Текст книги "Человек-Судьба (СИ)"

Автор книги: Даниил Широков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Я ждал нападения. Ждал и ждал, но не дождался. И когда я уже собрался было окликнуть девушку, она резко подняла взгляд, посмотрев мне в глаза. Всего миг, на который я отвлёкся, всего секунда, которую она сумела выиграть, едва не стоил мне проигрыша. Штормовой болт, ударивший в спину, был успешно заблокирован заблаговременно выставленным щитом. А едва пыль от чар остыла, как Настя оказалась уже передо мной в упор, разрубая пространство перед собой Воздушным Лезвием.

Уйдя кувырком в сторону, я тут же вскочил, уважительно качая головой.

– Гляжу, не только Фи внимательно слушает мои лекции.

– А ты как думал, – также сдержанно рассмеялся девятый номер лиги Передовой. – Продолжим?

– Мой черёд, – кивнул я. – Водяная стрела!

– Ску-у-учно! – раздалось из угла для зрителей.

– Сейчас увидишь, – хмыкнул я, всё-таки призывая чары. Позади моей тушки формировались отчётливые контуры синих стрел, все, как одна, направленные остриём на Анастасию. Стрел было много – так много, что они приняли образ полусферы за моей спиной. – Вот тебе водяная стрела. Такая же малая, стандартная, как у тебя в арсенале. И это не вариация чар… Это их предел.

– Впечатляет, – протянула Леди Мира Грёз, прошептав пару усиливающих заклинаний. – Посмотрим, попадёт ли в меня хоть одна.

– Водяная стрела! – вновь прокричал я, посылая полусферу вперёд. Арена была маленькой, поэтому уклониться от безостановочного обстрела можно было только в слепой зоне, что была прямо передо мной. – Водяная стрела! Водяная стрела!

Грохот раздался в нашем земляном ринге. Стрелы били больно, разрушая площадь и заставляя уши вянуть. Громко, но ничего с этим не поделаешь. Хорошо, что я заранее наложил на весь задний двор Купол Пустоты – так никакие взрывы, крики и звуки не добегут до гостиницы. А вот вибрацию от разрушений убрать вряд ли удастся… Ладно, фиг с ним. Как там Анастасия?

Когда пыль от выпущенных чар развеялась, девушка осталась на том же месте, что и была. Ну да, какими бы классными не казались водяные стрелы, они всё-таки малые, пусть их и много. В арсенале магов ветра полным-полно контрмер для многочисленных, но слабых снарядов, атакующих игроков. Блеснув глубокими синими глазами, Настя рванула вперёд, атакуя двумя Штормовыми Болтами – одним в лоб, по старинке, а вторым в спину, как в свою первую атаку. Я улыбнулся, глядя на это классическое двухуровневое нападение. Для неподготовленного мага любого уровня оно вполне могло обернуться потерей большого количества очков здоровья. В конце концов, заблокировать вообще всё невозможно. По крайней мере, если сражаются два примерно равных соперника.

– Водяная стрела, – пробубнил я, посылая всего один маленький бледно-голубой снаряд в тот Штормовой Болт, что летел в упор. А сам развернулся, принимая второй, что был нацелен на лопатки. Когда Настя застыла всего в метре впереди, обернулся обратно, ухмыльнувшись. И добавил, тыкнув указательницы пальцем ей в нос. – Пиу! Водяная стрела. Ты убита!

Густой, насыщенный синий снаряд замер, дрожа в воздухе, прямо у лица Леди Мира Грёз. Она отступила, вежливо кланяясь. Я, развеяв последнюю стрелу, поступил аналогично.

– Что ты сделал? – наконец-то задала она насущный вопрос. – Второй Болт ты принял на щиты, это я поняла. Но как слабая водяная стрела развеяла первый в моих руках?

– Молодец, что поняла, – сказал я. – Я имею в виду, что твои чары развеялись. Видишь ли, это взаимодействие элементов и капелька психологии.

– Учитель Ганс! Вы победили! – бежала к нам Фи. Зигфрид двигался следом, внимательно глядя в мою сторону.

– Всё равно не понимаю… – стушевалась девушка.

– Итак, рассказываю для всех присутствующих, – кашлянул я, принимая позу а-ля древнегреческий философ. – Что было – двухуровневая атака с двух противоположных углов, исключающая полную защиту и, следовательно, контратаку. Что сделал я: нарушил концентрацию соперника. Как я это сделал? Метнул лёгкое заклятье, внешне не принятое инстинктами тёти Насти как угроза. Поэтому она решила не останавливаться, а просто словить водяную стрелу лоб в лоб. А я целил даже не в неё – я целил в её заклятье на ладонях, в Штормовой Болт.

– Угу… – покивала Настя. – Значит, вода против ветра… Да, при должной сноровке одно заклятье отменяет, или обнуляет, другое. Но…

– Как я вообще сумел попасть в само ядро чар? – выгнул я бровь. – Это не так сложно, если заклятье максимально простой формы. У твоих болтов, Настя, это остроконечный конус, заострённый по направлению атаки. Попади в него под прямым углом – и с вероятностью в сто процентов попадёшь в ядро. А там уже вода взаимодействует с ветром, и оба заклинания развеиваются… Вауаля! Ты стоишь прямо передо мной, удивлённая и без задействованных чар для нападения или защиты. Тут уже некуда деваться, поэтому ты и проиграла. Водяной стреле.

– Ядро чар, взаимодействие элементов… – поражённо протянула Фи. – Откуда вы всё это знаете, учитель Ганс?! И почему вы мне об этом до сих пор не рассказали!

– Потому что ты не спрашивала, это раз, – начал я загибать пальцы. – Два – потому что я учитель, и знать мне положено. Ну и три – разве было бы весело, если бы не было этого лёгкого элемента неожиданности?

– Тоже верно… – согласилась Анастасия, что-то продумывая в голове. – Выходит, ты специально не стал уклоняться?

– Ага, – кивнул я. – Нет ничего лучше, чем заставить противника поверить в то, что ты загнан в угол или в замешательстве. Тогда любая разыгранная карта может стать той, что приведёт тебя к победе. Подробный разбор уже завтра, а сейчас – бегом в душ, Фи! И поскорее… Мне тоже не помешает.

Действительно, вся кожаная броня была влажной. Пот перемешался с водой от использованных стрел, и сидеть в этом мокром мешке дольше ещё хотя бы пяти минут казалось невозможным. Мелкая кивнула и убежала в гостиницу; Настя же лишь облегчённо вздохнула, глядя ей вслед. Зигфрид подошёл поближе, положив свои огромные ручищи нам на плечи.

– Все сегодня большие молодцы, – резюмировал он. – Леди Анастасия, вы прекрасно показали себя в спарринге с Гансом.

– Спасибо, Зиг, – улыбнулась девушка. И тут же вставила мне шпильку. – Знаешь, Ганс, тебе бы поучиться у здоровяка делать комплименты. Может, тогда ты мог бы стать дамским угодником.

– Я и без него это умею делать, – насупился я. – Между прочим, даже очень хорошо. Просто кандидатов на комплименты в последнее время всё нет и нет…

– Да ну тебя, – расхохоталась Настя. – Чур, я вторая в душ.

Её легендарное обмундирование тоже превратилось в губку для мытья посуды. Вода стекала прямо на травку под ногами, и мы уже буквально ступали по небольшому озерцу. Пора было убираться и подсушиться. При взгляде на девушку я также заметил, что и она успела неплохо так устать – пот блестел на краснющем лице, да и шла она ко входу в гостиницу медленно. Значит, потратила много сил. Понятно, чего они так нацелились на кондитерскую. Сахар – источник быстрого восстановления. Мой же запас, наверно, не опустился даже на процент. Хотя я и не прыгал особо сегодня, в отличие от особ прекрасного пола. Дождавшись, пока Настя убежит прочь, я отошёл подальше от ринга, теперь разрушенного до основания, и опустился на сухую травку.

И тут же дверь скрипнула вновь.

– Хорошо, что я застал вас дома, – рассмеялся Ваня, спрыгивая с крыльца. – Удобно, кстати, устроились. Магическая крепость?

– Она самая, – кивнул я, решив не подниматься. На солнышке было слишком хорошо. Здоровяк в это время подошёл поближе, осторожно положив рядом со мной простой целлофановый пакет. – Наконец-то… Спасибо!

– Пожалуйста, – вновь хохотнул товарищ. – Я чего не заходил-то… У Ирки в последнее время что-то со здоровьем. Вот мы и сидим всей семьёй дома безвылазно… Сейчас вот, за хлебом вышел. Слыхал, у вас тут на углу новая кондитерская открылась? Отменные булочки пекут…

– Сладкоежка называется, – припомнил я радостную мордашку Фи. – Да, слышал. Сегодня как раз собирались туда сгонять.

– О-о, классно вам, ребята, – хмыкнул Ваня. – Мне вот там только хлеб и светит… Откушай булочек за меня, Ганс!

– Обязательно! – с улыбкой ответил я.

– Тогда до встречи на новом адресе, – пожал он мне руку, тут же удаляясь. Уже в дверях остановился, обернувшись. – А, и Ганс…

– М? – спросил я, закрыв глаза. Уж слишком хорошо было сидеть так на тихонько катившемуся за горизонт солнышке.

– С Фронтира поступают вести, – прокашлялся Иван, прочищая горло. Почесав бороду, добавил. – Нехорошие вести. Говорят… Мгм… Говорят, в общем, что кто-то опустил гильдию Временщиков лицом в дерьмо. Такое побоище устроил… Почти весь состав их респавнулся.

– Серьёзно поцапались с кем-то, – пожал я плечами, всё-таки вставая с травки. – К тому же, это Фронтир. Ныне мы продвигаемся во вратах Времени, так что ожидать можно чего угодно.

– Видишь ли, ребята возродились и пошли мстить, – отчего-то уводя взгляд в сторону, словно боясь меня огорошить, произнёс Ваня. – И их снова порешали. Всех. До единого. Вроде как главный у них, лидер, даже аватаром Хроноса стал. И даже так они там полегли… Никаких официальных комментариев после этого не поступало. Все молчат, словно воды в рот набрали. А слухи продолжают распространяться с пугающей скоростью…

– Да какие слухи могут быть? О какой-нибудь твари, появившейся в Мире Времени? – не понял я волнения товарища. – Ты слишком много значения придаёшь чему-то столь обыденному, Вань.

– Я бы не был так уверен, – покачал бородач головой. – Судя по слухам, всё это в одиночку проделал всего один игрок. Не чудовище, не человек из врат, а игрок.

– Мало ли крутых чуваков в лиге Передовой и вне её… – начал было я. – Ну, блин, колись уже. Интересно!

– Эх… – вздохнул здоровяк, щипая себя за бороду. – Давай я дам тебе описание, а ты уж сам решай, что об этом думать, окей?

– Валяй.

– Белоголовый парень среднего роста, простое лицо, кожаная броня, тёмно-зелёные глаза.

– Это…

– Ты. Как будто кто-то вот как я перед тобой стоял и образ запоминал, чтобы воплотить. Правда, не думаю, что это иллюзия. Мне кажется, это что-то глубже. Что-то страшнее, Ганс.

– Выглядит дерьмово, – согласился я.

– Врата Прошлого и Будущего доставили нам кучу дерьма, – процедил Иван. – Даже до нашей глуши докатились последствия сражений там. Но врата Мира Времени приготовили нам что-то тёмное… Что-то очень, очень плохое, Ганс.

– Н-да… – кивнул я. – Если следовать логике прошлых миров, то и этот должен искажать свой аспект, делать его диким, ненормальным, нелогичным и непонятным нам, простым людям. Время, время… Уж не параллельные ли это вселенные?

– Понятия не имею, – развёл друг руками, закатав рукава белой рубашки. – Иронично, но только время покажет, как оно есть на самом деле. Просто ты… Ну, будь осторожен, ладно?

– Конечно. Спасибо за беспокойство, Вань. Завтра же переезжаем, если что. Можете забежать на новоселье, хоть познакомлю адекватно с Фи и Анастасией…

– Постараемся, – кивнул он. – Ну, бывай.

– Бывай, дружище, – улыбнулся я напоследок, через мгновение оставаясь наедине с самим собой. Зигфрид, до этого умело маскировавшийся на фоне забора, подошёл поближе, махнув одуванчиком на кумполе. – Что такое?

– Единственное, что хуже единицы, это ноль, – прогудел он. – Если правильно интерпретировать это выражение, то выходит, что ничего всегда хуже, чем что-то. Положительное или отрицательное. Не так важно.

– Ну, где-то между строк – да, примерно так.

– Если тот игрок во вратах Мира Времени – другой мастер, то вместе вы даёте ноль, – продолжил разводить софистику Зиг. – Потому что минус один плюс один равно ноль. А ноль – это плохо. Это всегда хуже, чем минус один или один.

– К чему ты клонишь? – потёр я виски. – Уже голова начинает болеть, Зигфрид. Давай коротко и по делу.

– Кто-то из вас умрёт, хозяин, – пробасил он наконец. – И я бы не хотел, чтобы это были вы.

– Спасибо, капитан очевидность, – хмыкнул я. – Принести тебе бублик?

– Я волнуюсь за вас, хозяин.

– С какой обсыпкой?

– Вы дороги мне, хозяин. Пожалуйста, побеспокойтесь и о себе хоть немного.

– С клубничной?

– И с карамельным топингом сверху, пожалуйста.

– Замётано, – хлопнул я голема по руке и прошагал прочь, к крыльцу. – А чтобы ты не беспокоился, я куплю тебе даже три. Всё, не прощаюсь…

Громыхнула дверь, оставляя Зигфрида в одиночестве. А я, подмигнув Кате за стойкой администрации, выпорхнул в общий зал, где меня уже ждали готовые выдвигаться дамы. Фи переоделась в джинсовый сарафан с тем же эффектом, что и её роба, а Анастасия натянула свободные зелёные бриджи с белыми полосками по бокам и бежевую рубашку с короткими рукавами. Волосы девушка заплела в две косички, как и у Фионы. В общем зале горела родная люстра и была средняя загруженность по клиентам. Стандартный денёк, ближе к началу охоты здесь станет совсем пусто. Впрочем, к тому времени мы уже уложим мелкую спать, да и сами вскоре ляжем по кроватям. Про переезд мы разговаривали с утра, чтобы замять тему с вампирами, так что немногочисленные вещи были собраны заранее.

– Ну, погнали, – улыбнулся я сиявшим и вымытым особам.

Вместе выйдя на улицу, мы сразу же свернули налево, на небольшую тупиковую улочку, где свободно могли разойтись в проёме только три-четыре человека. Вместо асфальта здесь положили плитку, поэтому уставшие после тренировки ноги буквально ловили кайф с удобного покрытия. Пройдя мимо аптеки и продуктового с яркими вывесками, мы дошли до заветной двери. Совсем недалеко и действительно на углу. Пара шагов, и будет переулок, что вёл на другую улочку. Вместо горевшей вывески здесь трепыхалась на ветру старенькая доска, на которой красивым шрифтом было выведено: "СЛАДКОЕЖКА". И чуть ниже: "Кондитерская. Открыты круглосуточно!". За тремя чистыми широкими стёклами можно было увидеть длинный прилавок, пару небольших столиков и кассу, возле которой как раз заканчивали расплачиваться.

Звякнул колокольчик, когда мы вошли. В ноздри ударил приятный сладкий запах заварного крема, молока и готового свежеиспечённого хлеба. К ним примешались ароматы специй, сыра и мяса. Взгляд упал на правую часть прилавка: там, за толстым стеклом, спрятались закрытые и открытые пироги. Фи, словно волчок, принялась облапывать витрину, заглядываясь на тортики и пирожные с бубликами. Удивительно, но клиентом, только-только забравшим свой заказ, оказалась бабуля. Прижав чёрный пакетик со вкусностями к груди, она, поправив платочек на седой голове, просеменила мимо нашей троицы на выход. Я легонько вздохнул, проводив пожилого человека сочувствующим взглядом. Ныне такой возраст не встретишь. Все либо погибли в первые года, либо попрятались так, что выходят из дома лишь раз в десятилетие. Страшно для них это – бессмертие.

– Хочу тортик! Тётя Настя, учитель Ганс! Давайте купим тортик!

– Ну, давай… – неловко посмотрела на меня Анастасия. – Только какой?

– Дети обожают сладости… – хихикнула девушка за кассой. – Только благодаря им и работаем.

– Ха-а… – протянул девятый номер лиги Передовой.

– Хочу с шоколадом! С шоколадом! – прыгала Фи, вызывая всё больше неловких улыбок. – А ещё бублик учителю Гансу, как обещали!

– Четыре бублика, – поправил я её. – Три для Зигфрида. Я ему обещал!

– Пять, – поправила Леди Мира Грёз и меня, и Фи. – Я тоже хочу!

– Та-а-ак… – принялся считать кассир.

– Три бублика с клубничной обсыпкой и карамельным топингом, один – с ванильной обсыпкой и без топинга, а последний… – обратился я к девушке.

– М-м… Давайте тоже с ванильной обсыпкой, – решилась Настя. – И один шоколадный торт.

Оплатив заказ и с честью вручив желанный торт прыгавшему от счастья ребёнку, мы уже собрались уходить.

– Постойте… Давайте я хоть подарок мелкой сделаю… – остановила нас девушка за кассой. – Вот, девочка. Держи! Это карамельный петушок, золотой гребешок… Вкуснятина! Если у тебя зубы крепкие, конечно.

– Спасибо, тётенька… – заулыбалась Фи, принимая подвязанную бантиком сладость.

– Спасибо вам, – поблагодарили мы добрую продавщицу, наконец-то покидая кондитерскую. Звякнул, в очередной раз, колокольчик.

Приятная прохлада последних весенних дней ударила нам в лица хорошим таким ветром, и мы все облегчённо вздохнули. Фи, разорвав обёртку, принялась облизывать золотого петушка. Впрочем, сперва ребёнок просто засунул его себе в рот, будучи не совсем уверенным в твёрдости лакомства. Хрустнуло, и довольная Фи принялась пережёвывать хвостик петуха. Мы с Настей переглянулись, улыбаясь. И медленно двинулись за прыгавшей от счастья малявкой, всё дальше грызшей сладость. На секунду до меня донёсся запах сигарет. Я остановился, оглянувшись. Никого на пустой тупиковой улочке. Никого у двери кондитерской, из которой мы только что вышли. Но запах тут же стал сильнее.

Вонючий, неприятный, словно курили какой-то дикий табак. Я не эксперт, но какое-то время курил, и курил часто. И запах Капитана Блэка я не спутаю ни с чем. Такую вонь довольно тяжело скрыть, а за свою жизнь на моей памяти был всего один человек, куривший их каждый чёртов день.

– Насть, я догоню, – бросил я. – Идите в гостиницу, режьте торт. Я недолго, максимум полчаса.

– О… Окей, ладно, – не совсем поняла меня Леди Мира Грёз. – Фи, учитель Ганс подойдёт чуть позже…

– А? Почему-у-у… – скуксилось дитя, явно рассчитывая разделить первый долгожданный кусочек шоколадного торта вместе со мной.

– Прости, – вздохнул я, глядя на неё. – Кажется, здесь где-то рядом мой старый приятель. Мы давно не виделись, и я был бы рад переброситься с ним парой слов. Взрослые так иногда делают… К сожалению.

– Ну ладно… – разгладились морщинки на лице малявки. – Но вы обязательно вернитесь! А то торт вам не дос-та-нет-ся!

– Ха-ха-ха! – рассмеялся я. – Хорошо, я постараюсь успеть прежде, чем вы всё скушаете.

– А мы скушаем быстро! – уже удаляясь, прыгала на том конце улицы Фи мне вдогонку. – Но я всё равно оставлю вам кусочек, учитель Ганс! Обещаю!

– Эх… – хмыкнул я, проходя мимо кондитерской и заворачивая в переулок.

Тут было удивительно темно. Даже свет закатного солнца, пробивавшийся с этой и противоположной стороны, не мог осветить середину тоннеля, проведённого прямо сквозь жилые здания. И там, в самой глубине, где-то по центру, на пару мгновений вспыхнул огонёк сигареты. Я вздохнул, заходя в переулок. На подходе огонёк загорелся снова, в этот раз достаточно ярко и долго, чтобы заметить усеянное морщинами лицо и платок, повязанный на голову. Выпустив дым, старушка повернулась ко мне. Я же отошёл в сторону, прижимаясь к холодной стене спиной. Бабуля прислонилась к той, что напротив. Да, я ведь и словом не соврал. Давно…

– Давно не виделись, Хель, – поприветствовал я пожилого человека. А ещё боевого товарища из далёкого прошлого. Статус, словно сам собой, возник над её головой.

Хельга, Пережившая Богов, лига Отступников, 96249 уровень.

– Ганс, Ганс, – прохрипела старушенция, вновь прикладываясь к сигарете. – Я уже хотела обижаться, что ты не узнал старушку Хель. Рада, что твой нос всё также хорошо унюхивает крепкий табак, что я обожаю.

– Старые привычки тяжело уходят, а? – хмыкнул я. – В любом случае, я рад, что ты решила меня навестить. Даже сладостей закупила…

– М-м… – покивала бабуля, затягиваясь и выпуская густой дым в мою сторону. – Это не для тебя, у тебя свои.

– Э-э… Да я и не претендовал…

– Ещё бы! – ухмыльнулась она, стряхивая пепел. В темноте блеснули тёмно-алые глаза. – Вообще, ты последний, кого я хотела навестить перед уходом…

– Куда тебе помирать, Хель, ты чего? – округлил я глаза. – Почти век уж прожила, скоро юбилей!

– Да не этим уходом, балбес, – хрипло хихикнула она. Голос у неё был такой: хриплый, но высокий. Хриплый от сигарет и высокий от рождения. – На Фронтир я ухожу, молодёжи помогать. Слыхал, небось, что творится? Какой-то чудик всю гильдию Временщиков перерезал, а потом взял – и перерезал заново. Силён, с-скотина. Говорят, он не даёт нормально продвигаться лиге Передовой… Так что начальство сочло за должное немножечко подвинуть весы силы в нашу, игроков, сторону. В конце концов…

– Это то, что вы, лига Отступников, и должны делать, – кивнул я. – Рад, что хоть кто-то продолжает активно помогать на Фронтире. А то некоторые…

– Ну-ка, ну-ка, – прошептала Хельга: она обожала сплетничать.

– Да вот некоторые… – кашлянул я. – Например, Ведьма ко мне забегала. Пыталась быкануть, да я её на три весёлых буквы послал…

– Да ладно! – шокированно протянула бабуля. – Вот паршивка! Уже какой месяц на связь не выходит… Мы её скоро из лиги турнём, вот пускай помучается в самоволке эдакой… Тьху!

– И не говори, – причитал я в унисон с бабушкой. – Хотела девочку, что у меня под опекой, себе захапать. Она мне, говорит, нужнее. Ну не дура ли!

– Дура, ещё какая, – покивала Хель, затягиваясь. – Девочка-то молодняк совсем, ни мозгов, ни силы. Тут подход особый нужен, чтобы из слабого ростка вышла пышная роза… Твой, короче, подход.

– Ага. Ну, значит, ты на Фронтир? И надолго?

– На месяц-другой, пока хмыря этого не поймаю и уму-разуму не научу, – ответила пожилая женщина, тут же закашлявшись. – Экхе-кхе-кхе… Хороший, з-зараза, табак. Дорожает всё, к тому же. Скоро из Москвы придётся заказывать, а то блоками уже нигде не продают…

– А-а, всё та же старая-добрая Хель, – рассмеялся я. – Я и вправду соскучился.

– Не подлизывайся, шельмец, – отрезала Хельга, впрочем, тут же белоснежно улыбнувшись. – Ла-а-адно, я тоже. Немного. По твоим белым кудрям сложно не соскучиться… Ты-то хоть тут как? Девчонку себе, гляжу, какую-то подрезал?

– Ты про Настю или Катю? – выгнул я бровь.

– Ещё и двух, вау, – уважительно, но не без сарказма покивала бабуля. – Налаживаешь личную жизнь, выходит. Эт хорошо, эт правильно…

– Есть такое, – не смог я сдержать улыбки.

– А помнишь, как мы с тобой Артея гасили? – прохрипела Хель. – Э-эх, вот то были сражения, вот то была жесть… И сила, и мощь! Ты тогда едва-едва двухсоттысячный перешёл, я помню. И Машка себе ещё мозги магией своей ведьминской не промыла… Да и я, чего уж греха таить, себя молодой чувствовала! Не то что сейчас… Все кости ломит, хоть к целителям обращайся.

– Помню, а как же, – протянул я, вслед за бабушкой погружаясь в воспоминания. – Бог Огня засел в огромном колизее, арене, где собирал бойцов из своей и чужих паств, чтобы те сражались ему на потеху. Мы проникли внутрь под видом обычных участников, а потом дружной толпой атаковали. Правда, ему было насрать. Артей, да… Старый бог уже. Почти девятьсот тысяч себе апнул, засранец. Как только мы не пытались, даже царапины ему не нанесли…

– Ну, ты-то нанёс, – вежливо поправили меня.

– Да какое там! – воскликнул я. – Чего стоит миллион хэпэ, когда их у него миллиард? Вот и думай, что называется, головой…

– Ага, – кивнула Хельга. – Там чуть ли не вся лига собралась, чтобы захерачить урода. Ты, я, Машка, Артём, Маринка, Сашка, Женёк… Вха-ха-ха! У нас даже суммарный уровень не достигал того, что был у Артея. Впрочем, мы всё равно его замочили. Ведь замочили же?

– Замочили, куда уж там, – вновь хмыкнул я. – Он, наверное, обиделся. С тех пор ни одного гневного послания от него нет… Может, затаил просто обиду и ждёт удобного момента, чтобы напасть. Например, когда мы совсем расслабимся. Например, когда будем вспоминать прошлое…

Мы замерли, вслушиваясь в тишину переулка. Где-то шумели люди, слышались гулкие шаги по плитке. Ничего. Больше – ничего.

– Тьху ты, – чертыхнулась Хельга. – За такое пугание пожилой женщины тебя в СССР знаешь куда бы определили? На расстрел, чертила!

– Сигарету подними, пожилая женщина, – хохотнул я, и Хель нагнулась, поднимая окурок. – А вообще… Знаешь, я стараюсь помнить, но не вспоминать. Такое лучше лишний раз в голове не проворачивать. Было и было. Мы – не прошлое. Мы – настоящее.

– Не могу с тобой не согласиться, – тяжело вздохнула бабушка, затягиваясь. – Все эти люди, игроки, которых мы тогда прикончили, чьи души мы разорвали на части… Знаешь, иногда я думаю – а чем мы лучше маньяков-убийц, которых расплодилось, как мух, вскоре после появления Системы?

– У нас не было выбора, – помотал я головой. – Да, это плохо по определению. Но чёрт подери, они защищали своего господина, своего бога. Пускай они были слепы. Пускай их мозги больше никогда бы не встали на место… Они всё-таки были просто людьми. Просто игроками, как ты и я. Но… Но они стояли у нас на пути. На пути к цели задания.

– Цель оправдывает средства, – цыкнула Хель. – По крайней мере, так удобно думать.

– Верно, – кивнул я. – Все мы на деле убийцы, чего скрывать. Безжалостные, холодные убийцы. Но хэй, мы, по крайней мере, живы. А мёртвые не страдают. Это – прерогатива живых. Поэтому удобней думать, что мы с лихвой отрабатываем свои грехи, проворачивая в голове все те кровавые события вновь и вновь, вновь и вновь. Такое хуже любого ада… Хотя лично я с этим прекрасно уживаюсь.

– Верю, – хмыкнула Хельга. – Вот тебе, шельмец, верю. Слишком много дерьма мы натворили… История нас, хвала всем богам, не запомнила. Да и нахрен оно надо, честное слово. Ну, вот и поговорили. Надеюсь, ещё как-нибудь увидимся. С тебя вискарь, Ганс!

– Идёт, Хель, – кивнул я, пожимая сухую старческую ладонь и тут же ловя себя в объятьях. – Тьху… Хель, от тебя несёт так, что не продохнуть!

– А это тебе за мой испуг, шельмец! – расхохоталась бабуля, отталкивая меня от себя. – Иди уже, твои заждались. И я пойду… Пора за работу.

– Увидимся, – помахал я на прощание старушке, направляясь прочь из тоннеля.

Прошлое всё-таки вечно будет преследовать каждого из нас. Где-то между нашей гордостью и нашими обещаниями самим себе. Мы поклялись, что сделаем всё ради благой цели. Ради людей, ради игроков, ради нормальной работы Системы. Мы были рыцарями в сияющих доспехах, блеск которых был замазан той кровью, что осталась на наших руках на веки вечные. Я не горжусь тем, что натворил. Я вспоминаю это, чертыхаясь и ругаясь, как сапожник. Но – всё равно вспоминаю. Потому что как иначе? Мы ведь тоже люди. Застывшие…

Где-то между гордостью и гордыней.

Где-то между прошлым и настоящим.

Где-то между человеком и монстром, что сидит внутри.

Где-то между нашей ложью и тем, как истина встаёт на пути.

Где-то между обещаниями себе… И обещаниями миру.

Где-то там. Где-то между.