Текст книги "Рюрик. Сын Годолюба (СИ)"

Автор книги: Даниил Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20.

Лето 829 года от Рождества Христова. Северное море, окрестности острова Виринген.

– Паруса наполняются ветром,

Бьем веслом о волну!

Доблесть – наш путь стать бессмертным!

Наш драккар не пойдет ко дну!

На ветру развевается знамя,

В щепки рубим данов щиты!

Над свеев драккаром поднимется пламя,

На корм рыбам пойдут враги!

Раз! Ударим мы в грудь мечами!

Два! Разрублен урманина шлем!

Ярл, грозно сверкнув очами,

Ведет гридмаров в бой…*

C тихи Сергея Воронина в редакции автора.

– Парус! Вижу парус!

Лихая песнь ободритов, будоражащая кровь воинов и помогающая им поймать ритм гребков, оборвалась после крика дозорного, замершего на носу судна – и указывающего рукой куда-то на северо-восток. Ну, еще бы… Рюрик перевел взгляд с дозорного на открытое море, мысленно прочертив прямую линию от его ладони в сторону водной глади – и тотчас разглядел на горизонте крошечную точку паруса. После чего невольно усмехнулся, обернувшись к мачте собственного корабля: в последние часы дул встречный ветер, так что ободриты не могли поставить парус и были вынуждены идти на веслах… Но теперь это обстоятельство обернулось в пользу воинов Рюрика – его легкий драккар с не шибко-то и высокими бортами тяжело заметить в море, коли последний идет не под парусом.

А потому, если с северо-востока следует враг – а Ютландия лежит именно на северо-востоке от Вирингена – то он еще не скоро заметит корабли славянского ярла…

Рюрик махнул рукой Збыславу, следующему на соседнем драккаре; его херсир коротко крикнул:

– Вижу!

Но после неожиданно добавил:

– Два вижу… Нет, три!

Ярл Вирингена (как нынче Рюрика именуют франки, передавшие ему собственный надел) заметно помрачнел, вновь обратив взгляд к границе водной и небесной тверди… Действительно, даже на столь большом расстоянии, что разделяет суда ободритов (и прочих варягов, нанятых сыном Годолюба) теперь можно различить паруса уже трех неизвестных судов. И учитывая сторону света, где показались последние, весьма высок риск набега очередного разбойного ярла…

Чтобы убедиться в этом, придется подойти поближе – налетчики-даны ходят на драккарах, мирные же торговцы путешествуют на кноррах. Проблема в том, что приблизиться придется на довольно небольшое расстояние – и если это враг, он также заметит суда ободритов! С другой стороны, если это враг, ярл обязан остановить его, перехватить в море, не допустив к берегам Фризии…Таково условие соглашения, по которому император передал Рюрику Виринген, а Харальду Вальхерен – и позволил им собирать подати с купцов Дорестада на содержание дружин.

Конечно, если численное преимущество противника окажется решающим, никто не посмеет обвинить ярла в том, что он не стал искать верной смерти! Вот только можно ли назвать превосходство неизвестных решающим? Пусть суда Рюрика не столь велики, на каждом из них разместилось по полсотни опытных, умелых в сече гридмаров… Кроме того, проигрывая более крупным драккарам в размерах, они легче, быстрее и маневреннее тяжелых и неповоротливых судов – каким, к примеру, был «Ворон» конунга Гудфреда!

Все эти мысли пронеслись в голове ярла в считанные мгновения. А приняв решение, он тотчас громко воскликнул – так, чтобы услышали на драккаре Збыслава:

– Идем вперед! Необходимо узнать, кто осмелился пожаловать в наши воды!

А спустя всего удар сердца ветер донес до Рюрика клич херсира:

– Что помрачнели, увальни? Не слышали своего ярла?! Налегай на весла… И-и-и ррраз!!!

Небольшая волна, поднятая встречным ветром, разбилась о нос корабля – и соленые брызги дотянулись до лица ярла, приятно захолодив нагретую солнцем кожу. Рюрик невольно улыбнулся – и с видимым удовольствием вдохнул полной грудью, наслаждаясь солоновато-пряным запахом моря и неповторимым древесным ароматом, истончаемым от распаренных на солнце досок.

Как же все-таки хорошо!

Конечно, когда море спокойное и ярко светит теплое летнее солнце. Когда же водная стихия бушует и с легкостью швыряет по огромным волнам крошечные по сравнению с ними драккары… Тогда мало кто посмеет порадоваться своему пребыванию на корабле!

Но сейчас ярл мог позволить себе краткий миг наслаждения – перед боем надеясь взять от жизни все, что та может дать напоследок. Ведь в грядущей схватке (если та случится) Рюрик может обрести свой конец – как любой воин с обеих сторон. И тогда уйдет, толком не попрощавшись с жизнью…

Да, этот миг созерцания был именно что прощанием. Но ведь именно в такие моменты человек действительно понимает, каким ценным даром наградил его Господь, и каким прекрасным может быть мир вокруг! Ведь зачастую люди и не осознают этого под гнетом повседневных забот и тревог.

Впрочем, в такие мгновения нередко приходит и сожаление. Вот и теперь Рюрик вдруг с щемящей тоской подумал, что так и не побывал у мыса Гренен. Тот разделяет проливы Скагеррак и Каттегат – Варяжское и Северное моря на самом севере Ютландии. А ведь говорят, что вода этих морей не смешивается – и что гранится между ними похожа на границу двух миров! Или полосу горизонта, разделяющую водную и небесную тверди… Что вода одного моря светло-зеленая – а другая темно-синяя, словно чернила какой медузы…

С другой стороны, Рюрик много где не бывал. Например, в далекой «Гардарике» – владениях восточных славян, на Родине его матери! Говорят, что дед его Гостомысл уже завершил свой земной путь – всю свою жизнь посвятив борьбе со свеями. Теперь же в далеких Хольмгарде и Альдейгюборге правят сыновья Гостомысла, дядья Рюрика. А у последних уже выросли и возмужали собственные сыновья…

Наверное, именно поэтому сын Годолюба и Умилы не развернул бы своего драккара на восток, даже если стал бы свободным ярлом. Ибо родичи со стороны матери ему совсем чужие, он их даже никогда не видел. Зато пример дяди Славомира, не желающего признавать в Рюрике племянника, весьма показателен! И если дед Гостомысл еще мог бы признать в молодом ярле родную кровь, остальные родичи наверняка не обрадуются его появлению.

Хотя Гардарика, в коей Рюрик никогда не был, ему порой все же снится. Впрочем, в этих снах ее вряд ли возможно отличить от земли ободритов…

Нет, окажись Рюрик свободным от обета защищать Фризию и обязательств перед Харальдом, он повернул бы свой драккар на запад. По слухам, смелых моряков ждет богатая добыча в землях англов – а в древней Галлии, ставшей для франков новой родиной, сохранилось куда больше следов римского наследия… Впрочем, есть и сам Рим – где вполне еще можно уловить дыхание древней Империи!

И есть Царьград – что в отличие от Рима не был взят варварами и не стал ареной кровопролитных сражений между вандалами, готами, ромеями, лангобардами… Новый Рим поражает воображение всех, кто впервые вступил на мощеные камнем улицы древнего города!

Впрочем, добраться до Царьграда морем теперь очень непросто. Весь запад старой Империи захватили арабы – сокрушив ромеев в Африке и готов в Испании, они создали собственную империю, чьи земля простирается далеко на восток… Мусульмане построили собственные корабли – огромный флот крепких и быстроходных судов, успешно соперничающий с мощными дромонами ромеев. А ведь те, по слухам, вооружены даже метательными машинами и сифонофорами, распыляющими «греческий огонь»! Так что путь в «римское озеро» с запада варягам точно закрыт – мимо «Геркулесовых столбов» невозможно пройти незамеченными для арабов, а те бросят в погоню куда более быстрые и совершенные суда…

Впрочем, говорят также, что флот мусульман ограничен судоходством в Средиземном море. А значит, коли до Царьграда с запада не добраться, то саму арабскую Испанию еще как можно «навестить» со стороны внешних морей! Говорят, в дивной южной земле растут немыслимые для северян фрукты – сладкие, словно мед и невероятно сочные. А местные женщины – смуглые, словно сумерки после заката и необыкновенно изящные, подобно пугливым сернам – так страстны в любви, что могут свести с ума любого мужчину!

Рюрик был бы не прочь испытать сладость «даров» юга – но в том-то и дело, что скованный обетами ярл не принадлежит себе. Он словно бы привязан к Вирингену, Фризии и империи франков… И, хотя на острове сын Годолюба является полноправным господином, а его дружинникам вполне хватает серебра из Дорестада (в конце концов, Рюрик и Харальд вполне успешно действуют против морских разбойников), все же именно свободы ярлу-то как раз и не хватает.

Молодому ярлу, в чьих жилах кипит горячая кровь «соколов» из славного рода Вышана – и чьи мечты порой заводят его в немыслимые дали! В сладких грезах Рюрик видит себя великим хёвдингом – ведущим в поход столь могучее войско, что перед ним трепещут не только слабые англы, но также и франки, и свеи, и вороги-даны! А порой и самовластным государем столь могучей империи, что пред ее величием меркнет слава даже нового Рима…

И чтобы обязательно сладкие испанские фрукты на серебряном блюде – да изящные смуглые красавицы вокруг, и побольше!

Последняя мысль заставила Рюрика невольно усмехнуться над самим собой. Если уж сильно припечет, ярлу Вирингена хватит денег доставить диковинные плоды с далекого востока, пусть и засахаренные – но ведь так даже вкуснее. И на смуглокожих испанских красавиц серебра хватит – а может, и на утонченную ромейку из древнего рода римских патрициев…

Вот только за деньги любовь не купишь – и ни одна рабыня не сравниться внутренним огнем с такой женщиной, какой была Рада. По крайней мере, какой была она в скупых рассказах Харальда – но ведь как зажигаются слова побратима при одном только упоминании ее имени! Женщина, готовая пролить чужую кровь за свою честь – или умереть за нее, награждая любовью лишь истинную любовь верного мужа… Женщина, готовая сражаться за него в настоящем бою – даже когда силы не равны!

Но верно таких, как Рада – одна на целое поколение, и Рюрик покуда не встретил подобной ей женщины…

Сын Годолюба невольно прикрыл глаза, довольным котом щурясь под лучами яркого солнца. Много где он не был, много чего не вкусил – но разве в этом заключается истинная свобода?! Настоящая свобода – она здесь, на дрожащей под ногами тверди из вкусно пахнущей сосны, она в брызгах морской воды, летящих в лицо, она в мерных рывках весел, гонящих «Восточный ветер» в бой! Именно здесь и сейчас Рюрик волен распорядиться своей жизнью, приняв бой – и поставив ее на кон в жаркой сече с данами, отнявшими их с Харальдом дом!

Именно сейчас сын Годолюба как никогда свободен – и чувствует себя полным жизни мужем… Да не просто мужем, а вождем опытных хирдманов, доверивших ему свои судьбы! А вовсе не цепным псом франков, получившим в дар остров-будку – и привязанным к нему поводком морского дозора…

– Это драккары, ярл! Два поменьше, подобно нашим – но один гигант, несущий не менее сотни воинов!

Рюрик широко распахнул глаза – и тотчас сам подался вперед, к носу корабля. Весь боевой задор, весь восторг от предвкушения возможной битвы разом слетел с ярла, вырвавшегося из пучины сладких грез! И как только он сам убедился в правоте дозорного, пристально всмотревшись вдаль, в груди Рюрика все скрутило от напряжения в тугой канат…

Расклад сил ровно два к одному. В честном бою не выстоять – да и не будет эта схватка честной: легкие суда нагонят корабли ободритов, связав их боем, а после подоспеет в сечу и большой драккар данов… Тем более, что борта его выше. А значит, хирдманы врага забросают славян гафлаками сверху вниз – расстреливая их, словно с крепостной стены!

– Эйнар, полный разворот! Ставим паруса и уходим к Вирингену! Нужно поднимать всю дружину!

Эйнар молча кивнул. Опытный лоцман из земли фризов (но дан по происхождению), он знает прибрежные воды лучше заднего двора собственного дома. Весьма ценное приобретение в хирд ярла… Услышали крик Рюрика и на корабле Збыслава, также начавшем разворот – однако в сторону ободритов повернули и два легких датских драккара, уже хорошо различимых при ясной погоде.

Видимо, дозорные врага также не зря свой хлеб едят! Вопрос теперь в том, кто же окажется быстрее…

До острова, служащего пристанищем Рюрику, не менее десятка верст – так что полоску берега покуда не разглядеть. Но и пусть – главное, подойти к Вирингену поближе. А уж там несущие дозор ополченцы из местного лейданга обязательно зажгут сигнальные костры, набросав сверху охапок свежей травы – так к небу поднимутся заметные столбы дыма! И вскоре навстречу ободритам выйдут еще три корабля – почитай, вся оставшаяся дружина ярла. Причем на самом крупном драккаре (что не ходит в дозор в отличие от легких судов) помещается сотня хирдманов – и тогда уже Рюрик будет иметь решающее численное преимущество!

Местный лейданг, правда, в море не выходит. Лучших бойцов из фризов ярл собрал в свою дружину – прочие же общинники выделяют дозор да стражу пяти небольших земляных укреплений, возведенных чуть в стороне от берега. Последние служат прибежищем местным на случай набега – в остальное же время там несут стражу всего по десятку мужей…

А вот «каструм» самого ярла возведен из на высоком мысу, вдающимся в море – и отделенным от сушим глубоким рвом. Свою твердыню Рюрик возвел также, как строят ободриты свои деревоземляные крепости – круглой, из дубовых клетей, заполненных землей. А чуть ниже «каструма» уже выросло рыбацко-торговое поселение с причалами, обнесенное простым частоколом – в нем постоянно проживают семейные дружинники.

Причем, в случае нападения на твердыню ярла оружие возьмут в руки и ополченцы – сын Годолюба обязал лейданг проводить обязательные воинские упражнения хотя бы раз в неделю, после воскресной службы. В этот день фризы вспоминают свое славное прошлое, упражняясь в метании гафлаков и франциск, учатся быстро строить «стену щитов» под началом опытных хирдманов – и сближаться с противником, сохраняя боевой порядок.

Наособицу упражняются лучники. Рюрик даже подумывает свести их в отдельные отряды – как заведено у ромеев. Но покуда действительно хороших стрелков просто маловато… А ведь стараниями побратимов таким образом ополчилось едва ли не все фризское побережье! Да так, что заранее упрежденные сигнальном дымом, фризы уже несколько раз вовремя укрывались в земляных «каструмах». А их ополченцы уверенно отбивали наскоки морских разбойников, пытающихся проникнуть внутрь…

Конечно, в случае большого вторжения северян, когда число налетчиков будет втрое-вчетверо превосходить защитников, ни одно из временных убежищ не выстоит. Но все дело-то в том, что большое вторжение потребует от императора куда более серьезных и решительных ответных мер! Вплоть до настоящего вторжению в Ютландию – чему сам Харальд будет только рад… Увы, Хорик вовсе не глупец, и последствия столь рискованных шагов осознает прекрасно. Так что любые попытки данов организовать крупный налет, коим некогда отметился Гудфред, действующий конунг решительное пресекает… А разбойные ярлы, отказавшись от набегов на побережье, теперь устраивают морские засады вблизи устья рек, рассчитывая поживиться за счет франкских купцов.

Вот именно подобных им налетчиков Рюрик зачастую и гоняет, неизменно отправляя в дозор по два драккара разом. Так что в сущности, если он встретился с ними и на сей раз, даны должны отстать от ободритов, как только впереди покажется берег Вирингена – а к небу поднимутся сигнальные дымные столбы!

А то и еще раньше. В конце концов, враг приплыл чтобы грабить – а не для жаркой схватки с защитниками фризского берега, кои будут сражаться до конца! Следовательно, даны могут прекратить погоню еще раньше – а там и уберется восвояси, понимая, что ярл Вирингена вернется с подкреплением… Но покуда враг упорно гонится за судами ободритов – и кажется, понемногу сокращает расстояние до драккаров Рюрика…

– Навалитесь на весла, братцы! И-и-и ррраз!

Глава 21.

Лето 829 года от Рождества Христова. Северное море, окрестности острова Виринген.

Десять с гаком верст – большое расстояние, и даже под парусом его быстро не одолеть. И ежели какая погоня села на хвост, упертому врагу хватит времени настигнуть добычу…

Рюрик на самом деле всерьез рассчитывал, что версты через две-три неизвестный противник откажется от преследования, не желая загонять людей и терять воинов – много воинов! Когда как добыча его будет явно скуднее купеческих товаров и серебра, взятого фризами в дорогу… Но в настоящий момент ободриты прошли до Вирингена уже полпути. И наблюдая за тем, с каким упорством и азартом его дружину преследуют все три драккара данов, сын Годолюба вдруг задумался о том, что эти разбойники явились вовсе не за купцами…

Они пришли за его, Рюрика, головой.

А что? Почему бы и нет? Все сходится! Трех драккаров, несущих разом двести морских разбойников на борту, слишком много, чтобы взять добычу с одного-двух купцов – но недостаточно, чтобы атаковать большой торговый караван. Однако, зная о морском дозоре ярла Вирингена, неизменно выходящем в море на двух сравнительно небольших судах, даны могли подготовить засаду именно на них – озлившись за прошлые провалы и желая отомстить ободритам…

Но если так, враг точно не отстанет от Рюрика!

– Эйнар, что скажешь: успеем дойти до Вирингена и дождаться помощи наших?

Сын Годолюба первым прервал тягостное, мрачное молчание, царящее на корабле; на сей раз вои шли на веслах без песен, стараясь беречь дыхание… А опытный кормчий, оглянувшись назад, коротко бросил в ответ:

– Добран на помощь не поспеет.

Ярл закусил губу, с разгорающейся в груди ненавистью устремив свой взор назад. Уж если Эйнар говорит, что быстроходным драккарам ободритов не уйти от преследования прежде, чем Добран (опытный варяжский вождь родом с Руяна) приведет помощь, то какой вообще смысл воям надрывать жилы? Остановить оба судна, сцепить их бортами – а уж там дождаться ворога, дав хирдманам хотя бы немного отдохнуть!

Если противник будет атаковать в две волны, в азарте погони не дождавшись третий драккар, то, глядишь, ободриты сумеют отбиться от первого натиска – а уж там уверенно оторвутся и от преследования…

Рюрик уже было собрался отдать приказ сушить весла – и под одним лишь парусом сблизиться с кораблем Збыслава, чтобы сцепиться с ним бортами. Но тут его взгляд зацепился за пенные буруны, встающие сотнях в трех саженей справа по борту… А там ярл разглядел и едва выступающие из толщи воды камни, отшлифованные морем – и по форме напоминающие звериные клыки.

Разве что они едва-едва выступают над поверхностью. И если какой несчастный поведет здесь корабль в ненастную погоду – когда ливень, туман да волны скроют торчащие из воды каменные рифы у мелководья… Тогда дно судна окажется распорото «Волчьими клыками» – как величают их местные рыбаки.

Но то в ненастную погоду – сейчас же дует легкий попутный ветерок, да и тот уже куда слабее наполняет паруса… И вода чистая. При должной сноровке кормчего легкий драккар сможет пройти сквозь «клыки» – коли опытный лоцман вовремя подскажет ему, куда править судно! А вот рассчитанный на сотню хирдманов драккар, что раза так в два длиннее «Восточного ветра» и имеет более глубокую оснастку, сквозь «клыки» уже не проведешь…

Опасно? Безусловно! Но ведь не опаснее же вступать в бой с вдвое превосходящим ворогом. Даны, коли уж не совсем дурные, ведь все равно не вступят в бой с остановившимися ободритами, покуда не подойдет их третий драккар.

– Эйнар, правь на «Волчьи клыки»! Я сам поведу тебя сквозь скалы!

Внутренне Рюрик весь сжался, готовый к тому, что кормчий откажется вести судно сквозь смертельно опасное мелководье и рифы. В конце концов, на корабле он второе лицо после ярла – а если говорить именно про управление драккаром, так кормчий и вовсе главный. С учетом же авторитета Эйнара тот вполне мог закуситься и воспротивиться рискованной идее Рюрика…

Но вместо этого кормчий немногословно ответил:

– Не нужно самому, ярл. Мой сынишка лучше видит воду и умеет работать в спайке со мной… Фроде, ступай к носу.

Сын Годолюба постарался не выдавать своего облегчения, заслышав ответ кормчего – разве что позволил себе расслабленно выдохнуть и расправить плечи. Фроде же, невысокий отрок лет тринадцати, шумно шмыгнул – и покорно двинулся на нос драккара, стараясь не замечать настороженные и обеспокоенные взгляды дружинников. Мало того, что вождь ведет их едва ли не на верную смерть – да еще и бесславную, коли корабли все же побьет о скалы! Большинство хирдманов предпочли бы честную гибель в неравном бою – но с оружием в руках, разя ворогов до самого последнего мгновения…

Так нет же, ярл решился доверить их жизни несмышленому отроку!

Но сам Рюрик был уверен в Эйнаре и его решении – и куда меньше доверял самому себе, как лоцману, чем малолетнему сыну опытного кормчего! А раз последний сказал, что Фроде проведет варягов сквозь «Волчьи зубы», то так тому и быть.

– Збыслав! Идем через скалы! Следуйте за нами, повторяйте каждое движение!

Верный ближник ответил далеко не сразу – видимо, херсиру потребовалось время, чтобы осознать услышанное. Да и недюжинная выдержка, чтобы удержать рвущееся наружу раздражение – и не послать своего ярла куда-нибудь в датский йотунхейм! Наконец, поборов сомнения, Збыслав отчетливо крикнул:

– Мы идем за вами!

…Рюрик молился. Отказавшись от привычных славянам и данам языческих поверий, ревностным христианином он так и не стал – ведь в силу возраста и горячности он не особо задумывался о загробном мире и результатах своей жизни. Ну и потом, сын Годолюба привык полагаться на себя, свою крепкую руку и верных соратников, а не на Высшие силы… Но когда «Восточный ветер» вошел в пределы подводных скал – а на носу впервые раздался тонкий вскрик Фроде, призвавшего отца (побелевшего от напряжения!) принять левее… Тогда Рюрик прикрыл глаза, судорожно вспоминая слова немногих молитв, что он выучил после крещения:

– Отче наш, Иже еси на небесех…

– Правее, отец!

– Да святится имя Твое…

– Снова правее!

– Да приидет Царствие Твое…

– Прямо веди! Прямо!

Мужество изменило молодому ярлу, как только он осознал, что опытный Эйнар отчаянно боится – и лишь усилием воли сдерживает свои чувства. Сын Годолюба уже успел раскаяться в том, что поддался порыву чувств и увлекся внезапной догадкой – обернувшейся смертельной западней для всей дружины… Что самое поганое, пока плыли в сторону рифов – в груди его ярким огнем горела уверенность: проход сквозь «Волчьи зубы» есть единственная надежда на спасение! Однако теперь от одной мысли о том, что сам ярл встал бы на носу драккара и лично вел бы его сквозь линию подводных скал, по спине пробирает могильным холодком… А слова полузабытой молитвы, вдруг отчетливо всплывшей в памяти, сами собой зазвучали громче! Покуда ее не подхватили дружинники Рюрика, также принявшие христианство – и также вспоминающие о том лишь в самые отчаянные мгновения своей жизни:

– Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли!!!

– Левее отец! Левее…

Когда дружина дочитала молитву, сын Годолюба с некоторым облегчением выдохнул – напряжение хоть немного, но все же отпустило ярла… Однако прежде, чем он раскрыл глаза, воины вокруг его яростно – и одновременно с тем счастливо заорали:

– Прошли! Прошли!!!

Широко распахнув веки, Рюрик и сам увидел, что «Восточный ветер» миновал не столь и широкую линию подводных скал. Хотя к чести Эйнара стоит заметить, что он сумел подвести драккар к самому узкому месту в полосе «клыков»... Рванув из-за выреза рубахи нательный крест, сын Годолюба прижал его к губам – после чего жарко зашептал:

– Господи! Господи, помоги и Збыславу пройти сквозь скалы… Помоги ему, Господи! Даю обет – как вернемся на Виринген, тотчас заложу храм…

Очевидно, жаркая мольба Рюрика была услышана: драккар его херсира, в точности повторяя маневры головного корабля, также без потерь миновал полосу рифов – и вторая половина хирда разразилась счастливыми воплями! Но ярл, уже немного придя в себя, принялся уверенно приказывать:

– Спустить паруса! Кормчие, сближаемся, сцепляем борта драккаров! Вои – облачаемся в брони, готовимся к бою: наши загонщики идут к скалам!

Даны не могли не видеть опасности, наблюдая за пенными бурунами, закручивающимися у торчащих из воды гладких камней. Но страстное желание настигнуть Рюрика и схватиться с его дружиной оказалось сильнее страха перед опасностью. А пример ободритов не иначе как вдохновил ворога! Впрочем, теперь и сам ярл Вирингена жаждал доброй драки, рассчитывая воздать северянам за пережитый им страх и неуверенность… Большой драккар сквозь «клыки» не пройдет – а уж с равным по силе противником ободриты наверняка справятся!

Воины, в большинстве своем разделяющие чувства своего вождя, принялись спешно облачаться в кольчуги (у кого есть) и шеломы, раскладывать перед собой сулицы – и строить стену щитов у каждого из бортов. Варяжский драккар – это вам не ромейский дромон с боковыми и носовыми надстройками для лучников, играющих роль боевых башен. А то и оборудованных станковыми стрелометами и камнеметами… Говорят, некоторые их корабли имеют две, а то и три палубы – на нижних располагаются гребцы, в то время как идеально ровно верхняя служат площадкой для рукопашного боя!

Ну, ромеи есть ромеи. Они не позабыли еще о славе древних римских и греческих моряков – как и боевых традициях последних. А вот варягам приходится строиться вдоль борта, втискиваясь в свободное пространство промеж гребных скамей – или же широко расставив ноги так, чтобы встать прямо над ними, силясь выстроить монолитную стену щитов! Что собственно, занимает корабль едва ли не во всю его ширину… Но сцепив драккары бортами, Рюрик хотя бы обезопасил своих воинов от удара в тыл – или же обстрела со стороны незащищенной броней спины.

Незащищенной у большинства хирдманов, не считая хольдов ярла. Но ведь и не всякая кольчуга остановит пущенную в упор стрелу, не говоря уже о гафлаке!

…– Левее берите!

– Да нет, пусть лучше правее, чтобы наверняка!

– О-о-о! Первый уже захрустел! Ничего, дальше веселее пойдет!

Ободриты весело скалозубят, насмехаясь над попыткой данов пройти сквозь «клыки». Как и рассчитывал Рюрик, рискнули следовать вперед только малые суда врага с полосатыми, красно-желтыми парусами. В то время как большой драккар свернул в сторону, надеясь пройти вдоль границы подводных скал и обойти их… Что же, ему предстоит хороший такой крюк не менее, чем в пяток верст! А опрометчиво рискнувшие броситься в погоню «малыши» уже затрещали бортами, зацепив подводные скалы… К слову, раздался повторный хруст, а потом и еще один – на следующим позади корабле данов. И сын Годолюба в одночасье изменил свою задумку:

– Расцепить борта, оттолкнуть драккары друг от друга! Поднять паруса, весла на воду! Эти теперь сами потонут, рыбий корм… А мы пойдем навстречу ярлу врага!

– Да-а-а-а!

Дружинники радостным воплем встретили задумку своего ярла. Действительно, чего ради дожидаться легкие суда противника, получившие течи? Ведь теперь разбойники с еще большей яростью кинутся в сечу, понимая, что единственный их шанс выжить – это перебить хирд Рюрика… Но зачем терять людей в ожесточенной рубке, коли враг уже обречен? Вон, следующий первым драккар северян уже заметно просел в воде – и со стороны его хирда нет да нет раздаются испуганные да отчаянные вопли!

Ставшие особенно яростными после того, как на судах ободритов, послуживших наживкой для потерявших рассудок морских охотников, преспокойно поставили паруса, двинувшись в сторону от рифов…

Малые драккары врага не сумели бы догнать Рюрика – даже если бы даны сумели залатать течи и вычерпать всю воду, спасая корабли. Но реальность оказалась куда страшнее… Ведь пробоины получили оба судна – причем головное получило куда больше пробоин! Оно и понятно – видя, как напарывается на скалы следующий впереди драккар, хирд второго корабля более-менее сносно укорачивался от подводных скал. Так что и шансы данов заделать течи на этом судне были куда выше!

Вот только хирдманы с первого корабля, стремительно пошедшего на дно, не захотели вот так вот запросто пойти на корм рыбам – и устремились вплавь к соратникам, надеясь уцелеть… В иной другой ситуации последние не отказали бы в помощи терпящим бедствие сородичам. Но в условиях течи лишние люди на драккаре ускорили бы его затопление… И вместо того, чтобы помочь, хирдманы с уцелевшего судна принялись сбрасывать тонущих обратно в воду – отпихивая кого веслом, а кого уже и копьем… Естественно, тонущие принялись пробиваться на уцелевший корабль во чтобы то ни стало – и между недавними соратниками в одночасье закипела настоящая схватка! Так что времени заделать течь и спасти судно у данов уже не осталось – как только заметно потяжелевший драккар черпнул воды, он тотчас стремительно пошел на дно…

– Собакам собачья смерть!

Последние слова выкрикнул кто-то из ободритов – но ведь и сам Рюрик был внутренне с согласен с дружинником. Впрочем, ярл уже мало следил за бойней, развернувшейся у отставших драккаров данов – другое дело большой корабль, следующий по левую руку от его судов!

Покуда противников разделяют подводные скалы – но не так и долго придется идти вдоль их границы, чтобы встретиться с вражеским драккаром… Силы вроде бы равны. Но корабль противника имеет более высокие борта – а значит, данам будет легче обрушить на головы ободритов копья, и легче будет рубить их, когда варяги пойдут на штурм!

Так стоит ли рисковать собой в по-прежнему неравной битве?

Будь Рюрик вольным ярлом, он плюнул бы на все и увел бы свои корабли. Но ведь он защитник Вирингена и фризских берегов, он существует за счет местных купцов, щедро жертвующих ему серебро! А если отпустить третий драккар и оторваться от погони, даны могут повстречать кого из торговцев в море… И силы их теперь уже не так и неравны, чтобы вновь избегать сечи.

– Поднажмите на весла, братцы! Мы должны первыми обойти «клыки» и зажать ворога в клещи!

Приказать легко, выполнить… Выполнить бывает порой гораздо сложнее. Солнце давно уже перевалило за полудень и стало уверенно клониться к закату! Когда драккары ободритов, за долгие месяца совместных плаваний приноровившихся друг к другу и следующих теперь строго напротив, не вырываясь вперед, приблизились к упрямо прущему навстречу драккару данов... И уже во второй раз за этот день Рюрик отрывисто приказал:

– Брони, шелома надеть! Приготовить крючья для атаки! Лучники – на вас особая надежда… Ратибор, твои вои вперед не идут, прикрываете стрелков своими щитами!

Ратибор, долговязый и дюжий детина с русой бородой и пронзительно синими глазами, словно морская вода, только мрачно кивнул. Пяток воев его ватаги уже давно назначены в прикрытие лучникам – ибо последние представляют для ярла особую ценность…