Текст книги "Человек-Судьба (СИ)"

Автор книги: Даниил Широков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Сегодня мы изменим мир! Сегодня люди станут свободными от вечного пути страданий, печали и сожалений! Сегодня флаг свободы будет развеваться над человечеством! Отныне – и навсегда!

Дружный хор сдержанных аплодисментов ознаменовал окончание встречи, и я отключился, медленно возвращаясь на всё тот же белый асфальт перед офисной высоткой. Крепко зажмурившись, откашлялся, приходя в себя. Прямо предо мной, стоя у открытой пассажирской двери чёрного БМВ, наблюдал за действом мужчина в строгом костюме, уже много раз виденном мною в штабе лиги Отступников, и в очках с серебристой оправой. Заметив, что я очнулся, он коротко кивнул.

– Мы получили распоряжение от шефа, сэр, – протянул он хрипло: заклинание-переводчик справлялось с трудом. – На старый адрес?

– На старый адрес, пожалуйста, – кивнул ему я, садясь в машину. Хлопнула дверца, и человек, обойдя авто, занял водительское. Мы выехали в город, проезжая мимо центра, пустовавших широких площадей и блеклых вывесок лавок и магазинов. Когда я отправился на пенсию в свой родной город, я никогда бы не подумал, что приму настолько верное решение. Не нужен никакой портал, просто несколько минут в уюте и покое, и вот, ты на месте. – Шеф что-нибудь добавил?

Водитель, кинув спокойный взгляд на меня через зеркало, помотал головой. Хорошо.

– Рад видеть вас снова, сто четвёртый, – тихонько, но искренне улыбнулся мужчина. – Слышал, вы давно отошли от дел. Почему вернулись? Это из-за нового эвента?

– Да, – коротко ответил я. – Не скажу, что я рад возвращению.

– Понимаю вас, сэр, – с лёгким вздохом отозвался водитель, сворачивая в жилой район. Осталось совсем недалеко. – Вы, может, меня не помните, но я возил вас и десять лет назад.

– Гарри? – охнул я, встречая смеющийся взгляд в зеркале. – Надо же… Ты совсем не изменился.

– Я же стал магом времени, – хмыкнул он, останавливаясь перед светофором на перекрёстке. Ещё поворот… Ещё поворот – и всё. – Мы хреново стареем.

– Это точно.

Мы завернули во дворы, начав прыгать по ухабистой дороге. Нигде не было заметно людей, только стандартный конвой сопровождения уже дежурил у подъезда, поправляя чёрные пиджаки. Мы остановились возле людей лиги Отступников, и Гарри, уверенно мне кивнув, попросил выходить. Что я и сделал, негромко хлопнув дверью. Пожав руки троице дежурных, поднялся по каменной лестнице к металлической двери со старым магнитным замком. Обернулся, глядя в пустой пыльный двор. Вон там я играл в детстве, вон на тех качелях впервые крутанул "солнышко", а там меня избили мальчишки из соседнего двора. Нормальное было детство, со своими плюсами и своими минусами. Оглядываясь назад… Где же я мог свернуть, чтобы очутиться здесь теперь? Не для удовлетворения лёгкой тоски по родному дому, но по делу, и делу серьёзному. Возможно, самым простым ответом будет то, что я просто не хотел сюда возвращаться. Здесь я вырос, здесь я купил хорошую советскую однушку по скидке у дяди Толи, строителя.

Здесь я жил, здесь я любил. И здесь остался старый я.

Во всех смыслах.

Вздохнув, я шагнул в запертую дверь, проникая сквозь иллюзию прямо в подъезд. Здесь давно никто не живёт, только въевшаяся в стены вонь поднимала воспоминания. Как бегал туда-сюда с крыши и обратно на спор, как носил цветы любимой девушке, как целовался с ней на лестничной клетке второго этажа, до которого как раз сейчас и поднимался. Ах, любовь… Потерянное чувство, упущенное, зарытое, как мой талант к бухгалтерии. Я ведь так хотел быть обычным работягой, перебирать бумаги, пить кофе с коллегами, обсуждать начальство в курилке, печатать отчёты на компьютере… Полагаю, правильно говорят люди: от судьбы не убежишь.

Знакомая дверь с обшарпанной кожаной обивкой встретила меня молчаливо, без единого упрёка. Все те моменты, что я здесь пережил, всё, что я сказал, что почувствовал… Они замерли, ожидая, пока я засуну ключ в замочную скважину. Ухмыльнувшись, я открыл створку: три оборота с щелчком в конце. Взявшись за проржавевшую ручку, дёрнул на себя, тут же ныряя в квартиру. Всё осталось на своих местах: мои старые кроссовки, покрытые уже, наверно, сотым слоем пыли, небольшой шкаф для верхней одежды, хотя мы всегда хранили в нём на полках ещё и полотенца с нижним бельём – места и так было маловато. Не снимая обувь, я прошёл дальше по маленькому коридору, кинув взгляд на кухню.

В сковородке притаилась сеточка паутины, окна, что выходили на балкон, едва пропускали солнечный свет – столь грязными они были. Простой стол с двумя табуретками и прожжённой сигаретами скатертью да давно мёртвый холодильник. Вот и всё убранство. Чуть дальше, в спальне, стояла кровать. Заправленная, выравненная, без единой складки на покрывале. Ковры я ещё тогда, когда уезжал, сложил стопкой рядом с прикроватной тумбочкой, у стены. Теперь голый бетон отзывался эхом под ногами. Линолеум в прихожей и кухне выдержал испытание временем, но здесь он был ободран намеренно.

Словно я знал, что когда-нибудь мне придётся вернуться. Хм… Если уж решил похоронить своё прошлое, будь добр, запомни место, где оставил плиту на могиле. Кто знает, может, когда-нибудь придётся заниматься её расхищением… Где там кувалда? Не хочу испортить квартиру случайным заклинанием. Вот она, на комоде, такая же пыльная, как и всё здесь. Подняв инструмент, я взял его в обе руки, с тихим выдохом ударяя по бетону около кровати. Бам! Бам! Бам! Крошки вылетали из-под навершия с каждым движением, сопровождая своё движение едва слышным шорохом. В тёмном углу спальни мелькнули один за одним силуэты мертвецов, но я проигнорировал их, продолжая долбить пол. Через минуту в нём образовалось приличная выемка, отряхнув которую от пыли, я увидел знакомый тёмный корпус кейса. Вытащив тот наружу, отложил кувалду.

Один, ноль, четыре. Кодовый номер агента лиги Отступников, хотя раньше нас называли по-другому. Щёлкнул замок, и кейс открылся, демонстрируя мне своё содержимое. В отдельной пазухе притаился костюм, вежливо сложенный в несколько раз, чтобы поместиться. Чёрный пиджак, чёрный галстук, штаны и рубашка. Под ним, блестя алыми головками пуль, лежали обоймы. Левее, едва заметно во тьме комнаты, смотрели мне в лицо два пистолета. Над оружием – открытая, чуть примятая пачка сигарет с зажигалкой. Первым делом я переоделся, оставив свободную летнюю одежду на бетоне, сам же надев старую-добрую униформу. Дошёл до ванной, подсветив себе пространство Феей Света. Смахнув пыль с зеркала над раковиной, угрюмо взглянул на самого себя. Тусклый взгляд зелёных глаз не выражал ничего. Ни страха, ни волнения, ни сожаления. Ни-че-го. Хотя стоило признать, выглядел я в костюме довольно прилично.

– Я всегда хотел быть обычным офисным трудягой… Никак не грёбанным киллером. Чтоб тебя, старый хрыч…

Дед Фридрих никогда не афишировал свою деятельность для семьи, хотя мой отец знал, чем он занимался. Может, если бы не моя работа с нынешним шефом лиги Отступников, я бы не стал проклятым. Может, Система дала бы мне простую судьбу, простой путь, без проблем и сложностей. Не знаю. Хотелось бы узнать, конечно… Но увы, машиной времени никто тут не обладает. Говорят, для Хроноса предел – несколько минут. И подобная авантюра потратит всю его силу, после чего толстяку придётся уйти на покой, чтобы восстановиться. Когда-то давно я думал, что с появлением Системы я стану тем, кем всегда мечтал. Человеком с амбициями, человеком с желаниями, кем-то простым и в то же время – необычным. Не номером, не киллером, как дедушка. А вышло так, что мои способности всё равно сыграли свою роль. И пришла Судьба, и предложила мне выбрать сторону будущего конфликта. Я же не дурак – я понял, что участвовать я там буду явно не в роли эмоциональной поддержки. Был убийцей до – и станешь им после.

Вернувшись в спальню, я спрятал один пистолет во внутренний карман пиджака, а второй – за ремень. Свободные обоймы ушли в отделения за пазухой. Пускай и не заметно, но в пиджаке находилась целая разгрузка, которую при желании можно было хоть завесить гранатами, обоймами и прочим. Сигареты отправились туда же. Расправив плечи, я вышел из комнаты, добираясь до выхода. С каждым шагом я слышал новые, что раздавались почти синхронно с моими. Резко развернувшись, я увидел в коридоре квартиры перед собой несколько мертвецов, с улыбками гнилых зубов смотревших мне в глаза. Их стало больше. И они стали проявляться чётче. Более того, теперь они проявляют эмоции, очевидные любому человеку. Сейчас это была радость, желание, стремление.

– Рады, что я вернулся? – хмыкнул я, вызывая у трупов приступ хохота. – Смейтесь, смейтесь. Когда-нибудь придёт время, когда вы сожрёте и меня. Когда-нибудь выйдет мой срок… А пока – изыдите!

Пять пуль с грохотом прошили воздух, увязнув в стене за мертвецами. Прошипев что-то невразумительное, силуэты испарились, а я молчаливо перезарядил Desert Eagle. Вышел из квартиры, заперев за собой дверь. Сбежал вниз по лестнице, выходя через иллюзию наружу. Двор был всё таким же пустым, гулял по нему ветер, перетаскивая пыль с одного места на другое. Светило солнце, простое летнее солнце, не предвещавшее никакой беды. Гарри уже стоял перед машиной, придерживая мне дверь. Противно… И приятно одновременно. Противно осознавать, что убийство – это всё, в чём я хорош. Приятно знать, что хоть раз в этой жизни я могу применить свои навыки ради чего-то хорошего. Ради того, чего желаю сам. Хотя всё плохое и хорошее, разумеется, относительно. Поэтому, спустившись по лестнице со сколотыми ступенями вниз, я остановился, ожидая, пока три бога выйдут из порталов. Дежурные тут же потянулись к оружию, но я остановил их жестом.

Гарри поправил свои очки, наблюдая за троицей.

– Мы вновь пришли, – начала Мая, облизывая пересохшие салатовые губы. Кажется, кто-то не так давно вёл ожесточённый спор.

– В этот раз с целью нарушить давно устоявшийся нейтралитет, – улыбнулся Ирдан, вежливо мне поклонившись.

– Мы освобождаем тебя от контракта с Советом Богов, – закончила Саката, нервно перебирая одну из своих кос. – Отныне ты волен делать то, что тебе вздумается.

– Спускаете с поводка, – безэмоционально протянул я, слыша, как пиликают системные сообщения. – Да будет так. Я уже знаю, где будет портал… Надеюсь, обойдётся без лишних жертв.

– Как мы знаем, эта надежда никогда не оправдывается, – вздохнула Саката, осторожно положив свою ладонь мне на плечо. – Ганс… Мы понимаем, как тебе тяжело. Но никто, даже богиня Системы, не способен остановить Судьбу. Кроме тебя.

– Кроме меня, – кивнул я. – Не волнуйтесь, я сделаю то, что нужно. Как сделал тогда, не дав богам властвовать над человечеством. Жаль только, что на пенсии я провёл так мало времени.

– Это так, – покачал головой Ирдан, и даже Мая поддержала его, опустив взгляд. – Ты уже жертвовал своим счастьем ради других. Своей спокойной жизнью – ради жизней многих. Мы не понимаем…

–…почему Система продолжает держать на тебе своё проклятье, – закончила Мая. – Но раз это происходит, значит, это зачем-то нужно. Никто не может знать всего.

– Да ладно, я уже смирился со своей участью, – пожал я плечами, подходя к машине. – Боги.

– Ганс.

Салон встретил меня прохладой кондиционера. Заботливый Гарри, ну как всегда. Даже жалко, что он работает здесь простым водилой, хотя мог бы уже пойти в полноценные агенты. С его послужным списком Фридрих давно должен был его повысить, но нет – мужик до сих пор возит всяких важных шишек туда-сюда. Ну, пускай так. Не думаю, что ему так уж плохо в этой роли в системе. Каждый винтик ценен, на деле. Опустившись на водительское сиденье, Гарри, поправив очки, вырулил из дворов. Конвой, убедившись, что за нами нет хвоста, исчез в одном большом портале. Сейчас все подорвались, чтобы остановить толпу, собиравшуюся в лесу. Уговорить людей не заниматься чем-то подобным не выйдет, как ни старайся – это же крутой эвент с достойной наградой. Кто сунется к этой самой гробнице, если её охраняет такая орда игроков всех мастей и уровней? Только дурак.

Или убийца.

Мы бороздили жилой район, проезжая вокруг знакомого трактира, где я несколько месяцев назад выпивал, отдыхая на заслуженной пенсии. Ничто ведь тогда не предвещало беды… Ан нет, вы посмотрите, как всё обернулось. Теперь я вынужденно возвращаюсь в ряды лиги Отступников, вынуждено беру в руки оружие, забытое и похороненное вскоре после войны людей и богов. Больше нет времени на выпивку, на посиделки с друзьями, на задористые шутки и разговоры с незнакомцами. Взгляд почему-то оказался прикован ко входу в заведение, и там, вертя в руках кубик Рубика, сидел прямо на крыльце молодой парень. Почувствовав мой взгляд, он посмотрел в ответ. Сверкнул ярко-алыми глазами, затем, кажется, улыбнулся.

Тряхнул зачёсанными набок тёмными волосами, вскакивая с крыльца. Показал мне свой кубик, почти полностью собранный. Всего одно движение, и будет готово. Все грани с девятью квадратиками нужного цвета. Мы ехали, а я смотрел на вампира, всё ещё сжимавшего игрушку. Когда соседнее здание почти закрыло его, он крутанул куб в своих руках, завершая сборку. Помахал мне рукой, исчезая за очередным жилым домом. Я повернулся обратно в салон, стремительно бледнея. Гарри обеспокоенно сбавил ход, глядя на меня.

– Что такое, сэр? Вы словно призрака увидели…

– Ты недалёк от истины, – вздрогнув от своих собственных слов, ответил я. – Езжай. Осталось недолго…

– Как прикажете, сэр… – не стал спорить он, вдавливая гашетку до упора.

Мы начали мчаться по улочкам, идеально вписываясь в повороты и игнорируя любые светофоры. Всё равно кроме нас в городе больше никого не осталось. Разве что Ваня с Иркой, которым я отправил письмо через соловьиную почту, попросив никуда и ни за что не выходить, пока всё не уляжется. Надеюсь, ячейка общества последует совету. В отличие от Анастасии, запертой в госпитале при отделении стражи, они разумные люди. Поэтому, думаю, что посидят и никуда не двинут. Я всё пытался чувствовать хоть что-то, размышляя о дебильных вещах в своей голове, но получалось у меня не очень. Холодная решимость занимала всё больше и больше места, не оставляя его для чего-то иного. Куда, блин, делся смешной и придуривающийся Ганс? Почему я смотрю на своё отражение, но вижу там только лица мертвецов? Молчаливые, сухие и безжизненные. Наверно, прямо сейчас я выгляжу именно так.

Эх, ладно. Поживём ещё, может, и улыбнёмся.

Судьба, Судьба… Богиня, желавшая познать человеческие чувства. И познавшая их все. Какие-то, возможно, глубже, чем стоило бы. Ты ведь всю жизнь билась в отчаянии, не в силах изменить то, что свершается на твоих глазах. Ты такой же инструмент для Системы, как и все мы, как все боги и все люди. Инструмент, решивший, что он не будет исполнять своё предназначение. Такое обычно приводит к появлению нового героя, нового порядка и вообще всё должно стать после такого хорошо. Когда мы идём против судьбы, мы стремимся что-то изменить. Вопрос лишь в том, стоит ли оно того. Ты слепо веришь, что люди будут счастливы, исполнив все свои мечты, до единой. Не осознавая, что некоторые мечты выступают в роли стимула. Мы знаем, что мы никогда их не достигнем. Но они толкают нас вперёд, заставляя трудиться на пути к ним вновь и вновь, вновь и вновь.

Мы любим, даже встречая ненависть.

Мы заботимся, даже встречая отторжение.

Мы работаем над собой, даже не видя результата.

Если мы добьёмся всего в одночасье… Все стремления будут бессмысленны. Я даже не говорю про войну, про резню из-за абсолютной силы… Я говорю за простые вещи. Мы потеряем смысл. Говоря глобально… Смысл жизни. Хотя ты бы, наверно, со мной поспорила. Прости, Судьба, богиня без имени. Но ты знаешь, что я сделаю. И я надеюсь, что ты готова.

Умереть.

БМВ остановилась на окраине, откуда открывался чудесный вид на огромный лагерь расположившихся возле огромных врат игроков. Да, это действительно были врата, как с остальными мирами. Полагаю, такие ворота были созданы Системой для обозначения цели квеста. Это моя текущая цель: добраться до них. Выбравшись из машины, я облокотился на неё, доставая сигарету из пачки. Мальборо, красные. Давно ведь бросил, но раз уж вернулся, то надо бы вернуть и старые привычки. Чиркнув зажигалкой, задымил. Гарри встал рядом, положив ладонь на крышу авто. Вместе со мной он смотрел на передвигавшихся вдалеке людей, пока что довольно маленьких, и всё равно внушавших уважение одним только количеством. Пара тысяч сидела перед лесом, заняв всю более-менее свободную зону. Сколько пряталось в дебрях, не выжженных мной при схватке с Лешим – отдельный вопрос. Наверняка через порталы к нам прибывали миллионы, обработать которые за раз было попросту невозможно. Чем дольше мы тут стоим, тем больше их будет, тем больше я убью без шанса на возрождение. Пули в моих пистолетах созданы специально для убийства душ.

Закружился ветер под ногами, разгоняя застоявшийся воздух. На землю перед БМВ шагнули две женщины, коротко кивнув мне, курившему сигарету. Я ответил зеркальным жестом, указывая дымившимся окурком в сторону людей перед вратами.

– Мне жаль, – сказал я в карие глаза богини Системы. – Я не смог…

– Твоей вины здесь нет, Ганс, – коротко ответила Судья, подшагнув ко мне. Длинная, до бёдер, русая коса показалась из-за её спины. Довольно простое лицо, как для богини. Острый нос, такие же скулы. Тонкая линия губ, впалые щёки и глубоко посаженные глаза. Из одежды – просторный тёмный плащ, колыхавшийся на её теле. Под ним, кажется, была обычная кожаная броня. – Сегодня мы всё исправим. Можешь рассчитывать на мою помощь.

– И на мою, Ганс, – улыбнулась мне Далайла, по-дружески хлопая по плечу. – Грустно как-то, что мы встречаемся при таких обстоятельствах, но – ничего не поделаешь. Полагаю, ты со старыми игрушками?

– Да, – кивнул я, доставая пистолеты.

Стражи Времён.

Качество: легендарное(именное).

Личное оружие Ганса, Стража Времён, носящее его титул. Эти парные пистолеты, пусть и выглядят как их земные аналоги, являются ночным кошмаром любого игрока и даже бога, поскольку убивают они не тело, а душу. Говорят, их выковали Нариэль и Дориэль, боги Света и Тьмы, в обмен на свои жизни, а пули были собраны в кузнице бога Огня, Атрея. Любой, кто владеет этим оружием, должен знать, что его владелец сражался с чистым сердцем и совестью. Если помыслы владельца чисты, то пистолеты сослужат ему добрую службу в любых начинаниях. Если же в сердце его тьма, то предохранители на них не дадут сделать и выстрела.

Пробивает защиту божественного уровня.

Игнорирует физическое сопротивление цели.

Игнорирует магическое сопротивление цели.

На рукоятках, если присмотреться, выгравированы слова изначального владельца:

«…Если решил, то стреляй. Не дай этому „А что, если…“ остановить твой палец на спусковом крючке. Ты уже здесь. Ты был готов раньше, ты готов и сейчас. Отступать слишком поздно…»

– Горжусь тем, что когда-то приняла целых три выстрела из этих малышек, – хохотнула Далайла, но мой взгляд заставил её замолчать. – Ладно тебе, уже и пошутить нельзя…

– Не то время, не то место, – ответила за меня Судья, богини Системы. – Отправляемся, не будем более медлить.

– Я подожду, пока вы не вернётесь, сэр, – попрощался со мной Гарри. – Желаю удачи.

– Что есть удача, как не судьба..? – процитировал я одну хорошую книгу, холодно улыбаясь. – Ещё увидимся, Гарри.

– Обязательно, сэр.

Мы двинулись вперёд, приминая траву и вызывая у людей возле врат разумную тревогу. Они ощущали силу, да и Система должна была сказать им, что мы не принимали нужный квест. А значит, мы враги. И обращаться с нами надо бы соответствующе. Да вот только что делать, если две из трёх фигур – боги? Правильно, объявлять всеобщую мобилизацию. Такая толпа… Я даже усмехнулся, представляя, скольких нам сегодня придётся положить на алтарь победы. Как тогда. Так и сейчас. Рядом с нами, издав короткую вспышку, разорвался новый портал, из которого на тёплую землю шагнула Ведьма, поправляя своё любимое алое платье. Улыбнулась мне, подмигнула богиням рядом. Мы не говорили слов, но мы поняли друг друга и без них. А там, за огромными воротами, ждали Хронос, Артей, Матодон, Сая и Судьба.

Хронос смеялся мне в лицо во время нашей прошлой встречи, говоря о том, как я изменился. Но ведь я изменился не без причины… Что ж, посмотрим, как ему понравится старый-добрый Ганс. Больше никаких шуток. Больше никакого смеха. Я стал серьёзен, как раньше. Как-то я сказал Насте… Что моё сражение в полную силу – зрелище не из приятных. И это факт. Насколько страшным может быть в принципе убийство? Жутким, отвратительным, мерзким, ужасным. Особенно если сегодня я собираюсь…

Убить бога.