Текст книги "Добро заражённого города (СИ)"

Автор книги: Д. Патрикеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Купец неслышно выругался, взмахивая руками – зря укрывал машину. Радисту хотелось узнать, на сколько, по мнению Жигуля, они туда едут, но спрашивать не стал – он бы не ответил. В крайнем случае, действительность сильно разошлась бы с его прикидками. Погасив переживания, Радист стал упаковывать еду, вещи для обмена и продажи и патроны, на всякий случай.

Жигуль тоже набивал свой рюкзак разным добром. Золото и деньги он положил во внутренний карман куртки. Тем же занимался и Купец. Темнело медленно, поэтому негласный план выехать до темноты, похоже, мог осуществиться.

– Купец, – заглянул в палатку Рыжий, – купи мне батарейку для часов, – протянув часы уже без браслета.

– Деньги из твоей доли, – привычно отозвался Купец и сунул часы в карман, даже не взглянув на них.

– Само собой.

Писарь, не дожидаясь, когда тройка соберёт свои вещи, стал раскладывать кашу по алюминиевым походным тарелкам и выставлять рядом с импровизированным костром, опуская в каждую ложку.

За ужином было пущено пара безобидных шуток, не более. В основном, группа ела молча, взвешивая события, произошледшие за день. Радист опустошил свою тарелку первым и поставил чайник, наполнив его перед этим водой. Скоро со своими порциями расправились Жигуль и Купец.

Командир осмотрел лагерь и прошёлся по зубам языком, взвешивая решение, стоит ли пить чай в дорогу или поехать сейчас. Выбор пал на второй вариант и тройка покинула лагерь.

На посту стоял Лодочник с кружкой чая в руке. Писарь, изредка поглядывая на него, докуривал сигарету у своей палатки. Тройка уже спустилась к машине и Купец завершал приготовления к пути.

– Что про оружие-то скажешь, Радист? Всё так же песимистично, как и было?

– Серийник есть. Нехорошо, – констатировал Радист. – Да, а ещё всё это добро, скорее всего, стоит на учёте в МВД или ещё где. Почти уверен. Стволы не армейские, особо не в ходу.

– Даже учитывая это, стволы с руками оторвут, – заключил Жигуль.

Командир сел спереди. Радисту досталось всё пространство сзади. Он, постелив брезент, которым Купец укрывал машину и положив рюкзак под голову, с улыбкой на лице расслабился и приготовился провести всю дорогу во сне.

Глава 9

Дорога обещала быть недолгой, базар находился в ближайшей к Нилосску деревне. Упирясь локтём в исцарапанный подлокотник двери, Жигуль смотрел в горизонт, иногда примечая брошенные на обочине и в кювете машины. Посапывал сзади Радист. В редкий раз, когда свет удачно попадал на его лицо, а Гарик оборачивался по какой-то причине, можно было разглядеть умиротворение. Похоже, события, пережитые сегодня, никак не повлияли на его сон.

– Вот те машины, про которые я говорил, – Купец указал пальцем на учащающиеся авто на обочине.

– Да, раньше этих не было. А на базаре что говорят?

– Ничего. Не знают, откуда.

– Кто-то по-любому знает. Наверное, не там спрашивал, – Жигуль отмахнулся и откинул кресло назад с характерным треском.

Купец смерил его движения, затем вернулся к дороге. Ехал он быстро, ограничений скорости здесь не было. Поморгав ещё несколько раз, Жигуль тоже закрыл глаза.

– Уже придумал, что будешь говорить? – едва глянув на Жигуля, спросил Купец.

– Ага, – лениво ответил он. Купец пару раз кивнул.

В деревню они заехали ещё до темноты. Купец толкнул Жигуля рукой и окликнул Радиста сзади. "Подъезжаем", – ответил он на немой вопрос.

На дороге их встретил знак "Контроль", установленный ещё сталкерами первого поколения, а через несколько сотен метро стояла хилая постройка, рядом с которой знак дублировался. Купец сбавил ход и подъехал к стоп-линии у знака-дублёра, рядом с которым в бронежелете и с автоматом, стоял один вооружённый человек. Когда Купец полностью остановился, постовой обошёл машину и, взглядевшись в лицо сначала Купца, а затем и Жигуля. Радиста он приметил в самом конце. Постовой кивнул и поздоровался, назвав каждого по имени. Это был Коля Рывок, хороший знакомый не только "жигульских", но и остальных групп. Он не задавал лишних вопросов, а новостями всегда делился.

Сейчас он помахал рукой, разрешая Купцу проехать, затем вернулся в постовую будку.

Деревня не производила ощущения оплота жадности и главной точки сбыта награбленного мародёрами. Домики, по большей части, реквизированные у местных, выглядели вполне прилично, но укреплённых позиций с пулемётами и мешками с песком не было. Время укреплений уже прошло. Где-то мелькали местные жители, оставшиеся здесь после аварии, в основном, люди преклонного возраста. Примерно половина приходилось на "московских" сталкеров.

Был здесь и местный отель – переделанная школа. В каком-нибудь другом месте этому заведению не дали бы даже одну звезду, но здесь, в окресностях Нилосска, выбирать не приходилось. Недовольные условиями могли идти в лес и ставить палатку там. Имевшие машину – ночевать в ней. Но недовольных условиями не было.

Базар в привычном понимании тут тоже был и работал ежедневно. Патрулируемый народной дружиной, он заменял магазины. Вопреки устоявшимся в разговорах выражениям, купить что-то запрещённое на базаре было нельзя. Все сделки, не регулируемые законадательством, проходили в более интимной обстановке.

Машина проезжала мимо дома каких-то "московских" сталкеров, на скамейке рядом с деревянным забором сидели трое человек в камуфляже, двое из которых в бронежелете и при оружии. Одного из них, дядю Кипариса и бывшего командира группы "московских", узнал Купец.

– Отец, – он указал рукой через весь салон на одного из седящих, самого старого, иногда переключая внимание на дорогу. Жигуль развернулся вслед за пальцем и, узнав знакомого мародёра, обернулся к Купцу, притормаживающему на дороге.

– Сдай назад, – Гарик улыбнулся, обратившись к Купцу.

Машина остановилась, загорелись огни заднего хода и девятка медленно двинулась назад. Один из мужчин, безоружный, встал с лавочки и пошёл в сторону авто, в руках у него был смятый носовой платок. Жигуль вышел из машины и они обнялись, затем безоружный залился сильным кашлем.

– Здоров, Отец. Отлично выглядишь, – Жигуль, подождав, пока собеседник откашляется, хлопнул собеседника по плечам, – хоть сейчас на ринг.

– Да иди ты, – отмахнулся Отец, покашляв ещё пару раз. – А ты вообще не меняешься, Гарик. Как был задирой, так и остался. Слышал, твои парни постреляли зелёнь местную?

– Да не, не они. Я к твоему племяннику как раз по этому вопросу, кстати, и приехал.

– Эт правильно, – покивал Отец, поджав губы. – Кто-то должен его тыкнуть носом в это, – сматерился он и опять залился кашлем.

– Слышишь, Батя, а про Володьку не знаешь ничего?

– Знаю. Только ты, давай, с Кипарисом сначала поговори об этом.

Секунду Жигуль постоял, обдумывая и мотая головой влево-вправо. Его глаза бегали по лицу старика, стоящего напротив него, затем Жигуль улыбнулся и кивнул. Кипарис взял власть на своих условиях. Конфликт с новичками-одиночками был только на руку Отцу, являясь промашкой Кипариса.

– Ах ты, – он сматерился, – еврей хитрый. Ладно. Ладно, поговорю с ним. Если смогу для тебя что-то сделать – мы остановимся в отеле.

– Кипарис ещё у себя, – Отец кивнул в сторону здание администрации в конце улицы, через дорогу, пересиливая кашель, продолжил, – успеет вас принять. Кстати, твои парни что-то даже поздороваться не хотят, – он кивнул на девятку и приложил платок к губам.

– С вылазки оба, поди, спят. Не бери в голову.

– Ладно, до скорого, – Отец позвал пальцем Жигуля ближе и наклонился сам. Когда Жигуль наклонился в ответ, тот обхватил рукой его затылок и поднёс голову Гарика к своему рту.

– Зайди потом, насчёт Кипариса поговорим.

Жигуль кивнул и пошёл к машине. Как только он сел на сидение и захлопнул дверь, сразу же дал кулаком в ухо Купцу, затем взял его за затылок и занёс руку для ещё одного удара.

– Ай, Гарик.

– Заткнись. Что, тяжело зад поднять, выйти, поздороваться, проявить уважение к старику? – Гарик следом обернулся на Радиста, который уже хотел выходить. – Сидеть здесь, – он повернулся обратно, к водителю. – В администрацию давай, к Кипарису. Потом вернёмся сюда.

Командир отпустил Купца и облокотился на подлокотник. Машина тронулась. Жигуль равернулся и уставился на вернувшегося к своим друзьям Отца.

– Он здорово постарел, – высказался Гарик, – похоже, мор его совсем доканал. Да ещё и Кипарис стресса постоянно добавляет.

– Да, эпопея с ним и Кипарисом, похоже, закончилась, – зевая, подытожил Радист.

– Ага, сотня лет пролетела незаметно, – поправлять Радиста он не стал. Похоже, ничего ещё не закончилось.

Через пару минут машина уже стояла на стоянке администрации.

– Пойдём, – скомандовал Жигуль и вылез из машины без оружия. К нему на встречу вышли двое охранников.

– С оружием нельзя, Гарик.

– В машине оставил, – Жигуль кивнул на авто позади себя, из которого в этот момент высаживались Купец с Радистом.

– Повезло тебе, Жигуль, Кипарис сегодня задержался. Эй, парни, оружие с собой? – переключились охранники на них и обошли машину. Руки подними. Теперь ты, – охрана влёгкую обыскала парней Жигуля, пока тот стоял на пороге администрации, упирая руки в бока. Когда оба были обысканы, Жигуль поторопил Радиста жестом.

– Мне опять на улице торчать? – спросил Купец, глядя в спины напарников.

– Это серьёзный разговор, Купец, мне там клоуны не нужны. – Жигуль высказался, осмотрел Купца с ног до головы и вошёл в здание.

– "Клоун", – тихо сматерился Купец, затем сплюнул себе под ноги, – на себя бы посмотрел, посмешище буздушное, – он обошёл машину под присмотром охраны, проверил люфт колёс ногой, затем подвеску.

– Жёстко, – прокомментировал охранник, по прозвищу Пальто, кивая себе за спину, на дверь.

Купец не ответил, лишь бросил взгляд на заговорившего.

– Купец, а почему "Купец"? – смакуя каждое слово, проговорил Пальто, будто зная ответ.

– Потому что торгуюсь. Поэтому и "Купец", – сухо ответил он, не отвлекаясь от машины. Он врал. "Купцом" в местах не столь отдалённых назывался крепко-заваренный чай.

– Да? А я другое слышал, – охранник спустился и подошёл к машине. Второй остался стоять на пороге, не сводя глаз с напарника и его нового собеседника.

– А я слышал, что ты сегодня себе в кашу наплевал, – сматерился Купец, – а затем улыбнулся да съел.

Охранник невесело хмыкнул.

– Ну зачем же так, Купец?

– Не лезь не в своё дело, Пальто, ладно?

– Скажи, Купец, ты Валентина Николаевича по кличке "Полюс" помнишь?

Купец нахмурился, пару секунд вспоминая знакомое сочетание букв, затем снова, будто впервые, осмотрел Пальто.

– Я весь долг свой покрыл, – Купец оскалился.

– Только не проценты.

– Я беспредел не поощряю. Он по беспределу их накрутил. Неужели он тебе про это не рассказал, когда покупал?

– Так что же ты перед братвой не выступил с этими словами, а сбежал?

– Ты бы, Пальто, не рассуждал о вещах, в которых не разбираешься.

– Слушай, Купец, а ты блатной или приблатнённый всё же? Разницу, может, расскажешь? – наклонил голову охранник.

– Думаешь, раз взял его деньги, можешь меня тыкать? – прищурился Купец. Пальто сдержанно улыбнулся. – Я всё заплатил и больше ни рубля отдать ему не собираюсь. Точка.

– Расслабься, – Пальто подал голову вперёд, – про эту ситуацию он так, к слову добавил. Сюда Полюс едет, в Нилосск.

– Врёшь, – прищурил один глаз Купец и наклонил голову, пытаясь понять, зачем ему говорит об этом Пальто. Собеседник лишь посмеялся.

– Его "красные" прижимают, пока всё не утрясётся, нужно где-то перекантоваться. Он хотел за границу бежать, да издержек много. А здесь, считай: безопасно, дёшево и братва на виду.

– И когда собирается? – на тон тише спросил Купец. Пальто снова засмеялся.

– Да ты не волнуйся, он сказал, готов и тебя в долю вписать. Хочет мало-мало потрясти здешних.

– Меня устраивает нынешнее положение дел, Пальто. И тебе бы я посоветовал с ним не связываться, – после небольшой паузы раздумий, ответил Купец.

– Зря, очень зря, Купец. Он же с тобой по-дружески хотел, а ты вот так. "Потому что торгуюсь", – передразнил он Купца, затем наклонился к нему и прошептал: – Да пошёл ты. Нравится шестерить таксистом что ли?

– Ты бы завязывал, Пальто, а то зубов не досчитаешься.

– Ну-ну. Смотри, как бы из тебя водичкой подкарешнной не сделали, Ку-пец, – Пальто сплюнул и, развернувшись, вальяжно поплёлсля на пост. Второй охранник сверлил Купца взглядом.

Кипарис собирался уходить, когда увидел поднимающегося на второй этаж Жигуля с Радистом позади.

– Гарик, – выругался Кипарис, – тебе, наверное, икается? Ну идём, поговорим, – втроём они поздоровались.

– А где братья?

– С Жорой вы разминулись, ушёл минут 10 назад, а Одуван где-то здесь, сейчас должен подойти. Вашу колымагу только глухой тут не услышит.

Они прошли в кабинет с большим столом по середине. "Жигульские" сели на ближайшие стулья за столом, Кипарис обошёл стол и сел напротив. Тут же зашёл однорукий сталкер, Одуван. Левый рукав был завязан в узел. Двойка "жигульских" встали и пожали Одувану руку, затем он обошёл стол и сел рядом с Кипарисом.

За столом недолго молчали, затем Кипарис осмотрел гостей и развёл ладонями.

– Слышал, здесь говорят, что мы постреляли группу зелёных? – начал Жигуль.

– Говорят. Но завтра приедет сюда Макарка, с которым мы будем говорить на эту тему, ведь расстрелял группу не ты, а он.

– Мы оказали содействие, – встрял Радист, не понимая, почему этого не сказал командир. Жигуль кивнул кивнул пару раз и пояснил:

– Один паренёк забежал на нашу территорию, когда убегал от расправы.

– В принципе, насколько я знаю, те люди никому не платили, да и на рынке их не видели особо. Пустяк, – заключил Кипарис.

– Да нет, не пустяк, Кипарис, – помотал головой Жигуль, – тот парень, которого мы поймали, сказал, что здесь как минимум 3 группы зелёных организуются.

Кипарис откинулся на спинку стула и потёр гладко выбритый подбородок.

– Ну да, ходят слухи, – он отнял руку от лица и, жестукилируя, продолжил: – они безобидны. Ничего утащить не смогут. Разве что ворон шугнут. Опыта нет, снаряжения нет, машин нет. Вообще ничего нет. Ты видешь в них угрозу?

– Парни Бобра весь день потеряли с этими недоумками, – Жигуль подался вперёд, – а мои парни полдня отлавливали недобитка. И ты считаешь, это порядок?

– Это непорядок. И я здесь сложа руки не сижу. Они ведь ничего не сделали, ни одной ходки ещё, их не за что закрывать. А мне самому их к стенке ставить, не с руки, извини, ты не по тому адресу пришёл. Тебе к Отцу надо, к дяде моему. Вот он-то на расправу горазд, – улыбнулся Кипарис.

– Да за оборот оружия каждого можно закрыть, – скривился Жигуль, – организация ОПГ. Кипарис, давай посмотрим на вещи объективно. Парни зашли на нашу с Бобром территорию. Между прочим, это их вторая вылазка, а кто даст гарантию, что завтра ко мне в лагерь не придут? Ты?

– Тебя тоже можно понять, Жигуль, – встрял Одуван. – Но контролировать каждого новоприбывшего? Этого ты от нас хочешь?

– Я хочу, чтобы на мою территорию не лезла зелень, – продиктовал Жигуль, глядя на Одувана и Кипариса по очерёдно.

– Ты оружием просто так обвешался? Залезли чужие – отгони и дело с концом. Недоглядел и профуфукал дом? – проматерился Кипарис, – мы виноваты? Что стену не построили и что лес не прочёсываем каждый день? Хочешь, чтобы лес начали прочёсывать – денег дай, я организую, без проблем. Да только ты первый, кто сначала обплюётся, а на утро меня вовсе перестанет уважать.

– Кстати, об оружии. Что за ситуация с Володей Стеклом, – проматерился Жигуль.

– Парней набирает в команду, – спокойно ответил Кипарис, снова заняв расслабленную позу.

– То есть сегодня на своей территории ловлю сталкера-одиночку, а завтра "стелкянного"? Так что ли?

– Да, он должен поступать правильно, – встрял Радист, кивая головой, словно соглашаясь сам с собой. Все участники переговоров уставились на него.

– Ты раньше дверь сторожил, зачём сюда-то сел? А, Радист? До завтра, Жигуль, – переведя взгляд на Гарика, Кипарис поднялся и вышел. За ним, не оборачиваясь, вышел однорукий Одуван.

Жигуль, сжимая губы до бела, смотрел Купцу в глаза. В коридоре Кипариса о чём-то спросил охранник на этаже, затем послышался топот на лестнице.

– Извини, Жигуль, погорячился – промялил он.

– Голову под кран засунь, – сдерживаясь, проговорил Гарик, встал от стола и направился к выходу. Надежд поговорить с Кипарисом сегодня не оставалось. В коридоре, наверное, и в здании, братьев уже не было.

Увидев Кипариса, выходящего из здания, Купец кивнул в знак приветствия, затем кивнул и Одувану. Ни один из них не ответил взаимностью, на что Пальто усмехнулся. Купец уставился ему в глаза, приняв наиболее угрожающий вид, какой умел, но Пальто лишь скалился, а затем кивнул, мол: "Что?"

Купец сел в машину и запустил двигатель. Через полминуты показались его товарищи.

– В отель или к Отцу?

– К Отцу давай.

– Как всё прошло? – выруливая с парковки, начал Купец.

– С пользой для дела. Донёс до него наше недовольство, завтра получим ответ.

– Он сам не свой был, мне кажется, – покосился Купец на Жигуля, чувствуя, что тот ему что-то не договаривает.

– Забудь, – отрезал Гарик.

– Сюда вор в законе едет.

– Кто? Откуда знаешь?

– Полюс. Охранник сказал, его Полюс, похоже, купил.

– А ты тут каким боком? – потирая лоб, спросил Гарик.

– Когда-то тесно общался Полюсом. Не суть важно.

Гарик кивнул, почёсывая ногтями щёку.

– Ладно, будем решать.

– Скажешь Отцу?

Гарик кивнул.

– А ты что думаешь, Радист? – зло спросил Гариг, оглядываясь назад. Они уже подъезжали к дому, где на лавочке сидел один Отец, кашляя.

– Обстановка и так горячее некуда. Вот, что я думаю, – времени хватило только на эту фразу. Гарик односложно согласился с его словами и все трое вышли из машины. С Отцом поздаровались и остальные.

– Надеюсь, из разговора, подчерпну много полезного, – добавил Радист, пожимая руку Отцу.

– Это же ты тот паренёк, что прошёл Чечню? – закашлявшись, спросил Отец.

– Да, всё прально, я.

Отец кивнул.

– Жигуль, кофе хотите? – Отец оглянул всех гостей и снова закашлялся, прижимая платок ко рту.

– Да, можно.

– Ну пойдёмте.

Глава 10

Писарь выкинул окурок в огонь и обошёл лагерь. Соля поднимал тост за «тех, кого с нами нет». Инициатором был застолья Рыжий.

На ходу Писарь зашёлся кашлем, остановился и продолжил обход, пока не наткнулся глазами на очертания капкана. Лишь удачно упавший свет позволил ему заметить его. Он упёр руки в бока и задумался, прикидывая формулировки будущих приказов.

Парни навряд ли поддержат его инициативу укрепить лагерь на ночь глядя. С другой стороны, он исполнял обязанности командира группы, каждое его слово приравнивалось к слову Жигуля. Писарь, несмотря на обострившееся чувство опасности, источником которого, как он думал, была недостаточная плотность ловушек в лесу, развернулся и пошёл к пригорку. Лодочник вглядывался в бинокль куда-то в одну точку, иногда убирая окуляры от глаз.

– Что видишь? – на подходах спросил Писарь, пытаясь уловить хоть какое-то движение в замершей картинке мёртвого города.

– Кажется, кто-то двигался вон в том доме, который второй от дороги.

– Дай, – Писарь встал рядом и протянул руку к Лодочнику. Тот передал бинокль. – Какой этаж?

– Последний, самое правое окно.

Писарь какое-то время постоял с биноклем, концентрируясь на окнах пятого этажа. Ничего. Он вернул бинокль и, как только хотел сойти с пригорка, увидел движение у основания здания. Писарь снова взяв бинокль, не описывая увиденного Петру раньше времени.

– Увидел? – равнодушно поинтересовался Лодочник.

– Показалось.

Бинокль вернулся постовому.

– Как себя чувствуешь? – спросил Писарь.

– Не жалуюсь.

– А всё-таки?

– Лучше одних, не хуже других. По крайней мере, не просыпаюсь от своего же кашля.

– В этих местах это уже можно считать достижением, – подытожил Писарь.

– Ты сам-то как?

– Кашель. Терпеть его уже не могу.

– Всё первое поколение, что туберкулёзники. Жуть.

– Как думаешь, лекарство будет? – после небольшой паузы спросил Писарь.

– Бу-удет. Когда-нибудь потом. Но сам по себе кашель ничего не значит. Вон, Филин, жил-жил и умер. Никто не заметил, что кашель участился или ещё что-то. Просто в один день из-за боли не смог встать, – Лодочник пожал плечами, – бедняга натерпелся.

– Я бы не стал ждать лишний день и мучаться в конвульсиях.

Между ними воцарилось молчание. Привычную тишину прерывал шум застолья.

– Есть планы на завтра? – спросил Лодочник.

– Есть. Хочу парней выгнать в город.

– Обе группы? У нас же троих нет?

– Нет. Хочу три группы по одному.

Лодочник убрал бинокль от глаз.

– Думаешь, разумно?

– Да, – Писарь кивнул, – более чем. Я, Лысый и Рыжий. Ты с Солей здесь.

– Жигуль давно бросил отправлять разведчиков по одиночке. Хочешь к этому вернуться?

– Не сравнивай. Тогда были другие условия. Сейчас и оружия, и фильтров в достатке.

– Жигуль не одобрит.

– Мы с ним говорили по этому поводу. Слишком много людей просиживают без дела в лагере, а разведчики используются нерационально.

– Ну, всё будет на твоей совести.

– Поучи меня ещё, Пётр.

– Надеюсь про меня ты так не думаешь? – после паузы спросил Лодочник.

– Как не думаю? А. Нет, ты своё уже отработал. Да и в лагере ты полезнее, чем в Нилосске.

Пётр удовлетворённо покивал.

– Когда собираешься донести до них свои планы?

– Пусть пока отдохнут, они заслужили

Писарю не хотелось уходить к остальным. Он присел на корточки и посмотрел на время.

– Сколько? – спросил Лодочник, непонятно как заметивший движения собеседника.

– Полдевятого.

Исполняющий обязанности командира обернулся на бойцов и грузно поднялся. Откашлявшись, он двинулся к центру лагеря.

– Писарь, давай к нам. Следующий тост за тебя, – улыбнулся Рыжий.

– Заканчиваем, ребята. Завтра рано вставать.

– Да ладно, Писарь, ещё успеем. Давай отметим!

Призывно прозвучал тост: "За Писаря", – следом послышался звон бакалов. Один из них протягивали Вите. Он осмотрел группу и поставил прозрачную жидкость в стакане на стол.

– По палаткам, мужики. Отбой. Подъём в 4, выход в город в 5.

Смешки умолкали. Парни отставляли тарелки от себя кружки и тарелки.

– Не круто ли? – послышался голос Лысого.

Был бы возражающий Соля, Писарь бы отчитал его, припомнив все его недавние промахи. Про Лысого ничего существенного Писарь высказать группе не мог.

– Жигуль всё гордится нашим профессионализмом, мол, один "жигульский" троих "стеклянных" стоит. Но Стекло посылает 2 группы по 3 человека, а у нас не всегда и по две набирается. Мужики, у вас сумки полупустые, когда вы из разведки возвращаетесь, вам нужно больше времени в городе быть, – его речь была приправлена матом совсем чуть-чуть в местах, где это было уместно. Говорил он не так убедительно, как Жигуль, поэтому только из-за интонаций в его словах можно было усомниться. В "плюсы" Писарь записывал себе умение прикрикнуть, козырнуть опытом и показать свою правоту на контрасте с решениями командиров других групп.

– Два фильтра не хватит на 12 часов, Писарь.

– Знаю. Возьмёте по 4, 1 уйдёт в запас, на всякий случай. Подробности решим завтра, у меня есть прикидки. Собираюсь вам поплотнее, на пару улиц раскидать, чтобы, если что, так все стянулись, – замялся Писарь, понимая, что уже наговорил лишнего.

– Одной группой же пойдём? – не понимающе уточнил Лысый.

– Нет, по одному человеку, Лысый. На этом закончим. По палаткам парни. Рыжий, встанешь под утро на пост, я разбужу.

Группа осталась неудовлетворённой речью Писаря и он это видел. Благо, никто спорить не стал. Посуду он согрёб в одну кучу, вынул из своей палатки техническую воду и принялся отмывать тарелка, складывая редкие объедки в мусорный мешок.

Довольно быстро он закончил, поднялся, размялся и пошёл к постовому.

– Ну как дом? – равнодушно справился он на подходе.

– Пока стоит.

– Я про движение, Пётр.

– Какое движение? – Лодочник убрал от глаз бинокль и уставился на Писаря.

– Ты же говорил, движение было!

Несмотря на то, что Виктор повышал голос на Лодочника, тот всё равно смотрел на него, как на полоумного.

– Не говорил я такого, – спокойно ответил Лодочник.

– Перед тем, как мне пойти речь толкать перед мужиками? Ну? Вспоминай!

– Да не было такого. Ты подошёл, спросил, куда я смотрю.

– Ну?

– ...я сказал, что на здание.

– Ну?!

– Ты взял бинокль и уставился на него, сказал, что ничего не заметил.

Писарь шумно сплюнул.

– Ты же сам говорил, что в окне кого-то видел.

– Не говорил я такого, – тоже переходя на крик, продолжал спор Лодочник. Писарь замолчал на какое-то время, осматривая морщинистое лицо собеседника.

– Мне показалось, хочешь сказать?

Пётр молчал, не зная, что ответить.

– Писарь, тебе, наверное, поспать лучше, – вернувшись к прежнему тону, предложил Лодочник. Писарь, ещё раз смерив его взглядом, развернулся и ушёл к себе в палатку. Копошение в лагере прекратилось.

Лодочник ещё несколько секунд смотрел вслед напарнику, затем отрицательно помотал головой и приложил к глазам бинокль вновь. Это была тёплая ночь.

В доме Отца не было охраны, несмотря на статус, что и подметил Жигуль. Отец отмахнулся, сказав что-то про помощника, которого он отпустил сегодня и принялся готовить турку для кофе.

– Выпить кто хочет? – Отец зазвенел рюмками, доставая из холодильника коньяк. "Жигульские" сразу подметили электрификацию дома. – Генератор, – пояснил Отец, расставляя рюмки на столе. Все расселись по табуреткам.

– Я не буду, Батя, спасибо, – Купец вскинул ладонь на уровне живота. Отец, смерив "жигульского" взглядом, убрал одну рюмку, затем откупорил бутылку и разлил тёмное содержимое. В прозрачных рюмках коньяк зазывающе переливался янтарным цветом.

– Ну, будем, – продиктовал Отец, чокнулся со всеми по очереди и опрокинул рюмку в рот. То же сделали и остальные.

Помещение наполнилось запахом кофе.

– Ну, ещё по одной, под кофе, – Отец снова заполнил рюмки. Радист с Жигулём переглянулись. – Будем, мужики.

Кофе Отец всё-таки разлил по небольшим кофейным чашкам. Купец, улыбнувшись, посмотрел Жигулю в глаза, приподнимая небольшую чашку с крепким напитком. Гарик напряг губы, нахмурился и строго, но почти незаметно, помотал головой. Улыбка тут же спала с лица Купца.

– Хороший кофе, Батя, спасибо, – отозвался Купец после первого глотка.

– Зёрна. Пережаренный, – сматерился, затем закашлялся Отец. – Рассказывай, Жигуль, как с племянником прошло.

– Ничего внятного он не сказал, – на чистоту начал Жигуль, – про эти новые группы зелёных сказал, что безобидные. Что, мол, мы сами справимся.

Отец усмехнулся, покосился на бутылку, затем отодвинул её в сторону, положив на её место руку с платком.

– А про Володьку?

– Про Володьку ничего не сказал. Сказал, что людей набирает.

Хозяин дома отрицательно помотал головой.

– "Стеклянный" много на себя берёт, – через кашель сказал Отец.

– Володя-то? Да, 12 человек в группе держит, – уточнил Жигуль.

Отец наклонился к Жигулю.

– Скажу честно, его парней тут часто видят. И не на рынке или у администрации. В низине, где новички живут.

Купец нахмурился, так как в том месте ни только ни разу не был, но и дороги туда не знал.

– Хочешь сказать, он в зелью общается?

– Я говорю то, что знаю и что видел, Гарик.

– А Кипарис? Он знает об этом?

Вопрос Жигуля Отец встретил холодным взглядом.

– Мозгов как у макаки, – проматерился Отец, – думаешь, он бы держал у себя под носом бочку с порохом? Конечно, он обо всём знает и специально собирает людей для Володи, – Отец поднёс платок к губам и зашёлся кашлем.

– Если это правда... – рассуждал Жигуль, – чего он добивается?

– Видимо, у них какие-то тёрки с Володей Стеклом, – сложил Отец руки на груди, наконец откашлявшись и прислонился спиной к холодильнику. – Знаешь, я тут подумал, Жигуль. Никакой пользы присутствие Кипариса нам не несёт. У меня остались друзья и с погонами, и с повязками на руке.

– Это то, о чём я думаю? – Жигуль сложил пальцы пистолетом и сделал движение большим пальцем, держа руку на столе.

– Да.

– А среди "московских"? Ты не в лучшей форме.

– Его братьям не нравятся, что делает Кипарис. Будь их воля, всё было бы иначе.

– Ты с ними говорил, Отец?

– Нет. Поговори завтра с Жорой Платиной, застань его дома пораньше, часов в 5, он рано встаёт. Разговори его, но осторожно. Ни на что не подписывайся. Если он согласится, скорее всего, согласится и Одуван.

"Жигульские" допили кофе.

– Вы пошли? – спросил Отец, поднимаясь вслед с табуретки за Жигулём.

– Да. Спасибо за кофе и коньяк.

– К 5 или раньше, не забудь.

– Он у водокачки, рядом со старым магазином живёт?

– Да.

Они попрощались и тройка вышла из дома.

– Жигуль, точно хочешь в это встрять? – спросил Радист, идя чуть поодаль от командира.

– Кипарис не оставляет нам выбора, Радист. Если Папа говорит правду, то скоро будет одна группа, группа Стекла.

– А если это развод?

– Если Володя не при делах, во что я не верю и с Кипарисом они не договорились раздербанить город, то я умываю руки, – Жигуль остановился и развернулся к своим, чтобы это сказать, затем пошёл к машине.

– В отель, Жигуль?

– Да, поехали.

В лагере было всё спокойно. Лодочник решил не будить Писаря и отстоять пост самостоятельно. Его серьезно напугало поведение исполняющего обязанности и он не хотел перегружать его, оставлять на посту. Остался только вопрос, говорить ли об этом случае Жигулю. Нужно было бы, ведь в таком состоянии Витя был опасен не только для себя, но и для всей группы.

Лодочник не оставлял надежду, что с Писарем всё в порядке. Вместо дальнейших раздумий, он осмотрел подножье холма. Всё же, неправильно было ограничивать внимание на заражённом городе.

К его несчастью, Писарь встал сам и подготовленный к несению дежурства, со своим АК-74, вышел к посту. Пётр его не слышал, пока тот не подошёл слишком близко.

– Какие новости, Лодочник?

– Всё тихо. На связь тоже никто не выходил, – Пётр старался показать, что не испугался неожиданных шагов, но тело дрогнуло. Писарь это заметил, как будто ему нужно было подтверждение, что Пётр стареет.

– Ладно. Иди, отдохни, завтра у тебя тяжёлый день.

– Солю-то я заткну.

– Ага. Не убей только, – подался Писарь вперёд, улыбаясь собственной шутке.

Как только Лодочник сделал первый шаг назад, Писарь приставил бинокль к глазам и уставился на злаполучный дом. Мысль о том, что ему действительно могло что-то показаться, пугала. А что, если не только слова Лодочника были ненастоящими, но и "мушка" на глазу, когда он был на посту прошлой ночью. Получается, та тень в окне тоже могла быть галлюцинацией, а вовсе не человеком? Писарь тяжело сглотнул, его снова разразил кашель.

Если это было бы симптомом болезни, все бы знали. Может, никто не говорил о подобных странностях у заражённых? С намерением выяснить это как можно быстрее, Писарь сошёл с пригорка, сел на корточки и закурил.