Текст книги "Фантом"

Автор книги: Дамьян Шандор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Стоп, стоп, стоп. С кем они могут контактировать?

– Давай об этом потом, закончу рассказывать об ордене и тогда расскажу остальное.

– Ладно, – кивнул Вова.

– Все ячейки ордена возглавляют мыслители, причем в каждой отдельной – самый сильный мыслитель, обычно их два-три на каждую ячейку. Если в отдельном подразделении появляется духовник, его сразу забирает Высший Совет. Дальше по иерархии идут прочие члены ордена, имеющие какие-то врожденные способности. Странники, например, обладают способностью к телепортации, причем расстояние, которое покрывает странник, варьируется в пределах его способностей и количества захваченных им людей. Поджигатели обладают способностью по собственному усмотрению делать свою кожу обжигающей, как будто на них одето кольцо огня, – Катя показала свое колечко повернутое камнем наружу, – только ожоги от них настоящие и остаются очень долго. Силачи обладают огромной физической силой при обычной мускулатуре. О скрытнях ты уже все знаешь. Ну и наконец последние в иерархии – это те, у кого врожденных способностей нет: травники, программисты, хакеры, ученые, снабженцы, наемники, медики и так далее. Есть, правда, еще одна врожденная способность, но она пока не подтверждена официально. Это способность соблазна, как аналогичное зелье, только человек этот аромат источает сам и пользуется им, когда захочет.

– А почему эта способность не подтверждена?

– Официально ее нет и не было никогда, но одна моя подруга, тоже член ордена, явно этой способностью обладает, так даже Сеняев говорит. Просто для того, чтобы эту способность признал Совет, нужно чтобы она проявилась еще хотя бы у одного человека. Тогда с этими двумя людьми пообщаются духовники и определят способность это или случайность. Без этой процедуры Марго, так зовут мою подругу, остается простым снабженцем. А я, собственно говоря, простой травник, именно поэтому я удивилась, когда на это задание послали меня. В нем уже тогда было больше вопросов, чем ответов, но теперь понятно, что Сеняев явно недооценил важность операции.

– Ладно, объясни мне лучше суть, в чем состоит ваша борьба, за что вы боритесь с другим орденом? – Вове хотелось, наконец, выяснить все раз и навсегда.

– Да, саму суть, – Катя задумалась, как лучше все это объяснить, – давай так, я тебе сначала все расскажу, а потом ты будешь спрашивать, идет?

– Идет, – кивнул Кравецкий.

Катя глубоко вздохнула и начала рассказ:

– Когда на какой-то планете зарождается жизнь, то в параллельном духовном мире зарождается О – нейтральная духовная субстанция способная управлять физическими процессами в физическом мире. Эта субстанция запускает процесс эволюции и пробует разные варианты возникновения в природе разума и, в конце концов, добивается этого. На планете появляются разумные существа. На это уходит естественно огромное количество времени, но для духовного мира время малозначимо. С возникновением на планете разумных существ О трансформируется в Ойас. Ойас – это нейтральная духовная субстанция, способная дробиться и переходить из своего мира в другой, физический, а уже там дифференцированно управлять им, то есть с помощью каждой частички отдельно. Каждая такая частичка называется Лийа или душа, как называют ее большинство религий. Но дело в том, что каждая Лийа прожившая жизнь в физическом мире при переходе обратно в духовный получает как бы знак к своей энергетике, плюс или минус. Поэтому именно Ойас в чистом виде существует сравнительно недолго, плавно разделяясь на Ойата – светлую сущность и Ойару – темную сущность, первая стремится к гармонии и созиданию, а вторая – к хаосу и уничтожению. Таким образом, цивилизация на Земле с момента возникновения стремится одновременно и к созиданию, то есть развитию, и к самоуничтожению. Все Лийа после смерти физического тела воссоединяются с одной из сущностей Ойас и отдают ей свою память. Но воссоединяются они лишь на время, а потом снова переходят в физический мир. Правда, при новом рождении ни одна Лийа свой опыт назад не получает, исключение – особые умения, которые становятся врожденными, это дар Ойас особо отличившимся Лийа, так на свет и появляются духовники, мудрецы и так далее. Все эти правила работали до определенного момента, а потом одна Лийа после смерти физического тела не присоединилась ни к Ойата, ни к Ойару, она сохранила всю память и способности, а затем научилась самостоятельно перемещаться в физический мир, то есть рождаться. С тех пор эта Лийа накопила невероятную силу. В разные времена ее называли по-разному, но смысл примерно один – это Фантом, субстанция, которая накапливает в себе все свое прошлое, которая старше любой другой Лийа. Ни Ойата, ни Ойару ее не контролирует, весь опыт и силу она накапливает исключительно в себе. Со временем Фантом научился управлять природными процессами чудовищной силы: землетрясения, ураганы, вулканы – все это теперь подвластно ему. В этом физическом мире он стал несоизмеримо сильнее и Ойата, и Ойару. Возможно, если бы он был на стороне развития и созидания, то человечество получило бы в его лице сильнейшего покровителя и помощника, но, к сожалению, Фантом выбрал другой путь. Каждый раз, когда цивилизация достигает определенного уровня развития, в самый ее расцвет, Фантом уничтожает ее. Ему не удается уничтожить человечество полностью, но выжившая мизерная крупица общества неизменно погружается обратно в период дикости. Наша цивилизация – это уже, как минимум, третья попытка людей достичь чего-то высокого. Предыдущей попыткой была Атлантида, предполагается, что оба ордена были основаны еще тогда, потому как все странные названия, такие как Ойас, Лийа и тому подобное, заимствованы, скорее всего, из языка атлантов. До этого, была еще одна цивилизация, и создание нашего ордена – это, предположительно, реакция на ее уничтожение. Вот и получается, что мы – как минимум попытка номер три. Потому-то я так удивилась сегодня утром, когда ты рассказал мне свой сон. Прозвучавшее из твоих уст имя Фантом натолкнуло меня на мысль, что ты каким-то образом видел гибель одной из цивилизаций, скорее всего Атлантиды. Калумы – это орден, который помогает Фантому, их духовники подчиняются Ойару, мы – те, кто пытается остановить его, наши духовники подчиняются Ойата. Оба ордена очень закрыты, мы никогда не контактировали друг с другом, не вели переговоров, при нападении агент должен сделать все, чтобы не попасть врагу в плен, вплоть до самоликвидации. В сущности, у нашего ордена две цели: ликвидация калумов и научная деятельность в сфере поиска способов борьбы с самим Фантомом.

Вова за последние сутки привык ничему не удивляться, поэтому постарался принять рассказ максимально спокойно и непредвзято, решив дать себе побольше времени для эмоционального восприятия всего услышанного. Конечно, еще вчера он бы подумал, что Катя – фанатичная сектантка и просто сумасшедшая, но сегодня в его жизни произошло столько всего необычного и нереального, причем даже не на его глазах, а именно с ним, что весь этот крах мировоззрения не казался катастрофой, а выглядел, в общем-то, почти логично. Оставался только один вопрос, требующий более четкого ответа:

– Катя, и что означает этот мой сон?

– Да может и ничего не означает. Возможно, просто проблеск памяти твоей Лийа, такое может быть, если ты присутствовал при гибели Атлантиды…

Катя на секунду задумалась и как будто переключилась:

– Нет, все-таки странно, почему калумы устроили такую охоту на простого скрытня? Как же узнать, может у тебя еще способности есть?

– А что если они охотятся не на меня, а, допустим, на тебя? – предположил, вдруг, Кравецкий, – что если я просто приманка?

Катя задумалась.

– Нет, если бы у меня были какие-то уникальные способности, Сеняев бы их уже открыл… А с другой стороны… может им нужен не ты, а Фраттен, точнее какая-то вещь, которая принадлежала ему.

– Но тогда они не пытались бы нас убить, – резонно заметил Вова.

– Может они и не пытались? Может им нужно было только ранить нас?

– Ну, не знаю… – покачал головой мужчина, – возможно…

Катя повернулась на бок в сторону Вовы и практически нависла над ним.

– Что еще оставил тебе Фраттен кроме денег?

– Да кучу всего, но все это в доме.

– В доме? – переспросила девушка, – в каком?

– Да в том, который мне купил адвокат мой… Глэйв. Все перевезли туда, насколько я знаю.

– Как бы нам туда попасть, а? – Остапенко в раздумьях закусила нижнюю губу.

– Да побывать-то как раз не проблема, – вспомнил Вова, – я завтра должен встретиться с Дональдом, в смысле адвокатом, только вот как теперь с ним встретиться? За ним наверняка уже следят.

– Да, точно следят, согласилась Катя.

– И с начальством твоим никак не связаться, да?

В глазах Кати, вдруг, блеснул какой-то огонек, она не секунду задумалась. Вова, в это время, рассматривал ее губы, сейчас ему как никогда захотелось поцеловать их. Он уже немного подался вперед, когда девушка встрепенулась от только что созревшего плана:

– С начальством я связаться действительно не могу, у меня и номера-то Сеняева  нет, а вот с Марго могу, – эти слова вырвали Вову из томного плена желания, – хоть нам и запрещено обмениваться мобильными номерами внутри ордена, только с шефом, если он сам предложит, но мы с ней обменялись.

– А почему ты с шефом не обменялась, сейчас нам бы это здорово помогло.

– Мне он не предлагал. Да и к тому же, слишком велика вероятность, что все их телефоны уже находятся под присмотром. Тут нужно подать знак так, чтобы не понял никто кроме нужного тебе человека. И я уже придумала, что написать Уваровой, чтобы она все поняла.

Катя вскочила с дивана и побежала за своим новым мобильником, Вова разочаровано проводил ее взглядом, часы, попавшие в поле зрения, показывали начало седьмого. Девушка быстро вернулась, на ходу набирая сообщение, она знала точно, что подруга узнает ее. Оставалось только надеяться, что Марго, к тому же, сообразит, что нужно сделать. Сообщение гласило: «повторись это еще раз, я бы, наверное, снова закрыла глаза, но все нужно начинать с чистого списка, сделай это прямо сейчас».

Послание, по сути, состояло из двух частей. Когда-то лет пять назад, Катя засиделась у Марго в гостях допоздна. Девушки хорошо выпили, заболтались и не заметили, как время перевалило за полночь. Хозяйка уговорила гостью остаться у нее. Марго всегда интересовалась обоими полами и Остапеко ей внешне всегда нравилась, но на нее она поставила себе запрет, ведь хорошая подруга лучше десятерых любовниц и любовников. Однако в тот вечер хозяйка квартиры слегка перебрала с алкоголем, она контролировала свои движения и речь, но вот страсть взяла верх и Марго начала активно соблазнять Катю. Остапенко, в свою очередь, хоть и не интересовалась никогда своим полом, в этот раз вела себя очень даже благосклонно и игриво, видимо тоже действовало выпитое спиртное. Все закончилось полушутливым спором, закроет ли Катя глаза, если подруга поцелует ее взасос, Марго настаивала, что закроет и в награду хотела получить доступ к остальному телу подруги. Катя на спор согласилась и… проиграла. Поцелуй оказался настолько нежный и приятный, что она не удержалась, и ее веки опустились сами собой. Правда продолжения у всей этой истории не было, так как Уварова, неожиданно для себя, резко протрезвела и осознала, что вот-вот совершит серьезную ошибку. Она поняла, что такой пикантный опыт может подорвать их дружбу и решила притормозить. Ночь они провели вместе, но в разных постелях. Потом, правда, Марго несколько раз подкалывала подругу, что она такая же би как и она, но Катя все усиленно отрицала, хотя в глубине души абсолютно не жалела о столь неординарном опыте.

Именно об этой истории и напоминала первая часть Катиного сообщения, она надеялась, что подруга поймет, кто именно это написал. А во второй части она постаралась намекнуть, чтобы подруга перезвонила ей с нового телефона или хотя бы с новой карточки. Конечно, намек был более чем размытый, но другое сообщение могло выдать их с Вовой, ведь старый телефон Марго наверняка прослушивался и контролировался.

Отправив сообщение, Катя спрятала телефон в карман. Она, конечно, надеялась на скорый ответ, но сидеть и просто ждать абсолютно не хотелось. Тем более, что она уже успела немного отдохнуть и решила подлатать их быт на новом месте.

– Вова, я, наверное, выскочу и пробегусь по магазинам, надо хоть постельное купить и для ванной что-нибудь.

– Да и еды все-таки не помешало бы, – Кравецкий потянулся и встал с дивана, – давай разделимся, так быстрее будет и безопаснее.

– Может, еще отдохнешь? Я и сама могу все купить, – Катя попыталась его остановить.

– Не говори глупости, тебе ведь тоже не хочется, но надо. Я об этом тоже подумал, только никак не мог себя заставить. Здесь неподалеку есть большой супермаркет, пойдем туда, каждый сам по себе, все купим и вернемся, тоже отдельно. – Вова вышел в коридор  и оттуда добавил, – Ты жди меня здесь, а я сейчас вернусь, в нашем доме с другой стороны, насколько я успел заметить, есть отделение банка и банкомат, сейчас сниму еще немного денег и вернусь.

Не дав ничего ответить девушке, мужчина быстро вышел из квартиры и отправился выполнять сказанное. После его возвращения они поделили наличность и поспешили в супермаркет, выходя из квартиры по очереди. В магазине Катя то и дело поглядывала на телефон, выбирая постельное белье и кое-что из одежды. Вова, тем временем активно затаривался едой.

Примерно часа через полтора молодые люди справились с покупками и вернулись в квартиру. Марго все еще не ответила и Остапенко уже заметно нервничала, хотя и старалась держать себя в руках. Еще где-то час ушел у них на то, чтобы привести квартиру в порядок и организовать приятный домашний уют: все было помыто, вычищено и разложено по местам. Обоим этот труд был в радость, молодые люди беззаботно болтали и обменивались теплыми улыбками. Затем Катя отправилась в ванную…

Девушка точно не знала, сколько прошло времени с момента, как она погрузилась в ароматную пену. Тело ее было настолько расслаблено, что находилось в какой-то полудреме. Сознание будто покинуло его и отправилось гулять по квартире самостоятельно. Все вокруг было странно подсвечено, словно помещения заливал какой-то яркий источник света, но где этот источник находился, понять было невозможно. В воздухе висела почти полная тишина, лишь отдаленно можно было даже не услышать, а скорее почувствовать какие-то сильно приглушенные звуки.

Катя не чувствовала своего тела, но силой мысли легко могла перемещаться в пространстве. Вот она «выплыла» из ванной и переместилась вдоль стены по коридору прямо к двери зала. В этой комнате что-то происходило, вибрация звуков была сильнее, хотя их самих по-прежнему почти не было слышно, по крайней мере, разобрать их девушка не могла. Перед дверью она остановилась, было и любопытно, и страшно одновременно. Девушка помедлила, ожидая, что же пересилит, и, поддавшись в итоге любопытству, двинулась вперед. «Переплыв» через порог, она увидела разложенный диван, а возле него – призрачную субстанцию с голубоватым свечением. Субстанция отдаленно напоминала фигуру человека, хотя и угадывалось что-то не свойственное, но силуэт был слишком размыт. Катя замерла, вид этого, если можно так сказать, «существа» просто сковал ее волю.

И тут «существо» посмотрело на нее, Катя не могла этого видеть, у субстанции не было глаз, но она точно знала, что сейчас это «что-то» смотрит прямо на нее. Девушке стало жутко, так жутко как никогда в жизни, она напряглась и вырвалась из невидимых силков. Подгоняемая страхом, она помчалась обратно в ванную, быстрее к своему спасительному телу. В момент воссоединения Остапенко, наконец, вскрикнула, только сейчас она поняла, что начала кричать от страха еще там, в зале, но отсутствие тела не позволяло родиться этому звуку. Правда крик ее тут же захлебнулся, она сползла в воду, все вокруг померкло…

Вова схватил Катю под руки и рывком вытащил на поверхность, девушка зашлась в приступе кашля. Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и начать нормально дышать. Девушка испуганно посмотрела на Кравецкого, в его глазах тоже читалась тревога.

– Что это с тобой?

Катя еще раз как можно глубже вдохнула:

– Не знаю, что-то странное.

– Ты кричала.

– Да, я помню, – кивнула девушка, – сейчас, дай успокоиться…я расскажу, что произошло…

Вова, поддавшись порыву, обнял девушку покрепче, и она ответила. Сейчас ее не смущало даже то, что в таком положении ее грудь оказалась обнаженной, Катя чувствовала себя в безопасности в этих крепких объятиях, поэтому отдалась им полностью и безоговорочно. Страх ушел, недавнее видение теперь казалось каким-то сном. Может она действительно задремала? Остапенко начали терзать сомнения. Вова выпустил ее из объятий, погладил по щеке и, на один миг скользнув взглядом вниз, сказал:

– Ты давай заканчивай с купанием и выходи, тогда все и расскажешь, а я подожду в соседней комнате, на кухне, – с этими словами он встал и решительно вышел за дверь, хотя решительности этой хватило бы еще максимум на пару секунд.

Катя некоторое время сидела в задумчивости, в голове блуждали разные мысли: было ли на самом деле то, что она видела, и как расценить те эмоции, которые она испытала в объятиях Вовы? Более того, сейчас она поняла, что возбуждена, только вот от чего: от пережитого недавно ужаса или от пьянящих прикосновений Кравецкого? Девушка тряхнула головой, стараясь отогнать все мысли, и принялась за приятные ванные процедуры, теперь вдвойне приятные, учитывая ее физическое состояние.

Кравецкий ждал на кухне, он тоже был возбужден и сейчас пытался хоть чем-то отвлечься. Включив купленный в супермаркете электрочайник, он принялся наводить кофе. Пока Остапенко заканчивала свои дела в ванной, ему удалось-таки успокоиться, и когда девушка, завернувшись в полотенце, вышла, он уже был вполне адекватен.

– Ты иди тоже искупайся, – посоветовала Катя, – выйдешь, тогда расскажу, что случилось, это не так уж срочно.

Пока Вова мылся, Остапенко достала сладкое к кофе, поставила все на стол и стала ждать. Вдруг из другой комнаты послышалась музыка, это звонил ее телефон. Девушка со всех ног помчалась за мобильником. Влетая в зал, она заметила напротив двери шкаф с большим зеркалом, но тут же отвлеклась на поиски телефона. Найдя его через пару секунд на диване, Катя посмотрела на монитор, тот показывал неизвестный номер, она с надеждой ответила:

– Алло.

– Господи! Слава Богу! Остапенко, это ты? – голос Уваровой был сильно взволнован.

– Да, Марго, да! Это я! Как я рада, что ты меня поняла!

– Еще бы не понять, как я могла забыть?! – на том конце сигнала послышался добродушный смешок.

– Ладно, Уварова, хватит хихикать, надо благодарить судьбу, что у нас есть что-то, о чем знаем только мы с тобой. У тебя только карточка новая, или трубка тоже?

– И карточка, и телефон, – не беспокойся, не засекут. Как же я рада тебя слышать, дорогая ты моя девочка! Шеф ведь сказал, что тебя почти наверняка убили! Представляешь, что я за это время пережила?!

– Знала бы ты, что мы за это время пережили! Но, так или иначе, я тоже безумно рада тебя слышать!

– Мы, это кто? Рассказывай!

– Ну, хорошо…

Катя торопливо поведала подруге обо всех событиях, которые произошли с ней и Вовой за последние сутки, не забыла она упомянуть и о неожиданно открывшихся способностях своего спутника.

– Да, подруга, – подвела итог Марго, – значит это не просто ловушка, как сказал Сеняев, что-то в этом твоем подопечном есть, не просто так за ним охотятся.

– Ты знаешь, сейчас мне кажется, что уже я его подопечная. Он как-то незаметно взял всю инициативу в свои руки, уже успел спасти мне жизнь…дважды. Ты мне хоть скажи, если здесь операция провалена, то, наверное, все плохо и в Москве?

– Да как тебе сказать…

И уже Марго, в свою очередь, рассказала подруге обо всех последних события в ее жизни. Кстати, почти к самому началу рассказа подоспел из ванной Вова, и Остапенко, попросив его жестом сохранять молчание, включила громкую связь. Помимо всего прочего, Уварова не преминула рассказать о своем странном провале в памяти и досадном отсутствии пояснений от Сеняева.

К концу повествования Кравецкий прошептал в Катино ухо:

– Организуйте связь по Скайпу, так будет спокойнее.

Катя оглянулась и внимательно посмотрела в глаза молодому человеку, они излучали уверенность и даже немного властность, раньше этой властности она не замечала. Катя поняла, к чему клонит Кравецкий, видеоконтакт даст обеим сторонам разговора больше уверенности, что они не под контролем врагов. Она, правда, мысль об измене подруги не допускала, но подсознательно понимала, что Вова прав. Дослушав рассказ Уваровой до конца, девушка внесла предложение:

– Слушай, Марго, у тебя есть возможность связи по Скайпу? Я тебя как раз познакомлю с Вовой.

На том конце сигнала повисла пауза.

– А ведь ты права, давай-ка мы друг друга увидим, для большей надежности.

Молодые люди начали налаживать видеосвязь, на это ушло не более пяти минут. Наконец девочки увидели друг друга.

– Ой, я извиняюсь, – Марго улыбнулась, – я вам, похоже, помешала?

– Ты о чем? – Катя непонимающе посмотрела на подругу.

– Ты в полотенце завернута, значит, ты или из ванной, или из постели.

– Да я из ванной, дурочка! – немного возмутилась Остапенко.

– Ладно, ладно, извини. Показывай своего спасителя.

– Хорошо, – Катя немного подвинулась, и в обзор камеры вошел Кравецкий, он, оказывается, уже успел одеться, – знакомься, это Вова.

– Здравствуйте, Маргарита.

– Здравствуй, дорогой, давай на «ты» и можешь называть меня Марго, – Уварова обворожительно улыбнулась, Катя, при этом, ощутила едва заметный укол в районе то ли сердца, то ли живота и поспешила вернуть себе инициативу в разговоре.

– Это твой номер в гостинице? Симпатичный.

– Спасибо, у вас тоже квартирка ничего.

– Кстати, на счет твоего провала в памяти, – Катя вспомнила, что хотела сказать кое-что важное, – я как-то была в Нижнем Новгороде проездом и общалась там с одним нашим агентом, тоже травником. Так вот, он упоминал, что у них в городе тоже есть мыслитель, как в Москве. Я точно помню его фамилию – Серебреник, а вот имя и отчество…дай подумать…Александр Петрович, кажется…да, точно, Александр Петрович. Найди его и все узнаешь, я думаю, он сможет прочитать твою память.

– Что-то я такого не припомню, – Марго сморщила лоб, – я ведь почти всю ячейку знаю в силу должности в ордене. Кроме Сеняева помню еще только одного мыслителя, но он из Питера, и фамилия у него точно не такая.

– Я думаю, что мыслителям редко нужна помощь снабженца, шеф к тебе когда-нибудь обращался?

– Ты права, ни разу, – согласилась Уварова, – но шеф-то как раз дал четкое указание ни с кем не контактировать…

– Вы две уже контактируете, – вмешался в разговор до этого напряженно молчавший Вова, – во всей этой истории есть одна большая неувязка, либо ваш шеф вам врет, либо он сам не знает чего-то важного.

Обе девушки вопросительно посмотрели на молодого человека.

– Марго, Сеняев сказал тебе, что вся операция, скорее всего, была ловушкой и направлена была на то, чтобы накрыть вашу ячейку, так? – Уварова кивнула. – И ячейку накрыли, по крайней мере, московскую часть, так? – Опять последовал кивок. – Но ведь нас с Катей никто в плен не брал, как тогда калумы накрыли вашу ячейку, откуда они взяли данные? Ведь никто никого не допрашивал.

Девушки удивленно переглянулись, как они сами упустили такой важный момент? Вова, тем временем, продолжал:

– Калумов на Москву вывел кто-то еще. У меня есть только два объяснения: либо это прямое предательство внутри вашего ордена, никак не связанное с операцией, либо настоящий источник утечки информации – тот мыслитель, который прилетал сюда в Донецк для вербовки сегодняшнего посредника. Так или иначе, нам просто необходимо знать, кто именно прилетел в Донецк вслед за тобой, Катя, – Кравецкий посмотрел на девушку, – нам нужно вычислить кто этот мыслитель.

Уварова схватилась за мобильный телефон:

– Значит нужно звонить Сеняеву. Нужно срочно сообщить ему все последние новости…

– Марго, выключи телефон, – почти скомандовал Вова, и девушка незамедлительно послушалась, – мы не можем сейчас доверять вашему шефу.

– Но он самый сильный мыслитель в нашей ячейке, – вмешалась в разговор Катя, – только ему нам и остается довериться, он самый мудрый из нас.

– Нет, девочки, я же вам уже сказал: он либо врет вам, либо сам является обманутым. Первый вариант даже нечего обговаривать, тем более, что вы его даже не допускаете, но во втором случае предатель, возможно, находится прямо у него под носом и, обратившись к Сеняеву, мы сами сдадим себя в руки этого предателя. Нет, в этой ситуации, Марго, тебе действительно нужно найти этого Серебреника и выяснить, что скрыто за твоим провалом в памяти. Нужно обязательно узнать, что за человек приходил к тебе тогда, и что потом говорил тебе Сеняев. Ведь он, возможно, говорил что-то такое, что потом просто не мог сказать тебе по телефону. Так у нас сложится хоть какая-то картина происходящего. Сейчас все слишком запутано, не понятно даже кому верить и откуда ждать опасность.

Уваровой понадобилось всего пару минут на раздумья, после которых она твердо заявила, что верит своему шефу, но, тем не менее, нарушит его приказ и пойдет на риск потому, что его стратегия трусливого бегства не понравилась ей с самого начала.

– Вот и хорошо, – подытожил Вова, – нам с Катей тоже не стоит прятаться в норке и ждать пока нас спасут, мы должны выяснить почему калумы охотятся на меня, чем я им помешал Как не крути не получается из нас обычная наживка для рыбалки.

– Ты хочешь поехать в этот дом, куда перевезли все вещи Фраттена? – вступила в разговор Катя, – Но ты же сам сказал, что это опасно.

– Да, как раз за эту ночь нам нужно придумать какой-то безопасный способ это сделать.

– Ладно, мальчики и девочки, давайте связь держать не долго, так на всякий случай, – Марго на другом конце сигнала куда-то засобиралась, – следующий сеанс утром, часов в девять, а я пока кое-куда схожу…

Молодые люди даже не успели ничего сказать, прежде, чем Уварова выключила камеру.

Катя посмотрела на Кравецкого и еще раз поразилась, как разительно он изменился, весь вид его излучал силу и уверенность в себе. Она отметила для себя, что эта сила иногда ее просто пугает, особенно когда она становится настолько ощутимой, что забивает в молодом человеке нежность и теплоту, которые Катя открыла в нем прежде.

Тем временем Марго вышла из своего номера в небольшой Нижегородской гостинице, спустилась к столу регистрации и мило побеседовала с администратором, молоденькой симпатичной девушкой. В процессе разговора Уварова положила девушке под папку приличную сумму денег и бумажку с фамилией именем и отчеством человека, которого она искала. Администратор сразу все поняла и пообещала непременно найти адрес этого человека и сразу ей сообщить. Вернувшись в номер, Уварова легла в постель и долго думала обо всем, что произошло с ней за последние несколько дней. Вскоре физическая и моральная усталость взяли свое, но, засыпая, девушка твердо решила после встречи с Серебреником сразу же лететь в Донецк на помощь своей подруге, она чувствовала – наступило время активных действий, отсиживаться больше нельзя!

Тягостные думы мучили и Катю, пытавшуюся заснуть в мягкой постели уютной квартиры в Донецке, ей долго не удавалось расслабиться, но усталость, все же, взяла и ее. Не спал только Вова в соседней с Остапенко комнате, он еще долго перебирал варианты как обезопасить их визит к адвокату Глэйву, решение никак не находилось и к утру, вконец измучившись, он тоже сдался безликим, и до поры до времени безмятежным сновидениям.

7

Густаво Ринальди, глубокий старик, которому всего три недели назад исполнилось девяносто три года, чувствовал себя сегодня особенно плохо. Авиаперелет вымотал его настолько, что он заснул бы прямо сейчас, на заднем сидении автомобиля, который вез его в гостиницу, если бы не разболевшиеся не на шутку суставы. Старик думал о том, что безумно устал от своей жизни, что силы его на исходе, а цель снова ускользнула из рук. Сейчас, конечно, стоило бы полететь в Москву и разобраться с этим Сеняевым, но здесь, в Донецке были дела поважнее. Ринальди наделал много шума в болгарской ячейке «Сит Калум», контролирующей, в том числе, и Украину, когда решил лично поучаствовать в местной, на первый взгляд посредственной, операции. Только вот прибыл он поздновато, о чем сейчас сильно жалел, жертва выскользнула из капкана и теперь для ее ликвидации нужны были его силы, таявшие на глазах. Если бы не дела в Москве, на которых он ошибочно сосредоточился! Но кто же знал, что эти местные завалят такое элементарное дело? Так или иначе, сейчас он собирался наказать виновных и взять возобновившиеся поиски под свой контроль.

Рядом с Ринальди сидел его верный соратник, правая рука великого Магистра – Волк. Так его звали все, даже сам Густаво, на всех языках он неизменно был Волком. Конечно, это было прозвище, но именем его мало кто интересовался. Этот шестидесятилетний мыслитель, рыжеволосый пожилой мужчина с мутно-карими, почти желтыми волчьими глазами, слыл страшным головорезом, убивавшим по первому намеку своего начальника. Ему ничего не стоило в секунду загипнотизировать врага так, что он тут же совершал суицид. Так что знакомиться с ним поближе никому особенно не хотелось.

По прибытии в лучшую гостиницу Донецка, в конспирации уже не было никакого смысла, Волк помог Ринальди выйти из авто и они медленно поднялись в забронированный номер. Там, по приказу Магистра их ждали четверо: мыслители Бранимир Дражев – глава болгарской ячейки и Дамьян Илиевски – его помощник, а также два наемника Живко Стойнев и Андрей Гладкий. Все четверо были смертельно напуганы: мыслители потому, что были наслышаны о жестокости Магистра, наемники потому, что знали о безжалостности ордена к тем, кто не выполнил работу. Ринальди молча прошел мимо всей четверки и устало опустился на диван, Волк остался стоять в дверях. Не смотря на свое происхождение, Густаво давно уже жил в Штатах, поэтому  Дражев, проглотив подступивший к горлу комок, начал на ломаном английском сбивчиво объяснять ситуацию:

– Великий Магистр, нам очень жаль, что мы не выполнили задание, но на то были объективные причины… Объект вместе с вражеским агентом оказали яростное сопротивление… а когда один из наших наемников… – Бранимир посмотрел на Стойнева, – придя в себя, выстрелил, объект и его спутница просто исчезли… кто-то из них обладает способностями не то к перемещению, не то к скрытности.