Текст книги "Страж. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Даниэль Зеа Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7. «Амарон Каруд!»

Ровно в десять утра Мортон подъехал к дому Тильды. После бессонной ночи, которую он провел в думах о своем бытие, Мортон чувствовал себя абсолютно раздавленным. Он только хотел выходить из машины, как Тильда вышла из дома сама. Он ожидал, что она подойдет к нему, но она резко свернула и направилась к машине, стоящей на другой стороне улицы. Мортон посигналил ей, но она даже голову в его сторону не повернула. Тогда он выскочил и заорал:

– Куда ты?! Я же здесь!

– Заткнись! – рявкнула она в ответ и подошла к чужой машине.

Мортон направился к ней.

Тильда постучала в окно, и водитель опустил стекло.

– Привет, Джером. Я сейчас к осведомителю поеду. Хвост в твоем лице мне не нужен. Будь добр подождать меня здесь.

– Тильда, я зад твой охраняю, а вместе с ним и свой, – ответил водитель.

Мортон, услышав их разговор, остановился в полуметре от Тильды.

– Не заставляй меня принимать меры, – предупредила она.

– Тильда, я на службе. И приказы, слава Богу, отдаешь не ты. Прости, – он закрыл окно.

– Как скажешь, – хмыкнула Тильда и бросила свою трость Мортону в руки.

Он словил.

– Что ты делаешь? – Мортон все еще не понимал, что собралась учинить Тильда, но по ее ехидному оскалу понял, что нечто совсем нехорошее.

Тильда достала из кармана перочинный нож, нажала кнопку на рукояти и всадила лезвие с автомобильную шину.

– А теперь подхватывай меня и уноси отсюда! – она хотела бы побежать, но получилось только быстро хромать.

Водитель вылетел из машины и уставился на нож, торчащий из шины. Мортон уже понял, что исчезнуть следовало секунд пять назад, и рванул с места. По дороге к своей машине он подхватил Тильду за талию и перешел на бег.

– Это хорошо, что ты такой накачанный! – засмеялась она.

– Тебе светит штраф за мелкое хулиганство и порчу имущества, – напомнил Мортон, открывая дверь машины.

– Ну ты же богатый мьер. Вот все и оплатишь!

– Благотворительностью не занимаюсь, – Мортон усадил ее на переднее сидение и бросил ей в руки трость.

Быстро обежал машину, сел за руль и поехал.

– Езжай все время прямо. Я скажу, когда нужно будет свернуть.

– Почему перед твоим домом пост охраны? – Мортон ловко переключал передачи своей спортивной машины.

– Далий беспокоится, что ты меня убьешь, – отшутилась Тильда.

– Ты либо правду говори, либо третье предупреждение заработаешь и отправишься домой на такси.

– Ну, давай! – подначивала она. – Останови машину и скажи: «Три!»

– Два с половиной, – ответил он.

– Кормилица и наркотики, – Тильда прищурилась. – Что ты об этом знаешь?

– Ничего, – пожал плечами он.

– Врешь! – она хлопнула ладонью по его сидению.

– Долго нам еще прямо ехать? – Мортон сбавил тон и сбросил скорость.

– Правде наплевать на чужие интересы и секреты, – Тильда отвернулась к окну. – Она абсолютна и не знает полумеры. Правда беспощадна и наносит удар прямо в лоб, – Тильда прижала палец к своему лбу. – В отличие от лжи, – Тильда закрыла глаза и потерла висок, – которая следует по пятам и стегает розгами спину. Ложь – лучшая подружка недосказанности. И сейчас ты с ними обеими дружишь. Они будут погонять тебя извилистыми тропками, заставляя описывать круги вокруг правды, пока кто-нибудь, – Тильда открыла глаза и снова повернулась к Мортону, – вроде меня, не выстрелит доказательствами тебе в лоб.

– Ты возомнила себя десницей правды? – он скривил губы в полуулыбке.

– Я десница справедливости, Мортон, а правда – это мое оружие.

– Возможно, так когда-то и было, – он мельком взглянул на нее. – Но справедливость давно уволила тебя со службы, а правду в своем арсенале ты всегда использовала вместе с ложью и недосказанностью. Тайные осведомители, неофициальные контакты с сотрудниками «Кольда», обмен информацией для служебного пользования – это только вершина того айсберга, к которому ты примерзла. Так что не стоит разбрасываться высокопарными фразами в моем присутствии. Мы оба знаем, что ни ты, ни я никогда не сможем рассказать друг другу всей правды, потому что ты защищаешь Сообщество, а я отстаиваю интересы своего клана.

Тильда ничего не ответила, а потом и вовсе отвернулась. Если Мортон молчит о «Кормилице», значит, на кону интересы его клана. Далий подозревает причастность Андреа Дебуа. Каким образом Дебуа может быть связан с Норамами? У семьи Дебуа грустна история. Ревнивый муж застрелил жену и бросился в бега. В каком году это было? – Тильда задумалась.

– В каком году твой отчим ушел в отставку со Службы Стражей? – спросила Тильда.

– Не знаю. Когда они с матерью стали видеться, он уже не служил.

– Почему он уволился? Ты знаешь?

– Нет. Тема его службы никогда в нашей семье не обсуждалась. По крайней мере, в моем присутствии.

– Мортон, скажи, а твоя мама не употребляла наркотики?

– Нет, – коротко ответил он.

– Ты уверен?

– Да.

– На следующем перекрестке направо поверни и найди место для парковки.

Мортон послушно свернул и довольно быстро припарковался на площадке перед супермаркетом.

– Зайди в магазин и подойди к стойке информации. Попроси сотрудницу найти и вызвать к тебе Амарон Каруда. Он у них охранником работает.

– И что ему сказать? – Мортон с подозрением взглянул на Тильду.

– Заметив тебя, он тут же побежит к своей машине, – она указала на автомобиль, припаркованный почти у самого входа в магазин. – А я пока шины ему спущу, чтобы далеко не уехал.

– Амарон Каруд? Что за имя такое?

– Он человек. Индус, – пояснила Тильда. – Иди неспешно. Я пока вылезу из твоей машины – минут пять пройдет.

– Помощь ты не примешь, так что не предлагаю, – Мортон вышел из машины и не спеша пошел к супермаркету.

Тильда выбралась на волю, достала из кармана второй перочинный нож и всадила его в колесо дорогущей машины Мортона.

– Это тебе за Кристин Инри, сволочь, – прошептала она и направилась в сторону переулка.

***

Мортон был в ярости. Тайну имени «Амарон Каруд» он разгадал только тогда, когда ни с чем вернулся к своей машине. Нож торчал из переднего колеса, а Тильды и след простыл. «Амарон Каруд» или «Норама Дурак»…

***

Тирий подобрал ее недалеко от супермаркета.

– Опаздываешь, – сделала замечание Тильда.

– Ты тоже.

От набора скорости, ее припечатало к сидению.

– Ты не боишься прав лишиться?

– Милая, ты же знаешь, что у меня давно их нет, – засмеялся Тирий.

Зазвонил телефон. Тильда посмотрела на номер Мортона и отклонила вызов. Тут же набрала Далия.

– Я уже знаю, что ты сбежала от охраны, – ответил брат.

– Я не по этому поводу звоню. Проверь, в каком году Джон Дейман уволился со Службы Стражей.

– Дейман? Отец Принцессы Лой?

– Он самый. Подними его досье и проверь. Нутром чую, что будет связь.

– Я проверю, – Далий отключил вызов.

– Вот и поговорили, – хмыкнула Тильда и спрятала телефон.

Добравшись до склада, она поприветствовала Биту, который приехал раньше.

– Прошел слух, что ты умудрилась в расследование влезть, – Бита помог Тильде поднять тяжелые дверные ролеты.

– В отличие от тебя я задницей шевелить умею, – она сразу же пошла переодеваться.

– Что узнала? – Бита включил кулер.

– Ее мучали перед смертью. Удалили глаз из глазницы и отрезали ухо. Рот зашили. Усадили на стул, вложили глаз в одну ладонь, а ухо в другую.

– Она была жива, когда… – Тирий осекся.

– Да, – Тильда надела экзопротез руки и клеила датчики управления на лоб.

– Они в курсе, кем она была? – спросил Бита.

– Я не знаю. От Далия информации не получить, а Норамам они передали редактированное дело. Если Сообщество и знает о второй жизни Сети, связать ее с нами будет очень трудно.

– Но возможно, – Бита насыпал себе в стаканчик кофе.

– Тот, кто убил ее, точно знал, что она не просто студентка технологического университета, – Тильда меняла протезы ног. – Глаз, ухо, зашитый рот. Сеть была талантливым хакером, о многом знала и еще о большем молчала.

– Но убили ее не проблемы с сердцем, – Тирий уселся на диван и вытянул протезированные ноги.

– В деле и слова нет о ее болезни, – ответила Тильда.

– Зачем Сообщество утаило это от Норам? – Бита налил кипятка в стаканчик с кофе.

– Не знаю. Но я Норамам тоже говорить лишнего не стала.

Тирий принял из рук Биты кофе и поблагодарил его кивком головы.

– Мне вчера сестра позвонила и последние сплетни донесла, – Тирий пригубил горячий напиток. – Вроде бы Мортон Норама Кристин Инри рога наставил с некой известной персоной, – Тирий засмеялся. – Страж, ты, случаем, не знаешь, кто бы это мог быть?

– Без понятия, – Тильда надела кофту с капюшоном и вышла из-за ширмы.

– Красивые ножки, – подмигнул ей Бита.

– Благодарю, – Тильда начала разминаться.

Прыжки на месте, бег на месте, удары правой рукой в экзопротезе, махи ногами.

– Надень штаны! – Тирий с укором взглянул на Тильду. – Или ты пытаешься соблазнить Биту?

– В штанах неудобно разминаться, – она начала приводить колени к локтям.

– Не бурчи, – Бита плюхнулся на диван рядом с Тирием и взял у него из рук стаканчик с недопитым кофе. – Или ты ревнуешь? – он вопросительно изогнул бровь.

– А если и ревную, что это изменит?

– Ничего, – Бита обнял его, наклонился и нежно прикусил мочку уха.

– Лизаться на улицу идите! – Тильда повернулась к ним спиной.

– Не ной, – Тирий опустил голову на плечо Биты. – Лучше скажи, почему ты до сих пор не поделилась с нами информацией, которую раздобыла?

– Потом поделюсь, – Тильда начала приседать. – Сегодня нужно навестить одного парнишу. Кличут «Спринтером». Четвертой жертве ввели героин перед смертью. Купить «гер» на рынке не так-то и просто. Спринтер знает всех мьеров-наркоманов. Возможно, к нему за товаром обратился и наш убийца.

– Спринтер «гер» мьерам поставляет? – спросил Бита.

– Он стукач «Кольда», – Тильда закончила разминаться и вернулась за ширму. – Сдает поставщиков от людей, поэтому его не трогают.

– Мы можем это исправить, – Бита скомкал стаканчик из-под кофе.

– Мы не станем лезть, – отрезала Тильда. – По крайней мере, сейчас.

– Я бы его все равно убрал, – ответил Бита. – Вот эта вся херня с амнистиями, стукачами и делами «Кольда» только все осложняет.

– Не будет его – появится другой, – покачал головой Тирий. – А этот хотя бы поставщиков сдает.

Тильда в спортивном костюме вышла к ним.

– Парик поправь, – Бита встал. – Датчики видно.

Глава 8. «Во что мы влезли?»

Эйлин спустилась в хранилище и попросила смотрительницу Грету вновь отвести ее к коллекции картин семьи Дебуа.

– Грета, скажите, а был ли среди вещей Дебуа какой-нибудь список имущества? Или каталог?

– Был каталог картин. Там они перечислены в алфавитном порядке по именам художников.

– Можете найти его для меня? – попросила Эйлин, останавливаясь перед картиной под названием «Вдова Короля».

– Конечно. Сейчас поищу.

Смотритель ушла искать каталог, а Эйлин достала телефон и начала фотографировать. Эти картины и раньше казались Эйлин жуткими и отталкивающими, а теперь в каждой из них она видела жертв маньяка-убийцы. Первая – Энн Фир – «Вдова Короля». Вторая – Моника Экстан – «Сплетница». Третья – Сюзанна Виен – «Падшая». Четвертая – Эмилия Ларк – «Кормилица».

«Почему убийца выбрал именно эти работы из обширной коллекции Дебуа?» – спросил ее Далий, и Эйлин не смогла ответить. Она разбиралась в искусстве, но никогда не интересовалась историей создания этих картин. Были ли художники, написавшие их, здоровы? Почему семья Дебуа скупала такие странные и пугающие картины?

Эйлин начала внимательно рассматривать рамы, в которые были обрамлены полотна. Заглянула на обратную сторону: ничего, никаких надписей с цифрами. Услышав шаги Греты, Эйлин спрятала телефон и сделала вид, что изучает мазки на полотне.

– Ваше Высочество, я нашла каталог. Нам нужно пройти в другую комнату, чтобы его просмотреть.

– Грета, скажите, как искусствовед и хранитель коллекции королевской семьи, вы знакомы с историей создания этой картины? – Эйлин указала на работу «Вдова Короля».

– Знать истории произведений искусства, которые хранятся здесь – моя работа, – улыбнулась Грета и подошла к Эйлин. – «Вдова Короля». Луи Эстаф, 1793 год.

Эйлин смотрела на мьерку, сидящую на троне. Волосы мьерки были распущены, а на голове покоился терновый венец. Кровь из ран на лбу омывала ее лицо, шею и пропитывала белоснежную ткань одежды.

– Что это за платье? – спросила Эйлин.

– Это ночная рубашка, – пояснила Грета. – Обратите внимание, что на ней нет рюш и вышивок. По сути, это обычная белая рубашка. Конечно, перед нами не королева, а скорее всего фаворитка Короля, которая после смерти любовника осталась ни с чем. Терновый венец – ее фальшивая корона, и он впивается в ее кожу, оставляя раны на ней. «Вдова Короля». Исторических фактов о ее персоне не установлено. Мы не знаем, кем она была и как закончила свой путь. Но Луи Эстаф, написавший ее, был настоящим мастером. Посмотрите на эти капли крови, на иголки венца, на черты лица этой мьерки, – Грета указала на мазки на картине. – Она как будто все еще жива, но мы смотрим, как эта жизнь вытекает из ее ран и создается чувство, что женщина обречена. Когда именно эта работа попала в коллекцию семьи Дебуа нам неизвестно. Но учитывая общие корни с королевской семьей, можно предположить, что Луи Эстаф писал конкретную персону, возможно даже, что по заказу самой Королевы Атрелии, которая была супругой Короля Эвана II.

– Значит ли это, что Королева Атрелия могла попросить Луи Эстафа изобразить фаворитку Короля в таком образе, чтобы показать свою осведомленность и неприязнь?

– Нам остается только догадываться об этом, – почтенно кивнула Грета.

– А расскажите немного об этой работе, пожалуйста, – Эйлин подошла к другой картине.

– «Сплетница». Художник Эдгар Ноукс. 1816 год. Мы не знаем, каким образом эта работа попала в коллекцию, потому что подобного рода картины могли быть расценены как прямая угроза королевской семье.

Эйлин смотрела на молодую мьерку, сидящую на стуле с высокой спинкой и резными подлокотниками. Волосы мьерки были уложены в витиеватую прическу, украшенную заколками с драгоценными камнями. Платье мьерки из бархата было расшито золотом, что свидетельствовало о высоком статусе дамы, сидящей на стуле. Левый глаз мьерки был небрежно закрашен черной краской, правое ухо отсутствовало, а рот был зашит тонкими нитками. В раскрытые ладони, лежащие на коленях, были вложены глаз и ухо.

– Вы что-то сказали? – Эйлин отвлеклась и пропустила слова Греты.

– На этой картине изображена Принцесса Эйн – младшая дочь Короля Эвана II и Королевы Атрелии.

Эйлин стало дурно.

– Принцесса? – переспросила она. – Но мне казалось, что Принцесса Эйн выглядела несколько иначе.

– На этой картине она изображена без прикрас. Худоба, которая была не в моде в то время, весьма эффектно скрывалась художниками в их работах. На этой картине Принцесса Эйн выглядит так, какой, скорее всего, она была при жизни на самом деле.

– Кто же позволил Эдгару Ноуксу нарисовать Принцессу в таком жутком облике?

– Это для нас загадка, как и то, почему картина не была уничтожена, а попала в коллекцию королевской семьи.

– Но гипотезы же существуют? – предположила Эйлин.

– Безусловно, – Грета улыбнулась. – Согласно одной из них Принцесса Эйн не была дочерью Короля Эдгара II, а появилась на свет в результате связи Королевы Атрелии с одним из придворных стражей. В дневнике самой Принцессы, который, к сожалению, мы утратили во время Второй мировой войны, она описывала свои страдания от того, что отец не считает ее родной дочерью и откровенно издевается над ней. Король Эдгар II выдал ее замуж в довольно юном возрасте за одного из пэров мьерского Сообщества. Этому пэру на момент свадьбы было пятьдесят три года, а Принцессе едва исполнилось пятнадцать лет.

– Я не знала об этом, – прошептала Эйлин.

– В одной из гипотез о появлении картины озвучивается версия, что ее заказал Эдгару Ноуксу сам Король Эван II, желая такой злой шуткой наказать дочь и напомнить ей о том, что она не имеет права голоса, и ей в этом мире дано только наблюдать, слушать и молчать.

– Тогда название «Сплетница» тоже звучит, как издевательство, – предположила Эйлин. – Сплетница собирает сплетни и разносит их, а Принцесса Эйн сказать ничего не может.

– Вы совершенно правильно истолковали парадокс содержания работы и ее названия, – Грета снова с почтением кивнула.

– Как много смысла скрыто на этих полотнах, – задумалась Эйлин. – Целые жизни и истории моих предков.

– Да, это так, – согласилась Грета.

Эйлин подошла к третьей картине. Молодая мьерка сидела на стуле посреди какого-то питейного заведения с сомнительной публикой вокруг. Ее платье было дешевым и потрепанным, плечи обнажены, ноги босые и испачканы грязью. Распущенные грязные волосы мьерки клочьями свисали с головы. Но она улыбалась и томно глядела на того, кто смотрел на картину.

В ногах женщины лежал сверток с синюшным младенцем, от которого к животу женщины тянулась пуповина. В купе с вызывающей улыбкой этой особы, сцена, которую описал художник, вызывала отвращение и ужас.

– А что вы расскажете об этой мьерке? – спросила Эйлин.

– «Падшая». Художник Ирис Сонен. 1884 год. Перед нами работница увеселительного заведения, которая только что родила ребенка прямо на работе, о чем свидетельствует изображенная пуповина, которой дитя все еще связано с матерью. И эта мьерка, родив, продолжает трудится.

– И кто эта мьерка? О ней что-нибудь известно? – Эйлин морщилась, при взгляде на нее.

– Да, это фаворитка Короля Сэнсара, от которой на свет появился внебрачный ребенок. Король Сэнсар отдал дитя на воспитание в семью Дебуа и жаловал сыну титул виконта. Королева Нейли была глубоко оскорблена поступком мужа. Она попросила свою ближайшую подругу баронессу Ирис Сонен, довольно известную к тому моменту художницу, нарисовать портрет фаворитки Короля Сэнсара и подарить ей, чтобы, глядя на него Нейли испытывала радость, а не печаль. Ирис потешила самолюбие подруги, сделав из фаворитки Короля Сэнсара работницу увеселительного заведения.

– А как на это отреагировал сам Король Сэнсар? – Эйлин перевела взгляд на Грету.

– Он расценил это, как шалость скучающих жены и ее подруги. Интересно другое: когда фаворитка ему наскучила, Король отправил ее работать в увеселительное заведение.

– Какой ужас, – не сдержалась Эйлин.

– Да, это были жестокие времена, – согласилась Грета.

– Вы сказали, что незаконнорожденного ребенка отдали в семью Дебуа? – уточнила Эйлин.

– Да. Дебуа были состоятельными мьерами без титула и привилегий высшего общества. Благодаря появлению виконта перед ними открылось много новых возможностей. После подписания мирного договора с «Кольдом» и изменения законодательства в 1947 году, титулы в Сообществе были упразднены, однако рода, которые лишились титулов, все равно сохранили за собой статус влиятельных и состоятельных представителей высшего света. Род Дебуа стал известным и могущественным, хотя и с немного сомнительной родословной. С течением времени и это перестало иметь значение. Настолько, что Принц Гринвэл, брат вашего прадедушки, позволил своей дочери выйти замуж за представителя рода Дебуа.

– Вы сейчас говорите о Клэр и Роджере Дебуа? – уточнила Эйлин.

– Да, – Грета выглядела смущенной.

– И Роджер Дебуа в приступе ревности убил свою супругу, – добавила Эйлин. – А Грегори Свен, отец Далия, убил Роджера Дебуа при задержании.

Грета загадочно молчала и Эйлин это показалось странным.

– Вы молчите? Может быть поделитесь со мной своими мыслями на счет той истории?

– Не хочу быть сплетницей, – улыбнулась Грета.

– Уверяю, я не стану заказывать ваш портрет, – засмеялась Эйлин.

Грете шутка понравилась, и она доверчиво склонила голову к Эйлин.

– Ходили слухи, что любовником Клэр Дебуа был сам Грегори Свен, который убил Роджера Дебуа вовсе не при задержании, а на месте преступления, если так можно выразиться.

– Роджер Дебуа застал свою супругу с отцом Далия? – прошептала Эйлин.

– По крайней мере, ходили такие слухи, – кивнула Грета.

– Как интересно, – задумалась Эйлин. – Оказывается, при дворе постоянно разгорались страсти.

– Мы все подвержены страстям, – Грета на шаг отступила от Эйлин. – Но публичность, порой, играет с нами злые шутки.

– Так же, как и вседозволенность, которую демонстрировал высший свет, – добавила Эйлин.

Грета оставила ремарку Принцессы без комментария.

– А об этой картине что вы можете сказать? – Эйлин подошла к четвертому полотну.

На нем была изображена молодая мьерка. Она сидела за столом с протянутыми руками, в которых держала свою отрезанную грудь.

– «Кормилица». Эмилия Лава. 1985 год. Вы не узнаете эту молодую мьерку на картине?

Эйлин присмотрелась. Что-то знакомое в чертах лица этой женщины на полотне определенно было. Яркие зеленые глаза, гладкие темные волосы, острые черты лица. Она выглядела надменной, даже несмотря на то, что явно принадлежала к низкорожденным мьерам.

– Вы встречались с ней в детстве, – прокомментировала Грета. -Наверное, просто не помните.

– Это же… – Эйлин осенило, – …мама Принцессы Лой! Габриэль Норама!

– Совершенно верно.

– Хорошо, что Лой не видела этой картины.

– Принц Райлих тоже не видел, – улыбнулась Грета.

– Лучше им ее не показывать. И представителям Норам тоже. Вообще никому, – Эйлин даже поежилась. – А почему Габриэль Норама изображена здесь в таком образе?

– Эту работу Габриэль Норама заказала Эмилии Лаве сама. Она же и позировала художнице в качестве модели. Картина была подарена Фонду борьбы мьеров с раком груди, который возглавляла Клэр Дебуа, и было выставлено на благотворительном аукционе. Во время торгов разгорелся нешуточный скандал: первый супруг Габриэль Норамы собирался купить эту картину на аукционе, но неожиданно его цену стал настойчиво перебивать Джон Дейман.

– Отец Принцессы Лой, – закивала Эйлин.

– Это потом он станет вторым супругом Габриэль Норамы, а в 1985 году он им еще не был. Представьте себе, каким скандалом могла закончиться история, ведь ни один из соперников не собирался сдаваться. Суммы, которые они предлагали за полотно буквально шокировали. Все вокруг поняли, что это война не за картину, а за женщину, которая на ней изображена.

– И кто же победил? – Эйлин предчувствовала, что история с картиной и борьбой двух мужчин не могла закончиться победой одного из них.

– Торги остановила Клэр Дебуа. Она вышла на сцену и обратилась к гостям. «Дорогие господа, эта картина создана по инициативе женщины, написана рукой женщины, и подарена Фонду, который помогает женщинам. И я, как женщина, которая не первый год борется с раком груди, хочу ей владеть. Один миллион фунтов». В зале повисло молчание. Каждый из соперников понял, что перебить эту ставку означало нанести оскорбление хозяйке мероприятия – Клэр Дебуа. Поэтому ставок больше никто не сделал. И после тех торгов этой картины больше никто не видел.

– «Кормилица», – повторила Эйлин. – Рак груди как расплата за возможность быть женщиной и кормить своих детей грудью.

– Ходили слухи, что после тех торгов в семье Габриэль Норамы начались проблемы. Год спустя первого супруга Габриэль убили во время потасовки в баре, и эта женщина осталась одна с двумя маленькими детьми на руках. В последствии Джон Дейман отдаст все свое Состояние, чтобы жениться на Габриэль Нораме.

– Думаете, Габриэль Норама изменяла первому супругу с Джоном Дейманом?

– Сомневаюсь, что это так. Джон Дейман возглавлял Службу Стражей, а Габриэль была Хозяйкой Главы клана Норама. Такие отношения могли погубить обоих. После смерти первого супруга Габриэль возглавила клан Норама и, насколько я помню, – Грета задумалась, – только спустя года два после этого она вышла замуж за Джона.

– Значит, он проявил настойчивость, добиваясь ее? – улыбнулась Эйлин.

– Я была лично знакома с ними обоими, – призналась Грета. – И со стороны в то время мне казалось, что Джон проявляет не настойчивость, а смирение. Этот мужчина как будто просто терпеливо ждал, когда же она ответит ему взаимностью. И он дождался, – Грета отвела взгляд, как будто вспоминала их двоих, и улыбнулась.

– Вы хотели показать мне каталог, – напомнила Эйлин.

– Ах да, конечно, – Грета повела Эйлин в комнату с редкими изданиями книг. Надела хлопковые перчатки и предложила Эйлин такие же. Затем достала из ящика каталог, обтянутый кожей, опустила его на специальную подставку и открыла.

Эйлин начала изучать предметы искусства, внесенные в него. Там были и книги, и статуэтки, и украшения, и предметы интерьера и, конечно же, картины. Как и утверждала Грета, работы были перечислены в алфавитном порядке по первой букве фамилии художника, и их нумерация в каталоге не совпадала с теми номерами, которые писал на стене убийца. Всего в коллекции числились двадцать восемь картин.

Эйлин уже хотела закрыть каталог, как вдруг взгляд зацепился за странное название «Родословная книга рода Дебуа».

– У Дебуа была родословная книга? – Эйлин указала пальцем на название.

– Да, была. Но среди вещей, которые поступили в наше хранилище, ее не было.

– И где же она? – Эйлин закрыла каталог и сняла хлопковые перчатки.

– Этого мне не известно, – Грета убрала каталог назад в ящик.

– Скажите, а сколько картин из коллекции Дебуа связаны с историей королевской семьи и родом Дебуа? Или те работы, о которых мы говорили сегодня, особенные?

– Коллекция Дебуа уникальна тем, что в ней нет случайных работ. У каждой картины своя история и все эти истории связаны с королевской семьей и семьей Дебуа.

– Вам, как профессионалу своего дела, не показалось странным, что все картины из коллекции какие-то пугающие? Сплошной нуар, я бы так выразилась.

– Вся коллекция рассказывает нам сложные и запутанные истории из прошлого людей, которые, так или иначе, связаны с Вашими родственниками, Принцесса, – Грета склонила голову. – Это те истории, о которых Вы бы не узнали, открыв учебник во время занятий с преподавателями. Не испытывай Дебуа определенной тяги к сохранению этих реликвий, все, о чем мы с Вами говорили сегодня, осталось бы в прошлом.

– Вот это и кажется мне странным: тяга к коллекционированию неприглядных историй. Создается впечатление, что Дебуа не очень хорошо относились к нашим общим предкам.

– Они имели на это право, – Грета пожала плечами. – Представьте себе, Эйлин, что есть семья, которая живет своей жизнью, у которой есть бизнес, приносящий доход, но эта семья не вхожа в высший свет мьерского общества. Однажды Король вручает этой семье своего ребенка, рожденного от фаворитки. Он обязует воспитывать дитя, как свое собственное, дать ему фамилию. В качестве благодарности он дарит титул своему ребенку, а не представителю этой семьи. Их зеленый билет в высший свет зависел от приемного чада, которое они растили, потому что Король так пожелал. Настоящая мать этого ребенка была сослана в бордель, где продолжила порочить семью Дебуа, воспитывающую ее чадо. Когда ребенок вырастет, Дебуа отдадут ему в жены свою младшую дочь, чтобы сохранить титул и связи за семьей. И их дочь, точно так же, как и приемный сын, будут несчастны в браке, заключенном не на небесах, а на бумаге согласно сделке. Все последующие поколения рода Дебуа будут хранить общую с королевской семьей тайну. Это их история, Принцесса, и, к сожалению, она очень неоднозначная.

– Боюсь, что вы правы, – согласилась Эйлин. – История неоднозначная и конец тоже открытый.

Грета улыбалась и вопросительно смотрела на Эйлин.

– Знаете, если вы располагаете временем, я бы хотела услышать еще двадцать четыре истории из коллекции этой семьи.

– Конечно, как пожелаете, Принцесса.

***

Тильда надела солнцезащитные очки и вышла из машины. Зашла в химчистку и подошла к стойке приема заказов. Спринтер вышел к ней из подсобки и, конечно же, не узнал старую знакомую.

– Здравствуйте! Чем могу помочь?

– Хочу сделать заказ, – Тильда сняла очки и улыбнулась осведомителю.

Тот сорвался с места и дал деру через черный ход. К слову, Марка Стила прозвали «Спринтером» за его быстрые ноги. Чуть что – этот мьер совершал скоростной забег, и очень часто его не могли догнать.

Тильда облокотилась о стойку приема заказов и стала ждать. Через несколько минут Спринтера через черный ход ввел Бита.

– Проворный, гаденыш, – Бита отвесил ему подзатыльник и вернулся к черному ходу.

– Ну и чего ты бежал? – спросила Тильда.

Спринтер пожал плечами:

– Привычка такая. Ты же, вроде как, больше не работаешь! Сошла с дистанции!

– Ну, мы ведь старые друзья, Спринтер. И по старой дружбе ты мне поможешь. А если не поможешь, я стукану «Кольду» о том, что ты не только на них работаешь. Слышала, в прошлом году агента «Кольда» под прикрытием в наркобизнесе рассекретили и убрали. Не знаешь, кто его сдал?

– Че тебе надо?! – Спринтер нервно потирал ладони.

– В течение последнего месяца не появлялся ли у тебя какой-нибудь новый клиент, который купил героин один раз, а потом пропал?

– У меня каждый день клиенты. Всех не упомнишь.

Тильда рывком схватила мьера за шею и ударила лбом о столешницу. Тот пошатнулся и застонал.

– Ты, кажется, плохо меня понял, Спринтер. Я больше не страж, и нянчиться с тобой, как они, не буду. Ты, сука, кровью у меня сцать будешь, если сейчас рот свой не откроешь и клиентов новых не сдашь.

– Ты совсем охренела?! – завопил Спринтер.

Тильда подбросила трость, схватила ее второй рукой и со всей силы ударила Спринтера по надплечью. Тот завопил от боли.

– Ключицу я тебе уже сломала. Почки этой же тростью отобью. Говори!

– Два новых клиента появились, – застонал мьер, прижимая ладонь к надплечью. – Одного привел друг – мой старый клиент. А второй пришел по рекомендации. Оба брали «гер». И вот этот второй больше не появлялся.

– А первый стал регулярно заходить?

– Да!

– Имя второго клиента знаешь?

– Он не представился, – Спринтер морщил лицо от боли.

– От кого он пришел?

– Тебе жопа будет, если сунешься к этому мьеру.

– От кого он пришел, – спокойно повторила Тильда.

– От Брайана Югалы, – Спринтер прислонился лбом к стене.

– Брайан Югала берет у тебя товар?

– Его посыльный раз в неделю приходит. Я слышал, что это для девочек его. Ты знаешь: я товар продаю и вопросов не задаю.

– Он много берет? Брайан?

– Грамм в неделю. Иногда два. Иногда несколько недель вообще ничего не берет. По-разному, в общем.

– Жопа будет тебе, если Брайан узнает, что ты его сдал.

– Брайану насрать, – Спринтер злобно улыбнулся. – Он неприкасаемый.

– С каких это пор? – Тильда надела очки.

– Не знаю, с каких пор, но, когда я сдал его «Кольду» и Службе Стражей три года назад, этого гондона никто не тронул.

– Как выглядел клиент от Брайана? – Тильда снова подбросила трость и перехватила ее левой рукой, пугая Спринтера, который тут же съежился.

– Могу запись с камеры дать. Я его сфоткал.