Текст книги "Фантом"

Автор книги: Дамьян Шандор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Скрытень порылся в кармане и протянул ей мобильный. Катя взяла его и быстро набрала номер Серебреника.

– Алло, – сразу ответил Вова, он очень нервничал, ожидая этого звонка после того, как связь оборвалась.

– Вова, это я.

Кравецкий с облегчением выдохнул:

– Катюша, с тобой все в порядке?!

– Все нормально, – совершенно спокойным голосом ответила Остапенко, – скажи, где вы сейчас?

– Мы в областной травматологии.

Катя задумалась:

– Это далеко от центра?

– Нет…

– Тогда я скоро буду, ничего не предпринимайте, – сказала она и отключила связь.

Вернув телефон скрытню и, поманив к себе странника, девушка сказала:

– Господа, нам нужно срочно в центр Донецка. Саша, перенеси нас в параллельное пространство. А вы, – странник был мужчиной лет сорока, и Катя решила соблюсти приличие, – переместите нас в центр. Как вас, кстати зовут?

– Влад, – странник был напуган еще больше скрытня. Отвечая на вопрос, он так и не решился взглянуть Остапенко в глаза.

Катя взяла Сашу за руку, странник сделал то же самое, и все трое ощутили не очень приятное чувство сжимания тела. Затянувшись в параллельное пространство, к процессу подключился Влад, он уже знал, куда нужно перемещаться. На этот раз все трое ощутили, как их тела вытягиваются по направлению движения странника.

Оказавшись через несколько минут в районе хозяйственного рынка, они тут же были вытолкнуты из параллельного пространства. Катя, не теряя времени, осмотрелась и, заметив поблизости такси, двинулась к нему. Взять под контроль водителя не составило труда. Усевшись на первое сидение, она подождала, пока погрузятся ее спутники и попросила водителя отвезти их в областную травматологию. Она не стала заставлять его, так как вспомнила, что это и так его работа.

Оказавшись возле нужного здания, Катя на миг покинула свое тело и, сразу отыскав Лийа возлюбленного, вернулась обратно. Теперь ей не трудно было найти нужную палату, и через пару минут она вместе с Владом и Сашей вошла в помещение, где их ждали Кравецкий, Серебреник, Гончар и все еще бесчувственная Уварова.

Катя прямо с порога бросилась Вове на шею и обняла его так сильно, как только могла, а он, нежно прижав ее к себе, зарылся лицом в мягкие ароматные волосы. Секунд десять все вокруг молчали, потом влюбленные немного ослабили объятья и нежно поцеловались.

Наконец молчание нарушил Серебреник, стараясь не обращать внимания на молодых людей, он подошел к страннику.

– Ну, здравствуй, Влад! Как же давно мы не виделись-то, а?

– Здравствуйте, Александр Петрович, – пожал ему руку странник, – страшно вспомнить, я еще юнцом был.

– Это Дмитрий Гончар, – представил старик подошедшего к ним духовника, – член Высшего Совета.

– А это Александр, – указал Влад на скрытня.

Пока мужчины в стороне знакомились друг с другом, Вова с Катей никак не могли вернуться с небес. Не размыкая объятий, они смотрели друг другу в глаза и улыбались.

– Ты все вспомнил, любимый?

– Да, родная, все.

– Мой дневник тебе помог? – Катя погладила Вову по щеке.

– Помог. И тебе, кажется, тоже.

– Бесстыдники, вы уже даже не скрываетесь, – услышали они голос за спиной Кравецкого.

Оба молодых человека обернулись и увидели, как Уварова пытается сесть у себя на кровати.

– Дорогая моя! – бросилась к подруге Остапенко.

Девушки крепко обнялись. Вова подошел к кровати и уложил Риту обратно на подушку.

– Ложись, тебе нужно отдыхать после операции.

– Спасибо, – искренне улыбнувшись, сказала Уварова, – ты мне жизнь спас.

– Я рад, что мне это удалось, – Вова взял в свою руку ладонь девушки и нежно сжал ее.

– Что хоть случилось, вы мне можете рассказать? – спохватилась Рита, – Кать, тебя ведь Сеняев забрал.

Остапенко смущенно улыбнулась.

– С чего бы начать? Тут столько всего произошло!

– После того, как тебя ранили, – вмешался Вова, – я привез тебя сюда и тебе сделали операцию. Потом Катя кое-что вспомнила о себе и сбежала от Сеняева, а заодно прихватила с собой его странника и скрытня.

– Мне пришлось его убить, – резко нахмурившись, сказала Остапенко.

Вова и Рита не нашлись сразу, как прокомментировать эту новость и повисла небольшая пауза.

  В этот момент к постели подошел Серебреник и, немного кашлянув для приличия, вмешался в разговор молодых людей:

– Я прошу прощения, дело в том, что нам нужно всем вместе обсудить наши дальнейшие планы. Боюсь, что на передышку времени нет.

– Я с вами полностью согласна, – ответила ему Катя, – но перед этим мы с Вовой должны вам кое-что рассказать. Подойдите все поближе к нам.

Все мужчины в палате подошли к кровати Уваровой.

Кравецкий, сразу сообразив, что от него требуется, достал из кармана записную книжку Фраттена.

Чтение дневника заняло некоторое время, Вова специально не спешил, чтобы все все уяснили. Концовка текста гласила:

Итак, после краткого объяснения сути самого Фантома и его действий, я, наконец, удовлетворю твое любопытство.

Ты, Владимир, когда-то был той самой принцессой, Аири. Как я уже сказал, после вероломного предательства и своего убийства ты решил рождаться только мужчиной и следуешь этому правилу до сих пор.

Я, Роберт Фраттен, – одна из физических оболочек Фантома. К сожалению, только при этой жизни я смог, наконец, найти тебя, Аири, ведь я не знал о твоем решении. Тебя звали Рональд Габс, и ты родился моим двоюродным братом. Когда мы узнали правду друг о друге, ты поначалу стал помогать мне в моей миссии. Но после того как я смог увидеть наше будущее, у нас созрел план.

За последние несколько веков я хорошенько отработал сравнительно новый навык, а именно, менять зримый образ Лийа по своему усмотрению. В связи с тем, что я отношусь к прошлому Ойас, моя Лийа всегда выглядела по-другому. Будучи уже Фраттеном, я понял, что именно так меня и находил тот духовник из «Сит Калум». Я рассказал тебе о своем открытии, и ты придумал ловушку для этого духовника и всего его ордена. Поверь мне, я долго отказывался от этой затеи, но, в конце концов, ты убедил меня, что судьба человечества важнее одной твоей жизни, и мы решили действовать.

Прежде всего, мы перестали с тобой видеться и общаться, не говоря уже о совместной работе. Затем я сел и, тщательно все продумав, написал этот дневник или, если хочешь, письмо. Я долго всматривался в будущее, чтобы увидеть все детали самого вероятного развития событий и, в конце концов, узнал наши имена и фамилии. Я заранее написал завещание, в котором все оставил тебе. Таким образом, за долго до твоего рождения, на тебя упало прямое подозрение в том, что ты – Фантом. Но для того, чтобы это подозрение возникло тогда, когда нам нужно, я дал указание адвокату, в том числе и мысленное, опубликовать завещание в определенный период времени. Ну а окончательным доводом в пользу того, что именно ты тот, на кого охотятся оба ордена, должен был стать измененный зрительный образ твоей Лийа.

После всего этого мне осталось только поработать с самим собой, но для этого мне нужно будет подождать своей смерти.

Сейчас я не могу предположить правильно ли я все сделал дальше, но могу описать тебе, что именно я собираюсь сделать, а ты сам уже поймешь, удалось мне это или нет. По плану после моей смерти я не буду рождаться, пока не умрешь ты. Перехватив тебя до попадания в Ойата, я поменяю местами зрительный образ наших Лийа и помогу тебе родиться без прохождения через Ойас. Дальше я загипнотизирую себя. Да-да, я сделаю это, находясь в форме Лийа, я научился делать и это. Уже после моего рождения в новой физической оболочке судьба сведет нас с тобой как раз в самый необходимый момент и мой разум, в тайне от меня самого, начнет внушать тебе мои собственные сны. При этом сам я буду в полном неведении относительно того, кто в принципе является Фантомом. Так будет продолжаться до тех пор, пока ты не получишь в руки этот дневник и не узнаешь правду.

Теперь самое главное. Для того, чтобы снять гипноз с самого Фантома, то есть с меня, и помочь все вспомнить, ты, Владимир, должен сказать определенные кодовые слова. Если этого не сделать, то гипноз потеряет силу уже после смерти моей новой оболочки. Кодовые слова: «Тайорэ – это ты». А сказать эти слова нужно Екатерине Остапенко, именно ею я стану в новой жизни.

Я знаю, ты немало удивлен. У всех, кто знает правду, в том числе и у меня самого, Фантом всегда ассоциировался с образом мужчины. Но с того самого момента, как мы с тобой вновь встретились, и я узнал о твоем решении никогда больше не рождаться женщиной, я начал думать о возможности поменяться с тобой местами. Давняя любовь не была мною забыта, я тысячелетиями искал тебя и сейчас, когда, наконец, удача мне улыбнулась, не собираюсь упускать.

Теперь ты все знаешь, так что действуй. Как только Фантом все вспомнит, вы вдвоем уже сами решите, что делать дальше.

После того как Кравецкий закончил чтение наступила долгая тягучая тишина. Растерянным выглядел даже Серебреник, не говоря уже обо всех остальных. Спокойными и абсолютно уверенными в себе остались только Катя с Вовой. Они многозначительно переглянулись, и девушка решила, наконец, прервать затянувшееся молчание.

– Каждый из вас вправе самостоятельно решить, что является правдой: то, что с самого начала рассказывали вам старшие коллеги или то, что вы услышали сейчас. Если кто-то из вас не верит в эту историю, он может уйти, абсолютно беспрепятственно.

Катя обвела взглядом всех присутствующих.

– Нас всегда учили, что Фантом – воплощение зла, – озабоченно заговорил Влад, – а все оказалось совсем не так. Как же так все получилось?

– Один раз мое детище уже обернулось против меня самой, – Ответила Остапенко, – я имею в виду первоначальный орден «Аири». Я не хотела больше так рисковать, поэтому решила, что проще будет сразу натравить оба ордена друг на друга. Опыт показывал мне, что люди склонны извращать историю и очень часто события и личности, со временем, приобретают, так сказать, противоположный знак. К тому же, бороться против того, кто все время скрывается гораздо проще, чем защищать его.

– Я верю в то, что услышал от Владимира, – неожиданно вмешался в разговор Гончар, – для меня всегда было непонятно почему, уничтожая цивилизацию, Фантом всегда спасал хоть какую-то горстку людей. Теперь в моей голове все как будто стало на свои места. Может, конечно, я жестоко ошибаюсь и поддаюсь на обман, но, тем не менее… я свой выбор сделал.

– Я тоже верю только что сказанному, – поддержал его Серебреник.

– У меня и сомнений никаких нет, – Рита снова попыталась сесть на кровати, в этот раз ее остановила Катя.

– Насколько я понимаю, я и так уже был втянут в обман, – заговорил в свою очередь Влад, – теперь мне трудно во всем разобраться, но одно могу сказать точно, Александру Петровичу, я доверяю, а значит – я остаюсь с вами.

Серебреник благодарно кивнул старому знакомому, после чего все взгляды устремились на скрытня, молодой человек по-прежнему молчал. Катя осторожно проникла в его разум. Она делала это совсем не так как мыслители, хотя и их способ она теперь уже умела применять. Когда девушка влезала кому-нибудь в голову, она как будто вселялась в этого человека какой-то своей частичкой. При этом она не только видела его мысли, но и чувствовала его эмоции и переживания. Сейчас Катя ощущала страх. Александр был сильно напуган, он окончательно запутался и не мог решить, что ему теперь делать. Кате захотелось облегчить мучения молодого человека:

– Саша, если ты не можешь ни на что решиться, можешь уйти. Я ничего тебе не сделаю, как и никто другой в этой комнате.

Скрытень внимательно посмотрел в глаза Остапенко. Пару минут он продолжал думать, но, в конце концов, понял, что страх остаться сейчас одному преобладает над всеми остальными его чувствами. Наконец, он решился:

– Нет, я остаюсь.

– Ты уверен? – на всякий случай переспросила Катя.

– Да.

– Ну вот и хорошо, – подвела итог девушка, – теперь давайте обговорим наши дальнейшие действия. В момент смерти Сеняева я успела просмотреть кое-какие его мысли и воспоминания. Всей операцией против меня руководит некий Густаво Ринальди, Великий Магистр калумов. Именно он прямо или косвенно лишил меня предыдущих двух жизней. Помимо моего уничтожения его план предполагает слияние двух орденов в один с физической ликвидацией максимального числа ситров. Ринальди, скорее всего, знает, где мы находимся, хотя в мыслях Сеняева я не успела этого рассмотреть. К вечеру он ждет серьезного подкрепления, прилетят духовники его ордена и, скорее всего, одна-две штурмовых групп. Так что вечером к нам пожалуют гости.

– Я уже звонил остальным нашим духовникам, – вмешался Гончар, – но они не успеют прилететь вовремя. К тому же сорваться с места смогли только двое из трех. Все последние дни они торчат в Нью-Йорке, на заседаниях Совета Безопасности ООН, пытаясь остановить то безумие, которое сейчас творится. Я сегодня тоже должен был туда лететь, но к счастью меня успел перехватить Александр Петрович.

– Они уже успели вылететь? – перебила его Катя.

– Точно не знаю.

– Они все равно нам уже не помогут. Позвоните им и скажите, чтобы они оставались в Нью-Йорке и продолжали делать свое дело. И особенно пусть будут внимательны с главой китайской делегации, ему угрожает большая опасность.

– Хорошо, – Гончар достал телефон и отошел в угол палаты, чтобы не мешать дальнейшему обсуждению планов.

– Ты думаешь, они решаться на штурм больницы? – спросил возлюбленную Вова.

– Да, они в отчаянии и готовы на все.

После небольшой паузы в компанию вернулся Гончар:

– Они уже собирались в путь, но к счастью я успел дать отбой.

– Отлично! – обрадовалась Остапенко, – теперь распределим роли. Калумы наверняка попытаются атаковать нас по двум направлениям, так сказать. Духовники нападут в форме Лийа, а остальные попробуют уничтожить нас физически.

– Оружия у нас предостаточно, – кивнул в сторону спортивной сумки Серебреник.

– Вот вы, как раз, с Владом и Сашей им и вооружитесь. Вам предстоит отразить физическую атаку.

– Договорились, – ответил старик и подошел к сумке, скрытень и странник последовали его примеру.

– А мы с Вовой и Дмитрием будем обороняться от духовников.

– А я? – возмущенно спросила Уварова, – я не собираюсь отлеживаться!

– Остынь, Рита. Тебе предстоит не менее тяжелая работа, будешь блокировать разумы Александра Петровича, Влада и Александра. Ты ничем не уступаешь их главному мыслителю, а значит, способна противостоять ему.

– Я даже Сеняеву не смогла противостоять, дайте мне лучше оружие…

– Нет, – перебила ее Катя, – у тебя мало опыта и ты тогда просто растерялась. Сейчас тебе нужно будет только защищать нас от вмешательства извне и больше ничего. Ты справишься, я абсолютно уверена.

Серебреник с Владом и Сашей распределили оружие, каждый взял себе по пистолету и узи. Решили никуда их не прятать, а держать наготове. Медсестра, которая за это время зашла в палату, тут же была взята под контроль и больше не заглядывала, память ей тоже изменили.

– Как думаешь, когда они нападут? – спросил Вова Катю.

– Когда угодно. Так что нам придется прямо сейчас заняться патрулированием пространства в состоянии Лийа.

И все трое, Остапенко, Кравецкий и Гончар, отделились от своих тел и взлетели к потолку палаты.

– Я должна кое-что сделать, – отправила Катя информацию Вове.

Ее Лийа подлетела к Вовиной и, слившись с ней в объятьях, плавно перетянула на себя ее необычную форму и цвет.

– Но зачем? – мысленно спросил молодой человек.

– Не могу же я все время тобой рисковать. Когда начнется атака, голубое свечение для них будет как тряпка для быка.

– Но лучше я рискну собой. Я люблю тебя и не хочу больше терять! – Вова вернул Лийа Кати в свои объятья.

– Я тоже тебя люблю! Физические жизни ничего не значат, после этой будут новые, а я теперь всегда буду рождаться женщиной.

– Но сможешь ли ты опять найти меня в следующей оболочке?

– Если ты захочешь, смогу.

– Что значит «если я захочу»?

– Ты забыл? Ведь теперь ты умеешь рождаться, не проходя через Ойас, нужно только захотеть.

– Я хочу!

– Тогда я буду видеть, кем ты родился и каждый раз находить.

– И мы всегда будем вместе?

– Да.

Их Лийа почти слились в одну, уже трудно было определить, где Тайорэ, а где Аири. Они наслаждались друг другом самым свободным и искренним образом, в форме Лийа. Гончар не стал им мешать, он осторожно пролетел мимо, поднялся выше крыши здания и завис в воздухе. Он тоже был неспокоен, хотя ни разу за это время не подал виду. Неожиданная встреча с Уваровой всколыхнула в нем какие-то приятные давно забытые чувства. Неужели он не смог распознать их тогда, когда видел девушку последний раз? Однако сейчас было неподходящее время думать об этом, и Дмитрий сосредоточился на осмотре территории, самое лучшее, что он мог сейчас сделать для Риты – это защитить ее Лийа от врагов.

18

Ринальди устало открыл глаза. С тех пор, как он вернулся в свое тело, прошло около двух часов, а он никак не мог прийти в себя. Силы почти полностью покинули его, но расслабиться и, наконец, отдохнуть мешало волнение от предстоящего мероприятия. Старик осмотрелся вокруг так, словно видит машину, в которой сидит, первый раз в жизни. Никто его не трогал и ни о чем не спрашивал. Волк знал, что Магистр всегда так себя ведет после общения с Ойас, остальным было все равно. На улице было по-прежнему светло, но Ринальди знал, что близится вечер и скоро прибудет помощь.

Постепенно, минут через пятнадцать, старик пришел-таки в себя и снова стал относительно активным. Относительно, потому что выглядел он по-прежнему крайне жалко. Выждав время, Волк заговорил, наконец, о том, что его так беспокоило:

– Великий Магистр, могу я у вас кое-что спросить?

– Да, – обратил на него внимание старик, – спрашивай.

Волк взял под контроль Илиевски с водителем и заставил их полностью переключить внимание на телевизор.

– Нас не слышат, Магистр, – уточнил мыслитель, – вы что-то говорили Сеняеву по поводу концовки нашей операции против Врага. Вы не хотите и меня посвятить в эти планы?

– Как раз собирался, Пио.

Волк был немного обескуражен таким неожиданным обращением по давно забытому старому имени, но ничего не сказал по этому поводу. А Ринальди, тем временем, начал рассказывать ему обо всех своих планах на счет дальнейшего будущего ордена и его, Пио, роли в этом будущем, в общем, то же самое, что он рассказывал до этого Сеняеву. На это потребовалось определенное время, в течение которого Волк постепенно наполнялся странной смесью чувств: гордостью, благодарностью и страхом. Когда старик закончил свой рассказ, создалось впечатление, что мыслитель помолодел как минимум лет на двадцать. Единственным, что омрачало чувства Волка, было наличие конкурента на замаячившей верхушке власти. Однако эту проблему он легко сможет решить уже после смерти Магистра.

Рассказав о своих планах, Ринальди неожиданно почувствовал, что в голове навязчиво крутится какая-то мысль, как будто его мозг уловил что-то очень важное, а обработать эту информацию пока не может. Он замолчал и глубоко задумался. На мониторе телевизора диктор передавал последние новости:

– …мужчина, при котором также было найдено оружие, пока не опознан. Как и в предыдущих трех случаях, причину смерти установить не удается. Милиция пока не спешит связывать этот случай с тем, что произошло сегодня ранее в Донецке, однако не исключает, что в макеевском парке могло иметь место продолжение тех самых разборок..

Вот оно – то, что так обеспокоило Густаво! Старик спешно достал свой мобильный телефон и набрал Сеняева. Несколько секунд ожидания показались вечностью, а затем в телефоне женский голос на двух языках сообщил, что телефон абонента отключен или находится вне зоны действия сети.

– Проклятье! – выругался старик, – не может этого быть! Как же так?!

– Что случилось, Магистр? – всполошился Волк, еще секунду назад летавший в облаках своих грез.

– Сеняев не отвечает, неужели это его труп нашли в Макеевке?!

Волк не нашелся, что сказать и решил просто промолчать. Ринальди явственно занервничал, глаза загорелись злобным огнем. Он никак не ожидал очередного обрушения своих планов.

– Сними с этих двух гипноз, – рявкнул он Волку и показал на Илиевски и водителя.

Пио незамедлительно выполнил приказ.

– Илиевски, – прохрипел старик, – ты можешь узнать по своим каналам личность погибшего в макеевском парке?

– Погибшего? Какого погибшего? – испуганно залепетал Дамьян, но вовремя спохватился, – конечно, могу, только это может занять много времени.

– Вот дьявол! – снова выругался старик, – времени у нас нет.

– Может узнать у Ойару? – осторожно подал идею Волк.

– Если я сейчас отправлюсь в Ойас, обратного пути уже не будет, сил не хватит, – Ринальди, нахмурив брови, задумался, а потом добавил, – доверюсь своей интуиции и фактам. Сеняев либо мертв, либо взят в плен. В любом случае, никакого толку от него больше нет.

Старик замолчал и еще больше нахмурился. Волк тоже погрузился в раздумья. С одной стороны, эту ситуацию можно было считать подарком судьбы, после смерти Магистра никого и убирать не придется. Но с другой – в перевороте, намечавшемся после ликвидации Врага, Сеняев играл довольно значительную роль, кем же его теперь заменить?

Через какое-то время брови Ринальди разгладились, он успокоился и продолжил обдумывать дальнейшие планы уже холодным разумом. На это у него ушло примерно полчаса.

– Илиевски, – обратился он к мыслителю, – тебе повезло. В нашей шахматной партии мы потеряли крупную фигуру, ты ее и заменишь.

Сказав это, старик подробно рассказал Дамьяну о том, как будет развиваться атака на Врага, чем она закончится, и как в последствие будет реорганизован орден «Сит Калум». Только во всем этом плане Ринальди заменил выпавшего из обоймы Сеняева вновь прибывшим Илиевски. Сейчас его уже не заботило, что второй руководитель нового ордена тоже будет калумом, он и до этого прекрасно понимал, что Волк не станет терпеть возле себя конкурента и быстро от него избавится, правда процесс слияния с ситрами теперь сильно осложнялся, но об этом уже должны будут думать другие.

Дамьян не рискнул ничего возразить Великому Магистру, но по его белому как бумага лицу не трудно было угадать его реакцию на новую роль. Испугался он не на шутку, и не только самой операции, еще больше он испугался перспективы совместного с Волком управления орденом. Его он боялся почти также как самого Ринальди. Но делать было нечего, отказ вряд ли приняли бы во внимание.

А вот Волк такому развитию событий откровенно радовался, Илиевски он как конкурента вообще не принимал во внимание, и считал, что теперь единоличное руководство новым орденом у него в кармане.

После этого разговора вся четверка занялась какими-то отвлеченными делами, пытаясь скоротать время, оставшееся до прибытия помощи.

Когда на улице уже прилично потемнело, в кармане старика зазвонил телефон, дернулись все, кроме самого Густаво. Он спокойно достал трубку и ответил:

– Я слушаю.

После минуты молчания он проговорил:

– Езжайте к областной травматологии, мы вас там встретим.

Водитель завел машину и тронулся. Ринальди торопил его, нужно было прибыть на место раньше остальных и успеть сориентироваться. Оставаясь на связи с прилетевшими духовниками, Густаво быстро распределил роли во время атаки. Он с остальными духовниками должны сразу начать атаку Лийа, а опергруппа – войти в здание. Илиевски будет брать под контроль всех, кто встретиться им внутри больницы, а Волк должен будет закрыть сознание членов опергруппы от посягательства вражеских мыслителей. Уже выключив телефон, Магистр напомнил своим людям:

– Как только Враг будет уничтожен физически, ты, Пио, сразу возьмешь под контроль всю опергруппу, они не должны нам мешать в дальнейших действиях.

Волк молча кивнул.

– А ты, Илиевски, заранее предупреди своих людей. Они должны будут во время атаки подъехать к машине духовников и, когда я или Волк дадим сигнал, расстрелять ее из автоматов. Абсолютно не важно будет ли кто-нибудь из них еще жив, это все равно нужно будет сделать, для страховки.

Уже минут через десять они подъехали к больнице и остановились возле автомобиля, в котором сидели Дору, Ирэна и силач по имени Алексей. Илиевски взял сумку с оружием и пересел к подчиненным, машина с Ринальди поехала дальше и припарковалась за поворотом. Ринальди, покинув свое тело, осторожно, не приближаясь слишком близко, выяснил на каком этаже и в какой стороне корпуса находится голубая Лийа Фантома. Вернувшись в физическую оболочку, Магистр сообщил Волку, где искать Врага.

Ждать подкрепления долго не пришлось, через пятнадцать минут на территорию травматологии заехали две машины такси. Одна из них припарковалась у фонтана, а другая  свернула направо и остановилась прямо у входа в травмпункт. Там, среди куривших больных и посетителей, опергруппу поджидал Илиевски, Волк находился уже внутри здания. Штурмовой отряд состоял из двух силачей, двух поджигателей и наемника. Все они считались лучшими в ордене.

Вся компания с присоединившимся к ним Дамьяном вошла внутрь. Наемник нес в руке средних размеров спортивную сумку. Как только их увидел Волк, он сразу же закрыл сознание всех оперативников. Зайдя в грузовой лифт, наемник открыл сумку и раздал всем членам группы узи, запасные обоймы и пистолеты, кроме того, себе на пояс он надел ремень, на котором висело несколько гранат. Больше прятаться было не как, и когда двери лифта открылись, и вся группа вышла в коридор и свернула на право, Илиевски сразу начал менять мысли и память всем, кто попадался им на пути.

К этому моменту Ринальди уже покинул свое тело и в форме Лийа вместе с остальными пятью духовниками попытался атаковать Фантома. Однако на помощь Остапенко сразу подоспели Кравецкий и Гончар, при этом сама Катя успела увернуться так, что схватила нить одного из нападавших и разорвала ее.

Схватка началась прямо в небе над корпусом больницы, и Густаво не мог контролировать то, что происходит внизу, однако его приказ был выполнен: люди Илиевски сделали на машине круг и припарковались возле автомобиля духовников из «Сит Калум». Первая атака захлебнулась и Ринальди с помощниками спешно отлетели, получив несколько ударов от Кравецкого и Гончара.

Члены оперативной группы, тем временем, добравшись до нужного крыла корпуса, начали прочесывать палаты, оставшиеся до конца коридора. По приказу Волка один из поджигателей, спрятав узи за спину, заглядывал в каждое помещение в поисках Кравецкого или Остапенко. Все оперативники еще во время полета хорошо запомнили по присланным Ринальди фотографиям лица этих двух людей, сам Ринальди получил фотографии от Сеняева. Илиевски судорожно рисовал силуэты людей в коридоре, видевших в руках оперативников оружие, к тому же, каждому он блокировал память, отправлял их на другой этаж.

Густаво, тем временем, предпринял еще одну попытку атаки, своих духовников он послал обратно на Фантома и его товарищей, а сам нырнул вниз. Старик летел изо всех сил, надеясь, что его хитрость распознают не сразу, и у него будет пару секунд времени, когда он доберется до тел защитников палаты. Но он ошибся, Кравецкий сразу заметил новую траекторию его полета и, послав информацию об этом Кате, тоже устремился вниз.

В палате, тем временем, Серебреник, Влад и Александр аккуратно сняли Риту с кровати и поставили две пустых железных койки в одну линию на бок. После этого они усадили за импровизированными баррикадами Уварову и отключившихся на время Остапенко, Кравецкого и Гончара. Там же спрятались и сами. Все эти передвижения были сделаны очень вовремя, так как до их палаты как раз добрались калумы. Когда один из поджигателей заглянул в помещение, ему даже не пришлось присматриваться к людям. Увидев баррикаду, он сразу все понял, но сделать ничего уже не успел, автоматная очередь, выпущенная Владом из узи, поразила поджигателя сразу тремя пулями, одна из которых нанесла ему смертельную рану, прошив печень. В этот самый момент в помещение почти одновременно влетели Лийа Ринальди и Кравецкого. Не обращая внимания на то, что происходит вокруг, Густаво рванул к сидящим на полу людям, из которых далеко вверх тянулись тонкие нити жизни, связывающие их тела с летающими над больницей Лийа. И в этот момент старик опешил, он совершенно четко различил, что нить голубого цвета, принадлежавшая Фантому, выходит вовсе не из Кравецкого, а из хрупкой светловолосой девушки. Ринальди не мог сообразить, как он мог так ошибиться, каким образом Врагом оказалась Остапенко? В следующую секунду он ощутил странное чувство, как будто в нем что-то надорвалось. Обернувшись, Густаво все понял: в тот момент, когда он отвлекся, рассматривая нить жизни Фантома, ему за спину залетел Кравецкий и разорвал старику его собственную нить.

Тело Густаво Ринальди, Великого Магистра ордена «Сит Калум», находящееся в черном автомобиле, припаркованном во дворе больницы, навсегда перестало дышать. Потеряв свою физическую оболочку, старик ощутил невероятную свободу и легкость внутри себя. Однако, чувство это длилось не долго. Вскоре его Лийа куда-то потянуло с непреодолимой силой. Он знал, что это значит – его звал к себе Ойару. Туда Густаво хотелось отправиться меньше всего, тем более, что миссия его в этот раз так и осталась не выполнена, и теперь он мог только догадываться, выполнят ли ее остальные калумы. Но противится этому зову, он был не способен и, добравшись до ближайшей руки Оайру, камнем полетел вниз. Через некоторое время Лийа бывшего Магистра оказалась в уже знакомой густой дымчатой сфере и со всех сторон к ней в сознание начали пробираться миллионы шепчущих голосов, передающих информацию о миллиардах злодеяний. Затем все они начали выспрашивать обо всем, что случилось с Лийа старика при жизни, структура и цвет ее при этом, начали меняться, и вскоре она также превратилась в густой тягучий бардовый дым.

– Как жаль, что за всю свою жизнь я так и не был никогда счастлив! – это была последняя осознанная мысль Густаво Ринальди перед тем, как он потерял почти всю свою память и индивидуальность.

…

Услышав автоматную очередь и увидев отлетевшего от двери поджигателя, Волк сразу все понял и тут же скомандовал наемнику:

– Быстро, гранату!

Тот моментально, достав из пояса боеприпас, сорвал чеку, поднял руку и… рухнул на пол. После ликвидации Ринальди Кравецкий не улетел сразу, а обратил внимание на калумов, атаковавших палату, и увидел, что наемник достал гранату. Действуя максимально быстро, он рванул к врагу, выбил его Лийа из тела и разорвал его жизненную нить.

С ужасом глядя на упавшего наемника, Волк успел только отвернуться и крикнуть: