Текст книги "Калейдоскоп смерти"

Автор книги: Цзысюй Си

сообщить о нарушении

Текущая страница: 105 (всего у книги 105 страниц)

Бай Мин и Чжан Ицин

Когда они только познакомились, Чжан Ицин задал Бай Мину вопрос:

– У тебя есть мечта?

Бай Мин тогда сладко улыбнулся и, глядя Чжан Ицину в глаза, искренне и серьёзно ответил:

– Ты и есть моя мечта.

Чжан Ицина такой ответ вогнал в ступор.

– Я же серьёзно спросил.

– А я серьёзно ответил.

Бай Мин действительно не лгал: ещё до попадания за дверь он уже стал ярым фанатом Чжан Ицина и был безумно влюблён в этого прекрасного мужчину на экране.

Он собирал все фильмы, сериалы и рекламные ролики актёра… Узнав о том, что Чжан Ицин, решив попробовать себя в роли режиссёра, уходит с большого экрана, Бай Мин очень долго не мог прийти в себя, он будто обезумел.

В тот период никто из команды Бай Мина не решался ходить вместе с ним за дверь – все знали, что в плохом настроении мужчина способен натворить что угодно.

Тогда Бай Мин ещё не возглавлял свою организацию, был обыкновенным проводником за дверью, но уже тогда люди, которых он водил, ощущали в этом человеке немалые перспективы.

У Бай Мина сложились сложные отношения с семьёй, родители оставили его в детдоме, и только когда ему исполнилось двенадцать, забрали обратно. Только после Бай Мин узнал, что его отец – богач, но вернул он сына не потому, что питал к нему отцовские чувства, а потому, что кому-то из братьев понадобилась здоровая печень.

Вот такая драматичная история с ним случилась.

На самом деле они с Чжан Ицином виделись однажды, ещё до официального знакомства.

На банкете в доме семьи Бай маленький худенький Бай Мин, стоя в углу зала, наблюдал, как Чжан Ицин, улыбаясь, разговаривает о чём-то с его отцом. Тогда Чжан Ицин был ещё молод, только получил свою первую награду, выражение его лица казалось даже в какой-то степени ребяческим, но в нём уже угадывался будущий несравненный талант.

Бай Мин смотрел на него долго-долго, и в голове мальчика мелькало множество мыслей. Уже тогда он был преданным фанатом Чжан Ицина, только не решался подойти и заговорить, ему хватало смелости только на то, чтобы наблюдать издалека.

Потом Бай Мин попал за дверь, и ему казалось, что их с Чжан Ицином судьба ограничилась той единственной встречей.

Но счастливый случай – штука странная, и через несколько лет, когда Бай Мин, испытанный множество дверей, занял своё место в кругах проводников, лучший друг спросил его однажды:

– Бай Мин, тебе ведь нравится Чжан Ицин, верно?

Тот, держа в зубах сигарету, лениво хмыкнул, это означало утвердительный ответ.

– Он тоже столкнулся с двенадцатью дверьми, – поведал друг. – Не хочешь с ним пообщаться?

Бай Мин повернулся и посмотрел на друга:

– Что ты сказал?

Тот, невинно глядя на него, повторил сказанное.

Бай Мин потушил сигарету и усмехнулся:

– Да ты меня разыгрываешь.

Но это был не розыгрыш. И в момент, когда они увиделись с Чжан Ицином снова, Бай Мин понял: его мечта близка к осуществлению.

С лица Чжан Ицина на тот момент ушла юношеская нежность, но мужественная красота нисколько не поблекла, он походил на покрытую пылью бутылку хорошего вина, вкус которого со временем стал лишь ещё притягательнее.

Человек с безграничными возможностями всегда высокомерен, и Чжан Ицин принадлежал к гордым сливкам общества в шоу-бизнесе. Четырежды удостоенный лавров за лучшую мужскую роль, обладатель бесчисленного множества других наград… Даже переквалифицировавшись в режиссёра, в первый же год Чжан Ицин получил премию как лучший режиссёр внутри страны.

Жаль только, что он попал за дверь, и это навсегда повернуло его судьбу в иное русло.

– Здравствуйте, меня зовут Бай Мин, – они сели друг напротив друга, Бай Мин с улыбкой протянул Чжан Ицину ладонь. Он улыбался очень искренне, и на его невинном лице невозможно было заметить ни тени ауры хищника высшего уровня. – Рад с вами познакомиться.

Чжан Ицина, разумеется, его образ успешно ввёл в заблуждение. Он пожал руку Бай Мина.

– Рад встрече. Меня зовут Чжан Ицин.

– О, – кивнул Бай Мин. – Я смотрел ваши фильмы.

Чжан Ицин вежливо улыбнулся, должно быть, решил, что Бай Мин – обыкновенный киноман, хотя даже на киномана не тянет, просто обычный зритель, ничего более. Но спустя некоторое время, когда Чжан Ицин обнаружил в доме Бай Мина целую комнату, доверху заставленную его киноработами, мужчина понял, что Бай Мин совершенно не такой безобидный, каким хотел показаться.

Разумеется, пока что Чжан Ицин ничего подобного не заметил. Глядя на кучерявые от природы волосы и чрезмерно сердечную улыбку, он по-настоящему решил, что перед ним весьма приятный и милый молодой человек…

Чжан Ицин никак не мог взять в толк, почему люди из команды Бай Мина так боятся своего шефа? Возможно, они просто ошибаются на его счёт?

Внешность Бай Мина в реальности и за дверью тоже не сильно отличалась, характер оставался спокойным и приятным, он никогда не отвечал на резкие слова в свой адрес, игнорировал тех, кто выражал по отношению к нему недобрые намерения.

Иногда Чжан Ицину даже казалось, что Бай Мин слишком добрый, а однажды ему даже пришлось того защищать.

– У тебя слишком мягкий характер, – так сказал Бай Мину Чжан Ицин. – Добрых людей легко обидеть. Конечно, нельзя всех воспринимать как врагов, но и о бдительности забывать не стоит.

– Ты всё верно говоришь, Чжан-гэ, – с улыбкой на лице слушая наставления Чжан Ицина, одобрительно кивал Бай Мин.

Чжан Ицин сам не мог объяснить, что им двигало в тот момент, но глядя на милую улыбку Бай Мина он вдруг погладил того по голове. Правда, сразу же осознал, что вышло как-то невежливо, сухо кашлянул и объяснил:

– Просто… у тебя на вид такие мягкие волосы, хотел потрогать.

Не найдясь с ответом, Бай Мин лишь растерянно похлопал глазами.

Растрёпанные волосы Бай Мина действительно казались приятными наощупь, их так и хотелось потрогать. Вот только желающих погладить тигра на самом деле нашлось бы не так уж много, и Чжан Ицин стал одним из таких… Правда, в тот момент Чжан Ицин совершенно не заметил, что гладит дикого зверя, а вовсе не милого котика.

Но фальшивый образ – это всё-таки фальшивый образ, а Чжан Ицин не был дураком, вот только когда он наконец ощутил исходящую от Бай Мина угрозу, их отношения уже перешли на следующий уровень.

Однажды Чжан Ицин наконец почуял неладное, но сначала решил пошутить:

– Бай Мин, и почему мне кажется, что все те, кто тебя чем-то задел, в итоге оказываются… такими невезучими?

Бай Мин в ответ поморгал и поинтересовался:

– Считаешь, они не заслужили своё невезение?

Улыбка Чжан Ицина застыла. Он правда хотел пошутить, вот только теперь, стоило подумать как следует, и по спине пробежал холодок. Если припомнить абсолютно всех, кто перешёл дорогу Бай Мину, с самой первой двери, в которую они с Чжан Ицином вошли вместе, до этого дня… Описывая их судьбу, явно нельзя обойтись одним только словом «невезение». Ведь все они… погибли.

Да, именно, умерли, скончались при странном стечении обстоятельств по разным причинам. Но если что-то, кажущееся случайностью, происходит множество раз, трудно считать это по-настоящему лишь волей случая.

Случайность – это тоже в какой-то степени закономерность.

Потрясённый осознанием, Чжан Ицин снова перевёл взгляд на Бай Мина. Раньше он полагал, что этого молодого парня легко прочитать, но сейчас он будто видел перед собой незнакомца.

К счастью, стоило подобному ощущению появиться, как оно тотчас исчезло, а Бай Мин снова приобнял подопечного с улыбкой:

– Чжан-гэ, сходим вечером вместе поесть хого?

– Идёт, – согласился Чжан Ицин.

Их отношения находились на стадии разогрева, но поскольку в мире за дверью смерть могла настигнуть в любой момент, Чжан Ицин прекрасно видел и чувствовал исходящее от Бай Мина желание его защитить. Так они сближались всё больше, пока однажды Чжан Ицин не устроил приём.

Чжан Ицин являлся не последней фигурой в кругах шоу-бизнеса, и разумеется, многие мечтали заручиться его покровительством. В тот день один из его коллег порекомендовал Чжан Ицину красивую актрису.

Несмотря на то, что Чжан Ицин ответил вежливым отказом, пришедший на приём в качестве зеваки Бай Мин стал невольным свидетелем этой сцены.

По какой-то причине, встретившись взглядом с Бай Мином, Чжан Ицин почувствовал себя неуютно. Ещё до завершения банкета Бай Мин затащил его в отдельную комнату, причём тот пытался сопротивляться, но обнаружил, что Бай Мина ему не одолеть… Его просто принесли как мешок с рисом.

– Чжан-гэ, ты кому-нибудь симпатизируешь? – поинтересовался Бай Мин.

– Нет, – ответил Чжан Ицин.

– Нет? – повторил Бай Мин. – А что это за девушка?

Глядя на выражение его лица, Чжан Ицин понял, что Бай Мин, похоже, немного пьян. Облизнув губы, он сухо ответил:

– Она мне совершенно безразлична.

– Она тебе безразлична, но ты всё равно возьмёшь её?

Чжан Ицин открыл рот, собираясь объясниться, но слова Бай Мина задели его самолюбие, и все объяснения так и остались невысказанными. Вздёрнув подбородок, Чжан Ицин с равнодушием ответил, насилу подавив беспокойство в глубине души:

– Даже если возьму, что с того?

Бай Мин коснулся пальцем его губ, приблизился и шёпотом произнёс:

– Но ведь тогда я рассержусь.

Чжан Ицин нахмурился.

Бай Мин продолжал:

– Я очень… очень… сильно рассержусь.

Чжан Ицин собирался спросить, что будет, если он рассердится, но Бай Мин толкнул его на диван в комнате отдыха. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, Бай Мин навис над Чжан Ицином и холодным тоном, какой Чжан Ицину ещё никогда не приходилось от него слышать, произнёс:

– Я не намерен больше ждать.

Чжан Ицин округлил глаза. Он впервые осознал, что настоящий Бай Мин и тот безобидный юноша в его сознании – это два совершенно разных человека.

– Чжан-гэ, – произнёс Бай Мин. – Я люблю тебя. А ты любишь меня?

Ответа не последовало. Чжан Ицин сглотнул комок в горле и сказал только:

– Успокойся…

Бай Мин смотрел на него в упор.

– Ты тоже любишь меня, так? Просто не хочешь признавать… Впрочем, признаешь ты это или нет, не важно. – Он улыбнулся, прекрасный, как демон. – Главное, что я тебя люблю, этого достаточно.

Всё произошедшее далее не поддаётся описанию.

Когда сознание Чжан Ицина вновь прояснилось, он не мог двигаться от усталости. Бай Мин, завернув его в плед, так и принёс в машину, а увидев, что тот не спит, с улыбкой сказал:

– Чжан-гэ, ты проснулся? Мы едем домой.

Чжан Ицин открыл было рот, но понял, что не может нормально говорить – так сильно охрип. Вспомнив обо всём, что сегодня случилось, он залился краской и с трудом выдавил:

– Скотина.

Бай Мин невинно похлопал глазами.

– Чжан-гэ, это намёк на размер? Сочту за комплимент.

Чжан Ицин:

– …

Сдаюсь, ты победил.

Бай Мин добавил:

– Ничего, сейчас только три часа ночи, у нас ещё много времени, вот только доберёмся до дома.

Чжан Ицин попытался воспротивиться, но Бай Мин остановил его поцелуем, немного грубым, отчего губы Чжан Ицина стали соблазнительно-красными.

От поцелуя у Чжан Ицина закружилась голова, и теперь он наконец смутно осознал, что… нарвался на крайне опасную личность.

Тань Цзаоцзао

Тань Цзаоцзао снялась во многих фильмах, сыграла огромное множество ролей. Среди них были и обольстительные танцовщицы, и бесстрашные воительницы, и милосердные матери, и юные девушки, которых любовь захватила с головой.

Выбирая совершенно отличные друг от друга роли, она словно каждый раз проживала новую жизнь.

На заре карьеры с ней произошёл несчастный случай: по время съёмки конной погони женщина по неосторожности упала с лошади. Травма оказалась настолько серьёзной, что едва не стоила Тань Цзаоцзао жизни. Друг, пришедший навестить её в больнице, отругал Тань Цзаоцзао, сказал, что ей не дорога жизнь, раз она в такой опасной сцене отказалась от дублёра.

Тогда Тань  Цзаоцзао с улыбкой ответила:

– Моя жизнь не стоит так много.

Она была ещё слишком молода, не ведала страха смерти, и думала, что так будет всегда. Покуда однажды её не пригласили на одну передачу формата интервью. Тань Цзаоцзао вышла из гримёрной и обнаружила, что в коридоре, ведущем на сцену, появилось двенадцать дверей, абсолютно одинаковых и источающих холод.

При виде этой картины улыбка застыла на лице Тань Цзаоцзао. Сперва женщина решила, что это какой-то розыгрыш, устроенный создателями шоу, поэтому, с трудом сдерживая беспокойство в душе, открыла одну из дверей.

Но потом Тань Цзаоцзао очутилась в незнакомом месте, посреди заброшенного кладбища, а впереди возвышался тёмный древний замок.

Тань Цзаоцзао направилась к замку и встретилась там с группой людей, которые что-то тихо обсуждали. Люди были незнакомыми, а посмотрев на неё, просто отводили взгляд.

– Простите, могу я узнать, что это за место? – поинтересовалась Тань Цзаоцзао.

Никто не ответил ей.

– Здесь снимается телешоу? – сердце Тань Цзаоцзао охватило недоброе предчувствие, она осторожно задавала вопросы, но в ответ получала лишь насмешливые ухмылки.

Кто-то наконец сказал:

– Телешоу? Ты где-нибудь видела настолько реалистичное телешоу?

Тань Цзаоцзао ошарашенно замолчала.

Надежда на то, что все они участвуют в каком-то розыгрыше, ещё теплилась в её душе, но очень скоро была бесчеловечно уничтожена, когда случилась первая смерть. Тот человек погиб ужасно: всё его тело покрывали раны, кровь была выпита до последней капли. Он был мёртв, мертвее некуда.

Увидев труп, Тань Цзаоцзао застыла как вкопанная, к ней наконец пришло ясное осознание, что это не розыгрыш и не игра. Что здесь можно умереть по-настоящему.

Первая дверь Тань Цзаоцзао имела не очень высокий уровень сложности, женщине повезло, и она смогла выбраться из неё живой. Когда она вновь вернулась в реальность, её настиг нервный срыв, что ужасно напугало ассистента актрисы.

– Цзаоцзао, с тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросил тот.

– Где ты был?! – в ярости накинулась на него женщина. – Почему ты не помог мне?

Ассистент озадаченно посмотрел на неё.

– Что… что значит где? Но ведь ты всё это время сидела здесь!

Тань Цзаоцзао застыла.

– Я… всё время была здесь?

– Да! – подтвердил ассистент. – Ты сидела тут, уставившись в стену, и ни на что не реагировала…

Тань Цзаоцзао начала что-то смутно осознавать, но ассистент не дал ей всё осмыслить и поторопил в студию на интервью.

Во время съёмки Тань Цзаоцзао всё время отвлекалась на свои мысли, отвечала на вопросы ведущего невпопад, и тот, заметив странное состояние актрисы, уже собрался поинтересоваться, в чём дело, как вдруг в зале кто-то испуганно завизжал. Ведущий не успел понять, что произошло, когда над их головами раздался звон стекла, мгновение, и сверху рухнула огромная тень.

Тань Цзаоцзао, сидевшая рядом с ведущим, своими глазами увидела, как огромная люстра сверзилась с потолка и упала прямо перед ней.

Секундой ранее улыбавшийся ей ведущий превратился в раздавленный грудой стекла труп. А Тань Цзаоцзао так и осталась сидеть на месте, охваченная паническим ужасом.

Настоящее чудо, что Тань Цзаоцзао тогда не задело, одному богу известно, как вышло, что тяжёлая люстра, раздавив ведущего в метре от женщины, не оставила на теле Тань Цзаоцзао ни царапины, пролетев совсем рядом, но мимо.

Произошедшее стало для Тань Цзаоцзао серьёзным потрясением, и ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

За это время женщина наконец поняла, что такое «двери».

Пытка, дарующая новую жизнь.

Не будь дверей, она бы уже была мертва. Но их наличие не гарантирует, что она сможет выжить.

Через друзей Тань Цзаоцзао познакомилась с Жуань Наньчжу и узнала от него о существовании группы людей, избранных дверьми.

– Ты просто хочешь пройти через двери или тренироваться через них проходить? – спросил Жуань Наньчжу.

– Есть разница?

– Разница в том, что в первом случае тебе ни о чём не надо будет думать, просто иди за мной, и всё. Во втором случае тебе придётся полагаться на себя.

Тань Цзаоцзао решительно ответила:

– Я выбираю первое.

– Должен предупредить, что Обсидиан не берёт заказы на двери выше пятого уровня, – сказал Жуань Наньчжу. – Если выберешь первый вариант, вначале, возможно, тебе будет легко, но потом… никаких гарантий.

Тань Цзаоцзао вымученно улыбнулась:

– Но мне правда очень страшно.

Жуань Наньчжу промолчал, можно считать, согласился с выбором Тань Цзаоцзао.

Она была обыкновенной женщиной, боящейся темноты и призраков. Надо сказать, что из всех членов Обсидиана больше всего по характеру Тань Цзаоцзао походила на Чэн Цяньли. И эта схожесть означала, что они оба не созданы для дверей.

Тань Цзаоцзао сделала свой выбор. Она понимала, что её ждёт, и много раз сомневалась в правильности своего решения, но в итоге всё же не изменила его.

Обсидиан не брал заказы выше пятой двери, и их с Тань Цзаоцзао пути разошлись.

– Цзаоцзао, может, я проведу тебя? – Линь Цюши был хорошим человеком, по его взгляду Тань Цзаоцзао увидела, что он за неё переживает, но всё же отказалась от предложения.

В глубине души она когда-то завидовала Линь Цюши, завидовала тому особому отношению Жуань Наньчжу, но когда эта зависть прошла, Тань Цзаоцзао заметила, что очень хорошо понимает Жуань Наньчжу. Линь Цюши такой замечательный – умный, смелый, добрый, настоящий бриллиант, сверкающий драгоценный камень. Эти его качества привлекают каждого, кто с ним встречается. Не только Жуань Наньчжу, но и её саму.

На месте Жуань Наньчжу она бы, наверное, сделала такой же выбор.

Тань Цзаоцзао с грустью думала, кому же не хочется, чтобы рядом был сильный и смелый партнёр…

В конце концов женщина связалась с другой организацией, в которой ей пообещали вывести её из шестой двери, но… не выполнили обещание.

Впрочем, Тань Цзаоцзао предполагала такой исход. Единственное, что вышло за рамки её ожиданий – это смерть прямо на сцене, которую актриса так любила.

Тань Цзаоцзао хотела умереть спокойной смертью, но поняла, что этому желанию не суждено сбыться. В жутком задверном мире её в бесконечную темноту утащила пара рук. А когда она вернулась в реальность, перед ней возникла роскошная сцена, глаза слепили софиты, вокруг щёлкали затворы фотокамер. Всё происходило на глазах зрителей, всё записывалось на камеру.

Осознавая, что смерть вот-вот настигнет её, Тань Цзаоцзао не смогла сдержать крик, вырвавшийся из груди… Она сожалела. Она не хотела умирать. Она ещё так много не успела…

Она не желала смириться…

Но было уже слишком поздно.

Конец её пути был предопределён в момент, когда она сделала самый первый выбор.

Сверху раздался уже знакомый звон стекла, Тань Цзаоцзао вскинула голову и увидела сверкающие лампы и падающую на неё груду стекла. Люстра, подобно короне, тяжело обрушилась на женщину и погребла её под собой.

Перед тем как темнота окончательно поглотила её сознание, Тань Цзаоцзао услышала истошные крики людей в зале, даже увидела пару исказившихся страхом лиц. Лёжа на сцене, женщина приподняла уголки губ в последней улыбке. В глазах потемнело. Вечный покой оказался даже немного приятным.

Она погрузилась в сон, который больше ничто не могло потревожить.