Текст книги "Калейдоскоп смерти"

Автор книги: Цзысюй Си

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 105 страниц)

Жертвоприношение

Обиталище Инь в традиционном понимании приравнивалось к могиле. А при устройстве могилы также необходимо было придерживаться принципов фэншуй, невзирая на очевидное отличие от обиталища Ян.

Гу Лунмин и Линь Цюши за разговором прошлись по двору, изучая обстановку. Двор оказался довольно большим: кроме их жилища здесь находились и другие постройки.

Та часть двора, где они поселились, отделялась от остальных густыми зарослями японской акации. Даже Линь Цюши, не очень хорошо разбиравшийся в принципах фэншуй, знал о примете, согласно которой акация привлекает демонов.

Также Линь Цюши приметил на ветвях деревьев красные шнурки, на которых покачивались целыми гроздьями колокольчики, звенящие от дуновения ветра. Сейчас звон казался довольно приятным, но если бы дело было ночью, этот звук наверняка нагнал бы страху на случайных прохожих.

Чуть поодаль за акациями через двор протекала небольшая речка – вероятно, источник воды для всего посёлка. Однако преградой из кирпичной стены реку превратили в пруд.

Гу Лунмин, оглядев такой дизайн ландшафта, покачал головой.

– Дракона заперли на мелководье, окружив четырьмя стенами. Это вредоносная вода, – сказал он. – Судя по тому, что мы увидели, если с жителями этого дома до сих пор ничего не случилось, они невероятно удачливы.

– Сейчас жители этого дома – мы, – напомнил ему Линь Цюши.

– Ну… значит, мы невероятно удачливы.

За разговором они услышали снаружи шум, напоминающий праздничную процессию – стук барабанов и бой тарелок. Выглянув из ворот, мужчины увидели толпу народа, несущего в неизвестном направлении живую свинью.

Участники процессии нарядились в красные одеяния, которые обычно надевают для жертвоприношений, что придавало процессии праздничный вид. Но если приглядеться, можно было заметить, что на лице каждого человека застыло чрезвычайно мрачное выражение, а во взгляде угадывался страх, который они пытались скрыть, однако безуспешно.

– Куда они идут? – шёпотом спросил Гу Лунмин.

– Не знаю, – покачал головой Линь Цюши. – Проследим за ними?

– Идём, – Гу Лунмин потёр руки.

Кое-кто из команды тоже услышал процессию, и хотя часть испугалась и отказалась покидать двор, несколько человек всё же решились вместе с Линь Цюши и Гу Лунмином отправиться за местными и выяснить, что те собираются делать.

Так несколько человек, крадучись, проследовали за процессией, обрядившейся для жертвоприношения.

Они прошли по улице, а затем мимо небольшой рощи, заметив, что процессия остановилась на берегу реки, что протекала возле посёлка.

Похоже, речушка у них во дворе была ответвлением этой, большой реки. Мутная вода бурлила так громко, что даже издали слышался её шум.

Жители посёлка подошли к воде и положили свинью на землю. Линь Цюши думал, что они просто закинут животное в реку, но дальше произошло неожиданное: каждый из участников процессии вынул из кармана погремушку-барабанчик, принялся стучать ею и что-то приговаривать. Они находились очень далеко, к тому же шум воды заглушал голоса, и остальные члены команды не расслышали слов членов процессии. Только Линь Цюши всё прекрасно слышал. Жители посёлка нараспев повторяли слова из подсказки к этой двери:

Растревожится земля, небо растревожится,

Моё малое дитя никак не успокоится,

Кто мимо пройдёт, пусть трижды прочтёт,

Тогда мой малыш до рассвета уснёт.

После нескольких повторений они наконец-таки бросили свинью в реку.

Свинья несколько секунд бултыхалась в воде, но скоро пошла ко дну. Тогда люди вздохнули с явным облегчением, убрали игрушки и засобирались в посёлок.

Однако не успели сделать и пары шагов. Позади них упало что-то тяжёлое. Обернувшись, они увидели, что свинью что-то выбросило обратно на берег.

Линь Цюши удивился такому повороту, ведь он чётко разглядел на теле свиньи множественные кроваво-красные следы укусов, будто что-то пыталось сожрать несчастное животное, которое ещё оставалось живым и пронзительно визжало.

Картина произвела эффект капли воды на раскалённой сковороде с маслом – на лицах людей из процессии мгновенно отразилась паника, и они, не смея больше задерживаться на берегу ни секунды, бросились бежать в сторону посёлка, как будто за ними гонится какое-то чудище.

– Что же там обитает, в этой реке? – спросил Гу Лунмин.

Линь Цюши покачал головой:

– Наверняка ничего хорошего.

Гу Лунмин забормотал:

– Какой ещё, к чёрту, Праздник речного бога. Это Праздник водяного демона, как я погляжу.

Его слова неожиданно заставили Линь Цюши глубоко задуматься.

Разговаривая, они вдруг заметили, как двое членов команды, что пришли с ними, поднялись и направились в сторону реки, словно намереваясь получше рассмотреть свинью и тварь, живущую в реке.

Гу Лунмин повернулся к Линь Цюши и спросил, явно взволнованный:

– А мы не пойдём посмотреть? Вдруг там найдётся подсказка?

– Не пойдём, – Линь Цюши вовсе не хотел рисковать своей жизнью. – Ты не видел, как быстро убежали те люди?

Будто в реке и впрямь обитает смертельно опасный демон. Чтобы при таких обстоятельствах рваться на передовую, нужно быть либо полным идиотом, либо иметь в рукаве какой-то серьёзный козырь.

Тем временем двое приблизились к реке и вначале осмотрели свинью.

Жертвенное животное выжило, но от боли визжало как бешеное. По его телу стекала кровь, которую тут же смывало мутно-жёлтой речной водой. Не обнаружив ничего особенного, те двое бесстрашно направились к реке, но тут один из них, похоже, что-то увидел и испуганно выкрикнул:

– Там что-то есть, не подходи…

Однако было уже слишком поздно. Стоило только его напарнику ступить на кромку воды, его будто что-то схватило за лодыжку и потащило в реку.

Причём с такой силой, что у бедняги не осталось ни единого шанса. Он душераздирающе закричал… Бултых! И человек исчез под водой.

– Сяо Юй! Сяо Юй! – его напарник, оставшийся в одиночестве на берегу, продолжал звать несчастного по имени: – Сяо Юй…

Вода в реке забурлила, будто закипая, затем окрасилась в кроваво-красный. Больше Сяо Юя они не видели.

Линь Цюши услышал звонкий детский смех и посмотрел на Гу Лунмина, бледного как смерть.

– Ты тоже это слышал?

– Что? – Гу Лунмин остался в неведении.

– А чего перепугался?

Помолчав, Гу Лунмин прошептал:

– Я видел то, что утащило его под воду, – в его глазах проявился ужас. – Руки… принадлежавшие ребёнку.

Пара детских рук, побелевших и уже распухших от долгого нахождения в воде.

– Пойдём отсюда, – Гу Лунмин больше не желал здесь оставаться.

Убедившись, что на берегу всё стихло, Линь Цюши кивнул и тоже поднялся.

Вернувшись в посёлок, они обнаружили, что всё вокруг погружено в какую-то странную жутковатую атмосферу. Люди на улицах о чём-то тихо переговаривались, а в их взглядах читался либо ужас, либо оцепенение.

Но стоило им увидеть двоих чужаков, как к ужасу и оцепенению прибавилось кое-что ещё. Линь Цюши очень не хотелось этого признавать, однако в их глазах он увидел радость.

– Бл*ть, чего они так уставились? – Гу Лунмин чувствовал себя немного неуютно под их взглядами. – Смотрят как извращенцы на девушек. Я ведь уже снял мини-юбку!

Линь Цюши промолчал, но подумал, что в своей юбке Гу Лунмин и сам бы отлично сошёл за извращенца.

Налетел порыв сильного ветра, от которого закачались висящие вдоль улицы красные фонари, подобные ярким огненным шарам. Несмотря на приближение праздника, атмосфера вокруг царила совсем не праздничная, напротив – все жители боялись. Боялись дня рождения речного бога, что наступит через семь дней.

Линь Цюши зашёл в первую попавшуюся лавчонку, чтобы купить чего-нибудь, а заодно расспросить о жертвоприношении речному богу.

Хозяином оказался мужчина лет пятидесяти. Он бросил на Линь Цюши неприветливый взгляд и нехотя ответил:

– Это особый день для нашего посёлка. Мы молимся о мягких ветрах и благодатных дождях…

– И только?

– И только, – хозяин взял метёлку из перьев и принялся смахивать пыль с полок, бормоча: – Что же ещё…

– Но что насчёт самого процесса жертвоприношения?

Мужчина пробурчал себе под нос:

– Мы просто бросаем домашнюю скотину в реку, чтобы накормить речного бога…

Гу Лунмин без обиняков вставил:

– Только скотину? А людей вы, случаем, следом не бросаете?

Хозяин вдруг рассердился:

– Да что ты мелешь! Если не верите, можете сами пойти посмотреть, кого мы бросаем. Или у вас глаз нет?

– Но почему… – не унимался Гу Лунмин.

Он хотел спросить, почему в реке он увидел детские руки, но Линь Цюши аккуратно похлопал его по спине, и Гу Лунмин поправился: – Почему те люди так боятся того, что обитает в реке?

– Я же сказал, это речной бог. А если это бог, то наверняка с характером, – раздражённо ответил хозяин. – Ну всё, всё, мне надо товар продавать, а вы только выспрашиваете, но ничего не берёте…

– Кто сказал, что не берём? – возразил Гу Лунмин. – Алипэй принимаете? Если нет Алипэя, Вичат подойдёт!

Мужчина без всякого выражения на лице ответил:

– Я принимаю только деньги.

Гу Лунмин с сожалением протянул:

– Вы так долго не протянете, рано или поздно останетесь на задворках цивилизации. Послушайте…

Линь Цюши увёл его из лавки, не дав договорить.

В противном случае этот тип наверняка начал бы рассказывать о всех преимуществах безналичной оплаты, как это делают распространители косметики. Да, безналичная оплата действительно очень удобна, однако для начала нужно приобрести смартфон… И вообще, они находятся за дверью! Или он собирался прикупить здесь сувениров друзьям и родственникам?!

– Ты зачем меня увёл? – Гу Лунмин закатал рукава, явно не наговорившись. – Я не закончил…

Но тут он заметил выражение лица Линь Цюши и неловко усмехнулся:

– Шутка, это шутка.

Жители посёлка без особого энтузиазма говорили о жертвоприношении речному богу. После мужчины опросили ещё нескольких прохожих, но полученные сведения оказались такими же скудными. Все твердили одно: – день рождения речного бога через семь дней, праздновать будут все жители посёлка.

В полдень Линь Цюши и Гу Лунмин вернулись в дом на обед.

Когда все члены команды расположились за столом, полным разнообразных блюд, Линь Цюши навострил уши, чтобы не упустить ничего из разговоров сокомандников.

– В храме точно ничего необычного не нашлось? – спросила девушка шёпотом.

– Думаю, там всё-таки что-то есть, просто мы пока не обнаружили, – ответил мужчина.

Кажется, мужчину звали Янь Шихэ, и это он вчера первым заговорил о распределении по комнатам. Он поселился с девушкой по имени Сяо Цянь.

– Я больше не хочу туда ходить, – сказала Сяо Цянь. – Там очень странная атмосфера, жуткая.

– Подождёшь снаружи, а я зайду один.

Линь Цюши внимательно слушал, когда его вдруг кто-то хлопнул по плечу. Подскочив от испуга, он повернулся и увидел Гу Лунмина.

– Чего?

– Ты их слышишь? – шёпотом спросил Гу Лунмин. – С такого расстояния?

Линь Цюши уклончиво ответил:

– Кое-что могу услышать.

– Даже если так, всё равно круто!

– Ага… – хмыкнул Линь Цюши, затем добавил: – В посёлке, похоже, есть храм. Надо бы туда сходить.

– Идём! – ответил Гу Лунмин. – Поедим, и сразу в путь. – Он привстал и положил себе ещё еды, полную чашку. Нельзя не заметить, что аппетит у парня был отличный – он мог съесть четыре больших чашки риса в одиночку, да ещё попробовать практически все блюда на столе.

Линь Цюши почему-то показалось, что Гу Лунмин отлично поладил бы с Чэн Цяньли.

После обеда они расспросили слуг о местоположении храма и узнали, что он находится в верховье реки.

Этот храм назывался также родовым храмом предков и являлся наследием древнего кланового строя. Здесь в основном возносили молитвы предкам, а иногда решали какие-нибудь важные проблемы рода. К примеру, если кто-то нарушал правила, то его подвергали соответствующему наказанию в храме предков.

И поскольку храм обладал несомненной важностью, а также часто являлся символом целого рода, его старались построить красивым, роскошно украсить и выделить среди других строений.

В посёлке храм был именно таким.

Ворота храма оказались не заперты, возле них сидел сторож, который, увидев посетителей, даже не поприветствовал их – только бросил взгляд, открыв глаза, а затем совершенно равнодушно закрыл снова.

– Почему он нас не останавливает? – Гу Лунмину показалось странным, что они беспрепятственно попали в храм. – Такое важное место, разве можно сюда пускать кого попало? Здесь ведь стоят таблички с именами их предков! Неужели не боятся, что мы можем их разбить?

– Да уж, очень странно.

Обычно миры за дверью подстраивались под реальность, например, в обычной ситуации сторож не дал бы им войти, и пришлось бы искать другой способ попасть в храм.

Впрочем, Гу Лунмин так и не смог найти причину такому положению дел, и просто не придал этому значения.

В храме рядами стояли поминальные таблички, огромное множество. Линь Цюши не мог даже примерно прикинуть, сколько их тут. Перед табличками высились горы подношений и дымились благовония. На вид – никаких отличий от обыкновенного храма предков.

Однако Линь Цюши всё казалось, что здесь есть нечто противоречащее здравому смыслу, только он не мог сразу сказать, что именно.

Гу Лунмин, оглядываясь по сторонам, хмурился всё сильнее.

– Это очень странный храм.

– В чём его странность? – спросил Линь Цюши.

Указав на табличку, стоящую чуть повыше остальных, парень сказал:

– Видишь ту табличку?

– А что с ней? – Линь Цюши обратил взгляд к чёрной поминальной табличке, на которую указал Гу Лунмин.

– Очень странная дата.

Говоря простым языком, в центре таблички обычно писали имя и родственные связи, слева – дату рождения, справа – дату смерти. Линь Цюши пригляделся к табличке и удивлённо поднял брови:

– Всего один год?

На табличке было записано имя годовалого ребёнка, безвременно погибшего мальчика.

Гу Лунмин, покачав головой, сокрушённо заметил:

– Безвременно погибшие дети не должны почитаться наравне с предками в храме.

Линь Цюши знал об этом обычае. Согласно легенде, погибшие дети полны обиды на целый мир, и даже могут ненавидеть своих родителей, братьев или сестёр, поэтому их нельзя хоронить вместе с остальными родственниками.

Они как раз обсуждали этот момент, когда табличка вдруг упала со своего высокого места и раскололась пополам прямо перед ними.

Линь Цюши и Гу Лунмин разом умолкли.

– Ха-ха, наверное, ветер, – нервно посмеялся Гу Лунмин.

Линь Цюши промолчал, его взгляд скользнул по верхнему ряду табличек, на которых оказались записаны исключительно дети, самый старший не дожил и до трёх лет, а самому младшему исполнился год… А может даже меньше.

И разбившаяся табличка точно упала не от ветра, здесь не было окон, а дверь позади них наполовину прикрылась, откуда взяться ветру?

Линь Цюши снова посмотрел на то место, где стояла табличка, и сказал:

– Пойдём отсюда.

Гу Лунмина и просить не пришлось – он молнией вылетел наружу.

Уходя, мужчины встретили Янь Шихэ с напарницей, которые, наоборот, только собирались в храм. Они вежливо обменялись приветствиями.

– Ну как, нашли что-нибудь? – спросил Янь Шихэ.

– Даже если нашли, вам не скажем, – Гу Лунмин обладал очень прямым характером и не собирался ходить вокруг да около. – А вдруг вы отыщете ключ и сбежите, что мы будем делать?

Янь Шихэ его слова рассмешили. Похоже, Гу Лунмин показался ему весьма интересной личностью.

Линь Цюши был занят мыслями о храме предков, и вдруг почувствовал, как кто-то приблизился и дунул ему в ухо. Мужчина вздрогнул:

– Ты чего?

Гу Лунмин:

– Да просто хотел с тобой поговорить. Как думаешь, они найдут что-нибудь, чего мы не заметили?

Линь Цюши не успел ответить, когда услышал в храме позади них странный треск, который был ему уже знаком. Они сами только что слышали его, когда табличка упала и разбилась о пол. Но судя по звуку, на этот раз упало сразу несколько табличек.

Гу Лунмин тоже это услышал и даже немного обалдел:

– Бл*ть, они что там натворили? Хотят весь их род разозлить?

– Не знаю…

Храмовый сторож, услышав треск, явно рассердился, поднялся и направился внутрь.

Через секунду они услышали его крики, а потом Янь Шихэ и его напарница Сяо Цянь выскочили из храма как ошпаренные.

Гу Лунмин тут же стёр с лица выражение радости чужому горю, нацепив маску беспокойства, и обратился к ним:

– Вы в порядке?

– В порядке, – ответил Янь Шихэ, – просто недоразумение… – Он глянул на Сяо Цянь.

Девушка обиженно уставилась на него в ответ и тихо пробормотала:

– Но меня правда кто-то толкнул, иначе я бы не упала на эти таблички…

– Не делай поспешных выводов, – вставил Гу Лунмин. – Возможно, это был не «кто-то», а «что-то».

Сяо Цянь едва не расплакалась.

Линь Цюши подумал, что лучше бы Гу Лунмин вообще молчал.

К тому времени уже начало темнеть, и четверо решили вернуться в своё жилище.

Погода здесь стояла не очень тёплая, и даже днём в небе висели тяжёлые тучи, а около шести часов вечера посёлок уже погружался в тишину, будто наступила глубокая ночь, и только красные фонари одиноко покачивались от ветра.

Вернувшись во двор, где они жили, Линь Цюши снова увидел хозяйку, которая встретила их вчера.

На этот раз она была одета по-другому, сидела среди акаций во дворе и что-то прижимала к груди. Сначала Линь Цюши подумал, что это ребёнок, однако, проходя мимо, заметил, что женщина обнимала ярко-красное одеяльце, похожее на то, в которое заворачивают младенцев.

Линь Цюши как раз задумался об этом, когда Гу Лунмин снова дунул ему в ухо и спросил:

– На что смотришь?

Вздрогнув от щекотки, Линь Цюши беспомощно попросил:

– Ты не мог бы больше так не делать? Очень щекотно.

– У тебя уши шевелятся, когда на них дуешь. Так мило.

Линь Цюши сердито бросил:

– Следи за своим поведением, не забывай о статусе старшеклассницы!

Гу Лунмин:

– …

Он молча достал из кармана заколку в виде морковки и прицепил на волосы.

Линь Цюши:

– …

Я сдаюсь.

Пока они говорили, хозяйка поднялась и медленно удалилась.

– Идём, пора ужинать, – сказал Линь Цюши.

Гу Лунмин радостно закивал.

Сегодня из-за несчастного случая на берегу реки они лишились одного члена команды, и теперь за столом осталось одиннадцать человек.

За ужином Гу Лунмин признался, что для него самое счастливое время – когда он ест. И спросил Линь Цюши, когда тот чувствует себя счастливым.

– Когда покидаю мир за дверью, – ответил тот.

– Тоже верно…

– Ты правда только четвёртый раз за дверью? – сказать по правде, Линь Цюши считал, что Гу Лунмин слишком хорош для новичка, не похоже, что это его четвёртая дверь.

– Ага! – Гу Лунмин вытер рот. – Но в реальности я занимаюсь тем же самым.

– Чем же это? – удивился Линь Цюши. – Ловишь призраков?

Гу Лунмин кивнул.

Линь Цюши долго молчал, прежде чем заговорить опять:

– В реальности тоже встречаются призраки? – Когда же его, убеждённого материалиста, уже оставят в покое?

– Нет! – спокойно ответил Гу Лунмин. – То есть, другими словами, на самом деле я просто мошенник…

Линь Цюши:

– …

И ты так легко в этом признался?

Тяжко вздохнув, Гу Лунмин добавил:

– Я и не думал, что мои навыки где-нибудь ещё пригодятся. Но тут со мной случились эти двери. А ты в реальности чем занимаешься?

– Безработный.

Раньше работал, но теперь целыми днями глажу кота и сплю. Стал ленивой задницей без целей в жизни.

Гу Лунмин уж было сочувственно улыбнулся, однако Линь Цюши прибавил:

– Иногда получается найти халтуру, подзаработать деньжат.

– Слушай, мы ведь уже такие хорошие друзья…

– Скидок не даю.

– Линьлинь, ну и безжалостный ты человек! Но ты мне нравишься. Мне нравится именно это в тебе!

Линь Цюши подумал: «Если тебе это правда нравится, я могу ещё более безжалостно поднять цену».

Ночь

Пока они ужинали, снаружи стемнело.

Все члены команды вернулись в свои комнаты, чтобы готовиться ко сну, и Линь Цюши с Гу Лунмином не стали исключением. Линь Цюши, наскоро умывшись, не торопился на боковую. Он подошёл к окну и принялся наблюдать за комнатами напротив.

Именно возле тех комнат вчера плакал скелет ребёнка. В них поселились две пары, то есть, четверо человек. И там же находилась комната, из которой вчера переехал Линь Цюши.

Днём он не обнаружил в комнате ничего необычного, кроме маленьких дырочек в бумажном окне, которые легко было не заметить.

Окно в комнате делилось деревянной перекладиной на верхнюю часть, застеклённую, и нижнюю, закрытую бумагой. Стоя можно было разглядеть всё, что происходит снаружи, но если сесть, уже ничего не увидишь.

– На что смотришь? – спросил Гу Лунмин, уже устроившись в кровати.

– Хочу узнать, чем отличаются те комнаты от нашей, – ответил Линь Цюши. – А ты пока поспи.

– Так давай вместе посмотрим?

– Меня одного достаточно. Я не буду наблюдать слишком долго. Засыпай, всё равно ничем не сможешь помочь.

Гу Лунмин, ещё немного поглазев на Линь Цюши, всё-таки не смог бороться со сном, широко зевнул, отвернулся к стене и уснул, пары минут не прошло.

Глядя на него, Линь Цюши невольно вспомнил Жуань Наньчжу… Тот точно так же засыпал, едва коснувшись подушки. Хотя, стоит заметить, что все, кто входил за дверь вместе с Жуань Наньчжу, засыпали ещё быстрее него, даже Чэн Исе не стал исключением.

Спустилась тёмная ночь, по веранде пролетел порыв ветра, от которого закачались красные фонари под стрехой.

Они давали довольно тусклое освещение, и Линь Цюши с трудом мог различать, что происходит снаружи. Посмотрев на часы, он заметил, что стрелка приближается к полуночи.

Линь Цюши решил дождаться двенадцати, а потом, если ничего так и не произойдёт, ложиться спать.

Размышляя об этом, он поднял взгляд и вдруг заметил в конце коридора на веранде напротив какие-то красные фигуры, которые медленно перемещались в темноте. Когда неизвестная процессии оказалось под светом фонаря, Линь Цюши наконец смог рассмотреть, что же это такое.

Несколько маленьких детей в красных одёжках, положив руки друг другу на плечи и склонив головы, медленно передвигались по веранде. Издалека Линь Цюши не мог разглядеть, как именно они выглядят, но по их походке можно было судить – это точно не живые дети.

Они медленно шли друг за дружкой, а когда добрались до окна одной из комнат, вдруг остановились. На мертвенно-бледном лице первого ребёнка показалась жуткая улыбка, он развернулся к окну, приподнялся на цыпочках, вытянул тоненький палец и проделал в бумаге маленькую дырочку, затем заглянул в неё.

У Линь Цюши от этого зрелища спина покрылась потом. Теперь-то он понял, откуда взялись маленькие дырочки в окне комнаты, из которой они переехали… Если бы он не послушался предостережения скелета и не выехал из той комнаты, мелкие демоны сейчас смотрели бы на них прямо через дырку в окне.

Кажется, ребёнок понял, что в этой комнате никого, и направился к следующей, где точно кто-то жил, насколько помнил Линь Цюши. А потом случилось и вовсе невероятное: проделав дырку в окне и заглянув в неё, ребёнок обернулся лужей крови и просочился в комнату через отверстие, а его «товарищи» последовали за ним!

Всё произошло совершенно бесшумно, спустя мгновение веранда вновь погрузилась в полнейшую тишину.

Линь Цюши припомнил случившееся днём и шёпотом начал читать стишок из подсказки. Прочитав три раза, он решил пойти спать, но тут увидел во дворе женский силуэт в длинном красном платье с длинными чёрными волосами, похожий на хозяйку двора.

Она стояла лицом к комнате, в которую проникли дети. Холодный силуэт казался настоящей статуей посреди двора.

Не желая больше смотреть, Линь Цюши осторожно развернулся и пошёл к кровати. Однако стоило ему усесться на край постели, перед глазами вдруг вспыхнул свет. Немало удивившись, Линь Цюши понял, что это сама по себе зажглась масляная лампа на столе.

Свет лампы озарил всю комнату. В темноте ночи он, несомненно, привлекал внимание всех и вся, и не важно, хорошего или плохого.

Линь Цюши среагировал мгновенно – бросился к столу, схватил крышку от лампы и быстро накрыл её.

Лампа вмиг погасла, а Линь Цюши застыл как вкопанный. Он почувствовал на себе взгляд, направленный со стороны окна. Мужчина тут же присел, не решаясь выпрямиться и опасаясь, что некая тварь снаружи могла его увидеть.

Может быть, Линь Цюши просто слишком переволновался, но до его ушей даже донёсся лёгкий шелест юбки.

Потом что-то потёрлось о бумагу на нижней части окна, а спустя мгновение палец с ярко-красным ногтем проделал в бумаге дыру.

Линь Цюши присел прямо возле окна, как раз чтобы попасть в слепую зону. Но даже если человек за окном его не видел, сам Линь Цюши прекрасно разглядел чёрный глаз, злобно рыскающий взглядом по комнате, будто в поисках жертвы.

Гу Лунмин на кровати мерно дышал, даже не пошевелившись от шума.

Линь Цюши задержал дыхание, стараясь свести к минимуму ощущение собственного присутствия.

Глаз наблюдал за комнатой очень долго, однако, так и не заметив притаившегося в углу на корточках Линь Цюши, женщина с сожалением вздохнула и медленно удалилась.

Но Линь Цюши не осмеливался пошевелиться. Он чувствовал, что она всё ещё где-то рядом…

И в самом деле – спустя несколько секунд чёрный глаз возник снова. Если бы Линь Цюши поверил, что женщина ушла, сейчас наверняка попался бы, и что бы тогда произошло, даже представить страшно.

Во взгляде женщины, так и не обнаружившей его, проявился гнев и недовольство. Линь Цюши услышал вдалеке стук объявления ночной стражи, при звуках которого женщина наконец исчезла.

Просидев ещё около часа на месте и окончательно убедившись, что тварь не вернётся, Линь Цюши медленно поднялся и на ватных ногах добрался до кровати.

Гу Лунмин крепко спал, совершенно не заметив, что только что случилось.

Линь Цюши выдохнул и улёгся рядом, обдумывая появление мёртвых детей и хозяйки двора. Ему всё казалось, что именно здесь и спрятаны ключевые подсказки.

Обычный человек после пережитого ни за что не смог бы уснуть, но Линь Цюши заполучил достаточно богатый опыт походов за двери, чтобы стать абсолютно нечувствительным к подобного рода вещам. Он закрыл глаза и попытался вспомнить то ощущение умиротворения, которое возникало, когда рядом с ним спал Жуань Наньчжу. Удивительно, но это сработало – очень скоро мужчина погрузился в сон.

Видимо, Жуань Наньчжу и правда настоящий дух снотворного: – только подумаешь о нём – и сразу засыпаешь.

На следующий день Гу Лунмин, проснувшись, разбудил и Линь Цюши, который, открыв глаза, услышал громогласное:

– Доброе утречко! Ну как, ночью ничего не случилось?

– Случилось. Чуть не стал трупом.

– Ты это серьёзно?

– Конечно, – Линь Цюши поднялся с кровати и вкратце рассказал обо всём, что видел этой ночью.

Гу Лунмин вначале не особенно испугался, но услышав, что какая-то тварь пялилась на него через окно, пока он спал, в ужасе выругался:

– Мать её! Она что, всю ночь на меня смотрела?

– Можно и так сказать.

– Хорошо, что я был в одежде, – Гу Лунмин смутился. – Если бы я спал раздетым, как у себя дома…

Линь Цюши:

– …

Наверное, ты бы уже умер.

Отшутившись, Гу Лунмин сделался серьёзным:

– Так что, сегодня мы снова переедем?

– Давай сначала позавтракаем, – подумав, предложил Линь Цюши.

На завтраке они обнаружили, что в команде не досчитались двоих. Именно тех, которые жили в комнате, куда ночью проникли дети.

– Те двое вчера вечером возвращались? – все начали тихо обсуждать пропавших товарищей.

Быстро управившись с завтраком, Линь Цюши сделал знак Гу Лунмину.

Тот ещё не наелся, но, запихав в рот маньтоу, отозвался:

– Иду, иду.

Линь Цюши встал и направился к выходу.

– Вы куда? – спросил кто-то.

– Хотим проверить комнату, где остановились те двое, – ответил Линь Цюши. – Посмотрим, там ли они.

– Так пойдёмте вместе.

Янь Шихэ, которого Линь Цюши и Гу Лунмин вчера встретили возле храма, тоже поднялся. Его напарница, Сяо Цянь, явно не хотела идти с ними, но всё-таки не стала возражать и отправилась следом.

Пока они шли по веранде, Янь Шихэ спросил, не слышали ли они ночью странных звуков.

– Неа! – прямо заявил Гу Лунмин. – Я проспал до самого рассвета и ничего не слышал.

Линь Цюши тоже покачал головой.

– Хм, – кивнул Янь Шихэ. – А вот я вчера слышал детский плач… Примерно с той стороны, где расположена ваша комната. Будьте осторожны ночью.

Линь Цюши ничего не сказал на это. Вчера он не слышал никаких странных звуков, а с его-то слухом… Если даже Янь Шихэ смог бы что-то расслышать, Линь Цюши точно этого бы не пропустил.

Значит, тот либо обманывал их, либо детский плач слышал он один.

За разговором они как раз добрались до комнаты двоих пропавших членов команды.

Линь Цюши постучал, но спустя несколько минут, как и ожидал, не услышал никакого ответа.

– Войдём без разрешения? – спросил он.

– Давай, – Янь Шихэ не возражал. – Только мне кажется, что дверь заперта изнутри.

– Попробую что-нибудь сделать.

В реальном мире Линь Цюши уже начал постигать искусство вскрытия замков, Жуань Наньчжу лично обучал его. Правда, процесс давался крайне медленно, сложные замки Линь Цюши пока открывать не умел. Впрочем, такой старый замок, как на этой двери, проблемой не станет – если его не получится взломать, можно просто выбить дверь. В общем, попасть внутрь не составит большого труда.

Спустя минуту замок с щелчком открылся.

Гу Лунмин наградил Линь Цюши восхищенным взглядом.

– Дружище, ты такой крутой! Теперь я готов поверить, что ты правда безработный.

Линь Цюши:

– …

Почему-то ему эта фраза не показалась комплиментом.

Янь Шихэ толкнул дверь рукой, и их взглядам предстало то, что находилось в комнате. Небольшое помещение оказалось сплошь залито кровью. Вот только было не похоже, чтобы кровь «разбрызгали», скорее «размазали» широкими разводами.

Вне всяких сомнений, тех, кто здесь проживал, они уже не увидят живыми.

Линь Цюши переступил порог комнаты и, притворяясь, что изучает обстановку, медленно переместился к окну. Он снова увидел маленькие дырочки, проделанные в бумаге. Только теперь он смотрел на них с несколько иным настроением, нежели вчера.

Янь Шихэ тоже оказался внимательным наблюдателем – он очень скоро обнаружил дырочки в окне, однако никак не мог понять, откуда они взялись. Тогда Гу Лунмин, как бы между прочим, сказал:

– Я почему-то вспомнил удушающий дым, который применяют убийцы в сериалах жанра уся¹. Но ведь не может быть, чтобы их убили люди?

¹Уся – приключенческий жанр китайского фентези.

Янь Шихэ бросил взгляд на Гу Лунмина.

В комнате была ещё одна деталь, на которую Линь Цюши обратил внимание. В масляной лампе на столе закончилось масло. Когда они только поселились здесь, лампы были наполнены до краёв, масло не могло прогореть всего за два вечера. Однако эта лампы практически высохла. Только неизвестно, кто-то вылил из неё всё масло или тому была иная причина.

– Но где же их тела? – обыскав комнату, Янь Шихэ не обнаружил трупов, что заставило его задуматься. – Пусть они умерли, но ведь тела должны были остаться?