Текст книги "Фантом"

Автор книги: Дамьян Шандор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Однако Оракул также знал, что все это можно предотвратить, приняв кардинальные меры. Ему тяжело было решиться на это, тем более, что как раз тогда он встретил свою единственную настоящую любовь, однако другого выбора просто не существовало. Скрепя сердце и призвав всю свою решительность, он вызвал землетрясение чудовищной силы, в результате которого цунами смыло с лица Земли всех людей, кроме нескольких сотен тех, кто спрятался в центральной башне столицы Пасивиды. Все они были здоровы и смогли в последствие возобновить человеческий род.

Орден тоже сохранился, и его сразу же возглавила Аири, бывшая принцесса. После смерти Оракула она была безутешна и долгое время скорбела. Но время лечит все. Она, как любая женщина хотела стать матерью и, в конце концов, позволила себе полюбить другого мужчину. Они поженились и вскоре Аири родила сына, которого назвала Тайорэ, в честь погибшего возлюбленного. В ее личной жизни все наладилось.

Что же касается общественной деятельности, то она постаралась донести до людей все знания, которые передал ей Оракул. Однако сделать это в полной мере ей не удалось, так как вскоре случилось самое ужасное, что только можно было представить: ее предал собственный муж. В результате заговора, который он организовал, Аири была убита. Правда взять власть в свои руки ему тоже не удалось, буквально через несколько дней его постигла та же участь, а вместе с ним был убит и их с Аири сын…

С того момента орден возглавил человек по имени Сикт, возжелавший изменить его под свои нужды. Он полностью извратил информацию об Оракуле и сделал его в глазах членов ордена Врагом номер один. С тех пор орден стал называться  «Сикт», а Оракулу дали имя Фантом.

Так и началась история вечной войны ордена против Фантома. Лийа Аири после этого никогда больше не рождалась женщиной, так как решила, что в таком обличии не может быть счастливой.

Название ордена со временем видоизменилось в «Сит», а затем к нему как-то незаметно прилепилось слово «Калум», что означало на старосивидском языке «превосходство»…

Время шло. Фантом рождался и умирал, пытаясь, время от времени найти свою возлюбленную. Человечество снова достигло высокого уровня развития, правда, в этот раз немного в другой форме. В этот раз люди не смогли объединиться в единое королевство, зато одно государство покорило все остальные народы Земли. Это была Атлантида – остров мечты, как называли его сами атланты, и остров страха, как называли его все остальные. Технически цивилизация тогда достигла невиданных высот. А вот в моральном плане – все было очень плачевно. Атланты сделали из прочих народов рабов, бесправных животных. Если ты не был урожденным атлантом, ты был слугой, которого могли использовать в качестве рабочей силы или инструмента сексуального удовлетворения. Поначалу это вообще считалось нормальным явлением, никто этого не осуждал и не пытался что-то изменить. Но со временем вмешался Фантом, он стал медленно подтачивать моральные устои тогдашнего общества. Среди атлантов появились подпольные организации, которые очень тихо, но все-таки пытались бороться против системы. И вот уже по прошествии какого-то времени в обществе стало считаться неправильным то, что одни люди лучше, а другие хуже. Правда, подавляющее большинство атлантов считали, что это конечно плохо, но изменить ничего нельзя, а значит надо просто смириться.

Вполне естественно, что с появлением робких идей на счет равноправия, в обществе также появились противоположные идеи абсолютного и бесповоротного доминирования одних людей над другими. И в политической среде Атлантиды вторые были значительно популярней первых. Так появилась мысль сделать рабов животными в самом прямом смысле слова, то есть физически. Начались тайные медицинские разработки, которые вскоре увенчались успехом – был создан вирус, который при попадании в кровь в течение нескольких часов заражал мозг человека и превращал его в абсолютно покорное животное. Вирус вскоре погибал, а последствия оставались на всю жизнь. Теперь оставалось только придумать, как оправдать его применение против порабощенных народов.

Фантом знал о существовании вируса и понимал, что остановить это безумие может только смена власти, и он все делал для того, чтобы ее обеспечить. Его протеже Кхат Маил со временем стал довольно популярен среди атлантов и вполне мог претендовать на победу во время выборов. Но незадолго до них он был зверски убит, при чем обвинили в этом его слугу. Этим убийством власть не только убрала с дороги серьезного конкурента, но и обеспечила надежную причину для введения в действие плана деинтиллектуализации рабов. То есть на законодательном уровне было решено, всех рабов принудительно заразить злосчастным вирусом.

Но Фантом знал кое-что, чего не знали представители власти. Пользуясь своими способностями, он заглянул в будущее и увидел наиболее вероятный вариант развития событий, он увидел, что вирус, во время массового инфицирования мутирует и начнет передаваться воздушно-капельным путем. Таким образом, менее чем через год после объявления плана деинтиллектуализации, абсолютно все люди окажутся заражены вирусом. Это будет конец не только для цивилизации, но и для человечества вообще.

Зная все это, Фантом не мог ничего не предпринять. После смерти Маила у него не оставалось выбора: он снова вызвал землетрясение такой невероятной силы, что весь остров Атлантида был поглощен огромным разломом в земной коре. Правда последствия этого катаклизма проявились повсеместно, и человечество было почти уничтожено, но кое-кому все-таки удалось спастись.

Несколько сотен людей, среди которых были и атланты, Фантом предварительно спрятал, отправив на специальном корабле далеко в океан. На этом корабле были и представители «Сит Калум», с которыми Фантом предварительно поработал. Он не хотел полностью уничтожать орден, ведь в его документах хранилась история гибели теперь уже двух цивилизаций. И сохранялась надежда на то, что это чему-то научит будущие поколения. Он решил, изменив этим людям память, разделить орден на два противоборствующих лагеря. Так появился еще один орден, которому было дано название «Сит Аири», изменившееся со временем в «Сит Айри». Фантом сделал так, что руководители ситров стали думать, что калумы действуют на его стороне, а руководители калумов – что наоборот, ситры заодно с ним. При чем Фантом разделил этих людей так, что в «Сит Калум» попали только представители Ойару, а в «Сит Айри» – только представители Ойата. В следствие всего этого конфронтация между орденами сразу набрала такой силы, что о мирных переговорах, в результате которых могла бы всплыть правда, никто и не думал. Так он занял оба ордена борьбой друг с другом, а себе освободил немного лишнего свободного времени.

Но относительно недавно в среде калумов появился духовник настолько сильный и настойчивый, что две последние жизни Фантома ему удавалось найти его и убить, до того, как он что-то предпримет. А действовать Фантому нужно было срочно. Над миром людей нависла новая угроза, угроза создания ядерного оружия. Сначала разработки в этом направлении вела Германия, а потом эстафету приняли Соединенные Штаты Америки. Но в самый последний момент, когда Фантом был уже близок к тому, чтобы уничтожить результаты исследований, его впервые настиг тот самый духовник из числа калумов. Так на свет появилась первая атомная бомба.

По прошествии какого-то времени Фантом снова родился, вырос и когда все вспомнил снова начал действовать. В этот раз он хотел предотвратить катастрофу, грозившую всему миру тяжелыми вялотекущими последствиями, но его снова остановил тот самый духовник, ставший к тому моменту главой всего «Сит Калум». Так мир потрясла страшная авария на Чернобыльской атомной электростанции. Но в этот раз Фантом был готов к своей неожиданной смерти, он заранее провернул кое-какое дело, которое и подвело тебя, Владимир, к прочтению этого самого дневника.

Итак, после краткого объяснения сути самого Фантома и его действий, я, наконец, готов удовлетворить твое любопытство.

Ты, Владимир,…

Кравецкий вздрогнул, когда почувствовал вибрацию телефона в своем кармане. Он достал две трубки, свою и Уваровой, которую видимо положил в свой карман на автомате. На мониторе чужого телефона высвечивалась надпись «Серебреник», поднеся трубку к уху, он ответил.

– Алло, Владимир, – послышалось в телефоне, – мы уже на месте, возле областной травматологии, как вы и сказали. Куда нам идти?

– Найдите вход с надписью «Приемное отделение». Потом поднимитесь на третий этаж и найдите палату номер девяносто восемь, – объяснил Кравецкий.

– Все, я понял, сейчас будем.

Вова выключил телефон и положил его в карман.

Несколько секунд он просто сидел и думал, а потом, вспомнив о дневнике, вновь погрузился в его чтение.

Когда в палату вошли Серебреник и Гончар с небольшой спортивной сумкой в руке, он как раз дочитывал последние строки дневника Фраттена и выглядел, по меньшей мере, удивленным.

– Здравствуйте, Владимир! – сказал старик, подходя к молодому человеку и протягивая ему руку.

– Здравствуйте, Александр Петрович.

Вслед за стариком к Вове подошел средних лет мужчина и тоже представился, это был тот самый Дмитрий Гончар.

Вова, пожимая ему руку, лихорадочно размышлял, стоит ли рассказывать этим ребятам, о чем он только что прочитал в дневнике? После нескольких секунд колебаний он решил пока все-таки промолчать.

– Как Рита? – старик тихонько подошел к девушке.

– Вроде ничего, врач сказал, что операция прошла успешно. Правда, она много крови потеряла.

Вова тоже подошел к кровати Уваровой и только сейчас сообразил, что она снова стала самой собой.

– Странно, – подумал вслух молодой человек, – что-то рановато невидимка перестала действовать.

– Вы имеете в виду зелье? – уточнил старик, – все дело в кольце Дмитрия, оно нейтрализует действие всех зелий.

Гончар отошел к столику и подозвал жестом Вову.

– Если со мной что-то случится, возьмете его себе, – он поднял руку и показал кольцо, – оно вам понадобится.

Затем он поставил на стол и раскрыл спортивную сумку, там было оружие.

– Это зачем? – удивился Кравецкий, – я думал, мы будем воевать по-другому.

– Постараемся, – вздохнул Гончар, – но калумы наверняка попытаются убрать нас обычным способом, нужно быть наготове.

В палату буквально ворвался человек в белом халате, за ним с перепуганным видом заскочил уже знакомый Вове врач и медсестра. Присмотревшись, Кравецкий прочел на бирке незнакомого доктора надпись «главный врач».

– Это кто такие?! – начал он орать на подчиненных, – почему у вас в палате незарегистрированный больной?!

– Это… это… мы ее регистрировали… – испуганно лепетал второй врач.

– Я посмотрел записи, там…

– Успокойтесь, уважаемый, – вмешался в скандал Серебреник.

Старик подошел к главному врачу и, взяв его под контроль, стал посылать ему нужные мысли.

– Все в порядке, Анатолий Григорьевич, пациентка зарегистрирована, вы же сами видели в документах.

– Ну да, видел, – растерянно подтвердил чиновник, получив соответствующие мысли.

– И вы сами санкционировали присутствие в палате этих молодых людей и меня, – Серебреник показал рукой на Кравецкого и Гончара.

– Да-да, конечно, – главный врач не совсем понимал, что происходит, но точно знал, что никто ничего не нарушил, и что этому человеку он очень доверяет.

– Не беспокойтесь о нас, все будет в порядке, можете идти и заниматься своими делами, – сказал старик и послал соответствующую мысль своей жертве.

Тот, в свою очередь, молча развернулся и вышел из палаты. Удивленные подчиненные немедленно последовали за ним. Вдогонку Серебреник послал им мысли, чтоб они ничему не удивлялись и никому ничего не говорили.

Когда дверь закрылась, Кравецкий вздохнул с облегчением и сказал:

– Вы очень вовремя появились, Александр Петрович. Даже не знаю, как бы я выпутывался.

– Я ожидал худшего, – усмехнулся старик, – я так понимаю, вам удалось избежать вызова милиции?

– Да, Рита постаралась, перед тем, как отключилась. Я-то не мыслитель, а духовник.

– Владимир, как раз на счет ваших способностей, – вмешался Дмитрий, – у нас есть кое-какие соображения. Рита вам что-нибудь рассказывала о своих беседах с Александром Петровичем?

– Нет, она не успела особо ничего рассказать.

– Тогда я буду максимально краток. Существует предсказание, что когда-то родится человек, Лийа которого сможет остановить деяния Фантома. Не убить его физически, а именно остановить, уговорить ничего не предпринимать. Мы считаем, что этот человек – вы.

К удивлению и Серебреника, и Гончара реакция Вовы была предельно сдержанной.

– Что нам это дает, господа? Как это поможет Кате?

– Я так понимаю, она сейчас – заложник, – снова заговорил Серебреник, – Сеняев еще не звонил?

– А куда он позвонит? – Кравецкий вопросительно посмотрел на старика, тот, сообразив, шлепнул себя по лбу.

– Вот я старый дурак! У вас же у всех новые номера!

Серебреник порылся в кармане и достал оттуда свой мобильный:

– Но у меня-то номер прежний! Давайте позвоним ему сейчас же!

И старик начал искать в телефоне нужный номер.

– Александр Петрович, – Вова остановил его и внимательно посмотрел ему в глаза, – дайте я с ним поговорю, это очень важно, поверьте мне.

– Ну, хорошо, Владимир, если вы так хотите. Но знайте, вам ни в коем случае нельзя покидать больницу, а Сеняев как раз и попытается вас выманить отсюда, – старик нашел нужный номер и, переглянувшись с Гончаром, передал телефон Кравецкому.

– Не беспокойтесь, пообещать я ему могу что угодно, я звоню с конкретной целью, – Вова взял трубку и нажал на кнопку вызова…

17

Сознание Кати пыталось проанализировать услышанные слова. Вова – Фантом? Что за бред? Понадобилось несколько минут, чтобы разум наконец-то сделал какой-то вывод:

– Вы бредите, Фантом – воплощение зла, а Вова…

– А Вова водил тебя за нос. Фантом обманывал нас всех, много тысяч лет, возможно, с момента гибели Атлантиды, – Сеняев на всякий случай заставил странника и скрытня не слушать их разговор.

Катя с презрением посмотрела на бывшего шефа:

– Это неправда.

Сеняев лишь улыбнулся:

– Я тоже был таким наивным до того, как провел допрос тех ребят из мюнхенской ячейки калумов. Как раз тогда я узнал один очень интересный факт. Мы всегда думали, что ситры борются против Фантома, а калумы его защищают, но это оказалось ложью. На самом деле калумы тоже всегда боролись против него, а нас считали его защитниками, просто методы борьбы у них более жесткие.

– Этого не может быть.

– Может. Ты сама подумай. Наши организации никогда не вели никаких переговоров друг с другом. Мы гордились, что наши агенты никогда не попадались в руки врагов, но и их мы никогда не брали живыми, для этого нужно было рисковать, а делать этого никто не хотел. Фантом успешно стравливал нас тысячи лет.

Катя пыталась обдумывать то, что говорил ей Сеняев, хотя делать это было крайне сложно.

– Скажите, – медленно выговаривая слова, произнесла девушка, – с какой стати мне вам верить, если вы собственноручно отправили меня на смерть?

Сеняев замешкался, он никак не ожидал, что Остапенко в таком состоянии сможет не только с ним разговаривать, но еще и что-то анализировать. Но ничего особо опасного для себя он в этом разговоре не видел, поэтому продолжил отвечать на вопросы:

– Я не знал, что они попытаются убить и тебя.

– Вы знали, что я попытаюсь его защитить.

– Даже если так, – сдался Сеняев, – это не меняет сути вопроса. Понимаешь, я действовал в интересах ордена. Наша главная цель – уничтожить Фантома, и все, что я делал, я делал ради достижения этой цели.

Катя чувствовала, что ее разум начинает понемногу проясняться.

– Какие у вас доказательства, Сеняев? Вы просто поверили словам калумов? Почему они сами решили, что Кравецкий – Фантом?

– Их орден возглавляет великий духовник, который уже дважды за свою жизнь нашел и ликвидировал Врага.

– А если это обман? Они могли вас просто использовать.

– Нет, я видел их мысли…

– Их самих могли ввести в заблуждение, – продолжила напирать Катя, – с самого момента вступления в «Сит Калум» им могли рассказать ложную историю, чтобы провести вас.

Сеняев еще больше напрягся, размышляя о том, как можно под действием специально созданного наркотика строить такие логические цепочки? Запустив руку в карман, он начал шарить ею в поисках еще одной дозы. Хоть она и была последней, но слишком уж рискованно было давать Остапенко прийти в себя, ведь против духовника он бессилен.

– Хочу еще кое о чем вас спросить, – Остапенко внимательно и уже довольно осмысленно посмотрела бывшему шефу в глаза, – почему вы не рассказали нам с Ритой о наших способностях?

Сеняев нащупал, наконец, заветную капсулу и уже собирался ее достать, но в этот момент в другом кармане зазвонил мобильный телефон. Ругнувшись, он оставил в покое капсулу и спешно достал трубку, на мониторе светилась надпись «Ринальди».

– Я слушаю, – заговорил он на английском.

– Никола, послушай меня, когда к вечеру прибудут остальные духовники моего ордена, поговорить будет уже некогда.

– Да, Магистр?

– Перед тем, как связываться с Кравецким и выманивать его, прибудешь ко мне, скрытень ведь еще с тобой?

– Да, а куда к вам?

– Я пришлю тебе адрес, ты же знаешь, ваши названия для меня просто ужас! Мы возле его квартиры.

– Хорошо, – боковым зрением Сеняев продолжал следить за Остапенко, рука в кармане снова нащупала капсулу.

– После ликвидации Врага оставшихся духовников, если кто-то останется, мы сможем убрать тем же оружием. У нас тут целый арсенал. Так что будь готов, действовать нужно будет сразу и быстро, передышки не будет.

– Я вас понял, Магистр, – Сеняев достал из кармана капсулу и, молниеносным движением сорвав защитный колпачок, всадил маленькую иглу Кате в шею.

– Все, жди моего звонка.

Ринальди убрал в карман телефон и откинулся в кресле авто.

– Волк, – с закрытыми глазами сказал он, так чтобы его слышали на заднем сидении, – следите за квартирой. Меня пока не отвлекать, хочу посоветоваться с Хозяином.

– Хорошо, – спохватился Волк и отвлек свое внимание от монитора телевизора.

Густаво сосредоточился. Дыхание начало успокаиваться, звуки вокруг почти исчезли, тело перестало ощущать кресло под собой. Если бы врач сейчас померил старику пульс, он немедленно вызвал бы скорую помощь, так как сердце его почти перестало биться. Тело Ринальди погрузилось в состояние очень близкое к смерти, жизненные функции теперь поддерживались на самом минимуме. Старик давно освоил эту процедуру – только так духовник мог посетить Ойас, в случае Ринальди, Ойару. Самое удивительное было то, что при физической жизни и в момент смерти все Лийа без проблем видели друг друга, а вот Оайс для каждого был свой. Тот, кто при жизни старался творить добро и если даже убивал, то только чтобы защитить кого-нибудь, в момент смерти видел Ойата, все остальные – Ойару. То же происходило и с духовниками в момент, когда они специально покидали свои тела.

Прошло довольно много времени, прежде чем в глазах старика все потемнело и контуры предметов вокруг него потеряли четкость. Ярко светились вокруг только Лийа его спутников. Ринальди медленно вылетел из своего тела, затем, не ощутив никаких преград, покинул автомобиль и отправился на поиски ближайшего провала. О существовании таких мест знали только духовники, потому как видеть их могли только они. Провалом называлось любое место на поверхности Земли, где из центра планеты простирались длинные языки бардового цвета субстанции. Это были руки Ойару, и их всегда было огромное множество. Правда, их местоположение мог знать любой, даже самый обычный человек. Дело в том, что места выхода на поверхность рук Ойару, как и Ойата, всегда как будто притягивали к себе смерть. В них всегда случалось больше всего аварий, нападений, несчастных случаев и катастроф. Так что обычные люди старались обходить их стороной, а духовники использовали для общения с Ойас.

Ближайшую руку Ойару Густаво нашел довольно скоро, судя по смутным очертаниям вокруг, это был какой-то перекресток. Прямо на пересечении дорог из асфальта в небо простирался толстый извивающийся столб багрового цвета. Старик замешкался, прежде чем нырнуть в него.

– Последний раз выбраться было очень тяжело, – подумал он, – хоть бы хватило сил на обратную дорогу.

Но делать было нечего, перед последней схваткой он хотел посоветоваться с тем, что называл «Хозяином». Набравшись духу, он, наконец, нырнул в столб, и его тот час с неимоверной силой начало засасывать куда-то вниз. Густаво расслабился и полностью отдался этому ощущению. Он не знал, сколько именно прошло времени, но вскоре он достиг своей цели. Его Лийа на скорости пронзила какую-то едва заметную оболочку и глубоко погрузилась в густую и в то же время газообразную бардовую субстанцию. Это был огромных размеров шар, от которого во все стороны расходилось бесчисленное количество лучей. Внутри шар больше всего напоминал пространство, наполненное постоянно движущимися струйками дыма. Такой вид приобретали Лийа после смерти своей физической оболочки и затягивания их в Ойас. Они постоянно обменивались информацией о своих последних физических жизнях и таким образом наполняли знаниями Ойата или Ойару. Правда, никто из духовников не знал, как именно Лийа попадают обратно на Землю, в новую физическую оболочку. Тайна рождения человека всегда оставалась неразгаданной.

Ринальди слегка растерялся, со всех сторон к нему поступала информация, как будто внутри себя он слышал шепот миллионов голосов. Густаво не любил это чувство, оно было ужасно тяжелым и неприятным, ведь в Ойару Лийа окружали злые и жестокие воспоминания, как будто грехи всех, кто сюда попал, становились твоими собственными. Но с этим ничего нельзя было поделать, такова была расплата для тех, кто при жизни делал зло другим. Постепенно он сосредоточился, и сводящий с ума шепот стал сливаться в один шипящий голос:

– Зачем ты пришел, духовник?

Густаво мысленно произнес:

– Я готовлюсь напасть на Фантома, и мне нужен совет.

Шипящий голос выразил свое одобрение звуком, похожим на довольное рычание, а затем спросил:

– Что ты хочешь знать?

– Как мне лучше на него напасть? Смогу ли я уничтожить его в форме Лийа?

– Никто из духовников по-прежнему не сравнится с ним в силе, мы сами даже не представляем насколько она велика. Ты не сможешь убить его в виде Лийа.

– Значит нужно убить его физически? Может просто взорвать всю больницу, чтобы наверняка?

– Нет, это не выход, в последний момент он воспользуется силой скрытня.

– Значит, напасть на него в открытую?

– Да, и как можно большими силами. Духовники должны отвлечь на себя его Лийа, а остальные попытаться добраться до его тела до того как он вернется в него.

– У нас есть возможность выманить его из больницы.

Послышался звук, похожий на мерзкий холодный смех.

– Фантом не дурак, он не выйдет к вам…

Ринальди крепко задумался.

– Ты можешь попытаться выманить его Лийа подальше от тела, – продолжил шипеть голос Ойару, – но уничтожать его все равно придется физически, то есть убив его тело, а не разорвав связь Лийа с физической оболочкой.

– Я понял, – мысленно ответил Густаво.

Его Лийа стала постепенно менять цвет: к зеленому все больше примешивался бардовый оттенок.

– А теперь возвращайся в свое тело, ты слишком слаб, чтобы долго быть с нами…

Остаток фразы старик уже не разобрал, шипящий голос снова распался на миллионы отдельных шепотов. Ринальди почувствовал, как невидимая сила выталкивает его в тот же луч, через который он сюда попал. Через мгновение его Лийа с невероятной скоростью вылетела за пределы шара и помчалась вверх.

Однако через некоторое время Густаво почувствовал плавное замедление и понял, что выталкивающей силы не хватит для попадания обратно на поверхность. Через несколько секунд он ощутил, что его начало засасывать обратно вниз. Ринальди сосредоточился и изо всех сил начал сам карабкаться. Остаток пути стоил ему огромных усилий, но он все же преодолел его. Еле передвигаясь, он медленно долетел до машины и с чувством облегчения вернулся в свое тело…

За время ожидания звонка от Ринальди Сеняев весь измучился. Покидать лавочку, на которой они всей компанией сидели, было нельзя, так как Остапенко после получения второй дозы препарата слабо контролировала не только свой разум, но и свое тело и легко могла привлечь к себе ненужное внимание. Даже для того, чтобы пообедать, пришлось посылать странника в центр города, чтобы тот раздобыл какую-нибудь еду. К счастью искать ему долго не пришлось, недалеко от центрального фонтана находилась пиццерия, где он все и заказал.

Уже ближе к вечеру Сеняев не выдержал и, встав с лавочки, начал прогуливаться по аллее. Далеко он, конечно, не отходил, и старался как можно чаще держать Катю в поле зрения. Никаких признаков борьбы с действием препарата девушка больше не показывала, однако Сеняев все больше нервничал. Очередной раз развернувшись и возвращаясь по аллее к лавочке, он почувствовал и услышал звонок своего телефона. Достав из кармана трубку, он стал как вкопанный, на мониторе светилась надпись «Серебреник». Внутри все оборвалось, неужели в Москве уже все знают или это звонок по каким-то своим делам? Проглотив неожиданно подступивший к горлу ком, он нажал на кнопку и поднес телефон к уху:

– Да, Саша, я слушаю.

– Здравствуйте, Николай, – произнес незнакомый голос, – меня зовут Владимир. Я – тот, на кого вы охотитесь.

Сеняев от неожиданности пошатнулся, ноги моментально стали ватными. Он безусловно надеялся услышать Кравецкого, но не по телефону Серебреника. Собеседник, между тем, уверенно продолжал:

– Я так понимаю, вы похитили Катю для того, чтобы поторговаться? Я готов выслушать ваши условия.

– Э-э-э, я… – Сеняев замялся, он не был готов к такому резкому повороту событий.

– Вы хотите обменять мою жизнь на ее?

– Нет-нет, – наконец взял себя в руки старик, – мы не собираемся вас убивать, у нас иные планы.

– Слабо верится, – тихо сказал Вова и продолжил уже более громко, – хотя, это не важно, я готов на любые условия, но я должен их знать заранее. Со мной люди в отличие от вас верные ордену «Сит Айри», я должен быть уверен, что Катя попадет к ним живая и невредимая.

– Хорошо, мы все обговорим, – Сеняев не мог поверить в такую удачу, – Дайте мне пять минут, я должен пообщаться со своим шефом, и я вам перезвоню.

– Пожалуйста, только одно условие. Я прямо сейчас должен убедиться, что с девушкой все в порядке. Дайте ей трубку.

– Боюсь, что это не возможно.

Сеняев судорожно думал, если в этом какой-то подвох, может ли один духовник сделать что-то другому через телефон? Память подсказывала, что нет.

– Что значит «невозможно»? Никаких переговоров я дальше вести не буду, если не услышу ее, – в голосе Кравецкого появились признаки раздражения.

– Вы не поняли, в связи с тем, что она является духовником, я вынужден был ввести ей некий препарат, в целях самозащиты, так сказать. В общем, сейчас она вряд ли сможет сказать вам что-то вразумительное.

– Мне не важно, что она скажет, главное услышать ее голос. Дайте ей трубку, я скажу пару слов, чтобы она хоть как-то отреагировала. Тогда я буду вести переговоры дальше.

Старик еще раз глубоко задумался, вроде бы ничего опасного, но от Фантома можно ожидать чего угодно.

– Ладно. Но учтите, Владимир, никаких долгих монологов, позовите ее, скажите, что это вы, и все.

– Да, хорошо, договорились.

Сеняев на все еще ватных ногах подошел к лавке, протянул руку, приложил телефон к Катиному уху, и громко, так чтобы его слышал Кравецкий произнес:

– Она вас слушает, говорите.

– Катя! – послышалось в телефоне, – Тайорэ – это ты!

– Что за черт! – ругнулся старик и вернул телефон себе, – я же объяснил…

Остапенко в этот момент всю передернуло, как будто по ее телу прошел электрический разряд. Глаза девушки моментально прояснились, а в голове возникло неисчислимое количество самых разных воспоминаний, как будто она только что, за один миг прожила тысячи жизней.

Катя спокойно встала и молча взглянула на Сеняева, тот понял, что что-то случилось и запнулся на полуслове Осознав свою оплошность, старик выронил телефон и полез в карман за новой дозой наркотика, позабыв, что он уже использовал все.

– Остановись, – невозмутимо сказала Катя, – или я тебя убью.

Сеняев посмотрел девушке в глаза и оторопел, ее взгляд был полон решимости. Медленно вытащив руки из карманов, старик мысленно послал приказы скрытню и страннику достать оружие. Катя смотрела на бывшего шефа и видела его мысли прямо у себя в голове, так, будто они были ее собственными. Она тут же заблокировала приказ Сеняева и послала свой собственный, скрытник и странник успели только приподняться и тут же сели. Старик сообразил, что потерял контроль над своими людьми и постарался максимально закрыть свой разум, однако понял, что и это ему не под силу.

– Так вот в чем дело, – снова заговорила девушка, – больше всего в жизни ты всегда хотел власти. Поэтому ты скрыл правду от Риты о том, что она мыслитель. Она сильнее тебя и ты знал, что рано или поздно придется уступить ей место главы ячейки. И провал ее первой операции ты подстроил сам, чтобы лишить ее веры в себя и запрятать подальше от глаз духовников и других мыслителей.

– Не смей копаться в моих мыслях! – закричал Сеняев и обеими руками сжал свою голову.

– Меня ты тоже постарался спрятать от остальных духовников, так как не хотел, чтобы какая-то девчонка обошла тебя. А потом и вовсе решил отправить неугодного агента на верную смерть, – девушка нашла в голове бывшего шефа зрительное воспоминание номера телефона Серебреника и запомнила его.

– Как ты это делаешь? – не выдержал старик и согнулся пополам.

Катя как будто не замечала его мучений.

– Ринальди как раз и купил тебя властью, не так ли? Он пообещал тебе, что ты будешь править единым обновленным орденом, когда его не станет, ты и его помощник.

Сеняев не мог больше терпеть этого. Из полусогнутого положения он молниеносно бросился к срытню и запустил руку ему в карман, он знал, что там лежит пистолет.

Катя в ту же секунду покинула свое тело и, метнувшись к старику, выбила его Лийа из физической оболочки. Схватив двумя руками нить жизни связующую его Лийа с телом, она легко разорвала ее.

Сжимая пистолет в руке, Сеняев рухнул прямо у ног скрытня… он был мертв.

– Как тебя зовут? – подойдя к молодому человеку, спросила Остапенко.

Тот находился в состоянии шока от всего того, что произошло на его глазах, и ответил не сразу:

– Саша.

– Дай мне, пожалуйста, телефон, Саша.