Текст книги "Человек-Судьба (СИ)"

Автор книги: Даниил Широков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Мария, Повелительница Изумрудного Города, 541920 уровень.

– Впечатляет, – хмыкнул я. – Скажу честно, это вполне по-ведьмински… Ну, вся эта тема с пожиранием души и поглощением её силы, ла-ла-ла.

– Ты смеёшься надо мной?! – вновь округлила иная Ведьма свои зелёные глаза, но я лишь продолжил улыбаться, глядя в них.

– Ганс… – раздался голос совсем рядом. – Неужели… Это та цена, которую нужно заплатить? Нет! Я не хочу! Я не буду убивать Фиону! Я хотела… Я всегда желала дочь! Ту, с которой мы вместе будем варить зелья, собирать ингредиенты, практиковать тёмные чары… Я хотела полюбить её. Невинную душу… Чистую душу… Отдушину для меня…

– Ты слепа, – вздохнула Ведьма(?). – Тебе не нужна любовь. Не нужен человек рядом. Ты – Ведьма. Как и я. А мы всегда будем одни, вне зависимости от того, желаем мы этого или нет. Нам нужна сила. Сила, чтобы властвовать тьмой, и сила, чтобы властвовать светом. Таков путь. Спроси Ганса, он-то точно понимает, о чём я.

– Бред сивой кобылы, – сплюнул я, опережая вновь вздрогнувшую Марию за спиной. – Каждый в праве желать любви. Тем более когда человек ни разу не познал её за свою жизнь.

– Ганс… – всё-таки сорвалась на плач женщина, падая на колени. Туман вращался вокруг нас, создавая иллюзию движения. Словно мы плыли куда-то… Далеко-далеко, вне всех измерений. – Я ведь пришла за Фи… Я ведь хотела тебя убить…

– Ой, ну я же тебе говорил, – вздохнул я, поворачиваясь к женщине с короткими тёмными волосами. – Я тебя захерачу только в том случае, если ты продолжишь следить за Фи. Ты ушла и больше не появлялась, а значит, этот пунктик снимается. Теперь между нами всё по-прежнему. Мы же старые приятели, Ведьма. А старые приятели вполне могут выручить друг друга по старой дружбе… Верно?

– В-верно… – утирая слёзы, кивнула Мария. Иная её версия смотрела на нас с нескрываемым презрением. – Я не хочу вредить Фи. И если для получения силы мне нужно убить её, то такая сила того не стоит!

Отчего-то вспомнился недавний разговор с Судьбой. Счастье, которое слишком дорогое, чтобы стремиться к нему. Вот тебе мнение, богиня. Люди видят риски, как бы тщательно ты их не скрывала. И они меняют своё мнение, свои стремления и желания в зависимости от того, что наблюдают и что понимают. У Ведьмы, на самом деле, весьма печальная история. В погоне за силой она погрузилась в изучение тёмной магии, а вскоре стала подолгу пропадать из штаба лиги Отступников, занимаясь наращиванием боевого потенциала. Она сражалась за то же, что и все мы. За будущее, за изменение правил. Но она не презирала богов, она им завидовала. Их мощи и их власти. И вот куда это её привело… К откровению. Всё это время она желала любви, которую не сумела познать в погоне за мощью, больше, чем желала силы. Кого-то, кто будет рядом, кто поможет и направит на верный путь. Или кого-то, кто будет ждать её дома, в её Городе.

Вот так бедное сердце сумело сохранить в себе частички, осколки чего-то светлого и правильного. В итоге душа Марии разрывалась на части: выбор-то нужно было делать. Чего хочется больше? Любви? Или всё-таки силы? Вот, иная её версия сделала. Как я вижу, нихренашеньки хорошего из этого дела не вышло. Поэтому я считаю своим долгом хотя бы показать Марии, какой вариант – лучший.

– Поступи по-человечески, – сказал я, опускаясь на корточки рядом с настоящей Ведьмой. – Если ты желаешь любить и быть любимой, то приди к Фи. Посиди с ней, поиграй, проведи время… Никто же не запрещает, на самом деле. Если девочка, эта невинная душа, отдаст тебе часть своей любви в ответ… То, быть может, в будущем вы сможете быть вместе. Ты – как её названная мать, она – как приёмная дочь. Попытка – не пытка, Ведьма. А сила… Ты вполне можешь добиться её через упорный труд. Не замыкайся, не уходи в себя. "Ведьма" – это всего лишь кличка. Прозвище. Оно не отображает настоящую тебя. Нет нужды вечно оставаться в одиночестве… Поверь мне.

С этими словами я протянул ей ладонь.

– Да, Ганс, – слабо улыбнулась она, взяв мою руку в свою и одним рывком поднимаясь. – У меня есть время. У меня есть друзья, которые не отвернулись от меня, даже после всего, что я натворила, что я сказала… И в чём я точно уверенна, так это в том, что становиться вот такой я совсем не хочу!

– КАК ТЫ СМЕЕШЬ ОТВЕРГАТЬ МОЁ ПРЕДЛОЖЕНИЕ?! – взвыла обладательница бежевого свитера, и воздух вокруг неё завертелся с пугающей скоростью. Короткие тёмные волосы вздыбились под потоком ветра, а в небе над её головой несколько раз ударили изумрудные молнии. – СЛАБАЯ, НИЧТОЖНАЯ МАРИЯ! Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ!

– У-у, кто-то не в духе, – рассмеялся я, выходя вперёд. – Доверишь мне замочить твою иную версию?

– С превеликим удовольствием! – хохотнула вместе со мной Ведьма. Почему-то я до сих пор сжимал её ладонь в своей. Ладно, подумаем об этом позже.

– Ну, по старой привычке, – откашлялся я, как бы невзначай щёлкая пальцами и развеивая туман, что сгустился кругом. Словно воздух, побежала тьма прочь, с такой скоростью, что ей позавидовали бы многие олимпийские бегуны. Впереди развернулся подлесок, за спиной – горная цепь, а по обе руки – голая серая пустошь Мира Времени. – Кхм-кхм… Я предлагаю тебе сдаться. Уходи, пока способна. Иначе, я обещаю… Я заставлю тебя страдать.

– ПОЗНАЙТЕ МОЙ ГНЕВ! – в очередной раз повысив голос, изъявила свою волю другая Ведьма. – ГНЕВ ВЕДЬМЫ ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА!

За ней со странным булькающим звуком возникали монструозные тёмно-зелёные чудовища, сотканные из изумрудном и, похоже, частей тел. Хм, химеры. То, что получается, когда магия встречается с экспериментами в генной инженерии. Вполне в стиле Ведьмы, которую я знаю. Учитывая уровень её искажённой версии, эти твари должны быть достаточно сильными. Может, не будь мой контракт с Советом Богов разорван на несколько часов, я бы даже вздрогнул. Нахмурил брови, там, не знаю, отступил на шаг. Сказал бы Марии пафосное "Уходи!", а сам бы бросился в самоубийственное сражение. Было бы красиво, эпично и очень даже-даже. Жаль, что после стольких сражений я просто заколебался пафосно указывать врагу на его место, вгоняя в его душу страх и отчаянье. В конце концов, цель битвы – не игра с сознанием, не демонстрация превосходства. Нет. Цель сражения всегда проста и понятна, но о ней почему-то постоянно все, блин, забывают.

Убей.

Или будь убитым.

Иного не дано.

– Да будет так, – кивнул я, шагая вперёд и разрывая связанные с Ведьмой руки. Провёл ладонями друг против друга, затем развёл их в стороны, ностальгически улыбаясь молниям, единой сетью бивших из одной в другую. Чудовища приближались, с разрезанных надвое морд падала слюна, а в пустых глазах застыла безумная боль, что испытали люди и твари, когда их сшивали воедино. – Гром.

Ладони развернулись в сторону чудищ, извергая накопленную силу. Молнии разбежались по толпе, впиваясь в существ, проникая внутрь и разрывая их изнутри. Они буквально взрывались, вываливая внутренности наружу. Серая сухая земля быстро стала тёмно-алой от старой крови и тёмно-зелёной от осколков изумрудов, что падали на неё, едва отделившись от тел своих носителей. Стоявшая близко Мария вздрогнула, наблюдая эту картину. Гром сотрясал почву и само пространство вокруг, даже мадам в бежевом свитере напряглась, невольно отшагивая. Поздно. Молнии ударили и в неё, на визуальном уровне пробив несколько грамотных щитов в форме многоугольников и добираясь до тела. Женщина закричала, но принимать свою гибель так просто не захотела.

– Штормовой болт, – приблизился я, атакуя в упор. Сжатый конусовидный поток ветра врезался в её живот, разворошив органы и однозначно вызвав болевой шок. И всё-таки, иная Ведьма не упала. Получив снаряд в тело, она продолжила стоять. И смотреть на спокойно идущего меня с ненавистью. Её изумрудные глаза теперь источали боль вперемешку со жгучим отчаяньем. Не таким, какое было во взгляде Ведьмы, что я знал. Она боялась… Не успеть? – Гильотина.

Ржавое лезвие промелькнуло на миг, а в следующую секунду на землю опустилось обезглавленное тело. Вернее, оно рухнуло на колени, продолжая почему-то удерживать вертикальное положение. С вывалившимися наружу внутренними органами, тело без головы осталось сидеть, пока голова катилась куда-то в сторону, по покрасневшей земле. Я подошёл совсем близко, шёпотом зачитывая ритуальную речь. Пришло время умирать твоей душе, уважаемое искажение. Она сгорит, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

– Ганс, стой! – закричали сзади, и я обернулся, недоумевающе смотря на Ведьму в порезанном алом платье. – Может… Не стоит убивать её душу?

– Ты смеёшься? – развёл я руками, вкладывая в тон максимум сарказма. И тут же согнулся, ощущая боль от чёрного щупальца, пронзившего грудь. Прорычав что-то невразумительное, я развернулся, силой выдёргивая конечность из себя. Рана уже затянулась – регенерация позволяла. – Мария, блин!

– Прости… – стушевалась она, судя по голосу. – Мне казалось, мы сможем с ней хотя бы поговорить, когда ты победишь…

– БЕЗМОЗГЛЫЕ ТВАРИ! – рычало нечто из тьмы, окутавшей тело иной Ведьмы. Из обрубка её шеи как раз и вырвалось щупальце, атаковавшее меня. – ПРАВЕДНАЯ МЕСТЬ! БОЖЕСТВЕННАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ!

– Магия паладинов?! – округлил я глаза, отпрыгивая. Ладно, это может стать проблемой. Лучше бы прикончил сразу, а не отвлекался на всяких особ, обожавших разговоры с сумасшедшими версиями самих себя. – Стрела Тьмы!

Бам, бам, бам. Со звоном вошли полыхавшие чёрно-синим пламенем стрелы в тёмное нечто, попросту проигнорировавшее их. Ну что ж ты будешь делать, неужели ей вообще плевать на атаки что Светом, что Тьмой… Ладно, хватит с меня этих вторых шансов и остановок.

– Стрела Души, – на выдохе протянул я, вытянув ладонь в сторону тела в бежевом свитере и широких джинсах. Один-единственный молочно-белый снаряд прошил иную Ведьму насквозь, а затем мы услышали крик.

– А-А-А!!!

– Б-э-э, – промычал я, отсекая лезвиями Межпространственного Разреза куски черноты, успевшей набухнуть до приличного объёма. Тьма, опадая на покрытую алым землю, обращалась в бесцветный туман. – Прощай.

Остатки тела вскоре разнёс по округе ветер. Оно сгорело бесшумно, да и крик быстро потонул в тишине, наступившей после победы. Осталась только одна Ведьма, сделавшая верный выбор. Расставившая приоритеты так, как полагается человеку, а не какому-то поехавшему классическому злодею. Я и сам отношусь к этому так, как сказал меж строк Марии. Любовь превыше силы, власти и богатства. Человеческие взаимоотношения превыше зависти к богам, которые сами не знают, что со своей мощью-то толком делать. Такие простые вещи. Любовь, дружба, честность и честь. А кому-то для их понимания пришлось повстречать жуткую, искажённую версию самого себя. И всё-таки у каждого свои демоны. Возможно, мои просто страшнее иных.

Верю, что именно поэтому я сейчас помог Ведьме. Я несу свой крест, страшный крест. Если я сам не справляюсь с ним, если моя шизофрения всё-таки медленно но верно развивается, выливаясь в осязаемые галлюцинации, то я считаю своим долгом помочь справиться с демонами другому. Возможно, кто-то назовёт меня странным человеком. Или даже идиотом, не важно. Но против фактов не попрёшь. Я делаю то, что делаю, ради того, что считаю правильным и верным. Не ради себя. Ради других. Всё равно моё время рано или поздно кончится, часики-то тикают. Яд проникает всё глубже и глубже, распространяется проклятье, пожиная душу. Пускай. Я давно смирился с такой судьбой.

– Г… а… н… с…. – двигала губами голова с тёмными волосами и чёрно-зелёными глазами. – А тебе… Не позавидуешь… Обманутый парень, обманутый страж… Когда придёт время, ты не сможешь выбирать… Потому что вариант всегда будет один… Как он был у меня… Как он был у неё… Как он был у нас… То, что вариантов всегда больше одного – ложь…

– Ты удивительно разговорчива для головы, оставшейся без тела, – хмыкнул я, подходя поближе. Её кожа уже рассыпалась в прах, глаза выпячивались, готовясь выкатиться и обратиться в подозрительно пахнущую жидкость. Но губы – губы ещё двигались.

– Я хотя бы сделала то, чего всегда желала… – улыбнулся мне голый череп. – Как и кое-кто, хорошо тебе знакомый…

Я оглянулся, посмотрев на замершую в непонимании Марию. Выгнул бровь, прикинул пару моментов в своей голове, а затем повернулся обратно, ожидая конца последней речи. Но вместо него под ногами прошуршал по ботинкам пепел. Хм… Ушла, не прощаясь. И впрямь – ведьма.

В логах пискнуло новое сообщение Системы. Кажется, это о выполнении квеста легендарного трио богов. Значит, Судьба доставила Хель до нужного места, и значит, что мне пора возвращаться. Здесь всё равно больше делать нечего.

– Береги себя, Ведьма, – шутливо козырнул я старому товарищу на прощание, и женщина в изорванном алом платье улыбнулась.

– Да, – кивнула она. – И ты себя, Ганс. Спасибо, что пришёл.

– Нельзя оставлять товарища в беде, – рассмеялся я, открывая портал. – Прощай, Мария.

– Прощай, Ганс.

Вот так закончились относительно спокойные деньки. То, что ждало дальше, заставит сердце любого причастного содрогнуться не сколько в ужасе, сколько в печали от осознания… А вот от осознания чего – другой вопрос. Хороший вопрос. И я постараюсь на него обязательно ответить.

Обещаю.

В последний раз

– У-учитель…

Голос, что едва проникает в уши, забирается в голову, заставляет отодвинуть её от мягкой поверхности вынесенного наружу диванчика, лениво поднять веки, прищурившись взглянув на крепкую фигуру четырнадцатилетнего ребёнка, тыкавшего в меня своим посохом. Тяжёлый вздох вырвался из моей груди, и я открыл глаза окончательно, с логичным вопросом посмотрев на Фиону, обязанную пробежать ещё как минимум двадцать кругов вдоль забора на территории виллы. Она носила мою старую кожаную броню, хорошо подходившую под стремительно развившееся за несколько месяцев тело. Ростом ученица сравнялась с Анастасией, а до меня ей не хватало какой-то пары сантиметров. Отросшие соломенные волосы, спрятанные под адаптивные доспехи, блестели на летнем солнце. Заглянув в миленькое личико, я увидел в карих глазах вселенскую усталость. Или просто желание сегодня закончить немного пораньше.

– М? – выдал я свой первый звук. Хлопнула позади дверь – Анастасия вышла во двор, чтобы развесить постиранное бельё на поставленной тут относительно недавно конструкции. Пара длинных палок, между которыми была натянута верёвка. Шелестел ветер, и я лениво зевнул, всё ещё полузадумчиво глядя на Фи.

– Я-я… Всё, учитель… – негромко стукнув посохом о плитку дорожки, что вела от заднего входа виллы к небольшому сарайчику, проговорила Фи. – Закончила…

– М… – коротко кивнул я, заглядывая в свой статус, чтобы проверить время. Надо же, я продрых полтора часа. Тепло и тишина сделали своё дело.

– Правда, в этой броне удивительно легко бегать… – выровняв дыхание окончательно, призналась моя ученица. Ну конечно, на ней полным-полно пассивных усилений. Как иначе я мог бы быковать на всяких умников, будучи скованным контрактом Совета Богов?

– М! – приподнял я уголки губ, давая ей понять, что завтра нагрузка будет увеличена.

– Фи-и, Ганс! – позвали нас издали. – Вы уже закончили?

– Тётя Настя! – помахала ей Фиона. – Да!

– Тогда собирайтесь! – крикнула Леди Мира Грёз. – Пойдём обедать!

– Ура-а! – со знакомым детским восторгом улыбнулась Фи. – Учитель, ну вставайте уже… Если тётя Настя зовёт нас, то надо идти, иначе она обидится, а еда – остынет…

– Эх… – хрустнул я шеей, отлипая от тёплого дивана окончательно. – Беги в душ, ученик. И не забудь про учёбу… Сегодня буду спрашивать за философский трактат той недели. Даже не думай, что тётя Настя спасёт тебя от моих вопросов!

– Так точно, учитель! – рассмеялась девочка, шутливо козырнув всё ещё лениво глядевшему на неё снизу вверх мне. А потом побежала внутрь, не забыв придержать дверь для маленького глиняного человечка, что зашёл вслед за ней. Зигфриду была интересна наша культура и быт, поэтому он попросил меня подарить ему более… Простую форму.

Я обвёл взглядом вовсе не вычурный аккуратный газон, который успела примять новенькими кроссовками Фи. В уголке участка виднелась пристройка, отгроханная по заказу где-то с полмесяца назад. Сарай построили для Зигфрида и всякой ненужной утвари, что выгребли из подвальных помещений купленной виллы. Туда отправились портреты бывшего хозяина, ржавые мечи, булавы и топоры. Ещё ненужные книги, кажется, мемуары и бульварные романы, для которых я был слишком стар, а Фиона – слишком молода. Анастасию подобное чтиво не интересовало, она вообще предложила сжечь всю эту бесполезную макулатуру к хренам, но я благоразумно отложил эти книжки для Зигфрида. Пускай погружается, осваивается. Может, поймёт что-то в переплетениях сложных человеческих взаимоотношений. Или повесится, потому что в романах с драмой редко бывают счастливые концовки… Големы вообще могут, в теории, наложить на себя руки?

И, в общем-то, да, прошло довольно много времени со спасения Хельги из врат Мира Времени. Старушка заглянула к к нам всего раз, напугав Фи бешеным запахом вонючих сигарет. Поблагодарила, вручила подарок мелкой на день рождения, да и свалила по делам обратно, в штаб лиги Отступников. А, точно, ещё рассказала, что Ведьма вернулась. Принесла свои извинения и продолжила свою работу, словно позабыв про всё это "стремление к силе". Анастасии пришлось всё разъяснять, а всё, что волновало малявку, так это кто такие эти ваши сигареты, и таки почему они так, блин, воняют. Про табак девочке поясняла Леди Мира Грёз, мне, как бывшему курильщику, слова не дали. Конечно, я о многом рассказал Насте. Немного о прошлом, немного о войне с богами, даже о Судьбе, пути с которой у нас пересекались удивительно часто на протяжении всей жизни. Наша бытовуха постепенно приобретала явную форму, в коей мы довольно быстро научились жить.

Постоянные тренировки с Фи, тренировочные спарринги между мной и Настей, лекции, свободное время, экзамены по той или иной теме. Девочка уже усвоила заклинания среднего уровня школы воды, с помощью Леди Мира Грёз изучив даже парочку простых гибридных чар. Ветер и вода в принципе похожие сущности, если не углубляться в детали, поэтому такой прогресс был предсказуем. По выходным мы выбирались в город, обычно с Ваней и Ириной, чтобы перекусить и дать девочке детство. Я как-то смирился с еженедельным нахождением в аквапарке, парке развлечений или в батутном центре, а вот тётя Настя испытывала чуть ли не физически осязаемый дискомфорт. Должно быть, сказывалось прошлое: она же была сиротой. И видеть, как дети развлекаются, как веселятся все вместе, как приходят и наблюдают за ними родители, было для неё весьма болезненно. Заметила это и Фи, а в какой-то день просто взяла и предложила девушке поиграть вместе.

Я смеялся, едва удерживая телефон в руках, чтобы снимать, как девятый номер лиги Передовой прыгает на батутах, скатывается с горки и рьяно пытается победить детей в пинг-понг. Меня тоже звали за компанию, не принимая, разумеется, отказы. В общем, совместное веселье стало полноценной частью нашей повседневной жизни. Что касается тренировок, то на текущий момент был заметен серьёзный результат. Фи подросла, окрепла, на неё уже заглядывались многие мальчишки, хотя быстро убегали, стоило мне взглянуть на них. Погодите. ребята. Пару годиков, потом можете предпринимать хоть что-то. Скажу честно, девочка уже выглядела явно не на свой возраст. Лицо чуть погрубело, ушла детская невинность что в его чертах, что в голосе малявки. Да и называть её малявкой уже было как-то… Странно, наверное?

Она уже совсем не называла меня по имени, только "учитель" и никак иначе. Её квест прогрессировал с пугающей скоростью, даруя всё новые и новые уровни для девочки. Свободные очки характеристик распределялись уже лично Фи, без каких-либо рекомендаций с моей стороны. Какой там у неё уже? Почти двухсотый? На этой планке, плюс-минус. Хорошо, на самом деле, что Фи не превращалась совсем в пацанку, сохраняя чисто женский шарм. Пару раз я был вынужден уходить погулять, чтобы Настя объясняла мелкой, как работает её организм. Про периоды, всё такое. Для выросшей чуть ли не в пробирке в обители богов ученица довольно просто всё поняла и приняла. Но кого же эти две умнички отправляли за прокладками? Конечно же, меня. Потому что одна занималась тренировкой или учёбой, а вторая следила за домом, поэтому для похода в магазин оставалась единственная кандидатура. Весело…

Нет, правда. Весело. Чем-то такая жизнь напомнила мне далёкие года до Системы, когда я жил с любимой девушкой в старой советской однушке, работал в офисной высотке где-то в центре города: десять минут на машине туда, и около получаса – обратно, потому что пробки. Все бытовые мелочи, стирка, глажка, уборка, походы в магазин, совместные развлечения, завтраки, обеды и ужины… Тёплая ностальгия. Хорошо, когда есть, что вспомнить. Жить стоит так, чтобы за тобой оставался след из приятных воспоминаний. Потому что это те мысли, с которыми мы остаёмся, лишь положив голову на подушку.

День рождения Фи стал для нас тяжёлым. Подключив для организации вечеринки-сюрприза Ивана и Димитрыча, мы накупили воздушных шаров, заказали торт и пригласили гостей. Шуму было – закачаешься. Пришли дети, с которыми мелкая зависала на батутах, несколько стражников и даже клиентов гостиницы. Взрослые выпивали за отдельным раскладным столом, ребятня – за кухонным. Огромный торт с шоколадной цифрой "14" был разрезан лично Фионой с помощью Клинка Волны: заклинания, выученного под чутким руководством Анастасии. Последствия вечеринки убирали уже втроём, вынужденно воспользовавшись порталом для перемещения всего мусора прямо на городскую свалку. В целом, всё прошло без серьёзных последствий.

Я, кстати, чувствовал себя прекрасно и с вновь вернувшимся контрактом. Всё ощущение сверхсилы ушло, оставив после себя сладкое воспоминание. И ладно. И так хорошо.

И вот, середина очередного спокойного денька. Зевнув, я поднялся с диванчика, покидая уютную обитель для своей задницы. Отряхнув шорты от пыли, вновь зевнул. Кивнул Анастасии, закончившей развешивать свежее постиранное бельё. Она ходила в широких спортивных штанах и старенькой салатовой футболке, явно растерявшей свой цвет от постоянного использования. Уже вместе мы отправились к чёрному входу в домик, готовясь к вкусному борщу. Со сметанкою… Или с майонезом. Кому как нравится. Фи, например, постоянно солила свои порции, на что Настя постоянно обижалась. Мол, неужели я плохо готовлю? Я не стал вмешиваться в их небольшой кухонный конфликт, и потому мелкая до сих пор вечно сыпала хотя бы две щепотки в буквально любое блюдо, приготовленное Леди Мира Грёз. Хитро при этом улыбаясь и украдкой посматривая на возмущённую девушку.

Моя школа.

– Очнись, соня, – хихикнула Настя, тыкая меня в спину. – Впервые вижу человека, что не прочь подремать посреди дня.

– Не ты всю ночь учила с Фи принципиальные различия магии света и тьмы… – сдерживая зевок, ответил я на шпильку.

– Это трактат мисс Земляники? – уточнила она.

– Ага… Порой мне кажется, что владелец лучшей компании по уборке трупов могла бы добиться куда большего, если бы пошла в преподы в Академию.

– Каждый делает то, что ему нравится, – пожала Анастасия плечами, поправляя непослушные тёмные волосы. – Не всегда это совпадает с тем, что получается лучше всего.

– Угу-м… – прогудел я, заваливаясь внутрь. Свет пробивался через раскрытые шторы, где-то на кухне играла негромко музыка, которой Фи в последнее время увлекалась. Мы прошлёпали босыми ногами по прохладному полу, улыбаясь девочке, качавшей головой в такт мелодии. – Зиг, тебе положить?

– Сочту за честь, хозяин, – куда тише, чем обычно, пробасил голем, чья глиняная голова торчала из-за краешка стола. – Мне со сметаной, пожалуйста.

–А мне с майонезом! – встряла Фи, оборачиваясь на нас с Настей, достававших тарелки и ложки из шкафов. Девушка вынула из холодильника кастрюлю с половником, прошептав над ней пару слов для активации навыка. Через пару минут из-под крышки повалил пар, а свежий горячий борщ оказался разлит по тарелкам и поставлен к столу вместе с приборами.

Усевшись за столом, мы приступили к обеду. Я хлебал вяло, потому что только проснулся, уставшая же после тренировки Фи уплетала суп за обе щеки. Настя вместе с Зигфридом кушали как полагается, спокойно и аккуратно дуя на каждую полную ложку. Так шло время, и вскоре, оставив посуду на меня, голем и девчонка убежали играть на свежий воздух, а Леди Мира Грёз уселась перед телевизором, продолжая просмотр какого-то своего сериала. Телефон с игравшей знакомой группой остался на столешнице, и я принялся за мытьё тарелок, подпевая одной песне за другой. Закончив с посудой, прошёл в зал, плюхнувшись в кресло чуть правей от дивана, на котором расселась Анастасия. Чуть вздохнул, вспоминая недавнюю переписку с Катей, той девушкой, работавшей в гостинице. Ей срочно нужно было уехать в Санкт-Петербург, к родственникам. Фиг мне, а не свободные сутки на спокойное свидание в уютном уголке нашего маленького города.

– Что за сериал? – подавив очередной зевок, спросил я у внимательно следившей за действом на экране девушки.

– Кости, – сказала она, не отрываясь. – Не наш, зато дубляж отличный. Моё заклинание-переводчик плохо справляется с записанной речью.

– Оу… – покивал я, кинув взгляд на телек. – Кажется, это какой-то детектив.

– Ну да, – кивнула Настя. – С элементами драмы, романтики и боевика.

– Хорошее сочетание.

– А то!

Где-то час мы просидели так, смотря сериал. Действительно, интересно. Вот бы туда магию… Никаких проблем с выявлением преступника бы не возникло. Хотя так было бы слишком просто, и никакого саспиенса для зрителей бы просто не осталось. Хоть я и успел посмотреть всего одну серию, она сумела зацепить, чем-то привлечь. Может, актёрами? Музыкой? Самой тематикой? Пока непонятно. Решив отложить запойный просмотр на неопределённое потом, я поднялся вслед за Анастасией, тут же выключившей телевизор. Пришла пора очередного экзамена для ученицы, а потому, позвав ту через Зигфрида, мы уселись вместе на диван, подвинув кресло поближе. Счастливая улыбка прискакавшей Фи быстро сползла с её лица, когда она поняла, что сейчас начнётся. Прости, прости. Философия – важная вещь в обучении. В любом обучении.

Особенно – в обучении убивать.

– Ну-с, приступим к экзамену по философии, – легонько хлопнул я в ладоши. Сонливость уже прошла, и я был в полной готовности для каверзных вопросов. Но всё – по порядку. – На той неделе мы с тобой изучали "Дуализм и его зависимость от точки зрения"… Тётя Настя, конечно, тоже читала эту книгу, поэтому я доверю, как обычно, первую часть вопросов ей.

– Я готова, – уверенно качнула светлыми локонами девочка, поправляя свой домашний сарафан.

– Хорошо, – тепло улыбнулась ей Настя, сложив руки в замок. – Назови мне три главных постулата, представленных в трактате.

– Первое: ни одно действие не может объективно классифицироваться как добро или зло, – загнула один пальчик Фи. – Второе: ни один человек не может быть объективно назван хорошим или плохим вне контекста… И третье: в нашем мире человек определяет действие, а не действие – человека.

– Неплохо, – хмыкнула девушка, закидывая ногу на ногу. – Скажи, как ты поняла третий постулат?

– Ам… – на мгновение задумалась малявка, почесав нос. – Скажем, если святой совершил нечто ужасное, его будут всячески оправдывать, а то и вовсе придумают объяснение его поступку, которое будет выглядеть логичным и будет всё так же оправдывать его.

– Не хитри, – подмигнул я ей. – Это мой пример, из лекции. Попробуй привести свой.

– Ну… Если преступник совершит что-то хорошее, то все подумают, будто он пытается выпендриться, чтобы все забыли его прошлые преступления, и не поверят, что он делал это искренне. Все вокруг будут и дальше считать его преступником.

– Не все, – поправила её Настя. – Большинство.

– Да, большинство, – с серьёзной миной кивнула Фиона. – Учитель, у меня вопрос…

– Да? – выгнул я бровь. – Что-то не так?

– Я… Всё ещё не до конца понимаю, зачем мне изучать такую своеобразную концепцию добра и зла… – пробубнила ученица.

– Она должна заставить тебя задумываться о том, что ты делаешь, тогда, когда ты делаешь, – с лёгким вздохом ответил я. – Учитывай, кем ты будешь в обществе, какой тебя будут видеть окружающие… И думай, какой оттенок привнесёт в твоё действие твоё отношение с ними. Самое светлое померкнет, если тебя будут ненавидеть, и самое тёмное обратится в белоснежное, если тебя будут любить и обожать.

– Это… Имеет смысл… – задумалась девочка. Её разум был развит явно не по годам, поэтому я и дал добро на изучение философии. – Хорошо. Я поняла, учитель.

– Тогда перейдём к моим вопросам, – кашлянул я, и Настя раздражённо цыкнула языком. Она вечно жаловалась, что я пытаюсь завалить ребёнка, хотя я просто спрашивал по существу. Это не тот материал, который можно оставить без объяснения и понимания с её стороны. – В каком контексте человека можно назвать однозначно плохим?

– Хм… – тут же нахмурилась Фи. – Если он убивает хороших людей. Если он издевается над слабыми. Если он делает жестокие вещи ради удовольствия…

– Ты внимательно меня слушала, – улыбнулся я. – Молодец, Фи. А давай-ка углубимся в эту тему. Скажи, если человек преследует благую цель, она оправдывает средства её достижения?

– Всё зависит от средств, – поджала губы девочка. Шестерёнки в её голове затрещали, пытаясь справиться с обработкой информации. – И от цели. Насколько она благая? Не является ли она ложным идеалом?

– Идеализацией, – сверкнул глазами я. – Продолжай.

– Если она действительно благая и принесёт счастье хорошим людям… – вновь почесав нос, протянула девочка. – То я думаю, что да, любые средства хороши. И этот человек – добрый, даже если он делает злые вещи. Потому что если в итоге всё и у всех будет хорошо, то разницы, по сути, никакой.

– Ты и права, и нет – одновременно, – вздохнул я. – Вопрос изначально был с подвохом. Нет хороших и плохих. Есть просто люди, следующие своим желаниям. А когда одни желания встают поперёк других, происходит конфликт. Но то – излишние размышления, туда копать не будем, оно того не стоит. Пять с минусом, ученик.

– Йэс! – прижала Фи кулак к груди, на мгновение чуть наклонив голову и закрыв глаза. Жест, означавший её собственную персональную победу. Над нами, как над экзаменаторами. И над философией, мучившей её последние пару недель.

– Поздравляю, – с улыбкой добавила от себя Настя. Фиона благодарно кивнула, вскакивая с кресла. – Ну, и в дань традиции, можешь либо бежать играть дальше с Зигфридом, или задержаться, чтобы спросить нас, о чём душе угодно.