Текст книги "Палач (СИ)"

Автор книги: Даниэль Зеа Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Конечно, ма. Дай список, я все куплю.

Под папино молчание, мама по старинке строчила список на клочке бумаги. Мне показалось, что она просто перечисляет все продукты в холодильнике, и я поеду затариваться дубликатом товаров из этого дома.

– Вот! Держи! Унифициты! Подожди, где мой брелок…

– Не надо, мам. Я все куплю.

– Да? Ну, ладно…

Я взяла список и рванула из дома. Ехать в супермаркет в городе Р. было бы слишком близко для меня. И я поехала в Т.

Вернулась назад, когда было уже темно. Возле родительского дома были припаркованы машины. Самая дорогая из них стояла перед папиным гаражом. В окнах горел свет, на лужайке работали опрыскиватели. Я открыла багажник, взяла все пакеты с продуктами разом и пошла домой.

Смех и разговоры стихли, когда я позвонила в звонок. Дверь открыл папа.

– О! Мэйю! Мы не думали, что ты так задержишься, – отец взял у меня из рук несколько пакетов.

– Нормального вина в Р. отродясь не было, – отшутилась я. – Пришлось в Т. съездить.

Я вошла в гостиную и кивнула всем присутствующим. Из-за стола встал один Айени. Так больше никто не делал. Хотя, Дерек так делал. Наверное, это у них семейное.

– Всем привет! – я улыбнулась. – Приятного аппетита!

Карл очнулся, встал и забрал у меня из рук оставшиеся пакеты.

– Мэйю, присаживайся! – мама указала рукой на свободное место рядом с собой.

– Руки только помою, – натянуто улыбалась я.

Я выскочила из гостиной и рванула в туалет. Долго мыла руки. Тщательно. Потом взглянула на себя в зеркало. Роуз изменилась за эти годы. А я нет. В отражении на меня смотрела девушка лет двадцати с белыми, как снег, волосами. В этой девушке все было прекрасным. Темные брови, ярко-синие глаза, высокие скулы, аккуратные не слишком пухлые губы. Все было прекрасно, кроме того, что эта девушка не любила себя. Дерек как-то сказал: «Палачи всегда очень красивы. Это их оружие, и твое тоже. Ведь внешность должна притягивать тех, кто потенциально создан для того, чтобы стать твоей жертвой».

Айени тоже изменился. Я помнила его парнем с огненно-красными волосами. Теперь он стал мужчиной с огненно-красными волосами. Роуз… Роуз была прекрасна. Я бы хотела измениться, как она. Стать более женственной, менее накачанной и сухой. Но моей внешности по-прежнему двадцать, а ей – двадцать восемь, и ее волосы теперь не белые, а золотые.

Я вернулась в гостиную и присела рядом с мамой.

– Я Мэйю, – я подняла руку, обозначая себя для тех, кого видела впервые.

– Джемма, – кивнула женщина, сидящая рядом с Карлом.

– Одри, – кивнула та, что сидела рядом с Поуком.

– Что тебе налить? – спросил Айени (он сидел напротив меня).

Я прошлась взглядом по рогу изобилия бутылок на столе и поняла, что вина в этом доме тоже было достаточно.

– Белое сухое, – кивнула я.

Айени наполнил мой бокал. Я перевела взгляд на сестру. Она пила сок. Интересно… Даже очень…

– Ты же вроде не собиралась приезжать!

– Карл! – шикнула мама.

– Получилось поменяться сменами в последний момент, – почти не соврала я.

– Ты уже старший ординатор? – спросил Поук.

– Да.

– Как и Айени, – кивнула Роуз.

– Ты бы тоже могла быть старшим ординатором, – произнесла я, глядя на Роуз.

– Медицина не мое, – она пожала плечами.

Куча денег, выброшенная на образование, которое Роуз оказалось ненужным. Зато все это время она училась вместе с Айени Ригардом и, собственно, добилась в двадцать восемь того, о чем мечтала в семнадцать.

– Я флорист, – Роуз мягко улыбнулась, – ты же знаешь.

– Покажешь как-нибудь мне свой магазинчик? – так же мягко улыбнулась я в ответ.

– Конечно, – она кивнула.

Я подняла бокал.

– За вас, ребята!

Остальные присоединились.

Салат, салат, еще один салат, рыба – фу, лучше мясо. Ага… Фаршированные яйца!

Я навалила полную тарелку еды и приступила к трапезе. Роуз засмеялась, глядя на меня.

– Боже, ничего не меняется!

– Я не виновата в том, что люблю поесть.

– Ты в Центре Д.Л.Р. работаешь? – спросил Айени.

– Да, – закивала я.

– Я читал твои статьи.

– Хорошо, что хоть кто-то их читает, кроме меня.

– Ты грант в прошлом году выиграла?

– Роуз не умеет держать язык за зубами, – ответила я и перевела взгляд на сестру.

Та только пожала плечами.

– Грант? – спросила мама. – Ты выиграла грант?

– Это не так интересно, как ты думаешь, – я продолжала ковыряться в тарелке.

– И какая у тебя специализация? – спросила меня Джемма.

– Я нейрохирург.

– Как и Айени?

Господи, Джемма… Заткнись!

– Это я, как она, – улыбнулся Айени.

– И тебе… – Джемма осеклась, – тебе не страшно заниматься всем этим?

– Те, кому страшно, нейрохирургами не становятся, – я пригубила еще вина.

Айени любезно обновил мой бокал и налил Роуз еще порцию сока.

– Может, ты покажешь Мэйю вашу больницу? – Роуз погладила Айени по плечу. – Думаю, ей будет интересно посмотреть, как вы здесь работаете.

– Не думаю, что перед свадьбой у Айени будет время показывать мне больницу, – я скрыла лицо за бокалом с вином.

– Она права, – вставила маман. – Айени сейчас не до этого.

– Думаю, я смогу выкроить пару часов, – ответил Айени.

И тут я вспомнила то, о чем старалась вообще не вспоминать. Чему не хотела искать объяснений, списав все на пьянку и невменяемость обеих сторон. Зачем я здесь? Что я здесь делаю? Что делает он?

– Извини, – я вытерла рот салфеткой, – боюсь у меня не будет времени на экскурсии. Есть кое-какие дела в Т. и ваша свадьба на носу. А я, если честно, даже еще подарок не успела купить.

– А платье? – будто бы опомнилась Роуз. – Господи, мы же не заказали тебе платье подружки невесты!

– Уволь, – отрезала я. – Я посижу в зрительном зале и полюбуюсь на тебя с самого лучшего места в партере.

– В первом ряду сидят родители, – напомнил Карл.

– Лучший ряд в партере – не первый! – отшутилась я.

– А какой? – Карл тихо спросил у жены, но она пожала плечами.

– Начиная с десятого – все лучшие, – ответил Айени. – С пятого по десятый – «звуковая яма». А с первого по пятый слышен топот ног на сцене.

– Мэйю, – обратилась ко мне Одри – жена Поука. – А ты была в знаменитом театре Л.Р.?

– Конечно. Он ведь в городе, где я работаю.

– И как там?

– Красиво, – улыбнулась я.

– Поук, давай сходим в театр в Т.? – предложила Одри.

– Это не театр Л.Р., – ответил брат.

– Но он тоже хорош! – нашлась Роуз. – Балет там прекрасный!

– Как-нибудь сходим, – отбрехался Поук, и жена его поникла.

Вот она – жизнь в маленьком городке Р. До театра ближайшего два часа езды, а некоторые жители за всю жизнь ни разу в нем не побывали.

– В большом городе ты, наверное, не скучаешь? – спросила меня Джемма. – Бары, вечеринки, выставки, театры…

– Честно говоря, у меня нет времени на культурную жизнь. Я и дома-то редко бываю. Можно сказать, что вся моя жизнь проходит на работе.

– А как же личная жизнь? – вопрос Джеммы был бестактным, но она этого не поняла, в отличие от всех остальных.

– Когда буду выходить замуж, приглашу вас на свадьбу, – увильнула от ответа я.

– Мэйю, – обратилась ко мне Роуз, – завтра я поеду в Т. Нужно выбрать цветы на складе. Ты сможешь съездить со мной?

– Конечно, – я улыбнулась сестре.

– Отлично! Я заеду за тобой в десять.

Ну хоть какая-то определенность. Надеюсь, завтра она расскажет мне, что у нее случилось и зачем я нужна ей здесь.

Прощались мы недолго. Правда, Джемма обняла меня и сказала, что ей было приятно со мной познакомиться. После чего снова окинула меня взглядом и спросила, где я купила свои модные джинсы с золотыми вышивками? Я спросила размер Джеммы и пообещала прислать ей такие же. Восторгу не было предела. Джинсы… Господи, я и не думала, что ради штанов можно изображать такое дружелюбие. Придется Илаю сшить вторые такие же. Он не откажет, ведь Илай мой должник…

– Ты великолепно выглядишь, – прошептала мне Роуз и тоже обняла.

Белая, слегка прозрачная майка на широких бретелях, красный лифчик под ней, джинсы от Илая Ньюмана и алые (под цвет лифчика) туфли на высоком каблуке. Я выглядела хорошо для города, в котором теперь жила, и офигенно для городка, в который вернулась. Сестра в своих шмотках с именитыми лейблами смотрелась очень дорого, но тем не менее, она была скучной. Что сделал с ней городок Р.? Куда подевалась веселая девчонка в рваных джинсах и коротких топах? Статная леди с гладкими длинными волосами и накачанными гелем губами обнимала меня, а я едва узнавала в ней свою сестру.

– Пока, Мэйю, – произнес Айени и тут же отвернулся.

***

Роуз заехала за мной, как и обещала, в десять. Оказывается, самая дорогая машина из всех, что были припаркованы у нашего дома вчера, принадлежала ей.

– Мы за цветами едем или это был предлог?

– Я заказала цветы месяц назад, – ответила сестра.

– Тогда рассказывай, во что ты вляпалась, Роуз.

– Не в машине.

Я удивленно сложила губы трубочкой, но комментария не отпустила.

Роуз выехала за город на автомагистраль в Т. Перед развязкой на С. она притормозила и съехала на проселочную дорогу. Оказавшись в лесу, она остановилась и заглушила двигатель.

Мы вышли из машины.

– Я в заднице, Мэйю, – Роуз прижала ладонь, увешанную кольцами с камнями, к своим пухлым губам. – Я не хочу выходить за него!

Вот это пассаж! Я даже закатила глаза. Я приперлась за две тысячи километров туда, куда возвращаться не хотела, ради того, чтобы лечить предсвадебный психоз Роуз? Да вы издеваетесь?!

– Не хочешь выходить за него – отмени свадьбу, – посоветовала я.

– Я не могу… – прошептала Роуз и подошла ко мне. – Я не могу так просто это сделать.

– Почему? Поговори в Айени. Расскажи о своих страхах. В худшем случае, он тебя бросит. В лучшем – вы отложите свадьбу на неопределенный срок.

– Мэйю, я беременна.

Вчерашний сок не подвел мои ожидания. Роуз действительно залетела.

– Это тоже не повод выходить замуж, – подбадривала ее я. – Вы можете родить ребенка и вне брака.

– Это не его ребенок.

А вот это уже абзац. Я уставилась на сестру и замерла точно так же, как вчера замерла мать при виде меня.

– И кто, тогда, автор? – я указала пальцем на живот Роуз.

– У меня роман. Все серьезно. И сложно.

– Ты уверена, что ребенок не Айени? – уточнила я.

– Да! – едва не прокричала сестра.

– Как ты можешь быть уверена?

– Айени всегда использует презерватив. А я немного увлеклась и думала, что пронесет.

– Не пронесло, – я поджала губы.

– Нет. Айени я сказала, что скорее всего одна из резинок была бракованной.

– Да они вообще сто процентов гарантии не дают!

– Детали не важны. В те две недели, которые я… В общем, Айени тогда сутки через сутки работал, и мы не…

– Значит, ты еще и о сроках врешь?

– Две недели или три – не важно. Айени думает, что ребенок его.

– Ты можешь сказать ему правду.

– Ты совсем больная? – закричала Роуз. – Если я скажу ему правду – не получу отступных, и ребенка буду содержать сама!

Не знаю, что было хуже: услышать, что моя сестра изменяет Айени, что она беременна от какого-то другого мужика или что она хочет бросить жениха-рогоносца и поиметь при этом денег на беззаботную жизнь с другим мужиком?

– Роуз, я тебя не понимаю, – призналась я.

– Ты должна мне помочь, – прошептала сестра и опустила руки на мои плечи. – И выручить меня можешь только ты…

– С чем выручить? – все еще не понимала я.

– Расстрой мою свадьбу.

Я по-прежнему не понимала, чего от меня хочет Роуз.

– Затащи Айени в постель, а я вас застукаю! – выдала, наконец, сестра.

– Ты в своем уме?! – мой голос скорее напоминал визг.

– Не строй из себя агнца Божьего! – Роуз оставила мои плечи в покое и отошла в сторону. – Я знаю, что вы с ним на выпускном обжимались! Вас Мэрил Бижуа видела. Она мне новость и сообщила.

– Мы просто напились и были молоды. Это ничего для нас не значило. Было и прошло. Он остался с тобой. Вон, в субботу жениться собирается!

– Он со мной не остался, – прошипела сестра, глядя на меня. – Он меня бросил на следующий же день. А ты хвостом махнула и помчалась к своему Де-е-е-реку, – сестра произнесла его имя с таким выражением лица, будто ее тошнило. – Я три месяца потратила на то, чтобы вернуть Айени. И своего добилась! Думаешь, я не знаю, что он по тебе сохнет? Или ты считаешь, что все вокруг дураки, а ты одна – умная?

– Между мной и Айени ничего нет.

– Расскажи глухому! – Роуз тыкнула в меня пальцем. – Он на тебя запал, когда ты еще на шар была похожа! Все стебались надо мной, мол, красавчик-Айени на самую убогую из двух сестер повелся! Выкуси, Роуз!

Я молчала. Не каждый день столько говна на голову падает.

– Он везде за тобой ходил! Где Мэйю, там и Айени ищите! Занятия пропускал, когда ты сваливала с уроков. В столовой вечно пялился на тебя. Набил рожу Дэйману Парксу, который тебе подножки в коридорах подставлял. Набил рожу Сэму Лойю, который на тебя ведро помоев вывернул. Майклу Иверсу, который твой стул в кабинете подпилил. Шэрману Уойту, который подкладывал в твой шкафчик бомбочки с красителями! Все вокруг все видели и знали, одна ты – курица слепая – ни хрена не замечала! Думаешь, почему после твоей затяжной болезни в школе от тебя все отстали? Почему Уоррен Райт не сгнобил тебя в первый же день после твоего возвращения? Друзьями вы с ним стали? Но это после того, как Айени пригрозил ему шею свернуть, если Уоррен тебя хоть пальцем тронет. Бам! – Роуз взмахнула руками. – Конченая Мэйю крылья расправила! Конечно, ты их расправила, потому что никто связываться с тобой не хотел! И что же ты сделала, как только почувствовала себя раскованно? Закрутила с Уорреном Райтом! – сестра похлопала в ладоши. – Браво, Мэйю! Ты кинула Айени по всем направлениям. Но я не гордая. Я его подобрала. И он почувствовал себя виноватым, потому что встречался с сестрой девушки, в которую был влюблен. Недостаток чувств он решил заменить подарками. Он от меня откупался. А мне это было в кайф! Жить, как наши родители, я не хотела. У кого-то было все: деньги, имя, шмотки, тачки. Я увидела его мир и поняла, что лучше буду заменой в этом мире, чем вернусь в говно, в котором варилась ты. И все бы ничего, но ты, бедняжка, вновь оказалась в больнице. Помнишь историю с машиной? После этой истории Айени попытался со мной порвать. Хрена с два у него получилось! Ты сама помогла. Трахаться с Дереком Ригардом – Айени это практически размазало. И я опять его подобрала. Сделала вид, что ничего не понимаю, и что всегда буду с ним. Потом выпускной. И твоя блядская натура проявила себя, – Роуз приблизилась ко мне и похлопала ладонью по щеке. – И это я пережила. Спасибо, что свалила учиться так далеко. Думала, за полгода он тебя забыл. А тут… На похоронах брата он смотрел на тебя. На тебя, Мэйю. Вот тогда я и поняла, что эта больная любовь никогда не закончится. Что бы я ни делала, как бы ни старалась, трахаясь со мной, он всегда будет думать о тебе. И я смирилась. Ты снова свалила, и я думала, что никогда не вернешься. Ты бы и не вернулась, если бы я не попросила. Поверь, впутывать тебя во все это говно я не хотела. Но Айени ни на кого не ведется. В больнице бабы ему прохода не дают, а он как баран привязанный. Сначала я подумала, что вариант с тобой может не прокатить. Ну, мало ли… Может, он все же прикипел ко мне. Хрена с два… Грант ты выиграла? Статьи твои он читал? Да он в твоем лифаке вчера чуть дыры не прожог! Да ты и сама хороша: выпендрилась! Сестра замуж выходит, а ты лифчик красный под прозрачную маечку надеваешь? Я не дура, Мэйю. И все остальные в нашей семье тоже не дураки. Айени слюни распустил, уж поверь мне. И ты сделаешь то, ради чего приехала в этот город. Насрешь мне на голову!

– Я не собираюсь ничего делать, Роуз. Отвези меня домой, и я свалю отсюда. Больше ты меня не увидишь.

– Ну уж нет, – сестра покрутила пальцем перед моим лицом. – Завтра Айени должен поехать в Т. договариваться на счет поставок оборудования в свою больницу. Ты поедешь с ним – я это обеспечу. После встречи, затащишь его в бар и немного переберешь. Скажешь, что тебе плохо. Я Айени знаю. Он тебя на квартиру в Т. отвезет. Там ты на него и запрыгнешь. А я приеду часов в десять вечера. И если к этому моменту ты не будешь на нем скакать, обещаю, я размажу твою жизнь по полу, и тогда все, все, чего ты достигла, канет в лету. Все узнают, кто ты такая. И тогда посмотрим, насколько быстро пойдет в гору твоя карьера, Мэйю.

– Ты мне угрожаешь? – я отступила от сестры на несколько шагов.

– Все палачи должны стоять на учете, насколько я помню, – улыбнулась Роуз. – Я могу исправить недочет и внести тебя в списки. Но вот проблема: палачам запрещено работать в местах, где лечат людей, или я ошибаюсь?

– Ты этого не сделаешь.

– Я это сделаю, Мэйю. На кону моя жизнь. И я не хочу проводить ее в постели с мужиком, от которого меня уже тошнит. А теперь садись в машину и поехали в Т. Купим тебе платье, которое завтра с тебя снимет Айени. Я плачу! – Роуз улыбнулась и вернулась в машину.

Я осталась стоять на дороге. В кого превратилась моя сестра? А может, она всегда была такой, и я просто этого не замечала, как не замечала того, что мои чувства к Айени были взаимными? Погубить свою карьеру я не могла. Работа – вся моя жизнь. Роуз знала, чем меня шантажировать. А может, все не так и плохо? Если я похороню эту свадьбу, Айени останется на свободе, и женщина, которая столько лет доила его и, как оказалось, обманывала, превратится в бывшую, которой всего-то нужны будут деньги. Но ребенок? Айени будет считать себя отцом чужого ребенка. Да, о чем я вообще? Роуз попросила меня разрушить жизнь человека, которого я любила. И если я не сделаю этого, рухнет моя жизнь.

Я села в машину и пристегнулась.

– Я знала, что ты согласишься мне помочь, – радостно произнесла Роуз, разворачиваясь на проселочной дороге. – Да не переживай ты так! Я потом тебя прощу. Когда жизнь налажу, приедешь ко мне погостить. И за Айени не переживай. Возможно, после всего он даже захочет уехать к тебе? Забирай! – она засмеялась. – Мне не жалко!

– Какая же ты сука, Роуз, – прошептала я.

– Я?! – взвилась она. – Я сука?! Всю жизнь все тебя боялись! Мэйю то, Мэйю это! Не зли Мэйю! Помоги Мэйю! Ну и где сейчас твои дружки-райоты?! – кричала она. – Где сейчас твоя независимость?! Вот она! – сестра показала мне средний палец.

– На дорогу смотри, – напомнила я.

– Вот она – твоя сила! – Роуз начала тыкать в меня своим третьим пальцем.

– Да прекрати ты, наконец! – я оттолкнула от себя ее руку.

Впереди был выезд на трассу, а Роуз не сбрасывала скорость.

– Притормози! – попросила я.

– Не указывай мне, что делать! – Роуз повернулась ко мне лицом. – Закончилась твоя власть! Хватит! Нажрались!

– На дорогу смотри! – прикрикнула я на нее.

– А не то что?

Тот момент я отчетливо помню. Мы круто вошли в поворот и в боковом стекле за силуэтом Роуз я увидела машину. Удар.

***

Я открыла слипшиеся веки и поняла, что мне очень больно. Тело разваливалось на куски, а сил прыгнуть хотя бы во второе измерение не было. Перед глазами возник кто-то. Чья-то фигура.

– Если вы слышите меня, моргните.

Я моргнула. Потом поняла, что у меня из горла трубка торчит. И приборы пищат рядом.

– Мэйю, лежите спокойно. Я достану трубку.

Я моргнула.

Трубку достали, и стало легче дышать. Я закашлялась и почувствовала неимоверную боль в животе. Я хотела поднять одеяло, чтобы посмотреть, что так болит, но какая-то медсестра меня остановила.

– Все в порядке, Мэйю. Сейчас боль пройдет.

– Где моя сестра, – сипло спросила я. – Где Роуз?

– Все хорошо, – повторяла медсестра.

– Где Роуз? Что с моей сестрой? Где она?

– Айени, тебе сюда нельзя! – сказал кто-то громко.

– Отвали от меня!!!

– Где моя сестра… Где Роуз?

Его лицо перед глазами. Его лицо.

– Где Роуз? – прошептала я.

У него в глазах появились слезы.

– Мэйю… – он смотрел на меня и слезы покатились по щекам.

– А-а-а-а… – вырвалось из меня. – А-а-а-а! – я затрясла руками. – А-а-а-а-а!!!

– Айени, уйди! – кричал кто-то. – Айени, немедленно уйди!

– А-а-а-а-а!!! – голосила я.

Меня вырубили препаратом. Я проснулась на следующий день. Рядом сидел Одьен.

– Привет, – он улыбнулся и сжал мою руку. – Как ты себя чувствуешь?

– Ты вырос, – прошептала я и заплакала.

Живот снова начал болеть.

– Мэйю… Дать тебе лекарство?

– Где мои родители? – спросила я, и Одьен отвел глаза.

– Когда похороны?

– Они уже были, Мэйю.

– Когда?

– Ты неделю была в коме, – ответил Одьен и с силой сжал мою ладонь.

– А где мои братья?

– Они с твоими родителями.

– Она очнулась? – голос Айени.

– Тебе сюда нельзя, – злобно ответил Одьен.

– Мэйю, – Айени подошел ко мне.

На нем лица не было. Глаза отечные, щетина недельная. Я смотрела на него и понимала, что больше не хочу смотреть. Не хочу его видеть. Никогда. Я виновата. Я виновата в том, что выжила, а она и ее ребенок умерли. И хотя я не помнила того момента, как забрала у нее жизнь, я знала, что сделала это. Потому что она умерла, а я выжила. Потому что она была послушницей, а я – палачом, который погибал.

– Уйди, – прошептала я, глядя на него. – Прошу тебя, уйди…

И он ушел. Он ушел, а его брат остался.

Меня перевели из реанимации через два дня. Я оказалась в палате-люкс в отделении, где работал Одьен. Это он собрал меня. Ушил легкое, ушил печень, удалил селезенку, сшил разорванный кишечник. У меня был сломан таз и бедро. Их тоже собрали, и теперь во мне было немного искусственного материала. Мне нельзя было ходить, и дни напролет я проводила в постели, лежа на спине. Ко мне приходил заниматься инструктор, массажист, сиделки мыли меня и переодевали. Несколько раз пытался зайти Айени, но я тут же впадала в истерику, и он уходил. Родители и братья не навестили меня ни разу.

Мы с Одьеном никогда об этом не говорили. На своих дежурствах он заглядывал ко мне и приносил горячий кофе с круассанами. А иногда он просто оставался на работе допоздна, и тогда мы вместе с ним смотрели комедии по телевизору и обсуждали последние выпуски медицинских журналов. Одьен был первым, кто взял меня за руки и помог мне встать. Он был первым, на кого я опиралась, выходя в коридор без «ходунов».

Это произошло за неделю до выписки. Был поздний вечер, и большинство врачей ушли домой. Я вышла в коридор на прогулку и шла в ночной рубашке вдоль одной из стен, придерживаясь за перила. В конце коридора, по которому я шла, я увидела своих родителей. Они были одеты в черное. Я остановилась. Они смотрели на меня. Я – на них. Спустя несколько минут за родителями показались фигуры моих братьев. За ними – Айени и Одьена. Мама первой пошла навстречу ко мне. Остальные последовали за ней. Мама остановилась в метре от меня. Остальные – за ее спиной.

– Мама, – прошептала я и слезы навернулись на глаза.

Она не плакала. Она смотрела, как плачу я.

– На ее месте должна была быть ты, – наконец произнесла моя мама и бросилась на меня с кулаками. – Тварь! Тварь!!! Я тебя ненавижу!!! Ты убила ее! Ты убила ее!!! Тварь!!!

Она повалила меня на пол, а отец и братья пытались оттащить ее назад. Одьен подхватил меня на руки и унес в палату. Я слышала стенания и ругань в коридоре. Я слышала, как мать проклинала меня.

– Она не в себе, – пытался успокоить меня Одьен. – Она не понимает, что говорит.

– Мэйю, – Айени снова оказался рядом.

Он был рядом, а я все еще не могла на него смотреть.

– Лучше бы я сдохла, – прошептала и укрылась с головой.

Я рыдала долго. Так долго, что не помнила, как уснула. Когда проснулась, Айени все еще был рядом.

– Я связался с центром реабилитации в Т. Послезавтра они готовы тебя принять. Восстановление после таких травм займет не меньше года. Да ты и сама это знаешь. Я хотел тебя спросить…

– Спрашивай, – вздохнула я.

– Куда вы с Роуз ездили?

Я понимала, к чему этот вопрос. Было расследование. Меня несколько раз допрашивали. И архиереи без труда определили, куда мы с Роуз ездили.

– Она хотела со мной поговорить.

– О чем она хотела с тобой поговорить? И почему для этого вам понадобилось ехать в лес?

– Это был наш с ней лес, – соврала я. – Когда были маленькими…

– Почему ты мне врешь, Мэйю? – спросил Айени, и я ничего не смогла ему ответить.

Секреты Роуз должны были уйти в могилу вместе с ней. Мои секреты остались со мной и моей семьей.

– Зачем ты вернулась, сюда, Мэйю? – наконец, произнес он. – Зачем ты вернулась…

Я прижала ладони к лицу и заплакала. А Айени встал и ушел. Больше я его не видела. Больше я не видела свою мать, своего отца и своих братьев. Единственным, кто пришел сказать мне «до свидания» перед отправкой в центр реабилитации, был Одьен.

– Прощай, – ответила ему я, и покинула город Р., дав себе слово, что больше никогда в него не вернусь.