Текст книги "Потаённый уголок: акт второй (СИ)"
Автор книги: Даниил Данковский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Ясно... – натянуто улыбнулась учительница в ответ.
Не самое лучшее начало, тут не поспоришь. Неужели опять сбежит? Но хоть Вика сейчас и молчала, никаких резких движений сорваться с места не делала, просто недовольно глядела... на меня. Ума не приложу, чего я там такого наделал, или должен для неё сделать? Да только что? Расставшись в кафе, мы с ней больше не виделись, какие мысли успели с того времени посетить её, не знаю, так что я ничего не знал, как и остальные.
– Тогда почему ты вернулась?
– Я... – ответа у неё на этот вопрос, похоже, не было, Вика только уставилась на учительницу, замерев и раскрыв рот, из которого так ничего и не вырвалось. Только вот просто захлопнуть рот она явно не хотела, надо выставить себя если не победителем, то хоть невиноватой, и будто придя к какому-то решению, с прищуром глянула на меня. – Вот он во всём виноват.
– Сергей? – учительница, как и все остальные, повернулись в мою сторону с недоумением.
Класс! Нашла как выкрутиться. И куда пропала та решительная и ничего не боявшаяся девчонка?
Мне оставалось только закрыть лицо рукой, чтобы больше не попадать под удивлённые взгляды сидевших тут, ждущих ответа, и склонить голову, так прячась.
– Сергей, что она этим хотела сказать, когда ты с ней был? – задала свой вопрос Настя И откуда такое любопытство?
– Не обращай внимания, к Снежане домой просто ходили вместе, узнать надо было, что с ней. Т же знаешь.
– О! Давно хотела к ней попасть, но она отказывалась, говорит, далеко. И как тебе, что видел?
"Быстро ты забыла о своём первом вопросе! Да и рассказал я уже тебе".
Только ответить хоть что-то достойное не успел, дверь со скрипом открылась, и внимание всех в этот момент обратилось на Снежану. Она спокойно пошла в комнату, закрыв за собой плотно дверь и повернулась в нашу сторону. Взгляд её зелёных глаз скользнул по каждому из нас, задерживаясь хоть на секунду на ком-то. Эмоций каких-то на её лице не наблюдалось, она только поприветствовала нас и зашагала к своему месту, снимая на ходу рюкзак. Выражение лица у неё было уставшее, будто и не было выходных, она не спала, или же у директора ей пришлось испытать не лучшие моменты своей жизни. Не удивлюсь, если он не принял её сценарий, учитывая, в каком состоянии она его писала, и к каким фантазиям это могло привести.
– Простите, я задержалась у директора, но уже всё, – только и сказала Снежана.
Тут она заметила всё ещё хмурившуюся и чем-то недовольную Вику, только не знаю, или она не заметила её не самого весёлого настроя, либо просто забегалась и ей уже было не до этого, Снежана только кивнула словно бы не первый раз уже сидевшей тут подруге. Присутствие новенького в комнате её не удивляло, это можно было списать на то, что они всё обговорили ещё в классе, так что Снежана всё знала заранее и сюрприза не было.
– Ладно, пожалуй начнём наше совещание, – Снежана положила рюкзак на пол и села на стул, осмотрелась, и... мне показалось, она еле сдержала зевок, накативший на неё, приложив тыльную сторону ладони к подбородку. – Сразу перед всеми извиняюсь за отсутствие на месте целую неделю, но я совсем разобралась, теперь проблем не будет, а будет только лучше. Спешу сообщить, что мы в деле.
– Значит директор одобрил твой сценарий? – спросила Настя с надеждой.
– Погоди, всё сейчас объясню.
Когда Снежана это сказала, зевок всё же нашёл брешь и прорвался наружу. Снежана прикрыла глаза и закрыла рот рукой с зажатым в ней телефоном. Когда зевок затаился, поджидая нового момента, Снежана вытянула руку и показала нам телефон, будто сокровище, которое мы долго искали.
– Это наше будущее на ближайшие два месяца.
– Твой телефон? – спросил Влад. – Хороший, но на такие громкие слова явно не тянет.
– Нет, подключи фантазию.
– На нём сценарий новогоднего спектакля? – догадалась Настя, у неё аж дыхание перехватило от этой мысли, застыла со сверкающими от счастья глазами.
– Молодец. Да, на моём телефоне записан сценарий, который мы будем играть перед новым годом. Я ещё не успела его распечатать, надо оформить, да и ошибки исправить, но сегодня утром я скинула текст Георгию Апетьяну, он с ним ознакомился днём.
Припоминаю я те ошибки, незамеченные Снежаной её сонными глазами, было дело, удивительно, чего директор не казнил за это плодовитого сценариста на месте за издевательство над родным языком, ещё и разрешение дал.
– В любом случае, сцена наша, – то, что она не отличалась эмоциональностью, все давно знают, да вот только эту победную фразу она произнесла таким унылым голосом, даже снотворное не понадобится чтобы уснуть.
Я глянул на неё более внимательным взглядом, замечая усталость в эмоциях на лице, синяки под глазами от недосыпа, да и сама она не выглядела собранной, одна пуговица на её белой рубашке отсутствовала, воротник помят, да ещё и одежда не глажена, словно собиралась впопыхах или вообще не замечала, как одевалась. Тут сразу вспоминались слова Вики про недоверие к её режиссёрским способностям, и страх за будущее выступления подкрадывался не особо скрываясь. В таком состоянии она наворотит дел, и хорошо, если не свалится в обморок.
– И вот почему, Виктория Андреевна, я попросила прийти вас пораньше. У вас есть возможность проверить текст на ошибки? Боюсь, сейчас я их только наделаю ещё больше.
Ого, тут она хоть не сплоховала, и идея к ней пришла здравая, можно только похвалить, осталось услышать ответ учительницы.
– Я согласна помочь, – без лишних слов, согласилась учительница.
– Тогда напишете мне ваш электронный адрес, я потом скину.
– Погоди, – их прервал Стас, поднявший руку, глядя на нашего режиссёра-сценариста, – так про что история?
– Подожди, – поспешно ответила та, и вновь взяла в руки свой рюкзак. Все молча наблюдали, не торопя её, как она достаёт из сумки бутылку, стаканчик и пакетик быстрорастворимого кофе, а в придачу к этому небольшой переносной чайник, и ни о чём больше не говоря, налила из бутылки воду в чайник, поставив его на стол, подключив к электричеству. В этот момент Вика, молча и безотрывно наблюдавшая за Снежаной, горестно вздохнула, придя к какому-то не особо радостному выводу. И я догадывался к какому, не удивлюсь, что этот кофе был лишь способом на время отвлечься, отдохнуть и всё обдумать, и взбодрить утомившуюся голову.
Закончила она только когда вернулась на место с полной кружкой горячего кофе.
– Всё по порядку. Пропущу, пожалуй, рассказ, как я всё это писала, а скажу главное – я полностью закончила сценарий и получила одобрение директора. И я прочитала все ваши просьбы, и основываясь на них и на другом, придумала эту историю. Кстати, Настя, твоя просьба, считай, выполнена. Теперь остаётся только всем ознакомиться с написанным, но это уже дома, я всем вам скину черновик, главное оставьте мне ваши электронные адреса. Сейчас же нам надо будет понять, что будем делать с подготовкой к выступлению, что нам нужно для этого и как решить проблему нехватки людей, которые нам помогут подготовить всё необходимое. Специалист по декорациям и всему, что надо сделать руками, у нас есть, и директор обещал помочь с материалом и финансово. Осталось только придумать, что именно нам нужно, кто сможет сделать наброски на бумаге, а кто сможет воплотить их в жизнь. Ещё нам нужны будут костюмы, а их кто-то должен сшить, без наворотов и всего такого, конечно, но подходящие для нового года и сказки для детей. И остальное, может не такое значительное, но важное. Слушаю вас, – она отпила из стаканчика и показала на нас рукой, передавая нам инициативу. На вопрос Стаса не ответила.
– А что слушать? – произнёс Стас. – Мы даже не знаем, про что история, потому и выдвинуть какие-то предложения сложно.
– Вот точно, особенно мне сейчас нечего сказать, – влез со своим Влад. – Пока не увижу основы, начать вокруг неё что-то лепить я не могу.
– Так что ты написала? – и Настя вставила своё, чем, похоже, добив Снежану.
Не удивлён, что они сразу на главную мозоль наступили, а Снежана и не подготовилась, с лёту начала не с того, ничего не объяснив. Обычно она заранее приносила заготовки, сразу вытаскивала из рукава нужное, а сейчас будто не готова была, словно всё ещё не пришла с того домашнего марафона в себя. Я глянул на её лицо, стараясь догадаться, насколько она собрана, готова к своей задумке, и видел только развал всего и вся. Сложно не вспомнить слова Вики, что как режиссёра она Снежану не видит. Её глаза налились тяжестью, хмуростью.
– Прекрасно понимаю вас, но я сейчас... – интересно, сможет ли признаться? – Немного устала, прошлая неделя выдалась сложной, ещё не восстановилась...
– Это история про Снегурочку и девочку, которая потеряла из-за родных веру в новый год, – вдруг все услышали угрюмый голос Вики, продолжавшей неподвижно сидеть на стуле скрестив руки и хмурясь. Все тут же посмотрели на неё. – С Кощеем, который похищает Деда Мороза в свою сказочную страну, желая отобрать у детей праздник. Про это.
Закончила она недовольным голосом, будто через себя переступала. Но уже это участие удивило меня, совсем не ожидал такого вмешательства с помощью, да и стыдно, что не додумался до такой идеи.
– Спасибо, Вика, – Снежана, наверное, сама этой помощи не ждала и тихо поблагодарила её. Но, видать, эта помощь придала ей немного сил, и она снова посмотрела на нас более уверенным голосом, продолжила: – Это будет помесь истории со знакомыми героями из наших сказок и немного с помесью современного, так что тебе, Влад, надо будет окунуться в сказки.
– Эт я понял.
– У каждого будут свои ключевые роли. Настя сыграет девочку из нашего времени, чья любовь к новому году почти затихла, и она уже во всё это не верит. Это первая главная роль.
– Ура! С удовольствием хочу почитать сценарий.
– Как ты и просила, будет Снегурочка, роль которой досталась Вике. Она поведёт героиню Насти по сказочному миру, где будут спасать детей. С детьми поможет директор, там как раз между сценками будут выступать младшеклассники.
Вика ничего не сказала в ответ, видать согласная с этим.
– Сергею достаётся роль Кощея.
– Почему я не удивлён, – буркнул я. Уже вторая роль злодея за мной, она или мне за что-то так мстит, или ещё чего неладное. Узнать бы.
– Владу, из-за нашего маленького коллектива, достаётся роль всех остальных, кто сторожит детей.
– Это как ещё? – не понял он.
– Будут перерывы между сценками, так что ты успеешь переодеться и подготовиться, не беспокойся. Я верю в тебя.
– Договорились, – ничуть не расстроившись неизвестно какому количеству ролей, согласился Стас.
– Хорошо. А теперь самая сложная проблема – как нам всё это оформить в материальный вид. У нас есть только мастер по декорациям, который, надеюсь, понимает теперь, в какую сторону смотреть, а вот кто сможет оформить всё красками, нарисовав что-нибудь. Грим нам явно будет нужен получше, чем наше детсадовское выступление. Так что костюмы пока наша главная проблема.
– Я бы могла сшить их, – подняла руку Настя, не стесняясь взваливать на себя разные трудности ради театра.
– Нет, Настя, на тебе есть твоя роль, на ней и сосредоточься.
– Ясно, – слегка скиснув, словно отобрали любимую игрушку, согласилась она. Хотя ясен пень, учудит чего.
– У нас всего два месяца на всё, даже меньше, так что хоть и хочется красиво, но придётся подтянуть пояса. Да и кто всем этим будет заниматься, я не знаю, так что тут у нас проблема. И вот к чему я начала этот разговор: как нам решить эту проблему? Я никого в этой школе толком не знаю, недавно перевелась. Кто бы мог этим заняться?
Молчание ей было ответом. Все переглянулись, не зная, как быть, и если с помощью женского очарования, они могли бы позвать парней из нашего класса помочь сварганить декорации для сцены, то с остальным завал. Так казалось мне, сомневаюсь, что мы найдём таких людей за такое короткое время, тут и правда взваливай на Настю дополнительные обязанности. Так что все мы молчали, не зная, что такого внятного сказать.
И тут, к всеобщему удивлению, не выдержала тишины Вика, сперва раздраженно сказав, какой же из нас, блин, театр, если мы ничего не можем, а затем заявила, что её подруга главная в кружке кройки и шитья и поможет свести с ними контакт, попросила подождать её, она пока поговорит с ней по телефону. И вышла из комнаты с телефоном в руках.
Такого поворота событий никто не ждал, все снова переглянулись, не зная, как реагировать, а Снежана только молча допила свой кофе и поставила пустой стаканчик на стол.
Как заботливый друг, которого не просили что-то делать, я попёрся вслед за этой парочкой восьмиклассниц, хотя мог спокойно пойти домой и наслаждаться отдыхом. Но не сейчас. Наше короткое путешествие по школе проходило в полной тишине, в пустых полутёмных коридорах, где даже учителей не встретишь, чего уж говорить про учеников, – это мы тут аномальное исключение, решившее забыть про отдых, и чего уж говорить -домашние уроки, от которых зависело наше благополучие. Про такие «мелочи» мы не думали, эх.
Всё ещё продолжавшая мучиться несварением мыслей, угрюмая Вика (может быть это выражения лица у неё уже навсегда) шагала впереди, за ней спокойная, решительная, изображавшая уверенность, но просто на просто плетущаяся от усталости, Снежана, и не спросивший разрешения идти за ними, просто сорвавшийся с места, я. Поняв, что за ней хвост, Снежана только хмуро глянула на меня, но промолчала, настолько у неё не хватало сил. Но оставлять Снежану сейчас я не собирался, почему-то мне казалось, если она и может что-то сделать в своём нынешнем состоянии, то разве что угробить всё и не заметить этого. Тогда беда уж точно не станет ждать своего часа, особенно со стороны нашей непоседы Насти, которая сперва утопит всё в горе, а потом придёт в себя и начнет чудить, как это было не так давно, причем проваливаясь вечно со своими идеями. Лучше уж прослежу, пока всё хорошо. Может у меня и разыгралось воображение, только вот мне казалось, что Снежана так и не отошла после своего недельного марафона без отдыха. Да даже если я вообразил, лучше перестраховаться и немного подвигаться, чем допустить провал и потом жалеть о своём решении.
Мы спустились по лестнице на второй этаж и свернули в левый коридор, ведущий в вестибюль, где я, как и наш класс (кроме девчонок разве что) не бывал уж, наверное, год. Здесь когда-то – ещё в восьмом классе – проходили у нас, уроки географии, и иногда истории, но обычно всегда в этой части школы учится средняя школа, так что вход нам нынешним заказан. Но прекрасно помню эту часть школы, где мы проводили много времени, вспоминаю и самое первое Настино и Стаса выступление перед важной контрольной в этой новой школе, где те изображали парочку не готовых к уроку учеников, и страдающих перед грядущей двойкой, вполне себе правдиво изображая лишенных сил неучей, над их выдумкой даже учительница посмеялась тогда, правда на оценку контрольной их труд роли не сыграл. С того эмоционально и неожиданного выхода и начались их школьные выступления перед чем-то значительным, лишь бы собрать овации и настрой.
А вот второй случай из этой школьной рекреации был уже безрадостным – вспоминать не хотелось, да только он засел в памяти глубже любой занозы. Тогда во время учебной эвакуации, когда в сентябре отрабатывали быстрые сборы с переходом на улицу через эвакуационный выход, мы дружно вывались из класса, пойдя строем к дверям, и у входа я понял, что во всей этой суматохе, а может просто от веселья и желания поскорей выбраться из класса на свежий воздух, я потерял Настю, которая обычно всегда была рядом, ещё не привыкшая к новой школе. Честно признаться, про её боязнь громких звуков, таких как вой сирены или крики людей, я знать не знал, ведь она любила шумные овации, можно сказать купалась в этом грохоте зала вместе с её родителями, когда те отыгрывали спектакль, я и не догадывался, что от многих других неприятных звуков, как вой сирены (когда рядом с нами проезжала пожарная с включенными сигналами, она всегда почему-то пряталась за мою спину, и тогда я думал, что просто дурачится), она цепенеет и словно превращается в статую, которая не и шага от паники не ступит. И я об этом не знал, а она и не рассказывала, не предупредила в тот день, хотела сама побороть свой страх.
Но так и осталась сидеть в классе, зажмурив глаза. Боясь.
Ситуацию тогда спас Стас, которому хорошо была известна фобия сестры, и который с первого этажа, наплевав на эвакуацию, примчался к нам с проверкой, заметил вставшего как истукана меня, отделившегося от толпы, и не заметив рядом сестры. Быстро догадавшись где её искать, вбежал в класс, зовя одновременно на помощь, потому что Настя всё ещё сидела в оцепенении, полностью потеряв волю и желания, закрывшись в своей скорлупке страха, хотя сирена давно уже не выла. Стас на меня тогда серьёзно взъелся, что я ни черта не заметил, правда быстро отошел, понимая свою ошибку, что сами виноваты, ничего не рассказав. С тех пор я держусь рядом с ней, а она до сих пор не поборола свой страх. Правда к директору в кабинет, собрав овации с класса, без спроса ей вламываться не мешает... сперва.
С тех пор я всегда рядом, слежу, как бы бурные и такие приятные овации, не переросли в подобный случай, и пока что удавалось обходить проблему стороной. Жаль к решению задачи эти овации не приводили.
Я глянул на девчонок, которые подходили к классу, и особенно на Снежану, которая всегда ходила с прямой изящной спиной, уверенно переставляя ноги, с решительностью, с целью, пускай и непонятной мне, и на лице которой сложно заметить хоть одну эмоцию... но не сейчас. Спина согнута словно бы под тяжестью невидимого груза, ноги, скрытые за синими джинсами, уже не такие уверенные, будто ими надо управлять, лишь бы двигаться, а про лицо я уж и не говорю, всё равно со спины не вижу, но в этих ярких зелёных, как раньше, глазах, закралась муть усталости. За ней нужен глаз да глаз.
– Ладно, – Вика, пройдя в середину вестибюля, встала возле закрытых дверей и повернулась в нашу сторону всё с таким же суровым взглядом, будто сейчас мы что-то совершим непростительное. – Стойте здесь, я зайду поговорить. Не заходите, пока не позову, поняли?
Почему-то мне кажется, хоть её и распирало при нашей первой встречи от своей серьёзности, но тогда она была лучше. Вика, словно переполненная напором решить возникшую проблему, не стучась зашла в класс, оставив нас ждать. Правда Снежана, поднявшая правую руку, будто желая ухватиться за ускользнувшую одноклассницу и быть в этот момент рядом с ней, замерла, проводив Вику немигающим взглядом... только вот несдержанное желание довести всё до победного конца, возникшее в ней, заставило её сорваться с места и направиться к дверям.
– А ну стоя! – тихо, но вложив в голос побольше твёрдости, я остановил её, положив руку на плечо. – Ты куда? Попросила же подождать.
– Я сама должна решить эту проблему и как режиссёр проследить за всем.
– Ты и так уже многое сделала, написала сценарий и у нас теперь будет выступление, так что остановись немного и отдохни, не сваливай на себя всё, пускай другие сделаю, что могут.
И развернувшись, она уставилась на меня снизу-вверх с серьёзным и полным решимости взглядом довести всё до конца самой, и не важно что и как. Именно это я прочёл в её глазах. Эх, не знаю, что там ей пришло в голову во сне после нашего ухода, но сейчас её явно переполняло губительное желание "всё сделать", и не важно как. Не зря я пошел за ней, ой не зря.
– Мне не нужен отдых, я сама могу всё решить, как режиссёр.
– Какой режиссёр?! Послушай, я же вижу, как ты устала, по тебе понятно, ты всю неделю не отдыхала и готова свалиться, ни к чему хорошему это не приведёт, отдохни, пока не погубила всё.
– Я лучше помру, чем не доведу дело до конца, – серьёзным голосом, в котором, правда, сквозила слабость и усталость, выдала она.
– И твоя сестра также думала? – не подумав особо, сказал я слова, за которые явно в обычной обстановке было бы стыдно... но сейчас за это я не беспокоился, даже вложил в них твёрдость и уверенность, надеясь, что подействуют на неё.
Не знаю, догадалась ли она, чего только что ляпнула, только в ответ я ничего не услышал, Снежана только отвернулась, но шагу вперёд больше не сделала, ждала, когда вернётся Вика, больше не произнося своих мыслей в слух.
Наша недовольная новенькая вернулась через пару минут, открыв дверь и строгим голосом, помахивая ладонью, позвала нас внутрь. И не особо задумываясь о будущем разговоре, мы зашли.
Внутри стояла нерушимая рабочая тишина, разве что её нарушал звук нескольких работающих машин для вышивания, за которыми трудились, создавая свою одежду, девчонки из разных классов, взрослых среди них я не видел. На нас они даже не взглянули, продолжали что-то шить. Сам класс был вытянутее основных в школе, с белоснежными чистыми стенами, словно свежий выпавший снег. В середине стояли в два ряда парт, на пяти из которых в самом начале класса работали девчонки, а в конце ряда можно было заметить кухонные принадлежности, пару плит, и даже скромный холодильник. Приятное светлое место, тут даже пахло по-женски уютно, а не опилками и тяжелым трудом, как в классе парней.
А вот кто выделялся из всего этого, так это сидевшая за учительским столом, повернувшись в нашу сторону, и нежно, но словно бы стараясь придать своей улыбке загадочности и кокетливости, девчонка моего возраста, с кудрявыми длинными золотистыми волосами, спадающие волной ниже лопаток (выглядело хоть и красиво, и явно дорого, но это сколько времени надо перед школой тратить, чтобы так завивать?!), а всё её тело до колен прикрывало яркое, с вышивкой, женское пончо, скрывая школьную форму. Для нашей школы, даже учитывая, что я знаю нашу Настю, такая одежда смотрелась необычно и непривычно, словно аристократка среди бедных. В её правой руке, выглядывающей из-под пончо, подчёркивая эту черту, даже веер был с японскими иероглифами, которым она обмахивала своё белоснежное лицо. Правда само пончо выглядело не дорогущим произведением какого-то кутюрье, но с любовью и с заботой сшитым, приятным, тёплым.
Только как эта девчонка смотрела на нас насмешливо, меня радовало.
И тут эта девчонка прикрыла рот веером, глянула на нас как-то странно, эротично, что ли, и вытянув свободную левую руку из-под пончо, стала приманивать нас к себе пальцем. Что произошло бы после этого, я не знаю, но всех нас отвлёк громкий хлопок, а блондинка аж чуть ли не подпрыгнула на месте от испуга, сложив руки на коленки и полностью растеряв свой игривый порыв, став испуганно-серьёзной. Такой настрой мне нравился больше.
Все мы посмотрели в сторону шума, увидев, как одна девчонка с длинными черными волосами и в очках, сидевшая ближе к учительскому столу, молча поднимает с пола упавшую книжку, извинилась, и снова приступила к шитью.
– Бред, – сказала тихо Вика, прикрывая лицо ладонью, словно от стыда. Я не понял почему она так поступила, хоть и догадывался, что явно что-то знает, но спросить не успел, со стороны учительского стола раздался приятный голос:
– Я слушаю вас, говорите, – чуть ли не пропев, сказала блондинка, явно главная тут, изящно указывая рукой с поднятой в верх ладонью на Снежану. А я понял, что тут не я явно был нужен, а Настя с её театральными выкрутасами, они бы друг друга прекрасно поняли.
А вот Снежана, как я догадался, не особо собиралась понимать игривый настрой блондинки, вообще хоть как-то замечать его, и своей ошибки она не заметила, поглощённая собственными мыслями. Приглашение она получила, а как реагировать, поняла неправильно. Снежана, больше не дожидаясь ничего, сразу направилась к столу, с ходу вывалив:
– Я режиссёр школьного драмкружка, и нам нужны костюмы для выступления, которые вы сошьёте. Это распоряжение директора.
"Ох ты ж блин, ты с чего начала?!" – хотелось схватиться за голову из-за этих слов и её совершенно не дружеского, скорее требовательного тона.
Блондинка, услышав её слова, склонила голову на бок, и моргая, удивлённо на неё посмотрела.
– Это приказ?
– Нет, – всё в том же тоне ответила Снежана. – Это просьба.
– О, как интересно! – весело ответила блондинка, прикрыв рот веером. – Я впервые слышу о таком режиссёре, да и школьном театре. Какими постановками ты знаменита, как режиссер?
Это точно была катастрофа, сто процентный провал, попросить кружок шитья о помощи с костюмами, начав с требования и скрытой угрозы! Ты о чём думала, и думала ли вообще?! Кто будет хорошо относится к нам, если в первом разговоре начать с приказа? Снежана не поняла смысла сказанных ею слов, и своих интонаций в голосе, да и вопроса, в котором заключался и ответ блондинки. Последняя уже готова была отказать, Снежане, оставалось только неправильно ответить (а ответить с примерами своей работы как режиссёра, она банально нет сможет), так бы поступил каждый.
– Мы пока только открылись, правда недавно выступали в детском саду.
– А есть запись, где можно посмотреть на твою режиссуру?
– Мы тогда не снимали.
– Тогда может ты сможешь показать свой талант на месте? Тут два, как я понимаю, актёра есть, – немного со смехом попросила блондинка, глянув в нашу сторону.
– Это конец, – прошептала Вика, всё ещё не оторвавшая ладонь от лица. И я её понимал.
Это и правда был конец, и зная нашего "эмоционального" режиссёра, если она решит показать свои способности, мы быстро вылетим из этого кабинета. В окно.
– Хорошо, – вдруг согласилась Снежана и повернулась в нашу сторону.
И тут я понял, если положение и можно спасти, то надо действовать быстро и прямо сейчас. Больше не слушая, чего эти обе девчонки выдумают, я вмиг подлетел к Снежане, и не давая ей времени раскрыть рот, встал возле неё, при этом не забыв прикрыть её рот рукой. Надо было срочно исправлять положение, срочно!
Я с натянутой улыбкой глянул на блондинку, а она, всё с такой же ветреной, только чуток удивлённой, на меня. И как мне с ней вести себя? Что говорить?
– Я, как ты уже поняла, актёр... наверное. Сергей, – представившись, поклонился, вспомнив, как это делает Стас, слушая параллельно мычание из закрытого рта Снежаны, склонив и её, пускай и затылком вперёд, лишь бы не дать заговорить и показать вежливость. А что дальше?
– Приятно познакомится.
– За моей спиной Вика, она тоже актриса, наша новенькая, но с опытом – ценная и приятная новенькая в нашем коллективе... – тут я услышал лёгкий смешок за своей спиной. Ну да, неизвестная скорей и не всегда приятная, но что поделать? – Хотя мы все там новенькие, недавно открылись, но с большими планами на скорое будущее. А вот она наш талантливый и неугомонный сценарист, недавно целую неделю почти не ложилась спать, даже ради своего труда школу пропускала, написала отличный сценарий, который сегодня одобрил наш директор.
– А она сказала, что режиссёр, – с ехидством в голосе, отметила блондинка.
– И это правда, – пока всё шло вроде хорошо, оставалось только обдуманно импровизировать, и прежде чем перейти к главному, подсластить... Хотя к чёрту эти советы Снежаны, лучше проявить честность. Сидевшая за столом с ожиданием моего ответа смотрела на меня, и я понял, что она распознает любую ложь, и врать ей смысла нет. – Она наша главная, кто собрал драмкружок и помог во многом, но так как не было режиссёра, она стала и им.
– Значит, у вас нет режиссёра? – почему-то с каким-то интересом, без злобы или насмешки, придвинувшись ближе, словно её это заинтересовало, спросила блондинка.
– Она справляется с этим, и мы пока успешно отыграли первое своё выступление... в детском саду, – добавил я не особо уверенно. – Но здесь я ещё и как её друг, который пришел поддержать в момент, когда она сильно устала и прежних сил после тяжелой работы у неё не осталось. Так что за неё буду говорить я, – после этих слов, старавшаяся вырваться из моих рук Снежана, встала на месте без движений, просто замерла как истукан. А я старался улыбаться, будто стоял на встрече с нашими фанатами, от которых в любую секунду могу получить увесистого пинка. – Я тут с одной целью – поддержать её в трудный минуту.
– О! Прямо как интересный сюжет любовной истории, ещё и разворачивается прямо у меня на глазах!
Ха-ха, сказанула... Только что за странная идея ей в голову прилетела?!
Девушка у меня в руках непонятно почему снова вздрогнула.
– Э... нет. А как тебя зовут? – я вспомнил, что она так и не представилась, решил перевести разговор. Пускай дружить мы не собирались, но узнать стоило.
– О, моё имя... Я назову его тебе, Сергей, но позже, – и тут она вдруг вскочила с места, и помахивая веером, встала напротив меня, обошла нас непонятно зачем, осматривая. Затем вдруг остановилась и поправила мой воротник, сказав, что не любит неряшливость, что если ты мужик, то должен быть мужиком. Ответить на это чем-то достойным, что скрасит меня, я не мог.
Она оказалась высокой, макушкой доставая мне до кончика носа. Кареглазая красивая блондинка... только как мне её ответ понимать? Отказ?
– Ты кажешься мне начинающим, добрым, перспективным актёром, хоть и неряхой, ты готов защитить своего друга, провалившегося в возложенном на него деле, – тут Снежана снова вздрогнула, и как-то обмякла, словно осознав всю свою ошибку, – мне уже начинает нравиться ваш маленький театр, да. Одна подсказала, как понимаю, не совсем уверенная в своём решении привести вас к нам, а другой готов поддержать друга в трудную минуту. Интересный коллектив, если там все такие... Я бы хотела взглянуть на вашу репетицию поближе.
– Э... У нас на ближайшее время пока их нет, нам только сегодня разрешили выступать, у нас пока другие проблемы.
Ответил я неуверенно, понимая, что так нам точно не получить их разрешения на шитьё костюмов.
– Я подожду, но мне очень интересно...
И тут я услышал новый стук, будто что-то с силой положили на стол, который и отвлёк всех нас, и испугал блондинку, точнее, она вздрогнула и с какой-то натянутой улыбкой повернулась, глянув на ту самую девчонку в очках, работавшей с машинкой возле учительского стола. А та, бросив свою работу, встала, и глянула на блондинку, произнеся строгим голосом:
– Заканчивай, я поняла, что они тебе понравились, Снежинка.
Снежинка? Это они её так прозвали или она сама себя нарекла? Почему?
– Я Саша, руководитель этого кружка и его создатель, – представилась она, поправив очки, отвечая прохладным и деловым тоном, и глянула на меня, хотя, может быть, и хотела поговорить со Снежаной, но я её прикрывал собой. – Извиняюсь, что сразу не представилась, мы со Снежинкой решили сперва посмотреть на вас и как вы начнёте разговор.
