Текст книги "Фантом"

Автор книги: Дамьян Шандор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

В эту секунду Рита окончательно поняла, что кроме силачей ей так и не удалось взять под контроль остальных оперативников. От отчаянья, сама не понимая, что делает, она шагнула на встречу Сеняеву, чтобы остановить его физически, но путь ей преградил один из поджигателей, он набросился на девушку и, схватив за руки, сильно обжег. Сеняев в тот же миг схватил запястье Кати и, с силой притянув, прижал к плечу скрытня. Кравецкий заметил эти передвижения и бросился к возлюбленной, но его остановил второй поджигатель. Вова понимал, что если дать сейчас скрытню утащить всех в параллельное пространство, то он потеряет их след и не сможет догнать ни в физическом теле, ни в состоянии Лийа. Нужно было срочно прикоснуться к кому-нибудь из тех, кто окружал сейчас скрытня, но отчаянно мешал поджигатель, он схватил Вову обеими руками и изо всех сил пытался помешать ему сдвинуться с места.

В ту же секунду Рита, стараясь не обращать внимания на боль от ожогов, сосредоточилась и взяла под контроль того поджигателя, что держал ее. Она послала ему мысль, что он должен разжать объятия, и с ликованием констатировала сама для себя, что он выполнил приказ. Но Рита не заметила одной важной детали, от перенапряжения она потеряла силуэты силачей, и этим сразу же воспользовался Сеняев, взявший их под контроль и пославший приказ убить всех, кто выйдет из калитки дома Кравецкого.

В то же время из глубин сознания Кравецкого к страху потерять Катю присоединился гнев настолько сильный, что он моментально охватил буквально каждую частицу его тела. За долю секунды его Лийа вылетела из тела и, схватив Лийа поджигателя с силой вытолкнула ее из несчастного. Поджигатель мгновенно ослабил хватку, весь обмяк и без чувств сполз на пол. Кравецкий, вернувшись в свое тело, стремительно бросился к скрытню, но было уже поздно, пространство исказилось и всосало Сеняева, Остапенко, странника и самого скрытня в одну точку.

– Черт! – закричал Вова, упав на колени в опустевшем пространстве, и ударил кулаками об пол.

Рита бессильно опустила руки, в глазах проступили слезы. Кравецкий повернул голову в сторону второго поджигателя, глаза его блестели злобой.

– Нет, Вова! Не надо! – бросилась Уварова к молодому человеку и, тоже упав на колени, обняла его, – он ни в чем не виноват, он был под контролем Сеняева, я не успела его перебороть! Это я во всем виновата, прости!

Кравецкий посмотрел в глаза Рите и как будто очнулся ото сна.

– Он такой же ситр, как я, он служит Ойата, – сквозь слезы добавила девушка.

Кравецкий тряхнул головой и снова посмотрел на Уварову, страшный блеск в глазах исчез, он сглотнул и проговорил:

– Нам нельзя здесь долго оставаться, следующими могут нагрянуть калумы, быстро в такси!

Они с Ритой вскочили и побежали к лестнице.

– Быстро! – на ходу прокричали они, пробегая мимо ничего не понимающих поджигателей, один из которых только-только пришел в себя после невидимого удара Кравецкого. Оба мужчины сообразили, что им угрожает какая-то опасность и тоже бросились к лестнице.

Вся четверка быстро спустилась и, преодолев гостиную, выбежала в сад. Поджигатели оказались настолько проворными и быстрыми, что при приближении к калитке умудрились обогнать и Риту, и Вову. Но перед самой калиткой Кравецкий вдруг остановился, в голове как вспышка родилось какое-то предчувствие. Около секунды он стоял и пытался сообразить, что это за ощущение, потом глаза его округлились, ноздри раздулись и он, что есть силы, прокричал:

– Стойте!

Рита замерла в открытой калитке и обернулась, поджигатели в этот момент были уже за пределами сада. Почти одновременно прозвучали три выстрела. Вова, не задумываясь, покинул свое тело и мгновенно оказался в помещении, где у огромного окна располагались три силача со снайперскими винтовками, они как раз перезаряжали оружие. Кравецкий, пролетая над ними, сгреб в охапку их Лийа, подбросил вверх и, немного спустившись, притянул друг к другу тонкие, едва заметные нити жизни, соединявшие их Лийа с физическими телами. Раздумья длились всего мгновение, Вова вспомнил об угрозе, нависшей над Ритой, и, сжав нити двумя руками, разорвал их. Все трое силачей мгновенно обмякли и завалились на пол… они были мертвы.

Вернувшись в свое тело, Кравецкий бросился к Уваровой, которая лежала на дорожке лицом вниз. Аккуратно перевернув девушку, он увидел внушительное пятно крови на светлом фоне в том месте, где только что лежали ее шея и грудь, сама Уварова тоже была в крови.

– Рита, ты меня слышишь? – спросил Вова, пытаясь дрожащими руками нащупать рану на окровавленной шее.

Девушка открыла глаза и испуганно посмотрела на молодого человека. Извиняющимся тоном она спросила:

– Это были силачи, да? Я…

– Молчи! – резко перебил ее Вова, – не трать силы.

Прощупав всю шею и не обнаружив никакой раны, он спустился в своих поисках к ключице и тут же наткнулся на рваное отверстие, Рита застонала. Кровь из раны лилась не переставая. Мужчина взял девушку на руки и поспешил к машине. Проходя мимо поджигателей, он увидел, что оба они мертвы, у одного была прострелена голова, а у другого – шея. Добравшись до такси, которое все это время по мысленному приказу Уваровой дожидалось их, он постучал ногой в дверь и попросил водителя помочь. Загрузив девушку на заднее сидение салона, Вова уселся рядом и, зажал рану рукой.

– Водитель, – в слезах простонала Рита, – я теряю над ним контроль.

– Родная моя, сосредоточься, – попросил Кравецкий.

Он судорожно пытался придумать, что делать дальше. При огнестрельном ранении в больнице сразу вызовут милицию, и его задержат до выяснения обстоятельств. Вечером закончится действие зелья невидимки и тогда его точно убьют, и Катю спасти будет некому.

– Я больше не могу! – еще раз простонала Уварова.

– Постарайся, из последних сил, – наклонившись, прошептал мужчина, – нужно хотя бы доехать до больницы и пройти регистрацию. Я умоляю тебя, постарайся!

Уварова тяжело вздохнула, уняла слезы и, посмотрев внимательно на водителя, четче прорисовала его полупропавший силуэт, тот сразу изменился и дополнился большим количеством картинок с мыслями. Девушка нарисовала мысль о больнице, и послала ее в район его головы. Водитель сразу же, без лишних вопросов, завел двигатель, и машина тронулась с места. Вова, тем временем изо всех сил боролся с паникой. Наконец, собравшись с мыслями, он все-таки подавил в себе это чувство, сейчас нужно было позаботиться о Рите, а потом думать, как спасти Катю, паниковать времени просто не было. В том, что Катя в относительной безопасности, он был уверен, ее похитили с конкретной целью, вероятно чтобы добраться до него.

Такси доехало до поворота и, проехав мимо большого черного авто, неподвижно стоящего в начале улицы, свернуло на главную дорогу.

В этом черном автомобиле сидели Ринальди, Волк и Илиевски с водителем. Густаво наблюдал за схваткой возле доме Кравецкого до момента, когда Сеняев вместе со своими людьми переместился внутрь помещения. Что происходило там, старик не знал, так как, боясь быть обнаруженным Фантомом, не решился отправиться туда в форме Лийа.

Когда же схватка была закончена, и с поля боя в их сторону поспешило такси, Густаво предусмотрительно приказал никому не двигаться и ни о чем не думать, чтобы проезжающий мимо мыслитель не смогла понять, кто они. Как только такси исчезло в потоке машин на главной дороге, Ринальди покинул свое тело и помчался к дому Кравецкого. Не обнаружив там ни души, он вылетел обратно на дорогу и наткнулся на трупы поджигателей, а, посетив соседний дом, нашел еще троих мертвых. Наконец вернувшись в свое тело, он мотнул головой и устало уставился на Волка, который как раз в этот момент не выдержал и спросил начальника:

– Магистр, почему мы ничего не предприняли, ведь он был так близко? И у нас было с собой оружие.

– У ситров тоже было, – тихо ответил ему старик, – там сейчас пять трупов остывают, и еще одна раненая отпарвилась в больницу. Если бы мы дернулись, гарантировано было бы еще четыре трупа. Момент упущен. У Сеняева был реальный шанс уничтожить их, но все, что он смог сделать – это, судя по всему, украсть девушку и скрыться.

– И что же нам теперь делать?

– Интересно, зачем он это сделал? – продолжал размышлять Ринальди. – Ведь не для того же, чтоб спасти? Несколько дней назад он спокойно отправил ее на смерть… Что-то здесь не то…

– Что ты сказал, Волк? – отвлекся, наконец, от своих мыслей старик.

– Что нам теперь делать, Магистр?

– Преследовать их сейчас опасно, – махнул рукой старик, – возвращаемся на его квартиру и ждем там подкрепления.

– Мы можем выставить слежку за ближайшей отсюда больницей, – робко предложил Илиевски, – наверняка раненую отвезут именно туда.

– Хорошо, – согласился Ринальди, – выставляй.

Большое черное авто развернулось и медленно выехало на главную дорогу.

…

Сразу после перехода в параллельную реальность Сеняев мысленно скомандовал своему страннику перенести их всех как можно дальше от дома Кравецкого, и тот незамедлительно выполнил приказ шефа. Как только вся компания вернулась в настоящую реальность, Сеняев достал из кармана маленькую пластиковую капсулу с иглой на конце, сорвал защитный колпачок и мгновенно вколол ее содержимое Остапенко.

В голове у Кати закружилось, мысли начали путаться и расплываться во что-то мягкое и бесформенное. Она осознавала, что происходит вокруг нее, но не могла ни то, чтобы сопротивляться, даже и подумать о сопротивлении.

Старик ощупал карманы девушки и, найдя ее мобильный, тут же разбил его о ближайшее дерево. Только после этого Сеняев успокоился и осмотрелся. В результате стремительного броска странника вся четверка оказалась на диковатой поляне, правда совсем недалеко слышались голоса людей.

– Черт, где это мы? – Сеняев прислушался, голоса были слышны из-за деревьев.

– Наверное, окраина города, шеф, – произнес странник и указал на противоположную сторону поляны, неприкрытую деревьями.

В том направлении виднелся какой-то пруд, потом еще полоса зелени, а за ней вдалеке – внушительных размеров массив жилых домов.

– Надо разобраться, где мы, – сказал сам себе Сеняев и, еще раз оглядевшись, сообразил, что поляна подозрительно квадратной формы.

Направившись в сторону голосов и пройдя сквозь слегка подзапущенную рощу, он оказался на аллее небольшого парка. Вид у него был пустоватый, но отдельные группы людей на глаза все же попадались. Мужчина подошел к одной из таких групп, которая состояла из двух молодых парней и трех девочек подросткового возраста.

– Ребята, здравствуйте!

Компания дружно поздоровалась в ответ.

– Я – приезжий и немного заблудился, вы не могли бы показать, где мы сейчас находимся? – Сеняев протянул перед собой заранее припасенную карту.

Один из парней взял буклет, развернул и несколько секунд внимательно смотрел в него.

– А-а-а, – протянул паренек и вернул буклет, – так это ж у вас карта Донецка, а мы в Макеевке.

Вся компания сдержанно заулыбалась.

– Как это вас угораздило не в тот город попасть? – поинтересовался другой паренек.

– В Макеевке? – удивился Сеняев, игнорируя вопрос, и взглянул на подоспевшего к нему странника, – а где именно?

– В Северном парке.

Девочки перестали хихикать и как-то странно переглянулись друг с другом, глядя за спины мужчинам, Сеняев сообразил, что их обеспокоил странно отрешенный вид Кати и тут же подверг всю компанию молодых людей гипнозу. Парни молча взяли своих барышень под руки, развернулись и пошли прочь, своим людям Сеняев скомандовал сесть на ближайшей лавочке, а сам, погруженный в свои мысли, остался стоять. Он сейчас думал о том, удалось ли силачам расстрелять Кравецкого, и спаслась ли Уварова. Сеняев сожалел, что в спешке отдал снайперам приказ убить всех, кто выйдет за пределы калитки. Конечно, нужно было приказать уничтожить конкретно Кравецкого, но он слишком торопился. Как следовало из планов Ринальди, в будущем Сеняеву предстояло управлять единым орденом вместе с Волком, а для баланса сил ему понадобится как можно больше своих людей в новой организации. Марго среди союзников ему совсем бы не помешала, ведь в новом ордене иерархия будет определяться совсем по-другому. А уговорить ее перейти на его сторону, он бы наверняка сумел, да у нее просто не было бы выбора…

Мотнув головой и отбросив ненужные сейчас мысли, мужчина достал из кармана телефон и набрал Ринальди.

– Густаво, – заговорил он на английском, – вы были возле дома Кравецкого?

Ринальди поднял трубку как раз тогда, когда его машина вернувшись к дому, где располагалась квартира Врага. Остановилась у первого подъезда.

– Да, Никола, были.

– Как там дела? Моим людям удалось уничтожить цель?

– Нет, – устало вздохнул Густаво, – твои люди мертвы, все кроме мыслителя – ее ранили. Враг повез ее сейчас в больницу.

Сеняев ошеломленно молчал. Пять трупов, и все – его люди. Это был полный провал.

– Никола, ты похитил его спутницу, зачем?

– Это наша страховка, – помедлив, ответил он.

– Ну что ж, если к вечеру Враг не вернется к себе домой, а решит остаться в больнице, твоя страховка нам как раз понадобится, – согласился Густаво, – нужно будет как-то выманить его оттуда, там слишком много людей, не стоит забывать об официальных властях.

– На это я и рассчитывал.

– Держи девушку под контролем, – предупредил старик, – она, между прочим, духовник. Кстати, почему ты не сказал мне об этом перед первой операцией, и зачем отправил именно ее.

– У меня на то были свои причины, – замялся Сеняев, – и вообще, она не знает о своих способностях.

– Знает, Никола, знает. Я сам видел, как ее Лийа летала над вами, когда вы были перед калиткой.

Сеняев проглотил подступивший к горлу комок:

– Тогда мои меры предосторожности не были излишними, она сейчас под наркотой.

– Хорошо, ты где сейчас находишься?– поинтересовался Ринальди.

– В Макеевке…

– Там пока и оставайся, чтобы Враг вас не засек. И будь на связи.

Сеняев выключил телефон и сел на лавочку возле Кати, на старика тяжелой лавиной накатила усталость, слишком много сил он потратил за последний час.

– Зачем вы нас предали?

Сеняев вздрогнул и посмотрел на Катю, девушка по-прежнему безразлично смотрела перед собой, губы шевелились как будто отдельно от всего остального тела.

– Зачем? – повторила вопрос девушка.

– Ты многого не знаешь, дорогая моя, – мужчина был удивлен, он думал, что этот наркотик отключает сознание полностью.

– Чего я не знаю?

– Ты не знаешь самого главного. До недавних пор я сам был в неведении.

– Что именно могло заставить вас совершить такой низкий поступок?..

– Я никого не предавал, – нервно заломав руки возразил Сеняев, – наоборот, я исправляю сейчас обман, который длится тысячи лет.

Катя медленно, с явным усилием, повернула голову в сторону своего шефа, ему вдруг подумалось, не маловато ли наркотика он ей вколол?

– Какой обман?

– Дружок твой, Кравецкий, он и есть Фантом…

16

Когда такси подъехало к больнице, Вова изо всех сил старался не дать Рите отключиться, тем более, что ему еще нужна была ее помощь. Взяв девушку на руки, он занес ее в здание травматологии, на ходу шепотом уговаривая:

– Рита, пожалуйста, соберись. Последнее усилие, нужно, загипнотизировать врача и медсестру. Пусть не делают никаких записей, а сами думают, что зарегистрировали тебя и вызвали милицию.

– Я не могу! У меня нет сил! – глаза девушки закрывались сами собой.

– Пожалуйста, Рита, я тебя очень прошу! Просто измени им память.

– Хорошо, – согласилась девушка, шмыгнув носом, – я попробую.

В кабинет травматолога Кравецкий зашел без очереди. При виде залитой кровью девушки никто не стал возмущаться. Рита собрала в кулак всю свою волю и заставила медсестру думать, что та ее зарегистрировала и вызвала милицию, в этом же она убедила и всех присутствующих врачей. Изменив всем им память и потратив на это остаток сил, она отключилась. Сразу после этого девушку повезли на срочную операцию, Вова, тем временем, практически на бегу предупредил хирурга, что не только оплатит все расходы, но и щедро его вознаградит, если все закончится благополучно.

Когда двери операционной закрылись, Вова несколько минут стоял неподвижно, борясь с всепоглощающим чувством отчаяния. Он не уберег Катю и теперь мог потерять Риту, и что делать дальше, он просто не знал. Собравшись, наконец, с духом и успокоившись, он присел на лавочку у стены и положил рядом с собой одежду Уваровой. Проведя по ней рукой, он ощутил настойчивую вибрацию и, порывшись в карманах, достал мобильный телефон, на экране светилась надпись «Серебреник». Вова без раздумий нажал на кнопку и поднес телефон к уху:

– Слушаю.

На другом конце сигнала молчали.

– Ало! – настойчивее произнес Кравецкий.

– Простите, мне нужна Маргарита Уварова. Я ошибся номером или, может быть, вы Владимир?

– Да, это я. А вы, я так понимаю, Александр Петрович?

– Так точно, – подтвердил старик, – Владимир, скажите, Рита далеко от вас?

– Она ранена, ее сейчас оперируют.

– О господи! – схватился за голову Серебреник, – не успели! А ее подруга, Остапенко?

– Ее во время стычки похитил Сеняев, – с еще большей грустью сказал Кравецкий.

– Вы сейчас где, Владимир? Мы уже летим, на частном самолете, скоро будем в Донецке.

– В областной травматологии, – вздохнул Вова, – жду окончания операции и думаю, что делать дальше.

– Там и оставайтесь. Как только мы сядем, сразу примчимся. Помощь уже на подходе.

– Хорошо, – устало ответил Кравецкий и выключил телефон.

Точно ли это был Серебреник или всего лишь очередная ловушка, сейчас это было совершенно не важно. Вове хотелось только одного: хоть немного передохнуть, перевести дыхание и спокойно подумать, что делать дальше. Откинувшись назад, чтобы облокотиться на стену, он почувствовал что-то плотное в заднем кармане джинсов и засунув туда руку, обнаружил черную записную книжку, тот самый дневник, который лежал в сейфе Фраттена. Видимо он автоматически спрятал его, когда на них напали ситры.

Несколько секунд Кравецкий внимательно рассматривал свою находку, как будто пытаясь понять степень ее важности, и хочет ли он ее изучить. Дневник притягивал как магнит, но в то же время и пугал.

Немного поколебавшись, Вова спрятал книжку обратно в карман, а сам закрыл глаза и сосредоточился. Его Лийа легко покинула тело и понеслась вверх, пролетев сквозь этажи здания, а потом и крышу. Оказавшись в небе, он осмотрелся. Повсюду внизу, в зданиях и на улицах сновали сотни незнакомых Лийа. Собравшись с мыслями, он вспомнил направление, откуда они приехали на такси в больницу, и направился туда, обратно к своему дому. В этом виде он двигался легко и быстро и уже через пять минут был на месте. Вокруг его дома, внутри него и в доме напротив сновали люди, Вова догадался, что это милиция, прибывшая по вызову соседей на место убийства людей. С этой точки он и начал свои поиски. Двигаясь по спирали и пролетая сквозь каждое здание, он постепенно увеличивал радиус своего движения. Кравецкий надеялся, что Сеняев с Остапенко переместились не слишком далеко от его дома и знал, что если это так, то он обязательно узнает Катину Лийа.

Но шли минуты, в глазах мелькали здания и автомобили, а возлюбленную он так и не находил. Его полусонное тело продолжало мирно сидеть на лавочке возле операционной, мимо него сновали врачи и медсестры, но никто не решался его побеспокоить, слишком уж жалким и потерянным оно выглядело. Наконец, минут через сорок двери операционной резко открылись и немного стукнули Вову по плечу, его Лийа с неимоверной скоростью понеслась обратно в тело. Две медсестры сквозь двери на каталке вывезли Риту, но задержались в коридоре для того, чтобы поговорить с врачом. Кравецкий, вернувшись в физическую оболочку, сразу бросился к девушке, но сообразив, что она все еще под наркозом, обратился к стоящему рядом врачу:

– Ну как она, доктор?

– А вы, собственно кто, – не узнал его врач.

– Я ее брат, только что приехал.

– Не переживайте, все нормально. Скоро она начнет выходить из наркоза.

– Ну, слава богу! – облегченно вздохнул Вова.

– Девушка, правда, потеряла много крови, но мы ей сейчас поставим капельницу и добавим немного сил.

– Доктор, – прервал его Кравецкий, – давайте пройдем к вам в кабинет, я хочу с вами пообщаться.

– Конечно, пройдемте, – взял его под руку врач и напомнил молоденькой медсестре, – везите пациентку в девяносто восьмую палату и устройте там все.

В кабинете хирурга Вова быстро уладил финансовые вопросы и поторопился в нужную палату. Зайдя в помещение, он обнаружил, что медсестра все еще не ушла.

– Здравствуйте, – поздоровалась она, – вы кто?

– Я ее брат.

Девушка нахмурила брови:

– Это разве вы внизу были? – помотала она головой, – что-то у меня сегодня с памятью.

– Ничего удивительного, – Вова все время забывал, что находится под действием зелья невидимки, – у вас такая ответственная и тяжелая работа. Я всегда восхищался профессией «медик».

– Ну, я всего лишь медсестра, – мило смутилась девушка.

– От вас очень многое зависит, я-то знаю.

Девушка была явно польщена такой похвалой и больше не стала задавать никаких вопросов, а молодой человек, тем временем, сел на стул, стоявший около окна и уставился на постель. С одной стороны он был рад, что жизни Уваровой больше ничего не угрожает, но с другой – понял, что Катю своими силами он найти не сможет. Немного подумав, он решил было сам позвонить Сеняеву и попробовать договориться, но вспомнил, что телефон и карточка у Риты, как и у Кати, новые.

Неожиданно в мозгу вновь всплыла мысль о дневнике, ее как будто кто-то или что-то вытолкнуло на поверхность сознания. Вова понял, что не избавится от наваждения, пока не посмотрит эту злосчастную книжку, и решил сдаться. Приподнявшись, он достал дневник и, открыв переплет, погрузился в чтение, даже не заметив, что текст написан на английском языке.

Письмо Роберта Фраттена

Здравствуй, мой дорогой друг!

Думаю, что сейчас, когда ты это читаешь, ты уже много чего вспомнил и наверняка стал о чем-то догадываться. Я прав? Конечно же, тебя уже нашли и ситры, и калумы. Так и было задумано, ты уж прости, но мне нужно было навести их на тебя, мы, собственно, так и договаривались. Кто мы? Об этом потом. Зато теперь ты все знаешь: и об устройстве мира, и об орденах, и о Фантоме, и мне не нужно писать долгую нудную лекцию обо всем этом.

Конечно же, ты уже видел эти странные сны о чем-то похожем на прошлые жизни, и у тебя возник вполне естественный вопрос: кто ты?

Подожди еще немного, не торопи меня. Давай все по-порядку, для начала вспомним твои сны…

Вова на минуту прекратил чтение и перед его глазами отрывками всплыли те самые загадочные грезы, которые они с Катей пытались разгадать…

Ты наверняка уже догадался, что это твои прошлые жизни. Их, естественно, было в сотни раз больше, но в памяти всплыли те, которые выпали на ключевые моменты развития цивилизаций нашей планеты. Я постараюсь как можно более кратко описать тебе все вехи развития этих цивилизаций и причины, почему все сложилось так, как сложилось. Итак, начнем.

До появления человека на Земле уже существовала разумная жизнь. Самую первую цивилизацию построили существа, чем-то похожие на современных осьминогов (ты их уже видел в одном из снов, скорее всего, последнем). Как она называлась я передать не могу, так как их речевой аппарат слишком сильно отличался от человеческого, и такие звуки произнести или написать никому не под силу. Но это в общем-то и не важно. Вся планета тогда была покрыта океаном, Луны еще не было и все условия жизни на Земле были немного иные. Другим был и Ойас – первородный дух планеты, разделенный на Ойата и Ойару.

Общество осьминогов существовало очень долго и достигло невероятных высот в духовном развитии. Это привело к тому, что отдельные Лийа перестали отдавать Ойас всю свою память и постепенно выработали способность управлять своей физической оболочкой – так появились мыслители и странники. А некоторые Лийа научились управлять еще и духовной своей сущностью – так появились духовники, способные при жизни общаться с Ойата и Ойару.

Время шло, поколения сменяли друг друга, и некоторые духовники научились влиять на физические процессы природы. Их стали называть высшие духовники, они могли предсказывать и вовремя сглаживать землетрясения и извержения вулканов, контролировать направление океанических течений, да и много чего еще. Но все они стояли немного обособленно от остального общества, верховная власть, не смотря на то, что все они являлись частью Ойата, то есть светлой сущности Ойас, боялась их и поэтому всячески ограничивала. Например, по закону применять свои способности в конкретный момент времени имел право только один высший духовник, и им приходилось делать это по очереди.

Но однажды родился высший духовник, поразивший и одновременно настороживший все тогдашнее общество, он смог покинуть в форме Лийа пределы планеты и свободно перемещаться в космическом пространстве и, кроме того, его дар предвидения оказался невероятно сильным. Остальные высшие духовники могли предвидеть на пару дней вперед, максимум на неделю, но он мог предсказывать далекое будущее. Его способность видеть грядущее измерялась не годами и даже не десятилетиями, а веками. В обществе его прозвали Оракулом.

 И вот, однажды, хотя ты ведь итак знаешь это из своего сна, Оракул предсказал, что в Землю с огромной вероятностью врежется другая планета. Высшие духовники, понимая, что такую катастрофу можно предотвратить только сообща, тут же запросили возможность применить свои способности всем одновременно. Но… что из этого вышло, тебе уже известно. Из-за страха и амбиций верховной власти почти все они были убиты, спастись смог только сам Оракул. Но в одиночку он уже не мог предотвратить столкновение двух планет и все, что ему оставалось – лишь наблюдать за этим ужасом из космоса. Затем произошло то, что и должно было случиться. Во время катастрофы, в момент смерти последнего осьминога Ойата и Ойару слились обратно в Ойас, который в последствие вернулся в первоначальное свое состояние О. Все Лийа перед этим, естественно, воссоединились с Ойата или Ойару, все кроме Лийа Оракула, она так и не слилась ни с одной из форм Ойас. Почему так случилось, я тебе ответить не смогу, так как сам до конца не понял, что послужило причиной этому, то ли отчаяние, то ли гордыня, то ли надежда изменить все в будущем…

После катастрофы наша планета одичала на сотни миллионов лет, и все это время Лийа Оракула свободно перемещалась по ее поверхности и в космическом пространстве. Она видела, как на Земле постепенно начала восстанавливаться простейшая жизнь, как развивались ее формы, как протекала эволюция. За это время она научилась управлять природными явлениями легко и непринужденно, предсказывать будущее с точностью до минуты и даже немного менять по своему желанию внешний вид самой себя.

Время шло, и на Земле опять появилась разумная жизнь, а вместе с ней О снова преобразовалась в Ойас. Возникло общество людей, оно росло и развивалось, и Ойас неизбежно разделился на Ойата и Ойару. Лийа Оракула к этому времени научилась самостоятельно приобретать физическую форму, то есть рождаться.

Цивилизация людей быстро набирала темпы в своем развитии и довольно скоро Пасивида, так называлось единое королевство людей, достигла величайшего расцвета в науке, экономике и медицине. Но была одна скрытая угроза ее благополучию, угрозу эту тогдашние ученые предвидеть не смогли. Дело в том, что благодаря уникальным достижениям в медицине жители королевства почти не умирали от инфекционных болезней и травм. Причиной смерти почти всегда становилась банальная старость, естественный износ организма. Все очень радовались этому, но вскоре на смену радости пришло разочарование. Стало появляться огромное количество врожденных генетических болезней, лечить которые было намного тяжелее.

А однажды в популяции людей появилось заболевание, которому дали название «Синдром одиночества», соответственно больных этим недугом стали называть «одинокие». Это было врожденное генетическое отклонение, в результате которого у человека никогда не наступал период сексуального созревания. Мужчины с этим недугом изредка могли зачать ребенка со здоровой женщиной, но ребенок обязательно рождался с уродствами не совместимыми с жизнью. Женщины же с «Синдромом» вообще не способны были к зачатию.

Довольно быстро процент рождения «одиноких» среди детей достиг девяноста восьми процентов, и тогда ученые, наконец, нашли способ остановить вымирание. Они обнаружили, что болезнь возникала из-за генетического сбоя в организме взрослого, здорового на вид, человека, который с этого момента становился как бы носителем испорченного гена. Поэтому у двух абсолютно нормальных по всем признакам людей мог неожиданно родиться «одинокий» ребенок, у которого болезнь переходила уже в активную форму. В результате масштабных исследований, врачи научились исправлять этот генетический сбой и излечивать носителей.

Однако, «одиноких» таким образом вылечить было невозможно, а их к тому моменту было уже более девяноста процентов населения, Для того, чтобы в обществе не произошло социального взрыва, им нужно было как-то помочь, и вскоре было найдено временное решение данной проблемы. Либидо «одиноких» повышалось до нормального уровня с помощью специального препарата, он же блокировал всякую возможность зачатия среди невыявленных носителей. Что касается размножения, то каждого «одинокого» в течение жизни просто клонировали и получали еще одного больного. В результате всего этого в обществе естественно произошло резкое расслоение на людей высшего и низшего сорта. Всех здоровых людей переселили в столицу королевства и, на всякий случай, окружили ее хорошо укрепленной стеной. Там же расположился и весь управляющий аппарат, включая королевскую семью.

Во сне ты видел отрезок времени в истории Пасивиды, когда социальное напряжение между «одинокими» и так называемыми «чистыми» достигло предела. К тому моменту Оракул уже успел открыть в некоторых людях способности духовников, мыслителей, странников, а также новые способности поджигателя и скрытника. Он создал орден, который назвал именем своей возлюбленной «Аири», в котором всех их объединил.

Однако, Оракул видел наиболее вероятное будущее и знал, чем в итоге все закончится. Он знал, что взбесившиеся от безысходности «одинокие» захватят столицу и вырежут всех ее жителей, а потом, сообразив, наконец, что уничтожили всех, кто может рожать здоровых детей, начнут громить все подряд, включая собственные города. Он знал, что вскоре после этого мир бесповоротно погрузится в кровавый хаос, после которого не выживет ни один человек…