Текст книги "Потаённый уголок: акт второй (СИ)"

Автор книги: Даниил Данковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Да, я оценивала вас, – хихикнула Снежинка, прикрывая ротик веером и с весельем глянула на меня.

– Помолчи, пожалуйста, они поняли, – незлобно пресекла болтовню блондинки главная. – И я поняла, что ты оценила их. И попрошу не ругать Вику, она знала, что меня подменяют, была не согласна, но я попросила её не вмешиваться. Как и Снежинку, она не из нашего клуба, а моя подруга, которая не раз нас выручала, не злитесь на неё тоже. Я извиняюсь и готова выслушать вашу просьбу и всё решить.

– Хорошо, – согласился я, мало чего понимая, но выпустил Снежану, и та сразу вышла вперёд и, к моему удивлению, вежливо склонила голову, извиняясь, сказав:

– Я поняла свою ошибку благодаря Сергею, хочу начать с самого начала.

– Я слушаю.

– Мы хотели попросить вас о помощи сшить для нас костюмы к новогоднему спектаклю.

– Какие?

– Я могу прийти завтра и всё вам рассказать, показать вам сценарий для понимания, наброски своих идей, дать электронную версию сценария после редактуры. Нам только нужны костюмы, вы единственные в этой школе, кто их может сшить.

– Из чего мы их сошьём?

– Из чего? – вопросительно спросила Снежана. – Поняла, да, хороший вопрос. Директор пообещал выделить деньги на ткань, правда какую, мы не знаем, это решать вам, и, думаю, вы сможете добавить туда и свои просьбы, чтобы вам купили интересную для вашего кружка, для собственных нужд. Не говоря об этом директору.

– О! – воскликнула Снежинка. – Так можно будет тебе, Сашка, сшить мне новое пончо.

– Посмотрим. И с этого стоило начинать, так и нам, и вам, будет выгода, и себя покажем, и кое-что получим, – задумчиво ответила Саша, поглаживая подбородок, оценивая выгоду для себя. – Я согласна вам помочь.

– Значит, я могу завтра к вам заглянуть?

– Да, приносите все ваши наработки, а там мы решим всё.

С этими вполне себе добрыми пожеланиями на завтра, в которых чувствовалась надежда на наше будущее выступление, мы вышли. Вот только выбираясь из этого класса, я зачем-то обернулся и увидел сидевшую за учительским столом Снежинку, улыбавшуюся мне и помахивающая на прощание пальцами, да ещё и послала воздушный поцелуй зачем-то. И почему-то мне показалось, что с ней мы скоро ещё встретимся.

Блин!

– Ну что, довольны? Неряха... – ехидно хихикая, обратилась к нам Вика, особенно ко мне, как-то весело развернувшись в нашу сторону, и шагая задом на перёд, с издёвкой глядела на нас. Не знаю, что она там думала, была ли довольна унижению, которому подверглась Снежана со стороны этой непонятной Снежинки, может её просто распирало что-то этакое сказать, доказать свою правоту, насколько Снежана не режиссёр, только улыбка её быстро распрощалась с ней.

– Я благодарю тебя, Вика, за твою помощь, и завтра я постараюсь обо всём с Александрой договориться. И приношу свои извинения, и что тебе пришлось видеть этот мой позор, но спасибо за помощь.

Сказала Снежана без запинки и не обдумывая свои слова, просто искренне вывалив их, заставив ехидный тон Вики застрять в горле, надуться, и буркнув "не надо", развернуться и чуть быстрее пойти к лестнице, оставив нас вдвоём.

– И тебе огромное спасибо, что остановил меня. И за слова о дружбе, я ценю их и постараюсь больше так не лажать, а ещё постараюсь отдохнуть сегодня. Но режиссёр я.

Последние слова она уже произнесла слегка недовольно, видать, этот смысл моих слов задел её немного. Но обижена она не была, наоборот, глянув на неё, я увидел её искреннюю, не натянутую, пускай и не шибко приятную, будто первый раз получилось, улыбку. Эх, ну и что мне на такое ответить?

– Ты лучше перед зеркалом потренируй улыбку, особенно перед завтрашним разговором, – бросил я не особо задумываясь. – И не благодари, как смог, так и помог.

– В любом случае какой-то ответ мы получили. И Вика к нам вернулась, не знаю, как так получилось, но вовремя.

– И я бы хотел знать это.

– Она мне сегодня сказала, что придёт к нам и попробует отыграть роль, и тоже сказала, что не видит во мне режиссёра. Не понимаю. Но с ней у нас теперь есть шанс отыграть всё как надо, так что надеюсь, она не передумает.

Вот с этим "не передумает" и я не шибко был уверен, учитывая её отношение к Снежане и боязнь провалиться перед братом и окончательно втоптать его возращение, тут она сто раз может уйти от нас. И винить в этом будет Снежану, за то, что не смогла всё организовать, уследить, собрать спектакль, опозорила перед братом. Тем более, как я понимаю, у неё уже был провал, из-за которого у них не лучшие отношения, и допускать подобное ей не хочется.

Но всё возможно. Только вот замены более яркой и с таким же желанием делать свою работу как у Снежаны, у нас нет.

– Ближайшие дни мы отработаем все вопросы, – продолжала Снежана, когда мы спускались по лестнице, – надеюсь, быстро получим исправленный сценарий от Виктории Андреевны, и после этого я выведу вас на нашу сцену.

– Зачем?

– Для репетиции, естественно. Вы должны привыкнуть к ней, прочувствовать её, знать, что и как. Так что готовься. Жаль остальные уже ушли, хотелось бы и им об этом сказать...

Что она ещё хотела сказать, не знаю, но Снежана резко замолчала и встала на лестнице, без слов и с удивлением уставившись вперёд, в сторону вестибюля. Встав на ступеньку ниже, я глянул в том же направлении и увидел необычную сейчас картину, где Настя в своей школьной форме тискала вырывающуюся из её рук Вику, которой, судя по выражению лица и голосу, это не особо нравилось, но она была в крепких добрых руках, так что её недовольство периодически перерастало в неловкий смех. Рядом стоял с двумя куртками в руках Стас, посмеивающийся над происходящим, а на скамейке, в своей яркой куртке, сидел Влад со смартфоном в руках. И Стас заметил нас, громко позвал, предлагая быстрее спускаться и рассказать им всё, Настя отпустила свою "жертву" и прыгая, махала нам рукой, а сама Вика ушла в сторону скамейки, что-то недовольно бормоча.

– Вот и твой шанс, как мне кажется.

– Да, ты прав, – довольно сказала мне Снежана и побежала к ребятам, громко спрашивая, чего они здесь забыли.

Сегодня день закончился хорошо, надеюсь, теперь дальше у нас всё будет без проблем.

Надеялся я...

Глава 7

И почему я не сильно удивился, когда наше счастье после договора с кружком кройки и шитья спустя несколько дней оказалось с двойным дном. И всё из-за неё.

– Признаю, – с усмешкой и улыбкой на лице, хорошо без высокомерия, сказала всё та же девушка в пончо, забравшись на сцену и встав рядом с нами, с весельем глядя на Снежану, – актёров ты подобрала отличных, даже если читают по бумажке, – тут она сложила веер и выглядывающей из-под пончо рукой, указала им на меня, – они действительно играют. Да только вот в чём ваша проблема – у вас нет достойного режиссёра, чтобы с блеском отыграть эту постановку и с достоинством показать их способности. Любой спектакль, даже детский.

Сегодня мы, одетые в школьную форму и со сценариями в руках, которые нам вчера раздала Снежана почти сразу после исправления ошибок, всем драмкружком (кроме Влада, он сидел в комнате, усиленно набрасывая на бумагу идеи для декораций) репетировали наше будущее выступление, или точнее, просто старались понять, что это вообще такое и как нам быть теперь. Да и Снежана вытащила нас на сцену не просто так – она хотела, чтобы мы уже сейчас привыкли к ней, изучили её и знали каждый уголок. Мы должны были "понять" её и "подружиться" с ней – так она заявила сегодня.

– Объясни, – опустив руку со сценарием, Снежана злобно уставилась на блондинку.

– Всё просто, – она отточенным движением руки прикрыла веером нижнюю часть лица, наверное, чтобы мы не видели её ослепительно-яркую улыбку, – режиссёр у вас никакой. И потому им буду я.

* * *

– Привет, можете не обращать на меня внимания, я лишь посмотреть пришла, – певучим голосом произнесла Снежинка, помахав мне рукой, приветствуя.

Весь кавардак начался на следующий день после переговоров с клубом вышивания, и начался с первого появления у сцены той самой Снежинки. В то время, пока Снежана утопала на переговоры о костюмах, мы отправились в комнату "Уголка" подождать новостей от нашей главной, и когда мы вошли в зал со сценой, я резко остановился, заметив сидевшую за обеденным столиком знакомую мне улыбающуюся фигуру, а остальные, болтая, продолжали спокойно идти к сцене. Разве что хмурая и молчаливая Вика тоже заметила её, но внимания этому не придала, просто молча пошла за остальными.

Я с места не сдвинулся, продолжал пялиться на неё, нарушая все законы приличия, так что она не стала больше тянуть, встала, и с изящной походкой молодой аристократки, или модели с телека, зашагала ко мне, продолжая дружелюбно улыбаться.

– Рада тебя приветствовать, можешь звать меня Снежинка.

– Это прозвище я прекрасно запомнил, – ответил я, стараясь вложить в свой голос нотки дружелюбия, раз уж она не проявляла агрессии. А уж запомнить это прозвище не так уж и сложно, очень уж необычно слышать такое в школе.

– Фу как грубо, прозвище. Псевдоним, – не злобно ответила она, и раскрыла свой веер с иероглифами, прикрыв губы.

– Ладно, псевдоним. Только не пойму, почему ты не на втором этаже, а тут?

– Вы меня заинтересовали, я хотела глянуть на вашу репетицию, на игру актёров. А главное, ещё на вашего так называемого режиссёра. И поправь низ рубашки.

– Ха-ха, – вялым и натянутым смешком, в котором совсем не чувствовалось радости, отреагировал я, незаметно поправляя рубаху. Да что это за мисс аккуратность такая?!

Не знаю, искренне или с выдумкой, чтобы понравиться, сказала она о нас, как об актёрах, но вот её слова о Снежане настораживали и раскрывали её отношение к ней и к её режиссёрству. "Так называемая", это она явно непросто так выразилась, раскрыв своё отношение к Снежане и её деятельности, и хоть вспоминая слова Вики и свои впечатления от её совершенно безэмоциональных попыток научить правильно играть свою роль, невыразительности, мне слова этой Снежинки не понравились совсем, и чувствовалась в них будущая проблема для всех нас. Потому, не задумываясь о своих словах, я решил отшить её отсюда:

– У нас не будет сегодня репетиции, и когда она будет, мы не знаем, у нас пока другие заботы, так что можешь идти, ничего ты не увидишь.

– Как грубо, – с лёгким недовольством в голосе ответила она. – Но я поняла, так и думала, что пока заняты вопросом с костюмами.

– И не только, – буркнул я.

– Но это не проблема, я ни за что не пропущу вашу репетицию. Мне очень интересно стало поглядеть, – бросила она мне, помахивая на прощание ручкой и удаляясь из зала в своей изящной манере воспитанной девушки.

Ничего не понимая, я опустил глаза, рассматривая пол под ногами и думая о произошедшем.

Только в её действиях я не чувствовал доброты и воспитанности, лишь какую-то свою заинтересованность, связанную в первую очередь со Снежаной, и уж что это влечёт за собой – тем более.

Так что стараясь отбросить эти мысли, я направился к сцене, поднялся по лесенки и не сразу заметил, что за кулисами стояли две девчонки. Бурчащий голос вывел меня из оцепенения, я увидел стоявших рядом со мной Вику, сложившую руки на груди и с глазами недовольного бегемота, что я покусился на её место, и обеспокоенную чем-то Настю, которая замерев, не мигая, смотрела на меня.

– Она тебя звала, а ты в пол уставился, словно деньги там растерял, – ответила Вика, и недовольно махнув головой, стараясь на меня не глядеть, ушла в сторону нашей комнаты.

– Я что-то не так сделал?

– Нет, всё хорошо, – натянуто улыбаясь, ответила Настя, – просто не обращал на нас внимания, когда позвали. Показалось, ты был занят какими-то нехорошими своими мыслями. Всё хорошо.

– Не беспокойся, просто слегка задумался. И что значит нехорошими?

– А кто была эта красотка? – спросила заинтересованно Настя, бросив взгляд в сторону пустого зала.

– Не обращай внимания, она из клуба шитья, где сейчас Снежана, хотела глянуть на нашу репетицию.

– Я бы тоже хотела, – как-то вяло улыбнувшись, сказала она о своих мыслях.

– Ничего, успеем ещё поглядеть. Пошли лучше в комнату, подождём нашу главную, может быть скоро вернётся.

Но почему-то я сам уже не называл Снежану режиссёром, а главной, не знаю почему, но мне казалось, что эта роль и правда ей не подходит. Но задумываться об этом не хотелось.

Хоть переговоры у Снежаны прошли успешно, тут спасибо.

* * *

На следующий день ситуация повторилась. Только в этот раз с нами была Снежана, так что вышло всё хуже.

Блондинка в пончо снова пришла к нам, и, похоже, от своего она отступать не собиралась.

– О, не беспокойся, я здесь только поглядеть вашу репетицию, – как обычно улыбаясь, ответила та на немой вопрос Снежаны, которая стояла возле обеденного столика за которым сидела Снежинка, глядела безотрывно на неё.

Как она себя поведёт, ума не мог приложить, но Снежана просто развернулась и сказала идти всем в драмкружок. Она не подала какого-нибудь виду, не показывая, неприятно ли это ей, раздражает ли её, или ещё чего, я не знал, пока мы не зашли за деревянную стену, отделявшую дверь в "Уголок" от сцены. Снежана открыла дверь, отойдя в сторонку, пропуская нас, и когда я уже собирался было войти, схватила меня за рукав и как-то серьёзно глянув на меня, сказала:

– Хочу поговорить. А вы проходите, сейчас начнём, мы быстро, – сказала она уже остальным.

Дверь захлопнулась, мы вдвоём остались стоять в темноте, я не знал, что сказать ей, просто ждал, когда она начнет. И долго ждать не пришлось, я услышал её недовольный, возмущенный голос, полный... злобы?

– Что она тут дела, зачем она припёрлась?

Ух, впервые я слышу от неё такие эмоции, неужели появление Снежинки её настолько всколыхнуло? Я не мог в это поверить, но хотелось взглянуть на её лицо, какое оно сейчас.

– Говорит, хочет увидеть нашу репетицию.

– Ты знал?

– Она вчера была тут, когда ты по о костюмах поговорить ходила.

– Вот почему она так поздно пришла, ещё и смотрела на меня странно, словно я ей не нравилась, но поделать ничего не могла.

– Я не знаю, о чём она думает.

– Не нравится мне это, как и она. Я должна о ней хоть что-то узнать...

– Снежана, – повысив голос, сказал я.

– В любом случае странно всё это, не так...

– Снежана! – уже громче произнёс её имя, она замолчала и уже не говорила ни слова. – Я понимаю, она странно себя ведёт, но не забивай этим голову сейчас, есть вопросы и поважнее, и они сейчас ждут тебя за дверью.

– Ты... ты, наверное, прав, просто не нравится мне это, словно по болоту босиком ступаю. Ночью. Не знаю, что она задумала.

И я не знал, и что с этим делать – тоже. Только спустя несколько дней, когда мы вышли на сцену репетировать, узнали все.

* * *

– Сегодня мы идём на сцену!

Наверное, в этих словах должна была звучать торжественность момента пополам со счастьем, только Снежана сказала их своим будничным голосом, где все эти эмоции съела обыденность. Иногда кажется, она робот без эмоций, хотя, конечно, усталость своё берёт. Но после того сценарного марафона, прошла почти неделя, и за это время она пришла в себя, восстановилась, уже не бросается словами, из-за которых хочется от отчаяния схватиться за голову, и сама выглядела теперь живее, ярче, спокойнее, с силами, которые готова выплеснуть. Как сейчас.

Мы все сидели за столом в комнате "Уголка" и глядели на стоявшую у торца стола Снежану, взявшись за него руками и глядя на нас внимательным и серьёзным взглядом зелёных глаз. Настя взвизгнула от счастья, чуть ли не подскочила со своего стула, на которым до этого сидела, готовая к любым новостям, нахмурив брови и согнув спину, пока главная произносила свою речь. Стас с улыбкой на лице сперва похлопал в ладоши, затем счастливую свою сестру по спине, поддерживая её. Влад просто сидел на своём месте, наверное, догадываясь, что вот сейчас его халява в нашем драмкружке закончится и придётся браться за работу. А Вика просто сидела с лицом, на котором читалось "ну наконец-то". Я же глядел на Снежану, стоявшую возле меня, надеясь, что всё пройдёт без сучка и мозолей.

– Влад, ты подумал, в чём будет заключаться твоя идея, что тебе надо, как всё это будет выглядеть?

– Да-да, идейки есть, собирался набросать на бумаге, что и как.

– Отлично, значит пока мы на сцене, ты остаёшься тут и записываешь идеи, после покажешь, я дома гляну.

– Класс, пока вы все там, я тут один, – с наигранным утомлением и нежеланием пробурчал он. – Хоть дома свободен будут.

– Не выдумывай тут, делай. А вы возьмите выданные вам сценарии и пойдёмте на сцену. Заставлять играть как-то, пока не заучите свои роли, и не поймёте своих героев, я не буду, но и халявить не позволю. Сегодня просто пробуем, сегодня вы привыкаете к сцене, на которой будете потом выступать, полюбите её, изучайте, поймёте где стоять можно, где вас видят зрители и их глаза не устанут и не будут наблюдать мельтешение. Пока главное это. Берите сценарии и идёмте.

Сказала она всем, и зашагала к дверям. Мы послушались. А чего ещё делать, тем более остальные с охотой пошли за ней. А сценарий я, как не странно, успел вчера прочитать весь от и до, а не просто проглядеть, и история понравилась, этакая помесь хороших старых историй, которые я смотрел в детстве, с современностью, даже интересно стало, что послужило Снежане вдохновением? Но мы вышли из-за дверей, обогнули стенку, и все вдруг замерли, когда идущая впереди Снежана неожиданно встала.

– Что случилось? – спросила непонимающая Настя, шедшая вслед за режиссёром.

– Не обращайте внимания, идёмте, – как-то не очень добро ответила та.

Мы последовали её совету, вышли, и сразу стало всё понятно. За ближайшим рядом столиков столовой сидела та самая Снежинка, улыбаясь нам и махая, приветствуя, рукой.

– Добрый вечер, я тут просто посмотрю, – сказала та всем певучим голосом, но глядя только на Снежану.

– Не обращайте внимания, у нас другая задача.

Только вот всё наше внимание уже было обращено на блондинку в пончо. Проходя вперёд, все смотрели на неё, положившую подбородок на высунутые из-под одежды руки и со своей доброй улыбкой глядя на нас. На режиссёра. Та что-то хотела, не зря она столько дней ходит сюда, не на нашу игру же посмотреть! Но причин она так и не назвала, а нам всем понять её действия было сложно. Но я чувствовал, раз мы все вышли сюда, то сегодня всё узнаем, и я наделся, это не подорвёт наш настрой.

Ох как зря надеялся!

Когда Снежана остановилась в центре сцены и обернулась в нашу сторону, мы все тоже встали рядом с ней, глядя в её уверенное и спокойное лицо:

– Я надеюсь, все читали свой сценарий? – спросила она, глянув на меня. – Давайте начнём с самого начала истории.

– Не правильно, – вдруг раздался цыкающий недовольный голос со стороны столиков. – Вот так прямо сразу репетиция, когда впервые все собираются, режиссёр заставляет играть, не делается. Роль режиссёра, в первый раз показавший с чем актёрам иметь дело на сцене, это заинтересовать их, рассказать о будущей работе, заразить актёров ей, чтобы они потом заразили своей игрой и историей зрителя, даже если это младшеклассники. Надо объяснить актёрам, что они тут делают и зачем.

Снежана, слыша этот голос, закрыла глаза и вздохнула, стоя так до тех пор, пока Снежинка не закончила. Открыла глаза и спокойно произнесла:

– Кому какая досталась роль? – сказала она к моему изумлению, сменив полностью свои изначальные планы. Неужели прислушалась?

– Снегурочка, которая с девочкой Настей идут спасать Деда Мороза, украденного Кощеем, – произнесла Вика с тяжестью в голосе, будто и не хотелось, но знала, что надо.

– Девочка Настя, потерявшая веру в новый год, – продолжила наша главная героиня, – потому что последние годы встречала его одна, родители постоянно на работе, а она сидит в квартире без праздника, настоящей ёлки и поздравлений. Вера в новый год в ней почти угасла, она уже и не верит в него.

– О! Интересно, – послышались хлопки в ладоши из зала.

– А я играю всех второстепенных злодеев, такие как, к примеру, Баба Яга, которые держат детей, украденных у их родителей со всей страны главным злодеем, у себя, потому что их вера в новый год поддерживает все чудеса этого праздника и люди в него верят.

– Ого, парень будет играть женщину, прям как в старых настоящих театрах, совсем стало интересно, – без злобы, скорей искренне, произнесла с воодушевлением Снежинка.

Правда эти выкрики с галёрки отвлекали, я даже на секунду забыл, что хотел сказать.

А Снежана на мой взгляд стиснула кулаки, но сдержала свои мысли и эмоции, решив не высказывать их. Ничего хорошего это не несло, надо было поскорее менять настрой.

– А я неприятный злой Кощей, – шагнул я вперёд, изменив голос так, чтобы он стал старше и злобнее, при этом не перегибая палку. – Ой как неприятен мне новый год, настолько, что похитил детей, лишь бы вера в него погасла. И уж чтобы точно погубить веру в праздник, похитил и запер у себя Деда Мороза, хе-хе!

И вновь послышались хлопки в ладошки, не только Снежинки, но и Насти и Стаса.

– Молодец, вижу, прочитал, – кивнула Снежана, показав мне большой палец.

А я натянуто улыбнулся, подумал, что выгляжу сейчас как клоуном. Спасибо, вовремя успел прочитать сценарий, сейчас бы разнесли меня на щепки.

– А что дальше? – вновь поинтересовалась Снежинка.

И чего она добивается, интересно? Вроде не провоцирует, не критикует и даже не поносит нас, а ведёт себя как... как человек, знающий, что надо делать, и следящий за этим, за нашими ошибками.

– Ладно, я рада, что все прочитали сценарий, а теперь... – она словно бы хотела вернуться к своему прерванному плану, но неожиданно остановилась, задумалась над чем-то, продолжила: – Что вам понравилось больше всего?

– Верно, – похвалила Снежинка.

Надо бы уже узнать её имя, а то думать, что там сидит какая-то Снежинка, это как попасть в какой-то фильм для девочек. Но что мне понравилось в этой истории? Я призадумался, вспоминая интересные моменты из неё.

– Ты молодец, что сочинила её, – произнесла Настя радостно и при этом со всей серьёзностью. – В ней нет жестокости, она детская, но при этом не подаёт себя как будто дети глупые и им надо всё разжевывать, ты написала словно бы для равных, для себя и для них историю, с понятной мыслью, без излишеств, с юмором и серьёзностью.

– Правда?

– Да. А ещё мне понравилось, что зрители не только будут смотреть, но иногда и принимать участие. Ещё вплела выступление групп между сценами, которые вполне оправданы и кажутся частью истории, дают всем отдохнуть, а не потому что это по плану директора.

– Эти сценки необходимы для Стаса, чтобы он успел переодеться. Да и с директором мы обговорили, кто ещё должен будет выйти на сцену, вот и вплела.

– Спасибо, хоть время будет натянуть всю эту амуницию, – весело козырнул Стас.

– А ещё герои все понравились. Моя Настя сперва не особо добрая, но постепенно помогает Снегурочке. А та серьёзная и готова ради дедушки и праздника пойти на многое, очень так настраивает на действие, – Вика согласно кивнула. – Кощей интересный злодей, вроде и плохой, но детям понравится своим и глупым и ярким поведением.

Вот тут она выразилась точно, играть мне придётся в полную силу, изображая злодея с самомнением и богатой любовью к себе и своим не хорошим поступкам. И почему именно мне достался злодей? Хотя тут ещё повезло, хоть одна роль, и то не частая.

– А у брата несколько ролей, уже хочу глянуть на него в роли Яги! – хихикнула Настя, глядя весело на брата, за ней посмеялись и остальные, оценив юмор.

– Глянешь, я уже знаю, как играть её буду.

– А остальные что скажут?

Все опять задумались, но не долго:

– Мне понравился сплав подхода старой советской атмосферы, как в фильмах, к примеру, – задумчиво сказала Вика, – и современности, для нас. Давно такого не видела, а то всё перегибают палку, перемудрят, словно за дураков считают. До сих пор с содроганием вспоминаю детский спектакль в театре по "Щелкунчику", где главный крыса-король выступал в роли терминатора с пулемётом. Жуть.

Все согласно кивнули, в том числе и я. Тут Вика была права, Снежана не стала перегибать палку, не накидала бедовости, не стала изображать всё так, словно дети глупы и им хоть что покажи, – съедят. С этим все были согласны.

– Я бы почитала, история у вас звучит интересно, – одобрила Снежинка, и тихонько похлопала в ладоши под пончо. Я даже глянул на неё – она сидела на стуле, внимательно, с искоркой в глазах, наблюдая за нами, и похоже ей всё нравилось.

Но, как оказалось, пока.

Всё сорвалось почти сразу, Снежана, видать, больше не смогла продолжить заданный темп знакомства со сценарием, и вернулась к тому, с чего хотела сразу начать. И именно это послужило катализатором. В своём привычном стиле, где не встретишь эмоций, искорки, которая подтолкнёт нас играть так, как надо. Да и вообще играть. Её объяснений, в которых догадаться, что она хочет, мало кто может, особенно без подсказок в тетради, как это было в первый раз. Наш режиссёр стала просить нас сыграть начало истории по сценарию.

Насте досталась сперва простая роль – должна изображать спящую на стуле девочку, правда стула не было, так что она просто стояла перед Викой и Стасом, изображавших, что ходят перед магическим зеркалом.

И возле них прохаживалась Снежана, что-то требовала, старалась показать активную работу и знание процесса, но всё это выходило в её привычной без эмоций манере, где она что-то изображала без активности и вяло излагала свои мысли и идеи, а мы старались понять их.

Но выходило так себе. И блондинка за сценой на это реагировала сильнее всего, то критикуя Снежану, что всё неправильно, что не так, что режиссёр из неё никакой и всё с самого начала она повернула не в то русло, а то ругая нас, когда мы не понимали режиссёра, а вот она наоборот, знала, что надо делать.

И, похоже, в своих порывах критики, она смогла что-то задеть в душе Снежаны. В какой-то момент та резко развернулась и громко и зло выкрикнула:

– Заткнись! Что ты вообще, крашенная блондинка в своём дурацком наряде, знаешь о режиссуре?!

Все уставились на неё так, словно холодной водой окатили, в том числе и я. И Снежинка, которая замолчала и хмуро посмотрела на нашего режиссёра. И вдруг молча встала, со скрежетом отодвинув стул назад, и уверенной походкой пошла прямиком на сцену, поднялась по лестнице и встала возле Снежаны, возвышаясь над ней, оказавшись сейчас крупнее и сильнее для вполне себе стройной девушки. И увереннее.

– Признаю, актёров ты подобрала отличных, даже читая по бумажке, они действительно играют. Да только вот в чём ваша проблема – у вас нет достойного режиссёра, чтобы с блеском отыграть эту постановку. Любой спектакль, даже детский.

– Объясни, – потребовала Снежана.

– Всё просто – режиссёр у вас никакой. И потому им буду я.

Произнесла она с гордостью то, чего никто не ждал, будто палкой вдарила. Вот и приехали наконец.

– Я же тебе говорила, – первой от сказанного Снежинкой отошла, и я почему-то не удивлён, Вика, повернулась ко мне, со вздохом сказав это. – Потому я и не хотела к вам. Но такого поворота даже я не ожидала.

– Что это значит? – с какой-то опаской, беспокойством, спросила Настя. Её эти слова испугали.

– Что я вызываю вашего так называемого режиссёра на поединок. Можете ругать меня, обвинять в том, что я разрушаю ваш коллектив, – взявшись руками за бёдра под пончо, гордо начала Снежинка ни капельки не насмехаясь. – Но я могу сделать ваше выступление в сто раз лучше и показать всем, насколько она фальшивый режиссёр.

Я заметил, что сама Снежана, в адрес которой всё это говорилось, на которую всё это свалилось, стояла истуканом, лицо словно бы застыло, не богатое и так на эмоции, сейчас полностью превратилось в маску. И я наконец отреагировал, собрался с мыслями, которые сразу должен был сказать:

– Погоди-погоди! – возмущённо начал я, чересчур повысив голос. – Нам надо готовиться, у нас не так много времени до нового года, а ты сейчас отберёшь драгоценное время!

– Ты мне понравился, – мягко улыбнулась Снежинка мне, глянув в мою сторону, – у тебя большие задатки, ты видел частенько правильных и хороших актёров, но здесь ты себя погубишь.

Без каких-то предисловий, мытарств и лукавств, сразу вывалила она на мою голову эти слова, может быть в чём-то правдивые, но я не мог вот так легко согласиться с ней, принять эти слова, ведь на кану стояло наше первое школьное выступление, наш возможный билет на другие сцены города, даже страны, как это было с прошлым "Уголком", показавший себя не только в школе, но и в нашей столице. Но я даже встал как вкопанный, с раскрытым ртом, будто собирался что-то произнести ещё, но меня околдовали и заморозили.

– Я согласна.

Произнесла вдруг спокойно Снежана, и все обратились на неё, даже Снежинка удивлённо повернулась и уставилась на нашего режиссёра, будто ожидая сейчас препирания, негатив в свой адрес, но получив совсем не тот эффект.

А вот сама Снежана, хоть и смотрела на блондинку спокойно, вызывающе, но при этом уголок её губ нервно поддёргивался, выражая все её эмоции.

И, судя по всплывшей довольной улыбке Снежинки, она это тоже заметила.

Глава 8

Спеша, лишь бы успеть, лишь бы застать её на месте, пока не ушла домой, я спускался на второй этаж, затем свернул и быстро зашагал в сторону кружка вышивания, где должен был во всём разобраться. Пускай и поздно уже было.

Встряска на сцене закончилось договорённостью встретится завтра и обсудить весь процесс поединка между Снежаной и Снежинкой, как быстро и когда всё это произойдёт. Рук они друг другу не пожали, удачи не пожелали, просто разошлись, сверкая искрами от нетерпения растереть друг друга в порошок, хотя может я остальное додумал, увидев всё только в одной Снежане, когда вернулись в нашу комнату. В порыве накатившей злости она ворвалась в "Уголок", напугав Влада, тихо-мирно писавшего или рисовавшего в тетради.

– Я не филоню! – как-то испуганно отреагировал он, а Снежана этого даже не заметила, быстро направилась к своему месту за столом.

– На сегодня всё, можете идти домой, – сказала она всем спокойно, но в голосе её чувствовался огонь недавнего пожара.

– Эй, а что мне делать? – спросил обеспокоенный Влад. – Я ещё не закончил, хоть и набросал нужное. Что у вас там произошло?

– Пока временно откладываются репетиции, до решения возникшей проблемы, – на вопрос Влада она отвечать не стала, полностью его проигнорировав.

Вот уж зацепило её, даже про главное забыла – сценарий! Худшие мои мысли воплощались в жизнь – похоже, наша подготовка к выступлению откладывается на неопределённый срок, и на какой, я не знал. Потому, когда Снежана собралась и вышла, никого не слушая, а остальные рванули за ней, я за ними не пошёл, решил сам разобраться со всем, переговорив с виновником.