Текст книги "Икс-30 рвёт паутину"
Автор книги: Данг Тхань
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)
– Руководству уже доложено о вашей работе, но товарищ секретарь приехал, чтобы поговорить о ней подробнее.
– Стоило ли из-за этого беспокоиться, – сказал молодой человек. – Наша работа – капля по сравнению с гигантской борьбой, которую ведёт весь народ…
– Любое дело покажется малым, – перебил его секретарь, – если сравнивать его с трудной, продолжающейся уже несколько десятилетий борьбой нашего народа. Но если не обращать внимания на малые дела, не будет и больших свершений. Как, товарищ Ньон? Каждая капля воды вливается в море! Это хорошо, что вы такой скромный, чересчур скромный по сравнению с теми успехами, которые мы высоко оцениваем. Есть решение соответствующим образом отметить ваши заслуги.
– Да, но я работал не один, – ответил молодой человек. – Это успех целой группы людей. Если бы не было хоть одного из них, вряд ли удалось бы что-то сделать.
– Разумеется, – кивнул секретарь. – Но ведь в такой работе помимо взаимопомощи и заботы друг о друге нужны и личная смелость, смекалка, хладнокровие, ум, творчество. Это чрезвычайно важно. Согласны вы со мной?
Молодой человек потупился и ничего не сказал.
– Ну хорошо, – поднял ладонь секретарь. – Теперь послушаем вас.
Только сейчас By Лонг вспомнил о том, что он здесь хозяин, быстро поставил на стол горячий чайник со свежим чаем. Запах ароматного напитка возбуждал жажду.
Молодой человек начал рассказ.
Он начал с того времени, когда Фан Тхук Нган ещё не был назначен губернатором провинции Хатинь. Нган всячески угодничал французским властям, пытаясь быстрее продвинуться по служебной лестнице. Где бы ни служил этот чиновник, он был известен как развратный человек, поломавший жизнь многим молодым женщинам. Мать Фан Тхук Ньона была красивой девушкой. И случилось так, что красавица попалась на глаза Фан Тхук Нгану, когда он приехал в их деревню собирать налог. И несмотря на то что девушка была помолвлена со своим односельчанином, Нган приказал деревенскому старосте расстроить их свадьбу. Староста и другие деревенские чиновники вынудили юношу завербоваться на Новые Гебриды, а отцу девушки приказали отдать дочь в услужение Нгану. Сколько слёз она пролила, не решаясь покончить жизнь самоубийством, жалея наречённого, который, страдая от бессильного гнева, уехал на чужбину! Сколько слёз она пролила, потому что все свои лучшие годы прожила в доме Фан Тхук Нгана как крепостная!
И случилось так, что старшая жена Фан Тхук Нгана и эта девушка почти одновременно – с разницей в несколько месяцев – родили мальчиков. Законным сыном Фан Тхук Нгана был Фан Тхук Динь, а незаконным – Фан Тхук Ньон.
Только и было общего у мальчишек, что они родились почти в одно и то же время. В остальном они были далеки друг от друга, как небо от земли. Законный сынок чиновника жил, как говорится, под балдахином, сладко ел и мягко спал, множество людей берегло его пуще глаза. Сын деревенской девушки – незаконный – не знал ничьей заботы, не встречал ничего, кроме презрения. Ведь он был незаконный.
Не выдержав презрительного отношения к себе, не перенеся ненависти старшей жены чиновника, молодая мать с ребёнком на руках бежала из дома Фан Тхук Нгана. Нган и не пытался её разыскивать: он своё взял, натешился – и хватит. Теперь можно было поискать новую жертву. Кроме того, Нган побаивался старшей жены.
Покинув дом чиновника, молодая женщина не осмелилась вернуться в родную деревню. Она была вынуждена наняться на электростанцию чернорабочей. Все её помыслы были о том, чтобы поднять сына. Она старалась, чтобы её не отыскали родные; скрывала, откуда она родом, где её деревня, кто родители. Она хотела, чтоб от прошлого не осталось и следа. Окружающие жалели её, думали, что она немного ненормальная. Нашли и причину – считали, что её кто-то обманул, что у неё неудачная любовь, а поэтому она, мол, и убежала из дому. Люди, вынужденные непрестанно, до изнеможения трудиться, заботясь лишь о том, чтобы прокормить себя и свою семью, смотрели на жизнь мрачно, не выходя за пределы феодальных канонов. На молодую женщину из бригады угольщиков, всегда молчаливую, озабоченную, покрытую угольной пылью, которая всё же не могла скрыть её красоту, обратил внимание один из рабочих электростанции. Он заботился о ней, расспрашивал о жизни. Тронутая вниманием, молодая женщина рассказала ему всю правду о себе. Он стал её ещё больше жалеть. Прошло немного времени, и они поженились. Он любил её всей душой и заботился о её сыне, как о своём. Рабочий не хотел, чтобы мальчик носил имя бесчестного человека, не признавшего его своим ребёнком. Он добился, чтобы имя Фан Тхук, означавшее принадлежность мальчика к семье Фан, изменили на имя его семьи – Нгуен. Мать и отчим решили, несмотря ни на что, дать Ньону образование. Вскоре в семье появилось ещё двое детей – девочка и мальчик, но отчим, как и прежде, внимательно заботился о Ньоне.
Ньон рос среди людей, которых нещадно эксплуатировали, которые работали от зари до зари, теряя здоровье и силы на адской работе. У Ньона были друзья, мальчишки лет тринадцати-четырнадцати, бросившие из-за нужды учёбу и пошедшие зарабатывать на чашку риса. Очень скоро они стали выглядеть как уставшие животные, ходили сутулясь, как старики.
С малых лет Ньон видел все тёмные стороны этой жизни, видел, как унижают и угнетают рабочих. В свободное от учёбы время он тоже ходил на подённую работу, помогал семье. Он познал все тяготы, которые выносил рабочий человек. Но рабочие не покорялись безропотно эксплуататорам. Из уст в уста передавались вести о том, как борется трудовой люд в других странах.
Они подолгу беседовали между собой о далёкой России, где рабочие поднялись на борьбу и стали хозяевами заводов, шахт, стали хозяевами своей жизни, свободной и счастливой, где нет больше эксплуатации и угнетения. Нашёлся человек, который объяснял им, в чём причина их тяжёлой жизни, и обсуждал с ними, что надо сделать, чтобы её изменить. Они усвоили его уроки и сплачивали свои ряды для борьбы.
Отчим Ньона был членом одной из боевых подпольных организаций и постепенно стал настоящим революционером. Подрастал и Ньон. Как и отчим, он стал рабочим и вместе со старшими товарищами и друзьями окунулся в революционную борьбу с юношеской горячностью.
Пока Ньон рос в условиях тяжёлого труда и борьбы, Фан Тхук Нган, его отец, всё выше поднимался по служебной лестнице, а вместе с тем и всё больше богател. А чем больше богател, тем больше низкопоклонствовал перед французами, ибо жаждал всё быстрее ползти вверх по должностным ступеням. В такой атмосфере и рос Фан Тхук Динь. С детства его приучили к тому, что надо бить и унижать слуг и бедняков, ибо только тогда они будут бояться, что надо гнуть спину перед французскими чиновниками. Отца перемещали по службе, и семья неизменно следовала за ним. Динь был свидетелем того, как в 1930–1931 годах отец, будучи губернатором провинции Хатинь, безжалостно приказывал сжигать целые деревни, казнил без суда десятки людей и не чувствовал никаких угрызений совести. Мальчик мечтал о том, как он станет чиновником, будет жить счастливо, у него будут слуги и власть, как у отца.
Если бы кто-нибудь знал и Ньона и Диня, он очень удивился бы: так похожи были эти два мальчика, рождённые разными женщинами от одного отца.
Августовская революция 1945 года разорвала цепи, которыми в течение тысячелетия феодализм и в течение почти столетия французский колониализм опутывали народ. На знамённой башне в Хюэ был спущен флаг мракобесия и отсталости, и в голубое небо взвилось красное знамя с золотой звездой. Император Бао Дай отрёкся от престола, марионеточная династия прекратила существование; все её сторонники трепетали от страха за будущее. Некоторые из них, чьи руки были обагрены кровью народа, а на совести было множество преступлений перед ним, были расстреляны но приговору суда. В этом списке был и Фан Тхук Нган.
В дни триумфального шествия революции по стране Ньон и его отчим принимали самое активное участие в захвате власти. Рабочий-электрик был одним из руководителей восстания в Хюэ, а Ньон принимал участие в организации органов охраны революции. Это было крайне необходимо, поскольку обстановка как в стране, так и за её пределами оставалась очень напряжённой.
Благодаря знанию жизни, постоянной связи с людьми труда, образованию, рано воспитанной политической сознательности Ньон с первых шагов проявил себя вдумчивым, цельным, активным работником в создании революционных органов безопасности, в подавлении реакционеров и защите новой власти. Товарищ By Лонг, его начальник с первых дней революции, теперь стал руководителем органов безопасности. Он высоко ценил способности юноши и любил его, как родного.
Фан Тхук Динь не принял тех великих изменений, которые произошли в жизни страны и всего народа. Затаив ненависть, наблюдал он за массовыми демонстрациями на улицах города. Он весь кипел, когда вспоминал о смерти отца, сожалел о прежней праздной жизни повесы, об утерянных правах господина.
Динь верил, что власть черни не продержится долго, поскольку чернь, по его мнению, лишь воспользовалась затруднениями Франции в Европе, и что с этим бунтом будет покончено так же, как было покончено в 1930 году с восстанием в Нгеане и Хатине. Потом вернутся французы. И все эти людишки, что сейчас кричат и размахивают руками перед его глазами, полетят вверх тормашками, да так, что не хватит места на земле, чтобы закопать их трупы. Возвратятся старые друзья отца и займут прежние должности. И снова будут дорожить людьми, норными Франции, Тогда придёт время отличиться.
А обстановка в стране становилась всё более напряжённой. Французские колонизаторы вернулись и захватили Южный Вьетнам. На севере, до 16-й параллели, хозяйничали чанкайшисты, вступившие в страну под предлогом разоружения японской армии. Оживились контрреволюционеры. Полные непримиримой ненависти, они использовали все средства, чтобы наносить удары по революционной власти. Работы у By Лонга, у отчима Ньона было хоть отбавляй.
А народная власть существовала и крепла. Уже было подписано прелиминарное соглашение от 6 марта 1946 года, по которому революция согласилась, чтобы французские гарнизоны были в некоторых городах и провинциальных центрах и заменили бы чанкайшистов в разоружении японской армии. Борьба вступила в новую стадию.
Узнав, что французы высадились на Юге, Фан Тхук Динь чуть не запрыгал от радости. Его состояние можно было сравнить с чувством безнадёжно больного человека, который вдруг выздоровел. Несколько раз он намеревался пробраться в Сайгон, но, выяснив, что военная обстановка сложная, а все дороги надёжно контролируются, решил выждать. Постоянно встречаясь с членами семей бывших чиновников Хюэ, Фан Тхук Динь услышал о Нго Динь Дьеме. Некоторые из них возлагали большие надежды на семью Нго как на спасителей. А что им оставалось делать: в это время Бао Дай уже капитулировал перед Вьетконгом, а Чан Чонг Ким со своим правительством ушёл в небытие вместе с армией микадо. Оставалась только одна карта в руках – семейство Нго. Фая Тхук Динь полагал, что Нго Динь Дьем может быстро взлететь. Он знал, что отец был знаком с ним, а поэтому решил найти возможность встретиться с Дьемом уже сейчас. Один из близких к Нго Динь Дьему людей дал понять Диню, что тот находится в Ханое.
Фан Тхук Динь отправился в Ханой. Это было в те дни, когда экспедиционный корпус генерала Леклерка ударил по столице. Динь видел, как солдаты экспедиционного корпуса, в беретах набекрень, с шевронами отличий, сидя в джипах или в броневиках, кружили по улицам Ханоя, и чувствовал себя родившимся заново. Это были его спасители. Это были люди, которые помогут ему вернуть дом и имущество, помогут ему подняться. Один старый знакомый из Хюэ представил его Нго Динь Ню. Ню в это время работал для революционной власти, но в то же время вынашивал свои тёмные планы и начал сколачивать свою шпионскую службу. Он установил секретные связи со вторым отделом французского экспедиционного корпуса и подобрал несколько человек верных ему и его братьям.
Ню был рад встрече с Фан Тхук Динем. Ему были нужны такие ребята. Он связал Диня с вторым отделом корпуса Леклерка. И французы, только что возвратившиеся во Вьетнам, тоже нуждались в парнях, подобных Диню.
Занимая пост в государственном аппарате демократической республики, Нго Динь Ню хранил в глубочайшей тайне свои связи с вторым отделом. Именно Динь по поручению Ню встретился с генералом Молье, предложившим, чтобы Дьем бежал за границу, и оказавшим помощь в этом деле. Ню приказал Диню тайно встретиться с Дьемом, чтобы познакомиться с ним. Затем, в полном соответствии с договорённостью между Ню и Молье, вечером того же дня Динь прибыл к условленному месту на автомашине, принадлежащей армии французского союза, быстро усадил в неё Дьема и увёз его во французскую казарму.
Молье сразу принял Нго Динь Дьема. Два высокопоставленных чина встретились по-дружески, но о чём они говорили, Динь не слышал. С тех пор Динь больше не встречал Нго Динь Дьема. Немного спустя он узнал, что французы тайно вывезли его из Вьетнама.
Французские колонизаторы готовились к войне. Обстановка накалялась с каждым днём. Внутренняя реакция действовала всё более нагло. Органам безопасности приходилось много работать, чтобы подавлять вылазки контрреволюционеров.
Нго Динь Ню посоветовал Диню возвратиться в Хюэ и поручил ему отвезти письмо к епископу Драпье с предложением создать антикоммунистическую лигу католиков.
Деятельность контрреволюционеров была пресечена органами безопасности. Фан Тхук Динь был арестован, едва он успел вернуться в Хюэ. Допрашивавший Диня By Лонг был потрясён тем, что Динь очень походил на Ньона. Это абсолютное сходство натолкнуло By Лонга на мысль о возможности подмены Диня Ньоном и засылки его в стаи противника.
Осторожность была у By Лонга в крови. Он дотошно расспрашивал Фан Тхук Диня на допросах. Изучал, думал и снова изучал мельчайшие подробности его жизни, а потом заставил Ньона столь же скрупулёзно выучить всё, что рассказывал Динь. Лонг сказал Ньону о своём замысле направить его к противнику вместо Диня. Первоначально имелось в виду, что он примет участие только в собрании антикоммунистической лиги католиков. Изучив все материалы, связанные с делом Фан Тхук Динем, Ньон убедился, в реальности дерзкого замысла By Лонга.
Они потратили много времени, чтобы обсудить все детали операции, даже самые незначительные – как говорить, как вести себя там, у врагов, и самые крупные, предусматривающие возможные изменения обстановки, когда Ньон будет по ту сторону.
Таким образом, Нгуен Тхань Ньон, он же Фан Тхук Ньон, получил кодовое имя X-30, стал Фан Тхук Динем, который везёт письмо Ню к епископу Драпье. Он присутствовал на тайном сборище реакционеров, выступавших под видом католиков, которыми руководил колонизатор, переодетый в сутану, на том самом сборище, где была основана антикоммунистическая лига католиков. На этом собрании вместе с ним присутствовала ещё одна разведчица.
Сообразительный и расторопный молодой человек обратил на себя внимание колонизаторов – устроителей этого собрания католиков. Благодаря тому, что Ньон и девушка-разведчица были на этом важном мероприятии, правительству ДРВ стали известны все обсуждавшиеся на нём секретные вопросы и замыслы реакции против народной власти.
Убедившись в том, что Ньон успешно сделал первый шаг и приобрёл доверие у колонизаторов, By Лонг решил поручить ему глубже внедриться в ряды противника. Это решение было одобрено вышестоящими органами. Генерал Лебре, находившийся в то время в Хюэ, приказал секретной службе охранять Ньона. Он размышлял так: Ньон ещё молод, образовал, сметлив, и из него можно сформировать такую личность, какими в прежние времена были Фам Куинь, Нгуен Ван Винь. Он направил Ньона в Сайгон на учёбу. Ньон получил «добро» от By Лонга, спокойно учился в Сайгоне и окончил полный курс специальной школы. Во время учёбы он постоянно посылал своему Центру сообщения о положении в Сайгоне, о на строениях учащихся в занятых врагом районах. Связь X-30 с центром никогда не прерывалась. После окончания школы французские власти направили его учиться в Париж, поскольку он был одним из лучших в выпуске и поскольку его семья имела большие заслуги перед властями протектората.
С начала 50-х годов, после победы китайской революции, американские империалисты начали активно вмешиваться в дела Индокитая. Постепенно они стали вытеснить французских колонизаторов, проявивших полное бессилие в борьбе против вьетнамского народа, ведущего войну Сопротивления. Дело шло к их полному поражению во Вьетнаме. Одной из задач народной власти в то время была работа по изучению замыслов американского империализма. Поэтому после возвращения Ньона из Франции, когда ему был предоставлен кратковременный отпуск, с ним тайно встретились By Лонг и один из руководителей службы безопасности ДРВ. Разговор продолжался несколько дней. X-30 получил новое задание.
Ньон отправился в Соединённые Штаты, где должен был встретиться с Нго Динь Дьемом, живущим на американских хлебах. Ему удалось успешно разведать некоторые аспекты стратегических замыслов США относительно Вьетнама, а также познакомиться с главными людьми из тех, на кого империалисты делали ставку. Ему удалось также раскрыть истинное лицо Ле May Тханя и Ван Ань.
После поражения французских колонизаторов американцы привезли Нго Динь Дьема во Вьетнам, создали марионеточное проамериканское правительство. Ньон стал человеком, близким к дьемовскому правительству, – господином советником Фан Тхук Динем. Вместе с братьями Нго он усмирял противника, громил оппозицию, укреплял их власть. И в то же время поддерживал тесные связи с патриотическими силами и с Центром. X-30 передал им список бывших участников Сопротивления, находившихся в Сайгоне – Шолоне, которых дьемовская охранка намеревалась расстрелять. Их своевременно перевели в другое место. Он направил материалы (в том числе и фотографии) о том, как южновьетнамские власти преследовали и терроризировали переселенцев с севера, о шпионах и диверсантах, которых забрасывали в Северный Вьетнам. Специальные органы, благодаря этим сообщениям, смогли быстро их обезвредить.
После того как То Лоан сообщила о намерении ЦРУ убрать его, Ньон запросил мнение руководства и высказал свои соображения. Взвесив всё и придя к выводу, что Ньон выполнил задание и оставаться в логове врага ему нет смысла, Центр принял решение отозвать его.
И Ньон пообещал То Лоан, как обычно, поехать отдыхать в Кимлонг.
– А как же вам удалось избежать покушения, подготовленного американцами? – спросил секретарь.
– Я поехал в Кимлонг раньше обычного, – улыбнулся Нгуен Тхань Ньон. – В отличие от предыдущих поездок на этот раз я взял с собой охранника, приставленного ко мне службой Нго Динь Кана. То Лоан, поджидая меня, приготовила поистине королевский ужин. Поужинав, я сделал вид, что немного перебрал, и сказал охраннику, чтобы он поехал к одному моему знакомому, который живёт неподалёку, на пятнадцатом километре, и передал мои извинения за то, что я не смогу к нему приехать. Этот парень-охранник был одним из самых верных у Кана. Он сразу же отправился исполнять приказание, потому что полагал, что на сей раз сможет найти в машине какие-то компрометирующие меня материалы и доложить своему шефу. Я ждал его у То Лоан. В восемнадцать ноль-пять раздались звуки выстрелов в северном направлении. Я понял, что мой охранник попал в западню, устроенную американцами. С наступлением темноты я ушёл от То Лоан…
– Товарищ Икс-тридцать не сказал ещё об одном, – перебил его By Лонг. – Прежде чем вернуться к нам, он совершил ещё один подвиг. Будучи советником Нго Динь Кана, он изучил все подходы к его личному сейфу. Перед самым уходом ему удалось пробраться в спальню Кана и взять из этого сейфа много документов, в том числе представленный американцами план умиротворения Южного Вьетнама в течение восемнадцати месяцев. После обсуждения этого секретного плана с Нго Динь Дьемом американцы передали его Нго Динь Кану, и об этом никто не знал. Мы уже докладывали в Центр…
– Да, я знаю, – утвердительно кивнул секретарь.
– Разрешите мне? – вновь заговорил Ньон. – Я всё думаю о том, что мне ничего не удалось бы сделать, если бы я действовал в одиночку, если бы мне не помогали By Лонг и другие товарищи, если бы не было этого маленького чистильщика ботинок в Сайгоне, хозяина книжной лавки в Хюэ, если бы даже не было таких людей, как Май Лан, То Лоан… Это наше общее дело.
Широко улыбнувшись, секретарь парторганизации освобождённой зоны сказал:
– Вы верно говорите. А знаете, почему так происходит? Об этом хорошо сказал президент Хо Ши Мин. Наш народ, как один человек, горячо любит родину и ненавидит врага. Именно эта любовь, эта ненависть превратили каждого из нас в бойца. Я вижу ещё один успех кроме тех, о которых уже сказал товарищ By Лонг. Очень важно, что товарищу Ньону удалось переделать таких людей, как Май Лан, То Лоан, и дать им возможность внести пусть даже маленький вклад в общее дело.
By Лонг, улыбаясь, смотрел на Ньона, кивая в знак согласия с мнением секретаря.
Секретарь доброжелательно посмотрел на Ньона:
– Когда вы будете готовы получить новое задание?
– Хоть сейчас, – ответил, вставая, Нгуен Тхань Ньон.
