжимая господина Бринка в сладостном плену.

– Генерал Мерсер никогда не брал меня между грудей, – говорила я, успевая лизнуть выныривавшую головку, прежде чем она снова скрывалась. – Вы – первый. Вам нравится? А вот так?.. – и я вместо того, чтобы лизнуть, слегка прихватила чувствительную мужскую плоть зубами.

Теперь Бринк мычал, уже не переставая. Глаза его вылезли из орбит, и он сам – насколько позволяли привязанные к кровати руки и ноги – судорожно подавался ко мне навстречу, вскидывая крестец.

– Не торопитесь, не торопитесь, господин Бринк, – нежно поругала я его, двигаясь всё быстрее, так что член моего клиента вполне мог воспламениться. – Вы купили меня на всю ночь, поэтому наш путь к наслаждению будет долгим…

Судя по безумному взгляду, Бринк вряд ли понимал, что я говорю. Вскоре он откинулся на подушку и зажмурился, подвывая, как животное, пока я ласкала его член грудью, доводя до края… почти до края…

Когда возбуждение мужчины достигло пика, и наслаждение должно было наступить с секунды на секунду, я вдруг разжала руки.

Бринк тут же открыл глаза, дернулся на привязи и возмущенно заорал, насколько можно было заорать, когда у тебя заткнут рот.

– Что за возмущение? – сладко поинтересовалась я. – Вы хотели получить всё и сразу? И удовольствие телесное, кончив за пару минут, и удовольствие душевное, в очередной раз устраивая подлость другу? Ой, а друзья ли вы с господином Морсером? Это больше похоже на вражду, а не на дружбу.

В глазах Бринка мелькнул страх, и эрекция немного ослабла, но я не позволила члену поникнуть, начиная ласкать его ладонью – по всей длине, медленно, не давая разрядки и не разрешая успокоиться.

– Теперь вы в моей власти, – продолжала я, не прекращая ласки и доставая из-под подушки ещё кое-что, – не бойтесь, вам понравится… Только наденем вот это, – я показала клиенту кожаное колечко, которое застегивалось на внешней стороне маленькой пряжкой. – Вам известно, что это? – я особенно пылко подрочила вздыбленный член Бринка. – Я объясню. Эта маленькая штучка надевается сюда, – и я застегнула колечко на самом основании члена, над мошонкой, плотно затянув ремешочек, – и вы будете в её плену так же, как в моём. И будете подчиняться только нам. А мы желаем, – тут я, наконец, оседлала мужской член, и Бринк испустил мычание облегчения, чем рассмешил меня до слёз, – а мы – я и это колечко, желаем, чтобы вы как можно дольше оставались крепким и жаждущим…

Я начала двигаться по ставшему почти каменным члену медленно, дразнящее, не позволяя нетерпеливо ёрзавшему Бринку ускорить движения. А ему хотелось быстрее!.. Ему хотелось развязки, облегчения! Освобождения от страсти, переполнявшей его!..

Но я поднималась и опускалась в том ритме, который был приятен мне, наслаждаясь чувством наполненности, наслаждаясь неистовым желанием человеческого мужчины.

В чем-то Тюн был прав, называя лисиц ненасытными чудовищами. Мы и правда были ненасытны – человеческой любовью. Силы лисиц-оборотней не бесконечны и для их пополнения надо совершить тысячу поклонов при луне или… или вот так оседлать человеческого мужчину, чтобы он стонал под тобой от наслаждения, как теперь стонет господин Бринк.

Каждый его стон, каждый взгляд, каждое нетерпеливое движение, когда он пытался сорваться с привязи – всё это наполняло меня силой. А ещё больше сил я получу, когда Бринк кончит, но сейчас я умышленно оттягивала окончание нашей любовной игры. Потому что… потому что мне это тоже нравилось!

На какое-то время я позабыла, что должна отрабатывать свою шкурку в человеческом борделе. Я неслась вскачь под упоительную музыку мужских стонов, и смотрела в глаза Бринку, который взглядом требовал, упрашивал, умолял – и был полностью в моей власти!..

Откинувшись назад и оперевшись ладонями о колени привязанного мужчины, я позволяла ему рассмотреть себя всю – от прыгающих в такт движениям грудей, до гладко выбритого венериного холмика, который крепко обнимал член своими губками, не давая выскользнуть из горячего плена.

Игра захватила меня, и уже я прикрыла глаза, поднимаясь на волнах удовольствия всё выше, выше – и достигнув пика, когда кажется, что небо разлетелось тысячью золотых осколков, осыпая тебя дождем, который обжигает, но не ранит.