Текст книги "Палач (СИ)"
Автор книги: Даниэль Зеа Рэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
– Нет.
– Как знаешь, – Гоаре бросила его на пол и встала. – Алексис – это такая же проблема для моей семьи, как и ты. И мне на вас обеих плевать. Я защищаю братьев. Пострадают они – пострадаете и вы с ней. Вот это я обещаю.
– И даже ее большая дружная семья тебе не помешает? – я лукаво улыбнулась.
– Зря я пришла, – Гоаре направилась к выходу.
– Хорошего вечера! – прокричала я ей в спину и прижала ладонь к губам.
История про архангелов от Дерека не была вымыслом. Это его история. Айени и Гоаре называют меня Aisori. Они называют Алексис Ней Aisori Одьена. Значит ли это, что все мы – архангелы? И значит ли это, что родители Айени и Одьена не попытаются избавиться от меня и Алексис Ней?
***
Я переоделась и оставила бардак в покое. Рюкзак на плечи, кроссовки на ноги, наушники в уши и ветер в лицо. Я бежала по кварталам, по своему прошлому, вспоминая хорошее и плохое, что случилось со мной в этом городе. Вот перекресток, где сбили ребенка. Вот место, где я вышла из машины Айени и дом, напротив которого потеряла сознание. Здание школы с ее задним двором и секретами, автобусная остановка, с которой меня часто забирал Дерек на машине, улица, на которой я жила когда-то, городской парк, где на меня напали, – я пробегала мимо этих мест, мимо своего прошлого и мчалась дальше. А вот и кафе, где я часто покупала два гамбургера, два салата и две бутылки воды. Для себя и Дерека. А потом бежала дальше, к выезду из города, чтобы запрыгнуть в его автомобиль и прокатиться по трассе с десяток километров, потом свернуть на съезд к старой дороге и остановиться возле лесополосы. Съесть гамбургеры с салатом, выпить воды, рассказать, как прошел мой день в школе и выслушать советы человека, который был моим лучшим другом. А потом вкалывать на поляне среди деревьев несколько часов, пока лучший друг учит меня бороться и выживать. Друг, не обременяющий своими проблемами. Друг, улыбающийся редко, но зато всегда искренне. Друг, любимую которого заказали его же родители.
Я свернула назад. Побежала в сторону квартала хранителей. К дому, мимо которого иногда пробегала, но в котором никогда не бывала в отличие от сестры. Я остановилась на противоположной стороне улицы, переводя дыхание. В окнах двухэтажного особняка, чем-то напоминающего особняк райотов, горел свет. Я просто стояла и смотрела на этот дом. В нем жили люди, которые разрушили жизнь своего старшего сына, руки которых испачканы кровью, секреты которых страшнее моих. Не знаю, сколько я там стояла. Долго. Настолько долго, что меня заметили. Дверь дома открылась и из нее вышла Доа Ригард – мама Дерека, Гоаре, Айени, Одьена и Кейдж. На ней был передник, и в руках она держала кухонное полотенце. Она постарела, а я… Я повзрослела. Она что-то говорила, но в ушах гремела музыка, и я не слышала, что именно. И не хотела слышать. Я развернулась и побежала дальше, оставив мать Ригардов позади.
Еще два квартала остались за спиной. Район райотов. Когда-то был их районом. Теперь здесь тоже живут хранители. И некоторые послушники. Красивые дома. Красивая жизнь.
Я вернулась в дом Мэрил, приняла душ, переоделась. Вошла в гостиную, где посреди бардака стояли два стула. Гоаре приходила не предупредить меня, а почву прощупать. И судя по высказываниям, Алексис Ней и ее «родственники» – это кость в горле семьи Ригардов. На любую силу найдется еще большая сила. Возможно, у Алексис Ней этот противовес есть?
Она переехала к Одьену. Семь лет назад Одьен называл мне адрес своего дома. И даже показывал фотографии. Надеюсь, с тех пор он никуда не переехал.
Глава 8
В гости я отправилась пешком. У предполагаемого дома Одьена я была около десяти вечера. В окнах горел свет, значит, жильцы сейчас дома. Подошла к двери и позвонила в звонок. На мое счастье, открыл Одьен.
– Мэйю? – он был не то удивлен моим появлением, не то несколько смущен.
Смущенным я никогда прежде его не видела, потому сделала ставку на удивление.
– Привет. Извини, что без приглашения, но вчера ты не явился на встречу, так что я пришла к тебе сама.
– Проходи, – он пропустил меня и запер дверь.
В коридор вышла женщина с темно-синими волосами, собранными в пучок. На ней был спортивный костюм и передник, а в руке она держала деревянную лопатку.
– Мэйю Соммервиль?!
Она знает мое имя? Хотя, здесь нет ничего удивительного.
– Алексис Ней, полагаю?
В коридор вышел Айени. Вот уж кого точно я не ожидала здесь увидеть, так это его! Да еще и поддатого! Еще и с бутылкой виски в руке!
– Познакомьтесь, моя Aisori! – отсалютовал мне бутылкой. – Кинула меня! Снова! – Айени приложился к бутылке, потом выдохнул и вытер губы рукавом рубашки.
– Хватит пить! – прорычал Одьен. – Поставь виски на место!
– Отвали! – Айени скрылся за дверями. – Мясо горит! Алексис! Переворачивай быстрее!
– Мы собирались ужинать, – она натянуто мне улыбнулась. – Присоединитесь?
– Пожалуй, – я кивнула. – Благодарю.
– Разуйся, – тихо прошептал Одьен.
Я уставилась на свои почти не запыленные кроссовки.
– В смысле?
– Алексис!!! – кричал Айени. – Горит!!!
– Иду! – она тоже скрылась.
– У Алексис пунктик на счет обуви, – пояснил Одьен. – Лучше разуйся.
– А не то что? Она меня убьет? – я едва не расхохоталась, но все-таки разулась.
Одьен достал из шкафа тапочки и вручил их мне.
– Почему вчера ты не пришел? – я отдала ему куртку и обула тапочки.
– Айени попросил.
– Ты все просьбы брата удовлетворяешь?
– Мэйю, – он вздохнул. – Все сложно.
– Он давно на стакане? – я кивнула в сторону дверей, за которыми скрылись Айени и Алексис.
– Полбутылки как. Вообще, он редко пьет.
– Редко, но метко, полагаю. Скажи мне, как твои родители отнеслись к тому, что ты встречаешься с палачом?
Одьен, казалось, онемел.
– Восторгу не было предела? – предположила я.
– Хватит ворковать! – Айени снова вышел в коридор. – Твоя Aisori за стенкой тебе есть готовит! Иди и помоги ей!
Одьен медленно выдохнул и посмотрел на брата. Кажется, до драки осталось совсем немного.
– Я могу помочь, – я прошла мимо Одьена, обогнула в дверях Айени и попала на кухню, отгороженную от столовой барной стойкой с рядом стульев.
Алексис крутилась на кухне, перемещаясь от плиты к умывальнику, холодильнику и обратно.
– Присаживайтесь! – она указала рукой на стулья у стола. – Кофе, чай, что покрепче?
– Она не пьет! – отчеканил Айени, выдвинул себе стул и плюхнулся на него вместе с бутылкой.
– Кофе, – ответила я.
– Эспрессо, американо, капучино, латте?
– Американо без сахара. Может, вам помочь?
– Нет, не нужно. Вы присаживайтесь. Одьен, – Алексис обернулась к нему, застывшему в дверях, – ты не сделаешь Мэйю американо без сахара?
– Конечно, – он улыбнулся ей настолько плотоядно, что я почувствовала себя очень даже лишней.
– А мне сыра еще нарежь! – подал голос Айени.
– Хватит пить! – синхронно рявкнули Алексис и Одьен.
Айени никак не отреагировал, я же присела на высокий стул за барной стойкой. Пока Одьен запускал свою дорогую кофемашину, Алексис нарезала овощи в салат и пожарила еще один стейк, очевидно, для меня.
– Вот, – Одьен поставил передо мной чашку с американо.
Айени он подал чашку с капучино и обменял ее на полупустую бутылку виски.
– Сейчас будем ужинать! – Алексис понесла тарелку с мясом на обеденный стол.
Это хорошо. Есть я хотела сильно, а серьезный разговор никто из присутствующих начинать не хотел, хотя сюда я пришла именно поговорить, а не поесть.
Мы уселись за круглый стол и начали трапезу. Салат, какие-то рулетики из баклажанов с сыром и чесноком, мясо. Рулетики оказались очень вкусными, хотя и жирными. Я съела два и косо поглядывала на оставшиеся три на тарелке.
– Готовить ты умеешь! – Айени закивал, отодвигая пустую тарелку. – Вкусно! Спасибо!
– Доедайте рулетики, – Алексис указала рукой на тарелку.
– Мэйю? – Одьен улыбнулся.
Я взяла еще один, остальные два забрал Одьен.
Все поели, Одьен собрал грязную посуду, а Алексис снова предложила мне напитки.
– Она не пьет! – снова ответил Айени.
– Красное вино, если можно, – попросила я.
– Сухое, полусухое?
– Сухое.
– Ты же не пьешь?! – обратился ко мне Айени. – Тебе же нельзя пить!
Я поморщилась. Айени достал из кармана мой первый телефон и с грохотом положил его на стол передо мной.
– Доктор Ремю все еще надеется, что в этом месяце ты к нему приедешь. Например, в этот четверг, если график не сбился. График не сбился? Нет?
Вот где сука… Я забрала телефон и сунула его в карман.
– Это не твое дело.
– Не-е-ет, – он засмеялся. – Конечно, не мое!
– В чем дело? – Одьен поставил передо мной бокал с вином. – Что ты сделал? – он повернулся к Айени.
– Украл мой телефон, – ответила я и пригубила вино. – И залез в него.
– Надо пароли ставить, дорогая, – Айени пожал плечами. – Мало ли какое чмо сопрет его и проверит, что же ты там себе запланировала в своем календаре!
– Это не твое дело! – повторила я.
– Айени, успокойся, пожалуйста, – Алексис подошла к нему и поставила перед ним новую чашку с кофе.
– А я спокоен, – он смотрел на меня. – Я очень даже спокоен. Ты же пришла в этот дом поговорить? Давай, начинай разговор.
– Я хочу знать, что здесь происходит.
– Мы тоже этого хотим, – Алексис присела за стол напротив меня. – Кто-то следил за тобой. Айени сказал, что на тебя даже напали четыре недели назад. Ты знаешь, кто это был?
– Нет. Лица не разглядела. Запомнила только голос.
– Что он сказал?
– «Твоя клятва Возмездия, сука», – я отпила вина.
– У тебя есть предположения, кто и почему за тобой следил? Почему на тебя напал?
– Нажила ли я врагов за свою жизнь? – я пожала плечами. – Не исключаю. Тот, кто ко мне пришел, не преследовал цель меня убить. Он хотел поизмываться. И у него это получилось. Когда Карл позвонил и сказал, что Поука нашли мертвым, я подумала, что брата убил тот, кто приходил ко мне. Возможно, так это и было, а возможно, и нет. Айени сказал, что вы напоролись на сеть черной Жатвы, орудующей в округе, и что Поук расследовал ее деятельность.
– Поук первым забил тревогу два года назад, – ответил Одьен и присел за стол рядом с Алексис.
Он взял ее за руку и поцеловал ладонь. Никогда не видела, чтобы Одьен проявлял к кому-то знаки внимания, особенно, целовал чью-то ладонь. Хотя, что я вообще о нем знаю?
– Год назад в С. вернулся Питер Донохью, – продолжал Одьен. – Знакомо имя?
– Айени мне про него рассказал.
– Хорошо, – кивнул Одьен. – Этот Питер устроился в газету твоего брата.
– В вашу газету, в которой работал мой брат, – уточнила я.
– Пусть так, – Одьен покачал головой. – Питер вел колонку поздравлений и некрологов и спустя три месяца обратился к Поуку со своими предположениями о том, что в нашем округе орудует сеть черной Жатвы. Поук поделился с ним информацией, и вместе они взялись за это дело. Питер обнаружил, что часть преступлений совершается на автомагистрали, ведущей в Т., и начал расследование этих автоаварий с аварии, в которую попали вы с Роуз. «Дело Соммервиль», он так это назвал.
Я почувствовала дурноту. Потянулась к бокалу с вином, но он оказался пуст. Одьен встал и налил мне еще. Я выпила залпом, и он добавил.
– Хочешь сказать, что наша авария была подстроена? – наконец, озвучила я свои предположения.
– Да, Мэйю. Кто-то хотел вас убить и собрать с вас Поток и Истоки, – Одьен вернулся на свое место за столом. – За последние десять лет в округе произошло немало аварий, подобных вашей. Водитель со встречной полосы движения резко сворачивает, сбивает ограждение и врезается в кого-то на другой стороне дороги. Отличие лишь в том, что выживших свидетелей на месте таких аварий не оставалось. А ты выжила, Мэйю. И это показалось Питеру странным. Он начал собирать информацию о тебе.
– Этот Питер знал, кто я? – спросила и выпила еще вина.
– Мы этого не знаем, – ответила Алексис. – Питер Донохью упал с высоты полтора месяца назад и на прошлой неделе скончался в нашей больнице, не приходя в сознание. – Скажи, ты что-нибудь помнишь о той аварии? Хоть что-нибудь? Может быть, случайно видела кого-то, стоящего на мосту? Или видела кого-то в другом измерении?
Я прижала ладонь ко лбу. Вспоминать события семилетней давности было непросто.
– Честно говоря, с момента аварии я ничего не помню.
– Скажи, что вы с сестрой делали на той дороге в лесу? – спросил Одьен.
– Разговаривали, – ответила я.
– Почему там?
– Она выбрала то место. Послушай, я не знаю, почему там. Мы поговорили и поехали назад, на трассу. Перед ударом за силуэтом Роуз я увидела машину. Она неслась прямо на нас.
Картинки выстраивались перед глазами. Я зажмурилась.
– Ты видела водителя машины? – напирал Одьен. – Видела, как он сбил ограждение?
– Нет! Я помню только машину в боковом стекле.
– Мэйю, это очень важно, – настаивал Одьен. – Я понимаю, что тебе трудно это вспоминать, но ты должна постараться.
– Почему ты приехала на свадьбу? – задала вопрос Алексис.
Не в бровь, а в глаз, так сказать. Очевидно, Алексис знала, где искать подводные камни. Или Айени уже все им рассказал про мою заблудшую сестру и мой грех?
– Получила приглашение и приехала, – я выпила еще вина.
– На свадьбу к Карлу и Поуку ты не приезжала, – вставил Одьен.
– Мы с ними не были так близки.
– А с Роуз были? – Айени посмотрел на меня. – Что-то не припомню особой близости между вами. Роуз всем сказала, что тебя на свадьбу приглашать не собирается. И, соответственно, приглашение отправлять тоже.
– Хочешь грязное белье показать? – я сжала челюсти.
– Хочу знать, как все было на самом деле. Правду о твоем появлении. Она позвонила тебе? Или отправила сообщение? Что она тебе сказала? Получи ты открытку с приглашением, вряд ли бы примчалась за неделю до свадьбы. Ты бы вообще не приехала, проигнорировав приглашение. Я прав?
– Прав, – я выпила вина. – Я получила приглашение на свадьбу. Ехать не собиралась. Она позвонила мне сама. Она плакала. Умоляла меня приехать. Она показалась мне напуганной. Сказала, что только я смогу ей помочь. Я поменяла свой график, взяла отгулы и в понедельник уже была в Р.
– Она объяснила, зачем тебя позвала и что ее так напугало? – спросила Алексис.
– Она запуталась, – я глотнула вина. – Обычный предсвадебный психоз.
– Необычный, – ответил Айени. – Роуз вляпалась, и мы с тобой об этом знаем, – он посмотрел на меня.
– Не надо, – я покачала головой.
– У Роуз был любовник, – озвучил Айени, и я отвернулась. – Она забеременела от него. Чтобы не выходить за меня замуж, но поиметь от меня денег, она вызвала Мэйю. Роуз знала, что к Мэйю я испытываю определенную слабость. И собиралась это использовать.
Одьен и Алексис переглянулись и уставились на Айени.
– И ты все знал, но молчал?! – возмутился Одьен. – Любовник? Не твой ребенок? Господи, Айени!
– Об этом нелегко говорить! – он уставился на брата. – И что бы изменилось, если бы я вам все рассказал? Вы бы погладили бы меня по голове и посочувствовали? Да в гробу я все это видел! Роуз никогда паинькой не была! Имела все, что хотела, и когда этого хотела! И пользовала меня, потому что я позволял себя использовать! Вот такая дружная семья!
– Не надо! – повысила тон я.
– Правду говори! – Айени хлопнул ладонью по столу, и я подпрыгнула на месте. – Хватит ее секреты хранить! О чем вы говорили в том лесу? Рассказывай!
Я прижала ладонь ко лбу. Одьен налил мне еще вина. Алексис смотрела с сочувствием. Как будто я в нем нуждалась…
– Она сказала, что у нее отношения с каким-то райотом. Что все серьезно, и она беременна от него. Она хотела отменить свадьбу, но сделать это так, чтобы выставить Айени во всем виноватым. Она попросила меня… – я осеклась.
– Договаривай, – прошипел Айени.
– Попросила меня к нему пристать. А потом собиралась нас застукать, – я сделала глоток вина.
– И ты согласилась? – не поняла Алексис.
– У меня не было выбора. Роуз поставила условие: либо так, либо прощай должность и карьера.
– Она собиралась тебя сдать?! – Алексис казалась возмущенной до глубины души.
– Да, – я кивнула.
Одьен наклонился ко мне:
– А почему она была уверена, что у тебя все получится?
– Роуз утверждала, что Айени в меня влюблен. И что если кто и сможет затащить его в постель, так это я.
Одьен перевел взгляд на брата:
– Значит, Роуз на самом деле знала, что ты влюблен в Мэйю?
– Да об этом все знали! – воскликнул он.
– Не все, – ответила я.
Три пары глаз уставились на меня.
– Я не знала, – искренне ответила и пригубила вина.
– Ты не знала, – закивал Айени. – Ты не знала?! – он встал. – Да все ты знала!!! – закричал и снова хлопнул по столу.
– Айени, не надо, – попросила Алексис.
– Не лезь! – он указал на нее пальцем. – Это не твое дело!
– Ты в моем доме! – Одьен подорвался с места. – И не смей тыкать в нее пальцем!
– Сядь и успокойся, – прошипела я.
– Не указывай, что мне делать! – ревел Айени. – Где виски? Я хочу выпить!
– Тебе хватит, – ответил Одьен. – Если хочешь, могу еще кофе сделать.
– Я хочу виски! – отчеканил Айени.
– Дай ему бутылку, – попросила Алексис.
Одьен сжал губы в тонкую линию и пошел за бутылкой.
– На! – поставил ее на стол вместе со стаканом.
– Спасибо! – Айени плеснул в стакан и выпил.
– Знала я или нет, уже не важно, – ответила я.
– Ах, значит уже не важно? – Айени рассмеялся. – Ты мне жизнь испоганила! Я говорю, что люблю тебя, а тебе насрать! Как было насрать на всех вокруг! Всегда! Только ты и твои проблемы имели назначение! Независимая Мэйю!
– Жизнь себе ты сам испоганил, – ответила я и посмотрела на него. – А я выживала. Как могла. Я была палачом, а ты – хранителем. И будущего у наших с тобой отношений не было! После официального оглашения моего имени, нам в любом случае пришлось бы распрощаться друг с другом.
– Ты поэтому бросила Уоррена Райта? Потому что у ваших отношений не было будущего?
– Потому что Уоррен мог узнать обо мне то, чего не должен был знать. Как и ты.
– Мне было наплевать на Устав, – ответил Айени.
– Ну, сейчас ты можешь так говорить, – я развела руками. – А девятнадцать лет назад тебя бы убили за эти слова.
– Мы бы сбежали! – напирал Айени. – Откупились! Мы бы что-нибудь придумали!
– Нам было по шестнадцать лет, – я покачала головой. – Ничего бы мы не придумали. Кроме того, ты начал встречаться с Роуз. Этим ты и похоронил мою привязанность к тебе.
– Твою привязанность? – Айени подошел ко мне и наклонился. – Значит теперь выясняется, что у тебя была ко мне привязанность? Что ж ты с Райтом тогда закрутила, раз у тебя привязанность ко мне была?
Одьен откашлялся. Алексис отвернулась. Они правы. Мы устраиваем личные разборки у них в доме.
– Извините, – произнесла я.
– Все нормально, – кивнул Одьен.
Айени отодвинул стул рядом со мной, присел на него, облокотился о стол и подпер голову рукой. Он внимательно смотрел на меня, давая понять, что собирается слушать и молчать.
– О том дне, – продолжила я. – Мы поговорили с Роуз, развернулись и поехали назад на трассу. Мы ругались. Точнее, она ругалась. И постоянно отвлекалась от дороги. Я попросила ее притормозить перед выездом, но она не слушала, продолжая перебранку. Мы выехали на трассу и последнее, что я помню, это машину в ветровом окне за ее силуэтом. Машина ехала прямо на нас. Удар. Я очнулась уже в реанимации. Через неделю, – добавила я и допила вино в бокале.
Айени любезно потянулся за бутылкой и налил мне еще.
– Я думаю, что я бы не выжила… – я глотнула вина, – если бы не… Если бы не…
– Если бы не забрала Истоки сестры и ребенка, – закончила мысль Алексис.
– Но в тебе нет их Истоков, – ответил Айени.
– За общим свечением трудно разобрать, сколько их на самом деле. А чтобы проверить, нужно практически умереть.
– А ты и была практически мертвой, когда тебя привезли, – Айени говорил это спокойно, продолжая подпирать голову рукой. – У тебя даже не было сил прыгнуть во второе измерение, чтобы забрать у меня Поток. Я отдал тебе его сам. И когда отдавал, не видел в тебе ничего, кроме одного тающего Истока. Твоего собственного Истока.
– Хочешь сказать… – прошептала я.
– Я хотел сказать тебе это еще в больнице. Но ты отказывалась со мной говорить. Ты благодарила за спасение Одьена, который ни хрена тебе не дал, как хранитель. Наоборот, он вырубил меня транквилизатором и поставил вокруг тебя щит, чтобы ты никому не навредила. А потом тебя прооперировал.
– Одьен сделал то, что должен был, – ответила я. – Он спас мне жизнь. И не важно как.
– Я тоже спас тебе жизнь, – прошептал Айени. – Но ты благодаришь его. И винишь себя в смерти сестры.
– Ты хочешь, чтобы я поблагодарила тебя?
– Нет, – он пожал плечами. – Я сделал это, потому что любил тебя. Я бы умер ради тебя, если бы брат не вырубил. И мне было больно, когда ты смотрела на меня, как на исчадие ада, и рыдала, умоляя уйти. Но мне не нужна благодарность. Мне нужна ты.
Одьен снова откашлялся.
– Закройся! – Айени на этот раз указал пальцем на него. – Ты мне мешаешь!
– Может, нам вообще выйти? – Одьен не скрывал возмущения.
– Нет, не надо, – я поежилась.
– Я никогда не спал с Кейдж, – Айени снова вернулся в прежнюю позу. – И Кейдж никогда не встречалась с Одьеном. Она занималась сексом с Гоаре в моем кабинете, когда их застукал Одьен. Вину за его перекошенное лицо повесили на меня.
Я медленно перевела взгляд на Одьена. Он еле сдерживался, чтобы ничего не ответить.
– Я никогда не спал с Алексис, – голос Айени звучал очень спокойно. – Я первый раскусил, что Одьен неровно к ней дышит. Я первым понял, что она палач. И что их словно магнитом тянет друг к другу, – Айени повернулся к ним обоим. – Извините, конечно, что пришлось Алексис на вшивость проверить. Но Одьен мой брат, ты ведь понимаешь, да, Алексис?
– Я все понимаю, – она улыбнулась ему.
По-доброму. А я в этот момент готова была выколоть ей глаза и подправить улыбку.
– Я плохой брат? – Айени обратился к Одьену. – Ответь мне, я плохой брат?
– Ты самый лучший брат, – ответил Одьен и взял Алексис за руку.
– Видишь? – Айени снова повернулся ко мне лицом. – Я самый лучший брат. Только сын из меня дерьмовый…
– Айени, давай я тебе кофе сделаю? – предложил Одьен.
– Не-е-ет. Я не хочу кофе. Я хочу свою Aisori, – он одарил меня таким голодным взглядом своих абсолютно черных глаз, что меня будто окатило волной возбуждения.
Кажется, я завелась.
– Мы говорили об аварии, – напомнила я. – И тебе стоит выпить кофе.
– Ты настаиваешь? – он лукаво улыбнулся одним краешком губ.
– Рекомендую.
– М-м-м, – он кивнул. – Одьен, сделаешь мне американо? – Айени продолжал пожирать меня взглядом.
– Конечно.
– Мой младший братик. Я за него глотку порву. И за тебя тоже порву. Даже тем, кто дал мне все…
Я с опаской на него взглянула. Нет… Он не может говорить о своих родителях… Гоаре сказала, что историю знали Дерек, я и она. Но если Гоаре ошиблась? Если Айени тоже знал правду? Он назвал себя дерьмовым сыном… Господи, он все знает?
– Я тебя пугаю? – произнес тихо.
– Я была в доме Питера Донохью! – выпалила и посмотрела на Алексис.
– Мы с Одьеном тоже там были, – она кивнула. – И кое-что нашли.
– Что вы нашли? – я попыталась сосредоточиться на деле, а не на голодном взгляде Айени.
– Его инфоблок. Хочешь посмотреть?
– Да, – я закивала и встала. – Конечно хочу!
– Твой кофе! – Одьен поставил кружку перед Айени.
– Спасибо, – недовольно пробурчал тот.
Алексис включила голопроектор и начала открывать файлы. Она объяснила, что часть файлов созданы шесть лет назад, другая часть за последний год. Новое досье на меня составлено два месяца назад. Смотреть на свои фотографии, сделанные каким-то неизвестным, кто явно за мной следил, было неприятно. Как будто за мной подсмотрели в душе, и теперь я об этом знаю.
– Новое досье на тебя составлял не Питер, – Алексис указала рукой на даты создания файлов. – В это время он находился в Р. Мы предположили, что он с кем-то работал. Этот кто-то и следил за тобой.
– Не просто следил, – я подошла к изображению и указала на график дежурств и план-схему больницы. – Он готовился к нападению. Продумывал, где и в какое время я бываю. Ординаторская, консультативный центр, палаты, приемное отделение и оперблок. Здесь только схемы корпуса, где я работала. А в центре восемь корпусов. Вы уверены, что Питер работал с тем, кто на меня копал? Может, он украл эти материалы у кого-то еще?
– Доподлинно мы этого не знаем, – Алексис открыла другие файлы. – Посмотри на данные по смертности в округе за последние десять лет.
– Вижу, что дело дрянь. Что там еще есть?
– Данные по авариям.
– Открывай.
Алексис показала документы из архива архиереев, в том числе по нашей с Роуз аварии. Фотографии с места происшествия, протоколы вскрытия.
Я отвернулась. Вернулась к столу, выпила еще вина и продолжила читать про повреждения своей сестры.
– Она получила травмы, несовместимые с жизнью, – Алексис подошла и остановилась рядом. – И ты ни в чем не виновата. Вас хотели убить, и ты выжила. Вот и все.
– Почему не убили меня? – я посмотрела на нее. – Мой Исток стоит дороже всех остальных. Почему меня – выжившего свидетеля – пощадили?
– Мы думали, возможно, ты знаешь ответ?
– Нет, я не знаю. Будь я на месте того, кто собирал урожай, себя бы прикончила в первую очередь. Только если… – я посмотрела на Алексис, – цель была не в сборе урожая Жатвы… Если целью было убийство… Второго водителя или…
– Роуз? – прошептала Алексис. – Ты сказала, что сестра во время вашего разговора по телефону плакала?
– Мне показалось, что она боится. По-настоящему чего-то боится.
– А если она вызвала тебя не только для того, чтобы ты расстроила свадьбу? – предположила Алексис.
– Хотела, чтобы я была рядом и защитила ее от чего-то еще?
– Вспоминай, что тебе показалось странным в тот день. Почему для такого разговора она отвезла тебя в лес?
– Она знала, куда едет. Знала эту дорогу, знала, что будет лес. Она не хотела разговаривать в машине, потому привезла меня туда и вышла на улицу. Почему она вышла из машины?
– Воздухом подышать? – Одьен подошел к Алексис и опустил руки ей на плечи.
– Она взяла с собой сумочку? – внезапно спросила Алексис.
– В смысле? – не поняла я. – Нет, мы оставили вещи в машине и просто вышли.
– У нее была дорогая машина с бортовым компьютером, к которому можно подключать все свои электронные устройства?
– Да… – протянула я, понимая, куда клонит Алексис. – Думаешь, за ней кто-то следил и мог подслушивать? Поэтому она предпочла поговорить наедине в лесу?
– Если она подозревала, что за ней следят, то поступила разумно.
– Покажите мне остальные файлы, – попросила я.
Айени остановился за моей спиной и опустил ладони мне на плечи. Я не стала их отбрасывать. Тепло, струящееся от его рук по моей спине, согревало холодное тело, и отстраняться от этого тепла я не спешила.
– Алексис, покажи файлы на «Рейтер-моторс», – голос Айени прозвучал вполне трезво.
– «Рейтер-моторс»? – я повернула к нему голову.
– Знакомо название? – спросила Алексис, открывая файлы с какими-то трансакциями.
– Что это такое?
– Это «список смертников», который нашел Питер Донохью. Все владельцы счетов, с которых поступали деньги на эти счета Рейтер-Моторс, мертвы. Для каждой жертвы одна и та же сумма, но разная частота взноса: от раза в квартал до раза в год. И у каждой жертвы свой тариф. В этом списке есть восемь палачей, погибших в больнице города Р. за последние два года.
– Восемь палачей в одной больнице за два года – большая концентрация.
– Мы предположили, что сеть занимается не только сбором урожая, но и помогает скрываться беглым райотам и палачам.
– И благодаря тому, что все они у них под колпаком, может кого-то из них убивать, чтобы собрать урожай побогаче, – кивнула я.
Алексис открыла новый файл – на этот раз со списком сотрудников Рейтер-Моторс и данными на них.
– Да чтоб меня! – я указала рукой на имя Анданио Отти. – Эта сволочь промышляла сексуальным рабством послушников!
– Откуда информация? – напрягся Одьен.
– Доказательств нет! Мне о нем рассказала Мэрил Бижуа, когда мы с ней еще в школе учились. Этот Отти встречался с ее кузиной-послушницей. Кузина расписывала свои сексуальные игры с ним, которые очень напоминали донорство Потока послушником. Этот Отти ее бросил, и она умерла от рака. Кажется, ей было двадцать три года, или меньше… Я рассказала об этом Дереку, но он попросил меня не совать нос в это дело и помалкивать. Сказал, что, если бы это была правда, Отти бы уже повязала служба маршалов. А если он действительно промышляет рабством и все еще остается безнаказанным, значит, это кому-то выгодно. И не нам в это лезть.
Алексис кивнула:
– Значит, Отти промышлял рабством вместе со своим кузеном, на которого хотели повесить убийство жены, но в итоге самого убили на сервисной станции.
– Еще раз и подробнее, если можно, – попросила я.
– Софи Крейн – жена Йохана Крейна – кузена Отти и соучредителя компании «Рейтер-моторс», – пояснила Алексис. – Софи была послушницей – секс-рабыней своего мужа-райота. Выживала за счет того, что палач оставлял ей Истоки зародышей после неудавшихся беременностей. Крейн избивал жену. После последнего избиения она оказалась в нашей больнице. Она снова была беременна, но на этот раз не от мужа. Она решила сбежать с любовником. В общем, Софи нашли в ее доме с множественными резаными ранами на теле. Успели привезти ее в больницу, где она скончалась. В убийстве подозревали ее мужа – Йохана Крейна. Его объявили в розыск и нашли мертвым в туалете на сервисной станции. Причина смерти – остановка сердца.
– Палач замел следы, – сделала вывод я.
– Мы тоже так подумали, – кивнул Айени. – Но не все так просто. Алексис в субботу удалось встретиться с Азали Горном, за которым следил Поук, и поговорить с ним.
– С тем самым Горном, которого нашли мертвым в субботу?
– Да, – кивнула Алексис. – Это не я, – она покачала головой. – Его убили уже после того, как мы поговорили.
– И что Горн тебе сказал?
– Что у сети черной Жатвы появился «поклонник». Этот «доброжелатель» убил Софи Крейн охотничьим ножом, который украл из машины Йохана Крейна. Когда Крейн нашел жену в доме, он понял, что его хотят подставить, и бросился в бега. Крейн обратился за помощью к своим подельникам, но те не успели помочь. Кто-то убил Йохана Крейна на сервисной станции. Сеть связала убийство четы Крейнов с убийством палача Денни Ориссона из нашей больницы и активно разыскивала виновного.
– Но Денни Ориссона убила ты, – я внимательно посмотрела на Алексис, и она кивнула. – Значит, Горн не знал, с кем говорит, иначе не выдал бы тебе столько информации.
– Я представилась подругой Денни, – пожала плечами Алексис.
– А где вы с Горном встречались?
– Я подкараулила его у офиса. Сразу после беседы уехала. А вечером выяснилось, что из офиса он так и не ушел.
– Как думаешь, его убили свои или «доброжелатель»?
