Текст книги "Добро заражённого города (СИ)"

Автор книги: Д. Патрикеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Твоя правда, – неожиданно для своего напарника, согласился Радист. Втроём они пошли в лагерь, оставив Васю у подножья.

Бобр с Жигулём поднялись первыми. Резаный, отбрасывая в сторону сигаретный окурок, пошёл навстречу Макару.

– Бобр! Бобр! – требовательно восклицал он, перебивая тихий диалог двух командиров. – Я требую сходку.

– Помолчи, – выставил перед собой руку Макар.

– Кроме всего прочего, они мне руку выдернули, положили на землю, как пацана какого. – Резаный орал, не стесняясь в выражениях. Сбоку стоял и смотрел на сцену Жигуль. Бобр коротко обернулся на него, затем увёл Резаного в строну.

– Я здесь чтобы разобраться, – спокойно продолжал Макар. – К тебе есть претензии. Наберись терпения.

Бобр вовсе не хотел говорить так, чтобы его не было слышно, поэтому Жигуль отлично слышал каждое слово.

– Да? – пренебрежительно воскликнул Резаный, – А я здесь – памятник терпению. Если бы я знал, что всё так обернётся – сразу бы взялся за ствол.

– Ты заткнёшься, развернёшься и пойдёшь туда, где был всё это время, пока я разберу ту кучу, которую ты навалил. Может, где-то между делом, попытаюсь спасти твою жизнь, – так же тихо продолжил командир. Резаный поумерил свой пыл и, кивнув, пошёл на пригорок, где обычно стояли постовые и сел на землю, закурив ещё одну сигарету. Бобр вернулся к Жигулю и они пошли к краю лагеря, где стояли подготовленные два раскладных камуфляжных стула с надписью "рыбак" на спинке.

– ... несмотря на все его недостатки, он отличный добытчик, – продолжил разговор Бобр, – кроме того, опытный стрелок. У него были неплохие амбиции. А теперь, посмотри на него – залит собственной кровью, весь в грязи. Кто он для моих парней теперь?

– Перестань, Макар. Давай посмотрим правде в глаза, он неуправляемый уголовник, который остался здесь по единственной причине и это – далеко не деньги, – Жигуль уселся в кресло, его собеседник сел в соседнее.

– Тебе-то не знать, что не деньги, – усмехнулся Бобр, но затем унял смешок. – Извини, земля пухом твоему брату. Вообще, ты бы не бросался такими словами. "Уголовник", – что это вообще такое? Ты здесь не первый год, не нужно строить из себя непонятно кого.

– Я скажу по-другому. Он действительно может хорошо зарабатывать, делать по 4 дома в день, но ты послал его сюда не поэтому. Ты видишь в нём угрозу – вот моё мнение. Поэтому он здесь.

– Вздор.

– Я не первый год здесь, Макар. Думаешь, я тебя не знаю? Уж кто и проиграет от того, что Резаный уйдёт – так только не ты.

– Делай то, что считаешь нужным, Жигуль, – Бобр посмотрел Гарику в глаза, затем поманил его еле заметным жестом, – но я не могу потерять лицо. Стекло уже не жилец, можно это признать. Красная и Свободная – моя цена.

– Это фактически половина его территорий, – прошептал Жигуль. – Не дороговато выходит? Красная и Северная.

Недолго подумав, Бобр кивнул и они пожали руки, всё ещё сидя в креслах.

– Надо было ему уйти, когда он получил золото, – откинулся на спинку Бобр и закурил. Следом закурил и Жигуль.

– Да уж. Как семья?

– Не жалуются. У моей младшей болячка какая-то, в больницу положили.

– Надеюсь, ничего серьёзного? – наклонился к Бобру Жигуль.

– Нет, никто из моих не переживает, ничего серьёзного. Твои-то как?

– Внучка в школу пошла, – с нотками гордости ответил Гарик.

Бобр покивал.

– Совсем недавно рассказывал, что у неё в садике проблемы были. Да, чужие дети быстро растут.

– Ты сам-то внуками когда обзаведёшься?

– Мои ещё думают над этим. Тороплю, как могу. Не хочу помереть раньше, чем они соберутся.

– Да тебя ещё на одно поколение бы хватило, – усмехнулся Жигуль.

– Наверное. В любом случае, не в моих планах. Доберу всё добро с территории и оставлю её потомкам.

– Золотые слова. Пусть мои парни сколачивают собственные отряды и выносят медь, чугун... По примеру Тольки Кипо. Вот, голова, сейчас живёт, как король, с металла, бед не знает. А когда он отказался от всего добра этого заражённого города, как на него смотрели? Вот-вот.

– Да... В любом случае, сейчас вывозить металл гораздо проще. Разве что Кипо придётся процент отстёгивать. А когда-то я даже и не мечтал стать бугром. Так, думал, подработка на лето, – усмехнулся Бобр. – Да и ты в бригадиры особо не рвался. И когда мы свернули не туда?

– Шутишь? Да за твоё положение парни убивать готовы. И я говорю не только про здешних.

– Ага, один из таких уже приговорён, – понизил тон Бобр. – В любом случае, не хочу увидеть внуков из-за решётки или с небес.

– Насчёт Резаного, Макар. Пусть это сделают твои. Незачем искушать судьбу.

– Добро. Так, значит, Красная и Свободная, да?

– Красная, Северная... И Северный проезд.

– Северный проезд? Это где?

– Частные дома, не помнишь что ли?

– Точно. Ладно, Красная, Северная и Северный проезд, – они снова пожали руки и Бобр поднялся. К тому времени его парни уже поднялись на холм и стояли рядом с "жигульскими", разговаривая о чём-то своём. – Художник! Ходь сюды!

Тот переглянулся с окружающими, что-то шепнул им и подошёл к Бобру.

– Сходишь до машины, достанешь тряпки, воду, проводишь Резаного до машины и пока он будет обтираться, завалишь. Стреляй наглухо.

– Пистолет?

– Решай сам, но я бы не рисковал.

Художник кивнул, затем мельком глянул Жигуля и ушёл.

– Надеюсь, ты обезоружил Резаного? – смутился Бобр.

– Да. Мои парни забрали пистолет и нож.

– А второй пистолет?!

– У него два пистолета?

– Да, Гарик, у него два пистолета.

– Чёрт, – выругался матом Гарик. – Ну, ничего. Художник справится.

– Да, проблем быть не должно.

Командиры пошли к толпе "жигульским".

– Накрывай поляну, Лодочник, – распорядился Жигуль.

Бобр тут же поймал на себе взгляд Резаного и подозвал его жестом. Жигуль заметил это и пошёл к своим.

– Резаного увозит Бобр, Писарь остаётся здесь – довольно громко проговорил Жигуль, пока сам Макар пошёл навстречу Резаному. – Всю ситуацию разрулили, претензий ни у кого нет – имела место провокация со стороны Резаного и Бобр согласился с этим.

Если потесниться, места за столом хватало всем. Особо еды не было, разве что закусь.

Лоток, оставшийся с "жигульскими", быстро нашёл общий язык сначала с Купцом, а затем и с остальными. За шутками, над которыми смеялись все, раздалась короткая автоматная очередь. На ноги подскочили почти все.

– Бобр встал на нашу сторону в этом вопросе и приговорил Резаного. Сейчас поднимутся сюда остальные и проводим Резаного в последний путь.

– Земля пухом, – безэмоционально сказал Писарь.

Глава 23

«Бобровские» были немногословны, когда вернулись на холм. С собой они привели единственного постового Рыжего. Он был бледен и смотрел больше в землю. Радист был первым, чей неодобрительный взгляд поймал на себе Рыжий.

Из-за того, что Писарь сидел ближе всех к Гарику, тот едва наклонился и шепнул Виктору встать на пост. Он встал из-за стола, кивая Рыжему на своё место и пошёл к палатке за оружием.

"Жигульского" проводили взглядом, затем Бобр встал, открыл стоящую на столике бутылку водки и по несколько десятков грамм разлил по кружкам. Соля свою предусмотрительно не ставил под немое одобрение Радиста и Лодочника.

Макар отставил сосуд в сторону и поднял свой бакал. Остальные, включая Жигуля, последовали его примеру, буквально заглядывая ему в рот за тостом.

– Не по хорошему поводу я сегодня сюда добрался. Наверное, половина из вас не знала Резаного вовсе, поэтому ничего хорошего сказать про него не сможет, но я знал его несколько лет. Для меня он был другом. От того сегодняшнее решение было трудным. Наверное, труднейшим в моей жизни...

Присутствующие слушали Макара без особых эмоций, лишь Соля иногда сглатывал, будто отгоняя ком от горла. Лысый едва заметно ухмылялся, пытаясь смириться с церемонией. В его голову иногда закрадывались мысли о том, куда дели тело "бобровские" и куда деть его по итогу. Писарь, скорее всего, не выдержал бы и двух предложений из речи Бобра.

– ... Пусть он не отличался хорошим характером, но был умён и справедлив. За отличного добытчика и друга. В последний путь.

Бобр поднял стакан и опрокинул его в рот, сразу же проглотив содержимое. Сталкеры за столом, выпив, потянулись за закуской. Лысый выпил последним и закусывать не стал.

Основной этап застолья прошёл быстро, собравшиеся поделились на группы "по интересам" и выпивали за разговором вместе. Отдельно сидели Радист, Жигуль и Бобр, между ними лежала исчерченная карандашом карта. Местами слышались смешки, байки и анекдоты, отдельно сидел лишь Лодочник, он читал книгу и Писарь, стоявший на посту.

– ... и получается, что они рядом с Кипо сидят. Или здесь, или под мостом, в тоннель зарылись, – Бобр был хоть и пьян, так как выпил гораздо больше остальных, контролировал голос и рассуждал здраво.

– Бобр, твои друзья с погонами, может, могут нам помочь? – Радист затянулся сигаретой и пустил дым вверх, затем вбок, от собеседников.

– Если только кто-то из "стеклянных" выйдет на связь. Пилинг, Радист, – тяжело вздохнув, пояснил Макар, вернувшись взглядом на карту.

– Биллинг, – поправил его Жигуль. – Он же уже связывался со мной. Вчера.

– Да, несколько раз из своего лагеря. Это было до того, как они ушли, Жигуль. Вопрос. А никак они придут? Почему вы ещё здесь? – Голос Макара сдал и сошёл в хрип, он глухо закашлялся, как будто, в последний раз.

– А потому. Кого мне бояться, Макар? Мокрицу эту? Я его в бараний рог скручу, – без особой спешки Жигуль затянулся и, пару раз откашлявшись, разлил по несколько грамм недавно початого какого-то дешёвого коньяка.

– Раньше надо было крутить, Жигуль, – отошедший от приступа кашля Бобр, обтёр губы, поднял кружку, чёкнулся со всеми и залпом осушил её, затем занюхал и закусил привезённым из деревни вяленным мясом. – Пару гранат и твоего лагеря нет. Или одна очередь. Если повезёт, вон, как Радист, будут ходить, штопанные-перештопанные, как плюшевые мишки.

– Они на лишний ПП едва наскребли. Вздор. Кишка тонка, – Жигуль провёл пальцами возле горла. – И откуда у них гранаты? Сбежали на другой конец города и сидят тихо, ждут, пока всё уляжется.

– Что-то я про это не слышал, Жигуль. Знаю, ружьё "московские" изъяли с машиной вместе. Знаю, что весь отряд с пистолетами ходит и пару штук АК на всех. Ну-ка, просвяти меня, – пару раз во фразе Бобр заплёлся языком и выругался.

– Пернач со спиленным серийником они в деревне брали не так давно.

– Как у тебя что ли? Это же тоже по сути пистолет, – отмахнулся Бобр.

– Это ПП. И у меня серийник стоит, – Жигуль достал из-за пояса Пернач и продемонстрировал серийный номер.

– Какая разница, кислота всё равно покажет всё, что хочешь, – качал головой Бобр, раз взглянув на оружие.

– Там что-то с наплавкой другого металла было, не помню точно.

– Да брехня. Захотят прочитать – прочитают. Ты, лучше, скажи, ты наконец-то перестал заниматься ерундой, – сматерился Бобр, – и носить Пернач на лодыжке? – он протяжно усмехнулся и этот смешок перешёл в кашель.

– Ношу только в деревне, – серьёзно ответил Жигуль. – Тебе-то что за дело?

– Да так, ногу твою жалко. Сколько раз говорил – без ноги останешься. Пернач – не то оружие, что можно так носить.

– Как "так"?

– На ноге, чудак, – достаточно громко и отчётливо сматерился Бобр и отбросил дотлевшую до фильтра сигарету. Гул практически сразу же стих. Жигуль осмотрел лицо Бобра и опустил глаза, скользя по сгорбленной фигуре к его кистям, не сбитым, без царапин. Пауза продлилась пару секунд

– Дай-ка, я уберу от тебя выпивку, – Жигуль переставил бутылку от Бобра между собой и Радистом. Макар проследил за движениями Гарика и рассмеялся, спустя секунду, затем закурив снова.

– Твоя правда, Жигуль, перепил я малость.

Атмосфера в лагере восстановилась.

– Жигуль, – встрял Радист, – когда в город выйдем?

– Ты никуда не идёшь, – повторил Жигуль, отворачиваясь от Бобра к Радисту.

– Я знаю. Так когда остальные пойдут? – с нетерпеливой интонацией повторил вопрос Радист.

– Когда надо будет, тогда и пойдут. Дай людям отдохнуть.

– Сейчас?! Время играет против нас, Жигуль. Кто знает, что они решат выкинуть? Мы не сможем вздохнуть спокойно, пока они где-то там, в Нилосске, – он с трудом сдерживал эмоции, повышая тон в попытках доказать срочность.

– Радист, послушай меня. Они отрезаны от внешнего мира и дышать они могут только через фильтр – время играет на нашей стороне. По сути, мы даже ничего не теряем.

– Пацан прав, Жигуль, нужна вылазка, – спокойно проговорил сбоку Бобр.

– Нет, не нужна. Я сказал, – развернулся к Бобру Жигуль и утвердительно повторил свою точку зрения. Бобр поднял ладони на уровни груди, встал из-за стола и направился в сторону туалета.

– ...пять-десять минут молчат, а затем кто-то говорит: "Его брат был ещё хуже", – Купец со свойственной анекдотам интонацией завершил шутку и собравшиеся вокруг него трое человек рассмеялись.

Жигуль осмотрел Купца с ног до пояса, вычленил на лице каждую морщинку и впился в него глазами. Со стороны выглядело, как будто Гарик смотрит в никуда от опьянения.

– Надо собираться, – прошептал Гарик, утвердительно кивнув.

– Что? – Радист наклонился ближе и нахмурился.

– Собирай людей для разведки. Ты, я и Лодочник остаются, – не меняя направление взгляда, проговорил Жигуль. Сразу после этого Радист поднялся на ноги и, обратив на себя внимание, резюмировал ситуацию. Жигуль встал и пошёл к палатке, чтобы выцепить глазом Бобра. Тот был рядом, на обратной дороге к столу.

– Бобр, – кивнул ему Жигуль, вставая наперекор. – Что это было? – когда они сблизились, Жигуль понизил тон.

– Когда?

– "На ноге, чудак", – спародировал Бобра Жигуль, сматерившись, стараясь передать интонацию. Бобр поджал губы и уставил руки в бока.

– Хочешь мне лекцию прочитать?

– Ещё не хватало тебе лекцию читать, Бобр, – сматерился Жигуль и усмехнулся. – Ты можешь не следить за словами, но не при парнях, – под каждое словосочетание Бобр кивал.

– Вырвалось, сам понимаешь, – с неизменной интонацией сказал Макар и двинулся в сторону лагеря. Рядом с ним пошёл и Жигуль.

– Своих в город отпустишь?

– С твоими? Без проблем. Всё-таки собрался в город? Твои мужики не подумают, что ты нерешителен, нет? Не поднимут бунт? – усмехнулся Бобр и закурил. Жигуль усмехнулся в ответ. – А меня, получается, ты в шныри в лагерь хочешь записать?

– А ты пойдёшь шнырём? – улыбаясь во весь рот, повернулся он к Бобру.

– Да иди ты, – Бобр ненадолго остановился, но, сматерившись, продолжил движение.

Сталкеры собирались в вылазку, не переставая при этом разговаривать. Приезжие "бобровские" поддерживали диалог, ходя по пятам за собеседниками.

– Художник, Лоток, – прикрикнул Бобр, как только подошёл к центру лагеря, – пойдёте в город с "жигульскими", на разведку, – он спокойно ввёл их в курс дела. – Права – не качать, субординацию – соблюдать.

– С кем пойдём, Бобр? – уточник Лоток. Бобр кивнул на Радиста.

– Я здесь по-твоему группы собираю что ли?

Под непривычный гул лагеря Писарь, смакую каждую затяжку, курил, смотря на авто "бобровских". Нива, устеленная оружием, где-то за ней валялся Резаный. Виктор уже несколько раз возвращался к мысли пойти и посмотреть на него, но осекался – долго. Наверняка, у него будет время позже.

Город был спокойным. Каждый раз поднимая бинокль, Писарь опасался увидеть какую-нибудь чертовщину, но ничего подобного не было.

Мимо него прошли Лоток с Художником и направились к машине. Прибрав оставленное на капоте оружие, они вернулись обратно. Писарь коротко глянул на них, затем приставил к глазам окуляры бинокля и уставился на город. Гул в лагере постепенно стихал. Писарь уже успел докурить сигарету и начать новую перед тем, как к нему подошёл Пётр.

– Ну что, высмотрел что-нибудь? – поинтересовался Лодочник. Писарь качнул головой, затем продублировал ответ словами.

– Нет. Ничего.

– Радист заряжает людей на разведку. Есть пожелания по команде?

– Мне плевать. Не знаю, Соля, может быть, Лысый, – равнодушно сказал Писарь, поморщившись. – Надеюсь, на территорию Стекла идём?

– Вроде, да. Бобр говорит, они около "киповской" территории прячутся, Жигуль хочет туда группы отправить.

– Сколько идёт?

– Да все "жигульские" и идут, кроме меня, Радиста и Жигуля. Даже Художник с Лотком в деле.

Писарь ещё раз затянулся сигаретой, затушил её слюной и отбросил пальцами вниз с холма. Бинокль он снял с шеи ловким движением и передал Лодочнику. Поправляя ремень автомата, Писарь неспешно пошёл к лагерю. Радист, завидев его, осмотрел сталкеров ещё раз и пошёл к Виктору.

– Пойдёшь с Рыжим, Писарь. Поддержишь по возможности. У парня до сих пор шок.

– Вдвоём? – не сразу поняв, о чём речь, переспросил Писарь, не обращая внимания на дополнительные указания и уточнения.

– Да, несколько маленьких групп. Знаешь ТЦ "Столица"? Пойдёшь от него и до "киповских".

– Ты думаешь, у меня карта на подкорке что ли? – безэмоционально спросил Писарь.

– Резаного пристрелили. Я думал, ты по-другому радуешься, – Радист развернулся и пошёл к месту, где они с Жигулём и Бобром не так давно выпивали, там оставалась карта. Он шёл, постоянно оглядываясь и ведя разговор с Писарем.

– Забудь.

– Окей. Выходишь с Рыжим, кстати, через 30 минут после "бобровских", последним, то есть.

– Супер, – так же безэмоционально отметил Писарь, – почему не через час? Два?

– Ты, я так понял, хочешь одной толпой пойти?

– Нет, – Писарь с неприятью оглядел собеседника. – Почему 30 минут? Почему не 10?

– Не знаю, золотая середина, полчаса. Вот. Смотри. Вот отсюда начинается территория Стекла, – Радист тыкнул на карту и проследил за направлением взгляда собеседника, чтобы убедиться, что он понял, о чём речь и следит за ходом мысли. – Вы пойдёте дальше, сюда, – он провёл пальцем по карте и остановился между двумя улицами. – Здесь начинается улица Космонавтов, не пропустишь, она сразу после музея. Дальше прямо, прямо и, как только упрёшься в больницу – налево, затем первый поворот направо. Оттуда увидишь Столицу.

Писарь следил за пальцем, осматривая область вокруг пальца, подмечая названия улиц.

– А от ТЦ куда?

– Пройдёшь сквозь ТЦ, окажешься на Прямой. Дальше в горку, прямо, до второго моста. Под мостом – уже территория Кипо, поэтому имеет смысл сойти во дворы.

– Поучи меня ещё, – равнодушно перебил его Писарь. – Знаешь, я в твоём плане пропустил часть, где мы разведываем дома.

– Можешь начинать, как только Прямую пройдёшь.

Писарь поджал губы.

– А что, если Бобр ошибается и Стекло сидит, например, в Столице? Или в больнице?

– Тогда будешь действовать по ситуации, – без промедлений ответил Радист.

– Круто. Это вы втроём до такого додумались? – Писарь поднял голову на собеседника с выражением недоумения на лице.

– А ты чего ждал? Точные координаты и поддержку с воздуха? Так воевало первое поколение, так воюем мы. Тебе ли не знать?..

– Вот именно, я очень хорошо знаю, к чему всё это ведёт. Тебе, вот, лучше не знать, Радист, – снисходительным тоном добавил Писарь, прижмурив глаз и поднимаясь от карты.

– Ты мне об этом говоришь? – Радист подался вперёд и тыкнул здоровой рукой себя в грудь, едва не поморщившись и не вскрикнув от боли в локте.

Писарь не ответил и осмотрел лагерь, упирая руки в бока.

– Может, пойдёшь собираться? – скептически сказал Радист. Писарь глянул на него и несколько раз кивнул, словно, только что выйдя из ступора. Радист проследил за ним глазами, пока он не скрылся в палатке.

Первая группа выходила из лагеря: Лысый и Соля. Несмотря на короткий период отдыха, Жигуль расставил приоритеты так, что сон оказался в самом низу списка.

Лодочник проводил глазами группу, затем, через десяток-два минут, снова взглянул на них в бинокль. Группа шла не проторенной дорожкой, а срезала, чтобы быстрее добраться до назначенной точки входа в город. Они как раз проходили участок, где нужно надевать противогаз. Лодочник снял с пояса рацию и поднёс ко рту.

– Лысый, противогаз.

Лысый с Солей переглянулись, затем, осмотревшись, нацепили противогазы. На пригорке рядом с Лодочником уже стояли Купец с "бобровскими" и повторяли лучшие анекдоты и байки за утро, иногда незначительно изменяя их.

– Надо было Резаного пришить прямо там, – откровенно сказал Соля. – Исход-то один, зачем мы всё это терпели?..

– Дурак ты, Соля. Подумай ещё немного над этой ситуацией и, может быть, поймёшь разницу.

– Я понимаю разницу, но по итогу, Писарь ударил его и что? Всем всё равно.

– Знаешь, по-честному, я думаю, что Резаного отправили сюда на убой, к Писарю. Если бы не речь Бобра, я бы и дальше так думал.

– Да?! А я, наоборот, думал, чтобы помирить их или вроде того. Сплотить что-ли?..

– Дурак ты, Соля.

Фёдор сглотнул и замолчал. Он тоже не верил в план Радиста и опасался "стеклянных".

– А что насчёт "стеклянных", так ты их услышишь, в случае чего. Если мы, конечно, набредём на их логово, – попытался успокоить Солю Лысый, говоря ему то, во что хотел верить сам. Это была лотерея "кто увидит кого первым". – Знаешь, Соля, как охотятся на тигров?

– С оружием?

– Я про то, что тигр хорошо прячется. Так как же охотник его видит?

– В прицел?

– Дурак ты... Тигр забывает спрятать хвост.

– Получается, или тигр увидит охотника, или охотник – хвост тигра?

– Да. Понимаешь, к чему виду?

– Понимаю, – невесело ответил Соля. – Только тигр только и ждёт нас, а мы и понятия не имеем, где он. Похоже на засаду.

– Засада – это когда знают, как ты пойдёшь.

– Им ничего не мешает расположить по человеку на крышах и ждать, слушать. Я бы сделал так на месте Стекла, – после паузы сказал Соля. – И не сравнивай с первым поколением. Там в состоянии войны отряды находились почти постоянно.

– И не пытаюсь, – вздохнул Лысый. – Они, с другой стороны, не могут знать, что мы идём искать их. Тем более, им нужно на что-то жить, что-то есть.

– Думаешь, у них нет жира на подобный случай? – серьёзно спросил Соля. – Уж день-то они могут потерпеть. И нам следовало. А я говорил – меня не слушали.

– Кому ты это говорил? – смутился Лысый.

– Купцу и парням Бобра. Они, вроде, согласились.

Лысый затих. В это время из лагеря выходила вторая группа.