Текст книги "Потаённый уголок: акт второй (СИ)"

Автор книги: Даниил Данковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Э... понимаешь, ну, как тебе сказать, она просто... просто она... – как же, блин, тупо я сейчас выгляжу, стыд!

– Она?

– Да, она, Вика, просто, ну, только меня и знает, вот! Понимаешь, у неё противоречивые взгляды на всех нас, даже на меня, но я с ней как-то ближе знаком, со мной она ещё может поговорить.

– Ближе, говоришь? – как-то неясно почему с прищуром произнесла Настя, недовольно поджав губы. И чего она так изменилась, я не понял, но вдруг она вздохнула и отмахиваясь, словно прогоняя меня, сказала: – Ладно, раз так, то не стану мешать. Иди, потом расскажешь.

– Непременно! – громко ответил я, счастливый из-за её решения, и выскочил из класса, помахивая ей рукой.

Время на этот разговор я потратил немного, только вот решил не рисковать и рванул со всей силы по коридору, огибая учеников и надеясь, что не встречу ни одного учителя, от которого непременно получу выговор, а то и хуже. Мой путь опять лежал на второй этаж, только в этот раз в противоположную рекреацию. Естественно я снова поглядел их расписание, главное не натолкнуться на Снежану... Правда вот тут меня терзали чувства "не попасться" и "выяснить всё" что это вчера вообще такое произошло.

Но это подождёт до нашего сегодняшнего собрания "Уголка"... Если оно будет. Так что я спешно сбежал по лестнице, чуть не сбив какого-то парня, услышав в свой адрес несколько неприятных словечек, свернул в хорошо освещённый коридор, и... И только оказавшись в рекреации, я резко остановился, чуть не навернувшись из-за скорости, и пока меня не заметили, отступил назад, прильнув к стенке, затаив дыхание и как-то ошарашено уставившись в противоположную, бело-голубоватую стенку. Толи от бега, толи из-за увиденного, а скорей всего из-за того и другого, моё сердце сейчас бешено колотилось, будто готовясь пробить грудь и сбежать, от такого бесцеремонного обращения с ним. Я старался унять свои эмоции и хоть что-то придумать, как действовать дальше, да и на меня уже косились проходящие мимо ученики, но единственным мыслями, оккупировавшие мой мозг, были "что она тут делает?!" и "не заметила ли она меня?"

Уняв хоть как-то эмоции и успокоившись, поняв, что меня не зовут и ко мне не подходят, а значит не заметили, я постарался выглянуть незаметно из-за угла и оценить ситуацию. Снежана продолжала сидеть на подоконнике, закинув одну ногу на другую (как её до сих пор к зам. директору не отвели?!) и положив на неё тетрадь, не отрываясь записывая туда что-то. Иногда перечёркивала, сжимая после этого сильно карандаш словно бы со злобы, и вновь принимаясь писать. Ни шума, ни людей, она не замечала, полностью погруженная в свои дела, можно подойти и попробовать напугать, и то, кажется, не заметит этого. Её сейчас ничего, кроме своих мыслей, не интересовало, только что она тут делает? Сильный шум в классе, вот и сбежала? Тогда её точно не стоит пугать.

И чего дальше делать?

Задался я вопросом, на который не знал ответа, оставалось или уходить и ждать Вику у лестницы, если в этом, конечно, был какой-то смысл и она вообще выйдет. Или остаться тут, прильнув к стенке? Тогда Вика может увидеть меня и привлечь внимание Снежаны, а там нужного разговора уж точно не выйдет.

Но пока я думал над этим, всё решилось само собой. Из своего класса вышла Вика, остановилась, угрюмо глянув на Снежану, которая этого даже не заметила, и, наверняка мысленно махнув на неё рукой, развернулась лицом в мою сторону, чтобы уйти, но снова замерла, заметив меня. Я ожидал этого и потому поднёс указательный палец к губам, попросив так не выдавать меня. Правда тут был не уверен, что послушает и не выдаст, её причуды мне неизвестны.

Но делать этого она не стала, снова нахмурившись, молча пошла вперёд, и не остановилась, оказавшись рядом со мной, только бросила на меня хмурый взгляд, и пошла дальше.

– Не хмурься так, морщины появятся.

Отвечать на мои слова она не стала. Ожидаемо, я бы и сам проигнорировал такую чушь. Но больше не отвлекаясь на Снежану, я пошёл вслед за Викой. Мы успели выйти на лестничную площадку, когда она резко остановилась и развернулась в мою сторону.

Сейчас начнётся.

– Я же вроде бы вчера сказала, не собираюсь я с вами выступать на сцене, принимать участие в ваших сборищах и слушать все эти слова о мечты, игре на сцене. Я сама справлюсь.

– С чем? Не, ты можешь и одна выступать с какими-нибудь юморными монологами, только...

– Брата верну! – словно отрезав, твёрдо и жестко ответила она, прервав мой поток мыслей. – Мне только это и надо, я лучше с ним поговорю одна, чем с вами и с этой двоечницей.

"Ну ладно, тут я не спорю", – подумал я, вспоминая наш разговор во дворе. Но хоть я и шел поговорить с ней, сейчас меня интересовало не это.

– Хорошо, это твоё личное дело, ты мне лучше скажи, что Снежана делает в рекреации?

– Это ты лучше у неё сам спроси, может образумишь, – сказала она саркастически, скрестив руки на груди. Ну да, другого ответа ждать не стоило. Но немного подумав, поглядев на меня, она вдруг ответила: – Она со вчерашнего дня такая, всё что-то пишет, уроки не сделала, да и с урока её сегодня выгнали за игнорирование учителя, ещё и несколько двоек получила, вот она с тех пор и сидит на подоконнике. Если хочешь знать, что с ней, лучше спроси сам, а от меня отстань. Если завтра опять придёшь, услышишь тот же ответ. Понятно?

Бросив это слово, она развернулась и стала спускаться вниз, оставив меня одного. А я не знал, что и делать, всё происходящее со Снежаной ничего хорошего нам не сулило. Я подумывал вернуться к ней и поговорить об этом, но передумал, решив сделать это в драмкружке.

Если она сегодня придёт.

Сделал, ага.

Не пришла. В этот раз мы обнаружили туже самую записку, только вчерашняя дата в ней была перечеркнута, а ниже написана новая, сегодняшняя. Так мы и ушли домой, не понимая, что происходит.

* * *

На следующий день я решил не идти к Вике, посчитав этот свой манёвр сейчас бессмысленным, дождусь чего там наваяет Снежана, а то мало ли, может нам и не будет нужна Вика в новогоднем представлении? Только вот будет ли этот сценарий вообще, я не знал, надпись на двери так и продолжала висеть, но уже на следующий день новой даты не было. Снежана просто даже не пришла предупредить нас.

Настя беспокоилась, даже завалилась ко мне, рассказывая всякие страсти о том, что могло произойти, выдумывала, как же теперь быть, куда бежать и что делать. В своей, естественно, манере. Про Вику не заикалась, видать, из-за отсутствия Снежаны, та вылетела из её головы, и я был только рад. Мои два провала меня не шибко радовали, а уж куда понесёт её, исправлять мои ошибки, я даже думать не хотел.

Но что происходит со Снежаной? Меня это вопрос беспокоил всё больше, судя по словам Вики, она вела себя ну очень странно, как человек, загнанные в свои мысли и дела, которому плевать было на происходящее вокруг. Она опять загоняет себя? Или настолько увлеклась сочинением сюжет? Хотя я сейчас, как и Настя, насочиняю всякого, главное не надумать для неё проблем из её жизни... Хотя уже начал. Но эта мысль заставила меня заёрзать на скамье парты, ещё и полностью забила мои мысли, заставляя забыть об уроке.

Прям как Снежана.

Я постарался выкинуть эти мысли и сосредоточиться на словах учителя математики, ведущего свой урок, пока ничего не случилось и меня не погнали из класса. Благо оставалось двадцать минут до конца урока, большая перемена, пятница, осталось до выходных не так уж много, и никуда я сегодня не пойду, отдохну спокойно.

Досидел урок я без каких-либо проблем, мог вздохнуть, расслабиться и не думать ближайшее время ни о чём, следующий урок опять математика в этом же кабинете, так что можно развалиться на парте и спокойно отдыхать. Отлично!

Все эти мои мысли оказалось лишь далёкими мечтами, разбитые приходом неожиданного человека.

– Ты что, спишь? – голос справа не стал для меня неожиданностью.

– Нет, Насть, просто глаза устали от всех этих формул.

– Ясно, – после моих слов она ещё какое-то время помолчала, и снова спросила, уже подойдя к главному.

– Как думаешь, что происходит со Снежаной? Как-то такое исчезновение для неё странно очень.

– Мы её не так уж и долго знаем, странно это или нет, я не знаю.

– Странно, – уверенно отсекла она все мои слова, так что я поднял голову и глянул на её сейчас серьёзное лицо, ожидая пояснений. – Очень странно. Для меня. Для Снежаны наш драмкружок не мимолётная развлекаловка, когда можно просто так взять и отмахнуться, она в первую очередь мечтает исполнить мечту сестры, для неё это не шутки. А значит, что-то произошло... Только не знаю, что.

Закончила она свою речь притихшим голосом.

– Не сгущай краски, мы ещё ничего не знаем, а ты уже нагнетаешь, самой потом стыдно будет.

Эти слова я сказал, надеясь отогнать её беспокойство, вот только чем я лучше? Сам вчера, пока не уснул, нагонял всяких мыслей, глупых и неправдивых, вот только из моей головы выгнать их казалось невозможно. Кажется, я даже во сне видел сегодня подобную чушь, правда, спасибо, забыл.

Тем временем Настя продолжала:

– Понимаю, но не могу не думать, – улыбнулась она. И явно собиралась продолжить свои рассуждения на эту тему, но неожиданно замерла, раскрыв рот, так и не сказав ни слово, только удивлённо уставилась в сторону двери, даже прекратила вертеть в руках ручку.

Я осторожно, воображая всякую всячину не хуже Насти, не представляя, чего такого она там увидала, стал поворачивать голову в направлении её взгляда, и глянул в конец класса, где возле распахнутых дверей стояла она, человек, которого ни я, да и Настя, не ожидали тут увидеть, чей взгляд метался по всему классу, цепляясь за каждую фигуру, кого-то ища. И нашла, глаза довольно блеснули, когда увидели меня.

Ко мне, полная решительности, зашагала Вика.

Правда у первой парты в начале класса она остановилась, встретив на своём пути моего одноклассника, перегородившего ей путь и оживлённо болтавшего с другом, не замечая Вику. Она не стала продираться через него или требовать пропустить её, просто развернулась на месте и решительно обогнула парту, пойдя со стороны Насти, продолжая безотрывно смотреть на меня. Настя заволновалась, завертела головой, не понимая, что делать. Только придумать не успела, Вика остановилась возле неё, приподняла вверх руки, заставив Настю замереть с широко раскрытыми глазами... И опустила руки на нашу парту, громко хлопну ладошками, напугав Настю, которая аж вздрогнула.

– Где эта Снежана? – раздался громкий требовательный голос. Обращалась она ко мне.

Мои одноклассники, кто сейчас болтал или что-то делал, подготавливаясь к уроку, как по команде обернулись и посмотрели на Вику, и этого хватило, чтобы та присмирела. Увидев обращённые к ней взгляды, она натужно улыбнулась и извинилась за беспокойство. Перед нами, естественно, даже и не подумала.

– Давай лучше выйдем, там и поговорим.

– Может лучше тут? Не вижу причин куда-то переть, – постарался я воспроизвести её манеру разговора со мной.

В ответ она стиснула зубы и кулачки, глядя на меня с возмущением, будто я был во всём виноват, да ещё не принимаю её предложение. Совсем охамел! Хе-хе, как говорится, по заслугам.

Но сдался я быстро, не умею я в таком стиле вести разговор, когда мне говорят вот так. Она вдохнула воздух всей грудью, успокаивая свои нервишки, и будто другой человек, произнесла:

– Пожалуйста, пройдём со мной, это касается Снежаны, – сказала она мягким голосом, пускай и через силу, в котором читались нотки раздражения.

Как быстро я сдался, ничего не скажешь, но проигнорировать подобное я не мог. Я резко встал и вышел из-за парты, и тут мой манёвр повторила Настя, естественно решившая пойти за мной.

– Сядь, я быстро, – сказал я, заметив недовольный взгляд Вики, которым та окатила мою соседку по парте.

– Но...

– Не беспокойся, потом поделюсь с тобой всем, а пока подожди.

Я уж подумал, она не послушается, но сделав недовольное лицо, она села обратно и кивнула мне, соглашаясь. А любопытство в ней взыграло, хорошо смогла подавить. Так что я, оставив все вещи, вышел из класса вслед за Викой, подойдя с ней к свободному окну, за которым виднелось приближение грядущей зимы, вся зелень пожухла, а листья уже слетели с деревьев, расположившись на земле, которую нам весной на субботнике чистить. А вот погодка в этом году была совсем на осенняя, того и глядишь, первый снег повалит.

Вот только Вику подобные природные изыски не интересовали, как, впрочем, и меня. Она сразу развернулась и стала глядеть на меня снизу-вверх, не произнося ни слова, ожидая моей реакции. Я и среагировал:

– Так что ты хотела?

– Я спрашивала, где Снежана? Вы же в вашем драмкружке должны знать, почему её второй день в школе нет.

Второй день, теперь понятно, почему вчера никто не обновил дату на записке, повешенной на дверь. Её просто нет в школе, и ничего хорошего это не означало.

Я не сразу ответил, не выдавая бурлившего во мне беспокойства, я молча продолжал смотреть в окно. И, блин, у нас её телефона даже нет, адреса, где она живёт, может ей нужна наша помощь, а может... Тут я прервал поток своих мыслей, пока меня не занесло, но успел подумать о трагической судьбе сестры Снежаны, занимавшейся в то время сценарием, как и Снежана сейчас.

Стараясь не выдавать бурливших во мне чувств, я сказал, как можно спокойнее:

– Об этом можно было поговорить в классе, тем более, я не знаю, где она, вчера Снежаны в драмкружке не было.

– Я не хочу там при всех говорить об этом, но ясно, значит придётся идти к ней. Блин, ещё этого не хватало.

– В каком смысле?

– Наша классная сегодня попросила сходить к ней и узнать, что случилось, а мне прям надо, ещё и так далеко. Хотя сама виновата, когда согласилась быть старостой.

– Зачем?

– Нашёл о чём спросить. Рассчитывала, что разрешат носить любимую одежду, штаны, а не юбку, если буду за всеми приглядывать.

– Нет-нет, я спрашивал, зачем ты к Снежане пойдёшь и когда? – я быстренько исправил свою оплошность.

– Чтобы узнать, что с ней последние дни творится, случилось может чего, и рассказать классной, раз никто дома не берёт трубку. Моя обязанность.

– Прости, мы сами не знаем, что с ней сейчас происходит, она уже который день в драмкружок не ходит, даже когда в школе была, так что спросить нам не у кого.

– Ясно, – обречённо вздохнула она, – значит всё же к ней.

С негативом на лице, она зашагала прочь от меня, понимая, что больше ничего толкового не узнает. Но вот я её просто так отпускать не собирался:

– Постой, – позвал её я, когда она отошла от меня на несколько шагов.

– Что?

– Когда ты пойдёшь к ней.

Она задумалась, потирая пальцами подбородок.

– А тебе зачем?

– Просто ответь.

– У нас ещё три урока впереди, так что после третьего и пойду.

Я чертыхнулся про себя, вспоминая, что у нас ещё четыре. Но решение я принял молниеносно, не особо задумываясь, о чём ей сразу и сказал:

– Подожди меня внизу, или я тебя, я с тобой за компанию схожу, так будет проще нам обоим.

Её недоверчивый взгляд уставился на меня, ища толи подвох, толи скрытый смысл в моих словах, но ничего не найдя, она кивнула. На том и порешили.

* * *

– Как же она далеко живёт, блин! Во сколько она из дому выходит? Вот почему она всегда первая в классе.

Вика ворчала уже минут тридцать, с момента, как мы вышли из школы, когда шли до остановки, и сейчас, когда сидели на передних сидениях в автобусе, подъезжая к дому Снежаны, располагавшегося ближе к центру города. И хоть я порядком подустал от этого ворчания, в этом вопросе легко с ней соглашался. Снежана и правда жила далековато от школы, в отличии от нас, кому пять, а то и меньше, минут пешком идти.

Но она не прекращала ворчать, недовольная происходящим, а я, повернув голову в сторону окна, слушал её в пол уха и наблюдая за происходящим за окном. Темень уже окутала город своим покрывалом, в глаза частенько бил свет проносящихся автомобилей, а вот людей меньше не стало, что не удивительно, ведь конец рабочего дня, пятница, все возвращались или домой, или решили отдохнуть и погулять. Мне пока отдых не светил, хоть я и сбежал с урока под возмущения Насти... правда не потому, что сбегал, а потому что не брал с собой к Снежане домой, куда она очень хотела попасть. Еле остановил.

Я глянул в смартфон, на открытое приложение с нашей картой и проложенным маршрутом. Мы уже почти были на месте, ещё две остановки, а там минуты три пешим ходом, и дойдём до многоэтажного дома Снежаны, где всё и узнаем. Надеюсь. В голове беспрерывно металась одна мыслишка, стуча о черепушку и постоянно напоминая о себе, напоминая о судьбе сестры нашего режиссёра, но я старательно выметал её, постоянно убеждая себя разными догадками, типа того, что родители Снежаны ничего о ней не сообщали, а значит всё хорошо. Но эта мыслишка настырно возвращалась.

Автобус остановился на остановке, выпустив и впустив несколько человек, а вместе с ними и холодный воздух, от которого сразу стало зябко и захотелось найти одеяло, чтобы укрыться. Я с некоторой завистью глянул на Вику, которой, походу, погода не мешала от слова совсем, но только сейчас понял, что она некоторое время молчала, выпрямив спину и глядела куда-то вдаль, сквозь водительское окно.

– Ты чего там увидела?

Но она, похоже, или настолько ушла в себя и уже не обращала внимание на происходящее вокруг, либо в ступоре была, пускай и непонятно чего её так могло привлечь, впереди ничего, кроме дороги и машин, не было.

– Эй, – я потряс её за плечо, привлекая внимание к себе.

– А? Мы приехали? – наконец оцепенение отпустило её, и она обратила внимание на меня, с удивлением глядя мне в глаза.

– Мы подъезжаем, готовься. И чего ты там такого увидела?

– Там? А, нет, просто задумалась, что я буду ей говорить, пустит ли вообще. Сомневаюсь, что она рада будет меня видеть, мы не шибко поладили с ней.

– Да вы вроде вообще не поладили.

– Хе-хе, – неуверенно посмеялась она. – Верно, не поладили.

– Забей, сперва с ней поговорю я, а там поглядим на её ответы, лучше приготовься к выходу.

– Да-да, я и так уже готова.

Приятно, когда она не огрызается и ведёт себя вежливо, сразу другая девчонка. Вот только и правда не стоит ей начинать разговор со Снежаной, тут уж лучше мне.

Вышли мы спокойно, ничего друг другу не говоря, и сверяясь с картой на телефоне, пошли в направлении нужного дома, опять же молча. Вика, вся такая при первой встрече словно ёжик с иголками, сейчас шла на некотором расстоянии от меня, держа дистанцию, непонятно отчего. Дёргать её за это я смысла не видел, пускай идёт, где хочет, тем более даже не знал, о чём поговорить.

Шли мы по хорошо выложенной дороге, вдоль забора, который окружал дом и освещённую детскую площадку, на которой, правда, сейчас никого не было, да и вообще двор выглядел пустым, разве что свет в окнах и мелькавшие за шторами силуэты людей, отгоняли беспокойство, говоря, что здесь мы не одни. Вот только забор беспокоил, и стоявшие по среди дороги впереди ворота укрепляли неприятную мысль – неужели нем дальше не пройти и остаётся ждать, пока кто-то не пустит?! Этот дом, что, полон богатеев? Кто тогда Снежана? Что мы о ней ещё не знаем? Может она не ходит в школу, потому что её заперли родители в большой комнате и хотят выдать замуж за какого-нибудь шейха? Звучит как бред, только вот фантазию понесло, лишь бы хоть как-то объяснить причину столь резкой пропажи нашего режиссёра.

– Там проход рядом с воротами, можно пройти, – сказала Вика, указывая пальцем. – Думала уже, нам не попасть внутрь, тут богатенькие живут и чужие им не нужны.

Точно бред, и Вике те же мысли пришли, оба те ещё балбесы. Живи тут богатеи, такую лазейку для всех не оставили бы уж точно, поставили КПП скорей с круглосуточной охраной. С этими мыслями мы прошли внутрь двора и зашагали к единственному подъезду в этом доме, хотя рядом стояло крыльцо магазина расположившегося на первом этаже. Обычный такой магазинчик со всякой всячиной, от мяса и гречки, до конфет и сигарет, судя по рекламе на окнах. Далеко ходить не надо, только спуститься, удобно ведь!

А вот возле подъезда, где стояло две лавочки, а за ними летом явно росли цветы, которые сейчас пожухли и скорчившись лежали на земле, мы столкнулись с первым препятствием в виде железной двери. Я и Вика, не сговариваясь, встали возле дверей и с любопытством осмотрели её, будто хотели вскрыть, а затем перевели свой взгляд на горевшие красным кнопки домофона.

– Эм... – начала Вика, разжевывая слова, которое не могли сорваться с языка. – Я, эм, думаю дальше твоя очередь.

– Ага, – согласился я. – Только ты мне так номер квартиры не сказала.

– А, да, точно. Третий этаж, одиннадцатая квартира, так мне наша классная сказала.

Раз сказала, значит так и есть. Я подошёл к домофону, нашёл нужную кнопку, и не задумываясь, нажал. Раздался сигнал и гудки, словно по телефону звонил, и я, встав ближе, стал ждать. Вика стояла за моей спиной, выглядывая из-за моей правой руки, а я, почёсывая щёку, уставившись на домофон, ожидал ответа, думая, что сказать тому, кто ответит. Но когда сигнал прервался, во мне зародилась мысль, что не всё так просто и возможно тайна исчезновения Снежаны сегодня мы не раскроем.

– Может никого дома нет? – задала естественный вопрос Вики.

– Может.

– Тогда что делать будем?

Ответ пока что у меня был простой: я, не задумываясь, снова нажал на кнопку. А вот если не ответят с той стороны, что делать дальше, я не знал.

Мы снова замерли в ожидании отклика, но продолжавшие всё раздаваться гудки с каждой проходящей секундой намекали нам, что ответа не будет, валите. И не дождались, домофон оборвал сигналы, и мы остались стоять в тишине, только ветер завывал меж голых деревьев.

– Что делать теперь будем, что я классной скажу?

– Без понятия.

– Может их просто дома нет, уехали, вот и...

Договорить Вика не успела, сам бог прислал нам ответ на наше ожидание тут под холодным ветром. Её прервал молодой женский голос за нашими спинами и звон ключей.

– А что вы тут делаете? Может помочь?

Мы обернулись и увидели девушку лет двадцати пяти в светлой тёплой куртке длинной до колен и в синих обтягивающих джинсах. Она скинула капюшон, обнажив привлекательное лицо и русые волосы, и глянула на нас с любопытством.

– Я пришла к п... к однокласснице, – видать Вика хотела сказать "подруге", но язык не повернулся девушку и себя обмануть. – Снежане. Она в одиннадцатой квартире живёт. Учительница попросила зайти к ней и передать домашнее задание, заодно спросить, почему дня два в школу не ходит.

– А, знаю её, и семья у неё хорошая. Говоришь, в школу не ходит?

– Да, – согласно кивнула Вика.

– Мама вашей подруги на прошлой неделе говорила, что они скоро куда-то уезжают, может Снежану с собой забрали? Хотя, когда шла минуты две назад, видела свет в их окнах, они как раз под нами живут. Эх, а у меня темень, пора уж мужа найти, или котёнка, – с грустным вздохом закончила она.

Мы переглянулись, даже не представляя, что может означать горящий в окнах Снежаны свет. Или его забыли выключить, когда уезжали, или кто-то в квартире всё же был? Хотелось верить, что Снежана, но мозг подкидывал и более дурацкие и неприятные мысли, и об этом, похоже, подумала и Вика, но в слух ничего не сказали, только поёжилась.

– Э... простите, – начала Вика, – вы можете нас впустить?

– Впустить? Вообще неизвестно кого мы не пускаем.

– Мы понимаем, – тут уж вышел вперёд я, – просто раз вы говорите, что свет горит, а на домофон нам не отвечают, хотелось бы проверить, мало ли.

Девушка призадумалась, слегка склонив голову, решая, как поступить, поглядывая на нас, и придя к какому-то выводу, улыбнулась нам, ответила:

– Думаю, проверить стоит, да и домой уже хочу после работы поскорее, в тепло, – она обошла нас и прикоснулась ключом к домофону. – Я живу в пятнадцатой квартире, если что, звоните.

Проявляя вежливость, я подскочил к дверям и открыл её, пропуская, как говорится, дам вперёд. Девушка, увидев мой порыв, хихикнула, и словно о чём-то подумав, грустно вздохнула, глянув на Вику.

– Замечательный у тебя парень, вежливый, а я всё каких-то баранов нахожу, о таком даже они не подумают.

В свете зажегшегося в тамбуре лампочки, я увидел, как лицо Вики сперва превратилось в одно сплошное удивление, а затем превратилось в помидор, настолько оно покраснело. Стала бессвязно оправдываться и чуть ли не махать руками, стараясь переубедить, а девушка только хихикнула опять, сказав:

– Ну ладно, значит у меня есть шанс. В будущем. Наверное, – и с этими словами она зашла в подъезд, а я, чтобы не мёрзнуть на улице, затолкал внутрь всё ещё оправдывающуюся Вику.

Наконец мы попали куда хотели. Надеюсь в этом был смысл. Но как удачно всё случилось, думал такое только в фильмах бывает, когда в такие моменты кто-то появляется и решает возникшую проблему. Только вот не ждёт ли нас проблема похуже?.. Думать об этом не хотелось.

– Только попробуй рассказать об этом вашей Снежане, – сквозь зубы тихо проворчала Вика, подойдя ко мне вплотную, пока девушка не видит. Хотя ей явно не хватало стали в голосе, скорей наоборот, сплошное беспокойство. Забавно как она преобразилась, классно было бы, если эта колючка с неё слетела наконец.

Поднявшись на первый этаж, мы остановились возле серых дверей лифта, девушка уже вызвала его и ждала, когда опустится.

– Ели хотите, можно не ждать, поднимитесь по лестнице, я просто после работы устала, так бы по ступенькам пробежалась, для здоровья ведь полезнее.

– Нет-нет, мы с вами до третьего, я тоже после школы устала, – вежливо отказалась Вика, натянуто улыбнувшись.

Наконец лифт приехал, и мы все вместе завалились в просторную кабину, девушка сперва нажала на кнопку третьего этажа, затем на свою, и мы спокойно, не ощущая трясучки и дёрганья, плавно двинули вверх. Вика украдкой глянула на меня, затем на нашу спутницу, явно собираясь что-то сказать, но сдержалась. Пускай, опять про "пару" я слушать не собирался, а про Снежану успеем, когда выйдем.

Лифт не спеша доставил нас до третьего этажа (хотя быстрее было бы дойти пешком, конечно, скоростью этот лифт не обделили), двери распахнулись, открывая перед нами не шибко просторную, но хорошо освещённую и чистую площадку.

– Ладно, тут и живёт ваша подруга, – мило улыбнулась девушка нам. – А мне выше. Приятно было познакомиться, пока. И не скрывайте своих чувств, а то поздно будет.

Последние слова она произнесла со смехом, когда мы уже стояли на площадке, а двери лифта закрывались. Мы только успели увидеть, как она нам махает ручкой, посмеиваясь, а вот Вика аж икнула, услышав адресованные нам слова, что-то невнятно пробормотав. Так мы попрощались с нашим спасителем, оставшись одни на площадке по форме напоминающий квадрат с двумя лестницами. На стенах, меж дверьми и у лифта, висели горшочки с искусственными цветами, и пускай их заводская суть была видна невооруженным взглядом, они всё равно придавали помещению комфорт, словно в родную квартиру попал, где тебе ничего не угрожает. Здесь даже стены были разрисованы приятными, мастерски нарисованными, изображениями природы. Видать или нанимали художника, или где-то тут жил профессионал. В любом случае, хоть и не большое помещение, но домашний уют создавал спокойную и приятную атмосферу, что и требовалось нам.

– Вот её квартира.

Вика уже стояла у обтянутых кож. замом черного цвета дверей, на вид прочных, а главное запертых, что я и проверил, когда дёрнул ручку. Если как говорила та девушка, в квартире горел свет, то или родные и правда забыли его выключить, или кто-то закрыл дверь за собой, когда сюда входил. И мог ведь слышать, как я дёргал дверь. От этой мысли меня передёрнуло.

– Думаешь, она дома? – осторожно, приглушив голос до шепота, спросила Вика.

– Не знаю. Мы или уходим не проверяя, или звоним, иначе не узнаем.

– Тогда... – она сглотнула слюну. – Тогда звони.

Ну да, как высказываться с гордым видом, то без проблем, а как звонить в звонок квартиры, где тебя ждёт непонятно что, то уже без былой пылкой уверенности. Но тут ничего не поделаешь, сам вызвался пойти поговорить со Снежаной, чтобы Вику не погнали. Так что моя рука без возражений потянулась к звонку, маленькой и неприметной вытянутой кнопке. Вика в это время спряталась, прильнув к стене между дверьми, наверное, надеясь, что так спрячется за дверью, когда та откроется.

Я позвонил раз, услышав за дверью короткий дзынь, затем ещё, чуть дольше нажимая. И отпустив кнопку, стали ждать ответа. Так мы молча, напрягшись, стояли около минуты, но никакой реакции не последовало.

– Может и правда уехали?

Я лишь пожал плечами, всё равно не зная ответа, и снова нажал на звонок. На этот раз чуть дольше держал, и как прошлый раз, не получив ответа.

– Может та девушка ошиблась со светом? Устала после работы и не туда глянула?

– Я не знаю, – вздохнул я, глядя на дверь.

– Я теперь примерно понимаю, где её окна, давай сбегаю на улицу, гляну, горит ли свет. А потом позвоню тебе.

– Не выдумывай, давай лучше попробуем ещё раз. Да и номера моего у тебя нет.

С мыслью "Бог троицу любит", я снова надавил на кнопку, в этот раз слегка обнаглев, совсем уж долго не отпуская её.

– Может хватит, домой?

– Где та наглая и нахальная девчонка, которая обещала мне и Владу навалять при первой встрече в классе, а потом ещё на горке легко всё высказав? Не того человека я сейчас вижу перед собой.

Сказал я, не глядя на неё, бросив с насмешкой – захотелось вдруг посмеяться над ней.

– Я не такая.

Но услышав этот тихий голос, словно принадлежащий загнанному в угол человеку на грани разреветься, я аж перестал жать на кнопку и глянул на Вику, которая опустила голову, словно в чём-то виноватая, с красными как помидор щеками.

– Я совсем не такая...

Повторила она еле слышно, а я почувствовал себя идиотом, не следящим за своим языком, который второй раз уже за последнее время довёл девушку. Надо было исправлять положение, и быстро, но не успел – мы услышали шум за дверью, как если кто-то проворачивал замок и открывал внутреннюю дверь. Я и Вика замерли, уставившись на дверь будто на монстра, широко раскрыв глаза и боясь произнести хоть слово, не зная, чего ожидать и кого мы встретим. Лишь бы не спугнуть. Я уже на всякий случай собирался представиться одним из тех, кто ходит по квартирам и продаёт всякую ерунду, если услышу незнакомый голос, но...

– Кто там? – уставшим голосом, словно человек не спал уже долгое время, спросили за дверью, и я сразу расслабился, как и Вика, которая отлипла от стены и собиралась что-то сказать мне, но прикусила губы и просто глянула на меня. Да-да, я же обещал, помню. А за дверью слышалась возня, но она нам не открывали, и видя на какой высоте дверной глазок, и вспоминая рост спрашивающего, я ответил: