Текст книги "Фантом"

Автор книги: Дамьян Шандор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

ФАНТОМ

1

Катя Остапенко сидела в мягком удобном кресле и рассматривала кабинет своего шефа. Комната ничем особо не отличалась от обычного офиса, хотя сама организация, в которой работала девушка, была очень даже особенной. Точнее сказать это была не организация, а орден, и Катя в нем не только работала, но и состояла. Назывался орден «Сит Айри», почему, собственно, никто  не знал, может разве что шеф, но тот никогда не говорил. Приняли Катю в ряды ситров (так называли себя члены российской ячейки ордена) еще совсем юной, в 14 лет, почти сразу после того, как она с родителями переехала в Москву. Это был первый и единственный раз, когда Катя общалась с Николаем Владимировичем Сеняевым, главой российской ячейки и в последствие ее шефом. Уже тогда это был почтенный старик с очень умными, пронизывающими и просто таки гипнотическими глазами. Катя не знала, приметили ее уже в Москве, или раньше, когда она с семьей жила в Донецке. Тогда, 10 лет назад, он беседовал с ней пять часов подряд, рассказывая всю историю «Сит Айри» и его борьбы против другого, не менее древнего ордена «Сит Калум». И самое удивительное, хоть все это и казалось тогда полным бредом, но по окончании беседы Катя уже была абсолютной стопроцентной ситрой. Конечно, с тех пор она увидела и познала много такого, что убедило ее окончательно в реальность и правильность их идей и действий, ей еще много чего рассказали и показали, многому научили. Катя узнала множество древних секретов, которые начали передаваться из уст в уста, казалось раньше, чем появились фараоны в Египте. За время своего обучения лучше всего она познала магию растений и теперь могла приготовить зелье практически любой силы и назначения. Сейчас она слыла лучшим травником российской ячейки. Некоторое время она провела, путешествуя и собирая в разных уголках мира листики, цветочки и корешки самых разнообразных растений, а недавно вернулась в Москву по срочному вызову шефа…

В комнату вошел Сеняев и, поздоровавшись на ходу, прошел через всю комнату и сел за стол напротив Кати.

– Доброе утро. Николай Владимирович.

– Как долетели, Катенька, полет был долгим и, наверное, утомительным? Кажется, новости застали вас в Тибете?

– Да, Николай Владимирович, именно там. Полет был скорее нудным, чем утомительным, тяжело пришлось, когда в спешке спускались с гор, но я к дорогам привыкла, так что все нормально.

– Вы успели найти то, за чем туда отправились? Что за растение вы искали, кажется горицвет монгольский?

– Не совсем так, я искала адонис, ну или горицвет, если хотите, но только золотистый, а не монгольский. И да, я его нашла и собрала немного.

– Это хорошо, Катенька, это очень хорошо, – руки старика были сложены в замок, а подушечки больших пальцев слегка терлись друг о друга, Сеняев явно собирался с мыслями, прежде чем что-то сказать. Катя также решила выждать паузу.

– Ну, что ж, – наконец-то решился Сеняев, – пора вам приступать к настоящей работе, как, собственно, и нам всем. Вам предстоит задание, и довольно серьезное.

Глаза Кати заблестели, внутри медленно поднимались любопытство и волнение. Она хотела и ждала этого,  с самого Тибета, так как сразу поняла, что ее вызывают на задание. От тревоги, конечно, никуда ни денешься, ведь до этого была одна теория, но и само это чувство было каким-то приятным.

Сеняев заметил блеск в глазах Кати, но его это почему-то никак не тронуло, он даже как-то тяжело вздохнул.

– Ситуация наша быстро меняется, Катерина, фактически мы вступаем в открытое противостояние с калумами (так ситры называли представителей «Сит Калум»). Это пока еще не война, но вероятнее всего она уже не за горами. – старик откинулся в кресле. – Прежде, чем объяснить вам ваше задание, расскажу немного предысторию всего этого. – Синяев выдержал паузу, дав Кате собраться с мыслями.

– Началось все это около недели назад. Наша западноевропейская ячейка случайно накрыла в Мюнхене группу калумов, была ли это целая ячейка или только часть ее, мы так и не узнали, но народу накрыли много, шесть человек. Правда, трое из них погибли при попытке их схватить, но остальных удалось взять. Одного наши коллеги долго допрашивали зельем правды, но он отчаянно сопротивлялся, так что им пришлось в итоге прибегнуть к непопулярным методам. Тогда стало известно, что калумы следят за одним молодым человеком, проживающим в Украине, и нас немедленно подключили к этому делу, так как там у ордена ячейки нет. Пленных сразу же передали нам. После негласного расследования стало известно много интересных и загадочных фактов. Зовут этого молодого человека Владимир Кравецкий, – Сеняев развернул к Кате ноутбук, она даже не заметила, когда и откуда он взялся на его столе, и показал фото высокого, симпатичного мужчины. – Самый обыкновенный молодой человек… был, по крайней мере, обыкновенный. Шесть дней назад лондонский адвокат Дональд Глэйв объявил ему о завещании некоего Роберта Фраттена, который оставил ему очень приличное наследство. И все бы ничего, но погиб Фраттен 28 лет назад незадолго до этого указав в завещании кому нужно передать его имущество и деньги. Он указал фамилию, имя и отчество Кравецкого, точные место, дату и даже время его рождения, а также данные его родителей. Я думаю, адвокат был очень удивлен, когда узнал, что в назначенное время у указанных родителей действительно родился мальчик по имени Владимир. Фраттен также указал, что завещание должно быть оглашено наследнику именно 18 мая в этом году, а до этого всем должен был управлять адвокат. Так вот, с момента оглашения завещания калумы отправили в Украину нескольких своих агентов, сколько точно, не известно. Атак на него они пока не предпринимали и в контакт тоже не входили. Мы не знаем, почему он их так заинтересовал, но нам в любом случае нужно все выяснить. А пока Кравецкого необходимо спрятать. Этим вы и займетесь. Кроме того, может вам удастся выяснить что-то, чего мы еще не знаем.

Старик замолчал и испытывающее посмотрел на собеседницу.

Теперь волнения у Кати добавилось и значительно, она не ожидала, что первое же ее задание будет состоять в тесном контакте с незнакомым человеком, но к концу речи Сеняева она взяла себя в руки и сосредоточилась, у нее сразу возникли вопросы:

– Николай Владимирович, меня вот, что интересует: если калумы попытаются атаковать, у меня будет физическая защита?

– Да, конечно, одновременно с вами в Украину отправится еще один наш агент. Одновременно, но не вместе. Если вы вдвоем займетесь этим делом, велика вероятность, что вы засветитесь. Но второй агент будет за вами наблюдать и, в случае опасности, сможет обеспечить физическую защиту.

– И еще, Николай Владимирович: какую информацию я могу открыть Кравецкому?

– В принципе ограничений я не накладываю, если понадобится, я сам потом  поработаю с его памятью, так что все по обстоятельствам, будем держать связь через посредника.

Старик протянул Кате флешку, билеты на самолет и конверт:

– Здесь все подробности операции, фотографии и место первой встречи с посредником, архив под паролем, пароль в конверте, когда выучите, уничтожьте его.

Катя посмотрела на билеты: вылет сегодня вечером.

– У вас есть немного времени, езжайте к Уваровой, пусть она снабдит вас всеми необходимыми средствами.

Катя вышла из кабинета немного расстроенная, она-то хотела хоть одну ночку переночевать дома в теплой, мягкой и уютной постели, да и расслабиться в горячей пенистой ванне тоже не помешало бы. А этой ночью она еще и мучилась странным, преследовавшим ее время от времени сном. В этом кошмаре она жила в разных городах мира, каждую ночь в новом, и видела от первого лица то, что происходит вокруг. Видела и ужасалась. В этих кошмарах весь мир превращался в кровавую бойню. Повсеместно происходили чистки населения по расовым и религиозным признакам. В арабских странах исламисты поголовно вырезали христиан и иудеев. В Европе и Америке не менее жестоко уничтожали мусульман, негров и азиатов. Азиатские страны хладнокровно истребляли мирное население друг друга, расчищая для себя пространство. Во многих государствах вспыхнули внутренние межэтнические конфликты. Но этой ночью кошмар был особенно страшным, в этом сне Катя жила в Москве и видела ее гибель от ядерного взрыва, и каким-то образом она знала, что взрыв этот был не единственным, что весь мир потрясла испепеляющая ядерная война.

Но, увы, на отдых времени не оставалось, первое задание – дело серьезное, нужно успеть подготовиться. Беспокоило ее только одно: почему на, вроде бы, такое ответственное и опасное дело, в котором одни вопросы, посылают ее – молодого агента без опыта работы. Ведь ей нужно будет не просто вступить в контакт, но и убедить Кравецкого в необходимости ее присутствия и защиты с ее стороны. Не лучше ли было отправить кого-то, кто умеет убеждать или на крайний случай может воспользоваться гипнозом? Она-то гипнозом не владеет… В ее случае есть только два варианта действий: либо убедить человека своими силами, либо воспользоваться зельем соблазна (его она готовить умеет, даже как-то раз для развлечения практиковалась в использовании). Тем более, что если добавить в зелье один компонент, то его совершенно не обязательно выпивать (так эффект сохраняется почти сутки), оно приобретает приятный запах и им можно просто подушиться, а в нужный момент просто смыть. Использовать его, конечно, опасно, но на крайний случай такой вариант сгодится.

После долгих раздумий, Катя пришла к выводу, что это задание поручили именно ей, потому что она родилась и жила в Донецке, видимо решили, что в Украину лучше послать урожденную украинку.

Пару часов Кате пришлось ползти по пробкам, чтобы добраться до квартиры Маргариты Уваровой. Наконец подъехав к нужному дому, она вышла из машины и подошла к двери подъезда. Набрав на домофоне номер 47 (в этой квартире и жила Уварова) Катя замерла в ожидании ответа. Пауза затянулась и девушка уже хотела доставать мобильный, с сожалением думая о том, почему не позвонила раньше и не узнала дома ли Марго, но в домофоне наконец зазвучал строгий женский голос, вопрошая о личности пришедшего. Катя назвала себя, и дверь подъезда тут же открылась.

Поднявшись на лифте, Катя обнаружила, что квартира не заперта и вошла внутрь. В комнатах слышалось какое-то движение. Из спальни в коридор выскочила слегка растрепанная Марго завязывая на ходу халатик. Это была невысокая брюнетка лет 35-ти с шикарной фигурой, красивым лицом и властным взглядом.

– Привет, Катюха, раздевайся, проходи на кухню, я сейчас.

Катя поздоровалась с уже успевшей убежать в спальню Марго, неспеша разделась и прошла на кухню. Комната была очень светлой и положительной, здесь все было какое-то теплое: нежно персикового цвета мебель, желтые, почти белые обои, белая невесомая гардина с пастельно-розовыми шторками по бокам. А довершало эту жизнеутверждающую картину заливавшее своими лучами полкомнаты солнышко. Катя блаженно устроилась на мягком удобном стуле. Не смотря на прохладный весенний день, сквозь оконное стекло приятно пригревало.

Девушка понежилась минут пять и, решив похлопотать на кухне без хозяйки, нажала кнопку электрочайника. Из шкафчика над мойкой она достала пару стеклянных чашек, а из ящика тумбочки – две чайные ложечки. Катя часто бывала в гостях у Марго и знала где что взять. Саму Марго она знала уже много лет. Та была снабженцем, то есть предоставляла все необходимое для операций, хотя ее клиенткой Катя стала впервые, до этого они просто дружили. Она догадывалась, почему хозяйка сейчас отсутствует. Не смотря на строгую организацию своей повседневной жизни и кажущуюся властность, у Марго была одна большая слабость – мужчины. С появлением в ее поле зрения симпатичного молодого самца, она тут же превращалась в ласковую развязную кошечку готовую к спариванию и не успокаивалась, пока не получала в свою постель объект вожделения. Все остальное для нее просто переставало существовать. Но хватало ее ненадолго, и после нескольких встреч кавалер благополучно отфутболивался. Катя была уверена, что в спальне у хозяйки квартиры сейчас какой-нибудь симпатичный молодой человек, попавший в сети любвеобильной женщины.

Тем временем на кухне появилась сама Марго и тут же перехватила инициативу по приготовлению чая. За хлопотами сам собой завязался разговор.

– Ну что, Остапенко, волнуешься перед первым заданием?

– Конечно, волнуюсь, а ты не волновалась? – только сейчас Катя вспомнила, что никогда не говорила с Марго о ее работе.

– Да не особо, если честно. Просто у меня задание было элементарное. Уж не знаю, что там тебе нужно сделать, но мне необходимо было просто слетать в Австралию, забрать у посредника одну вещицу и привести в Москву. Вот, собственно и все.

– Ну а потом, у тебя ведь были задания посложнее?

– Да не было у меня больше никаких заданий, – Марго как-то грустно улыбнулась, ставя на стол готовый чай, – я и первое-то провалила, после этого меня и сделали снабженцем, чтоб никуда не посылать.

– А что случилось, ты не смогла забрать эту вещь?

– Нет, дорогая, тебе надо учиться делать логические выводы и предположения, хотя… ты наверняка их сделала, просто не хочешь спрашивать прямо. – Катя слегка прикусила уголок нижней губы, она действительно подумала не о том, о чем спросила, но говорить напрямую ей совершенно не хотелось. Повисла напряженная минутная пауза.

– Ладно, подруга, не парься, – сжалилась наконец Марго, – просто посредник оказался очень красивый и молоденький… В общем, дальше ты сама понимаешь, у нас закрутился роман, мы потеряли бдительность и засветились. Нас накрыли уже на второй день. Посредник погиб, а я попала к калумам в плен, хорошо еще, что это было первое задание и я не могла им ничего рассказать. Потом меня, конечно, обменяли, но на задания больше не посылали. Я вообще думала, что меня выгонят, но Сеняев сказал, что из ордена уходят только на тот свет и перевел меня на эту работу.

Катя была одновременно и польщена таким доверием, и поражена трагичностью событий и удивлена скрытностью подруги. Столько времени держать это в себе – ну надо же! Она осторожно положила ладонь на теплую руку Марго. Девушка не знала, стоит ли выражать сочувствие, подруга всегда казалась такой веселой и счастливой и, кроме того, сочувствие означало бы жалость, а Марго не любила, чтобы ее жалели. Пауза длилась всего несколько секунд, после чего грусть в глазах Марго сменилась теплом, она улыбнулась, положила вторую руку на ладонь подруги и мягко сжала ее.

– Да не переживай ты, все нормально, я всем довольна. Работа тихая, спокойная, платят за нее отлично, чего горевать-то? – Катя улыбнулась в ответ. – Ты лучше пей чай, а я сейчас принесу все, что тебе понадобится на задании, – она достала из холодильника начатый шоколадный тортик и пошла в другую комнату.

Катя положила себе на тарелку лакомство и также поступила с тарелкой подруги. Тортик выглядел очень аппетитно. Вкус тоже не разочаровал. Катя только попробовала и стала дожидаться Марго, некультурно было бы есть одной. Марго вернулась через несколько минут, неся в руках красный матовый ноутбук и пакет с какими-то вещами.

– Тортик кавалер принес? – улыбнулась Катя.

– Ага, нравится?

– Вкусненько. Ты извини, что я вам помешала.

– Да брось, все нормально, подождет. Держи ноутбук, гламурненький, специально для тебя. Теперь смотри и слушай меня внимательно. – Марго начала доставать вещи из сумки.

Первыми оказались два пузырька:

– Ну, в зельях ты сама разбираешься, розовый – соблазн, синий – сыворотка правды.

Дальше из пакета появился маленький черный кожаный мешочек, а из него – мутно серого цвета камешек:

– Умеешь этим пользоваться?

Катя наклонилась и внимательно рассмотрела камень:

– Это что, камень перемещения?

– Да, он самый. Для того, чтобы им воспользоваться нужно достать его из мешочка и сильно сжать в голой ладони, через несколько секунд начнет действовать. Только учти, его хватит на два-три раза. Причем, с каждым разом расстояние, на которое можно будет переместиться, будет уменьшаться. Если ты захочешь, можешь кого-то прихватить с собой при перемещении, но тогда двигаться будет тяжелее и расстояние будет еще меньше.

Следующим из пакета возникло золотое кольцо с большим темно красным камнем:

– Это – камень огня. Если перевернуть кольцо камнем внутрь ладони и сжать ее в кулак, то через несколько секунд вся поверхность твоей кожи приобретет свойство обжигать любую другую кожу, которая к тебе прикоснется, главное помнить, что через одежду не действует. Да, и кольцо лучше одевай, когда знаешь, что в ближайшее время нужно будет защищаться. Если ты будешь носить его просто так, и кто-то, например, решит крепко взять тебя за руку, то ты сама можешь обжечься об кожу этого человека.

Наконец Марго достала из пакета последние три вещи: платежную карту, конверт с пинкодом и маленький аэрозольный баллончик:

– На карточке денег достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться, карточки ежедневно проверяются, если деньги будут заканчиваться, тебе перечислят еще. В баллончике зелье пелены, я полагаю, ты знаешь, что это?

– Да, если его брызнуть в лицо, у человека полностью отключится сознание, где-то на час он превратится в растение.

 – Ну, вот вроде бы и все, – Марго задумалась, перебирая в памяти, что она готовила подруге для задания.

Катя тем временем начала складывать вещи в свою сумочку.

– А, вспомнила, – встрепенулась Марго, – мне сегодня не привезли зелье невидимки, а оно тебе понадобится. У меня, правда, осталась куча всяких отдельных компонентов, ты сможешь приготовить его сама?

– Не вопрос, главное, чтобы нашлись все составляющие.

– Пошли, посмотрим.

 Девушки как раз закончили с чаем и тортом и довольные отправились за нужными ингредиентами. Все, что хотела, Катя нашла, причем взяла с хорошим запасом, которого хватило бы на месяц. Марго не возражала, так как отдельных никому не нужных ингредиентов у нее скопилось довольно много, а сама она зелья готовить не умела. После этого подруги распрощались, и Остапенко отправилась домой, все-таки нужно было собрать хоть немного вещей. Было, конечно понятно, что лететь лучше налегке, но у Кати не был готов даже необходимый минимум.

Проторчав еще полтора часа в пробках, девушка добралась домой, быстро приняла ванную и также быстро собрала небольшой чемодан. Перекусив бутербродами с кофе, она вызвала такси и спокойно загодя отправилась в аэропорт.

2

Утро выдалось холодным, как и весь конец мая. 16 градусов выше нуля это конечно не самое страшное, что бывало в непредсказуемые восточно-украинские весны (случалось и ниже десяти), но тоже малоприятно. Владимир Кравецкий стоял на автобусной остановке, ожидая свой транспорт. Это был высокого роста мужчина, одетый в темный джинсовый костюм, черную футболку и черные туфли – все сливалось в одну темную фигуру. На вид ему было где-то под тридцать. Лицо мужчины было слегка вытянутым, смуглым с темно-карими глазами.

Автостанция, на которой находилась остановка, представляла собой небольшую площадь, окруженную жилыми домами, маленьким рынком и магазинами. Вова был не один, он стоял в очереди тех, кто ожидал междугородний автобус, впереди куталась в ветровку маленькая худенькая девушка, позади стояли еще с десяток человек. Настроение было сонным и мрачным. В последнее время Вова каждое утро чувствовал себя именно так. Давала о себе знать полугодовая жизнь одинокого холостяка.

Дождавшись, наконец, автобуса и сев по правой стороне возле окна, он расслабился. Как только автобус тронулся с места, мозг погрузился в тягучую утреннюю дремоту. Но не прошло и пяти минут, как рука почувствовала настойчивую вибрацию – в сумке звонил телефон. Вова нехотя достал трубку, звонил Дональд Глэйв, его адвокат. Именно этот человек неделю назад ошарашил Вову известием, что ему причитается наследство, при чем довольно большое. Оставил наследство абсолютно незнакомый Вове иностранец, некто Роберт Фраттен, при чем сделал он это при очень загадочных обстоятельствах. Вова до сих пор оставался в недоумении – кто этот незнакомец и почему оставил ему такие богатства…

Вова ответил на вызов.

– Да, Дональд, я слушаю.

– Доброе утро, Владимир Игоревич, я сегодня с утра оформил все документы на дом, вам только нужно поставить пару подписей, нам бы надо снова встретиться.

Вова рассеянно потер лоб. Голова ни как не хотела работать, хотя русский у Дональда был довольно сносный.

– Конечно, только давайте к концу недели, точнее в пятницу.

– Хорошо, я как раз отвезу вас туда, вы же его так и не видели, в смысле дом. А я вот вчера там побывал, отличное, я вам скажу, жилище – большое светлое, внутри все самое новое.

– Да-да, хорошо, договорились, – прервал собеседника Кравецкий, – в пятницу я приеду к вам в офис, и вы отвезете меня туда.

– ОК, значит до пятницы, обрадовался адвокат.

– Да, до свидания.

Вова нажал на кнопку и убрал телефон. Кстати о работе, он все больше уверял себя в том, что ему нужен хороший отдых. Ему порядком надоела бесконечная череда цифр, расчетов и чертежей. Последние пару лет, его труд казался ужасно рутинным. Конечно, до известия о наследстве он и не думал ни о чем таком, ему хорошо платили, и этого было достаточно. Но ведь теперь он богат, а в таком состоянии начинает неминуемо тянуть к приключениям. Помимо дома (который, к слову, в соответствии с завещанием, купил недавно Дональд) Фраттен оставил Вове несколько банковских счетов с многомиллионными суммами. Когда адвокат огласил ему завещание, все документы на счета и имущество уже были готовы, оставалось оформить только дом. Вова все подписал и получил на руки помимо бумаг несколько кредиток. Деньгами он еще не воспользовался, но первую покупку для себя уже определил, на выходных он собирался купить какое-нибудь авто. Единственное, что напрягало Вову, это наличие дома, он собирался его продать как можно скорее, зачем ему здоровенный дом, он ведь один, что он там будет делать? Но так, как Дональд упрямо стоял на своем, Кравецкий решил все-таки посмотреть его, хотя и знал заранее, что это вряд ли что-то изменит. Адвоката, конечно, тоже можно было понять, он ведь, по распоряжению покойного, выбирал домик по-лучше, но если бы Вова знал о завещании раньше, он бы отговорил Дональда делать эту покупку. Правда, тут был еще один нюанс: в новый дом, здесь в Донецке перевезли все вещи, которые были в старом доме Фраттена в Лондоне.

Но самое главное, что во всей этой ситуации было кое-что очень таинственное и просто необъяснимое: дело в том, что умер-то Фраттен за несколько дней до рождения Вовы и знать его никак не мог. Но в завещании были четко указаны фамилия и имена родителей, а также дата, время, место и даже имя ребенка, который через 28 лет должен был получить в наследство все имущество покойного.

В 8.30 автобус остановился, чтобы выгрузить на автостанции людей. Вова вышел уже намного бодрее и неспешным, но уже достаточно энергичным шагом пошел на работу.

Трудовой день летел незаметно, в голове кружилось огромное количество набросков и чертежей, и к вечеру голова от них начала болеть. Где-то около пяти часов Вова таки решился и написал заявление об отпуске. С одной стороны работы было много, и делать ее все равно было нужно, но с другой, Кравецкий решил, что пока может ее отложить, по крайней мере на какое-то время. Тем более, что душа хотела каких-то изменений, при чем казалось, что чем радикальнее они будут, тем лучше. Конечно логичнее было бы вообще уволиться, но в этом случае нужно было бы отрабатывать ближайшие две недели, а Вове хотелось отдохнуть прямо сейчас. К шести часам на улице начало греметь и пошел сильный дождь. Очень скоро он превратился в настоящий ливень и по улицам тут же потекли реки. Довольно быстро все сообразили, чем им грозит весеннее явление природы и торопливо засобирались домой, чтобы успеть выйти ровно в шесть. Вова тоже не тянул со сборами, он хорошо помнил, как два года назад шел домой пешком около четырех часов, набрав полные туфли воды, еще раз пройти такой марафон ему не хотелось.

В автобус он еле влез, всем хотелось скорее добраться домой пока движение на дорогах не захлебнулось в бурных потоках. Весна в восточной Украине в плане температуры воздуха почти всегда была явлением непредсказуемым, к этому все привыкали с рождения, но раз в два-три года случался ливень такой силы, что ни одна дренажная система на дорогах Донецка не справлялась с таким потоком воды. А о Макеевке и говорить нечего – там эта система была забита еще со времен Советского Союза.

До центра Макеевки автобус полз, точнее было бы сказать «плыл» почти три часа. Здесь нужно было пересесть на другой маршрут. Ливень еще больше усилился, транспорта на станции не было, была только огромная мокрая и злая очередь. Вова без особой надежды попробовал по нескольким номерам вызвать такси, естественно безуспешно. Делать было нечего – посильнее втянув в плечи голову и спрятав руки глубоко в карманы, он пошел пешком. Тротуары везде выглядели бурными ручьями, глубину которых невозможно было определить на глаз, в некоторых местах попадались невидимые теперь ямы, так что легко можно было хлюпнуть ногой по самое колено. Благо дорога была заполнена стоящими в огромной единой пробке авто, и кое-где можно было сойти с тротуара и идти между машинами (благо было конечно для пешеходов, а не для водителей и пассажиров).

Примерно через час Вова дошел до супермаркета, который продолжал работать, и зашел внутрь, чтобы немного передохнуть и купить воды. Отдыхать долго он не стал, так как знал, что путь домой желательно было покрыть на одном дыхании. Управившись с делами, он отправился дальше. В течение следующего получаса усталость нарастала, идти становилось все сложнее, намокшие замерзшие ноги стали невероятно тяжелыми. А потом настал момент, которого мужчина упрямо ждал: усталость незаметно ушла, дыхание стало ровным, лицо перестало гореть – в общем, проснулось второе дыхание. Конечно, он знал, что когда придет домой и расслабится, усталость накатит с удвоенной силой, но это уже потом, а сейчас тело стало легким, а ноги перестали чувствовать боль и холод и несли домой быстро и непринужденно. Напрягало только одно, точнее не напрягало, а немного расстраивало: в прошлую такую непогоду дома его ждала Света, теперь уже бывшая возлюбленная. Тогда по возвращении его ожидали теплый мягкий поцелуй, рюмка обжигающего коньяка и горячая ванная, а после – еще более горячая постель… Вова на ходу тряхнул головой, чтобы сбросить пелену воспоминаний, ничего, он обойдется без всего этого, а коньяк и ванную он и сам себе может организовать.

Оставшаяся дорога домой заняла где-то около часа, наконец, Вова дошел до предпоследней на маршруте остановки и свернул направо, оставалось минут десять пути, ну в такую погоду, конечно, пятнадцать. Второе дыхание резко пошло на убыль. Непосредственная близость дома в этом случае не помогла, а наоборот помешала. На этом участке дороги уже не горели фонари, но по правую руку тянулась череда пятиэтажных жилых домов, окна которых слабо, но все же освещали путь. Свет каждого такого окна расплывался во влажном воздухе, ливень, наконец, сменился обычным дождем  и с неба теперь падали не огромные тяжелые капли, а мелкие и юркие капельки. Вова за десять минут преодолел путь до автостанции и свернул налево в пролет между домами. Из последних сил он проковылял между школьной аллеей и старой спортивной площадкой. Здесь было как всегда темно. Подошва ног просто горела, даже не смотря на то, что сами ноги были насквозь мокрые.

Наконец добравшись до железной двери подъезда, мужчина поискал в карманах ключи и отпер дверь. Зайдя внутрь, он перевел дыхание и заставил себя сделать последнее усилие. Когда же он, наконец, поднялся на свою площадку, то с удивлением обнаружил девушку, облокотившуюся на его дверь, она была невысокого роста, светловолосая и с очень миловидным лицом. Вова остановился и внимательно посмотрел, пытаясь вспомнить, знает ли ее, но усилия оказались тщетными. Девушка встала, непринужденно посмотрела мужчине в глаза и улыбнулась. В этот самый момент он ощутил едва заметный, но просто опьяняющий запах только что разломленного спелого абрикоса и чего-то еще, очень знакомого, но неузнанного им. Запах просто одурманивал, Вове нестерпимо захотелось подойти ближе, он даже не заметил, что девушка ему что-то говорит. Казалось, что от этого запаха даже боль в ногах притупилась. Наконец с огромным усилием взяв себя в руки, он переспросил:

– Простите, что вы сказали?

Девушка еще раз улыбнулась:

– Я сказала, здравствуйте, меня зовут Катя Остапенко, а вы, наверное, Вова, да?

– Да, Кравецкий, – Вова чувствовал какую-то растерянность.

– Я подруга вашей знакомой, Светы. Вы не могли бы мне помочь? Дело в том, что я не смогла уехать из вашего района, а у меня здесь никаких знакомых нет, мне даже как следует обсохнуть негде. Света подсказала мне ваш адрес и сказала, что вам я могу доверять. Пожалуйста, пустите меня к себе, я вам не помешаю.

Ноги Кати болели нестерпимо, в отличие от Вовы, на нее зелье соблазна не действовало и боль не притупляло. Она, конечно, не шла пешком столько, сколько Вова, но в целом на ногах провела часов шесть. Прилетев вчера вечером из Москвы, она почти сразу поехала в Макеевку, хотя и испытала немалый соблазн повнимательнее рассмотреть сильно изменившийся за десять лет Донецк. В Макеевке она поселилась в гостинице «Виктория», оплатив номер на неделю вперед. Почти весь следующий день ушел на то, чтобы приготовить зелье невидимки в достаточном количестве. Где-то к четырем часам Катя поужинала в ресторане гостиницы и, выйдя подышать воздухом во двор, сразу же вернулась обратно из-за начинающегося ливня, здесь, в Макеевке он начался значительно раньше, чем в Донецке. Девушка сразу сообразила, чем это грозит и, вернувшись в номер, быстро собрала все необходимое в сумочку и вызвала такси. Предчувствие ее не обмануло, до автостанции такси ползло больше двух часов.

Наконец добравшись туда, Катя решила хорошенько осмотреться. Правда было уже темно, да и стихия разыгралась не на шутку – все это затрудняло осмотр территории, но все же не делало его невозможным. Тем более все это ограничивало видимость не только ей. Если за этим местом и была установлена слежка, то такие погодные условия делали перемещения Кати практически невидимыми. Осмотр близлежащих кварталов занял где-то два часа, и около девяти вечера она, наконец, решила заглянуть к Кравецкому. Подъезд, к счастью, оказался просто прикрыт, а не захлопнут. Девушка поднялась на третий этаж и, найдя нужную дверь, нажала на кнопку дверного звонка. Из квартиры послышался приглушенный звон, а дальше – тишина. Она позвонила еще несколько раз и, убедившись, что в квартире никого нет, прислонилась к двери спиной и стала размышлять. Вариантов объяснения отсутствия хозяина вырисовывалось два: либо Кравецкий до сих пор пытается добраться домой и застрял где-то в пути, что довольно вероятно, учитывая погодные условия; либо он остался ночевать в Донецке у кого-то из своих знакомых. Хотелось верить в первое, но и второй вариант отбрасывать тоже не стоило. Катя понимала, что назад в гостиницу она сегодня точно не доберется и решила верить в то, что Владимир еще в пути. Ей отчаянно хотелось лечь или хотя бы сесть и немного отдохнуть. Можно было бы, конечно, пойти в какое-нибудь кафе возле автостанции, но те заведения, что там были, не внушали Кате доверия, поэтому она решила остаться возле квартиры и надеяться на удачу.